Текст книги "Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]"

Автор книги: Петр Киле

Ночь. На площади у храма Деметры публика, среди которой Аспасия, Перикл, Сократ, Еврипид и другие афиняне. У алтаря у входа в храм музыканты с флейтами, тимпанами и рожками.

 
               ГОЛОСА
Уж ночь сошла; огней же не видать.
Лишь звезды ярче заблистали в небе,
Поглядывая вниз во все глаза.
Свисая словно гроздья винограда,
Пронизанные солнцем на закате,
Блестят они и кровью, и слезами.
 

 
        ГОЛОС СВЕРХУ
Огни! Огни! Минули уж ворота,
И факелы все ярче полыхают,
Как вспыхивают новые в ночи
И множатся, уж в бликах света храм...
 

 
        ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
И Хор выходит длинной чередой
Мужчин и женщин, юношей и старцев...
 

 
        МУЖСКОЙ ГОЛОС
Да им-то впору бы сойти в аид,
Куда здесь в подземелье доступ близок.
 

 
        ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Оттуда и вернулись; это ж мисты,
Обретшие бессмертье.
 

 
         МУЖСКОЙ ГОЛОС
                                         В самом деле?
Какая радость старцу вечно жить?
 

 
            АСПАСИЯ
Как велено, я соблюдала пост,
Слабея и смиряясь, как больная,
Но нынче мне легко, и зренье остро,
И звезды проступают отовсюду,
Как будто я лечу среди созвездий
В глубинах мироздания все выше.
 

 
             СОКРАТ
Как омовенье, пост ведь очищенье,
И с тем душа готова к посвященью
При таинствах, сокрытых тайной свято.
Поверить надобно, познанья ради.
 

 
             ЕВРИПИД
Ты голодна, мерещится тебе,
Как в обморок упав, летишь куда-то,
Чтобы, вдохнув, воскреснуть ненароком.
 

 
              ПЕРИКЛ
И это чудо с посвященьем будет.
 

Факельное шествие приближается к храму, неся высоко изображение бога Иакса(старинное имя), которого ныне принимают за  Диониса.

 
                 ХОР
   Плутон похитил Персефону.
Падучею звездой по небосклону
Богиня юная упала вниз, -
   В безрадостные смертных сны,
       В аидовы чертоги, -
       Не любят их и боги.
   Деметра вопрошает всех,
Где дочь ее? Но лишь лукавый смех
   Богов беспечных раздается,
   Но горе матери неймется.
            ( Пляшет.)
       С тех пор любезней ей
   Не свет Олимпа,  мир людей,
   Где странствует богиня в горе
   С тоскою неизбывной в взоре.
   Ее приветил царь Келей
   С царицей Метанирой, чьей
   Догадке: перед ней богиня,
      Она открыла имя,
      И в Элевсине, тут,
      Свой учредила культ.
 

    Двери храма открываются, куда торжественно вносят изображение бога. Раздаются тимпан и рожки, и Хор зачинает священные пляски.

 
             ЕВРИПИД
Я слышал от Аспасии, Сократ,
Что ты забросил ваянье и в пору,
Когда уж близок к завершенью храм
Афины-Девы в череде колонн,
Увенчанный скульптурами столь щедро,
Что Иктин с Калликратом уж ревнуют
Ко славе Фидия с учениками?
 

 
              СОКРАТ
В учениках у Фидия я не был,
Учился у отца тесать лишь камни,
Как раб послушный, вольный гражданин.
 

 
             ЕВРИПИД
Сократ! Не ты ли изваял Гермеса
И трех прекрасных Граций, что стоят
У входа на Акрополь? Видно, Фидий
Нашел их превосходными?
 

 
               СОКРАТ
                                                  Но в славе
Я Фидия не превзойду, ведь так?
Да просто мне наскучило ваянье,
Рождать детей из камня, без души,
С природою соперничать впустую.
 

 
              ЕВРИПИД
          ( с удивлением)
А Фидий?
 

 
                СОКРАТ
                  Богом вдохновенный мастер,
Он Музами обласкан, как и ты.
А я же одержим скорее мыслью
О мирозданьи в целом и о смерти, -
Два ужаса, представшие мне в детстве.
 

 
               ЕВРИПИД
Как если б Пан явился к нам из леса?
 

