Текст книги "Год Людоеда. Время стрелять"

Автор книги: Петр Кожевников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

Глава 39
ЧЕЙ КОЗЫРЬ СТАРШЕ?

– Запомни, Стрелок, мы им так просто не сдадимся! Теперь нам уже терять нечего! Я как чувствовал, что за смертью своей лечу! Но пусть они еще попробуют нас взять! – рычал в трубку Руслан. – Здесь еще кое-что осталось!

– Кто нас вломил, Левша? – прервал тираду своего наставника Стрелок. – Надо нам эту падлу хоть перед смертью грохнуть!

– Кто-то нас пас, братан, причем конкретно пас! – заключил Драев. – Ну ладно, я с тобой еще позже побазарю: у меня тут приличное число народу в залоге томится, скоро начнем отстреливать! Ты на меня посматривай и, если что, подключайся! Бей в голову, чтобы не мучились и наши патроны берегли!

Руслан отключил соединение и повернулся к залу, где белели испуганные лица всех тех, кто оказался его заложниками. Здесь было человек сто, из них большинство – дети. После того как Левша со своими подручными выскочили на сцену, они согнали всех артистов и других работников театра в зал. Пацаны тоже рванули вниз, чтобы перекрыть выход. Драев скомандовал зрителям, чтобы они не двигались, а тех, кто нарушит его приказ, он обещал тотчас пристрелить.

Стрелок и Чистый закрыли двери и встали возле них, чтобы наблюдать за движением в зале, а Руслан остался на сцене. Он объявил людям, что они стали его заложниками, и велел подходить по одному к месту его нахождения, чтобы выложить здесь свой мобильник и, на всякий случай, ценности и документы. Тем, кто это не выполнит, была обещана смерть.

Лолита стояла спиной к полыхающему иллюминацией зданию театра «Серпантин». Здесь работали журналисты и других каналов, которые также проведали о захвате заложников на Васильевском острове. Люди в форме и штатском проявляли свое извечное недовольство наплывом папарацци, словно те могли им сорвать переговоры с бандитами или наверняка исподволь готовящийся штурм театра.

– Группа вооруженных людей, количество которых пока достоверно неизвестно, проникла сегодня вечером через служебный ход в здание театра «Серпантин», – комментировала Руссо суть событий. – Эти люди взяли в заложники всех, кто в это время здесь находился: актеров, зрителей, даже работников охраны, которые по каким-то причинам не смогли оказать должного сопротивления. С момента вторжения в театр бандиты были блокированы сотрудниками охранной фирмы «Эгида-плюс», которые оцепили здание и заняли позиции внутри самого театра. Бандиты заставили заложников связаться со своими близкими, с правоохранительными органами и со средствами массовой информации, после чего объявили свои требования: десять миллионов долларов, загранпаспорта, пища, питание и три микроавтобуса с затененными стеклами и полными баками горючего. Свои дальнейшие условия бандиты обещали объявить после выполнения поставленных ими условий. В том случае, если их ультиматум не будет выполнен до ноля часов, бандиты обещают расстреливать по одному заложнику с интервалом в десять минут. Бандиты заявили также о том, что они заминированы сами и сейчас минируют заложников на случай неудовлетворительных действий со стороны властей. В данный момент бандиты, а мы их, наверное, уже можем назвать террористами, требуют прихода врача, который мог бы оказать неотложную помощь тем зрителям, которым стало плохо, а также вывести из театра нескольких несовершеннолетних, наиболее остро нуждающихся… Простите, к сожалению, представители правоохранительных органов просят прервать наш репортаж и переместиться в другое место, поскольку здесь, по их мнению, находиться опасно для жизни. В ближайшее время мы выйдем в эфир со свежими новостями.

Лолита покинула избранную точку и, пока ребята высматривали другое подходящее место, закурила. Тем временем к зданию театра все подъезжали и подъезжали грузовики и бронетранспортеры, из которых выпрыгивали люди в форме и исчезали в дверях театра, окрестных подъездах и подворотнях. В окнах прилегающих к театру домов гас свет, а на улицу выходили люди, обвешанные вещами, которых силы правопорядка принудительно эвакуировали на случай перестрелки или взрывов.

