Текст книги "Бенни. Пуля вместо отпуска. Исход - только смерть"

Автор книги: Петер Рабе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

Библиография произведений Петера Рабе

Романы

Benny Muscles In

A Shroud for Jesso

Stop This Man!

Dig My Grave Deep

A House in Naples

Kill the Boss Good-bye

Agreement to Kill

It’s My Funeral

Journey into Terror

The Out Is Death

Blood on the Desert

The Cut of the Whip

Mission for Vengeance

Bring Me Another Corpse

Time Enough to Die

Anatomy of a Killer

Murder Me for Nickels

My Lovely Executioner

The Box

Girl in a Big Brass Bed

The Spy Who Was Three Feet Tall

Code Name Gadget

War of the Dons

Black Mafia

Рассказ

Hard Case Redhead

Пуля вместо отпуска

Глава 1

Для города с населением триста тысяч жителей Сен-Пьетро выглядел слишком уж безжизненным, но был полдень и к тому же не сезон. Ипподром открывался на два месяца в году, и все остальное время город просто поджаривался на солнце, раскинувшись в прерии. Улицы в Сен-Пьетро были широкие, парковочные площадки большими, ибо чего другого, а места здесь хватало. Заводы и фабрики тянулись далеко за окраины, окружая город по периметру, так как земля здесь стоила гораздо дешевле, и недостатка в ней тем более не ощущалось.

На главном перекрестке дорожного движения почти не ощущалось, делая бессмысленным частое мигание светофоров, с завидным упорством продолжающих переключать свет с красного на зеленый и наоборот. Какой-то автомобиль с выхлопами выкатился на улицу и пересек перекресток на неположенный свет, как раз когда из ближнего пивного зала вышел коп. Страж порядка прошествовал на край тротуара, чтобы взглянуть на водителя, и, узнав того, помахал приветственно рукой, проводив машину взглядом. Затем коп зажег сигару и побрел по улице, стараясь держаться в тени навесов.

Цвета светофора продолжали монотонно меняться. И однажды, когда вышло так, что янтарный готов был смениться на зеленый, к перекрестку подкатила цепочка из четырех машин с просевшими рессорами из-за груза набившихся в них людей. Автомобили проследовали по главной магистрали к окраине города, и один за другим свернули на ухоженную стоянку возле большого мотеля, выстроенного на манер «Аламо». Нигде не было видно других припаркованных машин, а посему сразу четыре на стоянке являли собой необычное зрелище. Был бы сейчас сезон – тогда другое дело. Когда работал ипподром, сюда съезжались со всего штата, и машин скапливалось столько, что яблоку негде упасть, ибо ипподром «Тамблвид-парк» славился своим исключительным треком и пользовался широкой известностью.

Тринадцать мужчин вылезли из четырех авто, размяли ноги и разом ринулись в дверь кофейни. В заведении никого не было, кроме Перл, которая сказала «Привет!», когда они ворвались, и Фидо, который промолчал, так как только что поднес ко рту чашку кофе. Он глянул поверх ее ободка. Затем глотнул, попало не в то горло, он закашлялся и поставил чашку мимо блюдца.

Мужчины даже не удосужились ответить Перл. Они прямиком проследовали через кухню к коридору в задней части помещения, ибо это был кратчайший путь туда, куда им хотелось. Когда задняя дверь захлопнулась за последним из четверки, Перл вернулась обратно к стойке и спросила:

– Что за дела? Ты знаешь их?

– Да, знаю, – ответил Фидо, но произнес это так, словно говорил скорее себе под нос.

Будучи здоровым и неуклюжим, он основательно задел за стойку, когда поднимался, и Перл не замедлила отпустить по этому поводу комментарий, но Фидо, казалось, даже не услышал. Он прошел через кухню, открыл дверь в коридор и остановился. Ему и так было видно, что происходило, оттуда, где он стоял. Он видел помещения с телефонами и досками, на которых были выписаны ставки – ни дать ни взять офис биржевого брокера, если бы не капитан полиции с шерифом, которые для пущей важности явились сюда вместе. Шериф ударил наотмашь одного из прислонившихся к стене, и того вместе с другими потащили к выходу. Когда помещение опустело, шериф опечатал дверной замок и тоже ушел. Они даже не стали беспокоить Фидо, кивнув ему: раз он не препятствовал их действиям, они вскоре оставили его одного.

