Текст книги "Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть"

Автор книги: Петер Рабе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

– Ясно. Но ведь спидометр…

– Когда вы покинете клуб, он будет на нуле.

– Ладно.

– Итак, когда они начнут наседать на тебя, то просто останови машину. Девчонку они не тронут.

– И все-таки, может быть, пожалеешь девчонку-то?..

Альверато пропустил это мимо ушей.

– И не пытайся устраивать гонки без особой нужды. Это лишь в крайнем случае, ты меня слышал?

– Ага. Но только какой случай считать крайним?

– Если я не появлюсь там вовремя, балда! Держи двери машины закрытыми. И если я не появлюсь к тому времени, как им удастся разбить окна, то просто жми на газ и не снимай ногу с педали.

– Можешь не сомневаться, я так и сделаю.

– Но я успею, ты не переживай. Такое событие я не пропущу ни за что на свете!

– Мне бы тоже не хотелось, чтобы ты его пропустил, – вздохнул Бенни.

Пендлтон же со своей стороны, похоже, тоже не собирался ничего пропускать. Поэтому он сделал еще один звонок, ни минуты не сомневаясь в том, что это станет большим сюрпризом для всех.

Глава 25

Сообщение о предстоящей вечеринке привело Пэт в неописуемый восторг. Он уже давно не видел ее такой счастливой. Ночной клуб – это здорово, говорила она, и при этом в ее глазах загорались странные, нервные огоньки. Последнее время ей нечасто доводилось выбираться туда. Она даже прекратила устраивать истерики.

Пэт пожелала надеть платье с декольте и сделать прическу, так что когда она предстала перед Бенни во всей красе, он подумал, что никогда не видел ее такой. Ее холодная, невесть откуда взявшаяся красота казалась ему чужой. И лишь улыбка навевала на него воспоминания о прежних временах. В той хижине, в Луизиане, она тоже иногда вот так улыбалась.

До десяти вечера все шло замечательно. Они пили коктейли и танцевали. Она так и льнула к нему, ее движения были исполнены чувственности, но Бенни не позволял себе расслабиться ни на минуту. Это все из-за зелья, убеждал он себя. Она проглотила наживку, крючок сидит глубоко.

Вдруг он начал подмечать в ее поведении первые тревожные сигналы. Она начала называть его Тейпкоу вместо Бенни, пила много, залпом опрокидывая содержимое бокала, и несколько раз принималась дергать себя за мочку уха.

Уходить еще было рано.

Он снова обвел взглядом толпу, но Альверато оказался прав. Вряд ли здесь стоило ожидать каких-либо эксцессов. Декольте и смокинги. Хотя на некоторых из посетителей смокинги сидели небезупречно из-за выпиравших с боков под мышками небольших бугорков. Берди поработал на славу.

– А мы что, мы больше не будем веселиться, а? – Ее голос заставил его содрогнуться.

– Разве тут невесело?

– Милый, мне всегда нравилось в тебе остроумие. Да куда подевался этот официант?

– Слушай, Пэт, достаточно. Да и время позднее.

– Тейпкоу, ты здесь для того, чтобы развлекать меня, так что кончай хамить.

– Пэт, я же стараюсь ради твоего блага. Нам пора домой.

– А кто это говорит? Неужто святой Бенни? – сказала она, но он проигнорировал ее издевательский тон, встал из-за стола и протянул ей боа.

– Мне жарко. – В голосе слышалось явное раздражение.

Очевидно, он что-то напутал с дозой. У нее слишком быстро начинало портиться настроение. Хотя нет, с дозой все было в порядке, просто с каждым разом она отходила от нее все раньше и раньше.

– Пэт, пойдем на улицу. Там попрохладнее.

Вслед за ним она направилась к выходу, и у него не было времени удивляться тому, с чего это она вдруг повиновалась.

Уже начало двенадцатого. Они стояли под козырьком у входа и ждали машину. Ночь была довольно прохладной, и цикады в темноте стрекотали совсем не так радостно, как обычно.

– Я замерзла, – капризно пожаловалась она, но, когда он попытался набросить ей на плечи боа, поспешно отстранилась.

Шурша шинами, к обочине подрулил «меркьюри». Они сели в машину, и Бенни тут же заблокировал замки на всех дверях.

– Я хочу открыть окна, – заныла она, но спорить с ней ему не пришлось. Не дав ему рта раскрыть, она тут же переключилась на другое: – А что это так трещит?

