Текст книги "Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]"
Автор книги: Петр Киле
Жанр:
Драматургия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
ЭПИЛОГ
Мраморная стела с рельефным, слегка раскрашенным изображением Силена в окружении нимф с надписью «Быть лучше. Сократ». Венки и цветы. Платон в сопровождении гетер и раба, несущего корзину и амфору. Светит изумительно яркий и чистый весенний день, видно далеко – все небо, море, острова и вдали Парфенон, словно осененный радугой.
П л а т о н
Для плакальщиц уж слишком вы прекрасны.
Сыграйте лучше Муз из свиты Феба,
Чьим голосом руководим, Сократ
Служил ему с отвагой и упорством,
Как воин отбиваясь от врагов,
Чье имя чернь, и подвиг свой свершил,
И в смерти он достиг бессмертной славы.
( Совершает возлияния богам.)
Х о р г е т е р
Среди гробниц и стел
С изображеньем битв в сплетеньи тел
Мы вспомнить вправе
О веке, просиявшем в славе,
Как день весенний, лучезарный день!
А наш – всего былого тень.
Но лучезарен свет былого
Восходит ныне снова,
Как стройно-дивный Парфенон,
И до Олимпа ясен небосклон,
Где, видно, как и встарь, пируют боги,
Блаженством наполняются чертоги,
Игрою света нисходя,
Как радуга за кромкою дождя.
О, счастье юности родиться в век,
Отмеченный, как человек,
И мудростью, и мощью правой,
Овеянный высокой славой.
Но в мире преходящем нет
Счастливых непрерывных лет.
Как смертному переломить природу?
Могущество утратив и свободу,
Мы грезим, но не детскою мечтой,
А лучезарной красотой
И строя в колоннаде зданий,
И женщин, и мужчин, их изваяний,
Бессмертных, как в мечте,
В предвечной красоте.
2001 год.
АФИНСКИЕ НОЧИ
комедия
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ФРИНА, гетера.
ПРАКСИТЕЛЬ, скульптор.
ГИПЕРИД, оратор.
ЕВФИЙ.
БРОМИЙ.
КЛИНИЙ, знатный афинянин.
ЕЛЕНА, его племянница.
ПАРИС, его юный друг.
ФОТИДА, кормилица Фрины.
ХОР девушек, а также гетер и прислужниц царицы Елены.
ГЕРМЕС.
ГЕРА.
АФИНА.
АФРОДИТА.
АФИНЯНЕ, ЖЕНЩИНЫ, РАБЫ.
Место действия – Афины IV века до н.э.
ПРОЛОГ
Выходит ХОР ДЕВУШЕК с комическими масками в руках.
ХОР ДЕВУШЕК
Повержены Афины
Пред красотою Фрины.
И нет у нас иных забот,
Как, кроме тех, каких Эрот
На стрелах шлет, сынишка Афродиты,
И нет у нас от них защиты.
И знамениты мы теперь
Лишь славой и достоинством гетер.
( Пляшет.)
Утрачены могущество, свобода.
И только мать-природа
Еще нас, радуя, влечет,
И женской красоте вся слава и почет.
Ее воспел – дивитесь! -
Во мраморе Пракситель,
Влюбленный, как в мечту,
Прелестной Фрины красоту.
( Пляшет.)
Но Рок завистливый, как в маске,
Смеясь, в коварной ласке,
Судьбой Елены говорит:
Изгнанье Фрине тож грозит
За красоту и дерзость упованья
Предстать богиней в изваяньи
И на морском купаньи наяву,
Одетой в моря, неба синеву!
В глубине сцены на миг, пока Хор пляшет, возникают берег моря и выходящая из волн Фрина(как Афродита).
АКТ I
Сцена 1Дом Фрины. Часть внутреннего двора; сад в отдалении; в одной из комнат Фрина одевается в окружении служанок. Стук в наружную дверь. Показывается раб.
РАБ. У ворот Гиперид, оратор. С ним молодой Евфий.