 
                СОКРАТ
На корабле в походе на Самос,
Куда отправился и Архелай,
Учитель мой, однажды в полдень в море
В полнейшей тишине я вдруг затрясся
От ужаса, неведомого мне
В внезапности своей и по причине.
И свет померк, иль я закрыл глаза?
Так простоял на палубе до ночи,
Сказал мне Архелай, а я не помню,
Но знаю, в беспокойстве я носился
В бездонных высях в поисках исхода.
 

 
               ЕВРИПИД
Закрыть глаза на внешние явленья
И погрузиться в самого себя?
Что ж, как Гомеру, надобно ослепнуть,
Чтоб лицезреть воочию богов.
 

 
               СОКРАТ
Но явленные боги уж не боги,
Творения ваятелей, поэтов.
Оставил я резец и молоток.
Оставлю я природу и искусства.
Познай себя – велит оракул в Дельфах,
И я готов ослепнуть, как Гомер,
И в таинствах хочу принять участье
Познанья ради. Пусть судьбы не минешь.
 

 
              ЕВРИПИД
Сократ! Выходишь, как на поле битвы?
 

 
               СОКРАТ
А как иначе, друг мой Еврипид?
 

К священным пляскам Хора присоединяется и публика, размахивая факелами, и вся площадь напоминает веселый карнавал.

Телестерион, храм посвящения. Квадратный зал, скамьи вдоль трех стен, на которых сидят мисты и те, кому предстоит принять посвящение; в середине – круглая площадка с зеленой лужайкой и нагромождением скал, где находится вход в подземелье. Выходит иерофант в длинном одеянии священнослужителя.

 
              ИЕРОФАНТ
Приветствую во храме посвященья
Всех жаждущих бессмертия души,
В чем нет сомнения, но убедиться
Дух страждет, как страстей своих и смерти.
Примите смерть, да возродитесь снова.
На посвященьи женщин нет, лишь девы,
И муж – юнец, не знавший словно жен,
И таинство любви, как тайна смерти,
Волнует ум и сердце до озноба,
До исступленья и вселенской скорби,
Когда в безумье впасть, сдается, благо,
И бог спасает плясками и пеньем,
Как сам спасается в страстях своих.
 

Раздаются издалека звуки флейт, рожков и тимпанов.

 
О, звуки, вдаль влекущие, откуда?
 

 
               ВЕСТНИК
           ( выходя из-за скал)
На склонах гор, чтоб видно отовсюду,
Деметра празднество затеяла
В честь возвращенья девы из аида,
Похищенной Плутоном, как воскресшей
Для жизни новой с новою весной.
Сатиры – музыканты хоть куда,
А нимфы юные прелестны в плясках.
Но вдруг явился – то ли сам Силен,
Иль некий бог в его обличье юном,
И помавал бровями, точно Зевс,
Деметре, сам же в пляске закружился
Вкруг Персефоны, радостной, как нимфа,
На празднестве весеннем на лугу.
 

 
              ИЕРОФАНТ
Так, это царь богов и смертных в маске
Силена снизошел на луг священный,
Скрываясь взоров волоокой Геры,
Эротом устремленный к Персефоне?
 

За Персефоной Зевс вбегает на лужайку, продолжая плясать вокруг нее с тирсом на руках, увитым плющом, однако заметив публику, помавает бровями иерофанту.

 
Как! Прелюбодеянье освятить?
Иль брак мистический – всего лишь символ?
И посвященье в таинства любви
И смерти? О, теперь я постигаю,
В чем вещий смысл магических приемов
С скороговоркой устаревших слов.
 

Знаками и невнятной скороговоркой иерофант совершает обряд бракосочетания, и Зевс с Персефоной удаляются в пещеру нимф под звуки флейт, рожков и тимпанов, несущихся с гор.

На орхестру выходит Хор женщин из служительниц храма.

 
            ХОР ЖЕНЩИН
Таинственен мистический обряд,
     Как ночью звездной тихий сад,
     Весь в статуях, плющом заросших,
И с трелью соловьиной в дальних рощах.
И это был на самом деле Зевс?
        Вихрастый, точно лев,
     И больно ловкий в плясках,
            И, видно, в ласках.
     Ах, мы судачим не о том!
        А в хижине – о чем?
     Мы слышим вскрики Персефоны.
     Зарделись даже небосклоны.
        И в блеске молний дождь
        Покрыл и мать, и дочь.
          ( Закружившись в пляске)
      Кого влечет к священным пляскам
        Безудержно, как к ласкам,
        Эротом вызванным стрелой,
          Вставайте – и за мной!
        Танцует, кто как может,
          Как радостно на ложе
          Трепещет без стыда,
          Ликуя, нагота!
         А там явился вестник.
             О, Зевс-кудесник!
         У Персефоны без затей
         Родился сын Загрей.
        Любимец Зевса, на Олимпе
        Он засиял, как солнце в нимбе.
                  ( Пляшет.)
 