– Это радио. Оно, похоже, сломалось.

– Тогда выключи его, Тейпкоу, ты что, хочешь свести меня с ума?

– Пэт, оно сломано, выключатель заело. Вот, возьми сигарету.

– Знаешь, Тейпкоу, мне не нравится то, как ты стараешься перевести разговор на другую тему. – Теперь она повернулась и злобно глядела на него. – Поехали быстрее, – приказала она.

– Полмили.

– Что? Что ты сказал?

– Ничего, Пэт. Просто посмотрел, сколько мы уже проехали. – Он вел машину, соблюдая все предосторожности. Дорога в зеркале заднего обзора была пуста.

Внезапно свет фар выхватил из темноты перебегавшего через дорогу енота. Бенни резко вывернул руль и едва не съехал на обочину. Пэт при этом ударилась о дверцу, но не сказала ни слова. Она медленно заняла прежнее положение на сиденье, а затем вдруг заголосила.

– Боже, Боже мой! – причитала она.

– Пэт, успокойся, все в порядке. – Он пытался уследить одновременно и за дорогой, и за пройденным расстоянием, и за кричащей девушкой. – Пэт, сейчас же прекрати.

– Господи, Господи.

Стараясь контролировать свой голос, он снова объявил вслух о прохождении очередной полумили, после чего протянул руку, чтобы обнять девушку.

Рыдания смолкли так же внезапно, как и начались, ее голос звучал хрипло и угрожающе.

– Не прикасайся ко мне, Тейпкоу.

– Скоро мы будем дома. Постарайся расслабиться.

– Скоро мы будем дома; постарайся расслабиться, – передразнила она его.

– Ни о чем не волнуйся. Я сам обо всем позабочусь.

– И обо мне тоже? – Она истерически хохотнула. Он обратил внимание на то, что она начала выщипывать мех из боа. – Отвали, Тейпкоу. Я и без тебя обойдусь.

Он следил за дорогой.

– Разумеется, – согласился он.

– Все, Тейпкоу, я завязываю с этим делом. Так что иди поищи себе еще кого-нибудь…

Ему очень хотелось, чтобы это действительно было так. Ему хотелось, чтобы она замолчала, перестала доставать его.

– Я жду ответа. Ты меня слышишь?

– Пэт, ты просто устала. Еще совсем немного…

– Еще совсем немного, Тейпкоу, и ты сильно пожалеешь, что вообще положил глаз на меня.

Она что-то явно замышляла.

– Ну что ты, Пэт. Ты же на самом деле так не думаешь. Успокойся, все будет хорошо.

– Это рядом с тобой-то? – В ее голосе снова появились те издевательские нотки, которые так его раздражали. – Лучше умру, чем останусь рядом с тобой хотя бы еще на одну минуту.

Его так покоробило это заявление, что он едва не забыл в очередной раз выйти на связь.

– Пэт, ты же это несерьезно.

Она рассмеялась.

– Пэт, этим ты лишь все усугубляешь.

– С ума сойти!

– Тебе скоро станет лучше. Я тебе обещаю. – И это были отнюдь не пустые обещания.

– Меня от тебя тошнит, – проговорила она низким, грудным голосом, а затем вдруг взмахнула рукой, сбивая шляпу с его головы. – Тошнит, Тейпкоу, меня от тебя тошнит!

– Сиди и не возникай, – грубо гаркнул он на нее.

– Тошнит! Тошнит!

Это все из-за того, что она вовремя не получила свою дозу. Постоянно помнить об этом было невозможно, но виной всему были наркотики.

– Пэт, вот увидишь. Я тебе помогу.

– Тошнит, Тейпкоу! Меня от тебя тошнит!

– Прекрати, сейчас же прекрати, чертова дура! – Он сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и предпринял новую попытку урезонить ее. – Мы с тобой уедем отсюда. И уже очень скоро…

– Чего ради? – Поначалу это прозвучало легкомысленно, но затем она резко переменила тон и заговорила вполне серьезно и рассудительно: – Слушай, Тейпкоу, разве ты еще не понял, как сильно я тебя ненавижу?

Это наркотик. Во всем виноват наркотик.

– Правда-правда. Как же я тебя ненавижу!

Выносить это становилось все труднее и труднее.

– Да, Тейпкоу, я ненавижу тебя! Вот как я тебя ненавижу! – И, пронзительно завизжав, она ударила его по голове кулачком.