Когда все забрались в машину, Фидо бросился к окну кофейни; вид у него был встревоженный и недоумевающий. Перл тоже подошла, не зная, что и подумать.

– Наезд, Фидо? Как они решились на такое?

– Что-то я никак не врублюсь!..

Фидо повторял это до тех пор, пока Перл не остановила его:

– Что повторять одно и то же? Лучше сделай что-нибудь, Фидо! Позвони мистеру Феллу. Скажи ему, что они накрыли одно из его заведений.

Фидо начал ругаться, на чем свет стоит, отвернувшись от окна:

– Позвонить Феллу! Как я смогу? Если бы Фелл был в городе, как ты думаешь, могло бы такое произойти?

Однако направился к настенному телефону с десятицентовиком в руках, извлеченным из кармана униформы Перл, где та хранила свои чаевые: она дала монету Фидо – взаймы. Он набрал номер табачной лавки на окраине города, на витрине которой золотыми буквами было выведено: «Сигары, табак. Собственность Томаса Фелла».

Это было единственное место, принадлежащее Томасу, на котором красовалось его имя. Он также владел компанией «Недвижимость Сен-Пьетро», Тамблвидской концессионной компанией, компанией грузовых перевозок и такси под названием «Голубая Звезда» и рядом других. Являясь владельцем большей части ипподрома, он заправлял, по сути дела, всем. Если верить упорным слухам, ходившим в городе, ему принадлежал и городской муниципалитет.

Человек, ответивший по телефону, понятия не имел, вернулся ли Фелл.

– Я звоню из мотеля, – уточнил Фидо. – Только что…

– Какого черта звонить именно сюда? Он здесь вообще никогда не показывается!

– Знаю, – начал было оправдываться Фидо. – Я просто думал…

– Только потому, что сами не работаете здесь, вам кажется, будто он первым делом нагрянет после того, как отбыл куда-то более чем на месяц.

– Я вовсе так не думаю.

– Тогда почему вы решили, что Фелл вообще вернулся?

– Да я просто спрашиваю! – Фидо начал терять терпение. – Здесь была облава. Только что! Они…

– Полицейский рейд? Да вы спятили!

– Нет, я не спятил! Но кто-то должен об этом доложить Феллу. Они забрали Морта и Джинни, и…

– Копы?

– А кто же еще?

– Тогда они там спятили, не иначе!

– Если бы Фелл был здесь…

Мужчина в лавке положил трубку, обождал секунду, а затем набрал номер компании «Недвижимость Сен-Пьетро». Там сняли трубку, и человек по имени Хечт подошел к телефону.

– Облава? У меня хватает и своих неприятностей, только облавы еще и не хватало! Откуда мне знать – где он? Когда Фелл объявится, мне и так будет чем обрадовать его и без облавы. Ладно, хорошо!

Хечт положил трубку и тут же позвонил в Тамблвидскую концессионную. Главного не оказалось и здесь. И помимо того что Фелл исчез черт знает куда более, чем на месяц, у них и у самих неприятностей было выше крыши.

– Если вы думаете, что я не стою на ушах… – взвыл было Хечт.

– Вали от телефона! Постараемся сами дозвониться, чтобы выяснить ситуацию.

