Текст книги "Кровь Ив (ЛП)"

Автор книги: Пэм Годвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)

Следующие пару часов я водила пальцами по его волосам и знакомила Ши со всем, что мне известно, а также с некоторыми вещами, о которых я только предполагала. Она оказалась хорошей слушательницей, задавала умные вопросы и принимала все с поразительной храбростью. Ни слезинки. Ни следа дрожи. Ей только что сказали, что призраки существуют, а вокруг сотнями рыщут мутировавшие кровососы, а будущее зависит от нерожденного ребенка.

Может, она думала, что я совсем завралась?

Все еще сидя на полу и вытянув ноги перед собой, она смотрела на противоположный конец комнаты, и ее внимание сосредоточилось на спящем мужчине в моих объятиях.

– Я верующая. Практикующая баптистка, вообще-то. Но религиозные институты уже не имеют значения, да? – она улыбнулась самой себе. – Суть в том, что я верующая женщина, Иви. Если у Бога есть план, ни ты, ни кто-то другой не сумеете встать на Его пути.

– Принято к сведению, – я слегка улыбнулась и опустила губы к обнаженному плечу Джесси, упиваясь жаром его спины возле моей груди. – Но я не верующая женщина, и я не думаю, что Бог как-то решает, с кем я буду заниматься сексом и забеременею ли я. Мы даже не знаем, смогут ли женщины полностью выносить ребенка. Или сумеет ли ребенок сделать свой первый вдох, – я сглотнула, внезапно отчаянно захотев сменить тему. – Ты как себя чувствуешь? Больше никакой тошноты или головных болей?

Она пожевала губу.

– Я чувствую слабость. Слишком похудела, черт подери. То есть, ты посмотри на эти хилые ручонки, – она попыталась напрячь бицепс и вздохнула. – Но я готова выйти отсюда и помочь вам всем так, как только смогу.

«Ага, мы с ней отлично поладим».

– Но вот еще что, – она понизила голос. – Не знаю, то ли это потому, что у меня не было секса два года, то ли это из-за всех мужчин, которые у тебя тут расхаживают, – она покосилась на Джесси. – Но мне прям не терпится перепихнуться. Вот серьезно. Я никогда не была такой похотливой.

Если Элейн и испытывала усиление либидо, она об этом не упоминала. Но она демонстрировала это, всячески лапая и задевая бедрами Мичио. Я как никогда жалела, что его здесь нет, чтобы ответить на вопросы Ши.

Она крепко зажмурилась.

– Джексон, мне так жаль, детка. Я ужасно по тебе скучаю, и будь ты здесь, я бы затрахала тебя до бесчувствия. Но тебя нет, и мне придется справиться с этой маленькой проблемой без тебя. Я люблю тебя. Ты это знаешь. Всегда буду любить, детка, – ее ресницы поднялись, глаза увлажнились. Она сделала глубокий вдох и улыбнулась мне. – Я в норме, – она шмыгнула носом. – Со мной все будет хорошо.

Что именно она планировала делать с ее проблемой? Я ощутила рывок собственничества в отношении своих парней, но оно быстро померкло в свете восхищения этой девушкой. Она встречала свое горе с вдохновляющей решительностью. В недели после смерти Джоэла я была едва функционирующим зомби, бродила и желала смерти.

И если так подумать, муж Ши умер за день до того, как мы ее нашли. Какая горькая ирония, что он выжил и заботился о ней, даже ненамеренно привел нас к ней, но так и не увидел ее исцеление.

Под ее слезной улыбкой горе вызывало напряжение, натягивало кожу вокруг ее рта.

Я начала отодвигаться от Джесси, чтобы – не знаю – обнять ее? Она нуждалась в этом? Я тут была не в своей тарелке.

Она подняла ладонь.

– Оставайся со своим мужчиной, – она прочистила горло. – Так что там с моим желанием трахать все, что движется? Ибо, милая, это ненормально.

Я потерла между пальцами прядь волос Джесси.

– Помнишь, я говорила, что могу передать некоторые свои… черты?

Она нахмурила лоб.

– Ты тоже озабоченная?

Я убрала пальцы из его волос и подвинулась к краю кровати.