Он отбивался от нее, словно затравленный зверь:

– Заткнись! Заткнись, тебе говорят!

Расстояние. Пустое шоссе.

– И это все, на что ты способен, да? Ударить и удрать.

– Нет, Пэт! – Это был отчаянный вопль. – Честное слово, Пэт. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы… Клянусь, я помогу тебе! – Еще никогда в жизни он не испытывал столь глубоких чувств, поэтому, когда она подалась вперед и ухмыльнулась, это больно задело его самолюбие.

– Святой Бенни, – только и сказала она.

Это было уже слишком. Он хищно прищурился, его лицо исказила злобная гримаса, а из груди уже рвался наружу отчаянный вопль.

– Дура, идиотка, – орал он, – ты что, совсем охренела? Ты что, не понимаешь, что я нужен тебе? Да ты ведь совсем загнешься без меня, ты, чокнутая лахудра! Ведь ты, тварь неблагодарная, уже по уши в дерьме. Неужели до тебя так и не доперло, что тебя на наркоту подсадили?! Но честное слово, честное слово, Пэт, я просто пытаюсь сказать тебе, что выход есть.

Она все еще усмехалась, и только взгляд ее стал другим.

– Придурок, – проговорила она.

Тогда на какое-то мгновение Бенни отвлекся от дороги, и потому, когда все внезапно началось, он даже испытал своего рода облегчение. Откуда-то сбоку, из темноты, возникло нечто черное. Оно вылетело на дорогу, резко развернулось, взвизгнув тормозами, и несколько мгновений обе машины неслись рядом, пытаясь вытолкнуть одна другую на обочину. Бенни прибавил газу и вырвался вперед. Но этого не было в программе, и к тому же наверняка удирать было бесполезно. Другая машина легко нагнала и обогнала его, вылетая при этом на обочину и задевая росший там низкорослый кустарник, отчего во все стороны летели листья и сломанные ветки. Бенни назвал свое точное местоположение: «Пять ровно, начинается!» – и сбавил скорость. Он не был уверен, заметила ли что-либо Пэт или нет. Она сидела неподвижно и все еще чему-то ухмылялась. Вдруг он резко затормозил, и сделал это весьма своевременно, чудом избегнув столкновения с преградившим ему дорогу автомобилем, казавшимся сверкающим и новеньким в ярком свете фар. На всякий случай Бенни попытался сдать назад и врезался в другое препятствие. Его окружили, теперь они были уже повсюду, подбираясь к нему со всех сторон, на мгновение возникая в лучах фар и снова скрываясь в темноте. Они стучали в окна своими пистолетами и жестами велели ему выходить из машины. Один из нападавших вскочил на капот. В руках у него был большой черный карабин, дуло которого было направлено точно на Бенни. Он покорно поднял руки вверх. Стук по стеклу становился все настойчивее. Не сильнее, а просто настойчивее. Вроде бы ничего страшного, окон пока еще никто не выбивал. Но вот Альверато явно задерживался.

Пэт облегчила им задачу. Внезапно стекло с ее стороны оказалось опущенным, и она высунулась из машины.

– Убейте его! – закричала она, тыча в него пальцем, как будто это был пистолет. – Убейте его! – Крик был громким и настойчивым, но не истеричным. – Убейте его!

Бенни резко метнулся в сторону и обхватил ее за талию. Она была в безопасности. Затем он почувствовал, как она делает резкое движение, и увидел, как открывается дверь. Теперь они пытались вытащить ее из машины. Возможно, Пендлтон и не настаивал на том, чтобы его доставили к нему живым. Бенни вцепился в нее мертвой хваткой, а она все продолжала кричать: «Убейте его, убейте его!» Похоже, именно к тому все и идет. Дальнейшее сопротивление бессмысленно. Ведь Альверато сам спланировал это чертово шоу, такое же бездарное, как и он сам.

Оставалось лишь надеяться на чудо. В конце концов их выволокли из машины на дорогу, освещенную фарами. Его даже не стали обыскивать, ибо теперь Бенни оказался в окружении группы вооруженных людей, и все стволы были направлены на него.

– Убейте его, – повторила она, но ее оттолкнули в сторону.

– Мисс Пендлтон, садитесь в машину. Теперь все будет хорошо. Мы вам поможем. – Когда кто-то это сказал, у нее началась истерика.

Сначала она тоненько хихикала.

