Текст книги "Психология"

Автор книги: Петр Рудик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Вот почему можно сказать, что наши представления по полноте и характеру отражения объективной действительности занимают как бы промежуточное место между ощущениями и восприятиями, с одной стороны, и понятиями – с другой. Ощущения и восприятия – это основной источник вашего познания об окружающем мире. Без ощущений и восприятий мы ничего не знали бы о нём.

Ощущения и восприятия не исчезают бесследно после прекращения непосредственных воздействий внешней среды, а остаются в нашем сознании в виде представлений. Последние при некоторых условиях претерпевают изменения, начинают терять свой единичный или индивидуальный характер, превращаясь в общие представления.

Отражая в общих представлениях, по мере углубления познания объективного мира, всё более общие его черты, человек благодаря абстрагирующей деятельности мышления приходит к построению понятий, в которых отражаются уже не наглядные, хотя бы и обобщённые черты познаваемых явлений, а их сущность и самые общие закономерности и связи. Однако в познании нами объективного мира понятия не могут быть оторваны от представлений, составляя с ними общую в своём единстве картину мира.

Зависимость ясности представлений от практической деятельности

Как было сказано выше, представления отличаются от восприятий меньшей живостью и отчётливостью. Однако некоторые люди характеризуются наличием очень ярких представлений. Отличающийся живостью представлений художник, восприняв тот или другой предмет, может по памяти, на основании только своего представления о виденных вещах, нарисовать их очень точно, воспроизводя мельчайшие детали.

У большинства музыкантов слуховые представления обладают большей живостью и яркостью, по сравнению с слуховыми представлениями у людей, не имеющих отношения к данному виду практической деятельности. Это позволяет первым лучше пользоваться этими представлениями в своей практической работе.

Слабость и неясность представлений у многих людей вовсе не означает, что эти представления у них таковы от природы. Их представления не отличаются яркостью вследствие того, что в своей практической деятельности эти люди не нуждались в пользовании яркими представлениями и не имели случая поэтому их развить.

Например, если мы не в состоянии сейчас представить ярко и живо тот или другой музыкальный аккорд, мелодию, тембр, музыкальный тон, то это вовсе не значит, что мы никогда не сможем этого добиться: отчётливость и яркость слуховых представлений, связанных с музыкой, может быть в значительной степени развита путём упражнений.

Известно, что когда дети приступают к изучению музыки, музыкальные представления у них бывают слабые и неясные. Но в процессе обучения музыке эти слуховые представления становятся у них более дифференцированными, ясными и отчётливыми. У человека, который впервые приступил к рисованию, зрительные представления неясны, неотчётливы, но если он начнёт постоянно заниматься, рисованием, то он вскоре увеличит живость этих своих представлений.

В спортивной деятельности, как и во всякой другой, представления играют большую роль. Стремясь выполнить как можно лучше то или другое физическое упражнение, мы всегда воспроизводим в своей памяти соответствующие представления. Например, нельзя думать, что при выполнении какого-нибудь сложного прыжка успех зависит только от таких чисто физических законов, как сила толчка, угол взлёта, траектория полёта и т. д.

Успех в усвоении этого упражнения зависит также и от того, насколько ясно спортсмен представляет себе те движения, с помощью которых он осуществляет свой прыжок.

Когда физкультурник впервые прыгает данным сложным стилем, представление об особенностях этого стиля у него не вполне ясное, неотчётливое: он больше обращает внимание на то, чтобы просто оттолкнуться, – и прыжок получается неудачным. Спортсмен же, хорошо усвоивший данный стиль, всегда имеет более или менее ясное представление об особенностях техники этого прыжка, о том пространстве, которое необходимо преодолеть, о той цели, которую надо достигнуть, а не только представление об отталкивании.

