Текст книги "Год Людоеда. Время стрелять"

Автор книги: Петр Кожевников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– Ну спасибо тебе, Сергей Петрович, я у тебя опять в долгу – такое гнездо разворошил! – с чувством жал руку Плещееву майор спецназа. – Жалко, конечно, что они все покойнички, но от них ниточки еще ой куда повьются!

– Да брось ты, Устин Иванович, культ личности разводить, – смутился шеф «Эгиды-плюс». – Мне просто с людьми очень повезло!

– Ну, это конечно! Тебе, Федор Данилович, тоже низкий поклон! Как там у вас сказано: не навреди, да? Вот то-то и оно, главное в нашем деле – не навредить, чтобы рыбка раньше времени с крючка не сорвалась! Как ты вчера этого беглого каторжника под пулю подвел – это же просто песня! – майор обнял педиатра. – Береги себя!

– Все под Богом, Устин, все под Богом! – Борона похлопал приятеля по спине. – Поздравляю тебя со знатным уловом!

– Да, в этом ты прав – улов просто чемпионский! – Устин отпустил врача и обратился к своим подчиненным: – Ну что, ребятушки, давайте займемся арсеналом покойного Острогова.

– Федя, мы здесь больше не нужны, – шепнул Плещеев. – Теперь бы самое время наведаться в гараж к Ремневу. Я полагаю, спецназ нам там не потребуется.

Глава 46
МЯСНЫЕ ПАЛОЧКИ

– А это что за мексиканцы к нам на ночь глядя тащатся? Своих, что ли, работяг уже не хватает? Тоже мне, взяли себе моду нанимать этих узкопленочных, – Таранов с брезгливостью посмотрел на двух рабочих в респираторах, в убеленных гипсом и мелом полиэтиленовых колпаках и поношенных спецовках, проходивших через КПП телеканала с носилками, на которых были нагромождены куски штукатурки. – Рожи у них прямо как из сериала «Мокрые спины»!

– Да это работяги, они на мансарде копошатся. Секретутка мне с утра сказала, чтобы мы их пропускали. Там у них еще люлька подвязана, так нам велено и за ней присматривать, чтобы никакой бомж не забрался. Но это уж вигвам! Я так понял, что они тут каждую ночь долбят, чтобы днем никому не мешать. На них выписаны пропуска. Да они тут все время на виду! Желтые, но вроде какие-то не наши – по-русски не вячат! – объяснил Валежников, отвлекшись от журнала с объявлениями о знакомствах. – Слышь, свинья, тут такие заявы печатают – я от них просто жарко писаю! Во, слухай! «Мужчина средних лет ищет немолодую женщину с одной ногой». Это вообще для чего такая уродина, для удобства? Или он сам черт безногий? А вот еще один бесценный кадр! Смотри-ка! «Женщина-рабыня с двумя высшими образованиями ищет беспощадного господина с отменным достоинством и особо капризной дочерью». Ну и отмороз!

– А ты возьми им да позвони! – Дима зашел в комнату охраны, где на засаленном диване сидел, разбросав ноги, его напарник. – Слышь, копыта убери! А чего? Давай мы с тобой тоже какую-нибудь лихую объяву засадим? «Два быка с отбойниками на три фазы ищут двух ненасытных телок». И еще что-нибудь такое про вымя добавить. Ну, чтобы было за что подержаться!

– Тебе, Таран, лишь бы подержаться! – Андрей услышал, как открывается входная дверь, и отложил журнал, а увидев, что это явилась сама Лолита Руссо, растянул свое заметно отекшее лицо в узкой улыбке: – Здрасьте вам!

– Здравствуйте, ребята! – ответила звезда питерского телеэкрана и, махнув пропуском, который, конечно, у нее бы здесь никто и не потребовал, направилась внутрь здания. – Хорошей вам вахты!

– Спасибочки! Здравствуйте! – Таранов сморщил в ухмылке свой мясистый подбородок. – Ничего бабец, да? Ты сам-то, Андрон, как, не отказался бы с такой моделью недельку покувыркаться? Или тебе все-таки лучше, чтобы без ноги?