ФРИНА. Молодой Евфий? Мне надоел старый. Но Гиперид с ним пришел, думаю, недаром. Пусть примет их кормилица, заго-ворит и выпроводит. Я жду Праксителя.
Раб впускает Гиперида и Евфия. Входит Фотида.
ГИПЕРИД
По просьбе Евфия пришел я с ним,
Как друг-поверенный прекрасной Фрины.
Узнай, захочет видеть нас она?
ФОТИДА
Да если вы по делу, выслушать
Я вас должна; со мною сговориться
Вам будет легче; знаю счет деньгам,
Она же любит восхищенье, славу,
Весь фимиам и трепет воздыханий,
Как блеск очей своих, до умиленья.
(Приглядываясь к Евфию.)
Ну-с, Гиперид, кого же ты привел?
Из знатных и богатых афинян,
Или приезжий? Хочет лишь взглянуть
На Фрину, как иные едут в Книд,
Отныне знаменитый Афродитой,
Богиней обнаженной и прелестной
На удивленье всем до сладкой муки?
ГИПЕРИД
Да это ж Евфий!
ФОТИДА
Разве? Не признала.
Сбрил бороду? Как юноша, оделся?
Украсился венками, весь в цветах...
ГИПЕРИД
Да он не стар еще; влюбленный в Фрину,
Помолодел, к тому же, – что за диво?
Сойдет за сына своего, пожалуй.
Из молодых да ранних, кровь взыграла,
И он готов отдать все состоянье
За две-три ночи.
ФОТИДА
Он богат и очень?
Иначе ведь и говорить – лишь грех.
ЕВФИЙ
Послушай, старая! Тебе быть сводней
Уж точно грех.
ФОТИДА
Когда б заманивала
Кого-нибудь я, стоя в подворотне,
Могла бы постыдиться; здесь я дома.
С чем ты явился, на тебе и грех,
Коли недоброе в душе гнездится.
ЕВФИЙ
Недоброе? Весь в нетерпеньи видеть
Красавицу, я должен истуканом
Выслушивать тебя, одну из Мойр!
ФОТИДА
Но видеть Фрину всякому дано
На улице, на празднествах, в театре,
А дома – ясно, далеко не всем,
И я не сводня, а начальник стражи,
Недремлющее око госпожи.
ЕВФИЙ
Да будет важничать тебе, Фотида!
Я нес венки и подношенья в храм,
Но встретил Гиперида; посмеяться
Решили надо мною что ли вы?
ГИПЕРИД
Терпенье, Евфий! Будь любезен с нею,
С кормилицею Фрины, если хочешь
Добиться благосклонности гетеры,
Прекраснейшей из женщин, как Елена.
ФОТИДА
Когда я Мойра, нити жизни Фрины
В моих руках; не в молоко ль мое
Амброзию ей примешали боги?
Слаба, бледна росла, но грациозна,
Пока не расцвела, как вешний цвет,
Стройна и статна в прелести беспечной,
И с лаской нежной светоносной кожей,
Чью тайну в мраморе постиг Пракситель,
Уж я не говорю о красоте,
Божественной воистину, – уж я-то
Прекрасно знаю все ее изгибы
С подростковой до женской наготы.
ЕВФИЙ
Прекрасна и прелестна с юности, -
Что говорить! Как жаль, ее не знал я
Подростком грациозным, молод сам...
А ныне женственность сама и прелесть
При красоте, чарующей, как свет.
Все, чем я обладал – богатством, жизнью, -
Лишилось смысла; я люблю ее,
И только обладанья ею жажду,
Как жизни или смерти, как бессмертья!
ФОТИДА
Он впал в безумье.
ГИПЕРИД
Да, уж это слишком.
Уходим, Евфий! Ты меня подводишь.
Повел себя, как юноша влюбленный,
Иль спьяну, – лучше Фрине на глаза
Тебе не попадаться, – засмеется
Без ласки, свысока, – и все пропало.
ЕВФИЙ
Оставь! Ты сам нарочно все устроил,
Чтоб выставить меня же в дураках.