– Что-то типа того. Это связано с повышенным тестостероном.

– Ах, – она встала и потянулась руками над головой, обнажая скелетообразные очертания ее ребер под тонкой кофточкой. – Ты сказала, что твой отсутствующий страж – доктор?

Я прикрыла глаза, мою грудь сдавило.

– Ага.

Ее шаги приблизились, мягкая ладонь на моей щеке привлекла мой взгляд к ее глазам.

– Я ветеринар, – прошептала она. – Не проси меня проводить операцию на мозге, но органы и кости я знаю. Может, это облегчит часть того бремени, которое ты несешь на своих плечах, да?

– Да, – серьезно, я обожала эту женщину. – Ты сможешь проверить мою внутриматочную спираль?

Она усмехнулась, опуская ладонь. После нашего маленького разговора по душам она знала о бесплодии Рорка и Мичио, а также о позиции Джесси относительно интимной близости.

– Единственная причина, по которой тебе нужна спираль, и он сексуален как сам грех, – она поджала губы, глядя на Джесси. – А ты оптимистка, подруга. Мне это нравится.

Ладонь сжала мое бедро, и за этим последовал сонный голос Джесси.

– Бредит она.

Прищурившись, я глянула на него через плечо.

– Давно ты проснулся?

– Достаточно давно, – он принял сидячее положение возле меня, обхватил рукой мою талию и притянул к себе. Затем провел губами по раковине моего уха. – Спасибо за возможность вздремнуть, – он сделал глубокий вдох. Он нюхал мои волосы? Он определенно крал мой кислород. – Реально нуждался в этом, милая.

– Милостивый Иисус, – Ши принялась обмахивать свое лицо. – Я чувствую себя вуайеристкой.

Я рассмеялась, посмотрев в глаза Джесси на расстоянии считанных дюймов от меня.

– Она классная, да?

– Ага, – ответил он, не разрывая зрительного контакта.

– Пфф. Вы еще ничего не видели, – она зашагала к двери. – Давайте покажу вам, где мы храним генераторы и всякие клевые штуки. Например, мой ультразвуковой аппарат, – она подмигнула мне. – Знаешь, чтобы проверить положение и работоспособность твоей спирали.

Глава 19

На самом деле, никогда не было причин рисковать, чтобы было больше похоже на это. Пары машинного масла и ржавого листового металла делали воздух душным. Пот струился между моих грудей на угнетающем жаре. Я стояла в сарае размером с баскетбольную площадку, вместе с Рорком, Джесси и Ши. Мы вчетвером собрались вокруг одного-единственного участка, не заваленной хламом. Когда-то это пустующее место было занято, учитывая квадратные очертания пыли на бетоне и количество хлама, занимавшего каждый квадратный дюйм остального пространства.

Полоска света просачивалась сквозь разводы на единственном окне и освещала грузовики, тракторы, газонокосилки, ржавые каркасы клеток из сетки и ветеринарные машины, которым я не могла дать название. Старый автомат для продажи еды и напитков валялся на боку, а у дальней стены были сложены длинные корыта для кормления. Но никаких генераторов.

– Мы хранили их здесь, – Ши гневно уставилась на пустой участок пола, сжав руки в кулаки. – Джексон, должно быть… – она хлопнула себя ладонью по лбу. – Конечно, он их использовал. Само собой. Электричества-то нет.

Джесси повернулся по кругу, осматривая пространство.

– Мы обшарили каждое здание в заповеднике. Никаких генераторов.

– Может, он обменял их? – я перешагнула через хлам, ища ультразвуковой аппарат, хотя не знала, как он выглядит, и прекрасно понимала, что мы не сумеем им воспользоваться. – Ну, знаете, на еду или оружие?

Мы нашли ее мужа на расстоянии шестьсот с лишним километров отсюда. Может, он отчаянно нуждался в припасах. Генераторы воровали первыми с тех пор, как отключилось электричество. Спустя два года найти заброшенный и все еще работающий генератор – дело нелегкое.

Ши выпятила подбородок.

