Текст книги "Звёздная дорога"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 71 страниц)

Открылись люки отсеков вооружения. Ракеты с D-бомбами выдвинулись наружу на рельсовых направляющих; их электроника была простой, усиленной против странных квантовых нестабильностей, создаваемых нуль-пространственными дырами. Сферическая боеголовка излучала зловещее фиолетовое свечение радиации Черенкова, а ленты экзотической материи удерживались в сжатом состоянии, едва проникая в пространство-время.

Рави отключил реактивные двигатели, и «Злючка Ниоба» продолжила тихое восхождение. Прямо перед ними мерцала дыра в форме помятого комка сахарной ваты, десятки тысяч мельчайших алых трещин переплелись друг с другом в дьявольском циклоне. Куски Занта выскальзывали из полыхающего марева, двигаясь со спокойным изяществом, и начинали долгое падение к планете. Золотой солнечный свет омывал мириады их граней.

– Вот наша сучка, – объявил Рави. Квантовые сенсоры на носу сообщали ему, что до дыры ещё восемьдесят километров.

– Заряжаю четыре, – сказал Данхем. – И-Н зафиксирована. Готовность к запуску – пятнадцать минут.

– Подтверждаю. – Рави забил свой код в орудийную консоль. – Переходим к активной стадии. Даю тебе авторизацию на запуск.

Радар выбрал первое из роевых скоплений, приблизившихся к Новой Флориде. Ущерб, который любой из кусков причинил бы, просто врезавшись в землю, был бы колоссальным. Ударная волна убила бы всех, оказавшихся в радиусе пары километров от места падения. Рави захотелось выпустить все «Мк-7009», что были на борту «Злючки Ниобы», взорвать куски Занта и превратить их в радиоактивные обломки.

– Это ничего не изменит, – прошептал он. Ливень холодных искр распространился на все поле зрения, они падали из каждой точки космоса. Их тысячи, десятки тысяч… А ведь рой только начался.

– Что? – спросил Данхэм.

– Мы никого не спасем. Никто не переживет такое.

– Какого хрена, Рави!

«Столкновение с реальностью» – так это называли мозгоправы в Грум-лейк. Резкое осознание необъятности Занта. Встретившись с настолько подавляющим врагом, человеческая душа сжималась, принимая позу эмбриона, и жалобно всхлипывала.

– Будь я проклят! – прорычал Данхэм. Он с щелчком снял красные предохранители с тумблеров запуска и переключил каждый из них. – Четыре огня.

«Злючка Ниоба» задрожала. Ракеты понеслись прочь на десяти «же», струи выхлопных газов от сгоревшего твердого ракетного топлива окутали «Тандерторн» вихрем суетливых, иссушенных солнцем частиц, который рассеялся через пару секунд.

Рави следил, как струи тают на фоне вращающейся алой дыры. Чудовищное созвездие кусков Занта мерцало, становясь все ярче, по мере того как гравитация притягивала их друг к другу.

– Что за чертовщина с тобой творится? – сердито спросил Данхэм.

– Ты разве не видишь, что там?

– О да. Я вижу. Десять секунд до взрыва D-бомб.

Рави попытался не ответить презрительной усмешкой на дерзкий оптимизм. Квантовое искажение, порожденное дырами, губительно действовало на электронику. Им повезет, если хотя бы одна ракета достигнет алого ужаса наверху. Тем не менее он против собственной воли начал вести обратный отсчет.

Вспыхнули две D-бомбы, и из термоядерных взрывов в сотню мегатонн как будто родились две пурпурные звезды, разорвавшие пространство и разрушившие деликатно сбалансированную кроваво-красную кипучую активность, которая проникала в пространство-время из места – или чем оно там было, – где появлялся Зант. D-бомбы повредили дыру. Рави увидел, как коричневое пятно разорванной псевдопространственной материи вздрогнуло и отпрянуло, словно живая ткань, попавшая под удар молнии. Пятно распространялось быстро, разрывая проводящие алые отростки. Искривляя их. Дыра содрогнулась, выплюнула узкие ленты странной энергии, словно плача. Потом явление зачахло и схлопнулось, восстановив полосу обычного космоса. Остался Зантовый рой, который все так же падал.

