Текст книги "Звёздная дорога"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 71 страниц)

– Я не знал. И насколько он отличался?

– Не до безумия, если ты на это намекаешь… ох, мать твою, почему я вообще с тобой об этом разговариваю?

– Каждая крупица информации может помочь.

Анджела одарила его суровым неодобрительным взглядом.

– Эта информация никоим образом тебе не поможет.

– Почему?

– Потому что Барклай Норт-два мёртв! Монстр убил его той ночью вместе со всеми остальными. Я нашла… я видела его разодранное на части тело в том гребаном особняке. Понял? Я. Видела. Его. Труп. И я точно знаю, что Барклай умер. Кем бы ни был этот Зебедайя, он не Барклай.

Пробраться в кабинет на седьмом этаже в ту ночь было дерзкой выходкой, но Анджела решила, что рискнуть стоит. Двойной блеф; никто бы не осмелился на что-то противозаконное, когда вокруг столько народа. Не то чтобы так уж много людей – просто несколько сыновей Бартрама. В тот вечер появился Барклай вместе с Бенсоном, Блейком и Барретом. Семейный ужин ради обсуждения бизнеса. Она присутствовала в столовой, разумеется, вместе с Кой, Марианджелой и Саски – заменой Оливии-Джей. Лоанна и Марк-Энтони нарядили подружек в короткие дорогие коктейльные платья, чтобы они могли сидеть по сторонам от Бартрама, словно этакие соблазнительные и привлекательные украшения. Ей было трудно не уделять Барклаю слишком много внимания за трапезой. Но она справилась. Он вёл себя в той же степени аккуратно и болтал со всеми подружками, одинаково флиртуя с каждой.

Братья ушли в гостиную на седьмом этаже, чтобы продолжить разговор о сделках, компаниях и финансах. Бартрам велел Саски отправиться с ними, чтобы продемонстрировать её умение играть на пианино и диапазон голоса. Анджела не считала её столь же хорошей, как Оливия-Джей, но признавала, что это предвзятое мнение.

И потому Анджела, Марианджела и Кой отправились на шестой этаж, чтобы Лоанна и Марк-Энтони их переодели, подготовили к ночи в спальне Бартрама. Марианджелу облачили в длинное платье из кружев и шелка, и она выглядела величественно и эффектно с развевающимися за спиной волосами; Кой была в простой белой пижаме, вся такая невинная и жаждущая. Анджелу нарядили в белые шорты и тонкую черную блузу на бретельках, поздравив себя с выбором, – только вот одежду предложила она. И это очень важный момент.

В два часа ночи, когда дождевые тучи наползали с моря, пряча светящиеся кольца в небесах Сент-Либры, она в этих самых шортах уверенно прошла по галерее седьмого этажа. Свет был притушен, и кое-кто из братьев все ещё оставался в гостиной. Саски с упоением пела бархатистым голосом, аккомпанируя себе на пианино.

Анджела прошмыгнула в кабинет, обставленный в египетском стиле. По крайней мере, сегодня в постели никто не использовал масло, она могла не беспокоиться о следах и полотенцах. В поясе шорт прятались маленькие иголки-перехватчики. Она вытащила их и забралась под стол.

Все было готово. Деньги для контракта по долине Дельгадо перевели на главный счет гражданской администрации Абеллии вчера. Заявка «Джулио Транс-стеллар» все ещё значилась как поданная и ожидающая решения вместе со всеми заявками соперников. Она снова использовала коды Барклая и выбрала «Джулио Транс-стеллар» победителем. Сто восемь миллионов еврофранков исчезли в транснетовом банковском секторе.

Анджела испустила тихий вздох облегчения. В кои-то веки она не разозлилась на себя за проявление эмоций, когда её глаза заблестели. Сделано. Финиш. Больше ничто не имеет значения.

«Но было бы неплохо отсюда выбраться».

Она методично вышла из системы, принуждая себя не спешить. Свернула гражданский счет, использовав авторизацию Барклая. Завершила внедрение, вытащила иглы-перехватчики и сунула обратно в пояс. Закрыла консоль.