– Тебе – без сисек! Товар нормальный! Я, как всегда, руками и ногами – за! Кстати, Таран, мне люди сказывали, что за ней наш Ерема до армии увивался. Она тогда еще не была никакой знаменитой Лолитой Руссо, а числилась Дашкой Весовой: папаня – офицер, мать – что-то на манер учителя или инженера, – Валежников продолжал листать журнал, смачивая слюной краснеющий на фоне белых страниц указательный палец. – Кофе будешь жрать? Как Рашида говорит – «кофа»!

– Давай, забодяжим этой отравы! – оживился Дима и посмотрел в сторону пожелтевшего белого пластикового электрочайника. – Ну и что же с того, что ее Ерема раньше шпокал? Сейчас-то она дорогая баба! У него не хватит башлей расплатиться даже за то, чтобы ее за сиську подержать! Как ты думаешь, а кто ее спонсирует? Сейчас же все такие тетки на подсосе.

Входная дверь отворилась. Это возвратились рабочие. Они были без масок, и их лица действительно выглядели достаточно экзотично. Теперь на носилках лежали отбойный молоток и бухта с электрическим кабелем. Мужчины прошли мимо вахты.

– Если я скажу – ты мне не поверишь! – Андрей в быстром ритме хлопал журналом по колену и наблюдал за движениями друга. – Там вода есть, втыкай!

– Если я тебе воткну, так ты потом всю ночь вынуть не сможешь! Будь с такими словами поосторожнее, а то вдруг я тебе поверю? – Таранов включил прибор. – Давай, Валежник, колись, если знаешь, а то я тебя после вахты под пресс пущу, и ты от меня тогда даже кофием не откупишься!

– А я к себе на подмогу Ерему призову, он тебя опять вырубит! Как в «Мерзлоте», коленом в печень, по-тайски, хрясь! – Валежников вновь обратился к журналу. – «Стану для мамы с дочкой живым туалетом», «Кто хочет стать свидетелем интимной жизни гермафродита», «Наручники, порка, клизмы»… Ё-мое! Я торчу! Нет, братан, мы до этого еще не созрели!

– Ну это дело еще надо посмотреть, кто кого забодает! Меня, брат, много раз щипали! – Дмитрий плюхнулся на стул возле окна, через которое охранники выдавали ключи от кабинетов, и тяжело и шумно вздохнул. – Я тебе так, чума, по-свойски скажу: на ринге рубиться и по-настояшке друг друга кромсать – это совсем даже разные вещи!

– А кто этого, блин, не знает? Ясный перец, там спорт, а значится, всякие правила, а здесь – бытовуха, поэтому тебе могут так засветить, что потом только на лекарства и будешь работать! – Андрей отметил что-то маркером в журнале. – Я вот тоже знал одного человека, так он восемь лет выступал…

– Ладно, не бреши! Я твоего человека не знаю и знать не хочу! Мне покудова и своих человеков хватает! Ты там лучше давай отмечай, кому рабы требуются! – Таран оперся о стол, поднялся и шагнул к умолкнувшему чайнику. – Я тебе сейчас другой расклад предоставлю: на цивильных боях ты, в принципе, знаешь, что противник, по жизни, как бы не настроен на то, чтобы тебя замочить. Потом, не забывай о том, что к любой встрече ты, как правило, готовишься загодя, ну там тренировки, напутствия, диета, то есть к дню, а то и часу своего боя ты выходишь на пик, ты – в форме…

– Да знаю я, знаю! Что ты мне тут свои тупые лекции читаешь?! – раздраженно отмахнулся Валежников. – Ты мне тоже завари порцию! Какая там форма, ты мне сам рассказывал: пьете неделю до соревнований, а потом две недели после…

– Ша, пацаненок! Дай отцам слово молвить! – Дмитрий оборвал напарника и покраснел. Он надорвал упаковку с растворимым кофе и засыпал его в кружки с отбитыми ручками и словно обкусанными краями. – На мою массу тела, между прочим, два пакетика надо, а тебе, аскарида, и одного много! О чем это я сейчас гутарил? А! О мордобое и мокрухе. Так вот, кореш, спорт, даже когда он на бабки мерится, – это одно, а бой внежданку – это очень даже другое. Во-первых, в темной подворотне на тебя могут и пять, и десять быков налететь; во-вторых, неизвестно, чем они оснащены – битами, топорами, волынами; ну а в-третьих, и это, по жизни, самое главное, они тебя могут забить до смерти.

