Текст книги "Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть"

Автор книги: Петер Рабе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

Сигарета Бенни закатилась под кровать. Он наклонился, достал ее, сел в кресло у окна и закурил. Дверь ванной ходила ходуном – Пэт прислонилась к ней с другой стороны, ее била дрожь. Бенни выкурил еще одну сигарету. Шум за дверью утих. Совсем стемнело, в мутном лунном свете была видна лишь развороченная кровать и разбросанная по полу одежда Пэт. Бенни поправил постель и направился в ванную.

Она стояла у стены и не двигалась. Бенни слышал ее дыхание, сквозь стекло двери он увидел, что взгляд ее заметно потеплел.

– Выходи, – сказал он.

Она не шевельнулась, только дыхание участилось.

Бенни открыл дверь, взял ее за руку и подвел к кровати. Пэт выглядела совершенно по-иному, в темноте комнаты ее нагота казалась естественной.

– Ложись. – Бенни откинул покрывало.

Она улеглась, явно чего-то ожидая. Охватившее ее ощущение было совершенно незнакомым. Впрочем, Бенни тоже чувствовал что-то неведомое ранее. Он укрыл Пэт одеялом, отошел от кровати и посмотрел на нее.

– На сегодня игра окончена, – сказал он.

Она немного помедлила с ответом:

– Может, начнем сначала?

– Придет время, начнем сначала, – отозвался Бенни, – а пока спокойной ночи.

Среди ночи она проснулась, села на кровати и поискала Бенни взглядом. Его дыхание слышалось у двери. Он спал, лежа так, что выйти из комнаты и не разбудить его было невозможно.

Глава 12

Задолго до завтрака, до того как проснулась Пэт, Бенни сделал еще один звонок. Он позвонил в Нью-Йорк, сказал буквально несколько слов и повесил трубку. От Альверато вестей не было.

Бенни чувствовал себя не в своей тарелке. Опасения усилились, когда он увидел Пэт, поджидавшую его в кафе. Он сел за столик, они посмотрели друг на друга, и Бенни внутренне вздрогнул. Он увидел, что она еще не закончила свою партию с его участием, и почти наверняка знал причину. Из всех мужчин, которых Пэт встречала на пути, только Тейпкоу был для нее загадкой. Он ничего не добивался, стоял в сторонке, больше молчал… Этого оказалось достаточно, чтобы занять особое место в ее мире.

– Поехали, – сказал Бенни, бросив на стол несколько монет – плату за завтрак. Она послушно двинулась за ним к машине, не задавая вопросов.

Бенни сел за руль мрачнее тучи. С места он рванул так, что из-под колес брызнул гравий. Он и сам не представлял, куда едет.

– Ну что, курс на виллу? – Пэт заговорила первой. Она прикурила, глубоко затянулась и предложила сигарету Бенни. Он механически взял ее. – Да или нет?

Раздумывать было некогда, пришлось играть ва-банк.

– Нет, – ответил он, – не туда.

Интуиция Бенни не подвела. Пэт подвинулась поближе, обхватила его одной рукой за плечи. Он почувствовал ее тело сквозь блузку.

– Три дня, Бенни? – По голосу он догадался, что Пэт улыбается.

– Три дня, – ответил он, – ты и я.

– Развеемся немного?

– Именно.

Мимолетная улыбка была скорее автоматической. Он пытался размышлять. Она оказалась еще более сумасшедшей, чем он мог предположить: наполовину женщина, наполовину кремень. Он, конечно, мог вернуть все на старые рельсы, когда она была с ним неприступно холодна, но чтобы произвести впечатление на ту, прежнюю Патрисию, нужно было устроить взрыв сверхновой! Теперь все изменилось, его самая мимолетная улыбка вызывала у нее радость, а уж любой более заметный знак внимания… И тут Бенни осенило. Он вспомнил Тобера, чокнутого Тобера. Когда-то, еще до знакомства Бенни с ним, Тобер был фигурой. Он работал со стариком Эйджером, потом помог Бенни устроиться к Пендлтону, вообще относился к нему по-дружески. Не виделись они довольно давно, с тех пор как Тобер отошел от дел, богатый и пресыщенный радостями жизни. Живет он в шикарной вилле на берегу Мексиканского залива, развлечения покупает с доставкой на дом – оставаясь богатым и скучающим повесой.

– Так куда мы едем, Бенни? – вновь спросила Пэт.

