Текст книги "Кровь Ив (ЛП)"

Автор книги: Пэм Годвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

Я усилием воли отвела взгляд от больших карих глаз Дарвина и прикоснулась ладонью к ее лицу.

– Как ты себя чувствуешь? Ты можешь это сделать? Ты можешь его спасти?

– Дорогая, со мной все хорошо, – ее кожа ощущалась нормальной, лицо было сосредоточенным, но ее коже цвета мокко все еще недоставало теплого оттенка, который был у нее еще этим утром.

Она промокнула марлей пожеванную плоть вокруг раны Дарвина.

– Давай сосредоточимся на твоем мальчике. Что случилось?

Я скользнула руками по его костлявым щекам, обхватив голову руками. Когда мои пальцы дошли до его уха, я наткнулась на струпья кожи и порванные хрящи у того уха, которое прижималось к столу.

Мой пульс загрохотал в горле, когда я нагнулась, чтобы посмотреть поближе. О Боже мой. Там, где было его левое ухо, теперь имелась лишь изогнутая дырка изувеченной плоти и засохшей крови. Я ахнула, и масса эмоций комом встала в моем горле.

– Иви, – Ши взглянула на меня. – Похоже, он потерял это ухо пару недель назад. Мне нужно знать, как он получил рану на боку.

Я кивнула, зарывшись пальцами в шерсть на его шее и пытаясь успокоить его тяжелое дыхание. Я сглотнула и сглотнула еще раз, будучи не в состоянии прокаркать внятное предложение.

– Этой ночью он атаковал льва, – сказал Джесси, и его тихий голос проплыл от порога. – Мы оставили его в горах Аллегейни более трех недель назад, – его глаза, застывшие и налившиеся кровью, нашли мои. – Должно быть, он последовал за нами.

Ши вскинула голову и выгнула шею, чтобы посмотреть на Джесси через плечо.

– Это…

– Четыреста тридцать шесть милей отсюда, – он выглянул наружу и потер большим пальцем бровь, другой рукой крепко держа лук. – Этот пес… – он посмотрел на Ши, и его голос зазвучал хрипло и сипло. – Мы не можем его потерять.

Мой желудок ухнул вниз, и в глазах появилось резкое жжение. Как много смертей. Слишком много смертей, черт подери… Свирепый спазм стиснул мои мышцы и сжал легкие. О Боже, он не мог умереть.

– Ладно, – Ши повернулась обратно к Дарвину и сделала ему укол чего-то. Его скулеж стих, веки отяжелели и закрылись.

Меня прострелил разряд паники, и я обняла его обмякшую шею.

– Что ты сделала?

Она прикоснулась к моему плечу.

– Сильное обезболивающее. Он просто спит, – она вернулась к работе, очищая его раны и подготавливая импровизированную капельницу. – У нас в заповеднике был только один лев. Его звали Голиаф, – она печально улыбнулась. – Я удивлена, что он прожил так долго. Он был вечным малышом.

Мою грудь сдавило, но я продышалась. Вечный малыш или нет, Голиаф хотел нас сожрать.

Звук шагов Джесси, расхаживавшего туда-сюда, переполнял молчание. Я знала, о чем он думал. Мы несли караул, остерегаясь диких животных, но потеряв сегодня Таллиса и Жоржа, наши защиты пали, наш периметр не защищен.

Я посмотрела обратно на дверь, и мои мышцы окоченели. Рорк был там, один.

– Какие еще хищники были в заповеднике?

– Самка гепарда, – Ши копалась в другом шкафчике. – Она была старой. Вполне безвредной. Сомневаюсь, что она прожила хоть неделю. Несколько аллигаторов. Змеи. Вот и все.

Я задрожала, подумав о водоеме, в котором купалась.

Через тридцать минут Рорк вернулся с охапкой коробок и пакетиков. Дарвин проспал все тыканье, уколы и зашивание Ши. Я чувствовала, что мое стояние над душой ее раздражало, и она отказывалась давать мне определенный ответ по поводу его шансов на выживание.

Мое тело вибрировало от беспокойства и ужаса, руки дергались от беспокойства. Я протянула ладонь и сжала пальцы Ши, когда они мягко погладили шерсть на копчике Дарвина.

– Спасибо тебе. За все.