–  Онтак говорил, – смеялась она, а потом еще громче: – Онтоже так говорил, – снова и снова повторяла она, заливаясь истерическим, безумным хохотом, так что они замерли в растерянности, не зная, как поступить.

Он выбрал подходящий момент, этот старый жлоб, упивающийся своим могуществом.

– Всем оставаться на местах! – Его грозный окрик раздался словно гром среди ясного неба.

Он доносился с некоторого удаления. Очевидно, Альверато предусмотрительно прихватил с собой мегафон.

– С вами, придурки, говорит Большой Эл. Вы окружены.

Похоже, по крайней мере один из нападавших не поверил в это и пальнул наугад в темноту. Хлопок одинокого выстрела разорвал ночную тишину, но это было ничто в сравнении с тем, что произошло в следующий момент. Раздалась пулеметная очередь, и сразу четверо нападавших упали как подкошенные. Наступило секундное затишье, и было слышно, как сама собой, под аккомпанемент протяжного стона оборванных пружин, приоткрылась крышка капота впереди стоящей машины.

– Я же говорил, что с Большим Элом шутки плохи! А чтобы вы не сомневались… – Снова заговорил пулемет. На этот раз упал лишь один человек – тот, что стоял ближе всех к Пэт.

– И мне плевать, задену я своего парня и дамочку или нет. Всем ясно?

Всем все было ясно. Никто не двинулся с места. Пока внезапно не завелся мотор стоящего сзади автомобиля, который, жалобно взвизгнув, в следующий момент включил заднюю скорость. Это стало своего рода сигналом для остальных. Они разом бросились врассыпную, а им вдогонку неслись пулеметные очереди.

Бенни подскочил к Пэт, сгреб ее в охапку и замер в таком положении, оставаясь стоять в лучах мощных фар своей машины. Ибо это было единственное, что ему оставалось, – стоять и ждать. Это было шоу Альверато, так что, возможно, на свету он не подстрелит их, с азартом заядлого охотника прочесывая пулеметным огнем темноту и близлежащие заросли кустарника.

Это продолжалось еще несколько минут: задняя машина была подбита и загорелась, в темноте слышался топот и крики, а пулемет все продолжал грохотать.

– Ладно, ребята, идите сюда. – Грозный и потный Альверато вынырнул откуда-то из темноты. И уже все вместе они перебежали через шоссе, углубляясь в лес, и остановились на проселочной дороге.

– Стой здесь, – приказал Большой Эл. – Машина подъедет через секунду. Ну как девчонка?

Никто не ответил. Зато ожила рация, висевшая на ремешке на шее у Альверато. Сначала из нее послышался треск и шипение, а затем:

– Циммер вызывает Эй-Эй. Циммер вызывает Эй-Эй. Прием.

– Да, черт возьми, чего тебе? – Альверато схватил рацию и теперь орал в микрофон.

– Эй-Эй это Циммер, это Циммер. Кто говорит? Прием.

– Это Альверато, придурок. Прекрати вякать и говори по существу!

– Большой Эл, это ты? Я никак не могу завести машину. И подумал, что будет лучше тебе об этом сообщить, потому что…

– Так смоги же, смоги, сукин ты сын! Я сейчас сам приду, и к моему приходу все должно быть исправно. Ну что за… Все, действуй! – рявкнул он в микрофон и, резко развернувшись, решительно двинулся к черневшим неподалеку зарослям, но потом остановился. – Бенни? Стой здесь и жди. А еще лучше возьми вот это. – Альверато вернулся и протянул ему пистолет. – И будь начеку.

Они слышали его удаляющиеся шаги. Пэт била дрожь. Бенни слышал, как она бормочет что-то себе под нос, с отрешенным видом выдирая шерстинки из боа.

– Пэт, потерпи. Еще немного, еще совсем немного. – Он обнял ее за плечи, прижимая к себе. Она не противилась. – Еще немного, Пэтти.

Но ответа не последовало. Он слышал, как бормотание становится все громче и отчетливей.

– Убей его! Убей его! – твердила она.

Он старался не обращать на это внимания. Потом ему пришлось убрать руку с ее плеча, потому что пистолет находился у него в кармане как раз с ее стороны. Теперь он достал его и держал в руке.

Затем он услышал гул мотора приближающейся машины. Она ехала с выключенными фарами. Потом остановилась.

