Текст книги "Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]"

Автор книги: Петр Киле

На склоне гор. Царь Эагр в венке из виноградных лоз и с тирсом, обвитым плющом, кружится в хороводе вакханок;  Силена  опекают две женщины.

 
          1-я  ЖЕНЩИНА
    Как легок царь, неутомим
    В прыжках, сатирам не угнаться.
 

 
          2-я  ЖЕНЩИНА
    Вакханки так и льнут к нему,
    Или бегут с оглядкой нежной,
    Со вскриками сладчайших грез
    Любви и неги простодушной.
 

 
          1-я  ЖЕНЩИНА
    А царь-то носится и скачет
    (Не он ли день провел в трудах?),
    Забывшись вовсе, как ребенок,
    Веселью отдаваясь весь.
 

 
                СИЛЕН
    Постойте! Я сейчас... чуть-чуть...
         (Прикладывается к амфоре.)
    Отличное вино, вот правда!
 

 
          2-я  ЖЕНЩИНА
    Царь знает, значит, толк в вине.
 

 
                СИЛЕН
    Постойте! Только я не царь.
 

 
          1-я  ЖЕНЩИНА
    Мы о тебе, Силен? Царь скачет,
    Вакханкам легким не угнаться...
 

 
                СИЛЕН
    Постойте! Я глаза протру.
    А, вижу, сам Дионис пляшет.
    Как весел он! Давно не видел
    Его таким прыгучим. Я
    Его растил, когда владыка
    Богов и смертных Зевс подкинул
    На воспитанье сына мне,
    Жену спалив сияньем бога,
    Ребенка доносив в бедре.
    Дионис милый, ты откуда?
    Давно не видел я тебя.
    Ты умер, говорят. О, чудо:
    Дионис мой воскрес!
 

Стражники приводят Диониса, приняв его за сына царя, столь же, как царь, высокого, с узким длинным лицом.

 
              СТРАЖНИК
    О, царь! Сестру, супругу вашу
    Схватить не удалось; вакханки
    Готовы растерзать всех нас.
 

 
                СИЛЕН
    Мой бог! Или в глазах моих
    Двоится образ дивный спьяну?
    Бывает, да? Нет, я ошибся.
    Дионис  – он! Смиренье, страх -
    Все это показное; маска!
    В страданьи умирает он
    И воскресает вечно молод.
    Эй, стража! Руки прочь от бога!
    Не агнца вы схватили. Прочь!
    Он тих и смирен, как безумец,
    Но миг – и растерзает вас.
 

  Стражники разбегаются в страхе.

 
                 ЭАГР
    Силен, ты пьян и веселись.
    А здесь иное дело. Сына
    Я вижу вновь в затеях прежних...
 

 
               СИЛЕН
    Дионис – он! А ты сам Зевс?
    Кому же знать его, как мне?
    Он мой воспитанник бедовый.
    Ленив в учебе, слаб умом,
    К вину он быстро пристрастился,
    И Зевс, смеясь, отдал ему
    К плющу и лозу винограда
    Во веденье, и бог вина
    Веселье воцарил в народе
    Себе на славу и богам.
 

 
                 ЭАГР
    Потехе час, но делу время.
    Иди проспись, Силен. А ты,
    Мой сын, одумайся, негодник!
    В последний раз тебя прошу.
 

 
                ДИОНИС
    О царь, ты, кажется, забылся.
    Силен пусть пьян, болтает вздор,
    Но я Дионис! Берегись!
 

 
             1-я  ЖЕНЩИНА
    О, бедный мальчик! Он свихнулся.
 

 
             2-я  ЖЕНЩИНА
    В безумье впавший сын опасен.
 

 
             1-я  ЖЕНЩИНА
    Что если в сына сам Дионис
    Вселился и с царем играет,
    Своим всесильем упоенный?
 

 
                ДИОНИС
    О царь! Я снова повторяю:
    Не забывайся. Усомниться
    Ты можешь, я Дионис, нет?
    Мне нет о том совсем заботы.
    Скажу о женщинах, о тех,
    Что служат с истинною верой
    Мне, богу. Культ мой осмеяв,
    Преследуешь моих вакханок,
    Сестру и верную жену,
    Когда я всех призвал, всех женщин
    И юных девушек плясать
    И веселиться в честь мою.
 