– Прямо и направо.

– Развлечения?

– Да уж не чай с булочками!

– И где?

– Увидишь. Знакомые ребята, которые не любят скучать.

Ехать пришлось около часа, затем Бенни свернул с шоссе на частную дорогу, петляющую по заброшенным полям. По обеим сторонам тянулась блеклая болотная трава да скрюченные деревья. Вдруг пейзаж преобразился: трава стала сочно-зеленой, а вместо сухостоя потянулись стройные ряды пальм.

За очередным поворотом открылся дом, украшенный всевозможными балкончиками, верандочками и террасами, облепленный колоннами и увитый зеленью. На обширном дворе стояло с десяток машин, но людей видно не было.

– И где все? – Пэт высунулась из машины и огляделась.

– Посиди здесь, я пойду посмотрю.

Бенни выбрался из машины и направился в дом. Холл также оказался пустым, и Бенни прошел к веранде, с которой открывался вид на океан.

– Ищете кого-то? – Голос прозвучал высоко и резко, почти как выстрел из пневматического ружья.

Бенни обернулся:

– Тобер! Ах ты, старый мошенник! Чертовски рад тебя видеть! – Бенни пожал худую руку.

Тобер разразился пугающе громким хохотом, когда увидел старого знакомого. Рука его приобрела силу гидравлического пресса.

– Бенни ибн Тейпкоу! Ну как ты, старина? Проходи, располагайся, давай выпьем! Боже мой, представляю, какой сюрприз будет для остальных! Слушай, приятель, а что с твоей шляпой? Бенни, я не вижу шляпы, где она?!

Тобер тараторил с воодушевлением, посещавшим его три раза в день. Трижды в день он становился веселым, жизнерадостным, шумным и немножко буйным. Его глаза оживлялись, длинное сутулое тело наполнялось энергией.

– Ты под кайфом, Тобер? – Бенни попытался разглядеть зрачки хозяина дома.

– Я окрылен, Бенни, как ракета! Как красно-бело-сине-фиолетовая ракета! Но для тебя, зануда ты несчастный, у меня есть кое-что поспокойнее. Как насчет скотча, старого доброго эх-скотча, ух-скотча, да еще со льдом, а, Бенни, дорогуша?

– Сбавь обороты, Тобер. Слушай, я не один, ты не возражаешь, если я еще с собой кое-кого приведу?

– Сейчас сотворю парочку эх-скотчей, ух…

– Тобер, послушай меня! У меня довольно необычное дельце сейчас на мази. Мы с моей спутницей пожили бы тут втихаря денек-другой. Я подумал…

– Бенни, дорогой, это как раз подходящее место, чтобы пожить втихаря, если тебе надо именно втихаря, потому что я-то предпочитаю совсем наоборот… Впрочем, ладно. Где твоя прелестница?

– В машине. Сейчас позову.

Бенни вышел на ступеньки и махнул Пэт рукой.

– Все в порядке? – спросила она, входя в дом.

– Все ли в порядке? Да все с ней в порядке! – Тобер бросился к девушке и схватил ее за руку. – А уж я в этих делах кое-чего понимаю! – С этими словами он оглядел Патрисию с головы до ног.

– Тобер, ты собирался принести чего-нибудь выпить, – напомнил Бенни, взяв Пэт за руку. Хозяин хлопнул себя ладонью по лбу и поспешил вон из комнаты.

Они прошли к веранде, выходившей прямо на залив, и уселись в стоявшие в беспорядке плетеные кресла. Вид открывался чудесный, погода вполне соответствовала ландшафту.

– А кто такой Тобер? – спросила Пэт.

– Да так, один знакомый. – Бенни на мгновение вспомнил Тобера таким, каким он его знал раньше: спокойным парнем килограммов на двадцать тяжелее нынешнего…

– Он что, немного не в себе?

– Иногда. Он срубил слишком много денег и от этого слегка тронулся умом. – Бенни поднялся из кресла и прошелся по веранде. – Куда же он, черт побери, делся со своим виски?!

Вокруг не было ни души, но откуда-то из глубины дома доносились звуки рояля.

– Раз Тобер испарился, пошли посмотрим, кто там разносит рояль? – предложила Пэт, поднимаясь с кресла.

