Текст книги "Кровь Ив (ЛП)"

Автор книги: Пэм Годвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

Дрон. Его присутствие было постоянной пульсацией в моем нутре. Я чувствовала, как он передвигается по дамбе, от его маслянистой ауры мои нервы бунтовали, а горло сдавливало от ужаса. Он укусит меня? Он найдет какой-то ужасный метод прерывания беременности? Сколько времени ему понадобится, чтобы принять решение?

Я. Снова мать. Я испытывала запредельное ошеломление. Потрясенная, испытывающая ужас и такую, бл*дь, радость. Чем дольше я лежала там, представляя, как она будет выглядеть, смеяться, драться, тем больше я к ней привязывалась. Хоть и знала, что я не доживу до тех пор, чтобы увидеть все это.

Моя дочь. Это она была силой, вибрирующей во мне. Ее существование изменило все. Для моих стражей. Для Дрона. Для мира.

Моя грудная клетка ощущалась слишком слабой, чтобы вместить все, что я ощущала. Были моменты, когда мне казалось, что мои ребра сломаются, и все мои самые темные мысли и самые переполненные надеждами мечты вырвутся наружу ужасающе прекрасным воплем слез.

Но этого не случилось. Так что я думала о том, чтобы взорвать тлю. Это создаст суматоху на дамбе, и Дрон придет. Я испытывала искушение. Бл*дь, я испытывала искушение положить конец этому бл*дскому ожиданию, этому незнанию, этой мозготрахательной игре, к которой принудил меня Дрон.

Но если я убью всю тлю сейчас, как это мне поможет? Дрон мог не только блокировать мою способность контролировать его питомцев, он еще и мог почувствовать все, что я пыталась сделать. Он, я и тля, мы все были связаны невидимыми ниточками. Если я подхвачу эти нити и подам сигнал тле, пока Дрон поблизости, это оповестит и его тоже.

Мне нужно отвлечь его, когда я попытаюсь это сделать. Мне нужно сделать это в качестве способа приумножить это отвлечение. Но как и когда это случится?

В один из таких моментов обдумывания дверь в коридор открылась. Я ожидала пауков, чистое ведро и миску риса.

Но это был Мичио. Похудевший Мичио с темными кругами под глазами и мотком веревки, свешивающимся с его ладони.

Глава 49

Я спешно поднялась на колени и дернула кандалы.

– Мичио?

Глубинная тоска пульсировала в моей груди при виде его, в одиночку стоявшего на пороге моей тюрьмы. Никакого визуального или телепатического следа Дрона. Никаких других охранников. Он пришел освободить меня? Он каким-то образом освободился от упряжи Дрона на его разуме? Выражение его лица оставалось непроницаемым, что часто бывало, когда он сдерживал свои эмоции.

Веревка в его руке несколько ограничивала мою надежду.

Он прошагал через комнату, широкой походкой направляясь прямиком ко мне. Черные рабочие штаны низко и свободно висели на его бедрах, грудь оставалась голой, и по бокам выступали ребра. Они его не кормили? Или он каким-то образом отказывался от еды?

Крутые очертания его торса выступали под натянувшейся кожей, словно обезвоживание кардинально высушило его точеное тело. Он по-прежнему был прекрасно сложен, но его тело сделалось жестче, резче, словно мышцы заменились стальными деталями с бритвенно-острыми краями.

Мои мысли метнулись к Элейн, пытая меня образами того, как ее пальцы скользят по этим смертоносным изгибам, как ее ладони и тело насилуют его, пока он лежит в ее кровати, неспособный дать отпор.

Я сжала руки в кулаки и повелела ему посмотреть мне в глаза, сказать что-нибудь, нахмуриться или улыбнуться, дать мне какой-то знак, что он здесь по своей воле, а не по приказу Дрона.

Когда он добрался до матраса, его впалые щеки, слишком худое лицо и отстраненность глаз с синяками заставили меня посмотреть в лицо суровой реальности. Мичио все еще в плену, как и я.

Он опустился на колени у моих ног и размотал веревку, глядя куда-то поверх моего плеча.

– Не заставляй меня делать тебе больно.