 
                ЭАГР
    Дионис ты? Готов я сам
    Плясать на празднествах твоих;
    Но повинуюсь всем богам,
    Владеющим всем миром вместе,
    Иначе мир расколот будет
    На части, и вражда меж ними
    Законом мирозданья станет.
    Дионис, ты безумен с детства
    И рад наслать свою заразу
    На женщин и на юных дев, -
    Они слабее нас, мужчин,
    И волей, и умом. Бесчестно!
    Все ради культа сына бога,
    Возвеличенья одного,
    Всесильного безумьем паствы.
 

 
              ДИОНИС
    Ты в таинства не посвящен.
 

 
                 ЭАГР
    Орфей, уж он-то посвящен?
    Что ж ты расправился жестоко
    С его женою Эвридикой?
 

 
               ДИОНИС
    Так бойся участи ее.
    Тебя ли, царь, я пожалею?
    Сюда, менады! Пир кровавый
    Здесь ожидает вас. Сюда!
 

Музы и Орфей, наблюдавшие за вакханалией издали, спускаются ниже, как бы вступая в пределы амфитеатра на склоне горы.

 
               1-я  МУЗА
Сбегаясь отовсюду, в исступленье
Все более и более впадают
Вакханки, безобидные недавно,
Но ныне безобразные, как смерть.
 

 
               2-я  МУЗА
Тропа к лужайке ими занята,
Как войском неприятеля, при криках
Ужасных женских, с хохотом и плачем.
 

 
               3-я  МУЗА
В опасности и царь Эагр, и свита!
 

 
                ОРФЕЙ
О, нет!
             ( Сбегает вниз.)
 

 
               3-я  МУЗА
             Орфей! Куда ты?
 

 
                 ОРФЕЙ
                                             Я им нужен,
Вакханкам и Дионису, не царь!
 

 
               3-я  МУЗА
Возьми же лиру, усмири их песней!
Не слышит; мчится, разъяренный лев
На свору гончих.
 

 
               1-я  МУЗА
                               Это и опасно!
 

 
               ХОР МУЗ
О, Феб! Ты видишь, как мы оплошали?
Не дай злодейству новому свершиться.
Явись! Спаси питомца своего!
Ведь он для будущих времен и песен
Своих он не допел и половины.
Лишь начал, нас собрав на хоровод,
С певучею душой, тебе во славу.
Подай знаменье, что услышал нас.
 

  Веер ярких лучей, ослепляющих вакханок, падает с неба.

 
          1-я  ЖЕНЩИНА
    Менады в пляске исступленной
    Кругами близятся к царю.
 

 
          2-я  ЖЕНЩИНА
    О царь, беги! Зови всю стражу!
    А он пустился с ними в пляс.
 

 
          1-я  ЖЕНЩИНА
    А сын, вакханок предводитель,
    Что прибежал спасти отца,
    Застыл, как в землю вбитый кол.
    Боюсь, ему грозит расправа.
 

 
          2-я  ЖЕНЩИНА
    Менады кинулись к нему,
    В прыжках и в ярости пантеры.
 

 
                3-я  МУЗА
Вакханки устремились на Орфея,
Кто в пляске радости, кто в гневе...
( Пошатывается, хватаясь за горло.)
 

 
                1-я  МУЗА
                                                             Боги!
 

 
                ХОР МУЗ
       Поэт вскричал устало,
       И в миг его не стало:
    Ни рук, ни ног, ни головы -
    Разорван, кровь до синевы
    Струилась моря, неба
    И лика бога света Феба.
       Вмешаться он не мог.
Судьбой богов и смертных правит Рок.
 

Дионис, размахивая тирсом, разгоняет вакханок, включая и взбешенного царя, и сам прячется со своею свитой; на гребне горы, словно сходя с неба, показывается Аполлон.

АКТ  V

Луг у охотничьего домика; вокруг царя Эагра собирается его свита из стражников, женщин, юношей и девушек.