Рави хищно улыбнулся, глядя на него. D-бомбы сработали против дыры, запечатав её. «Мы можем что-то изменить. Это немного, но ощутимо». Он окинул взглядом дисплей радара. Цифровая функциональность «Злючки Ниобы» улучшилась, когда дыра исчезла. Таксеть проектировала векторы для спускающихся кусков Занта. «Мк-7009» вышли из своих отсеков.

– Давай врежем ему как следует, – сказал Рави.

Четыре часа в свободном падении над Новой Флоридой. Больше манёвров уклонения, чем Рави мог припомнить. Резерв самовоспламеняющегося горючего упал до двадцати процентов. Началась вторая фаза возникновения дыр, они зарождались на пятьсот километров выше, чем первые. С высоты, на которой находилась «Злючка Ниоба», как раз можно было достать новые дыры. У них осталось семь «Мк-7009». Растратив их, космолёт будет вынужден поддаться гравитации, начать долгое скольжение к поверхности и порталу в Грум-лейк, где они могли пополнить запасы горючего и боеприпасов.

Четыре D-бомбы улетели прочь, к шипастому разлому цвета киновари над ними.

– Мы под ударом, – предупредил Данхэм.

Рави уже видел, что на них надвигается ливень частиц размером с валуны. Реактивные двигатели «Злючки Ниобы» неистово разогнались, унося их прочь. Этот сектор становился все опаснее, поскольку его заполнил оставшийся от взрывов мусор, который кувыркался во всех направлениях. Рави стиснул рычаг, ведя громадный «Тандерторн». Все новые системы отключались. Где-то на юге, ниже них, взорвался с десяток ядерных бомб. На радаре не было почти ничего.

– Я не… – начал Рави.

Шум от удара был такой громкий, как будто Рави стукнули по голове. Он не знал, потерял сознание или нет, – точно ничего не понимал неопределенно долгое время. Когда он все же попытался опять сосредоточиться, то ничего не услышал, даже собственного дыхания. Его костюм сделался жёстким. «Разгерметизация кабины!» Не требовались остатки графики на дисплее, чтобы понять: «Злючка Ниоба» падает под воздействием гравитации, хаотично кувыркаясь. Что-то заслонило половину его поля зрения; данные ползли по внутренней стороне темного пятна. Его рука инстинктивно поднялась, чтобы вытереть щиток шлема. Пальцы защитной перчатки оказались красными.

– Данхэм. – Рави вытер ещё немного крови, повернулся. – Данхэм… ох, мать твою!

Мышцы свело от шока. Осколок Занта размером с голыш, который пробил и металлокерамический фюзеляж, и противоударную защиту отделяемой кабины, напрочь отсек Данхэму голову и большую часть плеча. Помятый шлем все ещё небрежно скакал по рубке во власти той же силы, которая бросала космолёт туда-сюда.

Рави едва удалось сдержать тошноту. Его рука инстинктивно открыла карман на бедре костюма. Он вколол себе противорвотное. Препарат теплой щекочущей волной хлынул по венам.

Приоритет: остановить неуправляемое падение «Злючки Ниобы». Он нажал несколько раз на рычаг, просто чтобы почувствовать ответ и понять, в каком состоянии реактивная система управления. Левая гондола, похоже, пострадала сильнее всего. Он медленно прекратил головокружительные кульбиты, постепенно увеличивая подачу горючего, и поврежденный космолёт замер под углом сорок градусов к планете, носом указывая на юго-восточный горизонт. Поврежденная полетная консоль перестраивалась, по мере того как таксеть использовала оставшиеся дисплеи, чтобы показывать важную информацию. «Злючка Ниоба» все ещё теряла что-то из разбитого бака. Нос опять повело.

Рави отследил утечку до резервуара с четырехокисью азота справа по борту и открыл клапаны, чтобы отвести оставшуюся жидкость через безмоментный дренаж. Несколько топливных элементов отключились. Фюзеляжная стресс-паутина рапортовала о тревожном количестве пробоин.

– И мёртвый второй пилот, одна штука, – свирепо пробормотал Рави.

