Текст книги "Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]"

Автор книги: Петр Киле

АКТ  IV

У стадиона с местами для власти и знати, вдали в небе возвышается Акрополь. Появляется танцевальный хоровод в сопровождении публики, празднично настроенной, разубранной цветами. Здесь граждане Афин, гости, метеки, гетеры, рабы и известные лица Звучит музыка, то песенная, то плясовая. Когда Хор пляшет, слышны голоса публики.

 
               АРХОНТ
Хор юношей и девушек впервые
Собрали вместе – два крыла у песни.
 

 
              СОФОКЛ
И зрелище, приятное для глаз
Вдвойне. Для слуха тоже – перекличка
Звонкоголосых птичек на заре.
 

 
              АРХОНТ
Великие Панафинеи – раз
В четыре года – высшее из празднеств
В Афинах в честь Афины-Девы – ныне
Особо пышно собрались отметить,
Сказать по правде, вопреки рассудку,
В виду войны и всевозможных бедствий.
 

 
              СОФОКЛ
Что лучше юности в красе весенней
И с грацией божественных созданий,
Поющей и танцующей беспечно?
О, счастья миг! Как вечность, драгоценна.
 

 
               АРХОНТ
Мы любим празднества; в них красота,
Как юность, торжествует; радость жизни
Взвивается напевом звонким в небо,
И старость воскрешает утро дней,
Невозвратимых в полноте своей.
 

 
               СОФОКЛ
В пятнадцать лет был удостоен чести
Я запевалой, впереди у Хора
Вышагивая, зачинать напев,
И Хор подхватывал слова, как Эхо, -
И как вокруг все ликовало, пело,
И море синее, и горы с лесом,
Хотя Афины из руин едва
Лишь поднимались, жили скудно все,
Но Ника, торжествующая дева,
В сердца вселяла радость бытия.
 

 
                КРАТИН
Какой уж ныне нет. Довольство, роскошь,
Боюсь, лишь пресыщенье принесли,
Как опытность не ведает уж тайн,
И не любовь нас треплет до стыда,
Как в юности невинной и прекрасной,
А похоть злая, как Сизифов труд,
И в утолении его нет счастья.
 

 
               СОФОКЛ
Тебя я помню с юности уж старым,
Прости, а ты все дюж, не счастье это?
Оставим похоть козлоногим; мы
Не женщин любим с пылом, служим Музам,
И нет ведь счастья выше на земле.
 

 
                    ХОР
      О, лира золотая! Струны
Твои вновь зазвучали, вечно юны,
      Как песнь пернатых соловьев,
      Без устали несущих зов
      С лугов и рощ до неба
            По воле Муз и Феба,
        Ведущих ныне хоровод
        У Иппокрены чистых вод
                 На Геликоне,
            С фиалками на склоне,
         К отраде смертных и богов,
         С истомой сладкой, как любовь,
            И всем, чем знаменита,
         Вдруг в женах явит Афродита.
                   (Пляшет.)
 

 
                     1-Й КУПЕЦ
            Да, Афродит, как есть,
            Здесь собралось – не счесть.
 

 
                     2-Й КУПЕЦ
             А я люблю флейтисток,
             С игрою стройных сисок.
 

 
                         РАБ
          И раб на празднике свободен.
          Ведь таковы мы по природе.
 

 
                      ЮНОША
          Кто пал в бою, тому вся честь;
          А кто пленен, он раб и есть.
 

 
                         РАБ
          Пусть раб, я строил Парфенон
               За плату, как свободный.
          А мой хозяин, кто же он?
               Считаю, брат мой сводный.
 

 
                  ЦВЕТОЧНИЦА
               Увы! Увы и ах!
           Цветы увяли в волосах.
           На свежие смените
           На радость Афродите,
               Влекущей и влекомой
               По тропочке знакомой!
 