Она улыбнулась.

– Он боец, – ее глаза сверкнули. – И я тоже. А теперь дай мне немного пространства.

Пространства? Я хотела находиться прямо здесь, дышать ей в шею и создавать еще больше давления. Я прерывисто вдохнула через ноздри, что сделало меня лишь еще более нервной и гиперактивной.

Бл*дь, я слетала с катушек, мои бл*дские глаза жгло, в горле вставал ком. Если я пробуду здесь еще хоть секунду, глядя, как Дарвин тяжело дышит от боли, я могу совсем выйти из себя.

Ши права. Ей нужна была свобода действий, без меня и моего надвигающегося срыва. А мне нужно было немного пространства подальше от Дарвина, чтобы собраться.

Я отвернулась, благодаря свои счастливые звезды за ветеринарные навыки Ши, и сосредоточилась на Джесси. Вот мое отвлечение.

Краешки его век блестели розовым от утомления, кожа вокруг них обвисла и потемнела. Я подозревала, что стена – единственное, что удерживает его в вертикальном положении.

Встав перед ним, я посмотрела ему в глаза.

– Тебе надо поспать.

Он фыркнул и отодвинулся от дверного косяка.

– Не бывать этому.

Я схватила карабин и спальный мешок и протолкнулась мимо него наружу, уверенная, что он последует за мной. Не дай Бог я выйду из его поля зрения.

Подошвы моих стоп ныли, пока я раскатывала спальный мешок на крыльце, затем плюхнулась на него, устроившись на спине, эмоционально осушенная и ментально встревоженная.

Дождь прекратился, оставив облако влаги, повисшее под черным небом. Тля не рискнет вылезти, пока земля не просохнет. У нас было несколько часов на сон.

Дверь открылась и закрылась, когда оттуда выскользнул Джесси. Он пристроил свой лук возле меня, затем сделал то, чего я бы никогда не ожидала.

Опустившись на колени, он подполз, устроился между моих ног и опустился на меня. Его грудь тяжело легла на мой живот, а щека прижалась между моих грудей.

Мои ладони взметнулись к его волосам, убирая пряди от лица. Я подвинула бедра, расслабившись в комфортной позиции под его весом. Он ощущался так приятно, что я почти могла забыть о борьбе, которую Дарвин претерпевал внутри. Почти.

Джесси поднял палец и показал в темноту.

– Смотри.

Я проследила за его взглядом, мои глаза адаптировались к теням. Над пейзажем порхали сотни светлячков. Их светящиеся желтые маячки танцевали над всем полем – синхронность природы, пульсирующая в ритме песни, которой я не слышала.

Я никогда не видела столько светлячков водном месте, и я чувствовала себя так, будто стала свидетельницей волшебного фокуса, неожиданного баланса Матери Земли в таком жестоком мире.

Я наклонилась и поцеловала его в макушку.

– Прекрасно.

– Даже в смерти, – он кивнул на паутину, растянувшуюся между балками карниза здания над нами.

Паук пружинил в центре шелковистых нитей, сплетая нити вокруг пойманного светлячка, пока его ужин все еще пульсировал светом внутри прозрачного кокона.

Я задрожала, мои мысли метнулись к Дрону, Мичио и геному пауков, который они в себе несли.

– Ты поверил Мичио, когда он сказал, что трансформация, возможно, сделала его бесплодным?

Джесси положил руки под моими руками, и его голова отяжелела на моей груди, словно уютно прижавшись к моему сердцу.

– У него не было повода врать об этом.

Верно. Как бы сильно Мичио ни хотел ребенка, он не стал бы обманывать меня.

– Ты думал о… если Мичио вернется, если он тебя укусит… – мои мысли кружили вокруг этой идеи, мой разум бунтовал от одного лишь упоминания. – Он мог бы сделать тебя бесплодным.

При условии, что Мичио мог заставить других мутировать, как он сам, то он мог создать армию мужчин, чтобы сражаться с Дроном и убивать тлю. Звучало довольно круто, но всегда имелся минус. Могли ли те мужчины трансформировать других мужчин? Этот укус станет желанным, будет распространяться как заветная суперсила?

Планета, населенная бесплодными мужчинами, не пойдет на пользу процветанию человеческой расы.

