Текст книги "Булава скифского царя"

Автор книги: Пётр Волкодав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Накра ничего не понимала, но ещё больше растерялись все присутствующие гости. Они не могли видеть того, что случилось на самом деле. В Кругу наступила гнетущая тишина, в которой раздался язвительный смешок царя Едугая. – Доигрался горе-царь.

Накра была жива и что самое странное – она не чувствовала раны, несмотря на то, что по правой груди стекало что-то липкое. В какое то мгновение ей показалось, что она умирает. Зиммелих прижавшись к ней, гладил её лицо и волосы. Амазонка грустно посмотрела на своих воительниц, отстранилась от сына царя и посмотрела на красное, расплывающееся пятно. Удивляло то, что не было боли. Зиммелих заглянул в бездну изумрудных глаз и убрал прошитую насквозь акинаком кисть. Накре показалось, что она сходит с ума. Сын царя сжал пальцы в кулак, но спрятать руку не успел.

Атонай в волнении подбежал к сыну. – Ты убил царицу, твои шутки зашли далеко! Я.. – Он осёкся, всё поняв. Зиммелих не отвечал. С ладони, на сухой примятый ковыль стекала струя крови. Тертей прервал молчание.

– Клянусь Папаем, я такого ещё не видел. Как ты мог успеть Зиммелихе? Ты оказался быстрее желаний царицы. – Бородач подобрал мечи, покачал головой и приблизился к Атонаю. – Такого не может даже царь Ассей. Пойдём мой царе, не будем им мешать.

Накра дрожащими руками коснулась ладони «великана». – Я сейчас перевяжу. Пошевели пальцами…Ты…

– Ты свободна царица, но всё равно. Я.. – Зиммелих освободил объятия. Накра потупилась первый раз в своей жизни и покрылась румянцем. – Я…

В этот день, по обычаю скифов, молодые оседлали коней и уехали в степь… Накра, будучи в седле, распорядилась. – Отправляйтесь к моему народу и приведите амазонок. Здесь будет наш лагерь.

– Пусть будет так, царица. – Атонай был рад и доволен, а Тертей налил килики. – Царе, я плохо выполнил твоё поручение. Могло произойти непоправимое. – Атонай надел тиару и снова налил килики – себе и Тертею. Когда они выпили, царь всех скифов обратился к бородачу. – Ты молодец Тертее. О лучшей жене и мечтать нельзя. Пойдём в мой шатёр, я расскажу тебе то, что не знает ни одна живая душа.

В этот день пьяные – Атонай и Тертей смеялись до полуночи так, как никогда в жизни. Царь подливал бородачу вино, а верный воин то и дело переспрашивал. – Лана стегала тебя, царя всех скифов кнутом, а ты голый обратился в бегство. Ха-ха-ха. Ха-ха-ха. Теперь ясно, откуда у Зиммелиха такая страсть к её дочери.

Как ни пытались навострить уши стражи у царского шатра, но так ничего и не услышали, а зачастую хмурый Тертей, смеялся так, как никогда в своей жизни. Ни раньше, ни – позже.

… Когда выпал второй снег и, всё стало белым, Накра родила девочку…

* * *

Сон был недолог. Атонай переживал всё заново и улыбался во сне, а иногда раскатисто смеялся. Солнце не успело взойти, как разбудил пёс. Белолобый рычал на стражников и никого не подпускал. Воины не решались подойти, зная свирепый норов Белолобого. Царь скинул с себя покрывало.

– Царе. Мой царе!

– Что случилось мои воины? – Атонай протёр глаза.

– Мы не хотели будить тебя. Прибыл вестник.

– Какой, вестник? Откуда? – плохо понимая и не совсем проснувшись, переспросил Атонай. Старший наряда ответил. – Из Греции, твой посыльный. Он говорит, что очень срочные вести. Мы не решались тебя будить. – Атонай окончательно проснулся и смахнул остатки сна. – Немедленно ко мне!

С каждым, словом разведчика лицо царя становилось мрачнее. – Сколько их?

– Около четырёх темен. По ту сторону Тиры два племени фракийцев обещают помощь, – полторы тысячи воинов. Они ждут твоего решения. По моим сведениям Лисимах отправил к тебе, мой царе своих послов.

– Ты принёс плохие вести, но я доволен тобой. Иди тебя покормят и отдыхай.

– Мне возвращаться?