– Ну что, доча, опять мы с тобой встречаемся на горячей точке? – грустно улыбнулся Станислав. – Когда ты, Дашенька, будешь отдыхать, а? У тебя же, кажется, только что была одна съемка?

– И не одна, папа, а целая вереница! – ответила усталой улыбкой Лолита. – Мы там такого наснимали, просто Гиляровский какой-то, а может быть, даже и до Достоевского дотянет! Я уже не понимаю, где жизнь, а где театр, и в каком времени мы сейчас живем.

– Станислав Егорович, мы здесь больше не нужны, в том смысле, что дальнейшие действия могут осуществлять только представители милиции и спецназа, а мы все-таки, как ни крути, для них частная лавочка получаемся! Здравствуй, Дашуля! – из мрака подворотни выявилась фигура Плещеева. – Если хотите последить за развитием событий – нет проблем, а участвовать в освобождении заложников нам пока ни под каким соусом не разрешают!

– Здравствуйте, Сергей Петрович! – журналистка посмотрела в сторону телевизионной группы. – Извините, я пойду к своим, посмотрю, что там у них получилось.

– А если я предложу им переговоры, меня тоже туда не пустят? – вышел из-за спины Сергея Следов. – А вдруг у меня получится с ними договориться?

– Вполне возможно, Боря, что и получится, но не от нас это зависит, пускать тебя на переговоры с бандитами или нет, – Плещеев внимательно посмотрел на перемещения милиции и спецназа. – Мне почему-то кажется, что они насчет взрывчатки, мягко говоря, блефуют.

– А если нет? Столько жизней ставить под угрозу? А прилегающие дома? – Весовой сердито свел брови. – Этих бы тварей на дуэль вызвать, да они же не пойдут – кишка у них тонка для лобовой атаки! А вот так, по-подлому, чтобы безоружных людей истязать и взрывчаткой начинять, – это им по силам!

– Ну почему я туда не могу пойти? Что я – плохой врач, да? Да я на «скорой помощи» и на травме в общей сложности десять лет отработал! – возмущался Борона, общаясь с высокими милицейскими чинами. – К тому же у нас с господином Драевым накопились кое-какие общие знакомые, значит, будет о чем поговорить!

– Хорошо, Федор Данилович, мы готовы тебя туда направить, но только инициатива должна исходить лично от тебя, и, будь любезен, сочини нам расписочку о том, что, дескать, ты сам, ну там, что и ответственность за сие предприятие, так скажем, ты берешь на себя. Ну, в общем, все как обычно… – предложил педиатру майор спецназа, уполномоченный для этого разговора от сформированного оперативного штаба. – Ну и, как говорится, без самодеятельности, то есть не вздумай играть в рыцаря-освободителя! Добре?

– Добре, Устин Иванович! – Данилыч отдал честь. – Разрешите идти?

– Имеется еще один нюанс: они настаивают, чтобы врач зашел со стороны черного хода, – Устин достал сигареты и поспешно закурил. – Насколько я понимаю, это связано с тем, что там длинные глухие коридоры и им будет проще контролировать твой подход, чем со стороны главной лестницы. К тому же они там выставили живой щит из женщин, чьи дети оставлены в зале.

– Это не ново! Я пойду в машину за своими инструментами, – Борона начал расстегивать кожаное пальто. – Только позволь автобус напротив дверей поставить, – я думаю, так мне будет удобнее.

– Наверное, – неопределенно пожал плечами командир спецназа. – Мы тебя ждем! И не забудь о том, о чем я тебя попросил!

– Это прежде всего! – Федор развернулся и направился к микроавтобусу, припаркованному метрах в ста от театра.

– Федя, тебе санитар, случаем, не нужен? – догнал друга Весовой. – Мало ли там что случится, а? Вдвоем-то, согласись, все как-то поспокойнее получится.

– А если будут два санитара? Чем это хуже? – присоединился Следов. – Как раз чтобы носилки нести.

– Если что, я вас оттуда позову, ладно? – обнял друзей за плечи Борона. – Спасибо вам, мужики! Можно, я один соберусь? Мне надо подумать.

