Текст книги "Кровь Ив (ЛП)"

Автор книги: Пэм Годвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

Тогда-то я увидела их.

Грузовик вильнул, объезжая нимфу на дороге. Это была первая из долгого строя хромающих нимф. Одна, затем две, затем дюжины. Они шли в направлении дамбы, опустив головы, и свалявшиеся волосы свешивались им на лица.

Я не могла их чувствовать, ни единого ледяного укола, и это озадачило меня куда сильнее, чем тот факт, что они, похоже, не чувствовали меня.

Со своего места в кузове грузовика я смотрела за накренившиеся линии электропередач, выгибала шею, чтобы посмотреть за извилистые повороты дороги, выискивая хоть какую-то реакцию у каждого болезненного существа.

Нимфы не поднимали головы, не переводили взгляда глаз без зрачков и не сбивались с решительного продвижения вперед. На некоторых висела обрывки драной одежды. Другие были совершенно голыми, и их кожа запеклась на солнце. Мое сердце ныло, когда я смотрела, как они тащились вперед, их худые фигуры дергались с каждым шагом, спины сгибались под хворью вируса. Теперь я не могла ощущать их боль, но я явственно ее помнила. Они в такой же ловушке, как и я.

Когда я в последний раз ощущала их ледяной шепот в своем нутре? В Вирджинии? Прямо перед тем как я потеряла сознание на две недели? Тогда что-то во мне изменилось? Или я потеряла способность ощущать их, когда обрела свою новую силу?

Что бы ни послужило катализатором, это стало благословением. Я вовсе не хотела прибыть в место назначения, корчась от судорог и блюя под себя.

U-образный поворот выбросил нас на дорогу вдоль реки Колорадо, и впереди наш караван задержался на каком-то контрольно-пропускном пункте. С одной стороны была река, с другой – крутая каменистая скала, и некуда ехать, только вперед или назад. Мы медленно двигались, то останавливаясь, то проезжая еще немного к дамбе и, предположительно, к Дрону, который правил там.

Ворота с колючей проволокой перегораживали проход, и их охраняло двадцать вооруженных мужчин. Дорога продолжалась за воротами, через дамбу, монолитную стену, прогибавшуюся внутрь под напором реки. Над входом в дамбу располагалась высокая и простая бетонная постройка. Я предполагала, что там находился один из лифтов, которые опускались до туннелей в каньоне внизу.

Я попыталась посмотреть за все эти автомобили, пока охранники проверяли каждый из них, отодвигали ворота и отходили назад, впуская их в дамбу. У них были те же отсутствующие выражения. Никаких разговоров. Никаких жестов. Бл*дские бездумные роботы.

Пока мы продвигались вперед, нимфы на дороге двигались мимо нас, сутулясь и быстро шаркая ногами, двигаясь тесным строем и упорно следуя по какой-то невидимой тропе. Почему?

Причина ждала сразу за воротами.

Мое сердце гулко ударилось о ребра, когда я увидела ряд из десяти женщин – излеченных женщин – прикованных к бетонным столбам. Их позы были обмякшими, лица – бледными, тела – обнаженными, волосы липли к головам спутанными колтунами. Некоторые женщины слабо дергали руками в кандалах. Остальные просто обреченно повисли, и моргающие глаза служили единственным признаком жизни.

Моя грудь тяжело вздымалась, дыхание сделалось прерывистым, и втягивать кислород стало лишь сложнее, когда я увидела груды тел у их ног. Скелетообразные фигуры. Тонкая кожа. Длинные, зазубренные ногти. Коматозные нимфы. Никто не выползал из низа кучи, значит, кто-то оттаскивал их прежде, чем они пробуждались. Чтобы отнести их куда? Чтобы делать с ними что?

Острые, тошнотворные когти страха и шока полосовали мой живот изнутри. С чего бы Дрону создавать нимф лишь для того, чтобы теперь их излечивать? Зачем делать это, безжалостно подвесив женщин на столбах возле дамбы? Моя кровь вскипела, челюсти сжались от боли. Я вцепилась в стену клетки, сотрясая ее с ужасающей злобой. Откуда вообще взялись эти женщины?

