Текст книги "Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]"

Автор книги: Петр Киле

АКТ  V

Дом Фрины – часть двора, сада и комнат. После праздничного ужина в комнатах, гости выходят во двор, где Пракситель  совершает возлияния богам и особо Афродите; при этом Клиний непосредственно обращается к Фрине, как к богине; Парис и Елена продолжают выяснять отношения в саду.

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
К богам я с возлияньем обращаюсь -
К Дионису и к Фебу, к Афродите,
Винясь пред нею, если прегрешил
Хоть в чем-то я, служа ей, красоте,
В прелестном облике прекрасных женщин,
Чья обнаженность – таинство и счастье,
И человечность, и сама любовь.
Ведь в сокровенном жути много стынет,
Трепещет и поет, лишь в красоте
Нам явлена вся радость бытия,
А с нею и свобода, и бессмертье.
Вот почему прославим Афродиту -
Без украшений, без одежды тканой,
Во всей красе и прелести богини,
Какой увидел мир ее впервые
И загорелся жаждой красоты!
 

       Стук в наружную дверь.

 
                  ФРИНА
Кто там пришел? Я больше никого
Не приглашала, кажется, на вечер.
 

 
                 ФОТИДА
Явился Гиперид с венком, в цветах,
Совсем, как Евфий, шум поднять готовый,
Узнав о празднестве, а он не зван,
И слуги не пускают, как велели.
 

 
                  ФРИНА
Да, не хочу я видеть Гиперида.
Он с Евфием почти что заодно
Хотел расправиться с Праксителем,
Ну а со мной сыграть, как кошка с мышью.
Да гончая их разогнала мигом.
 

 
                 ФОТИДА
Быть может, ты права, но гнев не к месту
Всегда и всюду, он плохой советчик.
Ты Евфия вкруг пальца обвести
Могла играючи, а посмеялась
Над страстью, в коей он-то не повинен,
И допекла несчастного до гнева.
Ты хочешь сделать то же с Гиперидом?
 

 
                   ФРИНА
А Гиперида можешь ты принять.
Сыграй сама ты с ним, как кошка с мышью.
Я никого отныне не боюсь.
Пракситель – мой ваятель и защитник.
 

 
                  ФОТИДА
Прекрасно это, только ты гетера...
 

 
                   ФРИНА
Но ночь моя столь возросла в цене,
Что никому из афинян не светит,
Да пред Праксителем теперь в долгу я,
Один достоин он моих желаний
И красоты, пока она в цвету.
И он, ты знаешь, кое-что мне должен.
 

 
                ФОТИДА
А, что задумала еще ты, Фрина?
 

 
                 ФРИНА
Есть тайны у меня и от тебя!
 

   Фотида уходит; в саду Елена и Парис.

 
                  ЕЛЕНА
Ты глаз не сводишь с Фрины. О, мужчины!
Какое вероломство! Не вчера ль,
Иль третьего уж дня в любви поклялся,
А срок придет – жениться непременно?
 

 
                  ПАРИС
Все будет так, когда мне не наскучишь
Влюбленными глазами и слезами.
 

 
                  ЕЛЕНА
Как ты ласкал меня, целуя груди
И ноги до укромных мест, все больше
От страсти пламенея, корчась в муках
От стрел Эрота, все искал пути
Соединенья, вопреки запрету...
 

 
                  ПАРИС
И ты, Елена, жаждала того же.
 

 
                  ЕЛЕНА
                 (в сердцах)
Но ты ведь говорил мне о любви,
И всей душою отзывалась я;
А ты ловил лишь миг любовной схватки,
Чтоб тут же загореться лихорадкой
К другой!
 

 
                  ПАРИС
                  О, нет! Другая – это Фрина,
Божественно прекрасная, со взором
Смеющимся и нежным, как весна.
То счастье бытия!
 

 
                  ЕЛЕНА
                                 Ты бредишь, милый.
 

 
                  ПАРИС
Тебя по-прежнему люблю, но в свете
Прелестных влажных глаз и стати Фрины,
Точнее статуи, ожившей вдруг,
Идеи красоты, в ней воплощенной
Праксителем...
 