 
              ИЕРОФАНТ
Но радость меркнет в жизни, как весна,
Как юность, и в обители небесной.
Любимца Зевса Гера отдала
На растерзание титанам злобным.
Афина все прознала, и о том
Ее очами вижу злодеянье.
О, Зевс! О, Гера! И тебе не больно?
Младенец милый, в чем его вина?
Оторваны от тела руки, ножки
И голова – и брошены в котел!
Титаны рады жертвоприношенью -
Ягненок на закланьи или бог? -
Упиться кровью, мясом нежно-сладким,
И проклято безумьем род людской.
Афина пронеслась стезей воздушной,
Невидимой предстала у костра,
Копьем достала бьющееся сердце
Загрея бедного и принесла
Отцу беспечному в делах любовных
С укором и печалью юной девы.
Недолго думал царь богов и смертных,
Имея склонность новую – к Семеле,
Ей отдал сердце сына, как свое,
Для нового зачатья и рожденья.
 

 
            ХОР ЖЕНЩИН
        Как боги ни прекрасны,
        Для смертных глаз опасны,
        Что солнце в вышине
        В сверкающем огне.
        О, горе, вдруг узревшей
        Во всем величьи Зевса!
Как молнией застигнута жена,
И с домом, с садом вся опалена.
        Как в мощи беспощаден!
    О, Зевс! Ты снова вверг в несчастье -
    В игре с Эротом, все шутя, -
        Родимое дитя.
        В бедре твоем доношен,
        Как Дия сын, Дионис!
           (Зачиная пляску.)
    Но Гера не уняла гнев.
    Ареса подхватив напев,
        С Дионисом сразиться
    Богиня призывает Лиссу.
            О, страх! О, страх!
        Пусть весел юный Вакх.
        Наслать от злого сердца
        Безумье на младенца?
        О, нимфы! О, Силен!
    Да будет мир благословен,
        Где рос дитя на воле,
        Не ведая о доле,
    Ваш мир тишайший и простой,
    Весь освещенный красотой!
 

 Раздаются звуки флейты, тимпанов и рожков. Дионис и Силен в сопровождении сатиров и вакханок выходят на орхестру.

 
                СИЛЕН
Дионис милый! Что опять нашло?
Ты весь дрожишь, как листья на осине,
А ветра нет, сияет солнце ясно.
 

 
               ДИОНИС
Я слышу звон, как голос, внятный сердцу,
Не первый день.
 

 
                СИЛЕН
                              В ушах звенит? Бывает.
 

 
                ДИОНИС
Нет, это зов умерших из аида.
В народе существует ведь поверье:
Зов матери, как звон в ушах, для сына,
Ее призыв о помощи иль встрече,
С тоскою, леденящей душу мне.
 

 
                 СИЛЕН
Так, значит, отвечай: "Еще всех дел
Я не свершил; как сделаю, приду!"
 

 
                ДИОНИС
Да, знаю; только кто же мать моя?
 

 
                СИЛЕН
Коль звон ты слышишь из глубин аида,
То это Персефона: сердцем – с нею
Загрей-Дионис, к ней и устремлен.
 

 
               ДИОНИС
А кто Семела?
 

 
                СИЛЕН
                           Смертная. Но в небо
Взята по воле Зевса после смерти.
 

 
               ДИОНИС
О, нет! Меня не тянет в небо. Гнева
Владычицы небес коварной Геры
Боюсь я пуще смерти и безумья.
 

 
                СИЛЕН
Наслала Гера Лиссу на младенца,
Невинного, как птенчик у орла.
 

 
               ДИОНИС
Я ею одержим в мгновенья гнева,
И этого в себе я не люблю.
Но есть ведь Правда и в безумье – правом,
В любви ликующей и песнях Муз,
В пророческих внушеньях Аполлона,
В мистериях священных в честь богов.
         ( Прислушиваясь.)
Я слышу зов. Я отзовусь: «Иду!»
 

 
                СИЛЕН
Куда? В аид, откуда нет возврата?
Растерзанный титанами ягненок
И принесенный в жертву бог-младенец,
Уж мало ли страданий претерпел?
Или в безумье впавший жаждет смерти?
 