Ответ выбежал из двери бетонной постройки, улыбнувшись и побежав прямиком к нашему грузовику. Ее живот округлился от беременности, а взгляд не отрывался от Мичио.

Элейн.

Глава 45

Элейн приблизилась торопливыми шагами, стискивая бугор своего живота, ее приподнятое лицо осветилось возбуждением. Вид ее, живой и беременной, схватил меня за горло и лишил дыхания. Во мне бушевало столько противоречивых реакций, но самое сильное чувство залегло в моем нутре. «Не доверяй ей».

Ее широко раскрытые улыбающиеся глаза не отрывались от кузова грузовика, весь ее образ источал здоровье и настоящие долбаные эмоции. Но почему она не в клетке, как я? Почему она не лишена выражения, как все остальные здесь? И почему она уссаться-как-рада видеть Мичио?

Мои ладони стиснули проволочные стены моей тюрьмы. Мне нужно дать ей кредит доверия и выслушать ее, хоть каждый мускул в моем теле и приготовился атаковать ее. Ревнивая истерика не поможет мне выбраться отсюда.

Наш грузовик был припаркован у ограждения на вершине дамбы, и она остановилась возле пассажирской дверцы.

– Элейн! – я сотрясала клетку. – Что с тобой случилось?

Ее горло шевельнулось от сглатывания, но она на меня не посмотрела. Ее улыбка, адресованная Мичио, постепенно сделалась шире.

Если он улыбнется ей после того, как две недели лишал меня эмоционального взаимодействия, то помоги мне Боже, я разрежу ему щеки от губ до ушей и растяну его улыбку так широко, что челюсти раскроются, как капкан на медведя.

Его профиль повернулся к ней, но линия губ оставалась плоской.

Я ослабила хватку на клетке.

– Элейн? Почему ты на меня не смотришь? Они запудрили тебе мозг?

Она слегка повернула шею, ее взгляд скользнул по моему потрепанному внешнему виду. Мои губы потрескались от ветра и солнца. Мои волосы липли к лицу неопрятным сальным комом. Ободранные, сочащиеся язвочки покрывали мои опухшие костяшки пальцев от поверхностного обморожения. Несомненно, я выглядела отвратительно, но ни шока, ни симпатии не отразилось в изгибе ее губ бантиком.

Ее безразличие проскользнуло за мою фальшивую браваду, обхватив холодными пальцами мое сердце. Я вылечила эту женщину, освободила от мучительной болезни и никогда не просила о благодарности или поддержке взамен. У нас не было таких отношений, но сейчас я нуждалась в ней. Я провела две недели в эмоциональном одиночестве, изнывая без человеческого прикосновения, и черт подери, мне просто нужно было, чтобы меня обняли. Но ни за что, черт подери, этого не дождаться от нее.

– Я супер, – ее улыбка казалась искренней, особенно когда она посмотрела на Мичио, еще сильнее скрутив боль в моей груди.

Полоса синей хлопковой ткани окутывала ее худую фигуру и голову, оставляя открытыми лишь кукольные черты лица. Я вздрогнула, вспомнив, как Дрон заставлял меня носить нечто схожее на Мальте. Он предпочитал, чтобы женщины были прикрытыми, как Элейн сейчас, а значит, он здесь, хоть я и не могла ощутить его маслянистое присутствие.

Тонкая ткань струилась вокруг холмика ее живота, и ее ладонь гладила этот бугорок. Жест сокрушил меня воспоминаниями о моих собственных беременностях, но среди печали была и яркая искра счастья.

Излеченные женщины могли забеременеть.

Насколько крупной стала популяция излеченных нимф в Аркендейле? Сколько женщин прямо сейчас распространялись по всей стране, излечиваясь, восстанавливаясь и делая детей? Сотни? Тысячи? Определенно больше, чем мне казалось возможным, а значит, это стоило всего того, через что мне пришлось пойти.

Неважно, что случится со мной, удастся мне сбежать из этой клетки, или я сгнию в могиле на дне каньона, у будущего человечества появился шанс.

Но по пятам за моим восторгом следовало беспокойство из-за стольких вопросов без ответа? Что по поводу пророчества? Эволюционирующие мутации все еще представляли собой угрозу? Вирус нимф все еще витал в воздухе? Дети вдохнут его со своим первым вдохом и умрут?

