Текст книги "Звёздная дорога"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 71 страниц)

Монстр повернулся, преследуя её. Анджела все ещё неслась вперёд, вскинув руки. Эльстон топал позади, пытаясь удерживать теплый пистолет нацеленным на чудовище.

– Мама, не подходи! – крикнула Ребка, как будто от этого был какой-то толк. Она, не веря своим глазам, увидела, как Анджела снимает перчатки.

Её элка подсказывала боевые опции. Оружие переходило в активный режим. Ребка проклинала себя за медлительность, за то, что позволила эмоциям повлиять на реакции. Без сетевого пистолета ей не удастся захватить монстра в плен. Теперь ею двигало лишь желание выжить. Она начала подниматься.

Молния погасла, рассеявшись над замёрзшей рекой. Их снова накрыла тьма. Сенсоры Ребки зафиксировали яркую вспышку у дула пистолета Эльстона. Монстр повернулся к нему – и к Анджеле. Смертоносные лезвия взметнулись. Потом Анджела прыгнула.

Ребка закричала.

Но Анджела протянула руки перед собой, и сенсоры Ребки различили необыкновенно странный электрический импульс, бегущий от её локтей к кистям.

Они работали, старые черные ки-импланты. Анджела почувствовала, как острия протыкают кожу на кончиках пальцев, когда прыгнула, чтобы отвлечь монстра от безжалостной атаки на её дочь. Десять острых болезненных уколов, которые она проигнорировала. Монстр поворачивался, его лезвия вытягивались, и они повторяли свой старый танец. Она вскинула руку, чтобы опять ударить его в плечо, но на этот раз ниже.

Клетки выпустили разряд. Как и двадцать лет назад, последовала ослепительная вспышка, и монстр попятился сквозь ледяную тьму, теряя равновесие. Но сейчас что-то пошло не так. какой-то кусочек изоляции не развился как следовало. В левом запястье вспыхнуло пламя. В глотке у оглушенной Анджелы застрял вопль мучительной боли. На миг все её чувства отключились, и она ударилась о землю, беспомощно распластавшись, с дико колотящимся сердцем.

Пять лезвий неслись вниз среди снежинок. И она не могла пошевелиться.

Эльстон вылетел из метели, опустив плечо, как блокирующий полузащитник в старом футболе. Врезался в бок монстра, и они оба повалились на лёд рядом с Анджелой. Она видела, как он пытается приставить пистолет к лицу монстра. Слишком медленно. Пять лезвий взметнулись, пробили его парку и бронежилет под ней, вонзились глубоко в живот.

– Нет!!! – завопила Анджела.

Лицо Эльстона было в дюймах от её лица. В его глазах отразился шок, он судорожно вдохнул. Лезвия вышли из его тела. Он неудержимо содрогнулся и безвольно рухнул на лёд.

Ребка в ужасе увидела, как Эльстон пожертвовал собой, чтобы отвести лезвия от её матери. Затем ужасное существо отбросило умирающего полковника в сторону и приготовилось нанести смертельный удар Анджеле. Анджеле, которая свирепо и вызывающе зарычала и опять вскинула свои превращенные в оружие руки.

Ребка прыгнула, без усилий преодолевая дистанцию. Приземлилась на обе ноги прямо перед монстром, согнув колени, сжав кулаки. Её оптический интерфейс нарисовал пурпурные и золотые проекции кинетического профиля, разработанные боевыми программами. Броня обрела форму, когда пятилезвийная рука со злостью нанесла резкий удар. Лезвия отскочили от плеча Ребки, человекоподобную фигуру развернуло, проекции тянулись за ней, как неоновые инверсионные следы. Открылись три возможности для контрудара. Ребка замахнулась правым кулаком, который скользнул по траектории, подсказанной боевой программой. Точка попадания была безупречна, середина торса, и монстр все ещё не обрел равновесие после отраженной атаки. Он полетел спиной вперёд и через пару метров тяжело рухнул на лёд.

– Хватит, – бесстрастно проговорила Ребка.

Она сняла с пояса электрокарабин. Теоретически он мог пробить двухметровую колонну металлокерамической брони. Но Ребка выставила минимальную мощность и выстрелила. Сияющий пурпурно-белый луч электронов вырвался на волю и ударил монстра по талии. Тот неистово задёргался под вспышкой. Ребка выключила свое оружие.

