Текст книги "Искра вечного пламени"

Автор книги: Пенн Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Отец, я вынужден согласиться с братом, – проговорил третий мужчина, и я снова обратила внимание на него и его спутников. – Она Беллатор. Ей здесь не место. Слишком много проблем возникнет, когда… – Он осекся, но смерил меня многозначительным хмурым взглядом.

Мужчина в центре – теперь я понимала, что это Отец, о котором они то и дело говорили, – оглянулся на охранника, которому я врезала.

– Ну а ты, брат, что думаешь? Проблем от нее будет больше, чем толку?

Улыбка охранника растянулась от уха до уха.

– Так решение все-таки за мной, а?

Я чуть не застонала.

Он приблизился настолько, что складки моей накидки задели темные курчавые волосы на его полуобнаженной груди. Хотелось стереть самодовольную надменность с его лица, но я заставила себя держать голову высоко и неподвижно.

Охранник поднял руку, будто снова собираясь схватить меня за подбородок. Я отшатнулась и предупреждающе показала кулак. Пусть я уже проиграла, но бороться буду до последнего.

Охранник хохотнул и опустил руку.

– Деточка, а ты та еще штучка. Побольше бы нам таких. – Он повернулся к мужчине в центре. – Я за то, чтобы ее принять.

– Тогда решено, – объявил Отец и скривил губы в мрачной улыбке. – Добро пожаловать в ряды Хранителей Вечнопламени!

Глава 19

Памятуя о друзьях-повстанцах Генри, которых я видела в Фортосе, я представляла Хранителей грубоватыми силачами-солдафонами, вроде тех, что вились вокруг моего отца, как пчелы вокруг свежерасцветшей мяты. И правда, в зале оказалось достаточно мужчин призывного возраста – сбившись в кучки, они хлопали друг друга по плечам и громко хохотали, – но мое внимание привлекли совсем иные люди.

Во-первых, немало женщин разных возрастов, многих из которых я встречала и раньше. Портниха, которая хорошо знала мою мать; несколько девушек, которых я видела в Садике; моя бывшая одноклассница, болтавшая с нашей старой учительницей. Во-вторых, дети – некоторые явно не успели даже окончить школу, и их юные, круглые лица осыпали подростковые прыщи. В-третьих, пожилые люди, слишком старые, чтобы сражаться, но, вероятно, готовые рисковать жизнью другими способами.

Здесь обнаружилась даже одна из моих стажерок из Центра целителей. Лана, девушка, которая сопровождала нас с Морой во дворец во время моего первого визита туда, бросилась к Генри и оживленно с ним болтала, пока не заметила в глубине зала меня.

Ее лицо мертвенно побледнело. Мое, наверное, тоже.

У меня возникло желание подойти и отчитать ее за то, что рискует своим будущим целительницы. С большим трудом я вспомнила, что больше не имею на это никакого морального права.

Я даже в глаза никому подолгу смотреть не осмеливалась. Мое присутствие здесь казалось непрошеным вторжением во что-то, предназначенное только для своих. Хранители следили за мной, как хищники за жертвой. Зачахнув под бесчисленными испепеляющими взглядами, я тяжело опустилась на стул у входа и уставилась на свои раскрытые ладони.

Дверь в передней части зала открылась, вошел мужчина, которого называли Отцом, в сопровождении тех же двоих. Воцарилась тишина, все торопливо расселись по беспорядочно расставленным стульям. Генри скользнул на сиденье рядом со мной, лениво откинулся на спинку и приобнял меня за плечи.

 – В центре мужчина, который тебя принял, его зовут Вэнс. Мы называем его Отцом, потому что он возглавляет люмносскую ячейку Хранителей. Слева от него Брент, справа – Френсис. Первый и второй заместители Вэнса.

– Ты же говорил, что Хранителями командует женщина.

– Она на задании в другом королевстве. Сейчас нами командует Вэнс.

Я нахмурилась, заметно приуныв. Часть моего порыва вступить в Хранители объяснялась желанием встретиться с таинственной женщиной, пробившейся на такой высокий пост.

– На каком еще задании? – спросила я.

– Точно не знаю. Вэнс не раскрывает подробности, ждет конца операции. Это уменьшает возможный ущерб, в случае если нас предадут.