Ведь помыслы у нас одни и те же,
Лишь прыти не хватает у тебя,
А у меня характер не такой.
ФОТИДА
И впрямь, как юноша, повел себя,
Влюбленный до безумия, несчастный!
ЕВФИЙ
Когда безумен я, в Афинах ныне
Безумны все, поди, все жаждут Фрины,
Бросая золото к ее ногам,
Какого бы хватило для защиты
Отечества и чести, и свободы!
Прибегают служанки узнать, что за шум. Входит Фрина.
ФРИНА
Кто здесь шумит, как пьяный скиф на рынке?
А, Евфий молодой? Тебя я знаю?
Но, отказав отцу, я не должна
Быть благосклонней к сыну, чтоб обидой
Почтенного напрасно не задеть.
ЕВФИЙ
Да тут все сговорились посмеяться
Над Евфием! Со мною шутки плохи.
Я знаю, как поставить вас на место.
А то, смотрите, вознеслись до неба!
( Срывая с себя венок, уходит.)
ФРИНА
Что может Евфий сделать мне во вред?
ГИПЕРИД
Пустое! Впав в отчаянье, грозится.
Влюблен до одури; любовь – безумье, -
Я слышал, но впервые вижу в яви,
Как сходит муж с ума в жестоких муках.
ФРИНА
Призвать его и успокоить лаской?
ФОТИДА
Не выйдет ничего. Характер вздорный.
Я думаю, из сикофантов он.
ГИПЕРИД
О да, донос состряпать может Евфий,
Но станет лишь посмещищем в Афинах.
ФРИНА
Донос? И на меня? Да, в чем винить
Он вздумает меня? А образумить
Нельзя ли Евфия, пока не поздно?
ГИПЕРИД
Я постараюсь последить за ним,
Чтоб только услужить прекрасной Фрине!
( Уходит, поскольку не предлагают ему остаться.)
Сцена 2
Двор дома Фрины с садом, где колонны высятся выше деревьев, обвитых плющом и виноградом; цветут купами розы, нарциссы, фиалки; порхают птицы, в бассейне плавают лебеди, важно прохаживается павлин. В галерее вдоль одной из стен сада статуи и картины.
Фрина и Пракситель выходят из одной из комнат.
ФРИНА. Сколько можно говорить на одну и ту же тему и спо-рить? Я служу не любовным страстям мужчин, а богине, как сама Афродита – своей природе и сущности.
ПРАКСИТЕЛЬ. Клянусь Эротом, и он не во всем одобряет свою мать!
ФРИНА. Если я у кого-то вызываю похоть, не моя вина. Я этих гоню взашей от себя, как ты сам тому неоднократно был свидете-лем.
ПРАКСИТЕЛЬ. Свидетелем? Заступником!
ФРИНА. Если же я кого привечаю, беру деньги, запрашивая значительно больше, чем все гетеры и флейтистки Эллады, вместе взятые, это вовсе не всегда означает, что я отдаюсь, да к тому же за деньги. Ведь и ты, Пракситель, работаешь над своими статуями за деньги. И за большие деньги. Еще не один скульптор не был богат, как ты.
ПРАКСИТЕЛЬ. Я богат? Богат Клиний, твой поклонник, он весь купается в роскоши, как ты, а я весь в трудах, как раб. Ведь также будет верно сказать, что еще не одна гетера не была столь богата, как ты. О красоте я не говорю, именно она не дает мне покоя ни днем, ни ночью и приходится спешить запечатлеть ее, постичь...
ФРИНА. А я говорю о красоте. Ведь многие, кто домогается моей любви, испытывают великое наслаждение, видя мое тело, изучая с изумлением и трепетом, воистину священным, все его части и целое, все изгибы благодатные и линии неуловимые, как в твоей статуе, только нежданно-негаданно ожившей, поэтому и прикоснуться к ней страшно, и в обладании либо нет уже смысла, как статуей обладают всецело через созерцание, либо просто ока-зываются не на высоте.
ПРАКСИТЕЛЬ. Фрина! Что ты хочешь сказать?!