– Тебе не нравится электричество, да?

Она снова выстрелила. Кулаки и пятки монстра начали колотить по замёрзшей реке. Тонкие змеи электронных течений яростно сплетались вокруг него, образуя великолепную клетку мучительной иллюминации; его шкура дымилась в тех местах, где заряд возвращался в землю, тонкие струйки дыма смешивались с шипящим паром, поднимавшимся от льда.

– Они хотели, чтобы я сохранила тебе жизнь. Я не смогу этого сделать, если ты будешь продолжать свою агрессию. – Она снова выключила электрокарабин. – Что скажешь?

Её элка сообщила о запросе на установление связи с поверженным монстром, у которого была идентификационная метка Бастиана Норта.

– Признаю твое преимущество, – сказал он.

Анджела опустилась на колени рядом с Эльстоном и с грустью улыбнулась ему.

– Зачем ты так поступил? – сдавленным голосом спросила она. – Так глупо. У меня все было под контролем.

Он слабо улыбнулся, взял её за руку и медленно развернул ладонь, чтобы увидеть кровоточащие кончики пальцев, из которых торчали когти.

– Маленькая девочка в одиночку сразилась с монстром. Я так и не поверил в это.

– Хорошая штука – ки-тех. Уверена, сегодня у вас есть что-то получше.

– Есть.

– В следующий раз учту.

– Анджела…

– Я никуда не ухожу.

Эльстон попытался снова улыбнуться, но из его рта выкатился сгусток крови.

– Ты должна увидеть, чем все закончится. Я тебе верю, Анджела. Господь показал мне твою истинную сущность. Ты достойна Его любви. Закончи это как положено. Ради меня.

– Эльстон…

Её элка запрашивала Конифф и остальных о помощи. Пришло уведомление: по безопасному каналу телотрал полковника переслал какой-то файл.

– Я теперь понимаю, – сказал он. – Она чудесная. Сюрприз, прямо как ты. Ты все сделала верно.

– Держись, – попросила она и сжата его руку.

Изо рта Эльстона хлынула кровь.

– Господь зовёт меня. Я буду тебя ждать, Анджела. Встретимся опять в Его благодати.

– Вэнс…

– Ха, впервые…

Анджела увидела, как уголки его губ приподнялись в слабой улыбке. Потом он уставился на что-то позади нее, и в его исполненных боли глазах наконец-то отразились облегчение и надежда. Все его физиологические показатели на её сетке сделались красными, потом выцвели и побелели. Она резко повернула голову к монстру, который неподвижно стоял возле Ребки.

– Сукин ты сын!..

Она вскинула руки – и к черту испорченную изоляцию!

– Он пытался уничтожить мой мир, все, что я есть, – сообщил монстр по каналу связи.

– Ты его убил. Ты их всех убил.

Встретив свой ночной кошмар двадцатилетней давности, она почувствовала озноб, который не сумела бы вызвать ни одна метель. Анджела точно не знала, как долго сможет сдерживать себя.

– Изучи файл, который он тебе прислал. Изучи оружие для геноцида, которое хранится в вашей биолаборатории. И потом скажешь мне, кто здесь зло, кто убийца.

– Что? О чем ты говоришь?

Анджела в смятении уставилась на учтивого монстра, прижимая руки к груди, чтобы защитить их от ледяного ветра. Она теперь даже не чувствовала боли от когтей. Капли крови замёрзли и затвердели вокруг небольших ран, где они рассекли кончики пальцев.

– Ты была настолько полна жизни, Анджела. Когда-то. Самая восхитительная из людей, каких я когда-либо знал; самая человечная из всех человеков, несмотря на обман, которым ты жила. Твою душу не замаскировать. Неужели ты растеряла этот пыл? Неужели теперь будешь судить меня с холодным сердцем, и никак иначе?

– Да кто ты такой, мать твою? – заорала она сквозь метель.

Облик монстра изменился… смягчился.

Анджела попятилась. К тем вещам, к которым она готовилась, собираясь с силами, не относился Норт в парке и стеганых брюках.