Я хотела ответить, но прикусила язык. Откровенно говоря, если кто-то предаст Хранителей, все находящиеся в этом зале и дня не проживут.

– Всех приветствую! – громко объявил Вэнс. – Святится Вечнопламя!

– Вернем себе Эмарион, победа будет за нами! – хором проскандировали собравшиеся.

Я подтолкнула Генри локтем:

– Ты не говорил, что у вас есть секретный пароль.

– Ты узнаешь его после кровавого обряда.

Я тотчас перевела взгляд на него:

– Кровавого обряда?

Генри апатично смотрел перед собой какое-то время, потом кивнул:

– Через минуту тебя вызовут и велят признаться в самых ужасных поступках, которые ты совершила, чтобы, если задумаешь нас бросить, ячейка имела на тебя управу. Потом мы все разденемся догола, капнем в чашу по капельке крови, и тебе придется ее выпить. Это второе испытание верности.

– Пламя пламенное, да ты свихнулся?! – прошипела я. – Ничего такого я делать не буду.

– Поздно. Раз пришла на собрание, без участия в обряде уйти не получится. Ты уже увидела слишком много.

Кровь закипела от гнева и паники. О таком Генри меня не предупреждал. Ни о чем таком.

– Это моя ошибка. Я ухожу. – Моя ладонь скользнула к сапогу, вытаскивая кинжал Брека из ножен. – Если понадобится, силой вырвусь. – Я собралась пробраться мимо стула Генри, но он обнял меня за талию и усадил на место.

– Ты не можешь уйти.

– Еще как могу, – прорычала я, вырываясь из его тисков. – Руки прочь от меня!

– Ди, стой…

– Пусти! Клянусь Вечнопламенем, если думаешь, что я тебя не пырну…

– Да я шучу!

Я ткнула кинжалом в его сторону. Генри поджал губы, чтобы не улыбнуться; плечи у него тряслись от едва сдерживаемого смеха. Несколько человек повернулись на шум и смотрели на меня с неодобрением.

– Я пошутил, – прошептал Генри. – Я не имел права называть тебе пароль, пока Вэнс не примет тебя в Хранители. Никаких обрядов и обязательных признаний у нас нет. – Генри закатил глаза и усмехнулся. – Мы не секта.

От моего свирепого взгляда Генри захохотал еще громче.

У меня густо покраснели щеки, и я откинулась на спинку стула.

– Это было потрясающе, – проговорил Генри, кусая костяшку пальца. – Видела бы ты свое лицо!

– Смейся-смейся. Я припомню тебе каждую секунду в следующий раз, когда ты предложишь поразвлечься в лесу ночью.

Смех Генри тотчас оборвался.

Вэнс продолжал делать объявления, только я слушала их вполуха: его слова почти тонули в участившемся пульсе.

– Несколько успешных операций за последнее время. Сестра Самира сделала рискованную доставку в Люмнос-Сити.

В ответ на жидкие аплодисменты миниатюрная брюнетка, сидевшая в первых рядах, посмотрела по сторонам и застенчиво улыбнулась.

– А сестра Дием, самый новый наш член, добыла важные документы в доме влиятельного Потомка.

Несколько пар глаз повернулись ко мне, последовали аплодисменты и одобряющие кивки. Я покраснела еще гуще.

Сама того не желая, я встретилась взглядом с Ланой и увидела в ее глазах то же осуждение, что я чувствовала по отношению к ней. Как целитель Центра, она знала о моем визите в Дом Бенеттов. Все мои надежды скрыть нарушение клятвы целительницы рухнули окончательно и бесповоротно.

То, что я могла предъявить ей те же обвинения, не значило ничего. Я была ее руководителем, ее наставником, призванным вдохновлять своим примером. Теперь мы обе знали, что я лицемерка.

Желание раствориться в стуле и исчезнуть стало совершенно непреодолимым.

Вэнс заговорил снова, теперь его голос звучал серьезнее:

– С появлением нового человека хочу напомнить каждому наше старейшее и важнейшее правило. Имена Хранителей, ваших братьев и сестер, нужно хранить в тайне любой ценой. Вы меня поняли?