– Конечно-конечно! О чем ты говоришь?! – Станислав сделал по инерции еще несколько шагов, замер на месте и остановил Бориса: – Сынок, давай мы лучше его здесь подождем.

Федор открыл автобус, зашел в салон и начал готовиться к походу в театр. Он проверил комплектацию лекарств и инструментов, подумал о том, не захватить ли ему с собой газовый пистолет, но отбросил эту мысль как опасную не только для него, но и для заложников. Неожиданно педиатр ощутил некоторый дискомфорт и почувствовал, что он в машине не один.

– Здравствуйте, Федор Данилович! – приветствовал Борону мужчина, внезапно возникший на заднем сиденье. Он выглядел лет на сорок, но его коротко стриженные волосы были седые. На мужчине был надет белый халат, – кажется, тот самый, в который Федор как раз собирался облачиться. – Времени у нас мало, поэтому послушайте то, что я вам сейчас скажу: в театр пойду я, а вы останетесь в автобусе для контроля за ситуацией.

– А почему вы так решили? – удивился педиатр и тому, как этот человек попал в его автомобиль, и тому, что он сейчас слышит чем-то ему знакомый голос.

– Потому что если начнется штурм здания, то пострадает много людей, а я попробую решить вопрос иначе, – гость протянул руку. – Дайте мне, пожалуйста, ваш чемодан, я его доукомплектую, а вы пока снимите пальто и шапку – они мне потребуются для того, чтобы убедительнее сымитировать вашу внешность.

– Хорошо, вам виднее, – Борона уже вспомнил этот спокойный, уверенный в себе голос и эти серые внимательные глаза – перед ним сидел его таинственный меценат, только лишенный всех своих ужасающих шрамов. – Вы сами сядете за руль?

– Нет, для этого вы пригласите вашего коллегу, Станислава Егоровича, только сразу объясните ему, о чем мы с вами сейчас договорились, – мужчина протянул Федору мобильник: – Можете воспользоваться.

– Спасибо, у меня есть, – педиатр кивнул на свой засветившийся аппарат. – Я еще хотел сердечно поблагодарить вас за Пашу Морошкина.

За театральной драмой с большим азартом следил еще один человек, это был Тимур Острогов. Он уже выслал на место события команду бойцов под руководством Нестора Загубина, которому было приказано наблюдать за развитием событий и обо всем оперативно докладывать.

Нашатырь расположился в своем любимом микроавтобусе, нашпигованном аппаратурой, за которой следил Брюкин, а Дмитрий и Андрей были расставлены в разных местах для контроля за указанным объектом.

– Вот и запомни, Нестор Валерьевич: никогда не связывайся с уголовниками! – поучал Бакс Загубина по мобильнику. – Они и сами ничего не добьются, и тебя еще хорошенько подставят! Недаром же на вопрос, кто сидит в тюрьме, отвечают: «Дураки!»

– А почему? – изобразил удивление Нашатырь, уже давно заучивший наизусть весь арсенал шуток своего шефа.

– А потому, что все умные на свободе! – Тимур рассмеялся, но вдруг сурово крикнул: – Обложили, как волков! А сами-то волки какие? Позорные!

Микроавтобус приюта «Окоем» въехал в подворотню и резко затормозил возле стены напротив служебного входа в театр. Пассажирская дверь открылась, из нее вышел человек в кожаном пальто со свисающим из-под него белым халатом и медицинским чемоданчиком в правой руке. Наклонив голову, утяжеленную пушистой ушанкой, мужчина направился к дверям, которые уже предусмотрительно держал открытыми широкотелый спецназовец.

Внутри здание тоже оказалось нашпиговано спецназовцами: они встречались мужчине почти на каждом шагу на всем протяжении его пути от входа до площадки третьего этажа, откуда ему предстояло идти дальше одному.

– Вы сейчас дверь откроете и сразу все поймете, – предупредил мужчину один из спецназовцев, стоящих на площадке. – Они там от нас бабами отгородились. Подонки!