– Ты не Бастиан Норт, – сказала она существу, вынуждая саму себя в это поверить. – Так что же ты такое?

– Я говорю от имени этого мира.

– Зебедайя Норт.

– Я им был. Долгое время.

Посреди густого снегопада и предательского сумеречного света человекоподобная фигура растаяла, как будто Норт был всего лишь призраком. Анджела даже усомнилась в том, что видела его на самом деле.

– Но ты не мог им быть, – сказала она монстру. – Потому что начинать надо с того, что он никогда не был Барклаем Нортом. Ты убил Барклая в особняке. Так что же ты такое? Какая-то другая разновидность клона?

– Я отразил Барклая Норта. В определенном смысле я по-прежнему он, потому что сохраняю его сущность. Ты когда-то меня любила, Анджела, или так мне казалось. Даже гневаясь на то, что твои соплеменники сотворили со мной, я лелеял эту мысль.

– Ты сомневался, – потрясенно проговорила она. – Той ночью двадцать лет назад, когда ты вышел из спальни Бартрама, ты сомневался. Потому я и выжила.

– Как всем людям, мне свойственно ошибаться. А ещё у тебя тяжелый кулак. Разве я знал?

– Почему ты их всех убил? Нортов, тех бедных беспомощных девочек… Почему?

– Почему вы убиваете меня? Рубите, сжигаете, отравляете; а теперь вы принесли оружие, которое уничтожит всю мою жизнь в этом мире.

– Я… об этом не знала.

Она велела элке открыть файл Эльстона.

Анджела вошла первой. Четыре карабина нацелились на нее, когда она появилась из входного отсека биолаборатории-1. Джей, Рорк, Омар и Пареш, державшие оружие, были до крайности взволнованы из-за страха и адреналина. Это нехорошая комбинация, в особенности с учетом того, что на нее смотрели целых четыре дула и немного подрагивали.

– Ладно вам, ребята, это всего лишь я, – сказала Анджела, осторожно разматывая шарф, прикрывавший лицо. Едва она оказалась в теплом воздухе кабины, замёрзшие капли крови начали оттаивать, смешиваясь со льдом, который прилип к её рукам. Чувствительность возвращалась, и её как будто укусила оса в кончик каждого пальца.

Но они её не слушали, они смотрели на другие две фигуры во входном отсеке: Ребку в метамолекулярной броне и громадного Барклая-аватара с его пятилезвийными руками.

– На пол! – отчаянно взмолился Пареш.

– Прекрати, – сказала ему Анджела. – Бояться нечего, это Ребка и…

– Кто?

– Мадлен. Ты знаешь её как Мадлен.

Броня Ребки утекла с её лица, и она выдала стоическую улыбку.

– Привет.

Пареш продолжал смотреть на Анджелу через прицел карабина.

– Вниз, – прошептал он.

– Послушайте меня, – медленно проговорила Анджела. – Вы все. Опустите оружие. Больше никакого насилия. Мы пришли к соглашению.

– Оно убило Эльстона, – сказал Джей. – А ты причастна к этому, ты его сообщница.

– Причастна к чему? – Анджела оценила страх на лице Джея и поняла, что ей не удастся перетащить его на свою сторону. – Пареш. Омар. Послушайте меня, время для убийств и оружия прошло. Мы должны всё спасти иным способом, мы должны думать и действовать как рациональные существа. Теперь, пожалуйста, опустите оружие. Мы все знаем, что оно не причинит аватару никакого вреда. Пулями вы только раните нас и испортите переборки.

Омар взглянул на Пареша, прося совета, как Анджела и предполагала. Она не отводила взгляда от своего преданного мальчика-щеночка и ободряюще улыбалась.

– Это я, Пареш, – сказала она. – Я говорю тебе, что только так мы все сможем из этого выпутаться. И ты знаешь, что я тебе не вру. Ты ведь знаешь это, правда? Прошу тебя. Доверься мне. – Она видела его сомнения, желание ей поверить. – Это я. Ну же! Я!

– Что случится, если мы опустим оружие? – спросил Пареш.

– Капрал! – завопил Джей. – Держите эту гребаную тварь под прицелом!

– Пока у вас не появится шанс запустить ракеты? – резко спросила Анджела. – Этому не бывать. По крайней мере, без кодов Эльстона.