– Да, Отец, – ответили хором собравшиеся.

– Разглашать имена Хранителей нельзя. Исключений у этого правила нет никаких. Вы меня поняли?

– Да, Отец. – На этот раз я ответила вместе с остальными, чувствуя себя неловко.

Взгляды троих мужчин, стоявших впереди, устремились в мою сторону и задержались на мне чуть дольше, чем следовало. Что-то такое было в их внезапной зацикленности на мне, будто они видели смущение, написанное у меня на лице. Спутники Вэнса переглянулись – между ними произошел безмолвный диалог.

Они мне не доверяли. Генри попал в точку насчет тени, которую наследие отца бросало на мою преданность делу смертных. Так называемого испытания, возможно, хватило Вэнсу, но до того, чтобы меня приняли остальные, очевидно, было еще очень далеко.

– Как я уже говорил, – продолжал Вэнс, – сестра Дием принесла нам бесценные разведданные, которые, мы надеемся, пригодятся в будущей операции. Многим из вас известно, что в свете болезни лжекороля Ультера мы планировали более агрессивные действия, и с этими новыми данны…

– Яйца Фортоса, Олбанон, ты сдюжил! Ты уговорил ее к нам присоединиться!

Повернув голову, я увидела, что на стул по другую сторону от Генри сел Брек.

– Брат Брек, далеко же тебя занесло, – негромко проговорил Генри, когда они пожали другу предплечья в знак приветствия.

Брек пригладил темную бороду.

– Мне сказали, в Люмносе водятся дерзкие женщины. – Он подмигнул мне. – Я должен был убедиться в этом лично.

Я перегнулась через грудь Генри и демонстративно положила руку Бреку на бедро.

– Брат, ты как нельзя вовремя, – промурлыкала я. – Несколько минут назад я снова стала свободной женщиной.

Генри схватил меня за руку и зажал ее в ладонях.

– Не слушай ее, она вина Потомков перепила.

Я гневно зыркнула на него, но в лице Генри было столько детского озорства, а глаза до сих пор так сияли гордостью за мое успешно выполненное задание, что я не смогла сдержать улыбку.

– Итак, он убедил тебя стать Хранителем, – подытожил Брек, понизив голос, потому что вокруг нас продолжалось собрание.

– Это мой первый вечер с вами, – проговорила я.

– Она проникла в личный кабинет Эврима Бенетта, – добавил Генри. – Украла у него со стола стопку документов и спокойно выбралась из дома.

– Мать твою, Беллатор! – Брек хлопнул меня по коленке. – Ты и впрямь одна из нас.

От его похвалы немного отступило чувство вины, терзавшее душу.

– А как кинжал, который я тебе подарил? – спросил Брек, кивком показывая на клинок, который, после хохмы Генри, я так и держала в руках. – Успела пырнуть им кого-нибудь из Потомков?

Ухмыльнувшись, я вложила кинжал в ножны:

– Кстати, да, успела.

– Успела?! – громким хором переспросили Брек и Генри.

Какая-то хмурая женщина шикнула на нас, и я с извиняющимся видом вжалась в стул.

Брек подался ко мне:

– Ты впрямь ударила кинжалом одного из них?

Я кивнула:

– Несколько дней назад я увидела, как Потомок напал на смертную женщину и ребенка-полукровку. Он… – Я осеклась от еще болезненных воспоминаний. – Он смог уйти, но пару раз я от души его пырнула.

Брек просиял, будто я сообщила ему, что снова вырастила Вечнопламя.

Генри нахмурился:

– Мне ты об этом не говорила.

Я поморщилась. Бо́льшую часть случившегося в проулке я от Генри утаила. Тем вечером я слишком сильно злилась, чтобы заново все пережить; слишком зациклилась на желании отомстить силами Хранителей.

А отдельные эпизоды случившегося я пережить по-прежнему не решалась. Не решалась, пока не разберусь в них лучше.

– Я забыла, – соврала я, пряча от него взгляд. – День был очень нервный.

– Ты забыла, что ударила кинжалом Потомка?

Я пожала плечами и откинулась на спинку стула, притворившись, что слежу за собранием. Воцарилась неловкая тишина, потом Генри с Бреком тихонько принялись обсуждать реальную причину приезда Брека в Люмнос – что-то связанное с поставкой оружия. Я слушала вполуха – тему оружия я старательно игнорировала, за день предостаточно в нее погрузившись.

