Текст книги "Кровь Ив (ЛП)"

Автор книги: Пэм Годвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 39 страниц)

– Ты нас любишь.

Больше, чем они себе представляют.

– Я никогда такого не говорила.

Он постучал пальцем по моим губам.

– Твоё сердце принадлежит твоим стражам.

Ну, тут он меня подловил.

Дарвин выпрыгнул из зарослей, свесив язык и дёргая ушами. Вид его в таком беззаботном настроении сменил жгучее желание драки нежным теплом. Вирус изменил только людей, но тля питалась всеми млекопитающими. Дарвин избегал всех тлей, что нападали на него, но он не мог увернуться от пули. Мне ненавистен этот факт, но ему безопаснее остаться с Лакота.

Затем появился Джесси, посмотрел на всех нас, затем повернулся к тропе.

– Нашёл следы. Лагерь близко.

К ночи мы объединились с единственными выжившими из резервации Северной Дакоты, где вырос Джесси. Старейшина Лакота, Акичита, и братья Наалниш, и Барсук, все трое были здесь. Когда они сграбастали меня в крепкие объятия и одарили широкими улыбками, мышцы в моих плечах начали расслабляться.

Я получила такое же тёплое приветствие от Таллиса и Жоржа. Три спортивные сумки, которые они набили медицинскими принадлежностями, придали энергии всем нам. Я чувствовала в воздухе предвкушение, вопреки долгому дню в походе.

Пока от костра доносился запах жареного кролика, Элейн ушла в одну из палаток неподалёку. Я стояла возле тёплого пламени, моя одежда пропиталась потом, и царапающий песок забрался во впадинки, о которых я не хотела думать.

Два года назад мои волосы были блестящего светлого оттенка. Комковатые пряди, которые теперь липли к моей груди… Уф. Все ещё блестели, но уже с сальным, коричневым от грязи видом. Но здесь не было рек или прудов, где можно отмыться.

Джесси присел над своими картами, его рыжевато-каштановые волосы были такими же грязными, как мои. Но будучи мужчиной, он из-за этого походил на свирепого закалённого воина. Готова поспорить, он и пах мужественно.

Другие обходили периметр. За исключением Таллиса. Он примостился возле Джесси, словно ожидая тех приказов, которых обычно ждёт наёмник. Его короткие волосы клочкам торчали на его голове – бронзового цвета, как и его внешность. Я хотела прикоснуться к его лицу и узнать, почувствую ли я там австралийское солнце, свидетельство его жизни на рифе. Вместо этого я забрала сигаретку, скрученную в листок дерева, и сделала затяжку. Он прикурил другую.

Я махнула дымящимся удовольствием на карту.

– Так куда мы направляемся?

Глаза Таллиса сверкнули. Затем он зажмурил их, наклонил голову и во все горло заорал припев песни U2 «Where The Streets Have No Name» (прим. Где у улиц нет названий).

Я схватила его воображаемый микрофон и переключила на песню «I Still Haven’t Found What I’m Looking For» (прим. Я все ещё не нашла то, что ищу). К счастью, он присоединился ко мне, потому что… милостивый Боже, мне медведь на ухо наступил.

Мы кое-как пропели несколько куплетов, пока не стали задыхаться от смеха и дыма.

Я прочистила горло.

– Как думаешь, Боно выжил?

Таллис покачал головой.

– Не-а. Я слышал, этот приятель возглавил компанию помощи тле. Готов поспорить, кусаки до него добрались, – его губы изогнулись в усмешке. – Думаешь, он сможет пропеть «Wake Up Dead Man» (прим. Пробудите Мертвеца) с искажёнными голосовыми связками?

Джесси закрыл глаза и провёл рукой по лицу. Затем посмотрел на меня.

– Мы направляемся на юг. Это даст нам большую часть побережья и мягкую зиму.

Логично. Вода отпугивала тлю. Поскольку август не удостоил нас большим количеством дождей, мы могли держаться поближе к берегам пролива и бежать к воде, если нас подкараулят.

– Ладно, что ещё осталось сделать? – нам все ещё нужно найти транспорт, топливо, попрощаться. Я пыхнула сигаретой, походила туда-сюда, снова пыхнула.