 
                  ЕЛЕНА
                          Так ты в кого влюблен -
В богиню Афродиту или Фрину?
 

 
                  ПАРИС
Не в Фрину, нет, в идею красоты,
Что воплотил Пракситель в Афродите.
Ее б увидеть мне и умереть.
 

 
                  ЕЛЕНА
Как умереть? А обещал жениться.
И вправду в юношей влюбляться глупо.
Они не властны над своей судьбой,
Игрушки детские в руках Фортуны.
Война случится, им вступать в сраженье;
Богат, так под опекой у родных;
Гетера взглянет нежно – сам не свой,
В мечтах несется, как Икар, до солнца.
 

 
                  ПАРИС
Елена, нет, не покидай меня.
Недаром говорят, любовь – болезнь, -
Я болен, ослабел душой и телом.
 

 
                  ЕЛЕНА
Избытком сил ты покорил меня;
Теперь ты ослабел, влюбленный в Фрину,
И силы хочешь у меня отнять?
            ( Уходя в сторону.)
Да, Клиний прав, Парис еще мальчишка.
Что толку в нем? Есть сладость в поцелуях
И в трепете объятий – то игра,
А в жизни быть замужней все надежней,
К тому же я богата и знатна,
В семье своей я буду не рабыней,
Сама себе хозяйкой и женой.
             (Оглядываясь вокруг.)
Впервые я подумала всерьез
О муже: то Парис? Уж лучше Клиний,
Коль если выбирать придется мне.
Безумие прошло? Я повзрослела?
 

В галерее у статуй и картин Пракситель, Фрина и Клиний.

 
                ФРИНА
Как думаете вы, к чему пришли
Парис с Еленой?
 

 
          ПРАКСИТЕЛЬ
                              Что?
 

 
               ФРИНА
                                        Они влюбились,
Играя роль Париса и Елены,
Что Клинию совсем ведь ни к чему.
 

 
              КЛИНИЙ
В Парисе видел юного я друга,
В Елене – юную мою невесту,
Чего от вас я не таил, друзья,
Как и мою влюбленность в Фрину, зная,
Что наш ваятель недоволен нами;
Но ревность для влюбленных, как вино,
Лишь распаляет грезы и желанья.
 

 
            ПРАКСИТЕЛЬ
Да разве ты до мальчиков охотник?
Я этого уже не понимаю,
Детей имея и влюбленный в Фрину.
 

 
               КЛИНИЙ
Ты прав, мой друг! Ты совершил в Афинах
Воистину переворот во нравах,
Восславив женское нагое тело,
Как в прошлом веке славили мужское.
Что мощь, отвага в воинах, атлетах,
У женщин просияло красотой,
Стыдливо целомудренной и нежной,
Воистину божественной у Фрины.
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
Любовь к Парису и гетере Фрине,
Как ни суди, две крайности, конечно.
 

 
                КЛИНИЙ
Но крайности ведь сходятся.
 

 
                 ФРИНА
                                                    В Елене?!
 

 
                КЛИНИЙ
И правда! Но Елена влюблена
Без памяти в Париса, я ж теряю
И друга, и невесту, – что ж мне делать?
 

 
                 ФРИНА
Париса я забрала в плен; не бойтесь,
Всего лишь понарошке, он уймется.
Ведь в юности влюбляются легко.
 

 
                КЛИНИЙ
Да, это он уж показал, к досаде
Елены, бесконечно уязвленной.
 

 
                 ФРИНА
Прекрасно!
 

 
                КЛИНИЙ
                     Что? Что хочешь ты сказать?
 

 
                  ФРИНА
Теперь она готова выйти замуж.
О Клиний, не теряй ты больше время!
Забудь гетеру, про такую крайность,
Как ты забыл о мальчиках, – Елена, -
Ведь имя не случайно, – красота,
Единственное, что у нас осталось -
И от войны Троянской, и персидской,
И войн межгреческих до сокрушенья
Могущества Афин, – лишь красота -
Все наше достоянье и свобода,
О чем Пракситель говорил прекрасно!
 