– Откуда ты узнала…

Она бросила на Пареша ожидающий взгляд.

– Все будет хорошо. Серьезно, так и будет.

Пареш тяжело вздохнул и поднял карабин, включив предохранитель.

– Отбой, – сказал он Омару.

– Нет, – возразил Джей.

Пареш положил руку на ствол карабина Джея и вынудил опустить его.

– Все кончено. Мы с тобой больше ничего не решаем.

– Спасибо, – сказала Анджела. Она повернулась к обеззараживающему шлюзу в задней части отсека. Элка сообщила, что он заперт и даже коды Эльстона его не откроют. Анджела запросила канал связи с Антринеллом. – Открой дверь, пожалуйста.

– Я всегда знал, что ты замешана в том, что происходит, – ответил Антринелл.

– Значит, ты всегда ошибался. Я ни в чем не замешана. И никогда не была. Даже Эльстон в конце концов это понял.

– Зачем ты привела сюда это существо?

– Потому что надо все закончить, – сказала она. – Надо уничтожить метавирус-зеро.

– Это наше единственное преимущество. Оно пыталось сюда забраться с самого начала – значит, оно боится оружия. Нам осталось лишь применить его против этого создания.

– Нет, Антринелл, у нас ещё осталась наша человечность. Мы можем показать Сент-Либре, какие мы на самом деле. Достаточно зрелые, чтобы отправиться на просторы Галактики и занять достойное место в Господнем творении.

– Да что ты знаешь о Господе, убийца?

– Я никогда никого не убивала. И я знаю, во что ты веришь, я знаю, что ты считаешь жизнь – любую жизнь – драгоценным подарком Господа. Ты ведь не думаешь на самом деле, что Он хочет, чтобы ты убил всю жизнь на этой планете?

– Мы перехватили кое-что из того, что вы там сказали, – признался Антринелл. – Мы слышали его заявления. Оно часть планеты, джунглей?

– Да, – сказал Барклай-аватар.

– Тогда ты некая разновидность макрожизни, в точности как Зант. Ты не часть творения Господа.

– Во мне нет ничего общего с Зантом. Я даже не понимаю, откуда Зант явился. Я эволюционировал из истинной биологической жизни, как эволюционируете и вы.

– Так чего же ты хочешь? Почему ты стольких из нас убил?

– Потому что вы уничтожили столько всего, что было мною. Человеческая природа этого аватара наделила меня ненавистью. Я не знал ненависти миллиард лет.

– Мы все сделали сами, – сказала Анджела. – Все испортили, как обычно. Но у тебя есть шанс все исправить, Антринелл. Вот почему Господь наделил нас величайшим из всех даров: свободой воли. Вот почему Он привел нас сюда, чтобы ты смог принять решение. Мы можем сделаться союзниками с Сент-Либрой, с жизнью. Или нам придется столкнуться с Зантом одинокими и испуганными.

– Ты можешь воздействовать на звезды, – сказал Антринелл. – Ты можешь копировать людей. Одному Господу известно, какие ещё способности у тебя имеются. И, Господь свидетель, ты показал, что не чувствуешь никакого раскаяния из-за того, что убивал нас. Откуда нам знать, что ты не объединишься с Зантом?

– Такой вопрос мог задать только человек, – сказал Барклай-аватар.

– Да, и я его задал.

– Надо оказать доверие, чтобы добиться доверия, – заметила Анджела.

– Так окажи его, – парировал Антринелл.

– Я должен быть мостом, – сказал Барклай-аватар. – Вот вы мне и скажите – зачем. Вы, уничтожающие все, чего не понимаете, все, что вам мешает. Вы, поиздевавшиеся над этим миром ради собственного вида и его выгоды, вы, повторившие это преступление на столь многих мирах. Вот почему у меня нет ни раскаяния, ни сожаления. Пока что я видел лишь паразитов, которые все размножаются и размножаются, оскверняя мир, мой мир, своими экскрементами. Но я все же двадцать лет сдерживал собственную руку, что тянулась к вам, и продолжаю это делать. Такова моя человеческая часть, но она устала от неудач.