И они позвонили в «Голубую Звезду», чтобы узнать – там ли Пэндер, потому что тот командовал парадом, пока не было на месте Фелла. Но первого помощника Фелла там не оказалось; не смогли они найти его и в «Эккаунтинг инкорпорейтед». Человек, которого они там застали, считался рангом лишь чуть ниже Пэндера, и тот прошерстил весь город, пытаясь найти «правую руку» Фелла. Но даже приспешники Пэндера не в состоянии были обнаружить своего босса. Звонивший человек был весь в мыле и так нервничал, что даже натер себе ухо до красноты телефонной трубкой! Ему очень хотелось, чтобы нашелся Фелл или тот, кто знал, как его найти. Но единственное, на что можно было теперь рассчитывать, это лишь на то, что в конце концов Пэндер объявится где-нибудь. Удалось добраться до подружки Пэндера, и появилась тоненькая ниточка надежды, ибо она сообщила, что Пэндер, по ее мнению, на ипподроме. В это время года, казалось, что там было делать? Но вопрос «А какой во всем этом смысл?» в равной степени можно было адресовать и ко всему тому, что творилось вокруг.

Глава 2

Зрительская трибуна была большой и белой – там, куда падали жаркие солнечные лучи, и темной, где ярусы сидений оказывались в тени под изогнутым козырьком крыши. Часть прерии, примыкающая к ипподрому, была залита асфальтом и превращена в парковочную стоянку. Теперь там стояла всего одна-единственная машина, залитая солнцем и выглядевшая крошечной рядом с громадой трибуны.

Тускло освещенные коридоры под бетонной громадиной становились более прохладными по мере того, как тоннели уходили вглубь. Негромкий гул мотора был слышен у двери, где установили кондиционер. Сейчас он работал впустую, гоня прохладный воздух в ресторан без посетителей, офисы наверху, кабинки, где принимались ставки, и помещения, выходящие в коридор цокольного этажа. Но кондиционер включили по той причине, что Пэндер просто любил прохладу.

Сам он стоял, прислонившись к бетонной стене цокольного этажа, и наблюдал за тремя мужчинами, сидящими на стульях вдоль стены. Те не смогли бы с уверенностью утверждать, что он следит за ними, так как на глазах Пэндера были солнцезащитные очки. Он всегда носил их – с темными стеклами и блестящей оправой. И его волосы тоже отливали блеском – там, где нависали черной волной над самым лбом. На Пэндере всегда и все блестело. Белые зубы, ботинки и подтяжки. Насчет подтяжек у Пэндера был своего рода бзик. Сегодня на нем были голубые с серебряной прошивкой по всей длине в виде виноградной лозы.

На столе зазвонил телефон, и Пэндер, взглянув на него, произнес:

– Ну?

Один из мужчин встал со стула и взял трубку.

– Тебя, Пэндер.

– Кто это?

– Недди. Он у себя в офисе.

– Скажи ему – я занят.

Мужчина раздраженно пожал плечами и сообщил Недди, что Пэндер занят. Затем послушал, протянул трубку и заявил:

– Лучше бы тебе взять ее, Пэндер.

Тот оторвался от стены и взял трубку, произнеся в микрофон:

– Ну что там еще?

– Имела место облава, Пэндер. В том стойле, что в «Аламо».

Пэндер откусил кусок жвачки и несколько раз перекатил во рту:

– Мне горько это слышать, Нед.

Нед секунду молчал, потом взорвался:

– Ты что, не расслышал? Облава! Ты хоть понимаешь, что это означает?!

– Я считаю, что комиссар полагает, будто может себе такое позволить, – спокойно ответил Пэндер.

– Да что с тобой стряслось, зазнавшийся полудурок! Ждешь озарения свыше?

– Следи за своими выражениями, Недди!

– Сейчас не время подбирать их! – Но после столь бурного всплеска эмоций Нед почувствовал себя выдохшимся вконец. Он не любил связываться с Пэндером и, когда дело доходило до спора с ним, знал, что это дохлый номер. Нед перевел дыхание и изменил тактику. – Мы должны найти Фелла. Плохи дела, Пэндер!

– Я знаю. Вот и давай ищи его!

– Не играй со мной в дурачки! Старик смотался, никому ничего не сказав, и вот уже месяц о нем ни слуху ни духу. Должен же он был хотя бы сообщить, как с ним в случае чего можно связаться? Ты ведь остался за него? Так должен знать, где он.