   Подходят Парис и Елена, заметив, что речь идет о них. Клиний, подвигаемый знаками Праксителя и Фрины, берет руку Елены и уводит ее в сад для объяснения, что в пантомиме, совершенно ясной, обыгрывается, к великой грусти Париса.

 
                ФРИНА
О, не грусти, Парис!
 

 
                ПАРИС
                                      Мне грусть – отрада
И манит вдаль она меня.
 

 
                ФРИНА
                                              Куда?
 

 
                ПАРИС
За море, в Книд.
 

 
           ПРАКСИТЕЛЬ
                              За море в Книд?
 

 
                ФРИНА
                                                            О, боги!
Старею, видно, я; он на меня
Не хочет глаз поднять, Пракситесь!
 

 
                ПАРИС
                                                                 Фрина!
С твоею красотой и осень будет
Твоя прекрасна долго, но в богине
Твоя краса предвечная сияет
И манит взором влажным и блестящим,
Мне обещая счастье и бессмертье.
 

Пракситель и Фрина, смеясь, переглядываются, и в это время раздается стук в наружную дверь с криками «Пожар! Пожар!» Прибегает Фотида, за нею раб.

 
                ФОТИДА
Раб вне себя, в лохмотьях обгорелых;
В огне вся мастерская, говорит.
 

 
            ПРАКСИТЕЛЬ
        ( срываясь с места)
О, боги! Я пропал, коли Эрот,
Да и Сатир в огне сгорели!
 

 
                 ФРИНА
                                                   Что-о?
Эрот? Конечно!
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
                ( устремляясь к двери)
                               Рада ты чему?
 

  Все выбегают вслед за Праксителем.

Мастерская Праксителя. Вбегают Пракситель и Парис, запыхавшиеся от бега.

 
                   ПАРИС
Пожар! Пожар!  Ни дыма, ни огня,
Лишь в статуях сияет свет предвечный.
 

 
              ПРАКСИТЕЛЬ
        ( опускаясь на скамейку)
Где раб? Он, что, сыграл со мною шутку?
 

 
                   ПАРИС
Сошел с ума. С рабами то бывает.
И хорошо, не принялся тушить
Огонь, бушующий в его сознаньи,
А то бы учинил он здесь погром.
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
Не верю я глазам, что все на месте.
 

Парис осматривает изваяние мальчика, почти отрока, и юноши в вольной позе, с копной волос.

 
                  ПАРИС
Эрот? И в самом деле это он,
Не крошка с крыльями, а отрок милый, -
Он вырос наконец, чтобы влюбиться
В Психею. А, узнаешь ты любовь,
Отраду с мукой для богов и смертных.
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
Не правда ли? Не человек, не бог,
Он демон, по Сократу, мил и странен,
И служит он связующим звеном
Между богами и людьми.
 

 
                 ПАРИС
                                                Он демон?
А это ведь сатир, хотя во всем,
Как юноша, без шерсти и копыт;
Он весел, чуть смешон, а все прекрасен.
 

             Входит Бромий со стороны сада.

 
Ты удивлен? Ни дыма, ни огня?
 

 
               БРОМИЙ
Пожар здесь был. Еще какой! И камень
Весь рассыпался белым порошком,
Пузырясь пеной; сбил я ею пламя,
И все вернул на место заклинаньем.
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
Каким, скажи?
 

 
               БРОМИЙ
                            Прекрасное предвечно!
 

 
                ПАРИС
И кто же ты? На самом деле, бог?
 

 
               БРОМИЙ
Секрета нет. Я шут и бог театра,
Дионис под эгидой Аполлона,
Всевластного, как Гелиос и Митра.
 

 
                ПАРИС
А с пчелами ты возишься зачем?
 

 
               БРОМИЙ
Я, как они, питаюсь лишь нектаром.
 

Входят Фрина, Елена и Клиний, веселые, переглядываясь со смехом, вслед за ними Фотида и раб, который прячется за кормилицу.