 
               МУСЕЙ
Увы! Увы! Ужасное злодейство!
Зачем Орфей вернулся, зная нрав
Безумных женщин быть зверей жесточе?
Или искал он все и жаждал смерти,
Чтоб встретиться скорее с Эвридикой?
 

 
                 ЭАГР
       ( опускаясь на землю)
Сын спас отца ценою жизни юной.
О, лучше б я погиб, как он, разорван,
И мне бы было легче, чем сейчас.
О, зрелище для вечно юной Музы!
 

 
                МУСЕЙ
             ( в слезах)
О, царь! Не убивайся. Смерть Орфея,
Как смерть героя не напрасна. Рок,
Жестокий Рок, имеет некий смысл,
И мы о том узнаем, я надеюсь.
 

 
          1-я  ЖЕНЩИНА
       (выглядывая с края луга вниз)
Беснуясь, с возгласами торжества,
Бегут вакханки, упиваясь кровью
На подъятых руках и на губах...
 

 
          2-я  ЖЕНЩИНА
А кровь стекает с головы Орфея!
 

 
                  ЭАГР
Эй, стража! Кто с копьем, вперед! Отбейте
Хоть голову Орфея у врага.
 

 
             СТРАЖНИК
Дионис там явился, разъяренный,
Что лев могучий, – нам несдобровать.
 

 
                  ЭАГР
          ( вскакивая на ноги)
Да он чинит расправу, сам не рад,
Разгневан на вакханок, чье безумье -
Его ж самозащита и беда.
 

 
           1-я  ЖЕНЩИНА
Во пламени, о, новая напасть,
Сгорает будто голова Орфея
В беззвучных криках ужаса и гнева!
 

 
           2-я  ЖЕНЩИНА
Ах, что случилось? Нет там никого.
Деревья тутовые прорастают,
Заместо тел нагих и рук вакханок.
 

 
                  ЭАГР
Дионис все чудит. И это бог?!
Какая сила для отвратных действий!
А с головой Орфея что он сделал?
 

 
          ГОЛОС ОРФЕЯ
       Я слышу, как во сне,
       Свой голос в тишине.
    Непоправимое случилось,
    Как никому еще не снилось.
    Как ужас смерти превозмочь,
       Когда и день, как ночь,
    И нет ни рук, ни ног, ни тела,
    В кровавых брызгах отлетела
            И голова,
       А все поет слова:
       Нет ничего чудесней,
    Как жизни, отзвучавшей песней!
 

 
                МУСЕЙ
Орфей! Он жив? С реки несется песня,
Все удаляясь к морю...
 

 
          1-я  ЖЕНЩИНА
                                          Голова
Его плывет без тела и поет.
 

Все невольно устремляются к реке; но голос затих, и в тишине проносится плач женщин.

На склоне горы у реки, как в глубине амфитеатра, музы с плачем собирают части тела Орфея; чуть выше царь Эагр и его свита, как зрители, в ужасе вскакивая на ноги, кричат, заливаются слезами.

 
             1-я  МУЗА
Дионис отомстил титанам
За растерзание младенца.
 

 
             2-я  МУЗА
Свершил он жертвоприношенье.
 

 
             1-я  МУЗА
Расправу учинить собрался
Он над отцом, но сын вступился
Ценою жизни.
 

 
             2-я  МУЗА
                           Бог не спас
Любимца своего, во гневе
Безумья пребывая сам.
 

 
             3-я  МУЗА
    ( держа кусок от бедра)
Я знала, знала!
 

 
             4-я  МУЗА
                            Каллиопа!
Что ты кричишь? В слезах и мы.
 

 
             5-я  МУЗА
Несу я ногу, кровь запеклась,
Но плач наш – песенный напев,
Мы – музы...
 

 
             3-я  МУЗА
                     Что? Мне петь, не плакать,
Когда я мать? Погиб мой сын!
Родимое пятно узнала
Я на бедре его у паха,
И всем сомнениям конец.
 

 
             6-я  МУЗА
Орфей – твой сын?
 

 
             7-я  МУЗА
                                 О, Каллиопа!
 

 
             8-я  МУЗА
А кто отец его? Не Феб?
 