Вспыхнули фары, и это было похоже на ослепительно белый взрыв, затем открылись двери. Бенни легонько подтолкнул Пэт вперед:

– Эл, да выключи же ты эти чертовы фары.

Ответа не последовало. Было совсем тихо, затем в лучах света обозначались лицо с резкими морщинами, идущими от носа к подбородку, и близко посаженными глазами, в которых на свету был заметен безумный блеск.

– Детка! – Пендлтон протянул к ней руки. – Девочка моя…

От следующего шага его удержал пронзительный, истерический вопль, сотрясший все тело Пэт, выгнувший его дугой. Теперь она дрожала крупной дрожью, словно внезапно распрямившаяся пружина.

Она увидела человека, которого ненавидела больше всех на свете. Пендлтон знал это. У него в руке появился пистолет, и он начал медленно наступать на дочь.

– Убей его, – твердила она. – Убей его.

– Пендлтон. Стой!

Пендлтон не остановился. Он сделал еще один шаг и протянул руку к дочери. И только когда Бенни оттолкнул девушку от него, Пендлтон словно очнулся. Он вскинул пистолет. Бенни еще никогда не доводилось видеть вооруженного Пендлтона.

– Ты же убьешь ее!

Он остановился.

Больше они уже не слушали бормотания Пэт. Их взгляды встретились, и главный вопрос был в том, кто первым дрогнет и отведет глаза.

– Пендлтон, – сказал Бенни. – Тебе конец.

Бенни еще никогда не видел этого человека в таком оцепенении.

– Пендлтон, ты проиграл. Ты потерял Пэт навсегда.

– Убей его, – сказала она.

Пендлтон зашевелил губами:

– Тейпкоу, я сохраню тебе жизнь. Тейпкоу, ты будешь жить.

– Убей его, – сказала она.

Бенни нечего было ответить на это, ему вообще было нечего сказать, и тогда он расхохотался. Он рассмеялся в лицо старику, и его смех прозвучал столь же чудовищно, как и истерические вопли Пэт. Бенни понимал, что противник уязвлен, он видел – тот пошевелился, в то время как сам Бенни еще крепче сжал руку девушки, выгадывая момент для решающего удара.

И тут Пендлтон не выдержал. Он ринулся вперед, отчаянно размахивая руками и в припадке безумной ярости даже забыв о своем пистолете, который упал на землю, словно камень, так никого и не убив. Однако при падении ствол задел висок Пэт, и произошло то, что только и могло охладить пыл Пендлтона. Пэт упала, на ее волосах была кровь.

Бенни подождал, пока они не окажутся рядом, распластавшаяся без чувств на земле и прерывисто дышавшая девушка и склонившийся над ней рыдающий Пендлтон.

Бенни был вне себя от ярости, но именно этот гнев заставил его помедлить еще немного. Затем, не будучи в силах сдержать себя, Бенни занес ногу и что было силы пнул стоявшего на коленях человека. И продолжал пинать до тех пор, пока тот не отполз от дочери. Теперь Пендлтон сидел на земле, подняв на него злые, словно остекленевшие глаза, которые, похоже, так и не увидели дула направленного на него пистолета. Он выстрелил прямо ему в лицо.

Потом еще и еще. Пистолет плевался огнем, содрогаясь в его руке, а затем замолчал. Кончились патроны.

Еще какое-то время Бенни неподвижно стоял в лучах белого света фар. Затем склонился над Пендлтоном и нашел у него в одном из карманов маленький клочок бумаги, исписанный цифрами и названиями итальянских городов. Он выпрямился и странно замер, даже не заметив, как его пальцы разжались и из них выскользнул пистолет. Он просто стоял, чувствуя себя совершенно опустошенным.

Когда же он поднял Пэт на руки и крепко прижал к себе, то им овладело совершенно новое ощущение. Он подумал о том, что теперь, когда они снова вместе и так близки, его душе больше не страшна никакая пустота.

Глава 26

Док Уэлч снова натянул на Пэт одеяло, оставив руки снаружи и сделав так, чтобы все выглядело аккуратно.

– Не о чем беспокоиться, Бенни. Она проснется с головной болью. Просто дай ей еще одну такую. – И он протянул таблетку. Док закрыл саквояж. – Теперь о другом. Судя по тому, как ты это описал, она явно подсаживается. Дай-ка тот шприц. – Бенни вытащил шприц из своего кармана и передал ему. – Видишь эти деления? Увеличивай дозу от сих до сих. Через одинаковые интервалы. У тебя пока достаточно раствора?