Рука на моем плече остановила мои передвижения, как и мягкий баритон голоса Джесси.

– Поспи немного.

Он быстро отстранился, словно контакт обжёг его, и провёл напряжёнными пальцами по своим каштановым волосам. Но его глубокие медные глаза не отрывались от меня, мерцая в свете пламени.

– Док и отец Молони скоро вернутся из патруля. Мы выдвигаемся до рассвета.

– Я возьму смену сегодня ночью.

– У нас все расписано, а тебе понадобятся силы, – полнота его надутых губ не смягчила напряжения. – Если повезёт, скоро ты будешь отдавать кровь.

«Ага, действительно, если повезёт». Количество крови, необходимое для излечения нимфы, было ничтожно малым. Хватит стрелы с окровавленным наконечником, но вредить им противоречит самой цели. Так что Мичио использовал ружье с дротиком, наполненным моей кровью.

Позади меня раздался шорох движения. Я повернулась и увидела Элейн, стоящую на входе в палатку и одетую в одну лишь огромную рубашку. Подол доходил до её бёдер, а ворот свешивался с худенького плечика. Очевидно, она опять рылась в рюкзаке Мичио.

Таллис и Джесси встали, оба повернувшись к ней лицом, и Джесси спросил:

– Что случилось?

Горошинки её сосков проступали под тонким хлопком. Она переплела пальцы перед грудью.

– Мне необязательно спать одной этой ночью. Если вы, парни, хотите… эмм… – она показала на свою палатку.

У меня перед глазами все покраснело, а рука так и зачесалась ударить её по лицу. Но внезапное неоспоримое внимание Таллиса и Джесси, которым она завладела, заставило меня помедлить. Они стояли бок о бок, застыв всем телом, с напряжёнными челюстями, взгляды их ярких глаз прочно прикованы к ней.

Ни один мужчина не был с женщиной после вспышки. Два года без секса. И утром мы уходили, чтобы провести в путешествии много недель, месяцев – лет? – прежде чем наткнуться на другую женщину.

Если член Таллиса хотел её, ему стоит воспользоваться возможностью. Но Джесси…

Мои ноги задрожали, а желудок ухнул вниз. Я прошла к дальней стороне костра, схватила по дороге палку и уселась перед очагом. В таком месте мне пришлось бы повернуться, чтобы увидеть лицо Джесси, чего я делать не стану.

– Давай проясним, ты предлагаешь нам секс? – медленно спросил Джесси со слишком большим интересом. – Нам обоим?

Я ткнула палкой в костёр и постаралась сохранять нейтральное выражение лица вопреки ужасному жжению в горле. Джесси воздерживался от меня. Это не означало, что он должен воздерживаться от секса.

– Я просто подумала… – она уставилась на свои ладони, смущённо, неловко. – Вы завтра уходите, и прошло уже… много времени, с тех пор как женщина… эм… держала вас, – её голос слегка колебался на этих словах, она опускала подбородок, пока говорила.

Я впилась зубами в свою губу, подавляя желание послать её на хер. Но она права.

Её черные волосы колыхались вокруг хорошенького личика, длинные ноги бледнели в лунном свете. Она переступала с ноги на ногу, поглядывая на них из-под опущенных ресниц. «Иисусе, она выглядела такой молодой».

Потому что она и есть молода. Всего двадцать три. На двенадцать лет моложе меня.

Её ладони все ещё по-юному мягкие, а мои покрылись мозолями от метания ножей и карабканья по утёсам. Я проводила свои дни, сражаясь с тлей и начищая оружие, а она тратила это время на то, чтобы держать волосы чистыми, а тело – ухоженным. Она полагалась на то, что мужчины о ней позаботятся, а я спорила с ними на каждом шагу. Её грудки торчали вперёд, а мои покрыты шрамами. Она была нежной и покорной. Я была потрёпанной и сложной.

Она хотела детей, а я – нет.

Таллис подошёл к ней и приподнял её подбородок рукой.

– Ты уверена?

Она кивнула, улыбаясь, и эта улыбка сделалась широкой и робкой, когда Джесси подошёл к ним. Его походка была медленной, глаза смотрели только на неё и никуда больше, словно он плыл к ней как муха к электромухобойке.