 
                         ХОР
           И нет счастливей юных жен,
Когда на землю сходит Аполлон
           Водить, как с Музами, по лугу
           Веселый хоровод по кругу.
                В движеньи рук и ног
                    Прелестных бог
           Находит радость, словно в ласке,
                И сам несется в пляске.
           И Музы сходят вереницей,
           Как, сложа крылья, птицы,
           Земли касаются стопой,
           Одна прекраснее другой.
           Но прежде будут состязанья,
                Могучие сказанья.
             ( Пляшет, вступая в пределы стадиона.)
 

То и дело подъезжают колесницы, с них сходят знатные женщины, одна из них Аспасия. Ее встречает Перикл.

 
               ГЕРМИПП
Аспасия! С годами все прекрасней...
Я говорил: «Колдунья!» – так и есть.
 

 
                КРАТИН
То блеск довольства, власти и ума.
 

 
               ГЕРМИПП
Как Фидий осужден и где-то сгинул,
И как Анаксагор, безбожник истый, -
Тайком сбежал, спасенный, ясно, кем,
Все невдомек ему, величье в прошлом,
Приняться за Аспасию пора.
 

 
                КРАТИН
А что Аспасия? Я не припомню,
Чтоб жен к суду в Афинах привлекали,
Когда им речь в свое же оправданье
Нельзя держать, ведь права не имеют.
 

 
               ГЕРМИПП
Пусть держит речь Перикл. Он не вступился
За Фидия, боясь за честь свою;
Помог бежать Анаксагору втайне;
А, ну, явись на суд и защити-ка
Жену безбожную, гетеру-сводню.
 

 
                КРАТИН
Киклоп ты одноглазый, что затеял?
 

Алкивиад и Сократ в масках в сопровождении актеров и флейтисток, не входя в ворота стадиона, удаляются в рощи.

 
             АЛКИВИАД
От здешних состязаний славы мало.
Я первым буду на Олимпиаде
Во всех забегах колесниц – победа,
Так полная, каких и не бывало.
 

 
               СОКРАТ
Держи все это в тайне до поры,
Когда коней приручишь и свой норов
Быть первыми без тени хвастовства,
А лишь по доблести, превосходящей
Все силы человека и животных.
 

 
             АЛКИВИАД
Родился ли героем я, Сократ?
Какую ношу мне взвалил на плечи!
И гонишь плетью мысли, как коня,
В безумном страхе скачущего в поле.
Добро! Я знаю, кто я. Я Дионис!
Сатиры, дуйте в флейты и рожки!
За мной, вакханки! Паланкин Силену!
В безумное веселье вас зову!
 

У пещеры нимф. Алкивиад, Сократ, актеры и флейтистки, разыгрыващие из себя за ужином на лужайке Диониса, Силена, сатиров и вакханок.

 
                  СИЛЕН
             ( с кубком в руке)
    Теперь я воспою Киприду,
    Пеннорожденную, – Крониду
    Во славу царствия его
    И жизни новой торжество!
         ( Прикладывается к кубку.)
 

 
            ХОР САТИРОВ
    Нагая дева в море всплыла
    На утре дней – как это было,
    То знает лишь один Гефест,
    Недаром выбрал из невест
        Он лучшую на свете,
    Поскольку первый и заметил, -
    Сам хром, угрюм до простоты, -
    Чистейший образ красоты.
    Поймал он в золотые сети
        С самим собою вместе
    Богиню юную любви
    Со древним Эросом в крови.
        И был зачат на море
    Эрот – на счастье нам и в горе.
( Скачут по кругу, изображая пляску.)
 

 
           ХОР ВАКХАНОК
Эрот! Эрот! Лишь стрелы отовсюду
        Летят, подобно чуду,
    В улыбках юношей и дев,
    Рождая сладостный напев,
    И нега чистая, без боли,
         Нас радует на воле,
    И нет стыда, лишь свет из тьмы,
         В любви летучей мы
         Восходим до небес,
         И краше нет чудес.
    Так, предаваясь истым пляскам,
           Мы отдаемся ласкам
     Подруг невинных и дружков
     Под звон таинственных рожков.
 

Зачинается пляска, то медленная, то быстрая, откровенно сладострастная, вокруг зачарованно застывшего Диониса.