– Нет. В этом больше необходимости нет. Отдыхай…

Атонай вышел из шатра и поманил охранников.

– Главного вещуна, тысячных и моих послов – немедленно ко мне! – Воинам повторять не нужно. Они поняли: произошло из ряда вон выходящее и серьёзное событие. Плотно сжатые губы и отливающий сталью – жёсткий взгляд говорил о многом. С первыми лучами солнца необходимые приказы были отданы… К приходу послов Лисимаха Атонай принял решение.

Послы Лисимаха вошли в Круг и вежливо отвесили поклоны. Старший, начал издалека. – Лисимах, наместник геллеспонта желает царю скифов долгих лет, спрашивает о здоровье Зиммелиха и всего твоего семейства царь Атонай.

– Я благодарен Лисимаху. – Атонай, казалось всецело поглощённый в свои мысди, не поднимая головы, рассматривал узоры на рукояти ножа. – Продолжайте послы.

– Наместник геллеспонта предлагает тебе заключить взаимовыгодный мирный договор… – послы продолжали говорить, а Атонай сделал «вид», что размышляет, но неожиданно спросил: – На каких условиях? – Послы ответили. На лице Атоная не дрогнул ни один мускул.

– Через десять дней я приду к Тиру и дам ответ.

– Атонае, царь всех скифов, а раньше можно? Лисимах…

– Нет, Лисимах должен знать, что я один такие вопросы не решаю. Я соберу «круг» царей и мы вместе решим. А теперь можете быть свободны. Передайте наместнику Геллеспонта моё приветствие и пожелание долгих лет и мои двры. Я рад буду встрече с ним… через десять дней.

Послы откланялись и вышли вон… Атонай облегчённо выдохнул. Необходимое время было выиграно.

Глава пятая Суд

– Кто? – на этот раз вскричал Тертей, вконец потеряв терпение.

Ю-Ай-Хо затрясся, не на шутку струсив. Он вжался в кресло, потеряв дар речи, не решаясь встретиться взглядом с грозным бородачом.

На площадь незамедлительно высыпали охранники торговца, накалив ситуацию. Тертея, появление охранников только развеселило: – Что это с тобой Ю-ай-Хо? – съязвил он, ухмыляясь. Торговец не ответил, но на помощь оцепеневшему хозяину пришёл, один из помощников. – Мой хозяин не любит, когда на него повышают голос, – заискивающе начал он, разряжая обстановку. – Я, я вам скажу великие воины, – отбивая поклоны, скороговоркой, палил он. – Здесь утром был богато одетый скифский воин, а может и царь.

– Я и сам скажу – оборвал помощника, торговец, злясь на самого себя, что дважды попал в глупое положение. – Но и ты Тертее не кричи, я не глухой… – оживая, забормотал таец. – А вы – прикрикнул на замерших своих воинов – уберите оружие.

Ю-Ай-Хо приосанился, обретая уверенность: – Богатого скифа сопровождало около сотни вооружённых всадников. У него широкое скуластое лицо с ямочкой на подбородке. Когда этот воин разговаривает, немного кривит рот. Наверное, потому что нет передних зубов, слева.

– Едугей. – тихо произнёс Тертей и тревожно переглянулся с Зиммелихом. Он поднял руку и очертил в воздухе окружность. Скифы, не мешкая, окружили сына царя, амазонок и, вынули луки.

– Приведите немедленно наместника, – распорядился Зиммелих, – А ты – торговец, не трясись, в торговом городе оружие мы не поднимаем, а теперь расскажи мне о человеке прибившегося к твоему каравану, да поторопись… Не бойся, ни тебя ни твоих слуг никто не тронет.

– У меня хорошая охрана Зиммелихе. Я никого не боюсь, но ситуация – преглупейшая. – Ю-Ай-Хо перевёл дыхание и устроился в кресле; степенно взял услужливо поданную рабыней чашку с остывшим чаем. Отхлебнув пару глотков, начал:

– …я остановил движение каравана из-за непогоды у самых высоких гор ойкумены. Выше их ничего нет. Они находятся вон там… – он указал рукой на юго-восток. Присутствующие обратились в слух и умолкли. Воины охраны Зиммелиха, как и все зеваки навострили уши, но, не забывая об обязанностях. Их, не менее разнородной толпы, разбирало любопытство и желание узнать из первых уст об этом странном человеке, который называет себя «путником» и «скифом», о котором столько слухов и легенд, как о прославленном Геракле….