Боже, я ненавидела этот его ужасный, неодушевленный тон. Я знала, что Дрон шевелил его губами, чтобы поддразнить меня этими словами. А в следующие несколько минут Дрон заставит его сделать с этими веревками кое-что похуже.

Мичио смотрел сквозь меня, словно меня не существовало, отчего сложно было верить, что он все еще там, все еще любит меня. Но я ощущала его, живучесть его жизненной силы ласкала меня под кожей. Я должна верить, что голод и насилие не выбили из него его мечты, страхи и сердце того, кем он был.

Цепи звякнули, когда я отпрянула назад, закрыв глаза и втянув решительный вдох. Я не сдамся. Я в долгу перед своими стражами и неродившимся ребенком, и я должна это пережить. Энергия в моей крови наэлектризовалась от этой мысли, моя утроба пульсировала и растягивалась, чтобы вместить растущую во мне силу.

– Между нами нерушимая связь, Мичио, – я знала, что Дрон может слышать меня через мысли Мичио, но отказывалась фильтровать свои слова. – Связь, которая не требует прикосновения или голоса. Даже когда я не могу видеть или слышать тебя, я чувствую нашу связь в электричестве, которое гудит между нашими душами. Мы едины в нашем страдании, в нашем сопротивлении и в нашей любви. Ты знаешь, что это означает для меня? – я открыла глаза и заставила свое выражение посуроветь от убежденности, встретившись с его отрешенным взглядом. – Это значит, что я никогда не отрекусь от своего сердца. Я никогда не оставлю тебя. Что бы ни случилось, я защищу нашу связь и этого ребенка.

Размытым пятном сверхчеловеческой скорости он обернул плотный нейлон вокруг моих лодыжек и связал мои ноги, соединяя мои бедра паутиной замысловатых узлов. Ошарашенная проворностью его движений, я попыталась отпрянуть, но он в мгновение ока связал меня от ступней до бедер и лишил возможности ходить. Даже если бы я могла физически дать ему отпор, я бы этого не сделала. Я бы не позволила Дрону использовать тело Мичио, чтобы причинить нам боль.

Он перекатил меня, и его руки порхали над узлами, пока он переделывал путы между моими ногами в какое-то веревочное сиденье. Упряжь обвивала верхнюю часть моих бедер, обхватывала мою попу и сходилась под моим животом. Какого черта он творит?

Я не видела, чтобы он вытащил ключ, но кандалы внезапно опали с моих запястьев. Прежде чем я успела вскинуть руки, он заменил наручники рядом силковых узлов от запястий до бицепсов. Веревка оплела мои руки по прямой линии и прикрепила их к привязи вокруг моего паха, не давая мне поднимать руки.

Он вскочил на ноги, и его хватка на веревке вокруг моих рук рывком подняла меня следом. Поскольку мои лодыжки были связаны, я лишь шаталась, пока он завязывал концы за моей спиной, а оставшуюся длину веревки наматывал на свое предплечье.

Бог мой, он завершил связывание прежде, чем я успела хотя бы запаниковать. Я уставилась на свое опутанное веревками тело, будучи не в состоянии пошевелить ни одной конечностью, и едва имея возможность дышать. Я не сомневалась, что повалюсь вперед, если попытаюсь шевельнуться. Как, черт подери, мне вообще ходить в туалет?

Синяя хлопковая ткань, которую я носила много дней – недель? – скомкалась под лабиринтом веревок, хлопок покрылся пятнами от пота и обтрепался по краям. Очевидно, переодеться мне не дадут. Не то чтобы это имело значение. Это единственное, что принадлежало мне. Нет, даже эти ободранные тряпки принадлежали Дрону.

Мичио бросил мой лук и колчан в Миссури, а мои наручные ножны, наверное, выкинули, когда он запер меня в клетке. Ножны, которые дал мне Джоэл – это все, что осталось у меня от жизни с ним. Моя грудь заныла.

У меня ничего не осталось.

Кроме контроля над своим разумом. Слава Богу, бл*дь, что у меня все еще имелось это.