 
             9-я  МУЗА
К чему вопрос? Он ныне праздный.
Она ведь сына потеряла,
Певца первейшего, чьи песни
Отозвались в сердцах богов,
И смертных, и зверей, и птиц.
 

 
             3-я  МУЗА
Любовь сокрыть еще возможно,
Но горе, ужас бытия, -
Как это вынести?
 

 
              1-я  МУЗА
                                Лишь в песне,
Как нимфы и сатиры пляшут
Под звуки флейты и тимпана.
Лишь в празднестве превозмогают
И ужас, и веселье бытия
Все сущее, и боги тоже.
 

 
             3-я  МУЗА
Не плакать не могу. Простите!
Я женщина и мать, мой сын,
Поэт первейший среди смертных,
Растерзан женщинами в гневе
Безумном от Диониса, -
Зачем? Что это?
 

 
              2-я  МУЗА
                              Видно, Рок.
 

 
              3-я  МУЗА
А что же Рок, кому подвластны
И боги, – что стоит над ним?
 

 
              4-я  МУЗА
Но слез не смешивай ты с кровью,
То смесь ужасная, как рана,
Посыпанная солью, – смерть.
 

 
              5-я  МУЗА
Собрали, кроме крови, все?
 

 
              6-я  МУЗА
Увы! Нет головы Орфея.
 

 
              7-я  МУЗА
Вакханки унесли с собой?
 

 
              8-я  МУЗА
Куда? Искать ли на деревьях?
Дионис в запоздалом гневе
На бедных женщин превратил
Сейчас их в тутовых деревьев.
 

 
              9-я  МУЗА
Где ж голова поэта?
 

 
              3-я  МУЗА
          ( поднимая руки к небу)
                                     Тише!
С долины песнь несется. Голос,
Знакомый мне до слез!
 

 
              1-я  МУЗА
                                          Орфея?
Он жив?
 

 
              2-я  МУЗА
                Как это может быть?
Останки здесь; без головы, -
И голова его поет?
 

 
          ГОЛОС ОРФЕЯ
    Я жив иль умер, все пою?
       Кто слышит песнь мою?
    Река усыпана цветами,
       И радуга над нами;
    В глазах моих – вся синева
           И вод, и неба,
    А на устах – все те ж слова
           Во славу Феба,
    Во славу солнца и мечты,
        Во славу красоты!
 

У пещеры нимф рядом с надгробием, посвященном Эвридике, похороны Орфея. Музы, Эагр, Мусей, женщины, юноши и девушки, а за кустами и скалами нимфы и сатиры. Всюду венки и цветы, ими забрасывают выступающих с речью и муз.

 
                МУСЕЙ
О, музы! Будет справедливо, если
Вы воздадите должное Эагру,
Не как  царю, а юноше-атлету
С его победой на Пифийских играх,
С явленьем Каллиопы среди дев,
Игравших муз, чтоб увенчать счастливца
Венком с дарами от самой Киприды.
 

 
                 ЭАГР
О, нет! Ты все уже сказал, Мусей!
Я плачу, и в слезах отрада мне.
О, милый сын, прости отца и мать.
Ты ими мог гордиться, их любить,
Но рос как бы чужой среди родных
И отрешенный от вседневных дел,
Душою отзываясь лишь на песнь
Текучих вод, зефира и небес,
На всякий звук и песенный напев.
Но лучше музы скажут о тебе.
 

 
                ХОР МУЗ
    Звенит мелодия разлуки
         До смертной муки.
Здесь мы хороним в клочьях тело – страх,
Пусть это уж остывшей муки прах.
         Но песнь его жива,
         А с нею голова, -
    По морю долог путь до неба,
Как роща, там сияет остров Лесбос,
    В листве, поющей на ветру,
    Весь в всплесках чистых струй.
        О, аргонавт и странник,
            Ты, как изгнанник,
         Там обретешь конец
    Тернистого пути, певец!
 

Веер ярких лучей падает с неба, и сам бог света является у пещеры нимф.