–.. Так вот – продолжил Ю-Ай-Хо, – я приказал остановиться. Мои слуги разожгли костры и готовились к ночлегу, когда вдруг мои караульные забеспокоились. Один из них прибежал ко мне, указывая вверх. Я посмотрел и увидел человека, спускающегося со снежных гор. Когда он приблизился, моя охрана окружила, но не тронула его. Один из моих наёмных воинов, вскричал: – Не стреляйте, я знаю кто это. Я видел этого человека в Персии… – Тот, кого зовут «путник» приблизился ко мне, безошибочно определив во мне хозяина. Он был измождён и худ, – Ю-Ай-Хо отхлебнул снова чай и взглянул на Зиммелиха: – Роста он высокого, но ниже тебя, сын царя. Глаза у него были запавшими от голода. Остатки белого тряпья развевал ветер, а ноги были обёрнуты шкурой горного барса. Тот воин, который узнал путника, принёс одежды и с почтением предложил ему. Оружия у незваного гостя не было, разве, за исключением ножа. Лезвие, сверкало как серебро. У этого ножа снимается ручка. Внутри набор иголок для шитья.

– Как? – вскричал удивлённый Тертей. – Он пришёл без оружия?

– Именно так и было, воине. Путник подошёл ко мне и попросил еды. Мне не доводилось видеть человека с таким оттенком кожи. Мы дали ему мясо, а он ел словно…

– Что, словно – перебил Зиммелих. – Он сдерживал себя и ел не как голодный. У костра он и уснул.

– Ты говоришь, у «скифа» не было ни коня, ни лука, ни копья с мечом? – вмешалась до толе молчавшая Накра. – Скифы не могут жить без лука, ты врёшь.

– Так и было царица, мои слуги могут подтвердить. Я приказал связать его во время сна. Наутро мы нашли разорванные верёвки, а его невдалеке – молящегося. Он стоял на голове, скрестив на затылке пальцы и расставив в стороны локти. У головы, свернувшись, лежала ядовитая змея и охраняла.

– Правда? – съязвил Тертей. – змея охраняла. Интересно.

– А я слышал, что он прилетел на драконе – встрял в разговор, длинноголовый. Торговец захихикал, вконец обрёв уверенность и важность. Нижняя губа презрительно оттопырилась. – Я дал ему одежду, а сапожки он сшил сам… Однажды, во время привала мы услышали жуткий крик – визжала от страха дочь рабыни, а над ней, оскалив пасть, стоял медведь. Мои воины взяли копья и луки, но путник остановил всех. Он сказал: – Медведь в ярости и агонии убьёт дитя – и, пошёл к медведю.

– Без оружия? – засомневался один из слушающих скифов.

– Да, путник не брал оружия. Медведь, завидев новую добычу, зарычал и бросился на него. Каким-то непостижимым образом путник увернулся от пасти и проскользнул под передней лапой. Когти зверя оставили глубокие борозды на груди, а затем высоко подпрыгнул и, сомкнув руки на шее зверя, повернул её в полёте своего тела.

– В воздухе? – не смог скрыть изумления Зиммелих.

– Да. Когда он поднялся, медведь был мёртв.

– Я куплю у тебя рабыню и её дочь, – вмешалась Накра, – а то, что он обезоружил пятнадцать грабителей, правда?

– Правда – Ю-Ай-Хо утвердительно кивнул, упиваясь произведённым эффектом. – На границе с сарматией, на мой караван напали грабители. Они убили одного из моих рабов и дозорного. Как оказалось впоследствии, охотились бандиты вовсе не за моим товаром, а за его головой. Грабители не успели выпустить и пяти стрел. Он с невероятной скоростью, как ветер, обезоружил их и сломал правые кисти рук, но потом путник отпустил их, а лошадей отдал мне. – Скифы покачали головами. Каждый из них свободно владеет обеими руками, но правая, – правая считается священной.

– Почему он не взял бандитов, как рабов, а пожалел и отпустил?