 
               ДИОНИС
Я жажду очищения и смерти
Растерзанного тела, чтоб спастись
Душой своею, коль она бессмертна,
В безумье правом обрести веселье,
Как в плясках, в пении вакханок юных
И Муз из свиты Феба и Киприды.
 

Хор вакханок в легчайших одеяниях пляшет под музыку скачущих при игре на флейтах, тимпанах и рожках сатиров. Многие вскакивают со скамей и присоединяются к хороводу, среди них Аспасия и Сократ.

 
                СОКРАТ
Мне кажется, с вакханкой юной где-то
Я некогда до одури плясал
И ныне, снова юн, скачу за нею
         ( Словно играя.)
С тимпаном, или с флейтой, иль с рожком.
 

 
              АСПАСИЯ
О, ты ль, Сократ? И впрямь сатир с рожками.
Да, помню, у пещеры нимф скакал,
Сандалий скинув, ты вокруг меня,
И как тебя хотелось раззадорить,
Но ты уж ревновал меня к Периклу,
Как добрый друг, и нас сосватал, к счастью.
 

 
               СОКРАТ
А что печаль прощанья зазвенела
В словах и звуках нежно-серебристых
Аспасии, с ее стопой изящной,
Мелькающей, как обещанье неги,
И ласки, и безумств, чем я уж счастлив?
 

 
              АСПАСИЯ
Не ради плясок ныне мы собрались.
Диониса влечет сойти в аид,
И в хороводе мы за ним уходим,
Слабеют силы, словно смерть близка.
 

            Хор, ведомый  Дионисом, исчезает среди скал.

Подземелье. В темноте вспыхивает факел; его несет впереди факелоносец, то спускаясь вниз, то поднимаясь, за ним следуют иерофант и мисты.

 
               1-Й МИСТ
Диониса и след простыл.
 

 
               2-Й МИСТ
                                              Вакханки
Спустились тоже в след за ним в аид?
 

 
               3-Й МИСТ
Все провалились прямо в царство теней,
И мы, как тени, исчезаем, вижу.
 

 
               СОКРАТ
Я вижу то, что ничего не вижу.
 

 
              АСПАСИЯ
Пахнуло чем? Гнилыми яблоками?
 

 
               1-Й МИСТ
Да, яблоками конского навоза
С парами свежими.
 

 
               2-Й МИСТ
                                   Скорее серой,
Как в Дельфах под треножником у пифий.
 

 
               3-Й МИСТ
Так, значит, мы прозреем для пророчеств,
Путями бога снисходя в аид.
 

 
                СОКРАТ
То был сам бог, или актер, сыгравший
Роль Зевса, будто он и есть Дионис?
 

 
               АСПАСИЯ
Сын схож с отцом, но и отец на сына
Походит вдруг в повадках, снова молод.
 

 
                СОКРАТ
Да, да, когда Эрот его достанет,
Он снова юн, как Зевс или Дионис.
 

 
               АСПАСИЯ
Гляди, Сократ! Провалишься к праотцам.
 

 
                СОКРАТ
Куда ж идем, когда не в мир теней?
Не ведал только я, как счастлив буду,
Сходя в потемках в сени гробовые,
Дыша гнилыми яблоками всласть.
 

 
               АСПАСИЯ
Я вся дрожу, он счастлив.
 

 
                СОКРАТ
                                           Да, еще бы!
Я слышу голос серебристый. Помнишь,
Как в юности заслушивался я,
Учась риторике у соловья
Заморского, со скромным опереньем,
Но с пеньем всепобедным?
 

 
               АСПАСИЯ
                                                  О, Сократ!
Любовью одаряя без отдачи,
Не требуя ни ласки, ни вниманья,
Друзьям ты верен и себе во всем,
И счастлив, не имея ничего?
И доблесть без тщеславия, и разум...
Ты в мудрости своей всех превзошел.
 

 
                СОКРАТ
Приятно эпитафия звучит
В устах Аспасии.
 

 
              АСПАСИЯ
                                Сократа тоже.
Мы в самом деле смерть претерпеваем,
Без мук ее и тлена под плитой?
 

Факелоносец останавливается у подземного озера, многократно отражающего свет факела, и вода наполняется сиянием, освещающим причудливые склоны, ущелья, лужайки и лес с просветом вдали. Является вестник.

 
                1-Й МИСТ
А где Дионис?
 

 
                2-Й МИСТ
                           Мы идем за ним?
 

 
               ВЕСТНИК
Вакханок обезумив до восторга,
Он обернулся львом, в прыжках могучим,
И ласками подруг измучен, бог,
Он провалился в пропасть, в глубь аида.
Дионис умер! Он скончался, бог!
 