– Это не имеет значения. Когда кончится, тогда и кончится. Она больше не будет иметь дело с этой дрянью.

Док Уэлч лишь приподнял брови, потом пожал плечами. Бенни положил шприц обратно в карман:

– Она завяжет. Я слежу за этим. Теперь дело обстоит по-иному.

– Надо думать, все это твоя идея?

– И ее.

– Как скажешь. – Док потянулся за шляпой. – Ты что-нибудь знаешь про лечение?

– Оно тяжелое, я знаю.

Док рассмеялся:

– Оно бесполезное. Ни у одного дилетанта это не получится. – Он пошел к двери.

– Док, твой способ лучше?

– Я не знаю, но он более научный. – Он снова рассмеялся.

– Послушай, док. Ты можешь сделать это для нас? Помочь ей соскочить?

– Конечно, Бенни. За ту же плату. – Док Уэлч закрыл дверь.

Бенни пошел на кухню и выпил чашку кофе. Дом странно затих. Бенни допил кофе и отправился спать.

Он проснулся поздно. Дом по-прежнему был тихим, большим и пустынным, но это была другая тишина. Она походила на ожидание, на задержку дыхания перед очередным значительным усилием.

Вот только делать Бенни было нечего, кроме как ждать.

Альверато уехал, так же как и Берди. У остальных ребят были свои пристанища в городе и в некоторых местах на побережье. Это был день, когда они забирали груз.

На яхте Альверато был радист, которому предстояло говорить с человеком на берегу, а у этого человека – телефон, обеспечивающий связь с тем местом в Уэстчестере, откуда Бенни предстояло слушать, как будут забирать товар. Таким образом, ничто не было пущено на самотек, все согласовано и подготовлено к отгрузке.

Бенни прошелся по пустому дому, от комнаты с письменным столом Альверато и телефонами через холл к обшитому панелями бару. На стене висела голова кабана, и два бессмысленных глаза, сделанных из стекла, смотрели в другой конец комнаты – на дверь.

Было двенадцать пятнадцать. Выпить чего-нибудь, что ли? Но он не стал этого делать, повернулся, чтобы подняться по лестнице.

Пэт сидела за фортепьяно, уставившись невидящим взглядом в другой конец комнаты.

– Пэт, – сказал он. – Ну как ты?

– Нормально.

Бенни прошел через комнату и коснулся ее руки:

– Еще один день, Пэт, и мы свободны.

Она повернула голову и посмотрела на него.

– Уже пора, – сказала она, – первый час.

Она задрала рукав свитера, оголив нежную кожу руки.

– Попозже, Пэтти. – Он улыбнулся ей и медленно опустил рукав. – Ведь сейчас ломки нет, правда?

– Уже пора.

– У тебя есть эта таблетка, Пэтти. Ты сейчас в полном порядке, ведь так?

Свет из окна, казалось, режет ей глаза. Она отвернулась.

– Полежи немного. Я приду попозже. Сейчас тебе это не нужно, Пэтти, ты прекрасно себя чувствуешь.

– Прекрасно, – сказала она.

На какой-то момент он забыл про то, что это за день, и про телефоны, и про ожидание, но сейчас увидел часы на каминной полке и пошел к двери:

– Ты прекрасно себя чувствуешь, Пэтти. Жди меня здесь.

– Прекрасно, – снова сказала она.

Когда он закрыл дверь, она сказала что-то еще, но он не расслышал.

Двенадцать тридцать.

Он снова остался один. Время съежилось, но не ожидание.

Мертвый кабан на стене посмотрел на него. Он повернулся, прошел обратно.

Час.

Он оставил дверь в бар открытой, так что стеклянные глаза смотрели на него, когда он находился на полпути через холл. Этот проклятый кабан действовал ему на нервы, и он сменил направление, чтобы пройти ближе к стене. Кабан отстал, только когда он был на полпути к бару.

Час двадцать.

Возможно, Пэт следовало бы принять маленькую дозу – так, на всякий пожарный; он какое-то время будет занят.

Потом он увидел ее сквозь стекло парадной двери, на ступеньках, ведущих к аллее.

– Пэт!

Она повернулась, наблюдая за его приближением.

– Ты в порядке, Пэт?

– У меня болит голова. Бенни, уже пора. Уже за час перевалило.

– Чуть попозже, Пэт. А сейчас иди наверх.