Периодически я ловила на себе взгляд Генри. После почти двух десятилетий дружбы я знала малейшие признаки его гнева и понимала: Генри сильно задело то, что я не рассказала ему о схватке с Потомком.

С другой стороны, он сам до поездки в Фортос не рассказывал мне о гибели смертного мальчика, свидетелем которой стал. Похоже, у нас обоих появились секреты друг от друга, по крайней мере, в том, что касалось Потомков.

В передней части зала Брент, первый заместитель Вэнса, искал желающих помочь в предстоящих операциях, и энергия собравшихся переросла в радостное возбуждение. Казалось, все, кроме меня, только и ждут возможности в чем-то поучаствовать.

Требовались кони для посещения окраин Люмноса на западе – на что тут же поднялся лес рук – и доставки в Фаунос, которую Генри застолбил, не дав Бренту закончить предложение.

Один за другим опытные Хранители предлагали помощь. С каждым распределенным заданием я плотнее вжималась в стул.

– Мать Арборосской ячейки прислала весть. В ближайшем будущем она планирует крупную операцию и просит нашей помощи. Нужен Хранитель, который сможет проникнуть в королевский дворец и незаметно передвигаться по первому этажу. Мы снаб…

– Это ты! – шепнул Генри, тыча меня локтем. – Ты могла бы взять это задание.

– Когда я во дворце, принц Лютер глаз с меня не сводит. Я точно не смогу незаметно от него сбежать.

– В доме Бенеттов ты сумела сбежать от всех. Ты сумела выкрутиться. – Он снова легонько толкнул меня локтем. – Ну, давай, задание в самый раз для тебя!

Генри начал поднимать мою руку, но я дернула ее вниз и зашептала ему на ухо:

– Нет, Генри, я же совсем новенькая. Разве мне сперва не нужно немного освоиться?

– Освоиться? – Генри посмотрел на меня так, будто я вдруг стала крылатой, как птица. – Ди, да ты на пробном задании сделала больше, чем многим удается за все время в рядах Хранителей. Ничему тебе учиться не надо. Ты готова.

Генри улыбнулся мне широкой озорной улыбкой, на которую я когда-то запала; глаза светились теплотой. Членство в Хранителях наполнило его страстью, которой я прежде в нем не замечала. Сопротивляться его заразительному возбуждению было сложно.

Генри вскочил на ноги и рывком поднял меня.

– Сестра Дием сможет это сделать, – заявил он.

Взгляды всех присутствующих в зале повернулись ко мне. Брент вскинул брови. Даже Вэнс оторвался от своих бумаг и задумчиво посмотрел на меня.

– Дворец – опасное место для таких, как мы, сестра Дием, – проговорил он. – Если тебя поймают, возможно, нам не удастся спасти тебя от последствий. Ты точно готова это сделать?

Нет. Я была совершенно не готова. Я едва унесла ноги из дома Бенеттов, а каким бы устрашающим ни был Эврим Бенеттт, он в подметки не годился принцу Люмноса. Я спасла жизнь его сестре, обеспечив себе определенное расположение, но если он выяснит, что я шпионю на Хранителей, то наверняка прикончит меня не задумываясь.

Но…

Я всегда мечтала прожить жизнь, достойную наследия. Быть великой – привилегия, которая смертным Люмноса дается не часто. Если я собиралась войти в историю, это задание было моим шансом.

Я вздохнула и громко ответила:

– Я готова. Объясните, что нужно сделать.

Глава 20

– Существует определенный протокол, – объясняла Мора, пока мы шли по длинной дороге ко дворцу. – Приветствуя короля, опустись на колени и жди, когда тебе велят подняться.

– Я думала, король без сознания.

– Так и есть. Но там будет принц Лютер. Из-за ноги мне он позволил просто поклониться, но от тебя будет ждать коленопреклонения. Он очень требователен к соблюдению этикета.

– Ну конечно, требователен, – фыркнула я. – Заранее готовит нас к будущему террору.