С колотящимся сердцем Анджела приоткрыла дверь кабинета и выглянула наружу. Братья, видимо, наконец-то отправились спать. Свет по всей галерее не горел. Было совершенно тихо и непривычно темно. Поскольку кольца скрылись за густеющими тучами, сквозь большие окна в дальнем конце галереи просачивалось совсем мало света.

Анджела закрыла дверь и начала красться назад в спальню Бартрама. На полдороге она наступила в какую-то лужу. Это было прямо перед гостиной, и она заметила, что одна из больших двойных дверей открыта. Внутри царила абсолютная чернота.

Жидкость не была водой. Слишком густая, слишком клейкая. И – странное дело – слишком теплая. Она нахмурилась, не понимая, во что умудрилась наступить. Её охватило раздражение, поскольку странную жидкость придется счистить, прежде чем забраться обратно в кровать.

Анджела вошла в гостиную, и там весь пол был залит этой жидкостью. Она поскользнулась и грохнулась на колени.

– Ох! Дрянь какая! Дом, свет в гостиной на минимум.

ИИ особняка не ответил.

– Ох, я тебя умоляю! – Анджела с трудом поднялась.

В гостиной странно и неприятно пахло. Она не могла понять, чем именно, хотя в смеси определенно чувствовался запах мяты. Почему-то он пробудил в глубине души беспокойство. Происходила какая-то нелепость. Она чувствовала, что вся перемазалась в этой жидкости. Наверное, прорвало какую-то трубу. Охладитель от кондиционера? Но по крайней мере, теперь она нашла причину для прогулок в такое время: «Я что-то услышала».

Ручные выключатели – за дверью. Она пробиралась к ним, точно разнаряженное дитя на катке. На панели светилось пять маленьких зелёных диодных лампочек, указывая путь. Поскользнувшись ещё раз, Анджела достигла их и ладонью хлопнула по кнопкам.

В гостиной загорелись лампы. На мгновение разум Анджелы отказался воспринимать вид собственного тела. Жидкость, покрывавшая её, была ярко-алой. Цвет послал сигнал тревоги прямиком в самый примитивный отдел мозга. Кровь!

Анджела потрясенно охнула. Кровь была повсюду, на мраморном полу разлилось целое озеро. И она по-прежнему стояла в нем. Она опять закричала, на этот раз громче, и её вопль страха и отвращения эхом отразился от стен большой комнаты. Развернулась, замахала руками в попытке удержать равновесие. Больно грохнулась на четвереньки. И увидела прямо перед собой, на расстоянии двух метров, труп Барклая.

Что-то пробило его грудь, рассекло шелковую сине-серую полосатую рубашку, кожу и ребра, чтобы разорвать сердце на части. Кровь хлынула из раны и пролилась на пол. Анджела беспомощно уставилась на его лицо, на котором застыло до странности милое выражение спокойного удивления. Она знала, что это Барклай. Он носил её банановые запонки. Но крови было слишком много для одного человека. Анджела подняла голову.

Саски лежала рядом с пианино, её горло рассекли так жестоко, что почти обезглавили. Ещё два Норта распростерлись на полу. У одного была такая же странная рана на уровне сердца, как и у Барклая; другого вспороли от промежности до грудной клетки, и внутренности выплеснулись вместе с кровью.

Анджела подавила истерический вопль, который зародился у нее в гортани. Инстинкт самосохранения помог ей сохранить тишину; искорка оставшейся рассудительности знала, что маньяк где-то рядом, – она не должна привлечь его внимание. Она посмотрела вверх, на похожие на ленты световые полосы, художественно извивавшиеся по потолку, и поняла, что включить их было ужасной ошибкой, как и шуметь незадолго до этого.

Она снова вскарабкалась на ноги. Из-за крови, перепачкавшей кожу, желудок как будто раздулся, и её едва не стошнило. «Не обращай внимания. Сосредоточься».

Анджела схватилась за дверь, чтобы не упасть, и выглянула в длинную центральную галерею, готовая помчаться к лестнице. Свет из гостиной озарил тьму. В пяти метрах от нее дверь в спальню Бартрама медленно открывалась. Увиденного хватило, чтобы изгнать все эмоции, очистить разум. Она затаила дыхание и активировала скрытые в руках боевые импланты.