Дверь вновь открылась. Внутрь здания зашел еще один рабочий с хозяйственной сумкой в левой руке и ржавой водопроводной трубой на правом плече. То, что вошедший не оказался азиатом, даже удивило охранников. Впрочем, у рабочего наличествовали свои особые приметы: с правой стороны лица, предъявленной охранникам при проходе мужчины, темнело обширное лиловое пятно, а линию глаз перекрывала труба.

– Привет многоуважаемой охране! Приятного вам аппетитика! – вошедший поприветствовал бойцов ООО «Девять миллиметров» запоминающимся вибрирующим голосом. – Наши спецы уже на объекте?

– Спасибо! Все твои уже давно прошли, дядя! Что ж ты на работу опаздываешь? Смотри, тебе нынче трудодень, то бишь трудоночь, не поставят, – улыбнулся Андрей, повернулся к напарнику и скептически посмотрел на его манипуляции с заваркой кофе. – Забить, конечно, могут и до смерти. Все это так! А я что, против? Да нет, ничуть! Это все равно что мы с тобой сейчас, к примеру…

– Да не гундось ты, Валежник! Принимай на грудь! Ты сам-то прикинь, а если тебя им заказали, тогда что? При таком раскладе они уже свой авансик неслабый получили и идут, чтобы тебя конкретно завалить, – Таранов взял в руки обе кружки, одну из них протянул другу и оглянулся на вошедшего: – Слышь, ударник производства, ты где это, если не секрет, такой евростандарт спионерил? У вас чего, в конторе и русаков на работу берут, а то мы тут решили, что только желтых?

– Да мы всё по старинке, как говорится: было ваше – стало наше! – рабочий стоял в профиль, обнажая во время речи мелкие зубы, и готовился миновать пост. – На работу как на праздник! А это у нас интернационал получается, да, как в былые годы: стройотряды, БАМ, таежные песни…

– Давай-давай! Главное, чтобы своими ногами!.. Ай, бляха-муха, горячая! – Валежников чуть не выронил кружку, быстро, расплескивая кофе, поставил ее на плоский край дивана и начал дуть на обожженные пальцы. – Ну и что ты мне тут, таранья морда, лепишь? Ты чего, морально готов к тому, чтобы с Еремой насмерть сражаться?

– Да мне пару стаканов накати – я на любого зверя пойду! У меня на твоего Ерему здоровья покамест хватит! – Дима продолжал держать в руке свою кружку и даже начал из нее прихлебывать. – А если я его култышками не одолею, то возьму помпу и завалю, как кабана или сохатого! Кстати, Валежник, а ты знаешь, в какое место надобно лося бить?

– А вот вам, ребятки, к чайку, не изволите? – мужчина сунул в окно руку, в которой покачивался полиэтиленовый мешок, а в нем что-то действительно мутнело. – Это меня корейцы угостили: мясные палочки. Вкусненько, пальчики оближете!

– Ну? В какое? В лобешник или в шнифт? – Андрей натянул на пальцы край форменной куртки с эмблемой ООО «Девять миллиметров», взял кружку и переставил ее на подоконник. – Пусть постынет. Как ты такую лаву в руках держишь да еще и пьешь?

– Это просто ты сильно неженка! – Таран улыбнулся, подошел к напарнику, который, прищурясь, смотрел в окно, и вдруг с силой хлопнул его под левую лопатку. – А вот сюда! Сразу наповал! Только шкуру снимай!

– Гнида! Мне только вчера прививку делали! – вскрикнул Валежников. – У меня там и так жжет, точно паяльник вонзили, так еще и ты своими протезами дубасишь!

– Ну-ну, главное, что у тебя есть с чем сравнивать! – Дмитрий взял свою чашку. – Слышь, а от чего прививка-то? От простудифилиса, что ли? – Таранов отпил кофе и отер мгновенно взопревший лоб. – Вот, падла, как после вчерашнего бухла на пот пробивает! Что-то у этого работяги какой-то голос знакомый, да и морда тоже какая-то известная: и где я эту гадину мог видеть?

– Прививка от таких дуралеев, как ты, чтобы на них не реагировать и свои нервы последние не тратить! – засмеялся Андрей и потянулся своими потрескавшимися губами к краю кружки; он попытался отпить кофе, но тотчас отдернул голову. – Не, ну ты точно эксперимент! У меня один такой пацан в армии был, так он пальцы послюнит, оголенные концы помацает и лыбится: «Малёхо щипает!»