– Я обдумывал последствия, – Джесси провел большим пальцем по моей руке. – Будь я на его месте, я бы укусил меня, чтобы исключить угрозу фатальной беременности. Но я не он. И я не намерен играть в Бога и проворачивать фокусы со своей генетикой.

Его ответ принес одновременно облегчение и разочарование. Бесплодие Джесси упростило бы наши отношения, но меньше всего на свете мне нужен еще один клыкастый страж, жаждущий крови.

В бесчисленный раз за день я мысленно потянулась к Мичио, ощупывая свои органы чувств в поисках какого-то указания на него. Жив ли он все еще? Он кусал мужчин и собирал армию? Скучал ли он по мне так же, как я скучала по нему?

Ох, Мичио, где же ты?

Долгий период молчания повис над нами, и ни одному из нас не хватало смелости поговорить о Дарвине. Ни один из нас не хотел озвучивать самые страшные вопросы. Почему он ушел от Лакота? Он скучал по мне? Или ответ более мучителен? Что-то прогнало его оттуда?

Дыхание Джесси замедлилось, и его тело грузно расслабилось на мне. Наконец-то.

Я не сдвинулась с крыльца, не шевелила ни единым мускулом. Остаток ночи я провела, цепляясь за умиротворенность сна Джесси и прижимая его сильное тело к себе.

Прошли часы, и я наблюдала, как ночное небо озаряется золотистым румянцем рассвета. Я бдительно следила за склоном холма, мучилась из-за Дарвина, страшилась момента, когда дверь может открыться и принести новости, которые разобьют мое сердце.

Глава 24

Солнце карабкалось по небу, принося с собой одеяло столь удушающего жара, что моя спина прилипла к спальному мешку в луже пота. Подумать только, всего восемь или девять утра.

Не помогало и то, что Джесси придавливал мое тело почти девяноста килограммами жестких мышц. Он не шевельнулся с тех пор, как отключился. Я могла бы подумать, что он мертв, но его сердце ровно билось у моего живота, а дыхание шепотом обдавало мои груди.

В полуметре от нас находилась дверь в ветеринарную клинику, высокая и разочаровывающая своим молчанием. Ни Ши, ни Рорк не показывались оттуда с тех пор, как мы закрыли эту дверь. Ни звука не доносилось изнутри. Ни голоса, ни шага.

Мысленная приободряющая речь, которую я твердила себе на протяжении бессонной ночи, померкла при дневном свете. Ужас свернулся во мне, проедая дыру в моем желудке и подмывая меня открыть ту дверь.

Что означало разбудить Джесси. Проверить Дарвина – не единственная причина, по которой нам надо было пошевеливаться. Примерно через час земля полностью высохнет, и тля выберется из укрытий.

Мои кости ныли под его весом, спина затекла, ноги покалывало от нехватки циркуляции крови. А мой мочевой пузырь… милостивый ад, давление было невыносимым.

Еще одно мгновение. Момент, чтобы питать безмятежность, исходившую от мужчины в моих объятиях.

Его волосы торчали беспорядочными прядями, отражая солнце красновато-каштановыми оттенками. Черты его лица, расслабившиеся во сне, оставались резкими и выраженными в самой мужественной манере. С этого угла я видела легкий бугорок на переносице. Его ресницы, густые и медные, как и его волосы, лежали на его щеках, скрывая глубокий проницательный взгляд, в который я влюбилась.

Во сне он выглядел почти нежным. Я беззвучно усмехнулась, но моя грудь приподнялась и слегка подбросила его голову.

Его дыхание сбилось, пальцы сжались на моих ребрах. Он медленно поднял щеку от моей груди, поморгал от яркого света солнца и повернул шею, чтобы посмотреть мне в глаза.

О боже. Его веки наполовину опустились, сонно отяжелев, полные губы приоткрылись и надулись. Сонный Джесси выглядел так аппетитно, что слюнки текли.

– Привет, – прохрипел он.

– Привет, – я подняла руку и проследила складки между его нахмуренными бровями. – Чувствуешь себя отдохнувшим?

Он подвинулся выше по моему телу и уткнулся лицом в мою шею, втянув глубокий вдох.

– Никогда не чувствовал себя лучше.