Я резко перевела взгляд на землю и подтянула колени к груди. Я не могла смотреть, как он последует за ней в ту палатку. И я не скажу ему не делать этого. Он заслуживал удовольствие женщины, которое я уже давала двум другим мужчинам.

Но проклятье, что это за боль внутри меня? Она опаляла мою грудь и забуривалась в мои кости, вызывая ужасное давление в моих носовых пазухах. Я чувствовала себя беспомощной, отверженной. Такой, бл*дь, преданной.

И лицемеркой.

Как ощущалось бы его прикосновение? Трахался ли он так же страстно, как целовался? Стонал бы он, погружая член в неё? Мои ногти впились в джинсы, и я заскрежетала зубами. Я не могла принять это, не могла просто сидеть здесь и притворяться, будто мне нет дела.

Я подскочила и врезалась в кирпичную стену груди Джесси. Моё сердце бешено заколотилось. Он ей отказал?

Он сделал шаг назад, положив ладони на пояс, и просто смотрел на меня. Всегда пристально смотрит, сверлит сердитым взглядом, наблюдает.

«Боже, как я любила это в нем».

Он наклонил голову.

– Собираешься сказать мне то же, что ты сказала доку?

Ох. Мою грудь сдавило, я закрыла глаза и прошептала:

– Тебе не нужно моё разрешение, чтобы трахнуть её.

Я держала глаза зажмуренными, пока его древесный запах ускользал вместе с его присутствием. Преодолев один безмолвный момент, я выровняла дыхание и расслабила ладони, но ничего не могло усмирить бушующую во мне огненную бурю.

Когда я открыла глаза, он сидел на земле в нескольких футах от меня. Согнув ноги и положив предплечья на колени, он смотрел, как пламя посылает искорки в чёрное небо.

Палатка Элейн была застёгнута на молнию, и оттуда доносился шёпот.

Меня омыло стремительным потоком облегчения. Зачем подходить туда, если он не намеревался её трахать? Он передумал? Иногда я гадала, не делает ли он подобное дерьмо просто для того, чтобы заморочить мне голову. Всякий раз, когда я погружалась в лицемерие и накручивала себя, он оказывался тут как тут, чтобы высмеять это.

Я села рядом с ним, достаточно близко, чтобы ощущать его тепло без прикосновений. Может, его ментальные игры были расплатой за вынужденное сосуществование со мной и моими отношениями с Мичио и Рорком?

Сглотнув несколько раз, я вернула себе дар речи.

– Меня тошнит, когда я представляю тебя с ней.

– Она не в моем вкусе.

Давление в моей голове и мышцах немого ослабло. Я попыталась закрыть тему, попыталась просто наслаждаться жаром от костра и компанией мужчины, который не выбрал Элейн.

Но я должна была спросить.

– А кто в твоём вкусе?

«Пожалуйста, скажи, что это тридцатилетние упрямицы, свирепо обращающиеся с клинком».

Если наша грядущая миссия окажется успешной, то будут и другие женщины. Как я буду справляться с этим? Все будут соперницами.

Он смотрел на пламя, и ни намёка на его мысли не отражалось на резких линиях скул, расслабленных приоткрытых губах или мягком мигании глаз. Можно подумать, что он так затерялся в своих мыслях, что не услышал вопроса. Но он всегда слушает, всегда смотрит. Просто он выбрал не отвечать.

Не глядя в мою сторону, он наконец сказал:

– Ты пялишься, Иви.

«Так, ну это смешно». Я бы ткнула его носом в тот факт, что он тоже пялится, если бы мне это не нравилось так сильно.

Пока я сидела рядом с ним, моя кожа ощущалась живой, наэлектризованной, пульсирующей жаром. Не успев остановить себя, я наклонилась к нему и прижалась губами к обнажённой коже его бицепса. Он не отпрянул, так что я удержала контакт достаточно долго, чтобы насладиться мурашками, пробежавшими по его плоти.