– Я его замещаю, так что не беспокойся, – успокоил Пэндер.

– Не беспокоиться? Сборы падают, ребята разбегаются, платежи сворачиваются, а сейчас еще в муниципалитете за нас взялись – организовали наезд на эту контору, – ты что, намерен всю нашу организацию вконец развалить?

– Следи за тем, что говоришь, ты, сукин, сын! Я уже предупреждал тебя однажды.

– Пэндер, ну пожалуйста! – Нед смешался и сделал еще одну попытку: – Пэндер, когда Фелл вернется, ты что думаешь, он тебя по головке погладит за всю ту кашу, что тут заварилась?

– Пусть Фелл гладит себя самого по любой части тела! – ответил Пэндер, равнодушно перекатывая во рту жвачку.

– Разве ты не помнишь, что Фелл и так уже прощал тебе слишком многое? Но поверь, все до поры до времени, и тебе…

Пэндер хлопнул трубкой о рычаг, не дав Неду закончить мысль и не считая нужным что-либо отвечать ему. Он знал, как должен бы поступить с Недом, но пока еще не был готов к этому. Возможно, позже, не сейчас.

Он уселся на стол, скрестил руки и уставился на стену.

– Ну, – произнес один из троих, Рой. Вытянув длинные ноги, он бросил на одну из них, прицелившись, свою стетсоновскую шляпу и начал крутить ее на мыске.

Ближе всех сидевший к нему второй мужчина, грузной комплекции, с лицом боксера, заговорил неожиданно высоким и тонким голосом.

– Да, и что теперь? – поинтересовался он.

Третий вообще никак не прореагировал.

– Это был не Аронсон, – произнес Пэндер, – так что расслабьтесь и ждите.

– Мы и ждем, – провозгласил Рой.

– Я жду, и вы ждите. Вот уже год, как жду. Так что вы, ребята, можете и подождать несколько минут.

– Чего же хотел Нед? – спросил Рой.

– Забудь об этом. Мы ждем Аронсона.

– Забыть – что именно? О чем шла речь?

Пэндер интенсивнее зажевал жвачку, махнув рукой:

– Была облава. Вон он и ерзает, как педераст…

– Нед ерзает? А по-твоему, лучше начать шевелиться, когда тебе врежут по первое число? – Рой перестал крутить стетсон.

Пэндер явно напрягся. Он щелкнул левой подтяжкой, потом правой. И так быстро, что два хлопка слились в один. Пэндер всегда принимал все близко к сердцу, и это не позволяло ему расслабиться.

– Я стою у руля и двинусь лишь тогда, когда буду готов. – Он выплюнул жвачку изо рта, а затем втянул ее обратно. – А я готов, – вдруг заявил он.

Это произвело тот эффект, который и ожидал Пэндер. Он удовлетворенно переводил взгляд с одного мужчины на другого, пока они молча продолжали ждать.

– Судите сами. – Он начал загибать пальцы. – Фелл уехал, и я заправляю всем за него. Синдикату в Лос-Анджелесе нравится моя работа. Они приказали мне держаться ближе к Феллу и следить за всеми его сигналами. На этой неделе у них заседание пройдет без Фелла. По-моему, это уже и есть самый настоящий сигнал. Вот почему мы сидим здесь и ждем Аронсона. Он прибудет из Лос-Анджелеса, чтобы дать мне знать, что делать дальше.

Пэндер умолк, наблюдая, какое впечатление произвели его слова.

– Ты собираешься попереть Фелла? – откровенно осведомился Рой.

– Он уже и так на последнем издыхании.

– Ох, уж это точно! – согласился Рой. Он снова начал вращать стетсон на мыске ноги. – Пожалуй, его пора расцвета миновала.

Пэндер набрал воздуха в легкие, и когда заговорил опять, то его голос прозвучал жестко и громко:

– Я как нельзя лучше подхожу для этой работы – это вам всем должно быть известно. Я собираюсь возглавить организацию и не желаю, чтобы у меня путались под ногами всякие там безнадеги. Вот оно как!