После того как Анджела покинула его крошечный офис в квик-кабине, Вэнс больше часа сидел за столом, обдумывая услышанное. То, о чем она заявляла, никак не могло оказаться правдой. И всё-таки… впервые с их первой встречи двадцать лет назад Вэнс был уверен, что наконец-то вытащил из Анджелы Трамело правдивую информацию. Барклай Норт-2 мёртв, её гнев и растерянность не поддельные, он это знал; она действительно видела тело, и если уж кто-то мог опознать Барклая, то только Анджела. Но все считали, что Барклай пережил бойню и стал Зебедайей. Значит, если Анджела права, откуда-то взялся неизвестный Норт и, заняв место Барклая, превратился в Зебедайю. Теперь, двадцать лет спустя, другой неизвестный Норт прошел через портал и попал с Сент-Либры на старушку Землю.

Несомненно, два события связаны. Но доказывание этого факта будет тяжелым испытанием его способностей. А что касается того, как убедить командование АЗЧ…

Его элка вытащила все первоначальные показания Анджелы Трамело и провела поиск любых упоминаний Барклая Норта-2. Оказалось, что на третий день после ареста она описывала сцену, которую обнаружила в гостиной особняка, полицейскому детективу в Ньюкасле. Вэнс отменил расшифровку и извлёк из хранилища древний визуальный файл. Экран консоли изогнулся вокруг его лица, погружая в зону, и он заглянул на двадцать лет назад, в защищённую комнату для допросов, где Анджела Трамело с плохо подстриженными короткими рыжими волосами сидела в наручниках за столом, рядом со сбитым с толку стряпчим-защитником, а старший из пары детективов задавал ей вопрос за вопросом.

– О господи, – тихонько пробормотал Вэнс, – вы только поглядите…

Он чуть было не упустил, что вторым детективом, моложе и младше по званию, был Ройс О’Рук. Это пухлое лицо нельзя не узнать, хотя оно не выглядело таким красным и злым, каким представало в эти дни.

Старший детектив, Гарри Рэвис, выспрашивал, как Анджела обнаружила трупы.

– Я услышала шум, – невыразительно отвечала Анджела. Выглядела она плохо – совсем больная, в темно-зелёной полицейской робе, укутанная в одеяло. Её плечи постоянно тряслись, и она пила много воды. – Когда я вышла на галерею, было темно, весь свет погас. Я наступила в лужу возле гостиной и вошла. Включила свет и увидела их – Барклая и остальных. Саски была с нами всего пару недель. Кто-то… ох, господи ты боже, кто-то разорвал их на части.

– И что потом? – безжалостно спросил Рэвис.

– Я услышала что-то в галерее. Когда я снова вышла туда, он меня дожидался.

– Монстр?

– Да.

– Ага. Видишь ли, тут я запутался. Ты сказала в первый раз, когда давала показания, что видела, как он выходил из спальни Бартрама. Но ты была в этой же комнате, разве не так?

– Так. Я сказала, что он был возле комнаты Бартрама. Я вышла, чтобы проветриться.

– И потом ты дала ему отпор и сбежала?

– Да.

– Но в комнате Бартрама тоже всех перебили. Как же ты объяснишь, где был монстр, пока ты прошла… сколько? Десять метров от спальни до гостиной? За время, которое тебе понадобилось, чтобы одолеть это расстояние, он зашёл в спальню позади тебя, тихонько разорвал на части Бартрама и ещё двух девушек, потом вышел, чтобы сразиться с тобой – и проиграть.

Голова Анджелы откинулась назад; похоже, она вот-вот потеряет сознание. На записи можно было разглядеть даже капли пота у нее на лбу. Вэнс начал спрашивать себя, что с ней делали в участке.

– Я не знаю, в каком порядке этот ублюдок всех убил. Я знаю лишь то, что сбежала, пока он валялся на полу.

– И ты сбила его с ног?

– Да.

– Монстра, достаточно сильного, чтобы разорвать на части четырнадцать человек?

– Да.

– Бред. Ты лживая сучка. На тебе был костюм, усиливающий мышцы, верно? Ты их убила.

– Нет.