Радар все ещё работал и сообщал о массивном потоке высокоскоростных частиц, который несся сквозь космос вокруг космолёта. Первичная защита «Тандерторна» от столкновения – космический простор как таковой – слабела с каждой минутой. «Дикие валькирии» действовали с невероятным успехом и подорвали сотни кусков Занта. Теперь Рави предстояло пережить последствия этого успеха. Скорее всего, очень скоро это его убьет. Из-за падающих фрагментов приходилось нелегко даже уцелевшему противнику.

Ещё одно прикосновение к рычагу управления медленно поворачивало «Тандерторн», пока нос опять не начал указывать прямо вниз, на терпящий бедствие мир, и Рави снова запустил главные двигатели. Функционировали только три, из-за чего ему приходилось постоянно их чередовать. Двадцать секунд горения топлива и гравитация помогли направить космолёт в сторону планеты.

Гравитация постепенно становилась заметнее, по мере того как «Злючка Ниоба» падала все ниже. Рави в последний раз изменил курс большого космолёта, выровняв его таким образом, чтобы брюхо находилось в одной плоскости с атмосферой. Шлем Данхэма упал на пол рубки и подкатился к ноге Рави, а безголовое тело завалилось вперёд, руки повисли. Кровь, пузырившаяся в вакууме, лениво стекала по переборкам, консоли и лобовому стеклу, оставляя длинные темно-красные полосы.

Рави изо всех сил старался игнорировать эти потеки. Сенсоры убрались в свои полости, люки-диафрагмы закрылись. Закрылки и приводы кривизны крыльев проходили тестовые циклы. Общая функциональность не очень-то хороша, предположила таксеть. Рави в ответ на это сдавленно фыркнул, как истинный фаталист.

Ионосфера излучала муаровую фосфоресценцию, достаточно сильную, чтобы затмить планету внизу. Сотни ядерных зарядов, запущенных «Дикими валькириями» и их соратниками над Тампой и Лонгдейдом, насытили атмосферу Новой Флориды высокоэнергетическими частицами и тяжелой радиацией, до предела накалив ионосферу. Даже если бы Зант-рой немедленно прекратился, планетарной биосфере понадобились бы века, чтобы восстановиться после радиоактивной бомбардировки.

«Злючка Ниоба» спускалась в полыхающий водоворот. Рави почувствовал, как рубка завибрировала, когда аэродинамические поверхности начали погружаться в плотнеющий электрический туман. Тотчас же вспыхнул новый набор предупреждающих иконок. Рави ничего не видел сквозь отравленную ионосферу, не считая постоянного шквала вспышек, – это Зантовый мусор распадался, впечатляюще взрываясь, наподобие шаровых молний.

– Мы доставим тебя домой, – пообещал Рави трупу Данхэма. – Ты только не волнуйся.

Они быстро падали через атмосферу. Рави направил нос книзу, используя аэродинамические поверхности, чтобы превратить спуск в движение вперёд по инерции. Зловеще искажённый солнечный свет наполнил кабину, когда они пролетели сквозь опухшее основание раздутой ионосферы и попали прямиком в мощную грозу. Молнии метались в воздухе, скользили вдоль крыльев «Тандерторна» и плевались шарами раскаленной плазмы с кончиков, образуя прерывистый инверсионный след.

Вниз, в облачный слой, – и дождь прибавился к враждебному барьеру, которым атмосфера Новой Флориды приветствовала своих защитников. Рави раскрыл крылья «Тандерторна», прислушиваясь к поскрипыванию несущих конструкций, пока они раздвигались до полного размаха. Угол пикирования начал уменьшаться. Рави летел с одной лишь системой инерциальной навигации по пологой дуге, намереваясь приземлиться в аэропорту Янтвич, где ждал возвратный портал АЗЧ.

Рави был в семидесяти километрах от цели, под облаками, летел на скорости в два и восемь десятых Маха, когда радар выдал предупреждение о столкновении. Он накренил «Злючку Ниобу» вправо и успел заметить, как невредимый кусок Занта вырвался из темных туч в десяти километрах к северу. Он помчался сквозь струи дождя, слабо мерцая гранями в потускневшем свете. От удара взметнулось плотное взрывное кольцо мутного воздуха и скрыло Зант из вида. Рави затаил дыхание, отчаянно надеясь, что приземление убьет инопланетную гадину так же основательно, как любой «Мк-7009». Но когда грязное облако растаяло под дождём, он увидел Зант, который стоял на дне громадного кратера, сильно накренившись.