Они пошли, ориентируясь на звуки музыки, но она доносилась то справа, то слева, то откуда-то сверху. В одной из комнат они наткнулись на человека, спавшего на диване; его раздувавшиеся, как кузнечные меха, щеки обросли трехдневной щетиной, отчего складывалось впечатление, что он проспал все три дня кряду. На балкончике загорала блондинка – ничуть не стесняясь своей наготы, она приветливо помахала им рукой. Когда наконец они добрались до рояля, то обнаружили за ним не кого иного, как Тобера, вбивавшего клавиши с неистовством строительного копра. Услышав шаги, Тобер оглянулся, прекратил звукоизвлечение и с криком «Ах да, виски!» выскочил из комнаты.

– Ты посиди здесь, – сказал Бенни, слегка подтолкнув Пэт к дивану, – а я пойду гляну, куда его понесло на этот раз.

Он чувствовал, как она провожала его взглядом, пока за ним не закрылась дверь.

Бенни хотелось, чтобы Тобер занялся девушкой, сняв таким образом это бремя с его собственных плеч хотя бы ненадолго. Кроме того, такой поворот мог вернуть их отношения с Пэт в деловое русло.

Тобер оказался в кухне, напоминавшей размерами небольшой кинозал. Он энергично дробил лед, вытряхивая обломки из покрытого инеем корытца.

– Лакомый кусочек! – Тобер как будто продолжал разговор. – Просто лакомый кусочек для настоящего гурмана!

– Да уж.

– Романтик Бенни! – не успокаивался худосочный весельчак. – Держи, согрейся парой кубиков льда!

– Послушай, Тобер, а тут сейчас есть кто-нибудь из твоей прежней шайки?

– Все откинулись, – отозвался хозяин, – кроме меня, естественно. Потому что я трижды в день воскресаю из мертвых.

– Кто-нибудь здесь знает Пендлтона или его людей?

Тобер уставился на Бенни, его глаза почти прояснились.

– Мне сразу показалось, что я ее знаю, – сказал он, – это же дочь Пендлтона!

– Точно.

– Хреновый ты роман затеял, Ромео Тейпкоу, хреновый…

– Бизнес, чистой воды бизнес, – перебил Бенни, – я ввязался в одно серьезное дельце, так что можешь пожелать мне ни пуха ни пера. Перья, кстати, скоро полетят – только держись!

– Похищение? Старый добрый шантаж? – Тобер вдруг затрясся от хохота. Приступ смеха прекратился так же внезапно, как и начался. – А она-то в курсе?

– Да нет же, черт подери!

– Бенджамин, бери поднос со льдом и пошли.

Тобер взял бутылку и стаканы. Приятели двинулись по коридору, в конце которого находилась комната с роялем.

– Тобер, слушай, ты только смотри ей не ляпни! А то все дело угро…

– Бенджамин! – Тобер застыл посреди коридора. – Ну за кого ты меня принимаешь?! За дурика-наркошу? – Он снова засмеялся своим странным смехом.

Вернувшись в комнату, Тобер расставил бокалы прямо на крышке рояля, смешал два коктейля и вручил их Пэт и Бенни.

– За влюбленных! – провозгласил он, глядя на своих гостей. Затем он подступил поближе к Пэт и с заговорщическим голосом спросил: – С кем-нибудь еще познакомилась?

– А надо? – Она перевела взгляд на Бенни и слегка улыбнулась.

Бенни отвернулся.

– Пэтти-Пэт, – Тобер легко сменил тему, – ты что-то совсем не прикладываешься к своему стакану!

– А сам?

– Тобер не пьет! – гордо объявил носитель звучного имени.

– Ты не пьешь?! – В голосе Пэт слышалось изумление со значительной примесью сомнения.

– Я пошел дальше в поисках удовольствия! – Голос Тобера звучал заговорщически. – Я завожусь от кое-чего другого.

– Заводишься?

– Ну да, правда, это бывает довольно редко, но в присутствии такой красотки, как ты, просто невозможно не завестись! Кстати, а не разделить ли мне с тобой часть своего вдохновения… – С этими словами Тобер схватил Пэт за руку и потащил прочь из комнаты.

– Бенни! – позвала девушка. – Что он имеет в виду под «заводиться»? Тобер, отпусти! Бенни, он хочет…

– Иди, иди, заодно и узнаешь!

Пэт на мгновение замерла в нерешительности, нервно облизав губы, потом вдруг резко повернулась и сказала:

– Ладно, Тобер, пошли, научишь меня «заводиться» по-твоему! – и вышла из комнаты.