Вэнс остановил воспроизведение. У Анджелы не было никакого повода, никаких причин говорить о смерти Барклая. Она упомянула об этом лишь пару раз, и двадцать лет назад никто ничего не заметил. Её свидетельство расценивали в лучшем случае как ненадежное, и упоминание инопланетных чудовищ превращало его в нелепую выдумку. Оценивая её состояние по записи, он почти поверил, что все это алиби было результатом горячечного бреда.

Его элка нашла медицинский отчет полицейского врача. Они провели стандартный анализ крови на токсины и обнаружили мельчайшие следы каких-то странных биохимических соединений. Их не нашлось в базе данных ГЕ по наркотикам, хотя это мало что значило – на рынке вечно появлялись экспериментальные вещества, а она только что была на Сент-Либре. Анджела отрицала употребление токса, как отрицала любое другое обвинение, которое Рэвис ей предъявлял. Доктор счел лихорадку разновидностью простуды, вызванной спорами Сент-Либры; она прошла через пять дней.

– Что же ты там делала? – спросил Вэнс у молчаливой неподвижной картинки, все ещё парившей в зоне. Было больно осознавать, что причина, по которой Анджела теперь ни за что ему не доверится, представляет собой совершенно логичную ненависть, и за нее следует благодарить время, которое они вместе провели на Передовом Рубеже.

Когда его элка сделала безопасный звонок Ральфу и Вермекии, снова пошел дождь. Крупные капли громко забарабанили по крыше квик-кабины, заглушая все прочие звуки.

– Выяснилось кое-что новое, – сразу же начал Вэнс. – Анджела только что сказала мне, что Барклай Норт был убит монстром.

– Ты ради этого вытащил меня из постели? – спросил Вермекия.

– Я просмотрел старые файлы её допросов в полиции. Она и тогда об этом говорила. Никто не обратил внимания.

– Но если Барклай мёртв, кто такой Зебедайя? – спросил Ральф.

– Хороший вопрос. Неизвестный Норт. И кто прошел через портал в январе?

– На что ты намекаешь? – спросил Вермекия.

– Вам не кажется, что это слишком нарочитое совпадение? Два убийства с использованием странного пятилезвийного оружия – и оба раза поблизости от места преступления обнаруживается неопознанный Норт?

– И что? Есть небольшой круг Нортов-два, о котором семейка помалкивает, – сказал Ральф. – Это лишь подкрепляет сценарий, в центре которого драка внутри этой кровосмесительной семейки.

– Можем мы хотя бы проверить криминалистические отчеты из особняка? – спросил Вэнс. – Вдруг там есть свидетельства о наличии пятнадцатого тела.

– Нет никаких криминалистических отчетов, – сказал Вермекия. – По крайней мере, достойных внимания. Несколько фотографий шестого и седьмого этажей – после того как тела унесли. В основном там просто много засохшей крови на полу. Ничего более детального не разглашалось даже для суда. Норты не хотели, чтобы изображения трупов их отца и братьев попали в транснет. Не могу сказать, что я их виню. Кто-то в полиции или в суде их бы слил. Они бы стоили немало.

– У АЗЧ есть данные о лабораторном анализе оружия, – сказал Вэнс.

– И опять-таки мы получили их от института Норта в Абеллии, потому что в то время они боялись, что это и впрямь мог оказаться пришелец. Несколько файлов, которые даже сейчас находятся в жёстко ограниченном доступе.

– Мы могли бы взломать Нортовский биомедицинский институт.

– Нет, Вэнс, – сказал Вермекия. – Я ценю то, что ты пытаешься сделать, но тебе следует думать о завершении операций в Вуканге.

– Мы пока что послали одну миссию по сбору образцов. Одну.

– И готовитесь послать другую завтра. Видишь, я читаю отчеты, которые ты загружаешь в сеть экспедиции. Другие лагеря тоже начали собирать образцы, с теми же результатами. Там ничего нет. Зебровая флора – единственная живая штуковина на Сент-Либре. Она чудная и интересная и порождает целую кучу дурацких теорий среди эволюционистов, которые не в состоянии оценить сложность Господнего творения, но это все, с чем мы имеем дело.

– Здесь что-то происходит. Что-то странное.