 
              ПРАКСИТЕЛЬ
           ( взглядывая на Фрину)
Так, это ты? О, Фрина! Злая шутка!
На празднестве веселом в честь победы,
Что вздумалось тебе так пошутить
И посмеяться? И над кем? О боги!
 

 
                  ФРИНА
                  ( винясь)
Прости, Пракситель! Над тобой смеяться
Я не хотела, лишь узнать решила,
Какую из работ ты ставишь выше
И что спасать ты прибежишь сюда.
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
И что, узнала?
 

 
                  ФРИНА
                           Да! Ты сам воскликнул,
Услышав о пожаре, об Эроте,
Вторым упомянул ты о Сатире,
Когда они погибли, ты пропал.
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
Я так воскликнул?
 

 
                  ФРИНА
                                  Ты проговорился
О том, что ты скрывал и от себя,
Не веря все, достиг ли совершенства,
В сомненьях пребывая за работой.
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
     ( показывая на скульптуру)
А что, Гермес с Дионисом-младенцем
Тебе не нравится? Прекрасны оба!
 

 
                 ФРИНА
Ты обещал мне подарить на выбор,
По вкусу моему, чему поверить
Я не решилась, – ты мне подсказал.
 

 
             ПРАКСИТЕЛЬ
И ради этого сыграла шутку,
Которая могла мне стоить жизни?
С Парисом я бежал, опережая
Атлета на два шага, мог упасть,
Как марафонец с вестью о победе.
 

 
                ФРИНА
Прости, мой милый, в самом деле глупо.
Но тем ценнее будет для меня
Подарок твой. Я выбрала Эрота
Как наилучшую твою работу.
 

 
            ПРАКСИТЕЛЬ
О, Фрина! С нею я бы не расстался,
Как образцом. Но я ведь не расстанусь
Отныне и с тобой, Эрот нас свяжет,
Занявши место у тебя в саду.
 

 
                ФРИНА
Эрот связал нас и давно, навеки,
Он будет с нами всюду, где бы ни был.
Решила я прославить скромный город,
Откуда родом, принеся ему
Эрота в дар, как Афродитой Книд
Стал знаменит на все моря и земли.
 

 
               КЛИНИЙ
Прекрасно! Дар воистину бессценный.
По-царски это. Щедрость и величье
Праксителя и Фрины – что за пара!
 

       Елена и Парис у статуи сатира.

 
                  ЕЛЕНА
Парис! Не ты ли здесь изображен?
Кудлатый, вольный, со звериной шкурой
Через плечо, – пастух с нагорных пастбищ.
 

 
                  ПАРИС
Пастух, который видел трех богинь -
Величье Геры, мощь Афины стройной
И женственную прелесть Афродиты,
С ее смеющейся улыбкой счастья,
Какою одаряет лишь влюбленных,
Как посвященных в таинства любви.
 

 
                  ЕЛЕНА
Ты смотришь не на Фрину, – что там видишь?
 

 
                  ПАРИС
Идею красоты, что воплотил
Пракситель в статуе богини в Книде;
Она зовет и манит к восхожденью,
И я пойду, я поплыву за море,
Как за Еленой некогда Парис.
 

 
                 ЕЛЕНА
Он за женой приехал и похитил
Елену при содействьи Афродиты, -
А ты чего возжаждал, коли любишь,
Как говоришь, меня, и Фрина рядом,
Живое воплощенье красоты?
 

 
                 ПАРИС
У юности есть краткий миг цветенья,
У женственности – тоже, с увяданьем
Чистейших красок, линий и изгибов, -
И Фрина уж полнеет, тяжела,
А красота ее – воспоминанье,
Что воплотил Пракситель в Афродите;
Ее-то лицезреть хочу я страстно,
Как славы, счастия любви, бессмертья.
 

 
                 ЕЛЕНА
И такова твоя любовь к Елене,
Что тянет уж неведомо куда?
О боги! Ладно. Значит, то судьба.
За Клиния я замуж выхожу,
Тебя ж, надеюсь, скоро я забуду.
 

 
                 ПАРИС
Нет, не забудешь, помня обо мне,
Как о своей единственной весне.
 