– Я с тобой, – произнес Вилли.

Молчавший до сих пор мужик кивнул, не раскрыв по-прежнему рта.

– Может, сначала все же дождемся Аронсона? – предложил Рой.

– Именно поэтому мы и здесь – ждем известий.

– А что, если так ничего и не дождемся? – не унимался Рой.

Но его вопрос на сей раз даже не смутил Пэндера. Он уже все прикинул и видел все крупным планом – отчетливо и ясно. Фелл отсутствовал уже больше месяца, и было предостаточно времени, чтобы изменить положение вещей наилучшим, по его мнению, образом. Он так долго и терпеливо дожидался своего часа, что Фелл просто перестал опасаться подвоха с его стороны. Никогда и ни в чем не подозревал своего помощника и держал ухо востро лишь с теми, кто, по его мнению, представлял настоящую опасность. Фелл учил Пэндера, как дергать за ниточки, управляя людьми, был всегда настроен к нему дружески и совсем не производил впечатление человека, способного смести всех на своем пути. Правда, про Фелла ходили слухи, что он из тех, кто мягко стелет, да жестко спать, и прекрасно умеет пускать пыль в глаза, чтобы усыпить бдительность. Но Пэндер сейчас всячески гнал от себя эти мысли. Главное, что Фелл уехал и все оставил на Пэндера и что теперь Феллу крышка, раз они все собрались на совещание в связи с его долгим отсутствием.

– Мне что-то послышалось! – сказал, насторожившись, Вилли.

Они все превратились в слух и сначала ничего не уловили, кроме глухого гула охлаждающей системы в ближайшем помещении. Затем в коридоре раздались шаги, приближающиеся к двери.

Вошел Аронсон, вспотевший и выглядевший усталым.

– Клянусь Господом Богом, здесь у вас прохладно! – вырвалось у него.

– Ну? Так где ты пропадал весь день?

– Они поздно собрались, – объяснил Аронсон и достал сигарету. – Кроме того, о многом надо было переговорить. – Он закурил.

– Ну? А как насчет заветного словца, будь оно проклято?

Аронсон, с наслаждением затянувшись, неопределенно пожал плечами:

– Ни гугу, Пэндер! Даже и речи не было.

Теперь они просто слушали гул, доносящийся из соседнего помещения, и молчали. Все взгляды были устремлены на Пэндера.

Он держал себя тихо, передумав в эти мгновения о многом, а затем внезапно выплюнул жвачку:

– Так-таки ничего и не сказали? Ни да, ни нет?

– Честно, Пэндер, ничего. Я все время ошивался поблизости, пропустил с некоторыми из них по стакашке, и все, что услышал при этом, было: «Не рви на себе рубашку», «Скажи Пэндеру, пусть старается», «Передай ему, что он толковый малый» – ну и все такое прочее из той же кучи дерьма.

– Я покажу им, какой я толковый малый! Они же не сказали «нет»? Ведь не сказали же? И не вычеркнули меня из списка, ведь не вычеркнули же?

Фелл уехал, и Пэндер здесь у них наготове. Там в Лос-Анджелесе они просто наблюдают за тем, насколько толковым малым он себя выкажет.

– Ну что ж, я в игре! – произнес решительно Пэндер. – Пора и нам шевелиться.

Рой, Вилли и молчаливый тип поднялись со стульев и, встав в кружок, поджидали Пэндера. Аронсон открыл дверь, и они оба вышли. Пэндер поравнялся с Аронсоном и ухватил его за руку.

– Послушай, разве они так ничего и не сообщили о Фелле? Не сказали, где он может быть?

– Дьявольщина! – вырвалось вдруг у Аронсона. – Да они думают, что тебе-то это наверняка известно.