ФРИНА. Ведь я весьма крупнотелая, и со мной справиться без моей помощи, без моего участия, без моего потворства, без моей нежности и ласки, без моей любви, которой я одаряю лишь тебя, мой друг, никому вполне не удается, и я никому не принадлежу, кроме тебя, пока я люблю тебя, по воле Эрота и его матери.
ПРАКСИТЕЛЬ. А я-то думал, что именно со мной ты так об-ходишься, поскольку любишь и знаешь, что любима.
ФРИНА. Лишь красота моя доступна вполне тому, кто покупа-ет у меня ночь, как она доступна всем во время Элевсинских мис-терий или Посейдоний, когда я раздеваюсь для всех равно, купаюсь в море и выхожу из воды, как Афродита. А что касается таинств любви, то они доступны лишь для посвященных, то есть влюбленных, как ты да я.
ПРАКСИТЕЛЬ. Я никогда не бываю до конца уверен, что я посвященный и в таинства любви, и в таинства искусства.
ФРИНА. В таинствах, мой друг, потому они называются таин-ствами, никогда нельзя быть до конца уверенным.
ПРАКСИТЕЛЬ. И в любви твоей?
ФРИНА. Красота моя принадлежит всем, кто ценит ее, восхи-щается ею, любит, а моя любовь – одному тебе, Пракситель, пото-му что ты обессмертил меня своим искусством и прославил навеч-но. Ну, да, через мою красоту, постигнув ее природу и сущность.
ПРАКСИТЕЛЬ. А Апеллес?
ФРИНА. Картина на холсте или на доске недолговечна; краски блекнут, выгорают, трескаются; на картину Полигнота "Разорение Трои" страшно смотреть. А твои статуи вечны. Я состарюсь, сойду в Аид, стану тенью, но вечно молодой, как сама богиня Афродита, буду возвышаться над несметными поколениями людей, стекаю-щихся в Книд лицезреть меня. Как же не любить мне тебя, Пракси-тель?
ПРАКСИТЕЛЬ. И денег не брать!
ФРИНА. Смеешься? Ничего. В накладе я не останусь.
ПРАКСИТЕЛЬ. Фрина, что у тебя на уме?
ФРИНА. За твою любовь я попрошу у тебя однажды твою луч-шую скульптуру.
ПРАКСИТЕЛЬ. Хорошо, на твой вкус.
ФРИНА. Нет! Ту, которую ты больше всего ценишь.
ПРАКСИТЕЛЬ. Но я редко бываю доволен своими работами.
ФРИНА. Вот поэтому я могу довериться только на твой взыс-кательный вкус.
ПРАКСИТЕЛЬ. А ты не боишься, что я тебя обману?
ФРИНА. Нет! Мне очень легко вывести тебя на чистую воду. Не уходи! Идем в сад. Я хочу побыть с тобой, Пракситель. Ты так редко заглядываешь ко мне. А я не люблю бывать у тебя в мастер-ской, где ты не меня хочешь видеть, а богиню во всей ее прелести и величии. Легко ли смертной женщине являться Афродитой, когда она жаждет лишь любви и ласки? И наблюдать, как весь пыл тво-его восхищения переходит от меня в очертания богини в мраморе?
ПРАКСИТЕЛЬ. У тебя здесь чудесно.
ФРИНА (рассмеявшись). Первый раз видишь?
ПРАКСИТЕЛЬ. Я только тебя вижу. В красоте твоей я заме-чаю новые черты.
ФРИНА. Что же это?
ПРАКСИТЕЛЬ. Совершенная зрелость плода и открытость взора с ласковой детскостью.
ФРИНА. Значит, я на пределе и так люблю тебя.
ПРАКСИТЕЛЬ. Но к чему в таком случае этот Евфий или Клиний?
ФРИНА. Пракситель! У тебя был один достойный соперник – Апеллес, все остальные служат мне и богине Афродите.
ПРАКСИТЕЛЬ. Достойный соперник?