 
                    СИЛЕН
     Я сплю и вижу сны из детства -
     Сатиров и вакханок действо?
           Иль просто очень пьян,
                  Пою пеан
                  На поле битвы?
     Эрот! Прими мои молитвы.
 

 
               ХОР САТИРОВ
      Эрот! Прими мои молитвы.
           И он готов для битвы?
           Еще бы нет, но Вакх -
           Всегда он просто так!
           Лишь мастер всех безумить,
           Как пустомеля шумный.
      Он здесь и нет его, поди,
           Отправился в аид.
 

 
                   ДИОНИС
      Да будет вам! Ловил я мысль,
           Ушедшую, как мышь,
           Глубоко, до аида.
           Но это лишь для вида -
           Силена удивить,
           А он лишь мастер пить
           И не пьянеть, смотрите!
           Ему вы все лишь снитесь.
           Спит старец, как дитя,
           И грезит не шутя
           О таинствах мистерий,
           Дарующих бессмертье.
           А амфоры пусты,
           Как грезы и мечты.
 

 
            ХОР ВАКХАНОК
            ( окружая Диониса)
О Вакх! О Вакх! Мы пьяны без вина.
     Пьянят нас юность и весна.
           Тимпан и флейта,
     И льется песнь из сердца
     Протяжно из глубин
           И гор вершин,
Ликующая жаворонком в небе,
           Куда унесться мне бы!
           Пора раздеться нам -
           Открыться небесам!
      А стыд? Сатиры обнажились.
           А мы бы не решились?
      Стыдливость женской наготы,
      Да в ней-то прелесть красоты.
 

Все, кроме Силена, обнажаются и со смехом разбегаются. Одна из вакханок с громким криком бежит от Диониса, который ловит ее, со смущением оглядываясь на Силена, та от него отбивается всячески, явно не в себе.

 
              АЛКИВИАД
            ( сбрасывая маску)
Постой! Не бойся! Это ведь игра,
Одна из праздничных затей.
 

 
              ВАКХАНКА
                                                Дионис!
Оставь меня. Не в силах превозмочь
Я страха, ужаса, как перед Паном.
Зачем тебе я, бедная вакханка,
В безумье не нашедшая веселья,
Но муку всевозможного бесстыдства,
Что света взвидеть не могу я больше.
 

 
                СОКРАТ
            ( снимая маску)
Неладно с нею.
 

 
             АЛКИВИАД
                             Просто заигралась.
 

 
               СОКРАТ
Ты знаешь, кто она?
 

 
             АЛКИВИАД
                                      Впервые вижу.
Кто ты, дитя?
 

 
              ВАКХАНКА
                          Меня не знает он.
О, лучше б мне исчезнуть, сгинуть, в лавр,
Как Дафна, обратиться!
 

 
              АЛКИВИАД
                                             Неужели
Тебе я так противен?
 

 
              ВАКХАНКА
                                       Вижу я
Твои великие свершенья, коих
Уж лучше б не лелеять, а погибнуть
В сраженьи первом – под опекой друга,
Который и спасет тебя, к несчастью
Афин и всей Эллады. Горе! Горе!
 

 
              АЛКИВИАД
       ( расхохотавшись)
Кассандра! Я узнал ее, Сократ.
Племянница моя, одна из многих.
 

 
                СОКРАТ
Кассандра? Что, ее так и зовут?
 

    Девушка в слезах убегает.

 
              АЛКИВИАД
Возможно. Или имя к ней пристало?
Прелестна и умна, но мнит себя
То нимфой, то богиней, но Кассандрой
Не нравится ей быть – до слез и муки.
 

 
                СОКРАТ
Увы! В пророчествах не сыщешь смысла,
Покуда гром не грянет над тобой.
    ( Показывая рукой в сторону Акрополя.)
Вот зрелище, какое обещал!
 

Тем временем быстро темнеет, и в ночи возникает множество подвижных огней, вереницей поднимающееся на Акрополь с Парфеноном, словно все еще освещенным солнцем. То факельное шествие, предваряющее празднество на Акрополе на следующий день.

Акрополь. Площадь перед храмом Афины Парфенос. Утро. Публика, в начале немногочисленная. Слева слышно и даже видно, как ведут жертвенных животных – быков с золоченными рогами, коз, овец, свиней.