 
             АПОЛЛОН
Безумью положить пределы
Давно пора. Иначе мир
Погрязнет в безобразьи диком,
В бесчинстве всяком и уродстве,
Когда б Дионис учредил
Культ бога одного повсюду.
Судьба Орфея, как укор,
Меня тревожит и печалит.
В мистерьях непотребства чаще
За тайны вещие слывут,
И здесь уродство торжествует,
Чего не вынес наш поэт.
 

 
              ХОР МУЗ
О, Феб! Скажи, что нужно сделать?
 

 
            АПОЛЛОН
Поднимем тайну на подмостки,
На свет, и таинством искусства
Все мирозданье освятим;
Чтоб смерть, страдания людские
Хоть искупались красотой,
В чем таинство всего живого
И мера сущего на свете!
 

Вспыхивает ослепительный свет склоняющегося к горизонту солнца и освещает беломраморное надгробие с барельефом с фигурами Орфея и Эвридики.

ЭПИЛОГ

На склоне горы с обозначением амфитеатра Дионис в сопровождении муз.

 
               ДИОНИС
   ( с лавровым венком на голове)
Дионис я, иль Вакх, мой культ отныне
Перенесен с лесов во храм открытый,
И стал он всенародным торжеством;
И музы служат мне и все поэты,
Питомцы Феба, я и рад до слез,
Как публика на представленьях в вскриках
И плачет, и хохочет до упаду.
Всем страшно хорошо – как прежде, помню,
На вакханальях было при Орфее,
И в память-то о нем бог театра я,
В союзе с Аполлоном, богом света, -
Здесь мир его и царство красоты.
      ( Застывает как изваяние.)
 

При звуках флейты и тимпанов музы пляшут, к ним выбегают нимфы и сатиры, а также все действующие лица.

  2001 год.

ПЕРИКЛ
Трагедия

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АФИНА

ПЕРИКЛ

АСПАСИЯ

СОКРАТ

АНАКСАГОР

ФИДИЙ

СОФОКЛ

ЕВРИПИД

КРАТИН

ГЕРМИПП

АЛКИВИАД

КАССАНДРА

КЛЕОН

ДИОПИФ, жрец

ЕВТИДЕМ, земледелец

БАШМАЧНИК

ПЛОТНИК

ЮНОШИ, ДЕВУШКИ, САТИРЫ, НИМФЫ

ХОРЫ ЭЛЕВСИНСКИХ МИСТЕРИЙ

ИЕРОФАНТ

ДИОНИС

СИЛЕН

ВАКХАНКИ, МИСТЫ

ХОР ЮНОШЕЙ

ХОР ДЕВУШЕК

ХОР МУЗ

АРХОНТЫ, ВЕСТНИКИ, ГЕТЕРЫ,  КУПЦЫ,  ЮНОШИ, ДЕВУШКИ, САТИРЫ, НИМФЫ, ЖЕНЩИНЫ,  РАБЫ

Место действия – Афины V века до н.э., Элевсин.

ПРОЛОГ

        В небесах Афина.

 
                АФИНА
     ( обращаясь, очевидно, к богам Олимпа)
Воительницей я слыву с рожденья,
В доспехах, милых мне, на свет явившись,
По чьей причуде, если не отца?
Но буйных игр Ареса не люблю
И рада: воцарился мир в Афинах
С победами над персами на море,
Где Аттика главенствует отныне,
Собрав в Морском союзе города
Вдоль побережий и по островам.
Но Спарта с сильным сухопутным войском,
Союзница в войне с мидянским царством,
В соперничестве вечном среди греков
Из страха усиления Афин
Сбирает свой союз Пелопоннесский -
Обрушиться, как варварское племя
Стихией неразумной, на Афины.
О Зевс-отец! Останови Ареса!
Заворожи вояку, Афродита!
Лишь чар твоих избегнуть он не в силах.
Дай время афинянам из руин
Поднять святыни, выполнить обеты,
Что дали нам, богам, вступая в битвы
За родину, свободу, красоту, -
Все лучшее, чем славны афиняне,
Что ценят олимпийцы также свято.
Пусть воцарится мир прекрасный днесь,
Чему и мы возрадуемся, боги!
Сойди за мной на землю, бог Гефест!
В Афинах храм тебе воздвигнут новый
Ремесленниками, чье мастерство
Вдохновлено тобою, бог-кузнец.
О, Феб! И ты последуешь за нами,
Надеюсь я, со свитой милых Муз
Возглавить хороводы и труды
Художников, ваятелей и зодчих,
Кто создает воочью новый мир.
Все преходяще на земле, не спорю.
Весна же возвращается, как юность,
И жизнь светла, нетленна красота!
 