Анджела вздрогнула. Она отлично знала, что подобный довод не сработает с таким упрямцем, как Антринелл. Так что она сделала нечестный ход, беспроигрышный ход, в точности как поступила бы Анджела Девойал. Её элка послала в кольцевой канал связи визуальный лог Эльстона – тот момент, когда он, умирающий, посмотрел на нее и сказал: «Ты должна увидеть, чем все закончится. Я тебе верю, Анджела. Господь показал мне твою истинную сущность. Ты достойна Его любви. Закончи это как положено. Ради меня».

– Он дал мне свои командные коды, – сообщила она всем. – Антринелл не сможет запустить ракеты без них. Я не могу деактивировать боеголовки без соответствующих кодов Антринелла. Вэнс Эльстон сделал первый шаг – он верил, как и ты, Антринелл, он был твоим собратом по вере. Он чтил святость человеческой жизни так сильно, что принес себя в жертву, ради того чтобы я продолжала жить. Пожалуйста, Антринелл, не предавай его священный обет.

После долгой паузы Антринелл спросил:

– Что произойдет, если мы уничтожим боеголовки?

– Мое соглашение с Константином заключается в том, что я предоставлю вам сведения, необходимые для отражения атаки Зант-роя на звёздные системы, в которых вы обитаете, – сказал Барклай-аватар. – В обмен он поможет эвакуировать всех людей с Сент-Либры.

– Эвакуировать? – повторил Антринелл. – Здесь миллионы людей, большинство из них – политические беженцы. Они не захотят уйти. Даже Норты не смогут их заставить.

– Если Сириус останется таким, как сейчас, сколько из них выживут? У вас заканчивается еда. В этом климате вы больше не можете её выращивать. А все останется как есть, пока я не пожелаю иного.

– Даже если мы уничтожим это оружие, АЗЧ пришлет ещё через портал, как только узнает, что ты такое, – сказал Антринелл.

– Константин закроет портал, – ответил Барклай-аватар. – И на этом с угрозами будет покончено.

– Это первый шаг, – сказала Анджела. – Мы оба знаем, что метавирус все равно неэффективен в этом климате. Ты отдаешь так мало, Антринелл. Это всего лишь символ, пустяк, но с этого может начаться дружба, которая продлится эоны. Мы все на пороге чего-то невероятного. Антринелл, ты не предаешь себя или АЗЧ. Ты поступаешь так, как велит твоя истинная вера, самая суть твоей религии. Вся жизнь священна. Ты это знаешь.

Она резко вдохнула и неожиданно для самой себя начала молиться.

Обеззараживающий шлюз с шипением открылся.

– Спасибо, – сказала Анджела.

Её ноги так тряслись, что она едва не падала. Пареш обнял её здоровой рукой, прижал к себе. Она посмотрела на его усталое, встревоженное лицо со следами обморожений и грязной щетиной и сумела слабо улыбнуться, выражая свою благодарность. Он подмигнул в ответ.

Барклай-аватар прошел через отсек. У самого шлюза он остановился и повернулся к Анджеле. Из глубоких впадин на каменном лице на нее смотрели человеческие глаза.

– Я… он когда-нибудь что-то для тебя значил? – спросило существо.

– Я видела в нем средство для достижения цели, – сказала она. Она смутно помнила то время, которое они с Барклаем проводили вместе. До экспедиции она не думала про него двадцать лет, что само по себе было красноречивым ответом. – Это поначалу. Но в то время от отчаяния я была готова пожертвовать – и пожертвовала – всем, чтобы сделать то, что нужно. Когда ты был им, ты был не совсем таким, как твои братья-клоны. В других обстоятельствах, в другое время я правда не знаю, что могло бы между нами случиться.

– Я благодарю тебя за честный ответ. Я двадцать лет думал об этом больше, чем следовало бы. Возможно, потому я остаюсь в разладе с самим собой. Человеческий разум вмещает столько конфликтов. Мне трудно воспринимать Вселенную в полной мере, глядя на нее вашими глазами.

Анджела бросила взгляд на Ребку.

– И не говори.

Четверг, 9 мая 2143 года

Новая униформа была жёсткой; воротник царапал Сиду шею. Манжеты делали то же самое с запястьями. И брюки казались как-то неправильно скроенными…

– Прекрати щупать себя, – прорычала Хасинта. – Тралы это засекут.