 
            ХОР МИСТОВ
Бог умер? Как! И мы сойдем в аид!
 

 
              ИЕРОФАНТ
Остановитесь! Дальше нет пути
Для тела вашего, лишь ваши души,
Как птицы, в сумерках слетаясь стаей,
Проносятся в пределах царства мертвых.
Гора Сизифа! По крутому склону
Он катит камень вверх, в усильях весь
Напрасных, ибо камень вниз летит,
Едва он доберется до вершины.
 

     С шумом скатывается камень в пропасть.

 
Долины хладные, трясины мрака
Минуем мы во след за Бромием,
Сходя на Елисейские поля,
Где высятся чертоги Персефоны
Над морем с островом блаженных в сини,
Сияющей, как камень драгоценный.
 

 
                СОКРАТ
Уносимся куда-то в самом деле?
 

 
             АСПАСИЯ
Видения во сне иль наяву?
 

 
             ВЕСТНИК
Не время медлить. На лугу зеленом
Дионис сам уж водит хоровод
В венке из винограда, что растет
На огороде Персефоны пышно...
 

На световом пятачке в отдалении пляски вакханок во главе с Дионисом, безбородым юношей высокого роста.

 
              ХОР МИСТОВ
           ( с факелами в руках)
     Иакх! Иакх! О, снизойди!
     На луг священный к нам приди!
     И с нами, в радости неистов,
     Ты попляши под песни мистов.
      И свет горящих смол раздуй,
      Чтоб мы забыли череду
          Всех бед и огорчений,
          Возвеселясь до вдохновений,
               И стар, и млад,
      И ты пляши, всех больше рад.
Пусть пляшут все, топча святые травы
      В ночных лугах, в веселье правы.
      Воспойте и прославьте ту,
      Что бережет земную красоту.
             ( Зачиная пляску.)
      И бога-юношу мы призываем.
      Он светел, мил, незабываем.
                И днесь
                Он здесь!
          В венке из винограда, -
          О, радость и награда! -
          Ведет он хоровод
             У чистых вод.
       Плясунья растрепала платье,
         И грудь ее, как счастье,
         Трепещет и поет,
         Нас унося в полет.
         И солнца свет чудесный
       Нам освещает путь предвечный.
 

 Мисты выбегают на луг, где оказываются при свете дня у городских стен.

 
                АСПАСИЯ
Мы живы?
 

 
                ЕВРИПИД
                    Мы посвящены?
 

 
                 СОКРАТ
                                                    Во что?
 

 
                ЕВРИПИД
Мне кажется, я сам и был Дионис;
В страданиях рожденный и погибший,
Воскрес я вновь душой своей бессмертной,
Как, впрочем, и бывало выходить
Из грота моего в мир, обновленный
Богами иль фантазией моей.
 

 
               АСПАСИЯ
       ( переглядываясь с Сократом)
Увы! Мы отвлекались друг на друга
И в таинства не окунулись, видно.
 

 
                СОКРАТ
Похоже, да, хотя в делах священных
Уверенным быть трудно до конца.
 

 
               ЕВРИПИД
Теперь я знаю, почему Эсхил
Был обвинен жрецами в разглашеньи
Священных таинств. Здесь театр и есть
В его истоках, погруженных в мифы.
 

 
              АСПАСИЯ
В мистериях исток театра?
 

 
               ЕВРИПИД
                                                  Как же!
Нет мистики, поэзия одна.
 

 
                СОКРАТ
У нас все обращается в искусство -
И боги, и природа, даже Космос.
 

 
              АСПАСИЯ
Ну а душа бессмертна или нет?
 

 
               ЕВРИПИД
В поэзии, друзья, уж всеконечно.
 

  Показываются Перикл и Анаксагор.

 
                ПЕРИКЛ
В поместье мы заедем отдохнуть
И переговорим там на досуге.
  ( Целует Аспасию, та со смущением отвечает.)
 

АКТ  III

Агора. В тени платанов всюду кучки беседующих граждан Афин; Клеон, жрец Диопиф, Евтидем и другие.

 
                КЛЕОН
Софистов не люблю, я делом занят,
А слава вся у них, несут-то вздор!
Берутся научить вести хозяйство
И государством управлять. А опыт?
Ведь все решает опыт! Я купец.
Кому и знать-то, как вести дела?
Ведь олигархи из купцов берутся,
И город богатеет от купцов.
 