– Лучше бы этот дурак не обменял их на побрякушки или платья. Этому мужчине нравилось баловать меня, – она понизила голос, пробормотав: – Даже когда я выглядела как ослиха-паразит из болота. Возлюби его, Господи.

Я закусила щеку. Учитывая количество девчачьего дерьма, которое мы нашли в его грузовике, мои подозрения устремились в ту же сторону. Какая ж жалость, черт подери. Генератор даровал бы нам кое-какую роскошь комфорта, вроде освещения по ночам, холодильника для крови и электричества для УЗИ.

Джесси сунул руку в пластиковый контейнер и достал футбольный мяч. Он подержал его на ладони, тестируя его вес на своей большой руке, и на его губах заиграла легкая улыбка. Как странно представлять жизнь с футбольными матчами, университетами, молодыми людьми, которые соревнуются не за выживание, и посреди всего этого Джесси. Но такова была его жизнь в Техасе, он учился в колледже и получал футбольную стипендию.

Я смотрела, как он кладет мяч обратно, и встретилась с ним взглядом.

– Скучаешь по этому?

Он пожал плечами.

– Ага.

Ши нарушила момент ностальгии стянув кругловатую, похожую на лампу штуковину с полки неподалеку.

– Ну, вот мой портативный УЗИ-аппарат. Хотя мы не можем использовать его без электричества, – ее лицо омрачилось. – Мне жаль, Иви.

Может, мы сумеем снабдить его электричеством от одной из машин. Если мы найдем адаптер питания от сети/аккумулятора, который подключался к разъему прикуривателя и превращал его в нормальную розетку, то получится извлечь электричество из автомобильного аккумулятора.

Я пожала плечами, и мои подмышки липко шлепнули от этого движения.

– Я все равно считаю, что ты крута.

Она ослепительно улыбнулась и начала убирать аппарат.

– Погоди, – Джесси провел рукой по волосам. – Мы возьмем это с собой.

Я ошарашенно уставилась на него. Он посмотрел на меня в ответ, бросая вызов поспорить с ним. Он без единого слова пошел за нами сюда, и я предположила, что его интересуют генераторы, а не ультразвук. Если мы найдем источник питания по дороге и ультразвук подтвердит эффективность моего контрацептива, доверится ли он и позволит ли мне любить его так, как мы оба хотели?

Интенсивность его взгляда говорила мне, что да, так и будет. Крепко сжатые пальцы обещали, что он не будет нежным.

Жар прилил к моей коже, и эта обжигающая вспышка имела мало отношения к климату Джорджии. Мысленные образы его обнаженного тела, нетерпеливых рук и твердого, требовательного члена, двигающегося по моей коже и между моих ног, ничуть не остудили мою повышающуюся температуру.

В моей груди закололо, дыхание застряло в горле. Я думала, что проделала отличную работу по обуздыванию своего либидо после ухода Мичио, но очевидно, я бессильна перед похотливыми взглядами Джесси.

Он отвернулся, словно не вдохновившись тем, что увидел на моем лице, затем кивнул на машину в руках Ши.

– Мы положим ее в грузовик.

Затем он широкими шагами вышел на слепящее солнце, оставив меня раскрасневшейся и выбитой из колеи. Ши покосилась на меня, приподняла брови и пошла за ним.

Я переглянулась с Рорком. Он нахмурил вспотевший лоб. Не от ревности. Нет, к этой слабости у него иммунитет.

– Что? – спросила я, проследив за его взглядом до своего предплечья.

Там, на изгибе моего плеча, примостилась божья коровка. Она в считанных дюймах от моего лица расправила кроваво-красные крылья, испещренные крошечными копиями черных пятен на моей спине. Ее треугольная головка наклонилась, подергивая двойными усиками и словно пробуя на вкус мое дыхание.

Она смотрела на меня? Я почувствовала… Не знаю, что это было. Тихое гудение? Сочащуюся энергию? Как будто жучок мне что-то говорил. Может, говорил мне, что я идиотка, раз не понимаю. Моя кожа напряглась от этого ощущения, все сознательные мысли свелись к тому факту, что эта божья коровка здесь, и я здесь, и это должно иметь смысл. Возможно, это объясняло все в каком-то абстрактном мире, где силы духов строили планы вне моего понимания.