Как-то раз он сказал мне, что желает меня, но, тем не менее, он не мог вынести моего прикосновения. Но сегодня он дал мне то, что лучше прикосновения, или поцелуя, или секса. Может, впереди будет другая женина, которая окажется в его вкусе. Но этой ночью, не выбрав её, он выбрал меня. В ответ я принимала его отчуждение. По правде говоря, я была такой счастливой, какой не была уже чертовски долгое время – просто сидя у огня и почти не касаясь Джесси рядом со мной.

Глава 4

Неделя ушла на то, чтобы выбраться из гор, и еще три дня, чтобы найти достаточно большую тачку, чтобы вместить Таллиса и Жоржа, меня, моих стражей и наше оружие. Я прислонилась к грузовику, который обещал более быстрое и более безопасное путешествие. Припаркованный на заброшенном шоссе в каком-то маленьком городе, он не был разбит, как другие машины, на которые мы натыкались, но эта чертова штука не заводилась.

Я прищурилась от лучей солнца, отражавшихся от ветрового стекла. Вернется ли наша команда из шестерых человек когда-нибудь в Западную Вирджинию? Принесем ли мы победоносные истории, чтобы поделиться ими с тремя Лакота, которых мы оставили позади? Или мы вернемся с опущенными головами и поредевшими рядами?

Если Жорж сумеет реанимировать мотор грузовика, мы пустимся в путь. Он часами матерился под капотом, возился с инжекторами, системой давления и черт знает чем. Половина херни, которую он говорил, была на французском.

Что вообще пилот гражданской авиации знал о грузовиках? О грузовике доставки, если быть точнее, обклеенном переводными картинками женщины, которая вытаскивала дымящиеся буханки хлеба из печи.

Мой живот заурчал. Я бы все отдала за баллончик краски в спрее, чтобы залить им дразнящую улыбку на лице этой суки.

Металл отражал лучи солнца на четырехполосной дороге. Перевернутые. Заброшенные машины. Несколько фургонов, от которых мы отказались, потому что не хотели выскребать мумифицировавшихся обитателей. В те последние дни никто не знал, куда идти. Не было безопасного места назначения. После того, как вирус убил детей, пожилых и превратил женщин в нимф, выжившие мужчины дрались, убивали, прятались и крали все, в чем они нуждались для выживания.

Мужчины, которые некогда подчинялись законам, стали злобными хищниками, бродячими, травмированными, злыми и совершенно неконтролируемыми в распространении своего заразного страдания. Они непредсказуемы, им нечего терять, и они представляли самую большую угрозу.

Я могла лишь надеяться, что остались еще мужчины такие же достойные, как тот, который сейчас бежал вверх по шоссе.

Таллис замедлился, когда добежал до меня с канистрой бензина в руке.

– Это последняя до следующего города.

– Спасиб… – щиплющее ощущение рябью прокатилось по моему животу. Я обхватила рукой талию и продышала этот момент.

Спустя два года мне стоило бы уже привыкнуть к ряби дискомфорта, но я все еще разбиралась со своей эволюционировавшей ДНК и хищной связью с мутировавшими. Ощущения являлись своеобразным средством общения с ними, языком, которого я не понимала. Когда они начинали беспокоиться, мои внутренности тоже бунтовали.

А значит, еще больше их таится поблизости. Мы уже очистили окрестности и убили дюжины. Я подняла карабин к груди и просканировала ландшафт, заслоняя глаза от солнца, пока мое нутро вибрировало хаотичными сигналами.

Жорж заворчал под капотом. Чемоданы и боеприпасы к винтовкам давным-давно перекочевали из кузовов типа хэтчбек и раскидались по асфальту в обе стороны. Джесси и Рорк присели на корточки с этой стороны дороги и изучали карту.

Где Мичио? Я стиснула живот и сосредоточилась. Одна-единственная пульсирующая нить, волна звука, чем бы он ни был, звенела во мне. Натянутая. Бешеная. Завывающая без звука.

Развалины вокруг, мои компаньоны, отдаленные очертания леса вдали, ничто не шевелилось.

Я посмотрела на Таллиса, который все еще стоял возле меня.

– Здесь еще одна тля… где-то. Где Мичио?