 
              ЕВТИДЕМ
Но прежде от земли и что посеешь.
 

 
                КЛЕОН
Аристократы выродились, ясно.
Перикл, перехитрил он всех, вступившись
За демократию и бедных, сам
Аристократ, надменный, величавый,
Не слушает он никого у нас
И правит он один, как миром Нус,
Что выдумал Анаксагор, безбожник,
Богов отеческих отринув прочь!
 

 
              ДИОПИФ
Все начал Писистрат еще, тиран.
Чтобы привлечь к себе селян, он Вакхом
От сельских празднеств заменил Иакха
И учредил театр в Афинах, с тем
В мистериях Дионис вдруг явился.
И таинство, священное от века,
Предстало игрищем богов в угоду
Эроту и Дионису, царю
Сатиров козлоногих и вакханок.
 

 
                КЛЕОН
          ( уходя в сторону)
Прекрасно, жрец! Послушайте его.
 

 
               ДИОПИФ
Перикл все это продолжал во славу
Своей же власти, большей, чем тиранство,
К тому ж за счет казны союзных стран,
Что порождает постоянно войны.
 

 
              ЕВТИДЕМ
Перикл сказал, что мы имеем право
Брать деньги из казны, поскольку сами
И строим корабли, несем защиту
Морских путей союзных государств,
И проливаем кровь, теряем жизни
Сограждан, – деньги стоят ли того?
 

 
               ДИОПИФ
А город украшать не стыдно разве
За счет казны союзной?
 

 
              ПЛОТНИК
                                            Мы богаты
И сами; ты же словно иностранец
Досужие слова все повторяешь.
 

 
              ДИОПИФ
Нет, Фукидид, аристократов вождь,
То ж самое твердил...
 

 
              ПЛОТНИК
                                         На пользу Спарте.
За то и был он изгнан, как Кимон.
 

 
              ДИОПИФ
А ныне он вернулся, не утратив
Влиянья своего. Теперь Периклу
Соперничать придется не с Клеоном,
Невеждою горластым, а с достойным,
И я ведь знаю, чем его достать.
 

 
              ПЛОТНИК
Что ты задумал, Диопиф?
 

 
              ЕВТИДЕМ
                                                В стратеги
Собрался, жрец?
 

 
               ДИОПИФ
                               Во власти не нуждаюсь.
Но вы меня поддержите – и все!
 

 
               ПЛОТНИК
Да он взбесился, словно конь от страха.
 

 
               ДИОПИФ
Да, я боюсь за веру наших предков.
Ведь Эрехтею не отстроен храм,
А новый посвящен Афине-Деве.
Да кто из вас не скажет: "Я за верность
Старинному отеческому строю"?
Всех роскошь нежит, стыд забыт природный,
В умах – нажива, на устах – свобода,
Кумир один – могущество Афин!
 

 
              ПЛОТНИК
Бесславья, немощи Афин ты хочешь?
 

 
              ДИОПИФ
Могущество таит в себе бесславье.
О персах вспомните и о тиранах!
Остановиться, граждане, нам должно,
Пока не поздно. Также очень важно,
Не верит кто в богов иль рассуждает
Опасно о явлениях небесных,
О солнце, как о глыбе камня, скажем,
Я предлагаю счесть, приняв закон,
За государственных преступников.
 

 
              ПЛОТНИК
Вступиться за отеческих богов?
О, Диопиф!
 

 
              ДИОПИФ
                      Смеетесь, чтобы плакать,
Когда оставят боги и Афины,
Как царство Ксеркса, – Спарте в торжество!
 

 
              ЕВТИДЕМ
И Фукидид за твой закон?
 

 
               ДИОПИФ
                                                 Конечно.
Клеон и многие. Теперь Периклу
Придется вывернуться наизнанку,
Явить свое безбожие, как те,
Кого столь ценит из друзей своих.
 

 
              ВЕСТНИК
        ( проходя мимо беседующих)
Постойте! Новость ведь какая! Фидий,
Закончив изваяние Афины,
На радостях утратил, верно, память,
Не сыщет золота, слоновой кости -
Остатков, не нашедших примененья.
 

 
              ГОЛОСА
Как! Обокрали мастера? Но спрос -
С кого? С него!
 

 
              ВЕСТНИК
                             Уж завели и дело.
 

 
               ГОЛОСА
Завистников у мастера немало.
И недругов Перикла. Ну и шум
Поднимется великий. И чему же
Вы рады, граждане Афин? О, стыд!