Бенни проводил их взглядом и отхлебнул из стакана, который уже давно держал в руке. Пусть теперь Тобер развлечется немного, если ему приспичило. Пока Пэт находится в обозримом пространстве – еще пару дней – и пока у Бенни есть шанс завершить начатое дело, пусть Тобер думает, что он шустрее Бенни.

Бенни вышел в холл и поднял трубку телефона. Он заказал Нью-Йорк и, пока телефонистка соединяла, достал сигарету, прикурил и с наслаждением затянулся, как будто это была его первая сигарета за несколько дней. Услышав голос в трубке, он заговорил:

– Алло, Уолли? Это Тейпкоу. Ну?

– Привет, Бенни. Он прислал телеграмму.

В этот момент в холл ворвалась гогочущая орава. Они бежали за истошно визжавшей блондинкой, закутанной в мокрую простыню. По-видимому, именно простыню они и намеревались сорвать с девушки. Судя по тому, как они шумели и улюлюкали, под простыней должно было оказаться, как минимум, тело Венеры Милосской, но Бенни не стал развивать эту тему в своих мыслях. Он молча наблюдал, надеясь, что блондинка уведет преследователей подальше от телефона, что она и сделала.

– Да, Уолли, прошу прощения, я ничего не услышал.

– Он прислал телеграмму, Бенни. Даже две.

– Ну, читай!

– Ты знаешь, я с тобой не мог связаться, когда пришла первая, так что ответил сам. В первой спрашивается, все ли в порядке, ну я и ответил, что да, девушка у тебя, и все под контролем. Мне показалось, что ты хотел бы, чтобы все выглядело именно так, ну и потом, все же так и есть, правда?

– Ну, давай читай быстрее, что там еще сказано?

– Да ничего больше, Бенни. После этого он прислал вторую.

– Не тяни резину!

– Он думает, что ты молодчина, Бенни! Он гордится тобой!

– Да ради всего святого, Уолли! Ближе к делу! Когда Альверато возвращается?

– Он пишет, что гордится тобой и хочет, чтобы ты немного отвлекся и расслабился, так как, во-первых, ты этого заслужил, а во-вторых, он и сам сейчас этим занят. Ты же сам говорил, у него там девушка на яхте, ну, та, которую по ошибке увезли, и она, видимо…

– Когда он возвращается, черт тебя подери совсем! – Терпение Бенни лопнуло, он орал, как сумасшедший.

– Да слышу я тебя, слышу! Он говорит, через недельку или около того. Подержи ее где-нибудь в укромном месте недельку, чтобы Пендлтону мало не показалось. А через неделю он на все будет согласен.

Кровь бросилась в лицо, Бенни сжал трубку двумя руками так, что та чуть не треснула. Из горла вырывался дикий звериный рев, в котором с трудом можно было различить членораздельную речь. Впрочем, она таковой и не являлась – Бенни ругался, на чем свет стоит. Затем у него мелькнула тень надежды, и он заорал в трубку:

– Уолли, какой обратный адрес у телеграмм?!

– Да никакого! Альверато плавает по Карибскому морю, видно, зашел в порт и послал оттуда телеграмму.

«Недельку или около того». Целую неделю выгадывать время, следить за каждым ее шагом, ожидая ежеминутно подвоха! Господи, а если эта ненормальная пресытится развлечениями и начнет скучать в компании Бенни? И Альверато. Большой, жирный Альверато, потерявший голову от дурнушки с домашней завивкой! Старый черт явно теряет хватку. Если бы не его репутация и не шайка головорезов в подчинении… Но гнев до добра не доведет, решил Бенни и положил трубку.

Он раздавил подошвой окурок, дымившийся на полу, и вернулся в комнату с роялем. Бутылка и лед стояли все там же, но никого в комнате не было. На выпивку Бенни и смотреть не стал, он должен был найти Пэт и стеречь свою добычу.

Тобер оказался на террасе.

– Где Пэт? – Бенни подошел к Тоберу и остановился перед его креслом.

– Спит, Тапиока. И не ори. И так все перемешалось на земле, а тут еще ты крутишься под ногами…

Судя по всему у Тобера начиналась ломка.

– Где, Тобер?

– В койке, где ж еще! – Голос звучал резко и противно.

– Вставай, Тобер. Подымайся! Покажешь, где именно она спит.