– Не знаю Тертей, это для меня остаётся загадкой. За пятнадцать рабов, умеющих держать оружие, можно взять хорошую цену, но «путника» не интересуют ни рабы, ни золото. Он странный и не похож ни на одного из людей, кого я видел. Я предлагал путнику стать начальником охраны моего дома, а он в ответ расхохотался. «Ю-Ай-Хо, – сказал он мне. Моя жизнь – дорога, – но глаза его были полны грусти, а потом повторил слова нашего философа Кун-Фу-цзы». Меня и моих слуг немало удивило это. Ведь он никогда не был на моей родине. Труды Конфуция и мудрые мысли изучают многие из образованных наших людей, а у нашего императора эти наставления всегда находятся рядом…

Во время следования каравана он учил моих воинов искусству защиты и нападения. Не трогайте его, я прошу тебя Зиммелихе. Я боюсь того, что моя охрана встанет на его защиту. Мои воины полюбили путника. Некоторые называют его сыном Дракона, другие – сыном степи. Скифы, которые служат мне, говорят, путник сам – Гойтосир и Таргитай в одном лице. – Зиммелих насмешливо скривил рот. – Из твоих слов следует – он – бог, спустившийся с неба.

– Так говорят мои слуги – ответил торговец.

– А про камень? – Вмешалась Анта, но закончит мысль, помешал зычный и властный окрик.

– Дорогу наместнику. – Толпа зевак почтительно расступилась, пропуская богато одетого всадника, с боевым поясом и десятью охранниками. Это был Оршес, – наместник Торжища.

– Здоровья Атонаю и тебе Зиммелихе. – сухо поприветствовал он, соскакивая с седла. – Давно я не видел тебя.

– Твои дети здоровы, Оршесе?

– Здоровы, слава Табити. Ты звал меня, а я торопился увидеть тебя, сын Атоная. В моём городе происходят странные и неординарные события.

– Что именно? – сухо спросил Зиммелих, предчувствуя недоброе. Оршес не задержался: – Сотня вооружённых воинов царя Едугея сеет испуг и панику среди торговцев, и охотятся за головой одного человека, который называет себя «скифом». Пять его воинов уже пострадали и обратились за помощью к моим вещунам. У всех пятерых сломаны правые руки… Они дрожат от страха и твердят о Гойтосире, спустившегося с неба, но это ещё не всё… далеко не всё.

((Гойтосир – скифск. Аналог греческого бога Аполлона.))

– Продолжай Оршес, я слушаю.

– Убит один из моих воинов и кроме всего мой дозорный с вышки сообщил, что к Торжищу галопом приближается около сотни вооружённых всадников.

Около Ю-Ай-Хо мгновенно выросли два десятка его вооружённых мечами воинов.

– Не двигаться! – закричал Тертей и обнажил акинак. – Продолжай Оршесе, но продолжения не потребовалось: на площадь въехала телега, ведомая дозорным. Сопровождали её два вещуна Торжища. У Анты дрогнули ресницы и её бросило в дрожь. Не помня себя и расталкивая воинов Зиммелиха, бросилась к телеге. Истекающий кровью сын каменотёса молчал. Тертей немедленно приставил меч к груди Оршеса.

– Кто! Кто посмел!?

– Я об этом и хотел сказать Тертее. Убери меч.

– Погоди Тертее. – вмешался Зиммелих и подошёл к раненому. Грудь была залита кровью, а на губах пузырилась кровавая пена. Хорсил пытался поднять голову и что-то сказать. Подошла и растерянная Накра.

Крон – главный вещун Торжища попросил: – Молчи парень, тебе нельзя говорить. Отвечай глазами. Я попрошу тебя, Зиммелихе, только говори покороче, иначе я не успею. У него пробито лёгкое и колотый удар в сердце.

– Хорошо, старик. – сын царя нагнулся над Хорсилом и тихо тихо, чтобы не услышал, спросил: – Тебя послал старик? Отвечай глазами. – Парень закрыл глаза.

– Сигнальный костёр? – Хорсил снова закрыл глаза.

– Костёр горел долго? – получив очередной утвердительный ответ, обернулся к побледневшему Крону. – Вещун, сделай всё возможное. Парень должен жить, а ты Оршесе продолжай. Клянусь Папаем, я убью всех, кто поднял руку на посланника царя моего отца.

– Зиммелихе, я в твоей власти. Этого безусого остановили мои дозорные. У него не было бляшки посла и татуировки, но парень показал твой меч и стрелу. Дозорные усомнились, однако дали сопровождающего. По дороге в город у входных ворот, их остановил Едугей. В завязавшейся короткой схватке погиб мой дозорный, а безусый храбро сражался, не смотря на молодость, и ранил двоих воинов Едугея. Стычка завязалась из-за того, что парень не пожелал поклониться царю. Спасло жизнь безусому вмешательство моего начальника стражи. Он попросил Едугеея сохранить жизнь парню для расследования, в тот момент, когда царь Едугей занёс твой меч над парнем. Царь Едугей в ответ расхохотался: – Забирай эту падаль – всё равно сдохнет, а твой дозорный позабыл, кто я.