Мичио схватил меня за бедра и перекинул через плечо. Согнутое положение создало натяжение в моих внутренностях и поймало мои руки под моим телом, а мои ноги беспомощно болтались перед его грудью. Каждый вдох еще туже натягивал веревки, сдавливая и сжимая.

Спрашивать, куда он меня несет, было бы пустой тратой сил, так что я позволила своему лбу прижаться к жесткой ширине его спины и прикоснулась губами к его коже. Мой поцелуй выражал все эмоции, бушевавшие во мне, каждый укол беспокойства и каждую унцию любви к этому мужчине, который оказался в заточении оков гораздо более тесных, крепких и травмирующих, чем мои.

Он широкими шагами вышел в коридор, и шестеро мужчин отделились от стен, окружая нас. Я выгнула шею, когда пауки с пустыми глазами образовали два ряда по три, глядя перед собой, но ничего не видя. Мичио смотрел вперед. Я уставилась в пол. Христос, мы все таращились в никуда, молча передвигаясь, словно сделавшись равнодушными друг к другу, онемелые и тупые. Вот так будет выглядеть будущее? Планета сломанных разумов, где индивидуальность истреблена на корню, а скорлупки тел бездумно маршировали под ритм ненормального психа? Я задрожала.

Мы шли по кафельным коридорам, через генераторное помещение, затем сворачивали в пещерные туннели из естественного камня, вверх по металлическим лестницам, поднимались по лифтам и преодолевали еще больше туннелей. Топот ботинок заполнял каждую трещинку и выемку влажных помещений зловещим, синхронным маршем ужаса.

Иголочки закололи мои связанные руки под весом моего тела, и кровь прилила к моей голове, пульсируя за ушами. В положении вниз головой мой обзор был ограничен, но я не заметила ни единого мужчины, паука или тли, бродившей по коридорам. Но я ощущала насекомные вибрации, нити, тянувшиеся сверху. С поверхности каньона.

Незнание, куда Мичио несет меня, или что случится, когда я доберусь до места, делало этот длинный мучительный путь еще более длинным и мучительным. Дрон принял решение? Он укусит меня и высосет силу, растущую внутри меня? Или мое дитя подорвет его силу и уничтожит его? Рискнет ли он вообще кусать? Или он убьет ее в моей утробе? Или есть другой вариант, который я не принимала в расчет? Все, что я знала – это то, что каждый туннель, каждая лестница и лифт вели нас вверх. Мы направлялись за пределы дамбы. Зачем? Он направлял меня в одно из своих заведений для воспроизведения потомства?

Моя кровь застыла, дрожь охватила мое тело, а мой разум обтрепывался с каждым шагом, что Мичио делал к уровню земли. Я хотела кричать, пинаться и закатить истерику, но изо всех сил держала себя в руках, ища утешение в напряжении его силы подо мной и в знании, что он не был таким отстраненным, как пауки вокруг нас.

Хоть это дитя и не было биологически его ребенком, он бы сражался за эту девочку, как за свою. Он сохранял сознательное мышление, а значит, он мог рассуждать, формировать идеи и анализировать. Дрон мог прочесть его мысли и тем самым узнать любой план, который он мог бы придумать, но Мичио был самым умным мужчиной из всех, кого я встречала. Его гениальный разум всегда был на десять шагов впереди. Если кто и мог придумать выход из такой ситуации, то это он.

Когда последний лифт поднялся до верха, вибрации тли в моем нутре стали сильнее. Я подняла голову, выгибаясь, чтобы посмотреть за Мичио, когда двери открылись.

Меня приветствовал солнечный свет, вспышка тепла ослепила мои привыкшие к пещерам глаза. Я прищурилась, моргая, окидывая взглядом улицу, устрашающий обрыв дамбы и сотни ждущих тлей.

Море зеленых жуков наводнило улицу, которая тянулась вдоль изогнутого хребта стены. Громогласный гул, рябью прокатывающийся по их позвоночникам, отражал их голод, но они меня не беспокоили. Одна мысль, одно желание, которое мне не нужно загадывать, пока не будет необходимости, и они превратятся всего лишь в кровавые кляксы на асфальте.

Если только сила Дрона не сможет заблокировать меня.