 
                 ЕЛЕНА
Вновь складно ты заговорил, в созвучьях,
Как соловей, что вторит самому
В тиши ночей из рощи над рекою.
 

В быстро наступающих сумерках проступают звезды, и соловьиная трель разносится с реки.

ЭПИЛОГ

Книд. Портик, открытый со всех сторон, в котором в центре на пьедестале установлена Афродита Праксителя. Среди паломников Парис и Хор девушек с комическими масками в руках.

 
                 ПАРИС
О, Фрина! Узнаю твою красу
И прелесть выражения во взгляде,
Блестящем, влажном, более живую,
Весь трепет, и волненье, и величье,
Какой предстало быть богине, – чудо
Пракситель сотворил не без участья
Эрота и самой же Афродиты!
 

 
               СТАРИК
Я стар давно и вожделенье немо,
Но свежий ток я чувствую в крови, -
Ужель любви, – как радость бытия!
Не похоть, а тишайшую любовь,
Как после бурь страстей, в изнеможеньи
Я в сердце нахожу и ею счастлив.
 

 
              ЖЕНЩИНА
В ней женственность – и мука, и отрада,
И я люблю ее, саму любовь
В покрове лучезарной красоты.
 

 
              МАЛЬЧИК
Богиня и нагая, как на смех,
А ты испытывай благоговенье?
Но стыдно на нее глядеть мне, странно,
И страх объемлет душу до озноба,
О, вещее виденье красоты!
 

 
          ХОР ДЕВУШЕК
О, статуя богини! То краса,
Как солнцем просиявшая роса.
           С тобою на свиданье
      Само явилось мирозданье.
      Со всех сторон между колонн
           Открыт весь небосклон.
      И женственность нагая стынет
      Над морем, среди гор, в пустыне,
           Вся нега и любовь,
Что ловит в сети нас все вновь и вновь.
           О, благодать истомы!
      Мы к ней неистово влекомы
      Во сне ли, наяву, в мечте,
      С рожденьем новым – в красоте!
     (Пляшет, вовлекая в пляску всех.)
         С возросшей славой Книда
Явилась в город и сама Киприда -
    Узнать, за что ее здесь чтут,
И ахнула, смеясь: "Где наготу
        Узрел мою, Пракситель,
        Будь он и небожитель?
        А видел точно, но посметь,
        Хотя б для виду не одеть?
        Ведь лучше в полутайне
        В делах любви старанье.
        Иль здесь одни мечты
        И символ красоты?"
    О, слава золотая Книда -
    Пеннорожденная Киприда!
               (Пляшет.)
 

.           2001 г.

ОЧАГ СВЕТА
Трагедия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Л о р е н ц о  Медичи Великолепный, поэт, правитель Флоренции.

Д ж у л и а н о  Медичи, его младший брат.

П ь е р о  Медичи, сын Лоренцо.

     К о н т е с с и н а  Медичи, дочь Лоренцо.

Марсилио  Ф и ч и н о, глава Платоновской академии, каноник.

Анджело  П о л и ц и а н о, поэт.

П и к о  делла Мирандола, молодой красавец, граф, метафизик.

С а н д р о  Боттичелли, художник.

Л е о н а р д о  да Винчи, художник.

М и к е л а н д ж е л о  Буонарроти, юноша, впоследствии скульптор.

Я к о п о  Пацци, богатый и знатный флорентиец.

Ф р а н ч е с к о  Пацци, его племянник.

Д ж о в а н  Б а т т и с т а  де Монтесекко, папский кондотьер.

Сальвиати,  а р х и е п и с к о п  Пизанский.

А н т о н и о  да Вольтерра.

С т е ф а н о, священник.

Джироламо  С а в о н а р о л а, настоятель монастыря Сан Марко.

Д о м е н и к о  Буонвичини, монах.

Сильвестро  М а р у ф ф и, монах.

Пьеро да  Б и б б и е н а, секретарь Лоренцо Медичи.

М о н а  Л и з а, флорентийка лет 30.