Идеальный ответ. Вот только смещение его веса вызвало две проблемы. Во-первых, крепкое давление его утреннего стояка на мой клитор вызвало внезапный покалывающий прилив возбуждения по всему телу. А во-вторых…

– Уф, мой мочевой пузырь.

Джесси так быстро чмокнул меня в губы, что я едва не пропустила это, и вскочил на ноги слишком грациозно для мужчины его размеров.

Он почесал свою щетину, и от движения его бицепс напрягся. Вся эта потная кожа его торса натянулась на точеных мускулах, каждая впадинка и выступ направляли мой взгляд вниз, к его плоскому животу и сужающейся полоске редких волос, которая уходила под пояс его джинсов.

Джесси уставился в пол, перекатывая нижнюю губу между зубами, от чего щетина подо ртом топорщилась.

– Новости есть?

Я покачала головой, не сумев удержаться и снова опустив взгляд к явным очертаниям его эрекции.

Встав коленями на спальный мешок, я кивком показала на его штаны.

– Тебе… эм… нужна помощь с этим?

Джесси покосился на отвлекающий бугор и забыл про него, чтобы посмотреть на высокую траву в поле.

Его взгляд задержался на мертвом льве в трех метрах отсюда, затем вернулся к двери.

– Нам нужно выдвигаться.

Резко развернувшись, он схватил лук и колчан, закинул за спину и подошел к углу крыльца. Раздался звук расстегивающейся ширинки, и будь я проклята, если это не наполнило мое воображение всякими грязными мыслишками.

Джесси стоял спиной ко мне, прислоняясь плечом к зданию и держа одну руку вблизи ширинки. Он стоял неподвижно.

Я пожевала губу. Он делал действительно то, о чем я думала?

Различимый звук мочи, струйкой, льющейся на землю, переключил мой мозг в режим действия. Я спешно вскочила со спального мешка и побежала к нему. Джесси вытащил свой член.

Я обежала его и ступила в траву как раз тогда, когда он убрал член в штаны. Я обиженно выпятила губы.

– Что ты там прячешь? Маленький член? Бородавки? Чешую?

За исключением прошлой ночи Джесси пользовался сердитыми взглядами вместо слов. Этим утром все вернулось в норму, и его мнение о моих вопросах ожесточило его глаза и заставило лицо посуроветь.

Этот ублюдок думал, что может вернуться к тому, как все было раньше?

Я сжала руки в кулаки у бедер.

– Нечего на меня так смотреть.

Его выражение на миллисекунду опустело перед тем, как он кинулся вперед. Схватив меня за талию, он поднял меня от земли, изогнул мое тело в своих руках и прижал ладонь к моему животу. Сильно.

– Я думал, тебе надо пописать?

Перегнувшись через его руку, я согнулась в талии, и это давление испытывало силу моего мочевого пузыря. Бл*дь, возможно, я даже слегка описалась в процессе этой борьбы.

– Поставь меня.

Он опустил меня на ноги, и я пошатнулась, сдернув штаны и присев прямо там, на открытом месте. Я как можно сильнее раздвинула босые ноги, насколько позволяли эластичные штаны, и выпятила задницу, облегчая мочевой пузырь. Аххх, блаженство.

Его шаги обошли меня по кругу, золотистая кожа мускулистого торса блестела от пота. То, как он столь пристально наблюдал за мной – пока я писала, между прочим – обескураживало, но что-то между нами определенно сместилось.

Прошлой ночью стены пали, и на их место протиснулась комфортная, интимная близость. Больше никакой неловкости. Больше никаких пряток.

Джесси присел передо мной, и его глаза мерцали как медные кристаллы.

– Мне понравилось наблюдать, как ты кончаешь.

– Никаких разговоров о сексе, пока я писаю, Джесси, – но я не сумела сдержать счастливой улыбки на лице.

Уголок его губ дернулся.

Опустошив мочевой пузырь, я встала и дернула пропитавшиеся потом штаны на место.

– Я верну услугу.

Джесси поднялся со мной, переведя взгляд на горизонт и сурово нахмурив брови.

Я посмотрела на дверь ветеринарной клиники, мгновенно протрезвев. Соблазнению Джесси придется подождать.

Его ладонь скользнула в мою и крепко сжала.

– Отсутствие новостей – это хорошие новости, верно?