– Мой начальник не стал вступать в пререкание с царём, а прискакал ко мне и доложил. Я со своей стороны решил уведомить тебя. Я ведь не знаю, кто этот парень, а неприятности мне не нужны.

– Разберусь. – Зиммелих сжал губы и нахмурился и не заметил подошедшего Ю-Ай-Хо. Торговей протянул небольшую фарфоровую баночку.

– Возьми эту мазь, сын царя, она поможет снять жар и исцелить раны.

– Хорошо, благодарю тебя торговец. Оршесе, сколько у тебя воинов охраны?

– Ты же знаешь Зиммелихе, я не держу большой охраны. В Торжище крайне редко происходят конфликты. В моём подчинении сорок воинов. Мы в твоём распоряжении.

– Что это? – Зиммелих внезапно обернулся в сторону дороги и прислушался. К ним приближались… Топот всадников.

– Луки наизготовку! – заревел внезапно Тертей. Воины заслонили Зиммелиха и Накру и натянули тетивы. И вовремя, – на площадь вырвались конники. Крей, тысячный Ассея поднял руку, спрыгнул с лошади и вытер пот.

– Слава Папаю, успели. – Он немедленно подошёл к Зиммелиху и начал без предисловий: – Зиме, меня прислал Ассей. Нам стало известно, что Едугей направился в Торжище за головой «скифа» и твоей… извини за прямоту. – Зиммелих побелел, а Тертей мрачно оскалился. Он вытолкнул двоих воинов из свиты Зиммелиха и швырнул их на колени к ногам сына царя.

– Ваши семьи не пострадают, если скажите правду, – прорычал он. – Крей говорит правду? Оба воина замерли, склонив головы. Молчание подтвердило подозрение.

– Вы предали Атоная, царя всех скифов – коротко и зло проговорил Тертей и поднял меч… головы покатились по земле. Зиммелих не глядя на предсмертные судороги и кровь, повернулся к торговцу. – Где «скиф»?

– Он пошёл к морю. Если тебе нужна помощь, возьми моих воинов охраны.

– Нет, торговец, обойдёмся сами; «скифа» я не трону. Твои воины Ю-Ай-Хо, только помешают нам. Крее, что ещё передал Асей?

– Война с Лисимахом. – зашептал Крей. Оршес вздрогнул.

– Зиммелихе, не трогай путника – на сына царя твёрдым взглядом смотрел главный вещун Торжища – Крон.

– Разберус, Кроне… Оршесе, – обратился к наместнику Зиммелих. – Закрой ворота. Никого не впускать. Если кто окажется в Торжище из людей Едугея, связать. Окажут сопротивление – убить. Я иду к морю.

– Тебе помочь?

– Мы справимся. Анта, ты останешься с Хорсилом, без обсуждения. По коням!

– Погоди чуть Зиммелихе. Возьми меня с собой. Мне этот город опостылел. Я – воин.

– Потом поговорим, Оршесе…. Сарматы не должны знать этой новости…

– Да, я понимаю… может всё-таки помочь?

– Мы справимся… Когда закончим, поговорим… У тебя замена есть? Если есть, то назначь приемника из достойных и отправляйся к моему отцу…

– Спасибо тебе, сын Атоная. – склонил голову наместник Торжища. – Замена есть, недавно я отправил к твоему отца посла с просьбой. Жду ответа, А по поводу сармат я придумаю что-нибудь. Удачи тебе!

– Удачи нам всем, Оршесе, а за меня не переживай. Предатель будет наказан.

Зиммелих, отвернувшись, пришпорил коня. Не успела осесть пыль, как всадники выехали за пределы города. Дозорные заперли ворота, и заскрипел засов… Оршес – наместник, Торжища громко распорядился. – Никому без моего разрешения не покидать пределы города. Этот приказ касается всех.

– А шкура медведя? Зиммелих не забрал её – забеспокоился Ю-Ай-Хо.

– Не переживай торговец, – расхохотался Оршес – шкура никуда не уйдёт… А тела предателей выбросить на корм рыбам.