– О Господи, Бенни! – Тобер вскочил с кресла и отшатнулся к стене. – Не прикасайся ко мне! Отстань! Оставь меня в покое!

– Сдается мне, что тебе нужна доза. – Бенни пристально смотрел на собеседника.

– Да, черт возьми! – Тобер резко повернулся и двинулся к выходу, но Бенни загородил ему проход:

– Сначала отведи меня к Пэт.

Они поднялись наверх, но Тобер никак не мог сосредоточиться и найти нужную комнату. Они бродили от двери к двери, Пэт не было.

– Тобер, думай! – Бенни схватил его за руку и больно сжал. – Что ты с ней делал? Вспоминай!

Тобер сморщился от боли:

– Я ей сделал «заводной коктейль» – вот и все… Клянусь, Бенни, она попробовала и сказала: «Как вкусно и горько!», – а потом…

– Горько? Ты что хочешь сказать?! – Голос Бенни стал жестоким. – Ты, чертов наркоша! Ты что, травки подсыпал в стакан?! Отвечай, пока я тебе руку не сломал!

Тобер почти потерял сознание от напряжения, но все-таки взял себя в руки и сосредоточился:

– Да ладно, Бенни, всего лишь небольшую щепотку. Крошечную щепотку на целый стакан какой-то дряни. Кажется, это был грейпфрутовый сок. А, нет, мартини! Вот уж мартини так мартини, а, Бенни?

– Ты, проклятый сукин сын… – Бенни не закончил фразу, его дыхание прервалось, он размахнулся и врезал Тоберу в челюсть.

Тот упал на пол и заплакал. Делать что-то еще было бесполезно, поэтому Бенни молча стоял и смотрел. Он тяжело дышал, кулаки его сжимались и разжимались. Этого ему еще не хватало – чтобы его ненормальную подопечную еще и травкой напоили в этом сумасшедшем доме.

– Тобер, подымайся. Где она?

Пэт оказалась в соседней комнате. Тобер был прав – она спала. Она лежала на развороченной постели Тобера одетая. Сон ее был похож на глубокое беспамятство. Бенни смотрел на неподвижную фигуру девушки, его лицо исказилось гневом.

– Тобер, сколько ты насыпал ей в стакан? Если она…

– Да клянусь тебе, Бенни, щепотку!

Бенни снова схватил Тобера за руку:

– Ну-ка, буди ее, скотина!

– Эй, отпусти руку, слышишь? Ты что, не видишь, что она спит самым сладким сном в своей жизни! Отпусти, Бенни. Мне нужна доза. Эти чертовы галстуки… – Он пытался сорвать несуществующий галстук со своей шеи.

Бенни отпустил его руку. Все равно от него не было толку в таком состоянии. Тобер бросился к ванной комнате и распахнул медицинский шкафчик.

Когда он вернулся в спальню, это был другой человек. Его темные глаза блестели, осанка была явно заимствована у атлета.

– Ну что, Тобер, попробуем еще разок. – Бенни поднялся с кровати и подошел к нему. – Приведи ее в чувство.

Тобер глянул на лежавшую на кровати Пэт и улыбнулся:

– Нет нужды. От такой смешной дозы никакого вреда не будет. В принципе никто не знает, как эта штука проявляется в первый раз, но часто она действует как снотворное. Твоя Джульетта в порядке, проспится как после выпивки, с той только разницей, что похмелья не будет! Прелесть этого зелья…

– Да, знаю. Только что наблюдал тебя в одном из таких «беспохмельных» состояний. Она знает, что приняла героин?

– Нет, конечно, я все сделал шито-крыто. Прости, Бенни, не знаю, что на меня нашло!

– Ладно, забыли. Проводи меня в свободную комнату.

Он аккуратно взял Пэт на руки и пошел за Тобером по коридору. Глядя на лицо спящей девушки, Бенни подумал о том, какая она на самом деле слабая и уязвимая.

Глава 13

Бенни сидел у постели, пока сам не заснул, а когда проснулся с затекшим, одеревеневшим телом, разглядел в темноте Пэт. Теперь она лежала на боку, ровно дыша. Настала ночь, наркотическое забвение перешло в сон. Он снял с нее туфли, накрыл одеялом.

Теперь в лице Пэт не было никакой жесткости, просто тихо посапывающая девушка, маленькая и беспомощная.