Мой пульс ускорился, затем сделался лихорадочным, когда я посмотрела на огромную дамбу, тянувшуюся до ущелья внизу. Свисая с плеча Мичио в центре этого пика, я была окружена бескрайним, широким голубым небом. Отсюда один путь – вниз. А в предрешенном конце меня ждал мужчина, который, скорее всего, меня столкнет.

Дрон стоял на небольшом бетонном выступе, который выдавался над задней частью дамбы. Пока Мичио нес меня к этой смотровой площадке, пауки-охранники окружили нас, торопя вперед, вдоль полустенки выступа и прочь от тли.

Массивная ширь дамбы и красные скалы каньона по обе стороны врезались в платформу цемента внизу. Огромное отвесное расстояние до низа заставило мои внутренности скрутиться от головокружительного ощущения нестабильности.

Никто не мог пережить падения с этой дамбы, даже Мичио с его способностями к исцелению. Удар просто размозжит тело на куски.

Мичио посадил меня на узкий край выступа возле Дрона, и паника вспыхнула в моих нервных окончаниях. Я не могла пошевелить руками, не могла держаться за край. Мое чувство равновесия и так испорчено от головокружения, но становилось лишь хуже из-за отсутствия устойчивого положения ног.

Я ринулась вперед, отпрянув от отвесного склона и вжавшись всем весом в Мичио. Я хотела умолять, чтобы он защитил меня, подхватил и унес от края, окружил меня своей силой, но моя мольба лишь станет для него пыткой. Нет никаких сомнений, что он пребывал в таком же ужасе, как и я.

Шесть пауков-охранников образовали барьер, не дающий сойти со смотровой площадки. Если я каким-то образом смогу упрыгать от твердой хватки Мичио на моих веревках, мне также придется пропрыгать через них. И хоть я не могла видеть ничего за роем тлей на улице, я подозревала, что еще больше пауков контролируют оба края дамбы.

Солнце выглядывало над восточным горизонтом, подмигивая мне яркими блестящими лучами, совершенно не тревожась о том, что будущее моей дочери буквально висело на волоске. Его жаркие лучи мало согревали холодный ветерок, который охлаждал пот на моем лице.

Я обратилась внутрь себя, набираясь храбрости, и посмотрела в глаза Дрона.

– Почему мы здесь, на высоте сотни этажей в воздухе? – искушаем мою бл*дскую судьбу?

– Шестидесяти семи этажей, – Дрон прислонялся к метровой стенке, окружавшей смотровую площадку. Он держал руки в карманах, а его плащ шелестел по ботинкам. – Сегодня рождественское утро.

Как будто это все объясняло. Он же мусульманин, черт подери. Но он по какой-то причине выбрал рождественское утро, чтобы привести меня на этот выступ. Мой живот переполнился ужасом.

– Семьдесят процентов этой страны верило, что их спаситель родился в этот день, – он перевел взгляд, чтобы посмотреть на пейзаж скалистых утесов. – Где был их спаситель, когда я выпустил вирус? Если я в их библии – чума, почему тогда их бог не спас их от меня?

Рорк сказал бы, что конец света входил в Божьи планы, но вести религиозные дебаты с психом, ненадежно примостившись на краю Плотины Гувера, казалось ужасной идеей.

– Я не верующая, – я подалась поближе к Мичио, пытаясь скользить ногами по земле, но его хватка на моих бедрах удерживала мою задницу на краю.

Дрон потер складки своей щеки.

– Но ты веришь, что плод в твоей утробе спасет человечество?

Это не было вопросом религиозной веры, духовности или научного исследования. Пророчество было необъяснимым. Феномен, который противоречил всем человеческим концепциям. Каждое предсказание Анни сбылось, и те из нас, кого это затронуло, не могли отрицать его подлинность. Ни я. Ни мои стражи. Ни Дрон. Должно быть, это пожирало его гнилое, обезумевшее сердце. Но я не хотела давать ему причину скинуть меня с края, так что держала рот на замке.