Этого нельзя, однако, сказать о представлениях самого механизма своих движений при выполнении того или другого физического упражнения. В большинстве случаев представления о самих движениях, выполняемых вами, бывают неясны и неотчётливы. Спросите пловца о том, как он представляет себе механизм своих движений во время плавания, и он об этом не расскажет сколько-нибудь отчётливо и ясно, если только он предварительно и специально не позаботился о приобретении соответствующих знаний.

Если спросим гимнаста, выполняющего какое-нибудь сложное упражнение на снарядах, о том, какие мышечно-двигательные представления имеет он о совершаемых им движениях, мы убедимся в том, что эти представления у него недостаточно ясны и отчётливы.

Дело в том, что опытный пловец или опытный гимнаст выполняют хорошо известные и многократно повторявшиеся ими упражнения в значительной степени автоматически. Представления же о напряжении мышц, о движениях с их координацией у них могут быть слабыми и неясными, недифференцированными.

Но в процессе обучения и тренировки, в процессе усвоения и совершенствования соответствующих движений спортсмен добивается более ярких двигательных представлений, без которых ему невозможно отчётливо представить себе изучаемые движения. Смутные и неясные представления о совершаемых движениях наблюдаются у тех лиц, которые не обращают достаточного внимания на важность представлений и не занимаются их тренировкой.

Физиологические основы представлений

Физиологической основой представлений являются «следы», остающиеся в коре больших полушарий головного мозга от тех возбуждений, которые имели место при ощущениях и восприятиях.

Когда мы ощущаем или воспринимаем какой-нибудь предмет, то соответствующие корковые центры нашего головного мозга находятся в состоянии нервного возбуждения, которое в течение всего процесса восприятия остается на определённой степени интенсивности.

Интенсивность этого возбуждения не снижается, пока мы воспринимаем тот или иной предмет, потому что внешние раздражения продолжают действовать на рецепторы, которые всё время посылают соответствующие возбуждения в центральные отделы головного мозга.

Когда же мы перестаём воспринимать какой-либо предмет, вызванное им возбуждение в определённых центрах коры не исчезает, но остаётся в них в виде какого-то следа. Такое следовое возбуждение уже не подкрепляется внешним раздражением, благодаря чему его интенсивность не может продолжительное время оставаться одной и той же. Возбуждение, образующееся в нервных центрах после восприятия, колеблется всё время в своей интенсивности и продолжительности. Вот почему и наши представления так неустойчивы и не имеют такой яркой и определённой формы, как восприятие.

С другой стороны, эти следовые возбуждения, подчиняясь законам индукции и иррадиации нервных процессов в коре головного мозга, могут распространяться на лежащие рядом центры, в связи с чем наши представления очень легко изменяются.

Таким образом, неясность и неустойчивость представлений легко может быть объяснена характерными особенностями тех возбуждений, которые остаются в нервных центрах после восприятий, поскольку эти следовые возбуждения не подкрепляются постоянным действием внешнего раздражения.

Законами высшей нервной деятельности объясняются также смена и особенности представлений, которые возникают в сновидениях. Сон представляет собой не что иное, как общее разлитое внутреннее торможение нервных клеток коры больших полушарий головного мозга.

Глубокий сон, без сновидений, представляет собой полное торможение коры. Когда же отдельные участки коры остаются незаторможенными, сохранившиеся в них в той или другой степени возбуждения и являются причиной возникновения сновидений. При этом возникающие в сновидениях образы будут носить тот или другой характер в зависимости от степени перехода нервных центров от бодрственного состояния к заторможённому.

В различных участках коры торможение развивается постепенно и не всегда с одинаковой глубиной. Прежде всего при сне затормаживается деятельность самых высших отделов головного мозга, связанных с деятельностью второй сигнальной системы.

В результате мы имеем сновидения, обусловленные деятельностью преимущественно первой сигнальной системы, протекающие без руководящего и направляющего влияния со стороны второй сигнальной системы. Отсюда нередко сновидения принимают фантастический характер.