Не успела я остановить себя, как мои мысли ушли в воспоминания, и я могла видеть лишь Анни и Аарона, лежавших вместе в постели. Их тела слабы и борются за жизнь. Свет уходит из их глаз. Их сердца замедляются. Останавливаются.

Ужасная боль в груди опалила все мое тело. Я пересилила ее, заставив жжение превратиться в неподатливую сталь.

Может, вируса уже давно нет. Но что, если дети родятся не людьми? Типа, эволюционировавшим видом? Чем-то более опасным, чем те создания, которые уже рыскают по планете?

Мичио открыл дверь и извлек свое высокое тело из грузовика. Опущенные вдоль боков руки Элейн дернулись, словно она пыталась решить, стоит прикоснуться к нему или нет.

Мои ладони напряглись, вцепившись в клетку. Она всегда выказывала интерес к нему. Очевидно, это не изменилось. Ее рвение выбежать сюда было неудивительным. Она ждала его. Скучала по нему.

Мое сердце гулко ухнуло. Как долго они вместе? Он оставил меня той ночью в Джорджии и побежал прямиком к ней? Кто отец ее ребенка?

Я не видела ее сколько? Четыре… пять месяцев? Мичио отсутствовал минимум четыре месяца. Учитывая размер ее живота, она находилась где-то на середине второго триместра. Отцом мог быть Таллис, один из братьев Лакота или кто-то, кого она трахнула по дороге сюда. Или Мичио.

Вот только Мичио бесплоден. Или обманщик. Это неважно. Может, он стрелял холостыми патронами, может, его эмоции поломаны, но все это не значит, что его член не работал. И он до боли ясно выразился, что хочет ребенка. Даже если этот ребенок биологически не от него.

Водитель вышел из грузовика и зашагал к задней части машины. Мичио присоединился к нему, и вместе они начали убирать цепи. Они не отпирали мою клетку. Они отцепляли ее от грузовика.

Мой желудок скрутило, и я перевела прищуренный взгляд на Элейн.

– Почему ты носишься на свободе? Где, бл*дь, Дрон?

– Иви, – произнесла она укоризненным тоном. – Не будь грубой.

– Грубой? – я шарахнула ладонью по проволочной стене. – Меня заперли в ящике на две бл*дские недели, Элейн. Мы уже миновали черту грубости. Кто отец?

Ее взгляд следил за Мичио, цеплялся за него с чрезмерным отчаянием. Когда он не посмотрел на нее в ответ, она уставилась на свои ноги в сандалиях.

– Таллис или Наалниш. Я не уверена.

Оба мертвы. Их нежные улыбки и желание защитить промелькнули в моей голове. Мои ладони опустились вдоль боков, легкие наполнялись с трудом. Из обоих мужчин могли получиться великолепные отцы.

Мои мысли ринулись к моим защитникам.

– Мичио забрал меня от Джесси и Рорка. С чего бы ему это делать?

Мичио даже не дернулся при звуке собственного имени, его руки плавно двигались, открепляя цепи.

Я прижалась лбом к боку клетки, пообещав себе, что Джесси и Рорк живы и придут за мной, затем твердо посмотрела в глаза Элейн.

– Что случилось с Мичио?

Она приподняла подбородок, и в ее карих глазах полыхнул огонь.

– Это для его же блага.

– Что для его же блага?

Она положила ладонь на свой живот.

– Мы.

– Что это вообще значит? – я заскрежетала зубами, цедя эти слова. – Что случилось с его разумом, Элейн?

Мичио передвинулся к последнему креплению, его движения были лишены эмоций, тело превратилось в деревянный каркас. Она встала на его пути, остановив его тем, что положила ладони на его голую грудь.

Я попыталась подавить свою злость, но та ринулась вперед, дрожью сотрясая мое тело и отравляя мою кровь.

– Отвали нахер от него.

Западный горизонт заливал ее фигуру оранжевыми оттенками, и ее глаза светились в тусклом освещении. Пряди блестящих черных волос выбились из-под ее головного шарфа и обрамили ее лицо, когда она уставилась на него влюбленными глазками.