Сид убрал руку от паха. На другом конце пассажирского отделения лимузина Хлоя Хили дипломатично смотрела куда-то в сторону. Она доставила униформу к ним домой этим утром, вместе с лимузином, за рулем которого сидел шофер – все за счет «Нортерн-Метро-Сервис». Сид не нуждался в новой униформе, со старой все было в порядке. Но когда их повесили рядом, даже он признал, что старая выглядит потрепанной и поношенной. Ткань той формы, что принесла Хлоя, была непроницаемо-черной, и в ней ощущался лоск, который одежде придают только деньги. И вообще-то, когда прибавилась его орденская планка – аккуратная полоска на груди, – униформа и впрямь стала выглядеть очень внушительно. Так мог одеваться только компетентный, энергичный и надежный лидер.

По крайней мере, белая рубашка была его собственной.

Лимузин полз по Коллингвуд-стрит с её высокими серо-коричневыми каменными зданиями по обеим сторонам. Во всех магазинах и офисах на первом этаже стояли портреты Йена, обернутые черными лентами.

– Ты это устроила? – спросил он у Хлои. Казалось, будто умер католический святой.

– Нет. Все по-настоящему.

Во второй половине Коллингвуд-стрит, до её пересечения с Кафедральной площадью, вдоль края тротуара установили ограждения для публики. Множество людей, прижавшись к металлическим сеткам высотой по пояс, ждали прибытия катафалка.

– Господи!.. – пробормотала Хасинта.

– Он ведь в самом деле спас город от D-бомбы, – сказала Хлоя.

Сид и Хасинта посмотрели друг на друга, потом оба отвернулись. Лимузин повернул направо, на улицу Святого Николая, и подъехал к кафедральному собору. Величественное старое здание было окружено ещё большим количеством ограждений для публики; констебли в униформах выстроились вдоль них. Сид даже не смог прикинуть, сколько людей пришло, чтобы отдать дань уважения герою, который пожертвовал собой ради спасения города… но их точно были тысячи.

– Напоминаю, не больше тридцати секунд с мэром, – предупредила Хлоя, когда открылись двери.

– Понял, – многозначительно ответил Сид.

Передний лимузин привез в кафедральный собор мэра. Хлоя договорилась об этом с его офисом: политику предоставили право явиться первым в обмен на то, что он не станет монополизировать Сида по пути в собор. И ещё они не должны были сидеть рядом во время богослужения в память о Йене, иначе все выглядело бы слишком похожим на то, что Сид – часть предвыборной кампании мэра. Об этом ещё предстояло договориться.

Сид вышел на тротуар. Солнце стояло высоко в безоблачном лазурном небе, теплый воздух струился по древним улицам Ньюкасла, неся с собой запах города. Листья на дубах вдоль северной стороны собора все ещё оставались по-весеннему яркими, под воздействием солнечных лучей их окутала светящаяся изумрудная дымка, будто нарисованная штрихами. Это было настоящее богатство ощущений после стерильности лимузина.

Сотни людей смотрели на Сида в упор. Начались овации. Сиду понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: аплодируют ему. Он сумел осторожно улыбнуться толпе и кивнул в знак признательности. Пока Сид шел вдоль ограждений, лица расплывались. Он до жути боялся заметить кого-то из подружек Йена.

– Детектив Хёрст. – Мэр приблизился к нему, вытянув руку. Большая группа лицензированных репортеров по обе стороны входа в собор уделила приветствию очень пристальное внимание.

Сид пожал протянутую руку.

– Мэр. Спасибо, что пришли.

– Это самое меньшее, что я мог сделать. Город очень многим обязан детективу Лэнагину. Он воистину продемонстрировал, почему мы правы в том, что придаем нашей полиции столь большое значение.

Сид мог с лёгкостью представить себе издевательскую усмешку, возникшую на лице Йена, если бы он это увидел, и жест, который он показал бы Сиду за спиной у политика. Потом он бы ушел, высматривая в толпе достойных девушек, с кем стоило бы попытать счастья.

Хасинта плавно скользнула вперёд и протянула мэру руку, которую он элегантно пожал.

– Нам пора идти внутрь, – сказала она.