Сияние Олимпа исчезает, богиня застывает высоко над Акрополем Афиной Промахос, бронзовым изваянием Фидия.

АКТ  I

У пещеры нимф сатиры и нимфы, прячась за кустами, наблюдают за влюбленными парами. Входит первая пара.

 
           1-Й ЮНОША
О нимфа!
 

 
          1-Я ДЕВУШКА
                  Я не нимфа, не гетера,
И просто так тебе не дамся, знай!
 

 
           1-Й ЮНОША
Зачем же просто? Нет, все это было.
 

 
          1-Я ДЕВУШКА
Что было? Что? Когда?
 

 
            1-Й ЮНОША
                                           Да, в детстве, помнишь?
Ну, взгляды эти, смех нежданный, звонкий,
И стыд, и нега сладкая по телу,
Как будто смехом приласкала ты,
Играючи, конечно, понарошке
И словно бы взрослее ты меня.
 

 
            1-Я ДЕВУШКА
Мы, женщины, взрослеем раньше вас.
Меня уж могут выдать замуж, ты же
Мечтаешь лишь скорее б стать эфебом.
 

 
              1-Й ЮНОША
Да, чтоб сражаться наравне со всеми,
Случись война, – то мой первейший долг.
 

 
             1-Я ДЕВУШКА
И обо мне не вспомнишь, рад погибнуть.
 

 
              1-Й ЮНОША
Нет, нынче я люблю, хочу вкусить
Всех прелестей Киприды, призван к схватке
Эротом, стрелами его изранен,
Мне нет спасенья, как в твоих объятьях.
О, защити! Прими!
 

 
             1-Я ДЕВУШКА
                                   Ах, бедненький!
Ты в самом деле изнываешь весь,
Томишься и трясешься в лихорадке
Любовных мук; я рада бы помочь,
Но девственность должна беречь для мужа.
 

 
              1-Й ЮНОША
Покорна ты, не ведая, кому?
А мной любима, и меня ты любишь,
Я вижу, как краснеешь ты при встречах
Случайных, все ж оглядываясь вновь
С веселостью в глазах и на устах.
 

 
             1-Я ДЕВУШКА
Ты мил, ты нравишься не мне одной.
Но влюблена ли я? Еще не знаю.
И потому стыда не превозмочь мне,
Быть может, к счастью и для тебя.
 

      Убегают, заслышав голоса. Входит вторая пара влюбленных.

 
              2-Й ЮНОША
                ( один)
       Наяды милые, дриады!
       Вы видите – мне нет отрады
Ни в юности моей и ни в весне,
       Я пребываю, как во сне
       С тех пор, как стрелами Эрота
       Настигнут был у грота
       Влекуще нежных нимф,
       Придя с дарами к ним.
       В кого влюблен, не знаю,
       Хотя хожу по краю:
Нет девушки, чей облик, поступь, взор
Не повели бы тайный разговор,
       Порою даже очень явный, -
       Иль я такой уж славный?
 

 
               2-Я ДЕВУШКА
                    ( одна)
       Я слышу голос, мне знакомый,
       Эротом радостно влекомый
       Ко мне, надеюсь и боюсь,
       Боюсь запретных сладких уз.
       Ведь в браке женщина – рабыня,
             И мать всего – ей имя,
       И долг ее – рожать детей,
       О чем хлопочет Гименей.
             Ну, а любовь? Любовь
       Лишь в юности волнует кровь
       До муки сладкой и веселья,
       И в рощах ищешь новоселья,
                    Как соловьи, -
       Кто скажет: «Нет!» – любви?
     (Увидев юношу, скрывается в пещере, тот – за нею.)
 

Входят Аспасия и Сократ, юноша, весьма похожий на сатира.