Развитие представлений

Человек может в процессе тренировки воспитывать в себе способность живо и ясно представлять ранее воспринятые предметы. В учебной и практической деятельности мы всё время имеем дело с представлениями, но обычно как-то скользим по их поверхности, не останавливаем на них нашего внимания, не подчёркиваем их.

Когда мы читаем какое-нибудь художественное произведение, последнее вызывает у нас массу живых, конкретных образов. Однако мы сплошь и рядом не замечаем их, не выделяем.

В любой практической деятельности, например при чтении какого-нибудь художественного произведения, мы можем добиться очень ярких представлений. Какое-нибудь стихотворение, которое нам хорошо известно, которое мы читаем почти машинально, не сопровождается у нас никакими образами или же сопровождается весьма неясными представлениями. Но когда мы читаем эта стихотворение так, что обращаем внимание на соответствующие образы, они становятся у нас яркими и конкретными.

Возьмём, например, следующее четырёхстишие А. С. Пушкина:

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Если мы при этом попробуем ясно и отчётливо представить себе соответствующие образы – летучий снег, невидимку-луну и т. д., мы можем добиться очень определённой яркости и живости этих представлений.

В обычной нашей практической деятельности мы часто не фиксируем нашего внимания на представлениях. Так обыкновенно бывает при заучивании стихотворения наизусть в процессе обычной учебной работы. В результате получается известная неудача при ответе заученного: если ученик, у которого ярких представлений нет, попробует прочесть заученное стихотворение, то произойдёт лишь простое звуковое воспроизведение заученного, а отнюдь не чтение художественного произведения. Актёр же, который читает стихотворение так, что оно производит на вас впечатление, обязательно имеет в это время яркие представления.

И при изучении иностранного языка требуется наличие ярких представлений, в первую очередь слуховых. Часто бывает, что мы изучаем иностранный язык, пользуясь только зрительными представлениями. Свой же родной язык мы имеем больше в слуховых представлениях.

Изучая иностранный язык, мы чаще смотрим в книгу и пишем, чем говорим. Изучая иностранный язык, мы устанавливаем определённые связи между родным языком и иностранным, но родной язык мы имеем преимущественно в слуховых образах, тогда как иностранный – чаще всего в зрительных; этим несоответствием в ряде случаев и объясняется трудность изучения иностранного языка.

С помощью внимания мы можем добиться также и большей или меньшей устойчивости наших представлений. Обычно представления неустойчивы, но когда в связи с практической работой нужно иметь устойчивые представления, мы можем выработать у себя способность длительно удерживать эти представления.

К. С. Станиславский обратил внимание на то, что удача или неудача работы актёра зависит от его способности владеть своими представлениями. Каждый актёр – это определённый живой человек, а на сцене он изображает персонаж из той или другой пьесы.

Чтобы успешно изобразить эту роль, он должен войти в систему представлений, которые связаны с характером изображаемого лица, и он должен в течение всей своей игры, в течение всего того времени, когда находится на сцене, держать себя в круге именно этих, а не каких-либо других представлений. Если артист играет Отелло, всё его поведение на сцене – и мимика лица, и те движения, которые он делает, когда берётся за оружие, за головной убор и т. д., – должны исходить не от него самого, а от Отелло. А для этого он должен уметь удерживать в течение длительного промежутка времени, пока он находится на сцене, те представления, которые характерны для Отелло.

Опытный актёр в течение всего акта удерживает требуемые представления при помощи волевого сосредоточения внимания, к которому он приучил себя. В основе же этого сосредоточенного и преднамеренного внимания лежат регулирующие механизмы второй сигнальной системы, вызывающие продолжительные следовые возбуждения.

Виды представлений

Самой распространённой является классификация представлений по видам рецепторов, с которыми они связаны. Исходя из этого, все представления делят обычно на зрительные, слуховые, осязательные, обонятельные, двигательные и т. д.

Такое деление представлений не совсем верно. Как правило, у нас нет отдельно зрительных, как нет и отдельно слуховых или отдельно двигательных представлений. Мы всегда имеем представления, в которых слиты следы разных ощущений: и зрительных, и слуховых, и двигательных.