Мужчина в черном плаще понимающе кивнул головой и открыл дверь. Перед ним вытянулся коридор, в конце которого за нагромождением стульев действительно стояли несколько женщин. Когда мужчина прошел мимо них, то к нему подошел молодой парень, вооруженный автоматом.

– Давай, это, стоять! Ну вот! Ящик – на пол! – Чистый приблизился к врачу и ткнул его дулом в живот. – Не дергайся! Пальто сними! Я тебя обшмонаю!

– Осторожней! – мужчина опустил чемоданчик, поднял глаза на молодого человека и распахнул пальто. Он был плотно обвешан тротилом, детонаторами и гранатами, на одной из которых покоилась его левая рука. – Видишь, сколько у меня для вас лекарства?

Чистый потерял дар речи: такие картинки он до этих пор видел разве что в крутых боевиках. Именно сейчас ему очень захотелось жить, он вдруг подумал, что было бы неплохо все-таки жениться, завести детей, вообще как-то изменить свою жизнь, удалиться от криминала, покаяться…

– Да это, как его, с нами-то и вообще… – судорожно цеплялся за слова Чистый, но они ускользали от него, словно мыло из скользких рук. – Левша, он да… А мы, я это, как его…

– Если хочешь жить, веди меня к Левше, иначе улетим все вместе! – мужчина пошевелил пальцами левой руки, и Чистый почувствовал, как у него сами по себе сгибаются ноги, будто он оказался в спортивном зале и собирается приседать. – Скажи ему: «Я его проверил, он пустой!»

Чистый набрал номер мобильника Руслана, но ему показалось, что он ошибся, и он начал новый набор, а потом вспомнил, что номер занесен у него в записную книжку, и вызвал его оттуда.

– Левша, он никакой, то есть пустой, ничего у него и никак! – доложил Чистый. – Короче, я его веду, да?!

– Хорошо, сынок! Стрелок у тебя его примет, – ответил Драев. – А ты покудова оставайся там. Скоро получим транспорт и таньга и уедем!

– Да, уедем, ага, – часто закивал Чистый и отступил от сумасшедшего гостя, показывая ему дорогу в зал. – Он там, того, ждет!

Мужчина запахнул пальто, взял свою ношу и пошел дальше. Чистый направил в его спину автомат, потом прицелился в затылок, но никак не решался нажать на курок, пока самоубийца не скрылся в дверях, ведущих в холл, из которого уже можно было попасть на сцену.

– Ну что там наш Данилыч, не сорвется? – Плещеев поднял глаза на освещенные окна театра.

– Да нет, Петрович, он же врач, как он может сорваться? – Весовой тоже посмотрел на добротное дореволюционное здание. – Обидно, что хороших людей приходится такому риску подвергать!

– А давайте ему позвоним? – предложил Следов. – У меня его номер записан!

– Лучше, Боренька, подождать, пока он нам сам позвонит, – остановил молодого человека шеф «Эгиды-плюс». – А еще лучше подойдет и скажет: «Вот я и вернулся!»

– Да, это было бы то, что надо! – согласился Станислав и с остервенением хлопнул себя ладонью по бедру. – Черт возьми, сколько же сил уходит на борьбу с этими тварями?!

Мужчина в длиннополом кожаном плаще вступил за кулисы, где его уже ожидал Руслан. Выполнивший свою задачу Стрелок прошел на сцену и повернул ствол автомата в сторону зала. Перед ним искрилась в свете софитов груда руин от мобильников, растоптанных мощными подошвами его канадских ботинок.

Левша с плотоядной улыбкой наблюдал за врачом, который медленно опустил на пол овальный чемодан и так же медленно позволил распахнуться верхней одежде, открывшей перед Драевым свой убойный арсенал. Первой мыслью Руслана было тут же застрелить пришельца, и он уже было вскинул на него пистолет, но тут же заметил, что левая рука наглеца лежит на гранате, которыми плотно обвешан весь его пояс.

«Значит, он дернет, граната взорвется, сработает детонатор, взорвется еще одна граната, сработают все детонаторы… – старался как можно быстрее соображать Драев. – Короче, тут все разлетится до самой Невы! Вот это конкретная подстава! А что же делать? А он-то сюда зачем притащился? Кто это? Что за камикадзе?»