– Я этого не отрицаю. Но оно недостаточно странное, чтобы оправдать ещё один миллиард еврофранков на поддержание экспедиции. Не переживай, ты прикрыт. Все это дело продвигала вице-комиссар Пассам. Она сможет объясниться с Брюсселем и комитетом спонсоров АЗЧ, когда вернётся. Твое имя не упомянут.

– Какое облегчение! – сказал Вэнс. Какая жалость, что по безопасной линии связи иронию не очень-то передашь.

– Я подниму этот вопрос с Альдредом Нортом, – сказал Ральф. – Что бы это ни было, убивают Нортов. Они определенно желают получить ответы на свои вопросы.

– Мы уже выяснили; Зебедайя по-прежнему в Независимых государствах? – спросил Вэнс.

– Нет. Выяснить это довольно трудно. Микрогосударства, все как одно, гордятся отсутствием связи с транснетом. Норты кого-то туда послали для расследования.

– Без обид, но разве нам не следует разобраться самим?

– Верно подмечено, – сказал Вермекия. – Я отдам распоряжения. У нас есть агенты под прикрытием в Независимых государствах. Я могу…

Лагерная сеть получила экстренный сигнал медицинской тревоги. Элка Вэнса выпустила стремительный поток данных на его сетку радужковых смарт-клеток. На помощь звал телотрал Эстер Кумбс. Её набор медицинских следящих смартклеток сообщал о катастрофической сердечной недостаточности и повреждении тканей грудной клетки, кровяное давление достигло нуля, мозговые волны прекратились. Она находилась на краю лагеря, в паре сотен метров от мобильных биолабораторий.

– Ботин, – приказал Вэнс элке. – Лейтенант, запустите протокол безопасности красный-один. У нас прорыв. Всему персоналу обеспечить безопасность периметра.

– Сэр. Активирую немедленно, – ответил лейтенант.

– Всем непричастным оставаться в палатках. Любую активность считать враждебной. Обыщите все и осуществите захват, даю авторизацию на полное применение силы.

Вэнс открыл ящик с оружием на стене над своим столом и достал карабин «Фолклинг». Проверил предохранитель. Вставил магазин и сунул ещё два в карман. Потом побежал к двери.

Дождь был плотным и теплым, видимость снизилась до нескольких метров. По всему лагерю вспыхнули огни. Выглядели они как белые расплывчатые пятна посреди слякотной ночи. Вэнс побежал, его телотрал выпускал во все стороны опознавательные сигналы на случай, если наперерез ему выскочит взвод нервных легионеров.

Потом лагерная сеть отключилась. Он не был в этом уверен, потому что продолжал бежать, спотыкаясь и скользя по грязи, но несколько огней как будто погасли одновременно.

– Адское пламя!.. – проворчал Вэнс. Его телотрал был достаточно сильным, чтобы установить прямое соединение с Ботином. – Надо поднять сеть – мы без нее как на ладони. Пусть ваши люди сопроводят Варделе и помощников, если они ему понадобятся, в квик-кабину.

– Да, сэр.

Несмотря на то что его одежда пропиталась теплой водой, Вэнс почувствовал, как по спине пробежал холодок. «Я был в квик-кабине минуту назад». Лагерная сеть не зависела от одного топливного элемента; разумеется, она должна работать, несмотря ни на что; но Вуканг был маленьким, и сетевой трафик направлялся через большой процессор в квик-кабине. Это логичное место для саботажа.

Он увидел впереди трепещущие в промокшей тьме лучи фонарей и направился к ним. Элка послала запрос и обнаружила Джустика и Ковальски, которые стояли рядом с Монтото из команды ксенобиологов и Марком Читти, медбратом. Сигналы от телотрала Кумбс сообщили плохую новость ещё до того, как Вэнс добежал до собравшихся. Легионеры и Монтото нависли над Кумбс, направляя фонари вниз, чтобы стоявший на коленях Читти мог работать. Но он как раз отодвинулся от тела в смятении.

Вэнс посмотрел на Кумбс, стиснув зубы от страха и ярости. Никаких вопросов – ей не помогла бы ни одна оживляющая техника, которую Читти мог применить со своим полевым набором умных медицинских устройств. Пять чистых разрезов напротив сердца в тех местах, где пять лезвий проникли в её грудную клетку, устраняли всякие сомнения по этому поводу.