– Не те он концы слюнил, твой пацан, – тоже засмеялся Таранов и прикрыл лоснящиеся веки. – Эх, как все это меня замонало! Грохнуть бы кого за десятку зеленых и закумариться куда-нибудь от всего этого бреда!

– А чего, вкуснятина! Мясные палочки! Да еще по-корейски! Это круто! – Валежников жевал с открытым ртом и шумно чавкал. – Слышь, худенький, а чего эти дармоеды, в натуре, будут всю ночь колошматить? Ты-то даже с елдой в жопе заснешь, а мне такие варианты не улыбаются!

Глава 47
С ОПОЗДАНИЕМ НА СУТКИ

Вишневая «семерка» с эмблемой фирмы «Эгида-плюс» со скрежетом затормозила возле шлагбаума, преграждающего путь на территорию, застроенную однотипными железобетонными гаражами. Из машины выскочили трое мужчин, оставив четвертого за рулем, и направились к охране. Они показали сторожу удостоверения и бумаги, после которых тот безропотно поднял шлагбаум, и «Жигули» въехали внутрь.

Мужчины вновь сели в «семерку», и машина устремилась вдоль гаражей в поисках указанного сторожем поворота и других необходимых маневров для обнаружения искомого ими гаража.

Когда «семерка» остановилась перед металлическими воротами под номером «27», мужчины покинули салон и метнулись к воротам. В руке Станислава зажужжала «болгарка», которой он стал разрезать один из двух замков, авторитетно повисших на металлической двери.

Федор и Борис вооружились кувалдой и, не дожидаясь того, пока Весовой справится со своей задачей, начали дубасить своим весомым инструментом по воротам.

Сергей решительно приблизился сквозь гул и искры к воротам, примагнитил к ним взрывное устройство, сел в машину и посигналил коллегам, которые моментально вернулись в салон.

«Семерка» отъехала за угол, Плещеев нажал на пуск, раздался взрыв, и мужчины поспешили к гаражу.

– Кто сегодня понятой? Боря, ты? А второй кто, Стас? Отлично! – крикнул Плещей, стоя перед гаражом, и вдруг молниеносно схватил за рукав Следова: – Тебе что, сынок, жить надоело?

– Ой, вы меня ущипнули! – испуганно взвизгнул молодой человек. – А что такое, почему мне туда нельзя? Я ведь тоже с вами работаю?!

– А ты с нами еще секунд тридцать постоишь и, я думаю, все поймешь! – Сергей продолжал удерживать Бориса, который, впрочем, не предпринимал никаких попыток освободиться от плещеевского захвата. – В народе говорят: «Поспешишь – людей насмешишь». А у нас все гораздо хуже, сынок! Станислав Егорович, не сочти за труд, принеси мне «Ваньку» из багажника. А ты, Федор Данилович, будь любезен, подгони машину и фарами посвети, чтобы мы могли лучше сориентироваться.

Весовой отошел к машине, а шеф «Эгиды-плюс» с пристальным интересом осматривал внутренности гаража, помогая себе подсветкой фонаря. Из-за спины Плещеева выглядывали сторож и еще несколько человек, привлеченных сюда взрывом.

Сергей нагнулся, сгреб руками свежевыпавший снег, слепил снежок и бросил его внутрь гаража. За этим ничего не последовало. Тогда он проделал ту же операцию еще несколько раз, и это происходило уже в свете фар «семерки». Педиатр и Станислав, отягощенный мешком, набитым ветошью, встали рядом в ожидании дальнейших указаний.

– Вот это отлично! Давай удочку – и вперед! – обрадовался Плещей, словно впервые увидел муляж. – А ты, Боря, залезь на крышу и глянь-ка с той стороны, нет ли там второго входа. Имей в виду, он может быть и замаскирован!

Весовой присоединил к мешку раздвижную палку и направил ее внутрь гаража, а Следов начал восхождение на крышу, в котором ему вызвался помогать Борона, подставив субтильному молодому человеку свои широкие плечи.

«Ванька» уверенно продвигался вглубь гаража и уже достиг ремонтной ямы, как вдруг раздалось шипение, последовал резкий звук, напоминающий очень громкое чиханье, и что-то завизжало, а вокруг муляжа заметались какие-то кольца.