ФРИНА. Не ревнуй! Ведь я говорю о художнике, а не о любов-нике. Я позволяла ему лишь целовать мне ступни ног, не выше ко-лена.
ПРАКСИТЕЛЬ. Апеллес молод. Он может вернуться в Афины и увезти тебя, как Парис Елену. Я удивляюсь, как он, едва окон-чив картину "Афродита Андиомена", уехал, да и куда? В Македо-нию!
ФРИНА. Именно потому что молод, за славой своей погнался. А в Македонию, недавно еще варварскую страну, теперь все едут. У царя Филиппа, говорят, растет сын Александр, воспитанием ко-торого занимается Аристотель, то есть вся Эллада, себе же на по-гибель, по утверждению прорицателей.
ПРАКСИТЕЛЬ. Мне одному позволено целовать тебя всю?
ФРИНА. Конечно. Только закрывай глаза, не отвлекайся ни на цветы, ни на небо, ласкай и люби. Любить надо вслепую, недаром все это проделывают впотьмах, а Эрот прилетает с факелом, иначе все это игра...
ПРАКСИТЕЛЬ. За что платят деньги и большие.
ФРИНА. ... а я люблю тебя, Пракситель, по-настоящему, как приучил ты меня любить, изучая подолгу мое тело в своей мастер-ской с полным самозабвением, отрешенно созерцая прелести и до-стоинство самой богини Афродиты.
ПРАКСИТЕЛЬ. Прости! Я все принимаю тебя за Афродиту Пандемос, когда ты давно превратилась в Афродиту Уранию.
ФРИНА. Ты смеешься. А над кем? Я буду такою, какою ты меня видишь и воспроизводишь в мраморе. Постой. Ты очень мил и бываешь страстно-нежным бесконечно.
ПРАКСИТЕЛЬ. Я и люблю тебя бесконечно.
ФРИНА. А статуи, над которыми ты готов трудиться целыми днями?
ПРАКСИТЕЛЬ. В них продолжение моей любви к тебе; в них та доля бессмертия, какая отпущена нам, смертным.
ФРИНА. Увы!
ПРАКСИТЕЛЬ. Увы!
Сцена 3
Царский портик (здание суда). На ступенях Евфий, внизу афиняне, среди которых Гиперид и Парис.
ГИПЕРИД
Что ты надумал, Евфий? Рад чему?
ЕВФИЙ
( с важностью)
Наш город славен был могуществом,
Торговлей и свободой; ныне чем же?
Афины, как Пирей, где порт и гавань,
Гетерами лишь стали знамениты.
ГИПЕРИД
Прекрасны женщины на радость нам.
Чем ты-то недоволен? Разве Фриной
Не восхищался, как мальчишка, ты?
1-й АФИНЯНИН
И бородой пожертвовал он было,
Помолодев почти на сорок лет!
2-й АФИНЯНИН
И что – то слишком стар, то слишком молод -
Равно красавице не угодил?
ЕВФИЙ
Что ей мой возраст? Только деньги любят
Гетеры в нас.
ГИПЕРИД
А Фрина – знаю я -
С тебя ж не захотела взять и денег.
1-й АФИНЯНИН
А, верно, мало предлагал.
ЕВФИЙ
Не мало!
Не меньше, чем другие. Только славы
От сговора со мной не ожидала,
Как с Апеллесом; только тут кощунство
Ее всегдашнее с морским купаньем,
Из моря выходящей, как богиня,
Запечатлел художник знаменитый.
2-й АФИНЯНИН
Поплавав в море на виду у всех,
С дельфинами играя без опаски,
Она выходит к нам в сияньи света,
Нет слов, прекрасна, как сама богиня
Пеннорожденная, – в чем здесь кощунство?
ЕВФИЙ
Да, выдает себя за Афродиту,
Что подтвердил картиной Апеллес
И статуями в мраморе Пракситель,
В которых под богиней всюду Фрина,
И стан, и голова, и груди, взор,
Гетера из гетер, – она богиня?
Я подал иск, я обвиняю Фрину
В нечестии; архонт назначил суд
Для разбирательства...