Он повернулся и показал вдоль дороги, в сторону последнего из заброшенных автомобилей. Мичио выпрыгнул из кузова однокабинного пикапа – слишком далеко, чтобы кричать, но я различала, что он машет мне рукой. Когда я осторожно пошла к нему, дрожь свернулась внизу моего живота, становясь сильнее, безмолвно предупреждая об одной тле.

Я замедлилась в нескольких футах от грузовика, и пронзительный визг донесся из кабины. Мичио остановил меня жестом ладони. Выражение его лица говорило «Все хорошо». Затем он взглянул на грузовик.

Фигура размером с человека металась в кабине размытым пятном и билась об окно. Клешни царапали стекло, со щелкающих челюстей капала слюна.

Внутренний сенсор в моем животе вибрировал в ритме с его криками, посылая ударные волны к моим зубам. Почему Мичио его не убил? Я боком обошла его руку и подняла карабин.

Густые черные кудри покрывали его голову, фланелевая рубашка была окровавленной, но не грязной, а коричневая кожа еще не сделалась зеленой.

Я убрала палец с курка.

– Оно недавно мутировало.

– Да, – Мичио надавил на ствол карабина, опуская его вдоль моего бока. – Я хочу кое-что тебе показать.

Положив руку на мою талию, он развернул меня к кузову грузовика. Небольшой олень истекал кровью из свежей раны на боку, его безжизненное тело окружал колчан со стрелами, лук, припасы в консервных банках и сумки с одеждой. Мичио засунул руку в одну из сумок и поднял цветастое платье. И еще одно платье женского размера. И еще одно.

Я открыла вторую сумку и нашла еще больше одежды с рюшами, резинки для волос, сережки и… лак для ногтей? Я переглянулась с ним и подошла обратно к окну.

Лукообразная голова тли моталась из стороны в сторону, острый кончик его гуманоидного рта раздирал к чертям приборную панель и сиденье. Легкий слой волос покрывал его искаженную челюсть, большая серебристая пряжка ремня мелькала под его мутировавшим прессом, где кожа на моих глазах затвердевала и превращалась в чешую.

Страдание не просто виднелось в его широко раскрытых глазах. Я ощущала его смятение и боль, разрывавшую связь между нами.

– Он не так давно был мужчиной, – после укуса для мутации требовалось всего пара часов. – Должно быть, его окружила тля, которую мы только что убили.

Мичио уперся рукой в грузовик возле меня.

– Мужчина собирал еду и женскую одежду.

Крошечные зрачки дрогнули, когда оно раскрыло рот и обнажило насекомные ротовые части в горле. Мужчина, возможно, сбежал в свой грузовик, но все же схлопотал рану в шею. Окровавленное отверстие уже не кровоточило, а к наступлению темноты оно полностью закроется благодаря его новым способностям к исцелению.

– Посмотри на фото, – Мичио показал на изображение, прикрепленное между приборами на панели.

Не сумев рассмотреть с этой стороны, я подошла к стороне водителя. Джесси подошел к нам широкими шагами, держа в одной руке лук, но я сосредоточила внимание на тле, когда она рванулась к другой стороне на своих ногах и руках с двойными суставами. Когда я добралась до окна, оно опять ударилось головой о стекло, оставив в панели трещину.

Я вздрогнула, и мои пальцы крепче сжали карабин. Еще один хороший шмяк, и оно проломится наружу. Но Мичио не просто так не убил его.

Фотография на приборной панели изображала мужчину и женщину, обнимавших друг друга, ее голова приподнята, улыбающиеся губы прижались к его челюсти с бакенбардами. У обоих была смуглая кожа и черные волосы, но именно серебристая пряжка ремня на талии подтвердила, что тля в грузовике – это мужчина на фото.

Если она все еще жива, заточена где-то как нимфа, должно быть, он защищал ее, кормил и собирал для нее красивые вещи. Это типа грустно. И давало надежду.

– На что мы смотрим? – Джесси зеркально повторил мою наклонную позу, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от моего, когда он посмотрел на тлю и фото.

– Или он был трансвеститом, или он собирал припасы для женщины, – когда я показала на кузов грузовика, мне в голову пришла паническая мысль. – Вся тля, которую мы убили на этой дороге, была полностью мутировавшей, голой и безволосой, верно? – только что обращенная женщина в одежде выделялась бы среди уродских лиц, которые мы уничтожали на своем пути. Бл*дь, если мы по ошибке убили ее…

– Недавно обращенных не было, – он гневно посмотрел на тлю и склонил голову. – Скажем, он держит где-то нимфу. Как ты предлагаешь нам найти ее?