 
               1-Й ЮНОША
Ну, наконец-то утра мы дождались!
 

 
               2-Й ЮНОША
О, милые! Приветствую животных,
Достойнейших для жертвоприношений!
 

 
               3-Й ЮНОША
Богам достанутся лишь кровь и кости,
Завернутые в шкуры, мясо – смертным
На празднестве веселом в честь Афины.
 

 
                     РАБ
             ( с поклажей)
Без влаги вакховой не обойтись.
 

 
               1-Й ЮНОША
Явись и ты, о Вакх, в венке, как я
Из винограда с юными плодами,
Как очи дев, влекущими нас тайной.
 

Проносятся всадники и колесницы, на которых восседают юноши, мужчины и женщины из знатных и богатых семей.

 
               1-Я ГЕТЕРА
Вот всадники!
 

 
               2-Я ГЕТЕРА
                          О зрелище благое!
 

 
               3-Я ГЕТЕРА
А вид, ну, точно сфинксы и кентавры.
 

 
               1-Я ГЕТЕРА
А юношей не видишь? Кони – чудо,
А юноши, как боги, все прекрасны.
 

 
               2-Я ГЕТЕРА
И всех прекрасней он.
 

 
               3-Я ГЕТЕРА
                                        О ком же речь?
Как кони, схожи юноши.
 

 
               2-Я ГЕТЕРА
                                               Как  Феб!
И конь, как одержимый богом, страшен,
Могуч, неудержим, прядет, несется,
Послушный воле юноши.
 

 
               1-Я ГЕТЕРА
                                                 То чудо,
Запечатленное на мраморе
И в яви вдруг сошедшее на землю.
 

 
               1-Й КУПЕЦ
А знать на колесницах разъезжает,
Украшенных богато, словно боги,
Сияние довольства излучая.
 

 
               2-Й КУПЕЦ
А горожане шествуют пешком
Извилистой тропою на Акрополь,
С корзинами припасов для гулянья,
С детьми и женами в венках на шее.
 

 
               1-Й КУПЕЦ
Как мы прошли, поднявшись на заре,
И это восхожденье не забуду,
Как бы венец моих трудов и странствий.
 

Показывается вереница девушек, несущих священный пеплос, вытканный ими для Афины; шествие останавливается на ступенях Парфенона; площадь все больше заполняется публикой; открываются настежь высокие двери, и интерьер храма освещают лучи солнца, а оттуда исходит ослепительное сияние Афины Парфенос, точно это сама богиня, предстающая взорам смертных из высот Олимпа. Публика замирает; на верхних ступенях показывается жрица Афины под ее видом, и ей преподносится пурпурный, сияющий белизной и золотом пеплос. Между тем танцевальный хоровод выдвигается на первый план.

 
            ХОР ДЕВУШЕК
Афина-Дева! Радуйся, богиня!
     С любовью произносим имя
         Твое мы с детских лет,
Как матери, и мил нам твой привет.
Воительница с ликом строго-нежным,
Во ткачестве наставница всех женщин,
     Премудрая, как бог отец,
         Страстей его венец
         Прекраснейший, в доспехах,
         Немыслимый в утехах,
         К чему склоняет всех
      Эрот, мальчишка, как на смех.
      В твоем блистательном обличье
      Сияют мудрость и величье.
( Пускается в весьма затейливую пляску по кругу.)
 

 
             ХОР ЮНОШЕЙ
         Во славу Афины и Феба
         Восставший из пепла
         Прекрасней стократ,
         Оделся в наряд
         Из мрамора, бронзы!
         И в золоте солнца
            Сияние лиц
            И бег колесниц!
            У гор и долины,
            О, город Афины
            В лазури небес,
            Как чудо чудес!
            Вся в песенном ладе
            Эллада в Элладе!
 

Хор девушек и Хор юношей зачинают совместную пляску по кругу и уходят в сторону; между тем проносятся запахи от костров жертвоприношений и возлияний богам, что предполагает и праздничное угощение.