– Слышь, ты кто, а? – Левша сделал несколько шагов навстречу гостю, которые давались ему не очень легко. – Тебе назваться не слабо?

– Ты меня, кажется, искал? Я – Скунс! – как ни в чем не бывало улыбнулся мужчина, продолжая поигрывать пальцами с гранатой. – Вот мы и вдвоем! Ты этого ждал?

– А если я тебя сейчас грохну? – Руслан прицелился в гостя. – Вместе на небо?

– Ну, это уже не нам судить! – оборвал Скунс и, не отрывая глаз от Левши, начал открывать свой чемоданчик. – Но если ты меня не грохнешь, я тебя отпущу. Теперь прикинь: даже если тебя поймают, вышку тебе все равно не дадут, значит, как-нибудь выкрутишься. У тебя есть право выбора.

– Ух ты, какой добрый! – недоверчиво улыбнулся Драев. – А как же я отсюда выберусь через все ментовские кордоны? Чего-то ты мне зазря уши трешь!

– Я тебе дам этот плащ и шапку-невидимку, и тебя никто не остановит, понял? – мужчина спокойно и даже без выражения смотрел на Левшу, а сам извлек из своего багажа мини-процессор и поставил его на бутафорский столик. – Сейчас мы с тобой кино посмотрим!

– А если я откажусь линять, какие тогда варианты? – Руслан подозрительно скосился на компьютер.

– Тогда отправится к праотцам еще один родной тебе человечек, – заметил Скунс. – Тебя это устроит?

– Это кто же, если не секрет? – неопределенно поинтересовался Драев. – У меня родных-то, кажись, не так уж и много осталось!

– А вот эта особа? – гость включил процессор, и на экране появилась связанная Ангелина. Рот женщины был запечатан скотчем, а поверх ее одежды было закреплено взрывное устройство, выглядевшее необычайно скромно по сравнению с тем арсеналом, который принес на себе Скунс. – Дистанционник у меня! Она не может говорить, но может кивать: спроси ее, она хочет жить?

Мужчина достал мобильник, нажал на соединение и протянул его Левше.

– Ангел, кивни, если ты меня слышишь, – нервно попросил Руслан, женщина ему кивнула, и он спокойными от великой ненависти глазами посмотрел на мужчину. – Ты ее не убьешь?

– Нет! – гарантировал Скунс. – Вначале ты выпускаешь всех детей, потом выходишь сам, забираешь ее и уезжаешь: машина припаркована на 13-й линии, у кафе «Облом». Из окон фойе ее видно: серебристая «восьмерка»… Да ты ее, наверное, знаешь – это машина Ангелины. Возьми ключи!

– А где гарантия, что ты меня не сдашь? – глянул исподлобья Драев. – И как я дойду до линии? Менты меня на выходе перехватят!

– Ты сядешь в автобус с надписью: «Окоем», и тебя никто не тронет! – самоубийца продолжал держать руку на чеке, и Левша понимал, что сколь бы резво он ни пустил пулю в этот ненавистный ему лоб, вскоре он по-любому отправится на встречу с этим отморозком. – Более того, тебя довезут до Ангелины.

– Дай мне одну гранату! – Руслан протянул руку и двинулся в сторону прославленного киллера, чей авторитет для него, отсидевшего немереное количество лет в зоне, был нулевым. – У тебя их вон какой урожай!

– Нет, это мои игрушки! – Скунс упредил дальнейшее продвижение Левши дулом извлеченного им пистолета. – Сыграем, кто быстрее?

Чистый очень удивился, когда Драев дал ему команду не препятствовать выходу из театра детей, которые действительно вскоре после этого с заплаканными, испуганными лицами прошли мимо него и исчезли в дверях, ведущих на вторую лестницу. Еще больше он удивился, когда вслед за детьми вышел в клоунской маске на лице сам заминированный мужчина. Теперь он почему-то показался Чистому заметно шире в плечах, да и ростом вроде бы тоже выглядел несколько повыше. Впрочем, этот придурок мог еще что-нибудь на себя напялить, а то, что он вдруг подрос, – да хрен его маму знает, почему Чистый должен обо всем этом заботиться?!