Божья коровка замахала крылышками и взлетела по спирали над моей головой и за дверь. За ней последовала струйка энергии, как будто нарисовавшая невидимый путь до Джесси, и я ощутила сильное желание последовать за ним. Но зачем?

Я потерла голову, отчитывая себя за постоянное пребывание в духовном запоре, черт подери.

Рорк смотрел на дверной проем еще долго после исчезновения божьей коровки. Его дреды до плеч были собраны в узел на затылке, давая мне ясный обзор на его подбородок, который ходил из стороны в сторону от скрежетания зубами.

– Я даже здесь слышу, как бурлит твой мозг, – я поправила карабин на ремне и вытерла пот со лба. – Это был просто жучок. Это еще не означает призыв Иисуса.

Он сократил расстояние между нами за три широких шага и поместил свою массивную тушу передо мной.

– Ты знаешь, что lady в слове ladybird (прим. божья коровка) отсылает к Деве Марии?

Я неохотно посмотрела ему в глаза, насторожившись из-за того, к чему он вел. Увидев в первый раз, как чокнутые жучки кишат вокруг моего тела, он сказал, что это знак. Той ночью мы занялись сексом. Та ночь вывернула нас наизнанку.

– Этот термин происходит из средневековья, – он провел грубыми подушечками своих пальцев по моему плечу, и его акцент усилился. – Вредители истребляли посевы, уничтожали источник пропитания. Голод был неизбежен. Так что фермеры молились Благословенной Богоматери, Деве Марии, и вскоре после этого появились черно-красные жуки.

Я посмотрела на его задумчивое лицо, сильный нос и шероховатые очертания щетины. Его глаза светились всеми оттенками живого зеленого, как росистый луг на рассвете. Он до боли красив, и телом, и душой.

Я прикоснулась к его полным губам, потому что могла это сделать, потому что он принадлежал не только своему богу. Он был и моим тоже, и он не меньше меня жаждал ласки.

– Дай-ка угадаю. Божьи коровки сожрали вредителей, и посевы были чудом спасены? Голод предотвращен?

– Да, – он улыбнулся под моими пальцами. – Фермеры обязаны своим процветанием жукам и божеству, которое их послали, так что они назвали их жуками Богоматери. Жуками Марии. Красные крылышки воплощали ее накидку, а черные точки – ее печали.

Я опустила руку, мои конечности внезапно сделались слишком тяжелыми для моего тела. Что-то внутри потянуло, сильно потянуло меня к двери, к мужчине, который вышел через нее несколько мгновений назад. Откуда взялся этот импульс последовать за Джесси немедленно? Из моего разума? Из моего сердца?

Из моей утробы.

Она сократилась в ответ, и на меня накатило головокружение, когда история Рорка обрела смысл. На моей спине имелось достаточно пятен для обозначения моих печалей, но я не была Благословенной Богоматерью. Я хотела трахать трех мужиков, не забеременеть и спасти мир от вредителей. Я хотела заниматься с ними сексом ради животного наслаждения, интимности и обладания. Потому что я любила их, вот такая я жадная грешница.

Мои ноги ощущались слабыми, шаткими. Я встала потверже.

– А еще у божьих коровок идет кровь из колен, когда они напуганы, – стоит перепугать одну, и дурно пахнущая жидкость может закапать из ее суставов. Это я прочитала в книге про насекомых, которую стащила в Соединенном Королевстве. – К чему ты ведешь?

Он держал мое лицо в ладонях, и его подбородок превратился в сталь.

– Часть меня верит, что тебе суждено даровать миру это чудо, выносить ребенка, которого воспитают и обучат трое мужчин, которые придерживаются трех вероисповеданий и владеют тремя видами оружия.

Я покачала головой в его ладонях, заставляя горло работать и проглотить шок.

– Что?

– Та часть моего сердца принадлежит Богу, – он прижал меня щекой к своей голой груди и обхватил руками спину.

Конечно, он применял свои теологические воззрения к предостережениям Анни.