Впрочем, подумал Рави, никто и не собирался спасать мир, они просто тянули время, чтобы люди успели выбраться. Быть может, когда-нибудь АЗЧ найдет способ противостоять дырам, отбивая атаки Занта на заселённые транскосмические миры. Но он подозревал, что к тому моменту у его внуков будут собственные внуки.

Рави слегка удивился, когда все шасси выдвинулись и встали на замок, выдав три зелёных сигнала. В десяти километрах от посадочной полосы три из четырех турбовинтовых двигателя «Тандерторна» загорелись. Наземный радар обнаружил его. Установилась базовая связь с системой управления полетами. Таксеть принялась загружать статус «Злючки Ниобы» в сеть Грумлейка.

Несмотря на все повреждения, Рави сумел коснуться полосы прямо по центру. Аварийный транспорт сопровождал его до самого портала в конце рулежной дорожки. Когда Рави его достиг, позади как раз шел на посадку ещё один «Тандерторн» из эскадрильи «Дикие валькирии».

Другая сторона возвратного портала подействовала почти как физический удар, и Рави ощутил лёгкую дезориентацию. Только что он сражался за жизнь в мире, который умирал под натиском жестокого инопланетного вторжения; и вдруг оказался снова под просторным спокойным небом Невады, и знакомые здания Грум-лейка, как обычно, приветствовали его, трепеща в потоках горячего воздуха. «Злючку Ниобу» окружили инженерные машины. Рави отключил турбовинтовые двигатели, и грузовики с эмблемами радиационной опасности принялись опрыскивать космолёт тягучей обеззараживающей жидкостью бирюзового цвета. Техники начали подключать шланги. Тягач прицепился к носовому колесу и потащил его к военно-инженерному ангару.

Когда они заехали в просторное здание, он увидел, что с десяток «Тандерторнов» уже заняли места в длинной очереди роботизированных ремонтных доков. Два из них были даже в худшем состоянии, чем «Злючка Ниоба». Технические отряды в костюмах радиационной защиты копошились над каждой поверхностью, обращаясь к помощи ремонтных инструментов и ИИ дока. Кибернетические манипуляторы снимали разбитые куски фюзеляжа с несущих конструкций, другие манипуляторы устанавливали на те же места новую обшивку. Помятые гондолы просто снимали и взамен устанавливали новые. Все бортовые системы создавались модульными, так что любой поврежденный компонент можно было быстро отключить и поставить замену.

«Злючка Ниоба» вернулась к стандарту полетопригодности через два часа двадцать минут.

– Пошлите меня обратно, – умолял Рави командира эскадрильи. Он был в ярости, когда увидел, что возле лестницы в заштопанную рубку дожидаются Тохо и Жанин.

– Ты потерял Данхэма, – сказала командир.

– Я не терял! Его задело гребаной Зант-шрапнелью. Полметра в сторону – и вы бы говорили с ним, не со мной. Это была случайность, вот и все. Она никак не связана с моими способностями. Ну же! Мы с Данхэмом вздрючили пятьдесят Зантов.

– Тебе пришлось нелегко, Рави, и я не знаю, справишься ли ты с этим опять.

– Там было круто! Я был крут. Да ладно вам: мы поимели пятьдесят Зантов, и я привел «Злючку Ниобу» назад. Вы же не клонировали целую армию пилотов, мы не Норты. Ну же, пошлите меня обратно. Дайте мне «Хаймод», чтобы взбодриться, и я ещё пятьдесят штук укокошу. Вы же не думаете всерьёз, что Тохо – лучший пилот, чем я?

– Тохо ничем не хуже…

– Да уж!

– …но пилотов у меня недостаточно, ты прав. Так что отдохни, и, когда «Злючка Ниоба» будет в порядке, я пошлю тебя туда снова.