Она вся состояла из мягких изгибов и стройных линий, женственная и ухоженная, намного красивее и здоровее меня. Она тоже это знала, скользнула поближе всем телом и качнула этими чертовыми бедрами.

Вытянувшись на носочках, она обхватила его затылок, запустила пальцы в его волосы и поцеловала долгим и крепким поцелуем. Его губы оставались безвольными, но все же податливыми, пока ее язык скользил по его губам, а живот покачивался возле его неподвижного тела.

Накатывающий жар захлестнул мое нутро, моя шея и челюсти застыли от ярости.

Повезло ей, что я в клетке сижу, потому что я хотела убить ее. Прямо сейчас, бл*дь. И, может, его за компанию, хоть я и знала, что он сам не свой и добровольно не выбрал бы такое. Но я настолько безумно разозлилась, что не могла мыслить ясно. Почему он не борется с тем, что обуздало его разум?

Может, он не целовал ее в ответ, но он и не отвернулся. Он не врезал ей кулаком по ребрам. Не зашвырнул ее в клетку. Он просто стоял там, опустив руки вдоль боков и позволял ей обслюнявить весь его рот. Что еще он позволял ей за последние четыре месяца?

Я чувствовала себя больной, заброшенной, замененной. Какими иррациональными ни были эти чувства, они были очень и очень реальными. Ревность вырвалась из темного, кровожадного уголка моей души. Я попыталась запихать ее обратно, напомнив себе, что делила сердце и тело с двумя другими мужчинами.

Но это другое. Я не бросала Мичио ради Джесси и Рорка. Он бросил меня. Я не отбирала его у его защитников, не запирала в клетке, не выбивала из него дерьмо, не игнорировала его мольбы, не заставляла его смотреть, как неблагодарная засранка лижет и сосет мои губы.

Она сделала шаг назад и положила ладонь на живот, потирая его с удовлетворенным вздохом.

Я опустилась на задницу, отказываясь закатывать ей ревнивую истерику с криками, которую она явно предвкушала.

– У тебя не все дома. Ты это знаешь, да? Лапаешь мужчину, который явно не контролирует собственный рассудок? Ты еще и насилуешь его?

На ее подбородке дернулся мускул, ее взгляд метнулся к Мичио.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

Мичио схватился за заднюю часть моей клетки и с визгом металла по металлу он потащил ее к краю кузова. Стальной поднос подо мной скрежетал, беспокоя мои ноющие суставы, и я изменила позу, балансируя на обоих коленях.

Элейн повернулась, вальяжно направившись к бетонному зданию и лифту, ждущему в нем.

На противоположной стороне дороги спокойные воды реки Колорадо тянулись вдоль скал каньона и прижимались к самой дамбе. Я не знала, как заборные башни закачивали воду и переносили ее на другую сторону, но гул турбин рокотал где-то под лифтом, генерируя гидроэлектроэнергию внизу каньона.

Мичио и блондин-водитель взялись за мою клетку, подняли ее на уровень своих грудей и понесли меня к шахте лифта. Постройка располагалась на краю дамбы, и со своего возвышенного положения я могла видеть окрестности и посмотреть вниз с обратно стены дамбы. Должно быть, мы находились на высоте сотни этажей.

Вертиго ударило меня волной дурманящего головокружения, от которого желудок ухал в пятки, внутренности скисали, а по коже бежала дрожь, и в этот момент я знала. Это и есть тот предвестник. Утес, предназначенный мне судьбой.

От ужаса мое горло сдавило. Ладони сделались липкими от пота.

Я думала о длинном падении к концу – или свободе, это как посмотреть – и гадала, когда же знамение столкнет меня с края. Я видела, как это приближается, чувствовала, как это бьется в моих венах.

– Я здесь умру.

– Не драматизируй, – сказала Элейн с порога лифта.

Она шагнула в заднюю часть лифта, когда Мичио и Блондин занесли меня внутрь. Поднос подо мной накренился вместе с клеткой, повалив меня на бедро и атакуя синяки, которые там уже имелись. Я вцепилась в бока, чтобы удержать равновесие, но когда они опустили меня на пол, мое лицо врезалось в проволочную стену.