– Но другая часть… – он прижался губами к моей макушке. – Та часть моего сердца, что принадлежит тебе, хочет провести ультразвуковое исследование и получить сто-бл*дь-процентную гарантию, что никто не может наградить тебя ребенком. Потому что, если отбросить все пророчества в сторону, беременность замедлит тебя, сделает слабой и уязвимой. И мы не знаем, как вирус повлияет на ребенка. Он может заразиться в твоей утробе. Он может убить тебя.

Острый укол боли пронзил мою грудь. Как и Джесси, он разрывался между духовным предназначением и желанием защитить меня.

Мой выдох получился прерывистым.

– Джесси на это не пойдет, и я остановлю его…

– Пойдет, а ты не в состоянии отказать своим стражам, – он стянул лямку с моего плеча и положил карабин на землю. – Я видел возбужденный взгляд в его глазах перед тем, как он ушел.

Верно, Джесси надо было перепихнуться, и, наверное, на этой стадии сгодится уже любая женщина. Принимать это было неприятно. Он отдал мне свою жизнь, следуя за моим крестовым походом и предоставляя безоговорочную защиту. И все же он не позволял мне дать ему самую простую и самую человечную вещь. Мое тело. Я не могла забрать его боль.

Рорк взял меня в кольцо своих рук.

– Он сражается в битве, в которой ему не победить, любовь моя, – его акцент немного притих. – И я тоже.

Я резко втянула воздух и отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Ты? Что ты имеешь в виду?

Он опустил взгляд, и его глаза превратились в изумрудные щелки.

– Я прежде всего мужчина. А ты… – мозолистые пальцы прошлись по моему копчику, забрались под подол моей рубашки и распластались по позвоночнику. – Величайшие слова английского языка не могут описать тебя, но…

Пока он изучал меня, я упивалась дубовым ароматом его дыхания, ожидая какого-нибудь вульгарного просторечного выражения, которое ни за что не сумею расшифровать.

– Когда я смотрю в твои глаза, я не вижу желтого или зеленого, или… Есть ли вообще название у этого цвета? Все, что я вижу, – это жидкий солнечный свет.

Вау. Ладно.

– Это… – можно расшифровать. Я поцеловала его в губы. – Спасибо.

Его руки сдвинулись по моим бедрам, на живот, а затем накрыли груди под рубашкой.

– А эти… долбаный ад. Ты могла бы накормить грудью младенца Христа и всех животных в вертепе.

– Фу! – я отпихнула его руки. – Да что с тобой не так?

Рассмеявшись, он схватил меня за задницу и дернул мои бедра к себе, потираясь о мою лобковую кость твердым доказательством того, что с ним не так.

– У тебя задница, созданная для шлепков, – Рорк продемонстрировал это, вызвав у меня изумленный вопль. Затем его большие ладони накрыли и сжали обе ягодицы. – Готов поспорить, эти стальные мышцы сломают мою шишку при попытке войти.

Фантазия о том, как он трахает меня в задницу, заставила меня зависнуть где-то между негодованием и нуждой. Негодованием из-за его клятвы и волнительной нуждой в том, чтобы он ее нарушил. Стоит ли мне пресечь это? Или домогаться его, пока четки не прожгут дыру в его кармане?

– Рорк…

– Я хочу этого, – он уткнулся лицом в изгиб моей шеи и застонал. – Я хочу почувствовать, каково это – наполнить тебя там.

О, мой грязный, грязный священник. Его религиозные воззрения дали ему заповеди, которым надо следовать, ощущение порядка, чтобы жить добродетельной жизнью во времена ужасающего насилия. Но заповеди, которые он сам себе поставил, запрещали анальный секс. Что сбивало меня с толку, поскольку он регулярно, хоть и с чувством вины, но все же трахал меня в рот.

Я провела рукой по путанице дредов и косичек и погладила кожу на его виске.

– Ты наполняешь меня другими способами. Важными способами. Например, мое сердце.

– Этого недостаточно. Для меня недостаточно. Я лежу рядом с тобой каждой ночью, соединенный с твоим телом и жаждущий. Это мужская жажда. Док ушел. А Джесси… – он помедлил, задумавшись, затем опустил губы к моему уху: – Хотелось бы мне, чтобы девушка Джесси была моей.