– Если дело не в том, что они не хотели нас будить.

Мы стояли там, рука в руку, глядя на дверь, и воздух тяжелел с каждой секундой. Я повелевала двери открыться, чтобы увидеть, как Дарвин выскакивает оттуда со свесившимся языком и махающим хвостом.

Джесси, похоже, не собирался сдвигаться с этого места. Так что я сделала первый шаг, затем следующий, набирая скорость и утюжа свои нервы, пока тащила его аз собой.

У двери я схватила карабин, сделала глубокий вдох и повернула дверную ручку.

Солнечный свет полился мимо нас, и мои глаза адаптировались к пространству позади полосы света, обыскивая темные углу комнаты на предмет движения.

Ши лежала лицом вниз на матрасе, но поднимала голову, ее глаза отяжелели со сна.

Я отпустила руку Джесси и просканировала клетки в тени у стены. В последней, достаточно большой, чтобы вместить льва, дверца была открыта.

Внутри на полу растянулся Рорк, и его рука обнимала свернувшийся ком шерсти и марли.

– Дарвин? – выдохнула я, и мой пульс рикошетом застучал в груди.

Косматая голова поднялась из-под руки Рорка, одно ухо дернулось, и огромные темные глаза сверкнули в тусклом свете.

Я втянула череду прерывистых вдохов, и мои пальцы дрожали, пока я опускала карабин на ближайший стол. Джесси положил ладонь на мою поясницу, его улыбка прижалась к моему плечу.

Дарвин подтащил лапы под тело и неуклюже приподнялся под рукой Рорка, пытаясь встать.

Рорк дернулся, встав на колени и схватив Дарвина за шею.

– Воу-воу-воу, мальчик.

Многое можно сказать о верности, приспособляемости и непреклонной решительности. В конце концов, я назвала его Дарвином, потому что он являлся ярчайшим примером выживания против природы.

Я стала свидетельницей его выживания, когда встретила его на Озарк Маунтинс в Миссури, где он вытащил меня из моего уединения и сделал меня своей. А теперь я стала свидетельницей того, как его когти царапали бетонный пол, ведомые одной-единственной вещью. Преданностью.

Покрытый бинтами и швами, он вырвался из хватки Рорка и похромал к выходу из клетки. Его лапы отказали на углу, отчего его задница скользнула по полу.

Мое сердце ухнуло, и я побежала к нему.

– Дарвин. Nein. Nein.

Проигнорировав мою команду, он пошатнулся, восстановил равновесие и изо всех сил поковылял ко мне лихорадочным скольжением когтей и дрожащих лап.

Я затормозила по полу, чтобы добраться до него, и бухнулась на колени. Мои руки взлетели к его шее, пальцы погладили плешивую шкуру, аккуратно стараясь не потревожить повязки.

– Ох, Дарвин, что же с тобой случилось, а? Почему ты последовал за нами?

Его глаза посмотрели в мои, общаясь на языке, который мне хотелось бы понимать. Затем он кинулся на меня, распластав мою спину по холодному бетону и принявшись лизать мое лицо и тереться мокрой мордой по моим ушам.

– Тебе нужно было, чтобы тебя обняли? И все? – я схватила его голову, и мое внимание переключилось на изувеченную дыру, где было ее ухо. Хрящ выглядел красным и уродливым, его покрывали черные стежки.

Как он потерял свое ухо? Медведь в горах? Тля во время его похода в поисках меня? Эта мысль вызвала у меня желание сломать что-нибудь. Я стиснула зубы от неожиданного прилива ярости, удивившись, как мои клыки не сломались пополам.

Джесси опустился на колени возле меня, и его руки последовали за моими. Мою грудь сдавило, когда наши пальцы натыкались на еще большее количество швов, комков и торчащих ребер.

Ши сдернула лоскутное одеяло с окна, и свет, заливший комнату, осветил ввалившиеся щеки Дарвина, облезлую шкуру и выступающие бедренные кости.

Присев на корточки возле нас, она склонила голову набок и улыбнулась Дарвину, прошептав:

– Ты выжил.

То есть, он балансировал на грани жизни и смерти? Мой желудок ухнул вниз. Хорошо, что я не осталась здесь на ночь. Я бы совсем расклеилась, бл*дь.