Он смотрел на нее, и его задело за живое. В тот момент он не мог думать о деле, о своей ненависти и решимости, хотя это всегда было с ним, всю его беспокойную жизнь. Это помогало. Это помогало забыть об отце, которого он никогда не знал, и о матери, которая ничего для него не сделала, только произвела на свет. Легче всего было бы оставаться в банде с мелкой хриплой шпаной, в ничтожной злодейской жизни которой одна только цель – быть крутым в данный момент, и чтоб все это знали.

Он хорошо показал себя в этой игре. Был не самым крутым, но самым хитрым, не самым сильным, но самым проворным. И была одна разница между Бенни и остальными. Он не собирался прекращать демонстрировать силу. Он должен быть сильным.

Бенни встал со стула, прошел мимо постели. Девушка по-прежнему спокойно спала. Он повернул и принялся искать сигарету.

Она проспала до утра. Он ждал ее пробуждения, гадая, что с ней будет. Сев и заметив его, она мигом преобразилась. Лицо, которое он видел сонным, нахмурилось и застыло. Теперь это была дочь Пендлтона.

– Вали отсюда, не подсматривай!

Он вытаращил на нее глаза.

– Я хочу душ принять.

Бенни вышел из комнаты без единого слова. Может быть, он все выдумал. Мало спал. Но тут вспомнил, зачем он здесь, реальную причину – дело на миллион долларов, которое зависит от одной тощей девчонки с бесстыжими манерами и бешеным нравом. И вернулся в комнату.

Она нашла большой белый купальный халат, отчего голова и руки казались маленькими, хрупкими. Поэтому он сказал, пока выражение ее лица снова не изменилось:

– С тобой все будет в полном порядке, Пэт. Вчера вечером…

– Чего тебе надо? – Она бросила на него решительный взгляд.

Теперь он тоже сменил тон и шагнул к ней, сунув руки в карманы:

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично, Тейпкоу. А что?

– Ведь ты напилась.

– Не изображай из себя младенца, Тейпкоу.

– Просто хочу тебя предупредить насчет Тобера. Держись подальше от этого парня.

– Почему это? – Она села на стул у постели, закинула ногу на ногу. – Потому что он сел на иглу?

Бенни лишь закусил губу, но она заметила.

– Потому что сам варит зелье?

Он вытащил сигарету, полез за спичкой и позабыл об этом.

– Слушай, Пэт. Дай мне разъяснить. Мы с тобой сюда вместе приехали. Поэтому я слежу… чтоб с тобой ничего не случилось. Я хочу сказать…

– Если закуривать не собираешься, отдай мне сигарету.

Он смотрел на ее улыбающееся лицо и чуть не потерял терпение. Потом очень тихо сказал:

– Заткнись на минуту и слушай.

– Знаешь, Бенни, – сказала она, дотягиваясь до его руки, – если ты беспокоишься насчет снадобья, которое он мне дал, успокой свою совесть. – Голос ее стал медовым – это что-то новенькое. – Абсолютная ерунда, Бенни, самая крошечка.

Он на шаг отступил и прищурился:

– Ты про что это?

– Про героин, дорогой. – Не успел он опомниться, как Пэт продолжала: – И нечего шум из-за этого поднимать, Бенни. Бедный старик Тобер никогда не проговорится. Он же всегда был твоим старым верным другом.

– Крошечка, – вымолвил он наконец. – Самая крошечка! – И заговорил резче: – Знаешь, на сколько ты вырубилась?

– Догадываюсь, – подтвердила она, все еще улыбаясь. Медленным гипнотизирующим движением она подняла рукав халата. – Но не вини Тобера, дорогой. Я сама вкатила.

И он увидел на нежной коже на сгибе руки красную точку.

Пэт с наслаждением наблюдала за выражением его лица.

– Что? – прохрипел Бенни, а потом взревел: – Что?! Сама вкатила? Ах ты, сучка свихнувшаяся, сама, очертя голову, вколола эту адскую дрянь…

– Честно, я засыпать не хотела. Да откуда мне знать, что от такой малости отключаешься. – Улыбка теперь превратилась в ухмылку.

– Господи Иисусе, вот глупая девка! Не знаешь, что от этого бывает? Не видишь, что творится с этим блаженным Тобером? Не знаешь, почему он теперь полный кретин? Развалина! Дешевка!