– Что? Я не… – о, Рик Спрингфилд. Я прищурилась, не сумев сдержать улыбку. – И как долго ты ждал, чтобы использовать эту строчку из его песни?

– Слишком долго, – он улыбнулся. – Но серьезно, теперь ты полностью в моем распоряжении, – наклонившись, он потянул мою губу зубами и отпустил. – Я вновь поимею тебя, любовь моя. Я не такой послушный, как ты можешь считать.

Мои легкие слиплись, тяжело дыша от густоты влажного воздуха и натуги в его голосе. Я привыкла к постоянному напряжению между нами, приняла его самостоятельно введенные правила и считала, что секс-без-соития – это будущее наших отношений навсегда.

Но после ухода Мичио не было ни одной ночи, когда я спала бы без Рорка, он крепко держал меня своими большими руками, его эрекция зажималась между нашими телами. Он был мукой и спасением. Искусителем и защитником. Прочной, определенной границей между правильным и ошибочным. Я была так благодарна за каждое мгновение с ним, но не хотела становиться причиной его отречения от Бога.

Я отлепила от него свое тело и сделала пару шагов назад.

– У тебя когда-нибудь бывает чувство, что каким бы ни было наше намерение, как бы мы ни старались следовать нашим убеждениям, все это бессмысленно? Как будто все планы во вселенной уже предопределены, и решения, которые мы принимаем, ничего не значат? Как будто мы не можем остановить грядущие события, потому что сама энергия, которая образует молекулы в воздухе, в земле, в нас, уже струится по неизменному пути, который завершается опустошением?

Ладно, возможно, в последнее время я чувствовала себя немного сломленной. А может, на мне сказывается этот ужасный жар.

– Это называется Великая Скорбь, любовь моя, – Рорк протянул руку, подцепил большим пальцем петельку моего ремня и дернул к себе. – Евангелие от Матфея, Марка и Луки предсказывали чудовищность разрушений и бегство в горы во времена ужаса, голода и смертельной болезни. Предписано, что эта скверна повлияет на беременность и детей, будет распространяться через плоть, за исключением избранного.

Уф. Он говорил о конце света, возвращении Христа. Не нравилось мне, на что это намекало.

Я сделала глубокий вдох, прогнав из плеч желанием съежиться.

– Избранный – это избранники божьи, верно? Верующие? Мы оба знаем, что я не из их числа.

Все эти библейские разговоры выводили меня из себя.

– Неважно, во что ты веришь, – он прижался губами к месту, где моя шея переходила в плечо. – Ты выжила, болезнь тебя не тронула – это пример Божьего благословения. Ты Мать живущих.

Я могла поспорить, что Ши и Элейн – кандидатки на эту роль, но голос оставил меня, когда его рука расстегнула пуговицу на моих джинсовых шортах, пробралась под молнию ширинки и накрыла чувствительную кожу между моих ног. По мне пронеслась дрожь, и мои внутренние мышцы сжались – пустые, оголодавшие.

– Бог разделил твое сердце как воду, – выдохнул он мне в шею, – чтобы твои стражи могли разделить чашу.

– Красивые слова для такого грязного ротика, – я стиснула его плечи и накрыла его губы своими, ощущая вкус соли, пота и аппетитного знакомого привкуса ирландского виски.

Его пальцы ворвались именно туда, где я его желала, и покалывающее вторжение рябью пронеслось по всему моему телу. Рорк сместил нас, прижав меня спиной к металлической клетке, и стал мягко двигать пальцами внутри меня, нежнее жадных движений его языка.

Было нечто такое честное и грубое в том, как он целовался – такой контраст с деликатными ласками между моих ног. Дисциплинированный священник отрекся бы от собственного удовольствия и ласкал бы меня пальцами до оргазма. Но мужчина был бы требовательным и эгоистичным, как и его поцелуй. Он удерживал бы меня сильными руками, вытащил бы свой член и поимел бы меня так, как это делал его язык. Ненасытно. Убедительно. Неудержимо.

Священники должны заслуживать доверия, и все же я доверила свое тело и сердце заботе мужчины за рясой. Потому что я доверяла его открытости, ощущала с ней связь, находила в ней утешение. Потому что в его поцелуе не было стыда. Лишь безудержное желание и любовь.