Переполнившись чувствами и охеренно сильной благодарностью, я отстранилась от Дарвина и сгребла Ши в объятия.

– Спасибо тебе. Ты себе не представляешь, как много этот пес значит для меня.

Она отстранилась и ослепительно улыбнулась.

– О, думаю, я знаю. Рорк ввел меня в курс дела и, возможно, несколько раз угрожал мне на протяжении ночи, – она прищурилась, глядя на Рорка. – Или, точнее, он угрожал моей… как там? Ах да. Моей большой грязной заднице.

– Рорк, – протянула я укоризненным тоном, вторя прищуренному взгляду Ши.

Ему реально надо что-то сделать с этим грязным ртом.

Он сидел, прислонившись к стене и согнув одну ногу в колене, а руки переплел за головой и не отводил взгляда от меня.

– Ах, конечно. Такая вся осуждающая и обвиняющая. Но пока ты на крыльце обжималась с этим парнем, – он мотнул подбородком на Джесси, – как думаешь, кто всю ночь обнимал твоего щенка? Вот именно. Ваш простофиля.

Мое лицо смягчилось, и я поднялась на ноги, оставив Дарвина в объятиях Джесси. Я вошла в клетку и оседлала бедро вытянутой ноги Рорка.

Положив ладони на его щетинистые щеки, я посмотрела в изумрудные глаза.

– Простофиле тоже надо пообжиматься?

– Всегда, чертова ты гарпия, – он запустил ладонь в мои волосы, другой подтянул мои бедра ближе, и накрыл мой рот своим.

Его языку недоставало обычного привкуса виски, и на вкус он был крепким, мужским и стопроцентно Рорком. Он медленно целовал меня, изучая мой рот ленивыми ласками, обдавая мои губы дыханием.

Это не был поцелуй, полный срочности или возбуждения. Водя языком по внутренней стороне моей нижней губы, большим пальцем выписывая нежные круги на коже моей головы, он просто говорил «Доброе утро. Я скучал по тебе. Я люблю тебя».

Гадал ли он, что произошло между мной и Джесси прошлой ночью? Беспокоился ли он, что мы занялись сексом и рискнули пророчеством? Или он боялся, что перемена в моих отношениях с Джесси отодвинет его в сторону?

Он был самым беззаботным из моих стражей и, наверное, не думал обо всех этих вещах. Но я все равно заверяла его – своими руками, запутавшимися в его косичках, своим языком, с любовью гладящим его язык, и своей улыбкой, изгибавшейся под его губами.

Позади меня Ши ввела Джесси в курс травм Дарвина. Краем сознания, за пределами ласкающего блаженства языка Рорка, я слушала ее волнения о потере крови и истощении. У нее не было свежей крови для переливания, но ее запас антибиотиков будет бороться с инфекцией.

Я ласкала губы Рорка, испытывая облегчение и почти счастье. Я почувствую себя лучше, как только мы прибудем в горы вместе с Ши и Дарвином в безопасности.

– Сломанных костей нет? – тембр Джесси заглушил звуки тяжелого дыхания Дарвина. – Повреждения органов?

Ши шумно выдохнула.

– Нет. Подрался со львом и почти ушел на своих четверых, черт подери. Изумительно, по-моему.

Я пососала язык Рорка, поцеловала в оба уголка губ и отстранилась, посмотрев на его набухшие губы.

– Лучше?

– Моим сливам не помешало бы немного любви, – он выразительно посмотрел на пах своих спортивных шортов. – Твой грешный ротик может позабавиться со всем комплектом.

Как всегда ненасытный. Я обожала то, каким беззастенчивым он был по поводу своей сексуальной жизни – такой парадокс с его клятвой, даже когда он дразнился. А именно это он делал сейчас. Он даже не затвердел.

Разговор позади меня стих, так что я подвинулась назад и заговорила достаточно громко, чтобы Ши услышала

– Без Таллиса и Жоржа… – я глубоко вдохнула и продолжила. – Что ты думаешь о том, чтобы забрать Ши в горы прежде, чем мы двинемся дальше на запад?

Рорк нахмурил брови, и его взгляд метнулся к Джесси. Мозолистые пальцы отрешенно ласкали кожу над поясом моих штанов, и между двумя мужчинами промелькнул момент молчания.