Глава 3

Высокие портьеры были задернуты, не давая солнцу проникнуть в комнату, так как Дженис спала обычно допоздна. Когда она открыла глаза, то потянулась всем телом и без малейшей раскачки сразу же села в постели. Она выбралась из нее, провела руками по каштановым волосам и раздвинула шторы. Дженис видела из окна ипподром. Вернувшись в спальню, стянула через голову дорогую ночную рубашку, которая упала на пол к ее ногам, и, обнаженная, направилась к двери. Открыв ее, она окликнула: «Рита, я встала». Затем пошла в ванную, с удовольствием думая о чашке кофе, который ожидал ее потом.

Дженис приняла душ, всячески избегая попадания воды на волосы. Смыв мыло, она еще немного постояла под душем, ощущая, как горячие упругие струи приятно массируют кожу. Затем, вытеревшись, забеспокоилась о своем весе; вспомнила, что в двадцать она была сплошные кожа да кости; в тридцать – уже в теле, а теперь, пять лет спустя, пожалуй, самое оно. Да что думать обо всем этом? Она была высока, хорошо сложена, и – главное – это нравилось Феллу.

Дженис оделась, слегка подмазала губы, лишь затем, чтобы ее маленький ротик выглядел еще более живым. По привычке пробежалась пальцами по векам, выгнув кверху свои длинные ресницы, – в течение дня, как правило, она всем этим уже больше не занималась. Глаза у нее были ласковыми и теплыми. Ей нравились ее глаза именно за это, да и Феллу они такими были по душе.

Дженис спустилась по лестнице на нижний этаж: там, в больших комнатах, казалось прохладнее. Ее кофе уже ждал на столике у окна, выходящего на большой газон перед домом. Дождевальная установка была включена, и вокруг нее клубился искусственный туман, который выглядел странным на этом ярком солнце и на фоне кактусов вдоль подъездной дорожки. Дженис, оторвав взгляд от кактусов, не узнала большой автомобиль, припаркованный у фасада. Зажгла сигарету, затянулась и отпила глоток кофе. Так и сидела, слушая шаги Риты по выложенному плиткой холлу. Рита отвечала кому-то у двери:

– Нет, миссис Фелл еще не спускалась.

– Просто доложите ей, – послышался мужской голос, – что мое имя Саттерфилд.

– Но, мистер Саттерфилд…

– Вы что, не поняли – доложите!

Дженис поставила чашку и встала. Нет нужды ставить Риту в неловкое положение, она примет Саттерфилда с надеждой, что он не принес плохие вести.

– Доброе утро, мистер Саттерфилд! – Она открыла дверь и придерживала ее, как бы приглашая его зайти.

Тот суетливо заторопился – так, словно она могла в любой момент исчезнуть. Морщинки вокруг его скул задвигались, и он так ссутулился, сделав несколько шагов, будто хотел клюнуть женщину своим крючковатым носом. После того как закрылась дверь, Дженис взяла у Саттерфилда шляпу, стараясь сохранять спокойствие:

– Не хочешь ли кофе, Герб?

Он обернулся, его лицо выражало крайнее замешательство.

– Тебе не кажется, что существует более веская причина, нежели кофе, вынудившая меня пойти на риск и посетить этот дом?

– Не трать понапрасну свое красноречие, Герб. – Дженис уселась с отсутствующим видом.

– Ладно, где он? Что происходит? – В голосе Саттерфилда прорывалась злость.

– Герб, неужели ты думаешь, что я тоже не волнуюсь? – Ее напускного безразличия словно не бывало. Она быстро прикусила губу, стараясь выглядеть рассерженной. Так будет лучше: пусть она выглядит злой, как и сам Саттерфилд, чем выказать, насколько велико ее беспокойство за Фелла.

Но Саттерфилд даже не глянул на женщину. Он встал, чтобы убедиться, виден ли его автомобиль из окна.

– А сейчас выслушай меня, Дженис. – Обернувшись к ее стулу, он начал сгибать и разгибать в локтях руки. – У меня три секретарши, шесть телефонов и целый отдел «шестерок», чтобы бегать по моим поручениям. Но я явился сюда по своей инициативе. Ты когда-нибудь слышала о комиссаре полиции, наносящем визиты подобного рода?