Невыносимый жар липнул к моей коже. Внутренняя сторона бедер сделалась скользкой от пота и возбуждения. А мое дыхание смешивалось с его дыханием, обдавая наши лица зноем вздохов.

Я приподняла бедра, приветствуя толчки его пальцев.

– Сильнее. Я не сломаюсь.

Рорк скользнул губами по моему подбородку, его бакенбарды были шершавыми и влажными.

– Нет, но я сломаюсь.

Мою грудь сдавило, скрутило похотью, надеждой и болью негодования, которое отказывалось уходить.

Он убрал руку и дрожащими пальцами застегнул мои обрезанные шорты. Видимо, это означало, что мы закончили.

Пока я подумывала эгоистично потребовать большего, Рорк, типичный дразнилка, подвинулся так близко, что его губы задели мое лицо.

– Мы закончим попозже. Наш визитер выглядит таким же переполненным болью, как и мои яйца.

Визитер? Я резко развернулась и посмотрела сквозь отверстия высокой клетки.

Джесси стоял в дверном проеме, сжимая пальцами ремень лука, пересекавший его грудь. Его дискомфорт был почти осязаемым – сгорбленные плечи, впалые щеки, тень на нахмуренном лице, губы, поджавшиеся в напряженную линию.

Но я также узнавала возбуждение. Оно подернуло дымкой его глаза, пока он смотрел, как я обхожу клетку. Оно сделало его вдох прерывистым, когда я подошла, удерживая его взгляд. Оно сделало меня наглее, решительнее, когда я подняла руку и накрыла ладонью его неподвижный подбородок.

Мои внутренности пульсировали, жар затопил нутро, неудовлетворенное после Рорка, а теперь сосредоточившееся на мужчине передо мной.

Его ноздри раздулись, глаза выжигали меня изнутри.

– Ши готова увидеть тлю. Ты нужна мне, – он повернулся и вышел, бросив через плечо: – У линии роста деревьев с юго-востока.

Я вздохнула. Ага, я нужна ему. Чтобы приманить тлю, контролировать ее, чтобы Ши хорошенько рассмотрела. Чтобы приготовить ее к обучению владению оружием или что там еще в списке дел. Но потребовать меня для себя? Это выходило за пределы его мученичества. Если он проиграет эту битву, он выживет, но как сильно он пострадает в процессе? Он достаточно силен, чтобы пережить мою смерть, если дойдет до такого. Но достаточно ли он силен, чтобы вынести чувство вины?

Ладонь Рорка легла на мой позвоночник, его тело возле моего ощущалось как печка.

Я выгнула шею и поцеловала его в плечо.

– Как долго он был здесь?

– Все время. Этот парень тот еще извращенец.

– Сказал священник, на чьих пальцах остался сок моей киски.

Он сунул два пальца в рот и начисто облизал их, широко улыбаясь.

Ну что за возмутитель спокойствия. Он совал в меня эти пальцы, зная, что Джесси смотрит.

Я схватила карабин с пола и пошла к двери.

– Тебе надо перестать дразнить его. Ему и без того тяжело.

Подстроившись под мои шаги, Рорк прищурился от палящего солнца и переплел свои пальцы с моими.

– Его борьба идет к отчаянному финалу, Иви. Я хочу быть там, когда это случится.

Я отбросила пропитавшиеся потом волосы с лица.

– Зачем?

Он боялся, что Джесси возьмет меня силой?

Рорк пожал плечами.

– Мне нравится наблюдать.

Глава 20

Глубоко в лесу прозвучал рык, пронзивший осиный гул в моих внутренностях.

Я пришла сюда, чтобы призвать тлю, и мои обострившиеся ощущения мгновенно и без труда зацепились за одну из них, проследив прямую линию до ее местоположения.

– На пять часов. До нее примерно 36 метров, направляется в нашу сторону.

Джесси отошел от Ши и направился ко мне решительными шагами, уже держа руку на луке и снимая его со своих идеальных плеч.

– Сколько?