Наши представления суть образы когда-то воспринимавшихся нами предметов, причем эти восприятия осуществлялись в прошлом с помощью не одного какого-то анализатора, а ряда анализаторов, воспринимали этот предмет одновременно с помощью и зрения, и слуха, и осязания. Поэтому и представления об этом предмете у нас носят слитный характер.

Только в очень редких случаях мы можем иметь изолированное, например зрительное, представление. Так, полоску спектра, которая получается от разложения на составные части луча солнечного света, мы можем себе представить только зрительно. Но оказывается, что и это представление в некоторой степени сливается с речевыми представлениями.

В тот момент, когда я вижу и зрительно себе представляю полоску спектра, я представляю себе и слово «спектр» просто потому, что в тот момент, когда я впервые воспринимал спектр, я слышал название этого объекта, а теперь, когда я воспроизвожу этот объект в своём представлении, я невольно присоединяю к зрительному образу определённой цветной полоски и слуховой образ – название «спектр».

Другими словами, деление на зрительные, двигательные, слуховые и т. п. представления может быть принято с очень большой оговоркой. Производя это деление, мы руководствуемся только наиболее ярким признаком, а не тем, что в данном случае имеются будто бы изолированные только зрительные или только слуховые представления.

Любые наши представления всегда сложны, но в некоторых из них отдельные моменты – зрительные, слуховые или двигательные – особенно выделяются, особенно подчёркиваются, и это позволяет нам отнести представления к тому или другому определённому классу.

Мышечно-двигательные представления

Для физической культуры и спорта имеют очень большое значение мышечно-двигательные представления. Если мы будем анализировать эти представления, то прежде всего столкнёмся с уже отмеченным фактом, что изолированных двигательно-мышечных представлений, только представлений движения, у нас нет, что все наши двигательные представления обязательно соединяют в себе не только двигательные, а и зрительные и другие представления.

Так, когда мы попытаемся представить себе те движения, которые совершаем во время прыжка в длину, мы чаще всего будем представлять себе этот прыжок зрительно, нам трудно выделить при этом двигательные представления, так как их затемняют, отодвигают зрительные образы. Но мы могли бы достигнуть лучших успехов в прыжках, если бы представляли себе это движение не только зрительно, но и с его мышечно-двигательной стороны.

Зрительные элементы при представлении движений выступают на первый план потому, что зрительное наблюдение движения других людей занимает в нашем опыте большое место. Преподаватель показывает движения в процессе обучения, наиболее трудные из них демонстрирует в фотографиях или фильмах. При помощи этих фотографий он хочет дать понять каждому тренирующемуся, что тот должен точно делать.

Но фотография вызывает у ученика лишь зрительный образ, за которым правильный двигательный образ движения может и не последовать. В результате такого обучения спортсмен, который сделал удачный прыжок, с трудом описывает свои движения в двигательных образах, он представляет себе их в зрительной форме, которая во многом может и не совпасть с тем, что было в действительности.

Этим объясняется то, что зрительные образы движения бывают обыкновенно выражены значительно ярче, чем двигательные. Но значит ли это, что двигательные представления вообще не могут быть выражены более ярко? Опыт показывает, что если в процессе овладения тем или иным двигательным навыком обращать внимание на мышечно-двигательные представления, то последние могут стать очень живыми и отчётливыми.

Мышечно-двигательные представления играют большую роль в движениях, вызывая зачаточные импульсы соответствующих, связанных с этими представлениями движений. Когда мы начинаем представлять себе движение не зрительно, а моторно, в соответствующих двигательных центрах коры больших полушарий головного мозга возникают нервные возбуждения, которые и влекут за собой слабые, едва ощутимые движения, характерные для данных упражнений.