Проносится смех.
БРОМИЙ
Как! Вам смешно?
О афиняне! Что же сталось с вами?
К суду не вы ли привлекли Сократа,
Мудрейшего из смертных? А теперь -
Прекраснейшую женщину из смертных,
С ее достоинством и красотой
Воистину божественными, вы
В нечестии хотите обвинить?
ЕВФИЙ
Да кто такой?
1-й АФИНЯНИН
А, видно, чужестранец.
Или пастух с далеких горных пастбищ?
Все ходит с посохом, плющом увитым,
С цветами, вкруг которых вьются пчелы.
ЕВФИЙ
Эй, чужеземец, ты для нас, что варвар
Иль раб, и в споры наши не встревай.
Поди-ка прочь!
( Замахивается и подвергается нападению пчел.)
Ай! Ой! Да он нарочно
Пчел на меня наслал. Эй, стража!
ГИПЕРИД
Евфий!
Все видели, ты первый замахнулся
На пчел; вини себя, не гостя. Брось!
БРОМИЙ
Умилостивь гетеру, поцелуем,
Как заговором, снимет жженье, Евфий!
И влюбится в тебя, хоть ты и вздорен,
Как оводом гонимый старый конь,
А думает, что боль от стрел Эрота.
Но кобылицы от него бегут,
Смеясь, играя весело хвостами.
ЕВФИЙ
( водя ладонями вокруг лица)
О, боги! Я найду и на тебя
Управу. Он еще смеется, шут!
БРОМИЙ
К богам взываешь? Хорошо же, Евфий!
Я здесь и посох мой, плющом увитый,
Не говорит тебе, кто я такой?
ЕВФИЙ
Все выдают себя, кто за богиню,
А кто за бога, – благочестье это?!
А я вот утверждаю: святотатство -
Причина наших бедствий и утрат!
И положить чему конец пора!
Афиняне, глядя на обкусанного пчелами Евфия, весело смеются.
АКТ II
Сцена 1Двор дома Фрины. Пракситель только что вошел, к нему выходит Фрина, одетая празднично.
ПРАКСИТЕЛЬ
Куда же ты собралась, Фрина? Или
Прослышала о том, что я закончил
Эрота?
ФРИНА
Изваянье одного
Из сыновей твоих?
ПРАКСИТЕЛЬ
Возможно, Фрина!
Не знаю лишь, которого из них.
Все были пред глазами, обучаясь
Со мною ремеслу, как я учился
У моего отца, тщась превзойти
Всех в мастерстве и с Фидием сравняться.
ФРИНА
Ты превзошел и Фидия, и всех
И мастерством, а пуще прилежаньем
Шлифовки, будто камень оживляя
До трепета и света в женском теле.
ПРАКСИТЕЛЬ
То свет сиянья красоты твоей,
Как таинство природы и искусства,
Постиг в тебе я, ты дала постигнуть,
И в этом тайна мастерства и счастья,
Что подвигает на высокий труд,
И нет его и тяжелей, и слаще.
ФРИНА
О, да! Конечно. Как любовь? Пракситель,
А ты жену во мраморе воссоздал?
Она ведь все еще красива, значит,
Была прекрасна смолоду.
ПРАКСИТЕЛЬ
Согласен.
Была прекрасна, как Психея, да
Вмешалась Афродита в жизнь Психеи...
ФРИНА
Ну, хорошо. Ты счастлив всем: семьей,
И славой, и богатством, – я ж, ты знаешь,
Одна на свете, пусть и знаменита, -
Таков удел у женщин и гетер.
ПРАКСИТЕЛЬ
Что хочешь ты сказать? Ты пожалела
Жену мою, а заодно себя?
Прекрасна ты во всем! Куда ж собралась?
ФРИНА
Да, к Клинию. Готовим представленье
О похищении Елены. Хочешь,
Пойдем со мной; но лучше обещай
Придти на представленье, где увидишь
Явление богинь на суд Париса.