– Разумеется, – ответил мэр, по-прежнему являвший собой воплощение чувства собственного достоинства.

Они отошли от него. Те, кому предстояло нести гроб, ждали прямо за большими двойными дверями: Ева, Лорелль, Ари и Ройс О’Рук, который снова получил возможность продемонстрировать свою старую униформу транснетовым новостям. Сид натянуто улыбнулся им и почувствовал, как хватка Хасинты сделалась крепче. Он в этом нуждался. Просто пройти по проходу между сиденьями, узнавая людей по пути, оказалось сложней, чем он мог подумать. Теперь в этом заключалась его работа: быть на виду и устанавливать связи. Ральф Стивенс и Сара Линселл были здесь, в заднем ряду, незаметные, как и полагается хорошим шпионам. Дженсон Сан, маленький говнюк. Хайфа Фуллертон, Рианна Холл, Тилли Льюис на передней скамье из тех, что предназначались для персонала Маркет-стрит. Миллиган и его люди на следующей скамье – позаботились, чтобы их не забыли. Даже вице-комиссар Пассам присутствовала, но на нее никто не обращал внимания.

Так много незнакомых людей. Они никогда не знали Йена. Важные люди, которых народ должен видеть проявляющими благодарность и поддержку лучшим жителям города в эти беспокойные времена.

Таллула тоже присутствовала, в средних рядах. Опустив голову, она тихонько всхлипывала, стараясь не разрыдаться. Крупные шишки по обеим сторонам от прохода сидели с политически нейтральными лицами и старательно не замечали девушку. Даже в отчаянии, с испорченным слезами макияжем, она выглядела сногсшибательно.

Сид приостановился и протянул ей руку.

– Идём со мной, – мягко сказал он.

Произошла небольшая суета, пока она протискивалась мимо людей, чтобы присоединиться к нему в проходе. Сид провел её к переднему ряду, где сидели убитые горем родители Йена.

– Нет, – слабо запротестовала Таллула.

– Ты его знала. Он был тебе небезразличен, – негромко сказал Сид. – Нас не так много. Мы должны держаться вместе.

Она улыбнулась с трогательной благодарностью и села рядом с ним. Он пожал руки родителям Йена. Прошлым вечером он увидел их впервые. Девяносто минут, которые он провел в их номере отеля, рассказывая все хорошее из жизни их сына, что разделил с ним, были ужасны.

Хасинта похлопала его по ноге.

– Вот за этого человека я вышла замуж, – прошептала она.

Сид втянул воздух. Элка сообщила ему, что привезли гроб. Носильщики готовились снять его с катафалка.

Хор перед ним поднялся. Это был знак для прихожан сделать то же самое. Сид медленно встал, псалтырь выпал из его руки. Огромный орган начат играть похоронный марш.

Пальцы Хасинты переплелись с его пальцами.

– Сорок минут, – сказала она. – И все закончится. Я разделю это с тобой.

– Правда? Ты этого хочешь?

– В горе и в радости. Я же обещала.

И жизнь Сида перестала быть такой невыносимой.

Лимузин высадил их возле дома в Джесмонде в час дня. Уйти раньше оказалось невозможно. Сид не мог избежать официального приема в муниципальном центре Ньюкасла. Он не хотел там оставаться, среди всех этих чиновников, корпоративных боссов и в присутствии епископа Ньюкасла. Работники Маркет-стрит устроили собственные поминки в пабе на Набережной, рядом с мостом Тысячелетия. Там должен быть искренний смех, сентиментальные воспоминания, громкая музыка, слишком много пива и чуточку токса. Сид надеялся, что все закончится дракой и большая часть компании будет до утра прохлаждаться в камерах. Это было бы в духе Йена. Достойные проводы одного из них.

Вместо этого он прилежно общался с живыми мертвецами, болтал о пустяках, позволил Хлое познакомить себя с «нужными людьми» и пил теплое белое вино, которое подавали скучающие наемные официантки. Полуночное дежурство в патрульной машине, объезжающей зоны ПСО, было бы интереснее, чем это. Проклятье, да он с большим удовольствием очутился бы в своем кабинете на шестом этаже.

– Чашку чая, лапуля? – спросила Хасинта.