Вторник, 19 марта 2143 года

Ева поставила изображение в зонном театре на паузу, когда Адриан Норт-2 вошёл в вестибюль многоквартирного дома на Набережной, где жил. Снаружи шел снег, и, когда такси отъезжало от здания, колеса забуксовали на спрессованном льду, который покрывал брусчатку на подъезде к входу.

Симуляция следовала за Адрианом с момента, когда он прошел через портал в половине одиннадцатого той ночью и поймал такси, которому пришлось медленно и с трудом пробираться по опасным дорогам города, оказавшегося во власти зимы, чтобы доставить Норта домой. Не было никаких ошибок, никаких подмен, никаких посторонних такси. Это подлинный цифровой и визуальный след, который он оставил в городских сетях и тралах.

– Время – одиннадцать ноль-девять вечера, – сказала Ева. – Вероятно, поздновато для убийства.

– Наверное, да, – согласился Сид.

Он стоял в контрольной комнате театра и смотрел на мрачную январскую ночь, вспоминая, как холодно было на берегу Тайна, когда они с Йеном ответили на два-ноль-пять. Окинув быстрым взглядом лицо Адриана Норта, он увидел, до чего тот не в духе; мешки под глазами, усталость, раздраженность. Там все было написано. Перед Сидом стоял человек, который только что пережил нечто неприятное и просто хотел вернуться домой. Последнее доказательство того, что это реальный – пусть и бесплотный – Адриан Норт-2.

– Выходит, первый Адриан, который прошел через портал, и есть самозванец, – твердо сказал Йен.

– Думаю, с этим все согласны, – сказал Сид. Он повернулся и посмотрел на О’Рука, получив в ответ быстрый кивок.

– И что теперь?

Ари и Лорелль, сидевшие за консолями театра, с интересом взглянули на Сида.

– Спасибо, – сказал он им. – Можете это выключить.

Интерес превратился в досаду, и они вышли из контрольного центра. Йен затемнил окна, отсекая Еву.

– Это война «Норт против Норта», – сказал Сид. – Даже если Альдред её отрицает или не знает о ней. Лично я думаю, что мы вытащили из Тайна фальшивого Адриана. Те беседы с другими Нортами-два из единограда Сент-Джеймс были весьма убедительны. Среди них нет самозванцев.

– Иисус Христос лично захотел нас вздрючить, – проворчал О’Рук. – Этот город принадлежит Августину. Да ну на хрен!

В кои-то веки Сид на самом деле пожалел начальника полиции. Впрочем, он точно не знал, куда этот последний поворот в расследовании заведёт его.

– Сегодня утром мне звонил Ральф Стивенс, сэр, – сказал Сид. – Завтра нам должны вернуть Эрни Рейнерта.

– Бедный ублюдок ещё жив? – спросил О’Рук.

– Похоже на то. Стивенс сказал – у них есть какая-то полезная информация, которую нам предстоит проработать.

– Имя убийцы?

– Нет, сэр, по этому поводу он выразился ясно. Но мы по меньшей мере получим квартиру, из которой Рейнерт забрал труп. Когда она у нас будет, криминалисты помогут продвинуться. Я позабочусь о том, чтобы команда из «Нортерн Форензикс» была наготове. Хочу, чтобы их люди этим занялись, как только мы получим сведения.

– Да-да, правильное решение, – сказал О’Рук. – Знаешь, эти сукины дети из бухгалтерии АЗЧ вышли на контакт. Они готовы обработать первую партию наших счетов.

– Это, э-э, хорошо, сэр.

– Так и есть, черт побери! Жду не дождусь, когда эта всемогущая кучка собачьего дерьма уберется из моего города.

Сид и Йен обменялись взглядами. Если они собирались озвучить свои подозрения по поводу участия Шермана, момент был подходящий.

– Наши процедуры на самом деле сработали, сэр, – сказал Сид. И он не мог не заметить слабый проблеск облегчения на лице Йена.

О’Рук фыркнул.

– В первый гребаный раз, э-э?

– Да, сэр.

– Вы, мальчики, хорошо потрудились. Не думайте, что я не заметил. Лэнагин, тебе стоило бы подумать об экзаменах на следующий ранг. Я знаю нескольких людей в комиссии, кому могу замолвить словечко.