ПРАКСИТЕЛЬ
Я думал провести с тобою вечер,
Свободный от Эрота...
ФРИНА
У Афродиты?
Да ведь ее зовут над суд Париса.
А радостью своею поделись
С несчастною Психеей; об Эроте
Ей весть услышать тоже не мешает.
Стук в наружную дверь. Входит раб.
РАБ
Стучится Гиперид, оратор; с ним
Мужчина с посохом, плющом увитым,
С цветами, вкруг которых пчелы вьются.
Никак сам бог Дионис к нам явился.
ФРИНА
Пусть входит Гиперид и объяснит,
Кого привел без моего согласья.
На роль Гермеса Гиперид не тянет,
Сам ждет и не дождется от меня
Благоволенья.
ПРАКСИТЕЛЬ
(уходя в комнату)
Я пока уйду.
ГИПЕРИД
Прелестница! Богиня! Госпожа,
Я случаю прискорбному уж рад,
Чтоб только видеть вас и вам служить.
ФРИНА
Не надо называть меня богиней.
Я жрица Афродиты и Эрота,
И этого с меня довольно. Боги
Не любят притязаний смертных с ними
Сравняться в чем-то, – гнева Афродиты
Я б не хотела ни за что навлечь,
Служа ей с прилежанием гетеры.
ГИПЕРИД
Пусть Афродита будет благосклонна
К тебе, прекрасная, всегда, как ныне,
И Евфия накажет за нечестье,
В котором обвиняет он тебя.
Уж подал иск архонту; суд назначен.
Всем кажется смешно, а дело скверно
Ведь может обернуться.
ПРАКСИТЕЛЬ
( выходя из комнаты)
Что? Изгнаньем?
ГИПЕРИД
С возросшей славой Фрины, но с позором
Для города, всех бедствий в довершенье.
ФРИНА
Всем кажется смешно?
ГИПЕРИД
Смеялись, да,
Над Евфием...
ФРИНА
И надо мной смеются?
О, афиняне!
ГИПЕРИД
Совершенно также
Воскликнул чужестранец, проходивший
Там мимо с посохом, плющом увитым,
В цветах, с которых пчелы покусали,
Как в наказанье, Евфия всего.
ПРАКСИТЕЛЬ
Да кто же он, сей чужеземец странный?
ГИПЕРИД
Он родом сицилиец и в защите
Нуждается. Ведь Евфий звал уж стражу.
ФРИНА
Мне к Клинию пора. Приглашена
На вечер. Гиперид, туда сведите,
Прошу вас, чужестранца вслед за мной.
ГИПЕРИД
Да, как прикажете, о, госпожа!
Как милости прошу я также права
Мне выступить с защитой на суде
За вашу честь.
ФРИНА
Я заплачу и щедро.
ГИПЕРИД
Не сомневаюсь, но дороже слава,
Как свет очей, сиянье красоты.
ПРАКСИТЕЛЬ
Ты обо мне забыла, Фрина!
ФРИНА
Нет!
Но ты, Пракситель, уходил работать;
Ты весь в трудах, как подневольный раб,
И Фрину в мраморе ты больше любишь,
Лелеешь в мыслях и в моих объятьях, -
Поди же к ней!
ПРАКСИТЕЛЬ
Ты испугалась, Фрина,
А недовольна почему-то мной?
ФРИНА
Ты счастлив всем, Пракситель, и семьей,
И славой, и богатством, – я ж на свете
Одна совсем, в Афинах чужестранка,
А ты еще коришь, что я гетера,
Свобода женская во красоте,
Как Афродита по ее природе.
ПРАКСИТЕЛЬ
Прекрасно ты сказала, лишь в укоре
Не обвиняй, – то ведь любовь моя
К твоей красе, как высшей красоте.
ФРИНА
Любовь твоя! А мне нужна защита.
Ну, кто же вступится за красоту
Во дни утрат и мощи, и свободы?
ПРАКСИТЕЛЬ
Как! Разве не вступился я – с резцом?
Все смеются, что задевает Праксителя, и он уходит.