Мичио постучал по боку грузовика, где поблекшей краской из баллончика был нарисован логотип. «Сафари с животными Пайн Маунтайн».

Ладно, но мужчина мог украсть грузовик. Даже если он этого не делал, мы не знали окрестности и не имели роскоши погуглить адрес сафари поблизости. Кроме того, он мог проехать половину страны в поисках припасов.

Мичио сжал мою ладонь.

– Прикажи тле отвести нас к нимфе.

Ага. Я могла контролировать тлю простыми командами и огромной концентрацией, но я не знала, как направлять их помимо «Стой», «Приди», «Уйди». И новые тли вообще понимали команды? Эта, похоже, разрывалась между человечностью и мутацией.

Он забрал карабин из моей хватки, прислонил его к грузовику и кивнул Джесси, который усмехнулся и кивнул в ответ. Это что-то такое? Какой-то безмолвный код братанов? Я достаточно времени провела с ними, чтобы понимать, когда они сговорились против меня. Когда Джесси натянул стрелу на тетиву и навел ее на тлю, Мичио встал позади меня.

Его голые руки обвили середину моего туловища, скользнули под мою майку, и его теплая мягкая кожа прикоснулась к моему животу.

– Попробуй.

Мой живот скрутило, мною овладел ужас возможного провала. Но попытаться стоило. Я привалилась спиной к груди Мичио, прижалась щекой к его щеке и закрыла глаза. Его жар, его дыхание, его экзотическая сущность заполонили мои ощущения. Я открыла свое сознание этому яркому свету, который я чувствовала, но не могла видеть, открылась невесомой энергии, которая целенаправленно струилась вниз по моему позвоночнику. Он называл это Ян. Ощущалось это как пламя и кровь, электризующая каждую точку соприкосновения между нами.

Энергия свернулась в моем животе, обвивал невидимую нить, связывающую меня с тлей. Я мысленно уцепилась за нее, проследовала за ней из своего тела как за выдохом воздуха и вытолкнула свой беззвучный посыл. «Домой».

Удар сокрушил дверь, и я открыла глаза. Паутина трещин распространилась по окну. Глаза тли сделались до невозможности белыми, его зрачки сузились почти в ничто, и его деформированное лицо сосредоточилось на мне. В футе от нас Джесси не шевелился в натянутой позе, держа стрелу наготове.

Я запустила руку под рубашку и положила свои предплечья поверх рук Мичио.

– Я не знаю, какую команду отдать.

Его губы скользнули по моей щеке.

– Спроси его о подружке, жене. Попытайся добиться реакции.

Я обернула свои мысли вокруг эфемерной связи, крепко держа воображаемыми пальцами, и сосредоточилась на женщине на фото. «Женщина. Нимфа. Жена. Где?»

Мощный гул врезался в мой живот, пульсируя и растягивая мои внутренности. Я согнулась поверх руки Мичио, хватая ртом воздух, мои ноги ослабели. Дрожь рикошетом прокатывалась по моему телу, и связь натянулась, притягивая болезненными вибрациями. Затем она лопнула.

Стекло вылетело из окна от удара головы тли. Джесси выпустил стрелу, и тля обмякла на дверце машины с оперенным древком, торчавшим из ее черепа. Пульсация в моем животе тут же со свистом испарилась.

– Дерьмо, – я выпрямилась и вытерла пот со лба. – Ну, реакции мы добились.

Мичио убрал от меня руки и поцеловал в висок.

– С большим количеством практики у тебя начнет получаться лучше.

Я не могла поспорить, что такая вероятность существовала. Дрон, монстр, создавший и распространивший вирус, командовал армиями тли и посылал жуков-курьеров на задания. Если бы я смогла овладеть такой силой, мы бы не знали преград.

Джесси вытащил тлю на асфальт, забрал стрелу и обшарил его карманы.

– Бумажника нет.

А значит, нет адреса, нет подтверждения, что этот мужчина… тля вообще из этих мест.