– Спасибо, сэр, я приму это к сведению.

Сид предположил, что, намекая на повышение Йена, О’Рук хотел сказать, что он выполнит свою часть сделки и подтолкнет Сида к пятому рангу. Вот в чем проблема с главным констеблем, подумал Сид, никогда не знаешь, изверг он очередную метафору или нет.

Аудиосмартклетки Сида громко звякнули. В тот же самый момент его радужковые смартклетки высветили ярко-синюю иконку в центре визуальной сетки: универсальный сигнал экстренной ситуации. Офицерам надлежало явиться к командирам отделений.

– Твою ж мать! – рявкнул О’Рук.

– Вы не знаете, в чем дело? – спросил Сид.

– Ни одной гребаной идеи. Это все гребаный мэр, ему нравится держать меня в неведении. Вот дерьмо, какой же он ублюдок!

Они поспешили из контрольной комнаты. Сид велел элке прочесать новостные сайты, легитимные и нелицензированные, в поисках самой серьезной истории, связанной с ГЕ. Фрагменты новостей тотчас же поползли из иконок на его визуальной сетке.

Пограничный директорат ГЕ объявляет о временной приостановке движения через портал в Ньюкасле.

Астроном-любитель Розак Уе, житель Хайкасла, опубликовал фото Сириуса через две минуты после восхода. Видна аномальная активность в форме солнечных пятен.

«Нортумберленд Интерстеллар» подтверждает, что поток биойля с Сент-Либры останется неизменным.

Городской совет Хайкасла объявляет, что постарается официально подтвердить донесения о солнечных пятнах.

Штаб-квартира АЗЧ в Брюсселе отрицает, что солнечные пятна связаны с Зант-роем.

Тут у Сида упало сердце.

Хасинта позвонила, когда он вошёл в Офис-3.

– Мы только что получили предупреждение о крупном ЧП, – сказала она. – Нас перевели в режим готовности к поступлению большого числа раненых. Что происходит?

– Я точно не знаю. Как-то связано с солнечными пятнами на Сент-Либре.

– Сид, что за пятна?

– Понятия не имею. Послушай, лапуля, мы сами только что перешли в режим экстренной ситуации. Я позвоню, как только мы узнаем что-то конкретное.

– Как же дети? Отвезти их домой из школы?

Сид посмотрел на время на дисплее.

– Ещё нет. Послушай, я первым узнаю, если случится что-то серьезное. Скорее всего. Я тебе позвоню.

– Что происходит? – спросил Йен, как только синяя печать проявилась вокруг двери.

– Никто не знает, – сказал Ари. Он указал на стенные экраны, где стробоскопически мелькали студии и репортеры. Рианна использовала их сеть, чтобы пропускать новости через фильтр ИИ. Одно изображение застыло.

– Вот! вскричал Абнер.

Сид уставился на экран. Это был «Тайнскан-5», местный новостной канал, который обычно занимался бизнесом и финансами в северо-восточной Англии. Их аккуратно одетая репортерша стояла на Кингсвей на Последней Миле, спиной к порталу. Дорога позади нее была забита неподвижными машинами. Люди выбирались из автомобилей, сбивались в группы и переговаривались тихими встревоженными голосами. Пешие иммигранты колебались, они уже не шли вперёд с нетерпением, как обычно делали, стремясь к воображаемой утопии. Все они как будто ощущали какую-то бурю, которая оставалась невидимой для камеры «Тайнскан».

– Дайте звук, – сказал Йен.

– …вспышка солнечной активности остается неподтвержденной, поскольку в системе Сириуса нет настоящих космических аппаратов, – сказала репортерша.

– Солнечные пятна? – недоверчиво спросила Ева. – Все это из-за солнечных пятен?

Сид тихонько велел элке добыть краткое описание солнечных пятен.

– Восход в Хайкасле произошел двадцать три минуты назад, – сказала репортерша. – Поэтому мы ожидаем, что какая-нибудь проверка состоится на протяжении следующих двух часов. Городские власти призывают всех астрономов-любителей вступить с ними в контакт.

– Что за чертовщина там происходит? – спросил Сид.