– Ты сказал, что поможешь мне.

– Иди наверх. Ты сейчас в порядке, ведь так?

– Ты не дашь мне?

– Пэт, послушай меня. Попозже. Сейчас я занят, а ты прекрасно себя чувствуешь.

– Прекрасно, – сказала она.

Час тридцать пять.

– Пэт, мне нужно бежать. Я…

– Отлично, отлично, – сказала она, непроизвольно вскинув руку и ущипнув себя за мочку уха.

Час сорок. Теперь телефоны. Нет, слишком рано. Бар…

Стеклянные глаза и стеклянные бутылки выглядели тусклыми из-за того, что переместилось солнце. Бенни хотелось выпить. С ним это редко случалось, но сейчас хотелось. Любая старая бутылка, одна из тех – под высохшей кабаньей башкой.

Напиток был терпким, согревающим. Он начал было наливать еще, но остановился.

Час сорок пять.

Зазвонил телефон. У него перехватило дыхание, даже голос стал хриплым, но на другом конце уже говорили:

– Говорит Мик. Это ты, Бенни?

– Да, да, давай к делу. Все на мази?

– Только что получил сообщение от радиста, и, похоже, все путем. Да… видел бы ты это снаряжение, Бенни. На одном ухе – наушник, другим тебя слушаю. Я похож на…

– Да Бог с ним. Где они?

– В том самом месте, что помечено на карте, тютелька в тютельку. Господи, ты бы видел, какой здесь туман, Бенни. Я не могу даже…

– Туман! У них все еще туман?

– А ведь и вправду, он про это ничего не говорил. Не вешай трубку Бенни, я спрошу. Кип! Эй, Кип! Это Микки. Как там погода?.. А?

– Мик, что он говорит?

– Замолкни на минутку, Бенни. Я не могу слушать двоих сразу… А?

Бенни подождал, вытряхнул сигарету из пачки.

– Бенни? Он говорит, у них там чудесная солнечная погода.

– Они нашли место, Мик? Спроси его, нашли ли они место.

– Хорошо, не вешай трубку… Он не знает, Бенни. Он просто видит воду из радиорубки. Подожди… Ты что, Кип?.. Ложишься на другой, что?.. Эй, Бенни, они вроде как развернули корабль и заглушили мотор. Как я догадываюсь, они…

– Не нужно гадать, болван ты эдакий! Спроси его, что происходит!

– Не так громко, Бенни. Скажи еще раз, Кип… Э…

– Микки, ради Бога, что он говорит?

– Хорошо, Кип. Бенни? Он говорит, что они смотрят по сторонам, сдается мне, они сейчас ищут это желтое пятно.

– Хорошо, хорошо, я знаю, что они ищут.

Было два пятнадцать, и ничего не происходило. Бенни поднес телефонную трубку к самому уху и поменял руки. У него вспотели ладони. Шум в наушнике состоял из ритмического потрескивания и хруста, Бенни чувствовал, что он вот-вот сорвется.

– Микки! Мик, ты перестанешь жевать эту чертову жвачку?

Микки перестал и вместо этого принялся насвистывать. От радиста на яхте не было никаких известий.

Бенни встал и потянулся. В окно он видел длинный гараж на заднем дворе, все боксы были пусты. Они забрали все машины, кроме «меркьюри». Автомобиля с откидным верхом там тоже не было.

– Мик, послушай меня. Ты сиди на месте, а я на минуту повешу трубку. Мне нужно ее положить и проверить.

– Валяй, Бенни. Я никуда не денусь. – Мик снова принялся насвистывать.

Пэт нигде не было. Человек, работавший в кухне, помог осмотреть весь дом, а потом Бенни пришло в голову позвонить на ворота.

– Она недавно проехала здесь на желтом автомобиле с откидным верхом, – сказал человек.

Бенни, щелкнув, отключил настенную телефонную трубку и побежал обратно к письменному столу:

– Мик, что-нибудь новое?

– Привет, Бенни. Ну, Кип говорит, они просто снова повернули. Может быть, они что-то увидели.

– Повернули? Что за черт…

– Сменили направление, как мне думается.

– Хорошо. А сейчас подожди, Мик. Мне нужно сделать еще один звонок.