Парфенон. Из храма выходят Перикл, Аспасия, Еврипид, Сократ и другие из известных горожан и гостей города. Слева, где идет народное гулянье, доносятся голоса, шум, звуки музыки.

 
                АРХОНТ
Как новый храм на месте оказался!
Все кажется, издревле здесь стоял,
Что старый, персами снесенный, к гневу
Богов Олимпа, только совершенней.
 

 
               ЕВРИПИД
И как ни свеж и чист весь Парфенон,
Уж отдает он стариной извечной,
Как небеса, как море и земля.
 

 
               СОКРАТ
Прекрасно сказано, клянусь Кронидом!
 

 
               АРХОНТ
О, зодчие, ваятели Афин!
Вы уподобились богам Олимпа,
Создателям ремесел и искусств.
 

 
              ЕВРИПИД
И кто же первый среди лучших? Фидий,
Без смысла обвиненный в святотатстве.
 

 
               ПЕРИКЛ
В Олимпии он изваянье Зевса
Воздвиг, могучее, каким мы знаем
Отныне навсегда царя богов.
 

 
              ЕВРИПИД
Какое б представленье о богах,
Которых ведь никто нигде не видел,
Имели б мы, когда бы не величье
И мощь мужчин и красота у женщин,
Воистину божественные свойства!
 

 
               СОКРАТ
Когда есть боги, люди им равны?
 

 
              СОФОКЛ
Как жрица бесподобно величава!
Да, женщины божественны красой
И грацией – и тем прекрасна жизнь.
 

 
              ЕВРИПИД
Преобразил ее священный пеплос.
Стройна, легка, с улыбкой лучезарной,
Влекущей и невинной, девы юной.
Все кажется, уж не сама ль Афина?
 

 
               СОФОКЛ
Нет, жрица предстает самой богиней,
Как женщины – то милой Артемидой,
То Герой, то самою Афродитой,
Иль вереницей Муз, Харит и Граций.
 

 
               СОКРАТ
Мы здесь среди богов, как на Олимпе?
 

 
              АСПАСИЯ
Сошедших на Акрополь, чтоб принять
Участье на Панафинейских играх.
 

 
               АРХОНТ
А Фидий? Не его ль здесь не хватает?
 

 
               ПЕРИКЛ
В Афины он спешил, чтобы залог,
Внесенный за него, вернули, с тем
Предстать перед судом афинским с честью,
Создателем царя богов и смертных,
Чья слава вознеслась по всей Элладе.
 

 
               АРХОНТ
А где же он? В изгнании скрываться
Не стал бы Фидий.
 

 
               ПЕРИКЛ
                            Нет, конечно. Слава
Неслась бы впереди его повсюду.
В пути в Афины что-то с ним случилось.
Мне мнится, он ограблен и убит,
Как Ивик. Только стаи журавлей
Поблизости в тот миг не пролетало.
 

 
               СОФОКЛ
А боги? Зевс не потому ль ударил
О землю молнией у ног своих,
Как скипетром потряс от гнева, видя
Злодейство, но вмешаться он не вправе, -
Подвластны року боги, как и люди.
 

 
               ПЕРИКЛ
А мне же мнится, он взошел на горы,
По духу исполин, богам подобный,
Коль тесно, как в темнице, средь людей
С ничтожеством их мыслей и страстей.
Да, обрести свободу перед роком -
Удел героев, участь их завидна;
Там, в высях воспарил он, как орел,
И, изнемогши, о скалу разбился.
 

 
              АСПАСИЯ
            ( встревоженно)
Что ты еще такое там придумал?
С лесов Акрополя упал ведь мастер.
Его ты спас.
 

 
                ПЕРИКЛ
                      Я Фидия не спас,
Дав крылья, словно бы Дедал Икару.
О, как он воспарил – с резцом в руках!
Гордимся родом мы, богатством, знать,
Ремесленников ни во что не ставим,
Как бедных и рабов, но их трудом
Воздвигнут новый храм Афины-Девы,
Эллады символ, мера красоты.
 

 
               АСПАСИЯ
Так, что уныл ты, как на похоронах?
 