В итоге Рави вылетал на борьбу с Зант-роем на Новой Флориде шесть раз. Он и не думал, что вернётся после четвертой миссии. Им пришлось катапультироваться, когда правое шасси «Злючки Ниобы» разрушилось во время приземления, и космолёт, покатившись кувырком, превратился в изуродованный огненный шар, который даже в военно-инженерном ангаре не смогли отремонтировать. Последние два вылета он совершил на другом «Тандерторне», заняв место павшего пилота. Радиация в пространстве над Новой Флоридой достигла опасного уровня, но «Тандерторны» все равно летали, реже попадая D-бомбами в дыры, которые теперь открывались более чем в трех тысячах километрах над Новой Флоридой, разбивая меньше кусков Занта с каждым часом. Они продолжали, потому что никто больше не собирался помогать осажденному населению.

В конце концов, через четыре дня после начала Зант-роя, вызвав гнев и смятение у всех выживших членов эскадрильи, командование АЗЧ прекратило оборонительные полеты в экзосфере. Дыры теперь открывались более чем в пяти тысячах километров над Новой Флоридой. Пространство между ними и атмосферой представляло собой омерзительную метель из разбитых Зантовых осколков, где превратился бы в пыль любой космолёт. Ионосфера светилась от радиации, и Новая Флорида выглядела остывшим солнцем.

Там больше нечего было спасать.

Вэнс Эльстон все время вытирал пот со лба, пока «Берлин» грохотал над джунглями, возвращаясь к месту аварии, после того как оставил раненых в Ву-канге. В кабине вертолёта было неприятно жарко. Никто и не думал включать кондиционер. Торк Эриксон прислонился к открытой боковой двери и, жуя жвачку, глазел на роскошный блестящий лесной полог снаружи. Было далеко за полдень, и помутневший от жары воздух Сент-Либры сделался невыносим. Странное дело, но из открытой двери, всего в метре над которой мерцали винты противоположного вращения, совсем не поступал прохладный воздух. Впрочем, Вэнс всерьёз сомневался, что таковой вообще существует на этой планете.

– Осталось две минуты, – объявил Рави Хендрик.

Вэнс проверил ремни безопасности и, встав за сиденьем Торка, посмотрел вниз, на неровный ландшафт. Местность была холмистая, с крутыми склонами, но проходимая. Трудности создавали только джунгли, где деревья росли слишком близко друг к другу, а густой подлесок усложнял продвижение любого транспорта. Тем не менее исследовательская колонна сумела добраться сюда от Вуканга, одолев чуть больше пятидесяти километров. Они ломились через подлесок, используя роботизированные пилы в передней части ДПП, чтобы резать препятствия вроде стволов деревьев или низких веток, а также бесконечный занавес из лоз. Для этого они и взяли крепкие машины в экспедицию. ДПП могли толкать, резать и давить все, за исключением массивных скал.

Торк вскинул руку, указывая.

– Там! – заорал он сквозь рев роторов.

Вэнс выглянул, рассматривая место аварии. Над растительностью поднимались струи пара, утренние дожди быстро испарялись под неукротимым светом Сириуса. Зыбкий туман встревоженно кружился возле мобильной биолаборатории и двух «Лендроверов-Тропик», стоявших на вершине ущелья; машины были окружены разнообразными ящиками и тюками, палатками и снаряжением, в котором нуждалась колонна, чтобы разбить лагерь на ночь. Он окинул взглядом крутой грязный склон сверху вниз. На красно-коричневой почве, среди раздавленных растений отпечатались длинные следы заноса, и наконец сам ДПП обнаружился на боку рядом со скалистым выступом. Его тюки лопнули от удара, и на земле вокруг раскинулся широкий веер мусора, палаток и одежды, которая трепетала на привычном лёгком ветру. Пара легионеров присела рядом с попавшей в беду машиной, к их поясам были прикреплены тонкие яркие альпинистские верёвки, тянувшиеся до самой вершины ущелья.

– Проклятье! – проворчал Вэнс и машинально перекрестился. Дирито не должен был ехать так близко к краю. Легко говорить такое задним числом, ведь не ему пришлось преодолевать пугающие джунгли.

«Берлин» подлетел и завис в двадцати метрах над припаркованными машинами. Кусты и деревья наклонились и закачались под воздействием нисходящего потока воздуха.

– Если вы спускаетесь, сэр… – сказал Торк.

Вэнс мрачно кивнул, стараясь не показывать волнения. Прошло очень много времени с той поры, как он выполнял такое упражнение на тренировках.