Х о р  мужчин и женщин в карнавальных костюмах и масках (Поэт,  Художник, Богослов, Монах, Сивилла и другие).

Художники, ученики, музыканты, певцы, слуги, граждане Флорентийской республики, монахи, куртизанки и др.

Место действия – Флоренция в конце XV– начале XVI веков.

ПРОЛОГ

Площадь с очертаниями дворца Синьории с башней и церквей вдали. Выходит Хор в карнавальных костюмах и масках. Звучат отдельные голоса, а Хор то пляшет, то изображает нечто вроде пантомимы.

 
                П о э т
Флоренция! Тебя избрала Флора
         Всей негой юной взора
         Цветы посеять, сны
         Чарующей весны,
             И вся Тоскана -
     Ее цветущая поляна.
 

 
             Х у д о ж н и к
         Как живопись творца
     Разнообразна без конца,
     Жива, ликующе беспечна
     И в быстротечности предвечна.
 

 
                 П о э т
          И с веяньем мечты
     Прообраз вечной красоты
          Твоей души коснется,
     Для новой жизни встрепенется!
 

 
               Б о г о с л о в
           Чудесная обитель!
           И в ней поэт – правитель.
      Явились мы в век золотой,
      Вновь просиявший красотой.
 

 
               С и в и л л а
       Какое счастье и удача!
            Но тут и незадача.
            День меркнет, и в ночи...
 

 
                     Х о р
            Сивилла! Помолчи!
       Нам жизнь дана лишь на мгновенье -
            Не в горе, в наслажденье!
 

 
                    М о н а х
            В чем красота? Не в красках,
            Да и любовь – не в ласках.
            То лишь соблазн, и нет
            Здесь бога, он же свет!
 

 
                 Х у д о ж н и к
      О, нас зовут уж к покаянью,
      Когда душа несется к раю,
             С истомою в крови
             Встречая взор любви.
 

 
                      П о э т
      В дерзаньи духа, в вдохновеньи
             Какое преступленье?
 

 
                  Х у д о ж н и к
                  И нет вины
                  В красе весны!
 

 
                    С и в и л л а
        Здесь карнавал, там преступленье,
        То нашей жизни представленье.
 

Хор, закружившись в танце, удаляется.

АКТ  I

Дворец Пацци. Кабинет Якопо Пацци. Якопо, крепкий старик весьма благообразного вида, но резкий в движеньях, расхаживает в раздумье и то и дело молится.

 
                Я к о п о
О, Господи! Не черт ли догадал?
Во что на старости я впутываюсь?
Зачем? Богат и знатен, лишь детей
Нет у меня; племянников-то много,
И в них-то я опору и нашел,
И славен дом наш Пацци, как Медичи,
Богатством, но не властью и влияньем.
Делиться ею с нами не хотят
Ни в чем, боясь соперничества с Пацци.
Франческо в Риме, как изгнанник, ропщет,
Его услышал граф, племянник папы,
Непот, да чертов сын его, и в ком
Медичи нажили себе врага, -
И вот затеяли убрать Медичи,
С его святейшества благословленья.
Зачем я нужен им? Франческо молод.
Правителем, так значит, буду я?!
В союзе с королем и папой стану,
О, дьявол, я и герцогом Тосканы?!
 

         Входит Франческо Пацци.

 
             Ф р а н ч е с к о
Я слышал крик и поспешил подняться.
Все чертыхаешься и сам с собой?
 

 
                  Я к о п о
Вернулся кстати. Здесь Джован Баттиста.
 

 
              Ф р а н ч е с к о
Встречались?
 

 
                  Я к о п о
                         Да. Но время у Лоренцо
Проводит он, весьма довольный им.
 

 
               Ф р а н ч е с к о
Он говорил с тобой о деле нашем?
 

 
                   Я к о п о
Не так, как ты, с обидой и угрозой,
О мести помышляя, не о жизни.
Какая будет смута в государстве!
Такое зло, похуже всех Медичи,
Что видим мы в Италии несчастной.
 

 
               Ф р а н ч е с к о
Но смуту сеют ведь они, Медичи,
Вступая с папой в спор из-за Имолы.
 