 
               ПЕРИКЛ
Мир песнопений в яви воплотил
Из мрамора, в таинственных изгибах
Живого тела с грацией движений
И в строе вознесенных в высь колонн,
Столпов, связующих людей с богами.
Как свято место, где звучат молитвы,
Так почестей достойны мастера,
Святилище воздвигшие навеки.
 

 
               АСПАСИЯ
Элизиум, из вечности взошедший!
Когда от нас останется лишь прах,
Мы вновь и вновь предстанем друг за другом,
Как в празднестве, запечатленном здесь
Рукою Фидия по фризу храма.
 

 
               ВЕСТНИК
        ( поднимаясь по ступеням)
Там, говорят, сам Феб сошел на землю,
Как предводитель Муз, всех девяти,
И водит хоровод в венке из лавра,
Игрою на кифаре изумляя;
Сиянием чела он так прекрасен,
Что женщины притихли, как одна,
А юноши на Муз так загляделись,
Прелестных, милых, ну, совсем земных,
Что празднество безмолвно замирает -
В картинах, как по фризу Парфенона.
 

 
                АРХОНТ
Что это значит?
 

 
                ЕВРИПИД
                              Время истекает;
И наше время переходит в вечность,
Что Фидий в мраморе запечатлел.
 

Показывается Алкивиад в сопровождении гетер, играя роль Аполлона с его свитой.

 
                СОФОКЛ
О, чудеса! Иль это сновиденья
Из детских лет, ожившие на миг?
 

 
               АРХОНТ
Я Феба узнаю... Иль нет, не он?
Прекрасен юноша, но божество
Есть божество, с сияньем вешним неба,
Из чистого эфира сотворенный,
Подвижный и могучий, как огонь.
 

 
             АСПАСИЯ
         ( с живостью)
Подруги милые! Никак решили
Вы разыграть меня? Так это вы?
Иль роли вас преобразили, что ли?
           ( Отступая назад.)
Я их не узнаю, как в снах бывает,
И страх объемлет, все же любопытно.
 

 
    ПРЕДВОДИТЕЛЬНИЦА МУЗ
Аспасия! Не бойся, ты нас знаешь.
Ты в ученицах узнавала нас,
Доверчиво лелея наши грезы.
Трех дочерей назвала Муз прозваньем
И кличешь нас по многу раз на дню,
И рады мы откликнуться, как Эхо.
 

 
              ХОР МУЗ
       ( под звуки кифары Феба)
О, век героев, славы высшей мера,
Запечатленный в песнопениях Гомера!
Как золото немеркнущей зари!
                Гори! Гори!
    Дочь Зевса, как и мы, Елена,
          Чья красота бесценна,
    Парисом ли обольщена?
Иль за нее ль вступились племена?
    О, нет, за красоту Эллады,
В Елене явленной, как песня в ладе.
И в песнопениях впервые сонм богов
     Предстал, а с тем и мир таков -
В лазури, синеве, весь золотою
Пронизанный от века красотою!
                              ( Пляшут.)
 

 
                ГОЛОСА
О, Музы геликонские! И вправду!
Да нет! Гетеры! Жрицы Афродиты!
Но с красотой и грацией богинь!
 

 
                ХОР МУЗ
          Прекрасный сонм богов
          Из детских грез и снов
    Снисходит в мир, и в изваяньях
Возносятся в извечных их стремленьях.
Но человек не ими одержим
     И поклоняется не им,
          А выгоде и власти,
Дерзания исполненный до страсти.
          И в распрях нет конца
          До смертного венца.
И Рока гнев, неумолимо правый,
     Героя жжет в зените славы.
Как царь Эдип, о, первый гражданин,
     Восплачь об участи Афин!
( Пляска с трагической и комической масками на переднем плане.)
 

 
               ГОЛОСА
Что ж Музы нам пророчествуют? Беды!
На празднестве, в зените славы? Боги!
Недаром сказано: богиня Мира
Покинула за Фидием вослед
Афины! Нику удержите! Бед
Бояться и Победы не видать нам.
 

  Аполлон и хор Муз удаляются.