У Чистого засигналил мобильник. Он включил связь и услышал голос Левши, который сообщил ему о том, что их гость – это никакой не врач, а тот самый Скунс, но шмалять в него пока не надо, пусть себе идет, а то он обвешан такой дрянью, от которой затонет весь Васильевский остров. По концовке Драев приказал пока не выходить на связь, а ждать, когда он сам это сделает.

Безупречная техника, принадлежащая охранной фирме «Девять миллиметров», зафиксировала последний разговор Драева с Чистым. Нашатырь передал текст по другому каналу Острогову, и тот дал команду уничтожить Скунса на выходе из театра. Загубин тотчас призвал к себе Дмитрия и Андрея, чтобы объяснить им суть операции, возглавить которую предстояло Илье.

– Майне кнабен, вы будете подстраховывать господина Брюкина, – энергично хлопнул воспаленными веками Нашатырь. – Если он промажет – дело за вами! Если не завалит наповал – добьете! Задание ясно?

– А как с оплатой? – Таранов потянулся к сигаретам, рассыпанным на столе в салоне микроавтобуса. – Можно угоститься?

– Не боишься отравиться? – обнажил желтые зубы Загубин и вдруг закричал, выбросив в пространство крупные капли слюны: – Вам хоть раз не заплатили?

– Да как бы по-разному бывало, – шмыгнул носом Валежников и тоже потянулся к сигаретам. – Ничего не будет, если я еще одну украду?

– Ну как, как я его убью?! – причитал Илья. – Это же нереально! Мне не справиться с таким профессионалом!

– Пух – и все! – Нестор устремил в пространство свой короткий синеватый, как ножка подосиновика, палец. – А если ты не справишься, помогут ребята. Но это в крайнем случае! Вся надежда на тебя! Ты у нас, мазер твою, первая скрипка!

– Я еще никогда никого не убивал! – голос уполномоченного на убийство дрожал. – Боюсь, что я не смогу этого сделать!

– Все приходится делать ин зе фёрст тайм! Главное, целься в него прилежнее! – Нашатырь состроил комическую гримасу. – Тебе ломик одолжить? На случай добивания? А то я, дело прошлое, наслышан о его живучести!

– Послушайте, а если меня поймают? – Брюкин беспокойно колол глазами Нестора. – Меня же будут бить и пытать, и я всех выдам!

– Не робей, Титанович, Тимур тебя отмажет! – Нашатырь с силой хлопнул подчиненного ладонью по ягодицам. – Стрелять-то не разучился?

– А если меня самого поразят? – кажется, не обратил внимания на шлепок Илья. – Я это как бы…

– Тогда мы тебе у нас в офисе мемориальную доску откроем! – Загубин трагически сомкнул веки и, заметив, что Брюкин все еще продолжает держаться за раздвижную дверь, крикнул: – Руку убери, а то пальцы отрублю! Оревуар!

Нестор не подозревал, что его тоже прослушивают и все, что происходит в микроавтобусе, транслируется по наушнику, которым оснащен Скунс…

Мужчина в кожаном пальто и ушанке сбросил маску и, односложно ответив на вопросы спецназовцев, сосредоточившихся на площадке третьего этажа, начал быстро спускаться по черной лестнице. Когда он находился между вторым и первым этажами, то в оконной раме вдруг зазвенели стекла и по всей площадке расплескались осколки.

Мужчина достиг первого этажа, на какое-то время замер в дверях служебного входа, словно не решался шагнуть дальше, извлек руки из карманов, в одной из которых стал заметен темный предмет, одолел еще несколько шагов, уклоняясь куда-то влево, и рухнул лицом вниз.

Находившиеся здесь спецназовцы встрепенулись и подбежали к упавшему, из микроавтобуса выскочил Борона, а со стороны двора, выходившего на Средний проспект, спешили Плещеев, Весовой и Следов.

– Как же он так, а? – воскликнул Федор, но был остановлен автоматным дулом спецназовца. – Да ты чего, солдат?!

– Назад! – крикнул спецназовец. – Руки!