– Давай-ка его назад! – скомандовал шеф «Эгиды-плюс», и Станислав резко потянул «Ваньку» наружу. – Чего-то так дымом тянет? Похоже, это не от нашей пиротехники. Запах какой-то странный – мясо, что ли, жарят?

– Да, есть немного, – подтвердил педиатр. – Может быть, тут где-нибудь кафешка имеется? Сейчас ведь при гаражах все тридцать три удовольствия: и полный автомобильный сервис, и магазин «24 часа», и гостиница.

– Сергей Петрович, вы меня слышите? – закричал из-за гаража Борис. – Здесь у него лист железа приварен – наверное, чтобы никто не залез. Но это я так думаю!

– Слышу! Понял! Ну и дела! – выдохнул Сергей, осматривая опутанный колючей проволокой мешок. – Хорошо, что Боря не видит! А с другой стороны, ему это полезно и увидеть! Боря, иди к нам!

– Я думаю, что у него там железо для маскировки, а на самом деле там должен быть вход, – Федор присел возле прорванного в сотнях мест мешка, из которого начала выползать ветошь. – Надо же, как шипы впились, а? А может быть, внутрь гранату бросить?

– А если там люди? Они ведь могут находиться где-то в подполье, – Плещеев потянул на себя проволоку, которая действительно очень плотно оплела свою жертву. – Надо еще раз запустить «Ваньку» – эти ловушки тоже не бесконечны!

– Да, конечно, – согласился Станислав. – Я готов.

– Еще раз извините меня, Николай Сергеевич, за то, что я вам на «трубу» звоню, но вот сами видите, какие тут у нас дела закрутились, а вы, как назло, простите, в больнице! Я вот, грешным делом, все еще думал, кому мне первому было звонить: вам или владельцу двадцать седьмого гаража, а потом все-таки решил, что вам, потому что вы председатель, а он хоть и богатый человек, но всего лишь хозяин гаража, – нервно говорил в трубку сторож, попеременно оглядываясь на окно и дверь. – Ну вот, а эти ребята, значит, они, стало быть, из детективного агентства, что ли…

– Подожди, Свиридыч, не части, а что они там сейчас делают? – оборвал дежурного председатель. – Нашли какой-нибудь криминал или только зря взрывы устроили?

– Да они там сейчас у Корнея в гараже до какого-то люка докопались, полагают, что там вообще всякое может быть и им туда надобно проникнуть, – дрожащим от волнения голосом продолжал сторож. – А я ему позвонил, а мне отвечают, что его аппарат не в зоне или не работает, и я, значит…

– Ты же мне только что говорил, что мне в первую голову позвонил, а сейчас… Ладно, об этом потом! – Николай прикрыл рот ладонью, чтобы не мешать спать остальным больным, но все уже, кажется, проснулись, а Мирон сел на кровати и свесил ноги вниз, очевидно собираясь в уборную. – Вызывай милицию и докладывай мне обстановку! Все!

Тем временем Мирон сунул ноги в шлепанцы, встал на пол и тихим голосом пропел:

 
О, барыня-барыниха,
Один дерет, другой нюхает,
Третий на портрет трухает,
А четвертый возле пупа
Посинел весь, как залупа,
А пятый возле ног
Поднапрягся да и сдох!
 

Когда Сергей и его помощники спустились в люк, то оказались в тамбуре. Здесь запах жареного мяса был еще плотнее. Они посветили фонарями и обнаружили выключатель и две задраенные судовые двери, к которым были приварены петли для замков со вставленными в них болтами и плотно прикрученными на них двумя гайками. После того как двери были открыты, мужчины принялись обследовать открывшиеся им помещения.

Сергей выбрал левый отсек, а Федор и Борис – правый. Плещеев посветил фонариком внутрь помещения, которое напоминало тренажерный зал: здесь маячили конструкции из швеллеров и металлических труб, покачивались цепи. Плещеев начал светить вблизи дверей и обнаружил тумблер, нажал на него, и помещение осветилось.

– Захожу внутрь, – сообщил Сергей по рации. – Жарким пахнет, как в шашлычной! Если замолкну, отправляйтесь на розыски.