Зиммелих вёл отряд к морю. Кони беззвучно несли молчаливых всадников. Крей поравнялся с сыном царя и Тертеем.

– Зиммелихе, Ассей просил по возможности избежать жертв. Будет жаль, если одни из лучших воинов Скифии будут убивать друг друга.

– Асей прав. – Тертей согласно кивнул, а Зиммелих ответил. – Я думал об этом, Крее…

Из памяти сына царя не выходил один из сармат, с откровенно наглым взглядом; уверенный в себе; «длинноголовый», не поклонился сыну Атоная. Это показалось странным. Тем более, что сармат знал и видел не раз Зиммелиха и дважды приезжал в Скифию на осенние состязания лучников… Эти глаза, через одиннадцать лет, Зиммелих увидит в другом месте и при других обстоятельствах и пожалеет, что не убил будущего царя сармат…

Ветер с моря донёс еле слышимый крик. «Царе, мы нашли его, сюда»! Зиммелих натянул поводья и остановился у орешника. – Сделаем вот как. – Тертее, ты пойдёшь с воинами Крея в обход, а я в лоб… Мы возьмём царя Едугея в кольцо. Это – приказ. Крее, ты понял?

– Да, Зиме, но ты здорово рискуешь… Мой царь приказал…

– Знаю, знаю, Крее… Выполняйте приказ. В противном случае в лобовой схватке, многим не выжить. Здесь одни из лучших воинов Скифии. Выдвигайтесь.

– Погоди, – Тертей осадил кобылицу и подъехал к ученику. – Я не согласен, ты рискуешь собой Зиммелихе и жизнью Накры. Я – против.

– Тертее, приказ не обсуждается. Для вас главное – появиться вовремя, а ты – Накра, надень доспехи… Мали ли что… Вперёд. – Зиммелих поправил боевой пояс. – Всё будет хорошо, сколоты, – верьте мне. Всё – выдвигаемся.

Запах Меотиды приятно щекотал ноздри. Зиммелих уверенно направил лошадь к цели. Отряд разделился. Хладнокровный Тертей погрозил кулаком ученику, а сын царя лишь усмехнулся. Какое то сладостное чувство мести охватило его… С старшим братом с самого детства сложились неприязненные отношения и вот теперь всё должно разрешиться. О предстоящей схватке, а то, что это случиться Зиммелих не имел сомнений и думать не хотел. Сердце подсказывало – за перегибом, в яру, произойдёт встреча со старшим братом – царём Едугеем и, встреча будет последней.

* * *

Тело не слушалось, а в глазах посла плыли разноцветные круги. Хотелось прохлады. Диск «слепящего» усиливал боль и жжение в груди, казалось – он сам стал солнцем, источая волны жара. Хорсил тяжело открыл веки и смог удивиться. Рядом находилась та, которую он видел раньше, юная амазонка, которая подтрунивала над ним всего-то – вчера, а может, это было не вчера?.. Встревоженные озабоченные взгляды удивили сына каменотёса, девушка отгоняла назойливых мух и встревожено поглядывала на него. «Наверное, мне снится» подумал он и закрыл глаза. Анта смочила вином лицо посла.

– Тебе нельзя говорить, посланник царя. Молчи, ты не умрёшь. Ты хороший воин.

«Да, это её голос». – Хорсил попытался улыбнуться, но ничего не вышло. Боль сотрясла грудь. Он застонал и «провалился» в небытиё. Анта распустила волосы, отёрла ими окровавленное и недвижное лицо юноши и прислонила ухо к груди… Сердце молчало… Ей захотелось закричать на всю ойкумену, но вещун Торжища – Крон, мягко отстранил амазонку. Он торопливо разрезал рубаху кривым ножом и осмотрел раны. – Анта, я верну его к жизни, не плачь дочка и не мешай. А вы, – кликнул он к помощников – побыстрее, готовьте инструмент. – Крон запустил пальцы в рану.. – Да, да я верну тебя – парень… Ещё и на свадьбе погуляем. Не мешай Анта. – Крон отогнал прочь праздных зевак и сказал тайцу. – Твоя мазь поможет торговец.

– Но он ведь мёртв…

– Принесите воды и не мешайте… -..помощники Крона торопливо разложили инструменты.