– Да, слышала.

Он не ожидал, что она решится прервать его столь дерзким ответом, и это еще больше разозлило комиссара, доставив Дженис некоторое удовольствие. А тот высокомерно продолжал:

– У меня не один офис для приема посетителей. И по горло своих дел! Я также…

– Я это знаю, Герб, поверь.

– Могу я закончить?

Дженис тоже резко переменила тон:

– Переходи к делу, Герб. Нечего вешать мне лапшу на уши!

Саттерфилд и Дженис знали друг друга очень хорошо, поэтому он немедленно отреагировал:

– Хорошо. Где Фелл?

Дженис плотно сжала губы, потом, через мгновение, расслабилась и с расстановкой ответила:

– Тебе придется подождать, Герб.

– Ждать? Да ты представляешь, что он делает со мной? Не в моих привычках ждать вообще кого бы то ни было, а уж людей его сорта тем более! Когда я…

– Когда ты говоришь со мной о моем муже, – прервала Дженис, – то изволь, пожалуйста, следить за своими манерами так же, как ты это делаешь, разговаривая с другими. И даже больше, Герб.

Саттерфилд вздернул подбородок и впился взглядом в Дженис: он, казалось, на мгновение лишился дара речи. Затем более спокойно произнес:

– Сейчас я кое-что объясню тебе, Дженис. Он зависит от меня так же, как и я от него. Так где он?

– Не могу тебе сказать.

– Не хочешь? Или не знаешь?

– Он вернется, Герб.

– Когда? К тому времени, когда на него ополчится весь город? И это уже не будет иметь никакого отношения к тому, что я думаю о нем. А случится из-за его делишек, его отсутствия…

– Хорошо, Герб. Будь, что будет.

Саттерфилд подумал было на миг, что она собирается сообщить, где находится Фелл, но Дженис только хотела прервать его разглагольствования. Она старалась не выдать своего беспокойства и сохранить на лице равнодушную маску. Сказать ей было нечего. Если она сообщит Саттерфилду то, что он так жаждет узнать, добром это не кончится и лишь ухудшит положение дел. Больше, чем кто-либо другой, Дженис хотела, чтобы Том Фелл вернулся. И совсем по иным, бескорыстным причинам и из самых хороших побуждений.

Саттерфилд заговорил опять:

– А ты знаешь, что я вот уже почти месяц не получаю денег на свой счет? Сознаешь ли ты в полной мере, что эти деньги должны поступить на счета очень многих, в противном случае вся наша многоступенчатая связь по всему городу рухнет в одночасье?

– Герб, если ты нуждаешься в деньгах…

– Видимо, у тебя нет ни малейшего представления, сколько Том платит нам за прикрытие.

– Нет, да я и знать этого не хочу! Пойди поговори с кем-нибудь из организации.

– Они не больше чем я знают, где он. Ерзают на своих стульях так, словно сиденья подключены проводами к электросети. Все, что они знают, это как получать приказы, и нет никого, кто бы мог отдавать их.

– Мне вовсе не интересно слышать обо всем этом.

– Так тебя это не волнует? Выходит, тебе наплевать на Тома?

Дженис резко поднялась со стула, и оказалось, что она гораздо выше ростом Саттерфилда. Он смешался на миг, ожидая ее крика, но она лишь очень тихо промолвила:

– Уходи! Уходи, Герб!

Саттерфилд направился к двери, открыл ее и с порога произнес:

– Ты только подливаешь масла в огонь, да будет тебе известно!

– И не приходи сюда, чтобы впутывать меня в твои дела и дела Тома. Я… сама по себе.

– Очень скоро и все остальные смогут сказать о себе то же самое.

Дженис выглянула в окно, а потом перевела взгляд на Саттерфилда: ей хотелось, чтобы он поскорее ушел.

– Почему бы тебе не повидать Пэндера? Он сейчас за главного, – предложила она.

– Этот клоун?

Дженис пожала плечами:

– Тогда повидайся с Криппом. Том и Крипп всегда были очень близки.