– Да это же наш врач, это же Данилыч! – успокоил бойца его краснолицый командир. – Подождите, а это тогда кто такой? Вы же, кажись, туда уходили? Ну-ну, и в этом плаще, и в этой шапке!

Тем временем Борона перевернул лежащего мужчину и недоуменно уставился на его расслабленное смертью лицо.

– Что за чехарда?! – Федор непонимающе оглядел стоящих. – А правда, кто он?

– Перед нами – Руслан Драев по кличке Левша, – констатировал Плещеев, склонившись над телом. – А вот кто его подстрелил, это уже весьма интересно. Скорее всего, это сделали, когда он спускался по лестнице. Я полагаю…

Из дверей служебного входа выбежали два спецназовца с автоматами на изготовке. Они быстро оценили обстановку, расслабились и склонились над остывающим телом.

– Так это в него стреляли! – догадался один из спецназовцев. – А мы думали, кто это там все стекла побил? Потом глянули: кровь…

– Стрелок и Чистый нейтрализованы, можно заходить в театр, – сообщил Сергею Петровичу по мобильнику знакомый голос. – Сейчас будут выходить заложники.

– Они правда заминировали людей? – поинтересовался Плещеев.

– Нет, это блеф! – успокоил его Скунс.

– А у вас не будет проблем? – спросил Плещеев, думая о судьбе его, в общем-то, уже давнего знакомца. – Как вы покинете театр?

– Это не так важно, – ответил странный киллер. – У каждого своя работа. И своя судьба.

– Станислав, не сочти за труд, шепни командиру, что путь свободен! – Плещеев спрятал «трубу», еще раз посмотрел на истекающее кровью тело и повернулся к Бороне: – Данилыч, у тебя в машине найдется, чем его прикрыть?

Весовой подошел к майору спецназа, но в этот момент к нему же подбежал спецназовец и отдал честь.

– Там сверху говорят, что из зала толпа поперла – они и по главной лестнице прут, и по черной тоже, – что делать? – докладывал командиру спецназовец. – Неужели их бандиты отпустили?

– Пока не знаю, – прищурил глаза майор. – Скажи, чтобы обеспечили порядок и предотвратили панику, пусть проверяют, нет ли там заминированных. Да, и чтобы бандиты не просочились! А чего этот леший в пальто переоделся? Погоди-ка, а кто это тогда в театр заходил? Данилыч-то, он вроде здесь так и был? Или уже я что-то путаю? Надо в этом разобраться! Все, вперед, иди работай! Пусть те, кто наверху, заходят в зал и там все обыскивают. При обнаружении бандитов пусть стреляют на поражение! Хватит нам с ними цацкаться!

Двери служебного входа распахнулись, и из них начали исторгаться освобожденные заложники: они плакали и смеялись, кричали и толкались – они знали, что вернулись с того света! Многих из них встречали заплаканные дети, которые покинули место возможной трагедии несколькими минутами раньше.

– Граждане, квартал оцеплен! – объявил Устин. – Сейчас нам необходимо проверить всех на возможную причастность к бандитам, взявшим вас в заложники! Поэтому просьба соблюдать спокойствие и вести себя достойно! Всем вам будет оказана медицинская помощь, и после необходимой проверки вы будете отпущены домой!

– Да как же их всех проверить? Тут сам черт ногу сломит! – сетовал спецназовец, ответственный за фильтрацию людей на предмет обнаружения бандитов. – Ну куда вот вы, бабушка, лезете, сейчас сами упадете и меня столкнете! Господи, силища-то какая! Да нельзя туда, подождите вы, пока вас проверят!

Экстравагантно одетая пожилая особа с недовольным лицом, бледнеющим из-под вуалетки, капризно оттолкнула солдата и настороженно оглядела двор. В ее правой руке болтался медицинский саквояж, а левая рука была запрятана под старомодным пальто.

– Тетя Поля! А вы-то сюда как попали?! – ринулся к старухе Борона и, упершись на своем пути в майора, взял его под локоть: – Слушай, это же моя тетка! Она у нас немного, ну ты сам понимаешь, годы уже немалые, – в общем, со странностями. И чего это ее в театр понесло? Она тут рядом живет, на пятнадцатой! Я ее закину домой, ладно?