Элейн усмехнулась, ее взгляд оставался приклеенным к Мичио. Что за бредящая сучка. Мичио явно не в себе, и все же она смотрела на него так, будто самый желанный холостяк мира сознательно выбрал ее своей королевой.

Двери закрылись с дребезжащим вздохом, и лифт начал опускаться. Пространство без окон было способно вместить двадцать человек и освещалось электрическими лампами в потолке. Влажность липла к моему лицу, а уши заложило, когда мы стали опускаться в каньон.

Элейн заправила волосы под шарф, пряча черные локоны.

– Тебе здесь понравится.

Я бы не стала на это надеяться.

Она побарабанила пальцами по выступающему животу.

– Дамба полностью обеспечивает саму себя. Вода генерирует достаточно энергии, чтобы обслуживать свыше миллиона людей. Она может работать вечно. Ты это знала?

Она серьезно думала, что мне есть до этого дело?

Она болтала так, будто я не сидела на полу в клетке и не воняла немытым страданием.

– У нас есть водопровод и электричество. Куча еды и припасов. Тут безопасно и…

– Другие женщины тоже ходят свободно, как ты? Или они все в клетках и прикованы к столбам снаружи дамбы?

Она побледнела и поджала губы в тонкую линию, ее взгляд метнулся к Мичио.

Он стоял перед другим парнем в углу лифта, тупо уставившись в стену. Боже, как больно видеть его таким. Я скучала по нему. Скучала по нему так сильно, черт подери. Как мне его освободить? Слова не работали, и учитывая, что он не доверял мне настолько, чтобы внести в лифт без клетки, я сомневалась, что мне представится возможность вбить в него немного здравого смысла кулаками.

Я посмотрела на Элейн.

– Где Дрон? Я так понимаю, он – наша следующая остановка?

Ее ладонь на животе дернулась, губы оказались закушенными между зубами.

Я напряглась. Вопреки ее бессердечности, она все же человек, бесценная женщина, некогда бывшая печальной девушкой, которую я спасла в горах. Что с ней случилось? Чаще всего озлобленность указывала на людей, которые сами стали жертвами насилия, так? Что, если Дрон навредил ей? Сломал ее?

Я поднялась на колени.

– Ты боишься его? Он делал тебе больно?

Она взглянула на Мичио, слегка качнула головой и отвернулась.

Лифт издал сигнал.

Меня вынесли в темное, похожее на пещеру помещение. Там в скале было прорезано несколько металлических лестничных пролетов, еще больше лифтов и как будто мили смотровых туннелей. Интересно, почему они держали меня в клетке. Или они не хотели рисковать с возможностью моего побега, или они думали, что я слишком слаба, чтобы ходить.

Ходьба станет испытанием, учитывая нарывы на моих ступнях, но мои ноги были достаточно сильными. В этом я уверена.

Я продолжала донимать Элейн вопросами, но видимо, она забыла язык в лифте. Она тащилась рядом с нами, сделавшись раздражающе молчаливой, и ее взгляд оставался приклеенным к затылку Мичио.

Тусклые лампы освещали сводчатые потолки, стены из естественного камня едва оставляли достаточно пространства, чтобы можно было пронести мою клетку, а земля кренилась под крутым углом. Такое чувство, будто я находилась в лабиринте, пересекающем внутренности дамбы крест-накрест. Но мои похитители не сбивались с шагу, поворачивали на каждом углу как синхронные марионетки, скользили из туннеля в туннель, а Элейн беззвучно следовала позади них.

Здесь, внизу, с легким пещерным сквозняком стало холоднее. Чем глубже мы заходили, тем более затхлым становился воздух, приобретая землистый, плесневелый запах, напоминавший известняк и старый цемент.

Вдалеке бряцали звуки каких-то машин, они приближались и эхом отдавались в моем теле как нити тли. Мгновение спустя последний туннель вывел нас в просторное, ярко освещенное помещение.

В ушах звенело от громких вибраций двигателей. Восемь этих двигателей стояли в ряд, каждый был размером с яхту, цилиндрической формы, обшитый металлическими листами, а сверху них находились массивные стальные винты.