Джесси забрал лук и стрелы из кузова грузовика и сунул мне в руки.

– Самое время тебе научиться пользоваться настоящим оружием.

«Ох, ну уж нет». Я носила карабин за спиной, четыре метательных ножа на руках и пистолет USP 40 калибра на бедре. Если мне добавить еще оружия, я ходить не смогу.

– Я буду придерживаться пистолетов…

– Шум подвергает нас опасности, а боеприпасы сложно найти, – рявкнул он, подтаскивая оленя к задней стенке кузова.

Дело не в том, что он сказал – стрелы проще изготовить, чем пули – а в том, как он это сказал. Его претенциозный тон вызвал у меня желание выстрелить ему в лицо целым арсеналом средних пальцев.

– Я использую ножи…

Он поднял ладонь и закрыл глаза.

– Ты можешь просто… – он повернулся обратно к оленю, – …не спорить со мной хоть один проклятый раз?

Он раздражен из-за того, что я не смогла контролировать тлю? Или это на самом деле из-за моего оружия? Я не совершила ни единого выстрела с тех пор, как мы покинули горы.

Я посмотрела на Мичио, который скрестил руки на груди и пожал плечами. И это от парня, который сражался голыми руками?

Джесси взвалил тушу себе на плечи и зашагал к фургону доставки.

– Я сверюсь с картами, попробую найти заповедник этого животного.

За следующие три часа мы срезали с оленя то, что могли съесть, пожарили стейки на обочине и набили животы. А Жорж все еще не запустил мотор.

Я сидела на капоте разбитой Феррари GTO и смотрела по сторонам, пока Рорк рылся в отделении для перчаток. Мои пальцы барабанили по карабину, терпение было на исходе.

– Нам придется шагать дальше и найти другой грузовик.

Или несколько машин, которые вместят нас всех. Что отложит наши поиски нимфы. Как долго она протянет без еды.

Он захлопнул дверцу машины и встал возле переднего колеса. Жилы мышц обрисовывали его плечи и бицепсы, его обнаженная, лишенная волос широкая грудь сужалась очерченным клином, который исчезал за поясом его черных солдатских штанов. Сегодня утром он скинул рясу, и хоть солнце опустилось за горизонт, я все еще могла резать влажность ножом.

– Жорж его запустит, – он ослабил ремень и расстегнул штаны, взглядом сосредоточившись на своих руках.

Мой пульс ускорился. Остальные собрались возле грузовика доставки в пределах слышимости, но никто не смотрел в нашу сторону.

Я схватила его за предплечье.

– Ты что делаешь?

– Писаю.

Ага. Его член торчал наружу, проливая желтый ручеек на шину между моих болтавшихся ботинок.

Я перекинула ноги к переднему бамперу, но мой взгляд не отрывался от толстого, замечательного ствола в его руке.

– И зачем ты это делаешь?

Он посмотрел на меня, на свой член, обратно на меня, и широко улыбнулся.

– Всего лишь писаю…

– Ты гребаный дразнилка, – я отвернулась и пробежалась взглядом по тенистой линии леса в поисках движения.

Галька захрустела под его ботинками, когда он обошел машину и втиснулся бедрами между моих ног.

– Так теперь мне надо тебя стесняться? – его акцент усилился от раздражения, отражая мое недовольство.

– Цивилизованные люди не вываливают свое богатство и не писают прямо там, где стоят.

– О, так мы цивилизованные? Я и не знал.

Его член все еще на свободе? Я потерла голову рукой.

– Я знаю, что ты делаешь, возмутитель спокойствия.

Он опустил лоб на мое плечо, скользнул одной ладонью по моей спине, а другой пытался поправить штаны и удержать вес ножен и меча.

– Ты не просто мучаешь себя, – я потянулась к его ремню и отпихнула его руку. – Ты и меня мучаешь.

Черт, он все еще торчал наружу, его теплая длина заполнила мою ладонь. Я засунула его обратно в штаны, но позволила своим пальцам задержаться, скользнуть по мягкой коже. Как мне было этого не сделать? Он – прекрасное искушение, и не я тут дала чертову клятву.