Плещей осторожно ступал вперед, всматриваясь в оборудование, назначение которого обретало теперь совсем иной смысл: оно было предназначено для пыток и умерщвления. Частный детектив различил свисающие на цепях ошейники, клетку с грызунами, распятие с креплениями для конечностей, кол, гильотину и еще какие-то системы, назначение которых ему было пока непонятно. Все это имело несвежий вид, и становилось ясно, что эти предметы и механизмы бывают в употреблении.

Сергей посмотрел вниз и увидел, что пол залит кровью и забросан кусочками костей и мяса. Справа от Плещеева возникла конструкция, напоминавшая жаровню, что подтверждала нависшая над ней вытяжка. В этом месте запах жареного мяса был наиболее густым, и из-за него, несмотря на нервное напряжение и самые дурные предчувствия, у мужчины невольно побежала слюна.

– Борис отключился! – констатировал Борона. – Это уже не для слабонервных!

– А что там у вас? – спросил Сергей, продолжая осмотр и держа наготове пистолет. – Криминал?

– Анатомический музей: черепа, половые органы в спирте, сушеные конечности, – начал перечислять педиатр. – Много носильных вещей, целая выставка тапочек, судя по размерам детских, носильные вещи висят, видеокассеты на полках, видик, телевизор. В общем, Чикатило бы позавидовал!

– Станислав, вызывай милицию и… «скорую»! – распорядился шеф «Эгиды-плюс» и замолчал, потому что только сейчас понял, что он здесь не один. – Скажи, что здесь раненый старик, взятый в заложники, возможно с целью выкупа. Да, добавь, что его, скорее всего, очень жестоко пытали.

– Стас, тут полно фотографий твоей дочери, – продолжил Борона. – На кассетах надписи: «Детская тема» – и номера, а вот «Трупы Петербурга». Так это же позавчера было?!

– Может быть, мне спуститься или ты меня здесь подменишь? – с тревогой спросил Весовой, дежуривший в гараже.

– Подожди, Стас, мы сейчас во всем разберемся! – прозвучал голос Сергея, в котором только очень хорошо знавшие его люди могли сейчас уловить нотку волнения. – Да, ну и страшилки!

Человек, которого Плещеев принял за старика, находился в углу кессона, куда буквально вжался от обуявшего его страха. Только приблизившись, Сергей понял, что перед ним, несмотря на седые волосы, мальчик лет тринадцати. Он был нагой и дрожал, на нем были ошейник и наручники, а двигаться ребенку не позволяли цепи, приваренные к швеллерам. Рот ребенка был заклеен скотчем, а лицо и руки вымазаны в засохшей крови. На полу стояла миска, в которой в сгустках крови темнело изъеденное человеческое сердце. Глаза мальчика не мигали и тоже налились кровью. На его теле были видны порезы и ожоги.

– Сережа, кто там у тебя мычит? – поинтересовался педиатр. – Тебе нужна моя помощь?

– Секунду, – растянуто произнес Плещей. – Убедись в том, что в твоем отсеке нет людей, и сразу мне сообщи!

Сергей наклонился к мальчику, чтобы избавить его от скотча, но тот в ужасе замычал и уперся затылком в стену, поскольку дальше отступать ему было уже некуда.

– Федя, у меня тут мальчик… живой, – добавил Плещеев, освобождая воспаленную кожу ребенка от скотча. – Оставь Следова и приходи сюда, здесь ты нужнее!

Несмотря на поздний час, перед гаражом номер «27» толпился народ, заинтригованный дальнейшим ходом событий. Люди задавали много вопросов, на которые сами пытались друг другу ответить, потому что стоявший перед воротами мужчина в камуфляже с эмблемой охранной фирмы «Эгида-плюс» был слишком скуп на комментарии.

– Я милицию вызвал, – сообщил сторож немногословному мужчине. – Так что имейте в виду, они сейчас приедут.

– Спасибо, я тоже вызвал, – кивнул головой Весовой. – И еще «скорую». Откройте им ворота.

– А «скорую» зачем, если не секрет? – полюбопытствовал сторож. – Кого-нибудь нашли, да?

Этот вопрос остался без ответа, что дало стоящим новую пищу для различных версий, на которые они оказались очень изобретательны.

Когда Борона вошел во второй отсек, то сразу увидел Плещеева, освобождавшего от наручников мальчика с седыми волосами.