Комната была высотой в четыре этажа, бетонные стены тянулись к стальным балкам. Решетчатые выступы служили проходами на каждом уровне и соединялись металлическими лестницами, которые вели к бесчисленным дверям (за которыми, предположительно, находились комнаты) и еще большему количеству туннелей.

И тля.

Я думала, что эти вибрации в моем животе вызваны вращением лопастей турбины, но теперь я их видела – их шипастые тела, крадучись, ходили за генераторами и по проходам, их руки-клешни стискивали перила.

Глаза без зрачков следили за нашим приближением, их голод волнами пульсировал во мне, но они оставались по краям комнаты и подальше от нашего пути. Питомцы Дрона всегда так хорошо вели себя, когда он поблизости. Вот только он не знал, что я могла взорвать их силой мысли.

– Где он? – прокричала я, заглушая механический шум.

Мичио и Блондин пронесли мою клетку через открытое пространство, а Элейн спешно семенила позади Мичио, взглядом следя за ближайшей тлей примерно в девяти метрах от нас.

Я почувствовала его еще до того, как мы добрались до следующего поворота, его присутствие напоминало темный маяк среди вибраций тли, леденящий и пагубный, пульсирующий силой.

Они вынесли меня из генераторной комнаты, понесли по узким коридорам, обрамленными щитками переключателей, опять по туннелям и переступили открытый дверной проем.

Элейн задержалась позади, когда они опустили мою клетку на бетонные полы комнаты без мебели, которая размерами напоминала небольшой офис. Блондин выскользнул наружу и закрыл за собой дверь. Мичио остался возле моей металлической тюрьмы, а Элейн вообще не заходила. Может, она не могла вытерпеть то, что вот-вот случится со мной. А может, она пошла готовить постель для Мичио. Ни одна из этих мыслей не помогала моему зарождающемуся ужасу.

На полу лежал матрас, единственный предмет мебели, если не считать металлические кандалы, крепившиеся к бетонной стене над матрасом. Охренеть просто. Не уверена, что хуже – металлический ящик или ждущие цепи.

Семь безоружных мужчин стояли строем; лица шестерых сохраняли пустое выражение, которого я уже ожидала. Седьмой мужчина в центре улыбнулся мне клыками и ониксовыми глазами.

Смуглое лицо Дрона обвисало расплавившейся кожей, его эксцентричный плащ покрывал плечи и прятал крылья.

– Эвелина. Как твоя поездка?

У меня было столько вопросов, что мое горло конвульсивно содрогалось от торопливого желания выплюнуть их всех. Но Дрон весь сводился к уважению и власти. Я подыграю, потому что в конечном счете он посвятит меня в свои наполеоновские планы. Он же такой самовлюбленный хвастун.

Я прислонилась к решетчатой стене клетки и вытянула ноги.

– Удобства первосортные, – я похлопала по стенке клетки. – В этот раз ты поистине превзошел сам себя.

Он прикоснулся к своей щеке, скользнув пальцами по плоти, похожей на воск.

– Все только самое лучшее для женщины, которая расплавила мое лицо.

– Как ты выжил?

Он расстегнул плащ на шее и позволил ему упасть на пол. Двойные черные гребни поднялись над его головой и растянулись как перепончатые руки за строем мужчин. Фаланги обрамляли вершину каждого крыла, сгибаясь в суставе, схожем с локтем или плечом. Верхняя часть сустава выступала и загибалась вверх, по форме напоминая смертоносный коготь.

Перепончатые участки были темными, кожистыми и изборожденными венами, но к верху крыла они становились более жесткими, похожими на панцирь и жесткими. Это был какой-то гибрид между летучей мышью и жуком, что было бы странно для крылатого животного. Но вид каких бы то ни было крыльев у человека заставлял дыхание застревать в моем горле, что и было целью этой маленькой демонстрации. О, он любил запугивать.

Ужасные крылья сложились обратно, а ближайший к нему мужчина подхватил плащ с пола, накрыл черной тканью крылья и спрятал их от посторонних глаз.

Дрон склонил голову набок.

– Там, под выступом, имелся проход. Я полетел туда, но как видишь, мое лицо задело поверхность лавы.