Не будем мешать и мы – работе одного из тысяч вещунов и целителей Скифии. Не будем мешать и росткам зарождающейся любви, а направимся к морю, где смерть, терпеливо ожидает своей добычи. К морю, откуда начинается жизнь, и роман о скифах…

Они всегда ходят рядом: любовь и бесчувствие, счастье и боль, смерть и… ненависть. Вперёд!

* * *

Более полусотни воинов окружали Едугея, сидевшего на песке. Он то и дело плёвал, сдерживая злобу; бесцельно пытающегося найти в набегающих волнах развязку, и, просеивал между пальцами песок с ракушками берега Меотиды. Время шло, а поиски не приносили желаемого результата. «Скиф», словно сквозь землю провалился. Два разъезда брошенные на поиски не возвращались. Показалась десятка верховых, отправленная на восток. Старший пожал плечами и развёл руки.

– Я ничего не пойму, мой царе. Следов нет, «скифа» нужно искать в другом месте. Далеко уйти без лошади он не мог.

– Молчи! – Едугей разъярился. – Я знаю и без тебя, тупоголовый вол. Ищите! Песок уже раскалился – середина дня, а вы не можете найти. – Царь замахнулся плетью, чтобы выместить накопившуюся злобу, как из-за дюны раздался едва слышный крик: – Мы нашли его. Сюда! Сюдааа!!!

– Это, в шести-семистах локтях отсюда. Быстрее на коней – определил расстояние и распорядился старший разъезда. Едугей преобразился. В мгновенье ока оказался в седле и пришпорил коня.

– Быстрее, быстрее! Не упустить его… Здесь рядом, за отрожком, быстрее, тупоголовые и ленивые волы! – возбуждённо кричал он, пришпоривая лошадь, но радость оказалась преждевременной…

За дюной ждало разочарование… Рыбка во второй раз выскользнула из рук…

– Тфуты, мать вашу, волы тупологовые, – выместил Едугай злобу на подчинённых и что силы хлестнул плетью ближнего воина. Скиф сжался в седле, но не издал ни одного звука….

Бешеная скачка уступила место досаде. Открывшаяся картина обозлила и разъярила царя. Все – десять слуг охраны, вповалку и рядом валялись на песке. Едугей спешился, и воздух огласил вопль. Плеть нашла очередную жертву. Старший разъезда с трудом приподнялся со второй попытки. Правый глаз сколота на глазах синел и заплывал опухолью.

– Ты что, пьян раб! – разъярился не на шутку Едугай. – Где «скиф»? Я ведь приказывал – не приближаться близко к нему! Где он!? – Воин, не шелохнувшись, стерпел очередной удар.

– Царе, – начал оправдываться он – я хотел как лучше. Мы накинули на «скифа» два аркана, когда он сидел на песке на коленях и молился. Кто мог подумать. – Воину было тяжело говорить, он не совсем оправился от удара. Едугей это понял и убрал плеть. – Продолжай трус, оправдывайся. Клянусь Папаем, что если твоё оправдание меня не смягчит, – скормлю тебя воронам.

– Мой царе, – взмолился десятник, – мы приблизились к добыче. «скиф» был недвижим, словно камень и спокоен как степь.

– Перед бурей – позлорадствовал над избитым десятником, коренастый и пожилой скиф, тысячный Едугея.

– Почему, вы не обезоружили его?

– Царе, – взмолился старший разъезда, – когда мы приблизились, я закричал: «Мы нашли его, сюда». Потом мы достали верёвки и опустили луки. Тогда всё и произошло.

– Да, царе, так и было – в голос загомонили приходящие и поднимающиеся с песка воины. Царь взъярился. – Глупцы, на этом вас и подловили, на вашей воловьей глупости. Я ведь учил вас такому приёму. Помните, когда я обезоружил пятерых воинов, используя подобную уловку. Вы, прошедшие битвы и сраженья позволили обвести себя вокруг пальца, словно мальчишки.

– Но, Едугее, я не мог предположить, что он разорвёт верёвки! – оправдывался десятник.

– Чтоо?

– Посмотри сам, мой царе… вот обрывки верёвок. – у скифа окончательно заплыл глаз, а Едугей мимоходом бросив взгляд на разорванные арканы, несколько смягчился. – Ладно, я пожалею вас, но больше никаких промахов. Он не мог далеко уйти. Запомните, – не приближайтесь к «скифу», а попытайтесь подстрелить. Что это?

– Это его рубаха и башлык, царе.