Мора пронзила меня взглядом:

– Такие комментарии, дорогуша, оставь при себе. Во дворце они благодарных слушателей не найдут.

– Но Лютер кажется таким простым и веселым. Уверена, он обожает мои шуточки.

Мора возвела глаза к небу:

– Чудом будет, если твои шуточки тебя не погубят.

– Ладно. Вернемся к протоколу. Чтобы порадовать принца Лютера, я должна стоять на коленях, пока Его Будущее Величество не получит полное удовлетворение.

– Дием Беллатор!

Я лукаво улыбнулась:

– Я вся внимание, клянусь!

Мора потерла виски, ее стареющее лицо исказилось от раздражения.

– Первой не заговаривай. Старайся не смотреть ни королю, ни принцу в глаза…

– Да ты шутишь!

– …не прячь руки и не делай резких движений.

– Мы идем к цивилизованным людям или к бешеным собакам?

– Ни к тем и ни к другим. Это Потомки – существа совершенно особенные.

Я подумала, не напомнить ли Море о том, что во время последних двух визитов во дворец я нарушила все озвученные правила, но ее страдальческий вздох заставил меня замолчать.

Сегодня я нарушу правило куда серьезнее этих.

Вопреки шуточкам, я хотела, чтобы встреча прошла удачно. Этот осмотр должен стать последним визитом во дворец с Морой и первой встречей с королем. Согласие королевской семьи принять меня вместо матери гарантировало успех сразу всех моих планов – я смогу и защитить место Теллера в академии Потомков, и выполнить задание Хранителей, и выяснить, что же на деле случилось с мамой.

– Напомни еще раз, почему королю понадобились смертные целительницы?

– Твоя мать говорила, что целители-Потомки из Фортоса уже сделали все, что могли. Недуг, сразивший короля, их магии не дался.

– Что же должны сделать мы?

– Обеспечить королю максимально безболезненный уход. Болезнь ослабила его дар исцеления, и сейчас он мало отличается от смертного пациента, доживающего последние дни.

За верхушками деревьев показались мерцающие башни королевского дворца. С такого расстояния ослепительно-яркие стены напоминали мираж в пустыне: нечеткие контуры расплывались на фоне нежной пастели рассветного неба.

– Даже странно, что король, который так долго жил и правил, превратился в немощного умирающего старика, – сказала я.

Мора задумчиво хмыкнула:

– Возможно, жизнь у них совсем иная, но в ее начале и в конце они такие же смертные, как мы. Возможно, члены Клана сделали так намеренно.

– Если план был их присмирить, то, по-моему, он не сработал.

Мора рассмеялась, хоть и глянула на меня с неодобрением:

– Легенды гласят, что богиня Люмнос со своими братьями и сестрами хотела, чтобы Потомки защищали смертных. Может, «смертный» конец должен был напомнить им, каково быть уязвимыми и нуждаться в защите.

– По-моему, это тоже не сработало. Единственные, кого стремятся защищать Потомки, – они сами.

– Быстро же у тебя сложилось мнение о тех, кто только-только попал в поле твоего зрения!

– Разве они сильно отличаются от нас? То, что Потомки прячутся в своих роскошных городах, еще не значит, что последствия каждого их поступка не сказываются на нас. Может, я не якшалась с ними всю свою жизнь, но я вижу все, что они натворили. Я знаю, чего они нас лишили.

Мора остановилась и повернулась ко мне.

– Дием, а лечение короля не станет для тебя проблемой? Личное мнение о пациентах мы оставляем за порогом.

Я не могла отрицать, что перспектива лечить короля меня смущала. Закрывать глаза на гнусную оккупацию и личные недостатки – это одно, но видеть, как хладнокровно убивают мать с маленьким сыном, и понимать, что это результат его политики…

Мора строго на меня взглянула, шлепнула тростью по ноге, и я тотчас превратилась в малолетнюю озорницу, которую ругают взрослые.

– Дием, ты выше этого! – заверила Мора. – Ты всегда считалась целительницей, которую можно послать к самым сложным и неприятным пациентам.

– Вы отправляли меня к сложным и неприятным, потому что я не боялась их, в отличие от остальных стажеров.

– Нет, мы отправляли тебя к ним, потому что ты им сочувствовала. Вопреки своей дерзости, ты видишь в каждом пациенте человека, достойного шанса на спасение.