В такой близости от лавы не должно было остаться ничего. Видимо, он мог исцеляться, как Мичио, но не полностью, учитывая степень обезображенности. Когда в следующий раз буду убивать его, надо не забыть сначала оторвать крылья.

Он шагнул к клетке и наклонился над ней. Он сочился скользкой токсичностью, заражал воздух, вгрызался под мою кожу и обустраивал себе дрожащий дом в моих порах.

Его взгляд смерил меня с головы до пят, лицо оставалось непроницаемым под уродливой провисавшей плотью.

– Я ожидал, что ты вернешься ко мне в куда более плачевном состоянии, Эвелина. Ты пережила суровые условия, две недели не могла стоять, и все же ты сидишь тут безо всякой помощи. Ты бледна, но не больна. Слаба, но все еще настороже. Покрыта язвами, но не сломлена. Как будто ты черпаешь силы из потайного источника сверхъестественной энергии.

Я изобразила на лице неверие вопреки бешеному биению моего пульса. Он прав. Я должна быть полумертвой. То есть, я исцелялась как нормальный человек, медленно и болезненно. Язвочки покрывали мои костяшки, мои мышцы и кости ныли, спазмы сотрясали все тело от слишком долгого бездействия. Но под синяками и нарывами мое тело вибрировало жизненной силой, проталкивая мой разум за пределы боли, сохраняя меня бодрой и сосредоточенной.

Что он сделает, если узнает, что я эволюционирую? Черт, да что он собирается сделать вне зависимости от этого? Я полагала, что всех здесь укусили и посредством этого ядовитого укуса промыли мозги. За исключением Элейн. Она была все такой же гадкой и невоспитанной.

Я взглянула на Мичио, всмотрелась в его лицо, обнаружив, что его великолепные глаза холодны и бесстрастны. Мое сердце разбивалось всякий раз, когда я смотрела на него, ногти впивались в ладони.

– Что ты сделал с ним?

Дрон перевел взгляд на Мичио, который затем обошел клетку и отпер замок. Дверца распахнулась.

Это странно. Он посмотрел на Мичио, и Мичио открыл клетку. Я не сомневалась, что между ними что-то произошло. Что-то, чего я не могла ощутить через постоянный гул. Что бы это ни было, это подтверждало мои подозрения. Дрон командовал Мичио и всеми клыкастыми мужчинами так же, как он безмолвно контролировал тлю.

В моем животе бурлило беспокойство за Мичио. Но я держалась за надежду. Если Дрон действительно использовал какое-то насильственное внушение, это означало, что разум Мичио все еще где-то там, в ловушке за этими мертвыми глазами. Если я сумею убить Дрона, Мичио будет свободен. Верно?

Но в комнате, полной клыкастых мужчин, где я в меньшинстве и безоружна, сложно поверить, что монстр, который ранее пережил все мои нападения, сейчас так легко потерпит поражение. С другой стороны, я давным-давно перестала верить в легкость.

– Давай же, – Дрон показал подгоняющий жест. – Выходи.

Это тест, чтобы посмотреть, сколько силы у меня осталось? Я могла ползать, но могла ли я ходить? Вообще не должна, но я чувствовала себя взбудораженной, буквально бурлила энергией. Готова поспорить, я могла даже бежать.

Я неторопливо выползла, нарочно волоча ноги и кривя лицо от боли. Отчасти боль была реальной, поскольку суставы, которыми я не пользовалась две недели, запротестовали от необходимости поддерживать мой вес. Остальное я нарочно растягивала, поднимаясь на колени, плюхаясь на задницу и хныча, а затем пытаясь снова.

Если бы я выбралась из клетки без зрителей, я бы уже поднялась на свои нетвердые ноги. Вместо этого я приподнялась, опираясь на внешнюю стенку клетки, затем снова плюхнулась.

Мичио замахнулся, и тыльная сторона его ладони врезалась в мое лицо.

Я отлетела, грохнувшись спиной на пол, закусила губу от удара, а мои ладони обхватили ноющую скулу. Удар тыльной стороной ладони по лицу причинял нешуточную боль, но удар от Мичио проник глубже, намного глубже поверхности плоти и кости. Я прочувствовала это как кинжал в сердце.