Утро обещало быть красивым. Дымчатое великолепие колец, освещавших ночное небо эфемерным серебристым мерцанием, потускнело и отступило перед ярким сине-белым светом Сириуса, который взошёл над краем гигантской планеты. Резкие монохромные лучи взломали удушливый воздух в долинах и раскинулись над джунглями, блистая на вершинах громадных метакойя, кнутовников и вамп-шпилей, которые возвышались над неровным ландшафтом цвета зеленоватой нильской воды. Листья на деревьях поменьше и лозах блестели и искрились, пока с их поверхности с шипением испарялись остатки ночного дождя, выдыхая нежный туман, который смягчил удар света, промчавшегося по равнине и окрасившего Вуканг в теплые золотые оттенки. Горные потоки дрожали платиновыми лентами и каскадом торили свой змеиный путь вниз, к озерам и притокам, которые уносили влагу прочь из этих мест.

Сидя на краю большой палатки-столовой Вуканга, Вэнс Эльстон – небритый, с красными от бессонницы глазами – пялился на величественный инопланетный рассвет. Карабин «Фолклинг» лежал у него на коленях, одну руку Вэнс с обманчивой лёгкостью положил на приклад. Приятный теплый ветерок всколыхнул его спутанные волосы, и он сделал глубокий вдох. Тотчас же скривился. Воздух был тяжелым от агрессивного цитрусового запаха. Поколебавшись, он узнал этот запах: споры медоягоды, извергнувшиеся из-под нижней части пухлых бронзовых листьев. По крайней мере этого захватчика он мог учуять.

Вэнс расправил плечи, поморщился – мышцы затекли после ночного дежурства, во время которого он много часов сидел на корточках на одном и том же месте, тупо уставившись на враждебную, захваченную сумерками территорию лагеря, находившегося под его командованием. Легионеры, которые окружили столовую вместе с ним, чтобы караулить всю ночь, тоже разминались, пока Вуканг медленно проступал из тумана.

Рождение нового дня заставило Вэнса бросить на лагерь свежий взгляд. Лозы росли вдоль натяжных тросов палаток и вокруг штабелей с поддонами. Даже спрессованная земля и камень короткой взлётно-посадочной полосы начали покрываться зеленью, тут и там появлялись клочки стойкого мха и пучки травы. Сент-Либра уже отвоевывала нишу, которую, как считали самонадеянные люди, им удалось присвоить.

– Боже милостивый, прости нам прегрешения наши, – пробормотал Вэнс. – И даруй мне сегодня мудрость.

Он перекрестился. Позади него остальные сорок восемь выживших обитателей Вуканга начали подниматься с пола и стульев, на которых провели ночь. Кто-то сумел уснуть. Вэнс предполагал, что большинство бодрствовали.

Подошел Антринелл, встревоженный и неуверенный.

– Доброе утро, сэр.

Вэнс отрывисто кивнул ему.

– Я хочу, чтобы лейтенант Ботин и главы всех подразделений явились ко мне на инструктаж через десять минут. Проведем его в гараже техобслуживания. Пусть взвод легионеров сначала подтвердит, что все чисто.

– Я займусь этим.

– И пусть повара начнут готовить завтрак. Он нам понадобится.

– Людям можно вернуться в свои палатки?

– Нет. Сначала надо обыскать весь лагерь и убедиться в его безопасности. Мы должны точно знать, что эта тварь ушла. – Он благожелательно глянул на санитарный блок. – Пусть легионеры сначала проверят уборные.

– Конечно. Выходит, оно настоящее?

– Ты проверил с легионерами то, о чем я просил?

– Да. – Антринелл понизил голос: – Она была в палатке вместе с половиной взвода Пареша в тот момент, когда напали на Кумбс.

– Хвала Господу за это.

– Что нам делать?

– Я связывался с Гриффином Тойном и Вермекией каждый час. Они со мной согласны – теперь, когда мы подтвердили враждебную активность в этой зоне, Вуканг надо расширить и превратить в военную базу. Время для науки закончилось. Мы доставим сюда ещё легионеров и начнем настоящую охоту. До той поры будем охранять взлётно-посадочную полосу. И постараемся сделать так, чтобы никого не убили.