Я отвела взгляд, ежась под пристальным вниманием Моры.

– Ну, ты же сама сказала, что они не люди, а существа совершенно особенные.

– Среди их предков и смертные нашего королевства, верно? Они дети обоих миров. Потомки могли об этом забыть, а вот нам забывать негоже.

Я промолчала, и Мора всмотрелась мне в лицо:

– Это ошибка. Возвращайся в Центр, а королем займусь я.

– Нет… в этом нет необходимости. – Я выпрямила спину и сделала безразличное лицо. – Я справлюсь. Честно.

– Дием, принц проницательнее, чем ты думаешь. Если заподозрит…

– Я справлюсь. С ним я точно справлюсь.

Мору я не убедила.

– Честное слово, – пообещала я. – Мне просто нужно было выговориться. Я ведь профессионал, помнишь? – Я растянула губы в ослепительной улыбке и ткнула Мору в руку. – Училась у лучших.

Мора фыркнула и повернулась к дороге, ее дрожащая ладонь и сутулые плечи по-прежнему источали тревогу. С комом в горле я наблюдала, как она ковыляет вперед.

Знала бы Мора о моих истинных планах на сегодня, тревога была бы спокойнейшей из ее эмоций.

***

Первой нас встретила гриверна.

Колени задрожали при виде ее грозной драконьей головы, упругого львиного тела и широких пернатых крыльев, раскинувшихся в небе у нас над головами. Ее внушительная тень носилась туда-сюда, пока мы шли по обсаженной топиариями тропке, которая вела к входу во дворец.

Отваживаясь поднять голову, я каждый раз перехватывала взгляд гриверны Соры – так ее, кажется, звали. Возникло престранное ощущение, что она не просто наблюдает за мной, а старается меня прочувствовать, прочитать, как книгу. Ее золотые глаза смотрели мне не в лицо, а куда-то глубже – на то, что я не была готова показывать.

– Она всегда так себя ведет? – спросила я, покосившись на гриверну.

– Нет, обычно нет. – Лицо Моры побледнело, даже заметно позеленело. – Я из-за нее нервничаю, как одноногая мышь среди кошек.

Мы приблизились к ступенькам, ведущим к двери. Острые, как шипы, когти Соры ударились о камни, когда она резко опустилась на насест у крыши, заставив Мору подскочить от страха.

– Мисс Беллатор, сегодня вы без оружия?

Оторвав взгляд от гриверны, я увидела принца Лютера: он стоял в широком арочном проходе, как всегда с каменным лицом. Инкрустированный драгоценными камнями эфес, торчащий у него из-за плеча, сверкал на утреннем солнце, эффектно подчеркивая мрачный наряд из черного жаккарда. Лютер скрестил руки на груди – плечевые мышцы напряглись, отчего и без того крепкий торс казался еще солиднее.

Ослепительно улыбнувшись, я подняла руки, чтобы показать: на бедрах оружия нет. Два своих старых кинжала я оставила дома, чтобы не привлекать внимания, в надежде, что если меня поймают в разгар операции, то я смогу благовоспитанно заявить, что ничего дурного не замышляла. С собой я взяла только кинжал Брека, спрятав его в сапоге. Если все пойдет не по плану, он станет моим единственным спасением.

– Еще подумаете, что я явилась вредить детям! – мило сказала я.

Лютер не ответил, но не сводил с меня ледяного взгляда, пока я шла мимо него в фойе.

Стражи окружили нас и обыскали сперва наши сумки, потом нашу одежду. Действовали они агрессивнее, чем прежде, то ли потому, что мы пришли к королю, то ли в отместку за мое неповиновение в прошлый раз.

Я заставила себя встретиться взглядом с Лютером, пока его люди шарили по моему телу, словно я была всего лишь вещью, которую нужно оценить; не человечнее сумок, которые они вывернули наизнанку своими грубыми ручищами. Я вздрогнула, когда чужая ладонь без нужды стиснула мою задницу. Страж хихикнул и глубже вогнал пальцы в плоть.

Мышца у челюсти Лютера дернулась.

– Довольно! – коротко сказал он.