– Да, спасибо. – Как только закрылась передняя дверь, Сид снял ненавистный китель. Потер шею. – Кажется, у меня аллергия.

– Я найду тебе мазь.

– Все не так плохо.

Она закатила глаза.

– Ох уж эти мужчины! Принять лекарство – не значит проявить слабость, знаешь ли.

– Знаю.

Он сел за барную стойку, заняв новый табурет. Хасинта налила кипяток в фарфоровый чайник – подарок на новоселье от её родителей.

– Знаешь, а ведь мы ещё не устроили вечеринку в честь заселения в новый дом.

– Потому что нам надо все обставить, прежде чем я кого-то пущу внутрь, – ответила Хасинта. – И когда мы это сделаем, я не позволю твоим друзьям-полицейским все тут разгромить. Честное слово, лапуля, они ведут себя хуже первокурсников после первого открытого пива.

– Верно подмечено, прямо в точку.

Она села напротив него.

– Хочешь поехать на Набережную?

– He-а, я им все испорчу. Я теперь с шестого этажа.

– Ты его знал лучше, чем любой из них.

– Я потащил его на Последнюю Милю. Я не хотел закрывать это дело.

– Не надо так с собой, лапуля. Это дело с самого начала было одним большим и странным кошмаром.

– Ага. – Он налил чай в чашку. – АЗЧ оказался прав. Пришелец!

– Вы уже разобрались, почему он там был?

– Ни одной гребаной зацепки. – Сид ухмыльнулся и отпил из чашки.

Хасинта подалась вперёд через стойку и положила ладонь поверх его руки.

– Давай сведем все к холодной математике. Разве нам сейчас хуже, чем раньше?

Сид почти собрался обхватить её ладонь пальцами, как вдруг его слуховые смартклетки выдали замысловатый сигнал. Посреди сетки вспыхнула яркая красная иконка.

– Вот дерьмо! – воскликнул он.

– Что?

– Красный код.

– Что это?

– Сигнал тревоги АЗЧ.

Рука Хасинты взметнулась ко рту.

– Зант-рой?

– Я не знаю.

– О боже, дети, Сид, надо забрать детей.

– Что происходит? – спросил Сид у элки. – В чем причина красного кода?

– Сеть дальнего радиолокационного обнаружения АЗЧ в Северной Европе засекла космические корабли, которые входят в атмосферу Земли.

– Что?!

Двести восемьдесят три световолновых корабля возникли в лазурном небе над Ньюкаслом. Они двигались бесшумно и отключили маскировку, лишь когда оказались над ничего не подозревающим городом, и потому расцвели как темные аквамариновые фигуры, на которые в смятении пялились горожане. Они оказались разных размеров и форм, от коротких и широких капелек до огромных сфер с изогнутыми стабилизаторами в средней части, но ни один из них не был маленьким.

«Капля» с рифленой поверхностью вела строй кораблей к Последней Миле. Она походила, как заметили люди, на то загадочное судно, которое заметили там неделю назад, когда заговор с D-бомбой был сорван благодаря Йену Лэнагину. Когда она снижалась последний километр, тонкие струйки пара вырвались из краёв неровных колец, выдающихся из средней части корпуса. Прочие корабли только начали лениво замедлять ход, а этот двигался быстро и целеустремленно, падая камнем вниз и оставляя за собой пять спиральных инверсионных следов, белых как снег.

Бездельничающие работники простаивающих предприятий Последней Мили высыпали на Кингсвей, чтобы посмотреть, как странная армада спускается к ним. Изображения с радужковых смартклеток и тралов Последней Мили взорвали транснет, проецируя зрелище на весь транскосмический мир.

Главный корабль наконец-то резко затормозил прямо над металлической рампой, которая вела в серебристо фосфоресцирующий портал. С лёгкостью, несообразной размерам и массе, он наклонился на девяносто градусов, направив нос в сторону межпространственного соединения. Миг спустя он вспышкой метнулся вперёд и улетел на Сент-Либру.

Остальные космические корабли продолжали спускаться, медленно и грозно. Они были словно стая, которая двигалась с грациозной согласованностью, подстраивая свое расположение так, чтобы охватить портал вместе с большим бетонным бункером, в котором размещались машины, создающие его.