– Подайте. Видите, на рубахе кровь. Никакой он не бог. У богов нет крови. Осмотрите всё вокруг. Ищите отпечатки ног на песке и следы крови. Куда! Что вы делаете тупоголовые волы, – аккуратнее, не затопчите всё вокруг! Брать живым… У меня немало вопросов к этому человеку. Награда: каждому… Ищите.

* * *

Немного саднило плечо. Степан перебирал возможные варианты, оставаясь недвижным и сдерживая дыхание, чтобы не выдать себя. Рядом, а потом и над ним, проехали, ругаясь, двое всадников. Один из коней остановился и всхрапнул, почуяв чужака. Верховой усмирил лошадь и, присмотрелся под копыта лошади, а потом спрыгнул с лошади и ковырнул ногой песок… Степан перестал дышать; рука непроизвольно сжала рукоять ножа. Воин потоптался и, ругнувшись, впрыгнул в седло.

– Нет здесь его – хрипло заговорил он, снова ругнувшись. – Это демон, а не человек.

Конь постоял прямо над головой «путника» и, развернувшись, удалился. Путник облегчённо вздохнул, сдерживая спазмы в лёгких и начал успокаиваться. Через десять-пятнадцать минут они устанут и уйдут и тогда можно выбраться на свет. Ввязываться в схватку не хотелось. Конечно же, он слышал слова Едугая, но решил переждать. Мысли выстроились в логичную цепочку и тут, он услышал, в противоположном направлении от Едугея, приглушённый песком топот группы всадников. «А это кто ещё» – подумал Степан и услышал.

– Воине, «скифе», я не трону тебя клянусь Папаем, выходи. Я знаю, ты здесь. – Едугей повторил ещё раз, и вдруг раздались крики и его воинов. – Едугее, Едугее – смотри! – Царь смолк, по всей видимости, удивлённый зрелищем. Путник застыл в ожидании. Видеть, конечно же, он не мог, но в воздухе запахло «жаренным» Прямо над ним проехало десятка два всадников и потом, спешились в полной тишине. Степан перестал что-либо понимать…

Едугей, тем временем обернулся на крик и на мгновенье застыл, сражённый. Лицо царя засияло неприкрытой радостью и, счастьем… Добыча пришла сама. Теперь не нужно искать сына царя. Зиммелих – здесь, собственной персоной и, вместе с ним – Накра! Едугей с жаром потёр руки и подал своим воинам малоприметный знак. Солдаты насторожились и опустили руки к горитам.

Впереди двух десятков воинов Атоная с горделивой осанкой ехал Зиммелих и Накра. Едугей бегло окинул свиту Зиммелиха и к радости не обнаружил Тертея…

На царицу амазонок, Едугей давно положил глаз. Скоро придёт время, и она разделит ложе с ним, будущим царём всех скифов. Приказ и предупреждение о том, что Накра нужна живой, был дан загодя и потому Едугей не стал повторять. Ему даже стало смешным уверенное поведение Зиммелиха.

Не доезжая локтей пятьдесят, неожиданно, отряд Зиммелиха остановился. Воины спешились и, поправив боевые пояса, выстроились в шеренгу. Едугею стало всё ясно… «Зиммелиху известна его цель». Едугей сравнив количество воинов, подстраховался и оглянуться в противоположную сторону… «Никого, странно» – подумал он и скривился в недоброй усмешке. «Ну и хорошо пусть винит самого себя».

Зиммелих, тем временем, стараясь не выдать охватившего волнения, дождался, пока его воины займут удобные позиции. Лишь легкая бледность выдавала сына Атоная. С первыми словами он успокоился.

– Приветствую тебя брат Едугее, царь сколотов. Давно же мы не встречались, почитай пять лун. Как здоровье детей?

– Давно – хохотнул, кривя рот Едугей. – Будь спокоен брате, мои дети здоровы. Кстати, ты слышал новость? Новость стоит того.

– Какую новость, царе? – нарочито вежливо отпарировал слова брата Зиммелих и натянуто улыбнулся… Улыбка сына Атоная явно не пришлась по душе Едугаю. По спине пробежал предательский холодок; Едугей снова осмотрелся и прислушался, вызвав улыбку у Накры… Никого вокруг не было… Лишь шум прибоя. Волны лениво накатывались на берег и, шурша песком и ракушками, пенились. Едугей успокоился и бодро крикнул. – Я слышал Зиме, что Атонай болен.

– Не ведаю о том Едугее. У тебя брате неверные новости.