Он взял другую трубку и набрал номер:

– Скотти? Тейпкоу. Теперь слушай внимательно. Детка уехала. Пэт. В желтом автомобиле с откидным верхом. Позвони Брейдисам, и пусть они выезжают в город. Потом свяжись с ребятами в клубе Альверато, они там просто сидят и квасят, и скажи им, пусть рассыплются по городу. Скажи им, чтобы заехали на каждую парковую дорогу, в дом Пендлтона на Саттон-Плейс и каждый притон. Пусть поедут и найдут эту девушку. Я хочу, чтобы она вернулась сюда, ясно?

Когда он взял другую трубку, ему было слышно, как Мик говорит: «…поезжайте туда кратчайшим путем, прямо сейчас».

– Мик, что, что…

– Ты не слушал? Альверато и Берди взяли катер и отплыли туда. Они нашли место. Отличная новость, а, Бенни?

– Отличная, отличная. Что теперь? Что они сейчас делают?

– Подожди, Бенни. Кип? Что они сейчас делают?

Глаза Бенни постоянно перескакивали на другой телефон. Он даже заморгал. Острая головная боль начала распространяться с одной стороны головы.

– Бенни. Он говорит, они просто там курсируют.

– Мик, Кипу видно пятнышко? Спроси его.

– Кип, тебе видно пятнышко?.. Да? Как оно выглядит?.. Да? Бенни? Он видит его. Он говорит, оно желтое. Он говорит, мы можем…

– Мик, умолкни на минутку. Сделай так, чтобы я мог слышать Кипа напрямую. Приложи трубку к динамику, у меня крыша едет.

– Я не могу сделать так, чтобы ты с ним разговаривал. Я могу…

– Я просто хочу слышать его, болван ты эдакий!

Раздался мерный гул, скрежещущий звук, шумовой фон, доносившийся вместе с голосом Кипа: «…теперь против ветра. У Берди есть багор. Бредень – на корме. Они собираются вначале попробовать багор. Альверато, наверное, вырубил мотор, потому что…»

Зазвонил другой телефон.

– Говорит Скотти. Тейпкоу? Я сделал, как ты сказал. Все они уже выехали, но пока – ничего.

– Перезванивай каждые пятнадцать минут, Скотти.

Не в силах больше ждать, он повесил трубку, чтобы взяться за другой телефон.

«…перестали его погружать. Альверато – в задней части с сетью. Я думаю… я не знаю, он сворачивает в сторону, показывает рукой. Они смотрят наверх. Должно быть…»

Металлический голос Кипа потонул в сильном статическом разряде.

Бенни был в бешенстве. Он не слышал, он не видел, он не мог разговаривать с Миком, который держал телефонную трубку у радиодинамика. Но потом Мик прорвался:

– Микки Кипу, Микки Кипу. Вас не слышно, вас не слышно. – Он взял трубку. – Бенни? Я пытаюсь настроиться на него. Тут помехи.

– Черт возьми, я знаю, что помехи! А откуда эти помехи? Поверни ручку или еще что-нибудь.

– Дело не в оборудовании, Бенни. Может быть, самолет, хотя не знаю, с чего бы это самолет… Он снова пробивается, Бенни. Вот он.

«…ладонями глаза, – проговорил голос Кипа. – Не могу разобрать отсюда, что они делают. Они, должно быть… Подожди! – Механическое жужжание Кипа убыстрялось и становилось пронзительней, зазвучав почти как человеческий голос. – Бог ты мой, да это вертолет! Эта чертова штука просто зависла там. Нет, он начинает снижаться к катеру. Они…»

Снова зазвонил другой телефон.

– Скотти, говори быстрее. Что… не та машина? Ну так пусть ищут дальше. Мне все равно, сколько времени на это уйдет.

«…пробираются в носовую часть. Они оба наблюдают за той штукой, что упала с вертолета. С виду маленькая такая, дымящаяся. Господи, теперь густое облако на корме. Берди бросается за ней, он… да, он ухватил бомбу, кидает ее за борт. Правда, обжег руку. Все трясет ею и выронил пистолет. Эл, должно быть, юркнул вниз. Сейчас я вижу только Берди. Он схватил палку и замахивается на верто… Господи, эта штука совсем низко! Вот Эл появляется с автоматом Томпсона, и Берди опять орудует этой палкой. Теперь уже так близко – Бог мой! Он не может развернуться с этой палкой. Эл падает, у Эла… Проклятый крючок впился в Эла и никак не выходит! Похоже, что… – Кип умолк. Он заговорил снова, сообщив: – Катер береговой охраны». – А потом радио смолкло.