Это легко можно показать на следующем опыте. Спортсмен стоит на доске, помещающейся на полушаре и вследствие этого очень неустойчивой. Всё же он принял устойчивое положение, и доска оказывается горизонтальной. Если же представит себе, что падает в правую сторону, то, как только у него возникнет это представление, доска качнётся в правую сторону. Представление о движении вызовет сейчас же зачаточное движение, хотя бы и самое слабое.

Эти представления о движении, вызывающие побуждение к их совершению и далее выражающиеся в зачаточных движениях, лежат в основе так называемых идеомоторных актов. У некоторых альпинистов при восхождении на большие высоты и нахождении на краю пропастей возникает неприятное впечатление, что их тянет в пропасть, и это впечатление настолько сильно, что им приходится делать над собой усилие, чтобы отодвинуться от опасного края. Объясняется это тем, что представление о падении вниз вызывает сейчас же соответствующие зачаточные движения падения в сторону пропасти.

Иногда представления могут быть иллюзорными и соответственно вызывать у нас те или другие неправильные движения. Очень часто двигательные иллюзии наблюдаются при проведении опытов с раздражением вестибулярного аппарата, который, как известно, служит органом чувства равновесия. Если усадить человека в специальное вращающееся кресло, наклонить ему голову и в этом положении вращать несколько раз, то по остановке вращения у этого человека возникнет иллюзорное представление падения в сторону, обратную закончившемуся вращению, между тем сам он не падает, а сидит в кресле. Это иллюзорное представление настолько сильно, что человек схватывается за ручки кресла и делает обратное движение, чтобы не упасть.

В лабораторных условиях это иллюзорное представление неопасно, но если спортсмен делает какое-нибудь сальто, предположим, при прыжке в воду с вышки в 10 м, и пока ещё не имеет достаточного опыта в этом прыжке, не тренирован, у него может получиться резкое раздражение вестибулярного аппарата, которое вызовет представления, влекущие за собой неправильные движения; в результате спортсмен, руководствуясь возникшими, неправильными иллюзорными представлениями, нырнёт в воду не под тем углом, под которым нужно.

Подобно этому и у начинающего лётчика, когда он попадает в «штопор», могут возникнуть ложные иллюзорные двигательные представления, в связи с которыми он может начать управлять самолётом неправильно.

Всё это вызывает необходимость для спортсмена при выполнении физических упражнений уточнять мышечно-двигательные восприятия, тщательно знакомиться с ними, вычленять в них отдельные элементы с тем, чтобы образовать правильное мышечно-двигательное представление об изучаемом движении. Для этого надо во время самого выполнения упражнения обращать внимание на совершаемые движения, уточняя двигательные образы, которые у него при этом возникают.

Например, спортсмен бросает диск. Для него очень важно научиться правильно координировать движения при метании диска. Для этого он сперва делает эти движения замедленно, стараясь детально воспринять все те мышечные напряжения, которые у него имеются в момент метания, с тем, чтобы точнее их себе представить.

Обыкновенно это трудно даётся, и поэтому спортсмен пользуется при этом не мышечно-двигательными, а зрительными представлениями. Он представляет заученное движение так, как оно выполняется преподавателем или тренером, и пытается на основании этого зрительного представления добиться такого положения или движения и для своего тела. Это показывает, что зрительные представления движения играют решающую роль в начальном периоде его усвоения.

Для уточнения в процессе обучения мышечно-двигательных представлений, необходимо неоднократно производить замедленные движения, при которых можно остановить своё внимание на каждой детали движения. Полезно также пользоваться при этом снарядами разного веса. Если спортсмен работает всё время с одним и тем же снарядом, он с трудом расчленяет мышечные ощущения в своих движениях. Если же он пробует выполнить то же самое движение с несколько облегчённым или утяжелённым снарядом, он сейчас же чувствует изменение мышечных напряжений, что позволяет ему обратить больше внимания на мышечно-двигательные компоненты физического упражнения и даёт возможность лучше в них ориентироваться.