– Дешевка, кретин? – неожиданно завизжала она. – Ах ты, лицемерный мошенник! – Она согнулась, быстро бросая злобные слова, которые сыпались на него, словно стрелы. – Ты, урод, коротышка, стоишь здесь средь бела дня и корчишь из себя судью, рассуждаешь, как святой, потрясенный тем, что кто-то разваливается на куски, ломается, катится вниз! – В глазах у нее стояли слезы, она не скрывала их. – Ты, свинья вонючая, стоишь тут, учишь меня быть воспитанной леди, не думая о собственной мерзости? О какой? О той, что была вчера, святой Бенни, о той, что была позавчера, о вранье, которое ты плел в коттедже, о благородном поступке, чтобы я посчитала святошу Бенни святым. Он не воспользовался свихнувшейся дамой, которая предлагала себя, потому что свихнулась. Пожелал оставить ее чистенькой, а, возможно, потом заняться с ней чистой любовью, такой чистой, такой редкостной, такой… – Она не могла продолжать. Голос треснул, Пэт всхлипнула.

И тут он понял. В ту ночь в коттедже она легла в постель, думая о нем с любовью. Она…

– Не трудись, Тейпкоу. – Он было потянулся к ней, но ее слова остановили его. – Ты забываешься. Перед тобой мисс Пендлтон, а с ней связано дело, которое у тебя в руках. Эта крошка Пэт чистенькая, холодная и очень важная. – Она звонко, угрожающе рассмеялась. – Ты ничего мне не рассказал, святой Бенни. Тобер тоже не собирался рассказывать. Но запомни кое-что, святоша. Никогда не доверяй тем, кто сидит на игле.

Она с шумом выскочила из комнаты, а он все стоял, устало потирая лицо рукой.

Возможно, неделя, сказал Альверато. Возможно, неделя, а может, чуть больше, поскольку святой Бенни, крупный делец, нашел нужную даму и все под контролем.

Потом Пэт вернулась, держа в руках шорты и топ:

– Проваливай, Тейпкоу. Мне надо одеться. – Оглянулась, увидела, что он стоит. – Не волнуйся насчет меня. Никуда я не денусь.

Бенни закурил:

– Я просто кое-что запомнил. Никогда не доверяй тем, кто сидит на игле.

Она пожала плечами. Потом сбросила на пол халат. Он смотрел, как она натягивает шорты, надевает топ, расправляет на себе одежду, прикасается пальцами к волосам, направляется к двери.

– Ты не доверяешь мне, Тейпкоу? – Пэт открыла дверь. – Тогда запомни еще одно. Я люблю папочку нисколько не больше, чем ты. Меньше. – И хлопнула дверью.

Он спустился вниз, остановился в коридоре. Заметив вчерашнюю невысокую девушку, что была в мокрой простыне, проследовал за ней на террасу, так как она везла тележку с кофейником и едой. Налил себе чашку кофе, нарочно глотнул, чтобы обожгло язык. Помогло.

И происшедшее в комнате наверху помогло. Бенни вернулся к прошлому, думая только о важных вещах и о том, как их осуществить. У него в руках крупное дело, и ничто не заставит его выпустить это дело из рук.

Потом он вернулся в холл, сел так, чтобы видеть лестницу и машины за открытой дверью. «Никогда не доверяй тем, кто сидит на игле», – сказала она.

Снова увидев Пэт, Бенни от изумления вытаращил глаза. Это была та же самая девушка с длинными загорелыми ногами, в пляжном наряде, с растрепанными волосами. Только волосы были взъерошены, словно объяты огнем, глаза – два сверкающих драгоценных камня. Она визжала, словно воздух вокруг нее искрился электрическими зарядами. Прыжками промчалась по лестнице, и, когда оказалась поближе, Бенни заметил, что Пэт смеется. Она пронеслась мимо него, метнулась к дверям, потом вернулась и остановилась. Взмахнула рукой, больно ущипнула его за щеку, щуря от смеха глаза. Потом снова взбежала по лестнице и исчезла.

Не успел он прийти в себя, как она опять появилась. С ней был Тобер. Ему каким-то образом удалось вдохнуть жизнь в свое обмякшее тело, и они оба хихикали, как сумасшедшие. Бенни действовал без предупреждения. Схватив Тобера спереди за рубашку, он локтем хорошенько двинул его.

Потом попытался схватить Пэт, которая взобралась на перила и приготовилась спрыгнуть. Он так и не понял, как это ей удалось. Снизу донесся лишь вопль, шлепанье босых ног по кафелю, она выскочила через парадную дверь во двор.