– Без проблем! Слово Данилыча – закон! – улыбнулся командир спецназа и крикнул своим подчиненным: – Пропустите врача! А ты ее, Станислав Егорович, тоже знаешь?

– Да, с детства! – кивнул Весовой. – Ты бы знал, Устин, какие она раньше пироги пекла: и с капустой, и с черникой, и с курагой! Даже не скажу, какие и лучше! А прожила всю жизнь холостой! Вот такая судьба-индейка, да? Она раньше литературу преподавала. Стольким ребятам путевку в жизнь дала!

– А сегодня прямо как в анекдоте: ничего себе сходила в театр, да? – несколько машинально пошутил майор, продолжая следить за выходящими людьми, и вдруг замер, увидев двух окровавленных молодых людей, которых выводили спецназовцы. – А это что за люди?

– Бандиты, товарищ майор! – доложил запыхавшийся спецназовец. – Они уже были связанные, а автоматы рядом лежали. Кто-то для нас такое благое дело сотворил!

В это время Федор помогал своей престарелой тетке забраться в автобус.

– Тискайте меня немного скромнее, а то все пойдет насмарку! – шепнула тетушка на ухо педиатру. – Я с грузом!

– А зачем же так? – удивился Борона.

– А мало ли? – улыбнулся сквозь небрежный грим защитник детей и всемирно известный киллер по прозвищу Скунс. – У всех должны быть свои гарантии!

– С вами трудно спорить! – Федор развел руки, словно подчеркивая собственную безоружность. – Но вы, кажется, совсем не цените не только чужую жизнь, но и собственную?

– Я на эту тему давно не размышлял, – Скунс протянул педиатру связку ключей. – Это от машины. Там, на тринадцатой линии, в белой «восьмерке» вас ждет Ангелина, при ней диктофон, на котором записано ее чистосердечное признание.

– Ой, а вы тут чего, кино снимаете? – невольно навалилась на Борону Махлаткина. – Пардон, я немного угорела!

– Правда-правда, Федор Данилович, мы у Нетаковых клопов травили, так Жаннета больше всех нас и надышалась! – поддержала подругу Бросова. – Я ей говорю: тебе надо чего-нибудь кисло-молочного шибануть, а она мне…

– Да я вижу, что вы, девчата, уже неслабо шибанули! – отстранился от подруг педиатр. – А где ваш командир?

– А тетя Тонна чего-то совсем раскисла, – бессмысленно улыбнулась Жанна. – Она там как бы осталась кровососов вручную добивать!

– Федор Данилович, а у вас случайно гривен десяти не найдется? – по-поросячьи растянула рот Зоя. – А то мы решили завтра к ребяткам в больницу сходить, а у нас даже на транспорт не хватает! Такая беда!

– Если я вас еще хоть раз в больнице увижу, то строго накажу, ясно? – Борона свел свои густые брови. – А сейчас – брысь отсюда!

– Ну ладно, ладно, не серчайте! – виновато пробормотала Махлаткина. – Зося, хватит тебе трындеть. Видишь, люди работают, а ты им только мешаешь!

– А сама-то тоже хороша! – возмутилась Бросова. – И вечно я у них во всем виновата, даже в том, что их мать родная родилась!

Женщины взялись под руки и понуро заковыляли в темень подворотни. Федор сел в автобус, чтобы вывезти отсюда своего мецената, спасшего сегодня нетрадиционным образом сотни людских жизней.

– Вот в таком странном виде оперативники застали директора приюта «Ангелок» Ангелину Германовну Шмель, – комментировала Лолита работу оператора, который фиксировал спеленутую скотчем и обремененную взрывным устройством Ангелину, дрожащую от холода и страха в салоне собственных «Жигулей». – По информации правоохранительных органов, Шмель причастна к группировке Руслана Драева, который был сегодня застрелен неизвестными возле здания театра «Серпантин». Подробный репортаж о развернувшейся сегодня драме в театре «Серпантин» смотрите в ночном выпуске нашей новой программы «Трупы Петербурга».