 
              АСПАСИЯ
Сократ! Что ты запрыгал, как сатир?
 

 
               СОКРАТ
Песок и камни мне щекочут пятки.
 

 
              АСПАСИЯ
Зачем же снял сандалии?
 

 
               СОКРАТ
                                    Да к ним
Я не привык, натер до волдырей,
И ступни щиплет мне то жар, то холод
То камня, то земли с прохладой влаги.
 

 
              АСПАСИЯ
Не думала,  ты более изнежен,
Чем женщины, чем я.
 

 
               СОКРАТ
                                       С  тобою, да.
Твой голос утомляет негой чистой,
Твоя стопа прельщает обещаньем
Всех таинств Афродиты, даже странно,
И в золоте волос – все та же прелесть,
О чем не хочет ведать ясный ум
Аспасии премудрой и прекрасной.
 

 
               АСПАСИЯ
Сократ! Какие речи слышу, боги!
Ты захотел учиться у меня
И обещал вести себя примерно,
Как ученицы юные мои.
 

 
                СОКРАТ
Так я веду себя, учусь прилежно,
Внимая речи нежной с женских уст,
Улыбке, взглядам, всем телодвиженьям,
Как Музами пленялся сам Гомер.
И если тут Эрот замешан, в чем же
Повинен я, прилежный ученик?
 

 
               АСПАСИЯ
Сократ, а что ты знаешь об Эроте,
Помимо домыслов досужих, а?
Сынишка-несмышленыш Афродиты?
А ведь дитя-то бог, сам Эрос древний,
С его стремленьем вечно к красоте.
 

 
               СОКРАТ
Ах, значит, благо в том, что я влюблен!
( Пляшет, как сатир, вокруг Аспасии.)
 

 
                САТИР
     ( выглядывая из-за кустов)
Да, кто же это? Кажется, из наших.
 

 
               НИМФА
Что ж он живет среди людей и скачет,
Берет уроки у гетеры, славной
Не столько красотою, сколь умом?
 

 
               САТИР
Так он зазнается и нас предаст,
Веселых жителей лесов и моря,
Бессмертных, как и боги на Олимпе.
Нет, смертных так уж наплодилось много,
Теснят нас отовсюду и друг друга
В доспехах и с мечами, как Арес,
Безжалостнее самых диких зверей,
Которые свирепы лишь для виду,
А те охочи до смертоубийства,
Хотя и победители не вечны,
Сойти в аид равно всем суждено.
 

 
               АСПАСИЯ
Я слышу голоса и смех веселый...
 

 
                СОКРАТ
То шум в листве и говор тихих вод...
 

 
               АСПАСИЯ
О, нет! То нимфы привечают нас,
Приняв дары влюбленных, наши тоже;
И я могу с мольбою обратиться
О самом сокровенном к нимфам милым?
 

 
                СОКРАТ
О самом сокровенном? Что за тайна?
Аспасия! О чем ты просишь нимф,
Как девушки, влюбленные впервые?
И чьим вниманьем ты обойдена?
Из мужей, кто б он ни был, он ничтожен.
 

 
              АСПАСИЯ
Ничтожен он? Сократ, не завирайся.
Ни в чем не может быть он таковым.
 

 
                СОКРАТ
Велик во всем, и даже головою,
Похожей, говорят, на лук морской?
 

 
              АСПАСИЯ
Как догадался? Но тебе ль смеяться,
Когда ты ходишь с головой Силена?
 

 
               СОКРАТ
Ну, если я Силен, то он Дионис,
Хорег Эсхила, тихий бог театра,
Стратег бессменный, первый среди равных.
 

 
              АСПАСИЯ
В нем что-то есть чудесное, не так ли?
Спокоен, сдержан, словно весь в раздумьях,
Хотя и пылок, ровен голос зычный...
 

 
               СОКРАТ
Да в речи гром и молнии как будто
Метает он, неустрашим и светел,
Почти, как Зевс в совете у богов,
И прозван Олимпийцем он недаром.
 

 
              АСПАСИЯ
Нет, у Гомера Зевс бывает вздорен;
Перикл не позволяет похвальбы,
Пустых угроз, держа в узде свой разум,
Как колесницей правит Гелиос.
 