 
                  Я к о п о
К Флоренции Имоле прирасти
Или к непоту перейти, – что лучше?
Будь ты правитель, уступил бы папе,
Когда он занялся, бог знает чем?
 

 
               Ф р а н ч е с к о
Здесь я купец, ссудил деньгами папу,
Ослушавшись Лоренцо. Кто же он?
Ни титула, ни должности какой-то,
У нас республика? Да он тиран!
Тиранов ненавидят и боятся,
Я не боюсь. К чему пришли вы здесь?
 

 
                  Я к о п о
Джован Баттисте я сказал все то же,
Что и тебе: ваш замысел опасен;
Едва ль осуществим, и он согласен
Вполне со мной. Но говорит, что папа,
А с ним король поддерживают вас.
 

 
               Ф р а н ч е с к о
Вот видишь! То, что я предполагал,
Сбывается. Теперь за нами сила.
А их всего два брата – без охраны,
Без войска, безоружных, два поэта,
Игрою случая пришедших к власти.
И власть для них игра, искусство, жизнь
По типу дней языческих времен.
 

 
                 Я к о п о
Платону поклоняются, как богу,
И ставят свечи, что Христу, как будто
Спаситель – младший чином у богов,
Поверженных давно.
 

 
              Ф р а н ч е с к о
                                       И вновь отрытых.
Итак, ты с нами, дядя?
 

 
                 Я к о п о
                                        Без меня
Не обойтись вам здесь, ты знаешь это.
И власть доверят не тебе, а мне,
И от Якопо перейдет все к вам.
Но и позор, коли сорвется дело,
Достанется мне первому сполна.
 

    Стук в дверь. Франческо выглядывает и впускает Джован Баттисту.

 
               Ф р а н ч е с к о
Джован Баттиста. – Приветствую я вас!
Якопо с нами.
 

 
        Д ж о а н  Б и т т и с т а
                          Папа и король.
Теперь за планом действий.
 

 
               Ф р а н ч е с к о
                                                    Что ж, обсудим.
Правитель хоть один, но Джулиано
Возглавит всех сторонников Медичи,
Как только он падет; верней всего
Двух братьев извести в одно мгновенье,
Застав их вместе, где они бывают -
На свадьбе иль на празднестве каком.
 

 
                  Я к о п о
Нет, это неосуществимо, вижу,
Покуда во Флоренции два брата.
Лоренцо в Рим сбирается, как слышно,
Тогда и будет кстати нанести
Удар и здесь, и там, или в пути.
 

 
           Д ж о а н  Б а т т и с т а
Нет, кабы знать наверное, когда,
Зачем и где, – все это слишком сложно.
 

 
               Ф р а н ч е с к о
Нет, лучше здесь, застав двух братьев вместе,
К примеру, в церкви.
 

 
           Д ж о а н  Б а т т и с т а
                                       На святом-то месте?
 

 
               Ф р а н ч е с к о
В деталях все решим, собравшись позже.
Нужна ведь помощь и извне, иначе
Сторонники Медичи верх возьмут,
Собравшись в Синьории.
 

 
                   Я к о п о
                                                Это правда.
 

 
               Ф р а н ч е с к о
Отряд, пусть небольшой, нам нужен здесь.
Найти лишь повод, чтоб ввести его
В Флоренцию без всяких подозрений.
 

 
            Д ж о а н  Б а т т и с т а
Собрать войска, направить близ границ
Флоренции в Сиену и Перуджи
Отнять Монтоне в наказанье Карло,
То может только папа повелеть.
Я возвращаюсь в Рим.
 

 
               Ф р а н ч е с к о
                                          И я. Решенья
Мы примем там-то с одобренья папы
И графа Джироламо. Дело верно.
Готовься стать правителем, Якопо,
И в герцоги нас вывести, всех Пацци,
Куда давно Медичи метят, чтобы
Свой род поднять до королей и пап,
Соперничая с ними уж на равных,
Вступая и в союз, когда им нужно.
Нет, хватит. Жребий брошен. Кто кого?