Затем Рорк перевел взгляд нефритовых глаз на меня.

– Меня это устраивает. Это самое безопасное место для нее.

Я посмотрела через плечо и встретилась взглядом с Ши.

Она взглянула на Рорка, затем на Джесси, и уставилась на свои руки.

– Вам нужен доктор с вами. Я могу прокормиться и позаботиться о себе сама. И лечить ваши раны, если понадобится. Я не буду обузой…

– Эй, – мягко позвал Джесси, почесывая Дарвина за здоровым ухом, и подождал, пока она посмотрит на него. – Сохранить тебя в живых нам важнее, чем иметь при себе доктора.

Она была умной женщиной. Мне не нужно было читать выражение ее лица, чтобы знать, что она обдумывает свое неумение обращаться с оружием, неопытность с тлей, и более того, ее роль в будущем человечества.

Она встала, положив руки на бедра. Этим утром ее изгибы выглядели значительно полнее, ребра не так выступали под тонкой футболкой.

Черные волосы обрамляли ее округлое лицо курчавыми кудрями. Ее губы поджались, темные и чувственные, пока она смотрела на нас своими умными карими глазами.

– Ладно. Я пойду туда, куда вы меня отправите. Когда мы отправляемся?

Прекрасная. Свирепая. Изумительная женщина. Будь я парнем, я бы клеилась к ней часто и упорно. И это, бл*дь, огромная причина, по которой нам нужно ее спрятать. Наалниш и Барсук помогут найти мужчин, которые ее заслуживали. Черт, да ей и не придется ходить далеко, взять хотя бы моих привлекательных друзей Лакота.

Джесси аккуратно подхватил Дарвина на руки и повернулся к двери.

– Мы уходим через час, и пока не доберемся до гор, мы держимся в поле зрения друг друга. Никаких исключений.

Как и сказано, мы вчетвером поели консервированной курицы, покормили Дарвина, посрали в лесах и упаковали грузовик – все это бок о бок друг с другом. Мы работали слаженно, и к счастью, не было ни единого появления тли.

С нами не было Жоржа, который мог бы сотворить свою магию над мотором, так что мне пришлось с потными ладонями ждать у бампера, пока Рорк совал ключ в замок зажигания.

После нескольких дребезжащих стонов, двигатель блаженно пробудился к жизни.

Одной проблемой меньше.

Ши забралась в заднюю часть грузовика вместе с Дарвином, пряча глаза за солнцезащитными очками. Если она сожалела об отъезде из дома, она это не показывала. Мы втроем нависали над ней, пока она упаковывала практичную одежду (и на меня, и на себя) и оставила свой макияж, средства для волос и другие девчачьи штуки, даже не обернувшись.

Но я не могла уехать, не сделав еще одну вещь.

С тяжелым сердцем я нашла в сарае баллончик краски и накарябала сообщение на двери ветеринарной клиники.

«Мичио.

Мы оставались тут 7 дней.

Вернулись к Лакота.

Иви».

Я даже нарисовала сердечко под моим именем.

Потому что любовь делала людей мягкими и легко ранимыми, безумными и слабыми.

Что пугало меня до влюбленных чертиков.

Я выбросила баллончик краски и зашагала вперед, к двум мужчинам, ждавшим меня в грузовике. Их взгляды оставались прикованными к пейзажу вокруг, наблюдая и всегда защищая.

Потому что любовь делала людей бдительными и бескорыстными, безумными и сильными.

Как и мои стражи, я ожесточенно сражалась и без колебаний убивала, чтобы защитить тех, кого я любила. Но когда Дарвин лежал на том столе, истекая кровью и скуля от боли, я в мгновение ока превратилась из крутой в слабую. Я сделала единственное, что могла сделать. Я вверила его жизнь в более способные руки и спряталась на крыльце со своим горем.

Любовь смягчала сердце, когда ему нужно быть слабым, и ожесточала его, когда ему нужно быть сильным.

Именно поэтому человечество выстоит. Человеческая раса способна на такую любовь, и эта любовь не умрет с нами.

Я ощущала это убеждение в каждом шаге к грузовику, в каждой миле по дороге к Западной Вирджинии, и в каждом спазме ноющих мышц, пока мы карабкались в горы в поисках лагеря Лакота.