Он остановился в открытых дверях и увидел ее в машине, за рулем. Пэт посмотрела в его сторону и спокойно проговорила враждебным тоном:

– Я уезжаю.

Мотор заработал, рука лежала на рычаге переключения передач.

Он не знал, как она раздобыла ключи, да это сейчас не имело значения. Тобер подошел к двери, с интересом разглядывая автомобиль.

– Никогда не сажусь за руль под кайфом, – объявил он. – Я старый зануда, и у меня есть несколько основных правил.

– Тобер, – тихо проговорил Бенни, боясь пошевельнуться. – Заставь ее остановиться. Она не должна уезжать, Тобер.

Пот застилал ему глаза, но он даже не моргал.

– Эй, Пэтти! – певуче окликнул Тобер, как нянька, призывающая дитя. – Пока ты не уехала, Пэтти…

Она слушала.

– Пока ты не уехала, Пэтти…

Мужчины медленно пошли вперед. Она резко дернула машину, громко, решительно крикнув:

– Не хочу, чтобы эта свинья подходила! Не нужен мне этот Тейпкоу! Тейпкоу, ты никогда не сдаешься, да?

Он понятия не имел, что она имеет в виду. Пришлось остановиться рядом с Тобером, и Бенни хрипло шепнул:

– Тобер, скажи ей, пускай обождет. Предложи выпить на дорожку и поднеси чего-нибудь покрепче. Слышишь?

– Но, Бенни, у меня только… Ты же не хочешь, чтоб я ей дал…

– Загрузи ее до макушки, только останови!

Три фигуры неподвижно застыли в ярком солнечном свете. Мотор бормотал, потом взвыл, потом снова забормотал.

– Эй, Пэтти, – опять раздалась песнь. – Одну на посошок, дорогая?

– Что? – Она заморгала, глядя на них против солнца.

– Одно дело – удирать, милочка, другое – удирать всухую.

Она сидела, раздумывала, только нога нервно жала на газ, отчего завывал мотор.

– Эй, Пэтти…

– Прекрати выть, – шепнул Бенни. – Предложи еще раз.

– Ладно, – крикнула она через двор, – только свинья Тейпкоу пусть не шевелится. Не хочу, чтобы он подходил ближе.

– Он не подойдет, Пэтти-пышечка, – обещал Тобер.

Он пошел в дом, Бенни остался на месте.

Казалось, прошла вечность под добела раскаленным солнцем, каждый мускул болел собственной болью, от холодного пота зудела кожа.

– Дзинь-дзинь, Пэтти-пышечка!

Тобер спустился с лестницы, вышел на солнце с подносом, на котором стоял графин. Почти зеленое содержимое колыхалось на каждом шагу. Когда Тобер подошел к машине, она убрала ногу со сцепления, и голова ее запрокинулась от толчка. Потом мотор заглох. Какое-то время они спорили по этому поводу, после чего она снова включила мотор, и заметила:

– Ты стакан не принес.

Бенни наблюдал, как она берет поднос, как Тобер бредет назад к дому. В ожидании она уставилась на него, следя, чтобы он не двигался.

Вернувшись, Тобер налил ей полный стакан.

– Немножечко забалдеешь от этого, только смотри не свались. Я тут, подхвачу тебя, когда рухнешь, – хихикнул он.

Пэт подняла стакан, выпила.

Не закашлялась, не содрогнулась, ничего подобного. Выпила и сказала:

– Откуда такое крепкое? – и допила до дна.

– Теперь минут пять помолчим, пока божественное зелье не взыграет.

Не собирается ли этот придурок свернуть представление? Бенни затрясся, услышал, как Пэтти сказала:

– У меня уже нету пяти минут, – и не мог больше вытерпеть.

Пыль взметнулась, когда он сделал рывок, поднялась почти таким же облаком, как то черное, что взлетело за взревевшим автомобилем. Машина дернулась, Тобер покачнулся, удерживая поднос. Бенни слышал неровный рев заработавшего мотора, кашель выхлопных газов. Автомобиль пытался набрать полный ход, голова Пэт тряслась от толчков, а когда мотор заглох, она, согнувшись, исчезла из поля зрения. Бенни оказался рядом с машиной, заглянул в слепые глаза, не совсем еще отключившиеся, заметил, что она совсем обмякла.