Это не значит, что нужно всегда тренироваться со снарядами неполного веса. Снарядами с изменённым весом надо пользоваться в процессе ознакомления с движением для того, чтобы уточнить необходимые представления, после чего переходить на работу со снарядами нормального веса.

Постоянно привлекая в процессе упражнения своё внимание к выполняемым нами движениям, можно добиться уточнения мышечно-двигательных представлений и выработать способность ясно представлять работу отдельных групп мышц. Так, например, спортсмен в процессе тренировки может развить у себя способность напрягать мышцы брюшного пресса, работа которых при физических упражнениях обыкновенно раздельно не воспринимается. Он сможет добиться этого только путём вычленения двигательных представлений, связанных с работой той или другой группы мышц.

Если мы будем обращать на наши движения соответствующее внимание, мы сможем ярко, отчётливо, дифференцированно представлять себе те или другие мышечные напряжения, а это имеет первостепенное значение при обучении в отдельных видах спорта. Очень часто жалуются на трудность усвоения того или другого стиля плавания. Объясняется это отчасти тем, что при обучении плаванию не всегда вычленяют те представления, которые связаны с определённым стилем. Между тем можно добиться большого успеха в овладении изученным стилем, если при этом выработать соответствующие представления.

Для этого вначале важно получить общее представление о положении тела во время плавания, не расчленённое на соответствующие детали, т. е. иметь как бы схему изучаемого плавательного движения, причём не только зрительную, но и двигательную. Конечно, это будет пока ещё не точное представление, поскольку в нём отсутствуют мышечные представления о детальных элементах изучаемого стиля плавания, так как занимающийся пока ещё не воспринимает дифференцированно соответствующие мышечные напряжения.

Всё же это общее представление своего действия является исходным моментом для последующего его расчленения. Пользуясь этим общим представлением, мы уже различаем определённые части, например движения рук и движения ног. Мы начинаем вычленять движения рук, думая не о ногах, а только о руках, и, наоборот, движения ног, думая не о руках, а только о ногах, забывая в этот момент о том, что мы работаем одновременно и теми и другими.

Когда мы освоились с такого рода вычленением, мы вычленяем дальше работу правой, потом левой руки. Мы выполняем движения и той, и другой рукой, но обращаем внимание только на левую руку. Эта работа по вычленению детальных представлений может пойти дальше: мы можем представить себе не только работу правой или левой руки, но и работу кисти и даже работу отдельных пальцев.

Таким путём мы можем проанализировать работу всех мышечных групп, которые принимают участие в этом упражнении, начав с самого общего, хотя бы и очень смутного, но целостного представления о движении, и постепенно суживая его до отдельных детальных представлений, на которых останавливается наше внимание. После этого необходимо, руководствуясь этими отработанными детальными представлениями, вновь воссоздать целостный образ всего упражнения, но уже в его правильной структуре.

Дело в том, что плавание – упражнение, при изучении которого очень большую роль играет последовательность отдельных движений. Вычленяя эти отдельные моменты – последовательность движений рук, ног, дыхания и т. д., а потом объединяя всё это вместе, мы можем получить более или менее ясное представление об изучаемом упражнении как в его отдельных деталях, так и в целом.

Вместо простого, механического повторения движения при изучении физических упражнений, мы обращаем внимание на соответствующие мышечно-двигательные элементы упражнения, в результате чего можем точно и ясно представить себе эти движения в мышечно-двигательных образах.

Когда тот или другой спортсмен не может рассказать о своих движениях, это свидетельствует о том, что у него нет ясного представления об этих движениях: этот спортсмен не занимался специально вычленением движений, выработкой соответствующих мышечно-двигательных представлений. Путём механической тренировки он может овладеть определённым навыком в данном упражнении.

Но чтобы добиться ещё больших результатов, он должен разобраться в структуре тех движений, которые выполняет для того, чтобы сконструировать новые движения, а это возможно только путём образования соответствующих двигательных представлений. В момент выполнения физического упражнения, например во время выступления на состязании, у него может не быть представлений о самих двигательных элементах, поскольку в это время его сознание полностью бывает направлено на цель, к которой он стремится. Самые движения в этот момент автоматизированы.