Я сердито посмотрела на Дрона, хоть перед глазами все размывалось.

– За что?

Но я знала, за что. Он недоволен моими результатами, и как же лучше причинить мне боль, если не кулаком мужчины, которого я любила?

Я подползла к ботинкам Мичио, обхватила его ноги и подняла взгляд.

– Я знаю, что ты там, в ловушке, но борешься. Ты не один, Мичио. Я тебя не брошу.

Он уставился в противоположную стену, все еще стоя как статуя, и его бесстрастность сдавила мне грудь.

Дрон обошел клетку по кругу, держа ладонь в кармане черных слаксов, и остановился возле Мичио.

– Ты размякла, Эвелина. И доктор Нили тоже, – он протянул руку, накрыв ладонью пах Мичио. Злобные пальцы поглаживали и сжимали. – Но Элейн работает над его мягкостью. Она буквально влюблена по уши.

Он дразнил меня, но я не могла контролировать жгущее ощущение в животе или порывистое решение вскочить на ноги. Я выпрямилась в полный рост, покачиваясь на ногах, как будто превратившихся в желе, и отбросила руку Дрона от члена Мичио. Он позволил мне, широко улыбаясь и делая шаг назад, явно довольный, что я доказала его теорию, будто во мне есть какая-то нечеловеческая энергия.

Я стояла на дрожащих, но все-таки стабильных ногах.

– Зачем я здесь? Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты приняла душ и оделась в соответствии с моими указаниями.

Я стиснула зубы и широко расставила ноги.

– Я не стану противиться, если ты освободишь Мичио от тех чар, которые ты на него наложил.

Он цокнул языком.

– Нет, Эвелина. Ты будешь сотрудничать, потому что хочешь знать, что случилось с твоими друзьями Лакота в горах. Ты хочешь знать, что я делаю с женщинами за воротами, и что станет с ребенком Элейн теперь, когда Мичио укусил ее.

Я напряглась, мой желудок как будто отяжелел, а к горлу подступила жгучая огненная кислота.

Он посмотрел на свои бритвенно-острые ногти, сохраняя бездушно небрежный тон.

– Ты сделаешь так, как я скажу, потому что в противном случае доктор Нили убьет твоих любовников после того, как я высосу каждую каплю силы из твоих вен.

Глава 46

Я потирала свои предплечья, во рту пересохло, горло сдавило. Черт подери, Дрон был прав относительно моей жажды ответов. Угрожая Джесси и Рорку, он подтвердил, что они живы, и он знал, где они находились, или как их найти.

И если Мичио укусил Элейн, где ее клыки? Может, они спрятались, но почему ее глаза не остекленели, как у остальных?

Он укусил ее для соблазна? Я сжала кулаки. Он трахал ее, пока погружал в нее клыки?

Стоявший рядом Мичио смотрел вдаль, его глаза оставались такими же неподвижными и застывшими, как и его поза. Кто его знает, может, в голове он бился и кричал, навеки изолированный и не способный как-либо общаться.

Может, он оставил меня в Джорджии из-за укуса, потому что не мог противиться тяге Дрона. Но у внушения Дрона должен быть лимит, граница, которую Мичио не пересечет даже по его принуждению. И Мичио сильнее большинства людей. Неужели под воздействием Дрона он даже попытается убить Джесси и Рорка?

Мичио знал, что я переживу физическое избиение, но если он сохранил хоть какие-то воспоминания или чувства, он также понимал, что смерть моих стражей меня уничтожит. Этому он будет противиться каждой унцией своей силы, и я намеревалась сражаться бок о бок с ним. Не мышцами и оружием. Ничто из этого не работало против Дрона в прошлом. Вместо этого мне нужно понять и перехитрить монстра, который завладел разумом Мичио.

Я стояла под давлением взгляда его черных глаз, моя кожа так и чесалась желанием отстраниться от густой злобной ауры, которая от него сочилась. Бездонные дыры его глаз, отвратительное свисание плоти, которое искажала его выражение, то, как он высокомерно смотрел на меня поверх своего носа-картошкой, все ради того, чтобы заставить меня почувствовать себя маленькой, слабой. Но я отказывалась съеживаться.