– Точно.

Торк отмотал метр троса и прицепил к подвесной системе Вэнса. Стрела лебёдки завертелась. Вэнс захотел перекреститься, но справился с этим желанием. Торк дважды хлопнул его по шлему, и он вывалился из двери. Потом начал медленно крутиться вокруг своей оси, пока трос его опускал.

Пареш Эвиттс схватил Вэнса за ноги и помог сохранить равновесие, когда он достиг земли. Трос отцепили, и «Берлин» повернулся, чтобы зависнуть прямо над ДПП.

– Сэр. – Капрал Эвиттс отдал честь.

Вэнс отсалютовал в ответ.

Пареш был весь в грязи, которая быстро высыхала в блистающем сине-белом солнечном свете. На его молодом лице отражались тревога, гнев и усталость.

– Как они, сэр? – спросил он.

Вэнс невольно бросил взгляд на три черных мешка для трупов, которые лежали рядом с биолабораторией. Капрал Хирон, который сидел в ДПП рядом с Дирито, и рядовые Пис-Дэвис и Рамон Бикен.

– Док считает, что О’Райли сохранит ногу. Трамело и Фоукс проделали хорошую работу вытаскивая ветку. Слит и Дирито будут в порядке, у них просто переломы конечностей. Но вот Гузман совсем не радует дока. В Абеллии спину ему могут подлечить гораздо лучше, так что выяснится больше, когда он туда попадет. Следующий «Дедал» эвакуирует всех четверых раненых. Он должен приземлиться через час.

– Ладно, – кивнул Пареш.

Вэнсу показалось, что молодой капрал пытается не расплакаться.

– Вы здесь провели хорошую спасательную операцию, капрал. У вашего взвода есть причина радоваться, что вы ими командуете.

– Спасибо, сэр.

Подошел Антринелл Виана и отдал честь.

– Что теперь?

Вэнс огляделся по сторонам. Дарвин Своровски, начальник наземного транспорта в лагере, уже спускался с помощью лебёдки из «Берлина» к ДПП.

– Ты поведешь колонну обратно в Вуканг. Забери с собой тела. «Берлин» вытащит ДПП и по воздуху привезет его в лагерь. Инженеры считают, его можно отремонтировать.

– Хотел бы я на это посмотреть, – проворчал Антринелл.

– Капрал, перенесите тела в биолабораторию, пожалуйста, и пусть все сворачиваются. Вы уедете, как только улетит «Берлин».

Пареш выполнил средненький салют и ушел к своим солдатам, которые сидели вокруг двух «Тропиков». Вэнс заметил Анджелу, которая привалилась к колесу, грязная и безразличная ко всему. На её жилете цвета хаки было много крови и грязи.

– Итак? – спросил он, когда Пареш уже не мог услышать.

Антринелл тяжело вздохнул.

– Адское пламя. Не знаю, что сказать. Хирон разведывал путь. Я был в биолаборатории, которая ехала следом за ДПП. Непохоже, что авария подстроена. Дирито слишком близко подъехал к краю, а там грязь. Безрассудно, конечно, но мы все тут ездили по краю ущелий. Я бы, наверное, сделал то же самое, если бы возглавлял колонну.

– Ты видел падение?

– Нет. – Антринелл показал на сломанный подлесок под деревьями метрах в двадцати – там машины проложили путь. – Мы были вон там. Мы теперь удерживаем минимальную дистанцию в сорок метров между всеми машинами. Научились этому в первый день. Если ДПП встречает что-то, что не может преодолеть, надо сдавать назад и искать другую дорогу. Такое нелегко проделать, если мы все упираемся друг в друга нос к хвосту. – Он со свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы. – У нас было кольцевое соединение между всеми машинами. Эти крики…

– Хочу увидеть, где они упали.

– Конечно.