Но в процессе изучения и тренировки, когда спортсмен знакомится с самим движением, овладевает структурой этого движения, ему нужно заботиться также о выработке у себя ясных и отчётливых мышечно-двигательных представлений. Этого можно добиться, если постоянно направлять внимание на выполняемые движения.

Общее понятие о воображении

Под воображением мы понимаем такую деятельность нашего сознания, в процессе которой мы изменяем наши представления, комбинируем их определённым образом и создаём в результате новые представления, которых раньше не имели.

В процессе воображения новые представления строятся из уже известного материала. При всяком воображении мы исходим из сохранившихся в нашей памяти представлений, комбинируя их самым различным образом. Но даже в этой комбинации человек не может вообразить абсолютно новое, что не было бы им в той или другой степени ранее воспринято от окружающего мира.

Например, в результата воображения древние египтяне создали представление о сфинксе, соединив тело льва с человеческой головой. Но всё же отдельные элементы этого продукта воображения (тело льва, человеческая голова) восприняты человеком из окружающей действительности.

Воображение играет очень важную роль в нашей жизни. Ни один сложный психический процесс не может совершаться без участия воображения.

Например, волевой акт требует обязательно развитого воображения – представления цели и средств действия. Не меньшее значение имеет воображение и для процесса мышления. Мышление не есть непосредственное и прямое отражение связей, наблюдаемых в объективном мире.

Прежде чем отобразить эту связь, мышление проходит длинный путь, в котором имеет большое значение деятельность воображения. Сперва эта связь выступает как предполагаемая, воображаемая и только затем, после теоретической и практической проверки, она оформляется как результат логического анализа.

Виды воображения

Самым простым видом воображения является непроизвольное, или пассивное, воображение. Его отличительной особенностью является комбинирование представлений и их элементов и образование из них новых представлений без определённого намерения со стороны человека.

Наиболее ярко пассивное воображение выступает в сновидениях или в полусонном, дремотном состоянии, когда наши представления текут, соединяются и изменяются сами по себе, принимая иногда самые фантастические формы.

Пассивное, непреднамеренное воображение имеет место я в состоянии бодрствования. Не следует думать, что те или иные новые образы всегда возникают в результате сознательной целеустремлённой деятельности человека. Как мы видели выше, отличительной особенностью представлений является их изменчивость вследствие неустойчивости следовых возбуждений в клетках мозга и того, что они легко вступают в связь с остаточными возбудительными процессами в соседних центрах.

Траектория возбуждения не является, как говорит И. П. Павлов, твёрдо зафиксированной ни в своей величине, ни в своей форме. Отсюда та лёгкость воображения, которую мы часто замечаем у детей, которые отличаются чрезмерным фантазированием и отсутствием критического отношения к создаваемым образам. Лишь жизненная проверка практикой постепенно упорядочивает эту широкую и непреднамеренную деятельность воображения у детей и подчиняет её руководству сознания, в результате чего воображение приобретает преднамеренный активный характер.

Отличительной особенностью произвольного, или активного, воображения является преднамеренное построение образов в связи с поставленной задачей в том или другом виде деятельности. Такое активное воображение развивается уже в детских играх, в которых дети берут на себя те или другие роли (лётчика, машиниста поезда, доктора, учителя и т. д.). Необходимость отобразить наиболее правильно в игре выбранную роль и приводит к активной работе воображения.

Дальнейшее развитие активного воображения происходит в процессе труда, особенно когда он требует от ребёнка творческих усилий, самостоятельных инициативных действий. Всякий (даже самый элементарный) труд требует деятельности воображения, которая здесь выражается в отчётливых представлениях цели и средств труда, того предмета, который должен быть сделан, и тех операций, которые при этом должны быть выполнены. Здесь воображение целиком подчиняется трудовой задаче, всецело контролируется и направляется сознанием.