Страж поднял на него взгляд:

– Но… ваше высочество…

– Дальше я сам. – Не отводя от меня глаз, Лютер приблизился. Невероятная мощь его магии обрушилась на меня, как физический удар, и, чтобы устоять на ногах, мне пришлось упереться пятками в пол.

Он убрал руки с груди, ладони замерли у моих бедер.

– Вы позволите?

Я изогнула брови:

– Теперь вы разрешение спрашиваете?

– Еще подумаете, что меня не учили заручаться согласием женщины.

Глаза Лютера вызывающе заблестели, словно говоря: «Ты не единственная, кто помнит нашу предыдущую беседу».

Я дернула плечом, скорее приглашающе, чем равнодушно.

– Досматривайте, если это необходимо.

Лютер еще секунду смотрел мне в глаза – как раз успел разглядеть напускное безразличие и обратить его себе на пользу. Ему хватало одного пристального взгляда, пронзительного и острого, словно кинжал, чтобы обескуражить меня. Меня это бесило.

Еще сильнее бесило, что Лютер понимал это и мастерски использовал против меня. Еще один козырь, который я покрыть не могла.

Руки Лютера легли на мои запястья. Тепло крупных ладоней просочилось сквозь хлипкий материал моей туники, казалось, что они касаются голой кожи. Лютер наконец отвел взгляд, вырвав у меня шумный выдох, но я пуще прежнего чувствовала себя его пленницей.

Обжигающе-горячая река текла следом за его ладонью, проворно скользящей вдоль моего хребта. Его пальцы широко распластались у меня на спине, затем скользнули к ребрам. Большие пальцы медленно обвели полукруг под грудью, достаточно далеко, чтобы не нарушать приличия, и достаточно близко, чтобы мы оба затаили дыхание.

Затем ладони Лютера прошлись по изгибу моих бедер к низкому поясу брюк. От интимности происходящего, особенно в присутствии Моры и стражей, у меня жарко защипало в местах, о которых я отчаянно старалась не думать.

– Без комментариев? – спросил Лютер, опускаясь на колени. – Я разочарован.

– Я так наслаждаюсь видом, что комментировать некогда.

Я рискнула посмотреть вниз, ожидая увидеть ту же мерзкую ухмылку, что и у охранника, но в кои-то веки Лютер казался не менее смущенным, чем я. Если бы моя кожа не грозила воспламениться с минуты на минуту, я с удовольствием понаблюдала бы, как он корячится. Да еще и на коленях!

Пальцы Лютера сжали мои бедра, большие пальцы легонько надавили на обтягивающую кожу брюк. Я старалась дышать глубоко и ровно, хотя остро чувствовала, какая именно часть моего тела находится в считаных дюймах от его лица.

– Жаль, я не в платье, – пробормотала я.

Ладони скользнули выше, и у меня перехватило дыхание. На долю секунды наши глаза встретились. Лютер промолчал, но, клянусь, его пальцы сильнее сжали внутреннюю поверхность моего бедра.

Твердая рука скользнула вниз по ноге, на выпуклость икры, коснулась лодыжки, затем переместилась на другую ногу. Принц уже начал подниматься, когда его ладонь задела верх голенища моего сапога.

Мы оба замерли.

«Проклятье! Кинжал Брека».

В отличие от моих обычных кинжалов, этот клинок мог причинить реальный вред и Лютеру, и королю. Если принц найдет его, мне не отшутиться и не оправдаться. Его пальцы легонько очертили контуры ножен, и у меня сердце упало. Брек сделал их поразительно тонкими, почти невидимыми случайному наблюдателю, однако Лютер оказался ко мне слишком близко для случайного наблюдателя.

Я открыла рот, чтобы выдать какое-нибудь сбивчивое объяснение, но, прежде чем успела заговорить, Лютер убрал руки с моей ноги.

Он поднялся, окинул меня долгим, молчаливым взглядом, потом отвернулся:

– Берите свои вещи и следуйте за мной.

Выпученные глаза Моры были красноречивее тысячи слов. Я быстро подхватила наши сумки, Мора вцепилась в мою руку и потащила за принцем к лестнице.