Вэнс подошел к краю. Грязь быстро высыхала, и на земле затвердевала мешанина следов, отметин от пробуксовки и раздавленных растений. Смара Джака из команды ксенобиологов и Джиллиан Ковальски сидели на камнях, страхуя альпинистские верёвки, которыми были привязаны Джош Джустик и Омар Михамбо, – они спустились к ДПП, чтобы помочь Своровски прицепить к машине тросы внешней подвески. Сами верёвки крепились к большому кнутовнику, который наклонился над краем ущелья. Вэнс посмотрел на дерево с его горизонтальными свернутыми в узлы ветвями и гладкой светло-коричневой корой, покрытой коротким шелковистым белым ворсом. Ветви кнутов ника располагались параллельно земле, и это напомнило ему земной кедр.

Хотя земля была истоптана, оказалось довольно легко найти точное место, где ДПП упал в пропасть. Колеса буксовали в мягкой грязи склона, вырывая по пути малую растительность. Вэнс прошел по следу до края ущелья, потом закрыл глаза и велел элке проиграть запись. Визуальный лог Дирито запустился, и Вэнс очутился в кабине ДПП, который толчками перемещался по неровной земле. Руки водителя вскинуты перед собой, сражаются с рулевым колесом. Несмотря на усилитель руля и противобуксовочную систему, ДПП слишком тяжелый, чтобы удерживать его под контролем в таких условиях. Дирито, похоже, был во власти какой-то глупой гордыни и поддерживал скорость, которую Вэнс счел безрассудно храброй. Четыре колеса, снабженные моторами, позволяли машине с треском продвигаться сквозь что угодно, за исключением самых больших преград. А если таковыми были древесные стволы, похожие на смертоносные жвала циркулярные пилы в передней части расправлялись с ними.

Дирито выскочил из джунглей на относительно чистую полосу земли вдоль края ущелья. Повернул и поехал параллельно обрыву. Там были какие-то камни…

…Вэнс открыл глаза, сопоставляя груду валунов высотой ему до бёдер с тем, что увидел в визуальном логе Дирито…

…Дирито повернул направо. Вэнс мог это понять. Свернув налево, он бы вернулся в джунгли, справа дорога была чище, хоть ДПП и очутился ближе к краю пропасти. Поворот вышел гладким, машина объехала валуны. Поднялась на холм.

Все шло нормально; потом случился рывок, и внезапно оказалось, что лобовое стекло смотрит в открытое небо над ущельем. Дирито сражался с рулем, задние колеса буксовали в грязи. Наблюдая за этим, Вэнс как будто почувствовал инерцию, когда заднюю часть машины занесло. Трясущееся изображение показывало, как руки Дирито лихорадочно мельтешат, вертя руль. ДПП едва успел ответить, когда горизонт начал заваливаться.

– Стоп, – приказал Вэнс своей элке. Он проиграл запись восемь раз с того момента, как Дирито прибыл в клинику Вуканга. Он пытался понять, что произошло.

– Ну? – спросил Антринелл.

Вэнс стоял на месте и изучал землю. Изломанные кусты медоягоды и плети лоз. Грязь, начавшую подсыхать. Все то же самое, что в остальных джунглях. Он повернулся вокруг своей оси. Члены отряда, устроившиеся на отдых возле «Тропиков», следили за ним. В вышине описывал медленные круги «Берлин».

– Дирито все время кричал, что что-то ударило ДПП, – сказал Вэнс.

– Ну, он по определению должен заявлять, что это не его вина.

– Хм, – сказал Вэнс.

Он все ещё видел перед собой раненого легионера в маленькой клинике Ву-канга, который, сражаясь с болью, кричат каждому, кто приближался: «Нас ударили. Что-то нас толкнуло. Это был не я! Я не виноват! Клянусь!» Он молил. Был настойчив. До безумия. Вэнс присутствовал на достаточном количестве допросов и видел немало людей, испытавших шок, не желающих признавать очевидное, нечистых на руку, враждебных. Он был уверен, что Дирито говорил правду. Но правда – вещь субъективная. С другой стороны, что-то ведь определенно случилось с ДПП и заставило его соскользнуть с обрыва.

Но теперь, через несколько часов и в том же самом месте, Вэнс не мог отыскать ни одной причины, по которой машину так резко занесло. Он потыкал мыском ботинка мягкую землю. Даже грязь была плотной, ни скрытых глубоких луж, ни маленьких карстовых воронок. Скачок напряжения во внутриколесном электромоторе? Ведь антипробуксовочная система зависела от софта. Но была неимоверно надежной. И вероятность того, что именно в этот момент случился сбой, который вызвал такое…

Вэнс отошел на некоторое расстояние от выживших бедолаг.