Глава 25

Прошло двадцать шесть дней. Если судить по закономерностям погоды, я считала, что стоял июль или август. Но обвести день на календаре можно было разве что наугад.

В то утро, когда мы покинули заповедник, я начала отсчитывать дни с помощью зернышек риса из коробки, готовить который ни у кого не было сил. Каждое утро я добавляла новое зернышко в наружный карман моего рюкзака.

Этим утром в кармане было двадцать шесть зернышек, и некоторые слиплись от чертовой влажности. И может быть, я несколько уронила по дороге.

Мы путешествовали примерно месяц, и дождь шел всего один раз, оставив после себя дымку страдания и изнемогая от жары. В грузовике закончился бензин, когда мы находились в пятнадцати милях от гор, и нам пришлось брести по заброшенной федеральной трассе в поисках топлива – безрезультатно. Так что мы пошли пешком, перехватывая по часу сна то тут, то там, забиваясь в сломанные машины, сараи и заправочные станции.

Дарвин не мог долго бежать, не говоря уж о преодолении горных склонов. Ши держалась ненамного лучше, учитывая остаточное влияние ее мутации.

Мы потеряли время, пока Джесси мастерил простейшие носилки для Дарвина из веток и одеял. Мы задержались еще сильнее, пока Джесси и я тащили носилки по грубой местности.

А Рорк нес Ши. Дозволять такое задевало ее гордость, но у нее просто не было мышечной силы или выносливости, чтобы поспевать за нашим темпом.

Четырнадцать из этих двадцати шести дней мы провели в Аллеганских горах. Когда я забралась на очередную вершину, мои губы были потрескавшимися от жары, а плечи дергались от жалящих укусов миллиарда мух. И все еще ни следа Лакота.

Я зажала носилки Дарвина между рукой и бедром, чтобы освободить ладонь.

– Погоди.

Джесси остановился, тяжело дыша, и обернулся ко мне. Его нос и щеки покраснели от солнечных ожогов, вокруг глаз пролегли морщинки от усталости.

Я смахнула щекочущий пот с верхней губы, каким-то образом умудрившись размазать еще больше грязи и соли по моим порам. Мухи роились возле моего лица, обезумев в своем натиске. Я помахала рукой вокруг головы, бесполезно пытаясь разогнать их. «Бл*дские раздражающие ублюдки. Бл*дь!»

– Сколько, черт подери, мы идем по этой жаре? – возмущался Рорк позади меня. – Хорошо, что моя последняя ванна состояла из салфеток для подтирания задниц младенцев, потому что я закончу это шествие по долине смерти в чем мать родила, бл*дь.

– Заткнись нах*й, Рорк, – прошипел Джесси сквозь зубы. – И во имя Бога, оставь свою чертову одежду на себе.

Двадцать шесть дней, тяжелый подъем вверх по склону, бл*дские мухи – все это оказалось тяжелее, чем то, на что я подписывалась.

Это была ошибка. Мы могли бы отложить поход, подождать, пока Ши и Дарвин не выздоровеют полностью. Вот только у нас не было дома, не было убежища, которое наша группа из четверых могла обезопасить на срок дольше одного-двух дней.

И забудьте про сон. Джесси и Рорк говорили, ходили и дышали на натянутой проволоке нервозности. Они вдвоем противостояли жестокому миру мужчин, которые все еще верили, что женщины вымерли.

Ни один из нас не хотел узнать, что случится, если нас с Ши обнаружат. Джесси и Рорк не были готовы противостоять банде твердых членов.

Так что мы прятались всякий раз, когда чуяли, слышали и видели человеческую жизнь. И там везде были мужчины-варвары, капканы их существования маячили в дырках от пуль на свежих человеческих трупах, в запахе костров поблизости, в отдаленных криках и грохоте выстрелов.

И тля… Численность, которую нам пришлось отразить, чтобы зайти так далеко, превратила нас в бездушные оболочки. Эти уродливые зеленые мудаки атаковали нас в любой час дня и ночи.

У меня осталось два последних магазина боеприпасов.

И это было до того, как мы начали подниматься в горы.

Безопасность лагеря Лакота – это единственное, что побуждало нас шагать вперед. Безопасность в изоляции горной глухомани. Безопасность с мужчинами, которым мы доверяли.