Вопреки его недолгому сну ранее под его глазами оставались темные синяки. Он двигался с высшей степенью интенсивности и силы, но напряженность на его лице и в руках выдавала его усталость. Сегодня ночью он поспит, даже если для этого мне придется его вырубить.

– Одна тля, – я простерла свое сознание, ощупывая окрестности в поисках других. – Я постараюсь изолировать ее, если появятся другие.

Я взглянула на Ши, замечая ее неуемные руки и напряженные плечи. Я убила сотни (если не тысячи) этих гадких существ, но видеть, как кто-то впервые смотрит на них – это все равно что заново переживать свой первый раз. Луковичная голова, ноги как у кузнечика, сосущие ротовые части и гнилостная вонь ящеричной кожи и без того достаточно нервировали. Но их дерганая, нечеловеческая манера двигаться могла заставить даже взрослого мужчину справить нужду в штаны, как выразился бы Рорк.

Так что да, мое сердце гулко стучало, а ладони сделались скользкими от пота в предвкушении переживания того дня на моем заднем дворе, когда первое столкновение с тлей закончилось кошмарной борьбой на дне моего бассейна.

Джесси потянулся к пистолету на моем бедре, но я стиснула его руку, остановив его.

– Ши лучше стрелять из карабина, – я предложила свой, сняв с плеча. – Это придаст ей уверенности.

Элейн отказывалась притрагиваться к пистолету или ножу, но когда Джесси протянул карабин Ши, она выхватила у него оружие и повертела в руках, изучая. В ее задумчивом выражении лица не было ни капли тревоги. Ни капли страха. Ни капли нежелания. Бл*дь, я обожала это.

– Когда-нибудь стреляла из пистолета? – я провела ладонью по ножам на руке, уже скучая без веса карабина.

Она покачала головой и согнала муху со своего худого бедра.

– Джексон всегда стрелял из ружей с транквилизаторами.

Джесси несколько секунд обучал ее, как пользоваться оружием. Базовые правила безопасности, чтобы она не выстрелила в себя или в нас, но ничего слишком детального, чтобы подготовить ее к перестрелке. Это придет попозже, если следующие несколько секунд не перепугают ее до полусмерти.

Одинокая тля в лесу выпустила вспышку леденящих кровь сигналов, вибрируя голодным криком в моем нутре и, похоже, осознавая мое присутствие так же, как я осознавала ее.

Я кивнула Рорку, предположив, что он будет моим источником энергии.

– Максимум две минуты до тех пор, пока она не выберется на открытое пространство.

Рорк подошел, но остановился, когда голос Джесси гаркнул:

– Я беру на себя Иви.

Светлая бровь приподнялась на лбу Рорка.

– Вот как?

Удивительно, но Рорк отступил и даже махнул мне рукой в приглашающем жесте.

Джесси сдернул рубашку и скользнул позади меня. Его лук замер перед моей грудью, словно он не знал, что с ним делать. Его тело напряглось за моей спиной, и он опустил оружие, а его ладони легли на мои бедра.

– Твоя рубашка.

Снять ее означало остаться голой по пояс, но Джесси и Рорк уже все видели. Таллис и Жорж находились вне зоны слышимости, стояли на страже где-то на территории заповедника и поддерживали периметры, что производило впечатление по всем стандартам. Они установили примитивные ловушки и звучные сигналы тревоги вроде грохочущих алюминиевых банок и обозревали обширную территорию через оптические прицелы. За ту неделю, что мы были здесь, проскользнуло лишь несколько мутантов, и они оказались устранены еще до того, как подкрались к нам.

Я стянула рубашку через голову и прислонилась к груди Джесси. От влажного воздуха на коже выступило больше пота, капельки которого сползали между моих грудей.

– Ши, у меня будет полный контроль над жуком.

Этим утром в ее спальне я объяснила, как это работает, включая контакт кожа-к-коже.

Она сглотнула.

– Ружье для того, чтобы помочь тебе почувствовать себя в безопасности, но ты не обязана его использовать, ладно? – мой живот скрутило от телепатического гула тли. – Она идет. Буквально по другую сторону того раздвоенного дерева.

Ее взгляд метнулся к мечу Рорка, когда тот медленно достал его из ножен и встал позади нее.