– Повезло, что перевернулась не биолаборатория.

– И не говори, – согласился Антринелл. – У нас в сиденья встроена хорошая защита от ударов, но это было бы для нее суровым испытанием.

– Да. Но я подразумевал то, что вы везёте.

– A-а. Ну, в этом смысле поводов для беспокойства ещё меньше. Боеголовки могут удариться о голый камень на окончательной скорости[74]74
  Окончательная скорость – скорость активного снаряда в точке падения.


[Закрыть] и даже не поцарапаются, не говоря уже о том, чтобы сломаться. Их надо зарядить, чтобы начался запуск.

– А твердотопливные снаряды?

– Они не сдетонируют просто от того, что биолаборатория несколько раз перевернется. У них достойная внутрисистемная защита.

– Хорошо. Возможно, они нам понадобятся.

– Прошу прощения? – сказал Антринелл.

– Я не уверен, что это был несчастный случай.

– Не представляю себе, как это может оказаться саботажем.

– Я тоже, но случившееся точно расположено между тем и этим. Так что надо убедиться, что наш бомбовый груз в безопасности.

– Не верю, что ты это всерьёз. Даже если инопланетяне Сент-Либры существуют, откуда им знать, что мы везём? Во всем АЗЧ лишь двадцать восемь человек знают о нашей предосторожности на крайний случай.

Вэнс медленно кивнул, желая поверить, что Антринелл прав и он просто поддался паранойе.

– Скажи мне ещё раз, где была Анджела Трамело в момент аварии, – негромко попросил он.

Антринелл не смог скрыть потрясение.

– Ты ведь шутишь?

Вэнс ничего не сказал, просто посмотрел на него.

– О господи, не шутишь. Ладно, она была в «Тропике» позади меня. Его вёл капрал Эвиттс. Пассажирами ехали Трамело, Ковальски и Джустик. Дин Кришон вёл последний «Тропик», в котором сидели Бастиан Норт-два, Мелия и с ним Дорчев. Каждый из них может подтвердить, что она была там. Мы не упускали её из вида, Вэнс. Она никак не могла такое устроить.

– Ладно, пока что я это приму.

– Ты правда думаешь, что она замешана?

– Я не знаю, что за чертовщина творится на Сент-Либре, вот в чем проблема. С нами слишком много всего происходит, чтобы списывать это на неудачи и совпадения. Но у меня и впрямь есть идея по поводу Анджелы, которой я собираюсь с тобой поделиться. На всякий случай.

– На всякий случай… Ты серьезно?

– Тебе не кажется, что мы накапливаем потери с тревожной скоростью?

Антринеллу пришлось кивнуть в ответ.

– Ага. Даже мои люди об этом говорят.

– И она всегда рядом.

– По правде говоря, как и все мы.

– Но никого из нас здесь не было, когда убили Бартрама Норта и его домочадцев.

– Я думал, её допрос показал высокую вероятность того, что монстр все-таки существует.

– Но чем дальше продвигается расследование в Ньюкасле, тем больше все смахивает на то, что убийство Норта связано с какой-то незаконной корпоративной операцией.

– Теперь у нас под стражей Эрни Рейнерт. Команда на Передовом Рубеже вытащит из него правду.

– Ральф Стивенс узнает, кто его нанял, да. Если Эрни в курсе.

– Как это понять? – спросил Антринелл. – У тебя сомнения по поводу экспедиции?

– Я не знаю. Инопланетная раса точно объясняет все, что случилось. Но как быть с Анджелой?

– А что с ней?

– Она один-в-десять, – сказал Вэнс.

Это беспокоило его с того самого момента в январе, когда Вермекия передал её досье. Увидев её в тюрьме Холловей в точности такой же, как много лет назад, словно она совершила прыжок во времени оттуда в сегодняшний день, он не на шутку встревожился. Это была не зависть… не совсем, хотя он теперь каждое утро куда более критически разглядывал свое отражение в зеркале. Он просто не понимал, откуда она явилась, и это противоречило всему, чего он придерживался. АВР существовало, чтобы получать ответы.