– Сережа, ну что он? – педиатр приближался к ребенку, замечая, что его взгляд прикован к чему-то на противоположной стороне кессона. Федор опустился на корточки рядом с Плещеевым и поглядел на мальчика: – Не бойся, сынок, мы тебя не обидим. Все страшное позади!

– Ты обратил внимание, что он все время смотрит на эту стену? – детектив встал и перешел на другую сторону помещения. – В чем же тут дело, шок или что-то другое?

– Может быть, там еще одна дверь? – предположил врач. – Это можно проверить.

Сергей начал водить по стене левой рукой, неожиданно остановил ее и потянул за одну из планок, которыми она была обита. Стена начала медленно отъезжать внутрь кессона и оказалась замаскированной дверью, из-за которой на Плещеева дохнуло холодом. Он достал пистолет и направил его в расширяющуюся темноту. Когда дверь достаточно открылась для обзора, мужчины увидели перед собой холодильную камеру, а внутри нее то, во что они отказывались верить, – на крюках покачивались заиндевевшие части тела расчлененного подростка. Борона мгновенно прикрыл седому мальчику глаза своей широкой ладонью.

– Николай Сергеич, еще раз меня покорно извините! Приехали тут, значит, и милиция, и врачи, и все уже туда поехали, я их прямо к гаражам пустил – а что я еще мог сделать? – докладывал сторож, часто помешивая ложкой в стакане, над которым дрожала бородка пара. – А уж что они там решат и какие дальше будут меры – я пока что не знаю и даже не загадываю…

– Да я понимаю, что ты, Свиридыч, не знаешь, – пресек излишнюю говорливость подчиненного полковник, который докуривал в туалете вторую сигарету, ожидая очередных вестей из гаража. – Прямо сейчас пойди туда и посмотри, что там у них творится, и никаких лишних слов, понял? А то знаешь, как бывает: сегодня свидетель, а завтра, как говорится, – с песнями в не столь отдаленные, понятно?

– Ясный пень, понятно! – инстинктивно ссутулился Свиридыч, поглядывая на степень заварки колыхающегося в кипятке пакетика чая. – Бегу-бегу!

– Давай, и зря мне не звони, а сообщай только все дельное! – скомандовал Николай и отключился.

– А что у тебя дельное, хрен моржовый? – сторож передразнил манеру разговора председателя и посмотрел в окно, в котором, конечно, нельзя было увидеть гараж номер 27, поскольку он находился в третьем ряду.

Наряд милиции, прибывший на место события, тотчас вызвал себе подкрепление, гараж был оцеплен, об обнаружении логова людоеда сообщили в районный отдел, оттуда – в город, и милицейская машина заработала полным ходом.

«Скорая помощь» умчала истерзанного мальчика в больницу.

Плещеева и его команду поблагодарили за проявленную смекалку и дерзость и мягко попросили покинуть гараж, поскольку за дело взялись те, кому это было положено по закону. Сергей пригласил своих помощников в машину, чтобы там немного посовещаться. Станислав сел за руль и выехал за территорию кооператива.

– Как же мы с тобой, Боренька, вовремя не догадались, что наш Корней за птица? – хлопнул себя ладонью по колену Федор. – А ты-то, можно сказать, в первую голову опардонился: столько времени отработать бок о бок с маньяком и даже ничего не заподозрить. Это существенный минус для профессионала твоего уровня!

– Ну вот, Федор Данилович, опять вы все на меня валите! – высоким голосом запричитал молодой человек. – А я сегодня и так несколько раз без сознания падал!

– Друзья, а почему Ремнев проявляет такое внимание к Лолите, простите, Стас, к Даше?

Сидевший рядом с водителем шеф «Эгиды-плюс» начал нажимать кнопки на своем мобильнике, как будто посредством этой техники он собирался получить ответ на прозвучавший вопрос.

– А на это мы с вами обратили внимание?

– Да я уже привык, Сережа, – махнул рукой Весовой. – Даша, Лолита… она мне все равно дочь, все равно моя любимая девочка!

– А она сегодня где? – Федор расположился на заднем сиденье, откуда тронул друга за плечо. – Только ты не волнуйся, спокойно!

– Она сегодня ночью на студии, – с невольной дрожью в голосе ответил Станислав и начал искать на мобильнике номер. – Да я ей сейчас позвоню и все узнаю!