Мой мозг попытался осмыслить то, что я едва-едва не прокололась. Лютер обо всем догадался, в этом я не сомневалась. В его глазах я прочитала четкое понимание ситуации. И предостережение.

Тем не менее… он отпустил меня, не сказав ни слова.

Почему?

Я не могла позволить себе долго раздумывать над этим. Пока Лютер вел нас вверх по разным лестницам, я боролась с беспорядочными мыслями в попытке сосредоточиться на окружающей обстановке.

«Проникнуть во дворец было легкой частью, – напомнила себе я. – Настоящие испытания начинаются сейчас».

Я подмечала все. Расположение стражей на каждой лестничной площадке и вдоль каждого коридора. Темные закоулки, в которые не проникал дневной свет. Потенциальные укрытия – пустые комнаты с приоткрытыми дверьми и плотными шторами, такими большими, что за ними мог укрыться человек.

Я прижала руку к груди – там в узком бандо прятался свернутый лист пергамента, к счастью, не замеченный стражами при обыске. Тихий шорох пергамента о ткань успокаивал мне нервы. Вскоре этот сверток станет мне путеводной нитью.

Мы свернули в коридор, менее оживленный, чем остальные. В дальнем конце на посту стоял страж, но я не знала, сколько нам еще идти, и вариантов оставалось все меньше и меньше. Я сбавила шаг, изобразив интерес к гобелену, и Мора наконец выпустила меня из вида. Как можно незаметнее я затолкнула сумку в затемненную нишу.

«Первый этап пройден».

Я побежала догонять остальных, лихорадочно отмечая каждый шаг. Поворот налево, поворот направо. Двадцать шагов, потом снова налево. Потом снова направо, там, где меньше колонн.

Наконец мы приблизились к металлическим арочным дверям с выгравированной эмблемой Люмноса – палящим солнцем, пронзенным тонким полумесяцем, – увенчанной короной. Их караулили два стража, поклонившиеся в знак уважения к принцу.

Проигнорировав их, Лютер махнул рукой вверх. Темные вьющиеся побеги пробились из краев створок и, оплетая металлическое полотно, обросли шипами и тенистыми листьями.

– Дием! – прошипела Мора.

Я замерла. Сама того не заметив, под действием магии Лютера я приблизилась. Моя рука вытянулась вперед, стремясь коснуться побега пульсирующей тьмы.

– Осторожно! – шепнул Лютер. Он пристально наблюдал за мной, хотя даже не попытался остановить меня или свою магию. – В нашем дворце тени так же опасны, как люди.

В этом я нисколько не сомневалась.

И тем не менее… отступить подальше от теней я не смогла. Смертельной опасности вопреки, что-то возбуждающее было в невероятной власти, которой они обладали; в неслышимой песне, которая подавляла инстинкт выживания и манила к себе.

Возможно, в этом отчасти и заключалась их опасность.

– Как это работает? – спросила я, хмуро глядя на переплетенные побеги. – В мире смертных свет и тень неосязаемы, поэтому вред причинить на могут. Почему в вашей магии все не так?

Возникла долгая пауза, и я была уверена, что Лютер не ответит. Но потом…

– Вам доводилось в погожий день ловить солнечные лучи увеличительным стеклом?

– Когда мы были маленькие, мой брат нашел на улице чей-то монокль. С его помощью мы поджигали в лесу опавшие листья. – Я усмехнулась. – Хорошо, что погода была дождливая, не то мы половину Люмноса спалили бы.

– Дием, молчи! – шикнула Мора, круглыми от ужаса глазами глядя то на меня, то на принца.

Уголок рта Лютера изогнулся в чем-то сошедшем бы за улыбку, если бы остальная часть лица не оставалась ужасающе неподвижной.

– Наша магия работает так же. Мы вызываем свет и сводим его к самой сути. В чистейшем виде он может прожечь почти любую материю.

– А как насчет теней? – спросила я.

Два стража у двери переступили с ноги на ногу, один негромко откашлялся. По неодобрительному изгибу его рта я заподозрила, что эта информация не предназначена для смертных.

Лютер продолжал их игнорировать, не сводя взгляд с моей руки, застывшей у двери. Он нахмурился, когда дымчатый завиток отделился от побега, потянулся к моему пальцу и замер, почти коснувшись.