Его губы нашли мою шею, ладони стиснули мои бедра. Но когда он затвердел под моей ладонью, я его отпустила.

Он заглушил стон, уткнувшись в мое плечо.

– Иви.

– Мне нужно нести караул…

– Таллис занимается этим, – он показал кивком за меня.

Выгнув шею, я увидела Таллиса, стоявшего на дороге спиной к нам.

Я дернула вверх молнию на штанах Рорка и застегнула его ремень, полностью осознавая, что это действие противоречит моим словам.

– Необязательно, чтобы все было так, знаешь ли. Ты разве не думаешь, что после всех страданий, которые ты перенес, Бог простит такое? Нас?

Он закрыл глаза, и его выражение сделалось упрямым.

Я пыталась понять его идею Бога, но будь я верующей, я бы подвергала сомнению свою веру, черт подери.

– Ты принес свою клятву Богу в старом мире. В мире, где Бог давал обещания в ответ. Обещания, которые он не сдержал. Я имею в виду, он ведь сказал Ною, что никогда больше не разрушит мир, верно? Но Дрон сделал это, и Бог это не остановил. Вместо этого он позволил нам страдать и вымирать, и вот теперь мы изо всех наших чертовых сил пытаемся начать с нуля.

Его большие пальцы поглаживали впадинки моих бедер.

– Бытие 9:11 гласит: поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли, – он протяжно вздохнул. – Земля не разрушена. Разрушено человечество. И это не из-за потопа.

Заметка на будущее. Никогда не использовать отсылки к Библии при споре со священником.

– Боюсь… – он накрыл мое лицо ладонями, и его кадык дернулся при глотке, когда он опустил свой лоб к моему. – Наш первый трах был колоссальным и изумительным. Если мы сделаем это еще раз… я потеряю себя в тебе. Я потеряю свою любовь к Нему.

«Ого. Ладно». Не зная, что на это ответить, я прибегла к одной из наших любимых шуточек.

– Вуду-вагина?

Он широко улыбнулся, но улыбка быстро померкла. Его ладонь согрела мою щеку, привлекая мое лицо к жестким граням его груди.

– Знаешь, что бы я сделал, если бы что-то случилось с тобой?

– Да.

– Нет, – свирепое возражение. – Ты не знаешь. Через что я прошел, когда Дрон забрал тебя у меня… – стальные руки обвились вокруг меня, лишив возможности дышать. – В тот момент я утратил веру. С чего бы Богу посылать тебя ко мне лишь для того, чтобы забрать тебя?

– С чего бы Богу посылать единственную женщину на планете к половозрелому мужчине, блюдущему целибат?

– Чтобы искусить меня. Я бы продал свою душу, чтобы вернуть тебя.

Не самая успокаивающая мысль, учитывая, что он – страж моей души. Я высвободила свои руки и обняла его за шею.

– Но я вернулась. Ты меня освободил, – и во многих отношениях.

Он издал низкий гортанный звук.

– А, конечно. Но когда ты была у Дрона, я слетел с катушек, воображая жестокие, отчаянные вещи, – его произношение ухудшилось, с его губ слетал сплошной акцент. – Я не мог добраться до тебя. Не знал, что этот больной мудак делал с тобой…

Я заткнула его своими губами, и он обдал меня прерывистым выдохом. Может, его дурные воспоминания служили указанием, что мы слишком долго бездействовали на этой дороге.

Я подалась назад, и он последовал за мной, погнавшись за моими губами и поймав их. Его язык пробежался по моему, ладони обхватили мою шею, наклонили мою голову, чтобы углубить поцелуй. То, как он упивался моим ртом, с какой непрерывной сосредоточенностью он лизал и сосал, показывало, как мой плен на Мальте измучил его.

Когда его лоб прикоснулся к моему, я приблизилась губами к его бакенбардам и замерла у его уха.

– Я здесь. С нами все в порядке. И с нами и дальше все будет хорошо, – если Мичио не придушит нас за это выражение привязанности.

Я рискнула взглянуть через плечо Рорка, и действительно, Мичио стоял на другой стороне улицы, подбородок сделался твердым как камень, в глазах пылало пламя. Видя его таким, я одновременно возбуждалась и испытывала чувство вины.