 
               СОКРАТ
Аспасия! Ты влюблена в Перикла?
 

 
              АСПАСИЯ
Так влюблена я и в тебя, Сократ.
Ценю я ум превыше и в мужчине,
Затем уже там что-нибудь другое.
 

 
               СОКРАТ
Во мне ты ценишь ум, как и в Перикле?!
 

 
              АСПАСИЯ
Чему же удивляешься, Сократ?
Ты вхож ко мне, как бы берешь уроки,
Что девушки, подруги-ученицы,
Хотя не вносишь платы за ученье, -
Мне ум твой нравится, и мы в расчете.
 

 
               СОКРАТ
О боги! У каменотеса ум?!
И ум, Аспасией самой ценимый?
 

 
             АСПАСИЯ
Не столь наивен ты, Сократ, я знаю.
Что, хочешь посмеяться надо мной?
 

 
               СОКРАТ
О, нет, Аспасия! Боюсь поверить.
Да и зачем мне ум? Хочу быть счастлив,
Вседневно слыша голос серебристый
И лицезрея облик, женски чистый,
И вторить им всем сердцем и умом,
Как музыке и ваянью, учась
Риторике.
 

 
               АСПАСИЯ
                   Ты взялся бы из камня
Мой образ высечь? Вряд ли что и выйдет.
Тесать ты камни можешь, но ленив,
Поскольку в мыслях ты всегда далече,
И мысль одна тебя повсюду гонит.
 

 
                СОКРАТ
Мысль о тебе, Аспасия, повсюду
Жужжит, как овод, не дает покоя.
Умна – прекрасно! Но зачем прелестна?
Никак Эрот достал меня, наглец.
 

 
               АСПАСИЯ
Ах, вот к чему ты клонишь здесь и ныне!
Свободна я, влюбиться мне легко
В сатира молодого, как вакханке.
Но делу время, а потехе час,
И этот час – а вдруг? – погубит дело,
Что я веду в Афинах, как гетера,
Служа не Афродите, а Афине?
Мне должно быть примерной, чтоб злоречье
Подруг моих невинных не коснулось.
Иначе власти иноземку вышлют,
Как из Мегар пришлось уехать мне.
А здесь Перикл мне благоволит, к счастью.
 

 
                СОКРАТ
Опять Перикл! Ведь он женат. И стар.
 

 
              АСПАСИЯ
Он стар для юности и молод вечно
В стремленьи юном к высшей красоте.
И Фидий стар, а строит Парфенон.
Будь стар, как он, Перикл, тебе послушна
Была б во всем Аспасия твоя.
 

 
               СОКРАТ
О боги!
              ( В отчаянии пляшет.)
 

   Аспасия уходит, Сократа окружают нимфы и сатиры с тимпанами и флейтами.

 
               Сон! Аспасия мне снилась?
        ( Оставшись вдруг один.)
Сатиры, нимфы – чудные созданья -
Из детских сновидений наяву.
Но есть ли боги? Каковы они?
Сказать ведь трудно. Если олимпийцев
Гомер воспел как идеальных жен
И мужей, славных красотой и мощью,
Меж тем с повадками точь-в-точь, как люди,
В любви, вражде неукротимо вздорных,
Что в пору усомниться, таковы ли
На самом деле те, как Протагор
Преважно заявляет, мол, не знает,
Что боги существуют или нет
И каковы они, – предмет, мол, темный,
А век у человека столь короток,
Чтобы найти разумное решенье.
     ( С телодвижениями крайнего отчаяния.)
Пускай я смертный, если я родился
С умом, влекущим к тайнам бытия,
Я смею вопрошать богов и Космос,
Через себя объемля мирозданье?
Зачем?! Чтоб скорбною душой навеки
Сойти в аид, где только тени теней
В ночах беззвездных исчезают вечно?
         (С ропотом в голосе.)
Блаженны и бессмертны только боги.
Но я, невинный, должен быть наказан,
Как Прометей, титан, иль царь Эдип,
И Рок довлеет надо мной с рожденья.
И этот ужас – сцены бытия?!
                ( Убегает.)