В мгновение ока он накинулся на меня, его когти впились в мое лицо, а его грудь заставила меня откинуться назад. Верхняя часть моего туловища перевесилась через край, дыхание застряло в горле. Что ж, хотя бы я не находилась лицом вниз и не смотрела своей смерти в глаза.

Мичио стоял сбоку, его руки висели, глаза остекленели. Он не смог бы пошевелить и пальцем, чтобы поймать меня, и это падение убьет его так же гарантированно, как и меня.

Я мысленно потянулась к ниточкам тли и послала безмолвную команду.

«Атаковать Дрона. Убить Дрона».

Дрон расхохотался.

– Ты не можешь контролировать мою армию, Эвелина, – его нижнее тело прижимало мои ноги к стене – единственное, что удерживало меня от падения. – Мы добрались до дилеммы причинно-следственной связи. Ты знаешь, что это такое?

Я не могла дышать, не могла наполнить свои легкие. Мои руки извивались под веревкой, хватая ткань его рубашки, но не имея возможности уцепиться.

– Что появилось первым? Я или пророчество? – его гнилостное дыхание обдавало мое лицо. – Твоя смерть от утеса предсказана потому, что я тебя сброшу? Или я сброшу тебя из-за пророчества?

«Не сбрасывай меня. Твою ж мать, не отпускай меня». Я не могла понять, то ли он играет со мной, то ли совершенно серьезно собирается скинуть меня. Наверное, и то, и другое. Мой желудок совершил кульбит, вытолкнув желчь к моему горлу.

Я напрягла руки под путами, все мое тело было удушающе связано, как скатанный в рулон ковер. Где та дополнительная длина веревки, которая крепилась к моей спине? Мое сердце пропустило удар. Она была намотана на руку Мичио. Если я упаду, он поймает меня? Или он упадет со мной? О Боже, я не могла видеть веревку, не могла видеть его вообще. Бл*дь, все, что я могла видеть, – это его тело, расплющившееся рядом с моим на шестьдесят семь этажей ниже.

Отчаяние хлынуло из моего горла.

– Мичио! Не дай… не дай ему сделать это. Борись с ним. Ты сильный… черт подери, ты сильнее его!

Улыбка Дрона сочилась холодной уверенностью.

– Доктор Нили думает, что может перехитрить меня, не думая о попытках спасения. Но как можно составить план без мыслей? – он всмотрелся в бесстрастное лицо Мичио и взглянул обратно на меня. – Боюсь, ему нечего тебе предложить.

Дрон не сломал его. Только не Мичио. Может, он нашел способ обойти чтение мыслей? Моя голова кружилась, дыхание вырывалось со свистом. Единственное, на что я могла рассчитывать, – это смерть, если Дрон меня отпустит.

Я закрыла глаза, чтобы подавить приступ рвоты, не сомневаясь, что он уронит меня, если я блевану на его плащ.

После нескольких тяжелых вдохов я сердито посмотрела на него. Моя кожа рвалась в хватке его когтей.

– Мы не находились бы здесь, на краю этого обрыва, если бы ты не знал о пророчестве.

– Ты уверена? Я определил это место задолго до того, как узнал о предсказаниях. Убил бы я тебя здесь или нет – это вопрос предположения. Но подумай об этом, Эвелина. Если утес или ребенок – это обязательные причины твоей смерти, тогда твоя смерть предполагает наличие того или другого. Я не могу игнорировать тот факт, что прямо здесь, под кончиками моих пальцев существует и ребенок, и утес.

Мои внутренности взбунтовались, кислота выстрелила из моей груди прямо в горло. Я поперхнулась и проиграла битву со своим желудком – рвота потекла по моей щеке, падая в небытие.

Он убрал когти с моего лица и шагнул назад. Мир двигался как в замедленной съемке, пока я висела там. Мои ноги прижимались к краю выступа, а гравитация толкала меня назад. Мои мышцы напряглись, живот сжимался под решительной тягой ущелья.

Мичио схватил веревку на моих руках и дернул меня вверх, придав моему телу некое равновесие на выступе. Ужас охватил меня, голова кружилась, и я хрипела, хватая ртом воздух. Я не упала. Я не упала. На один полный надежды миг я подумала, что Мичио разрушил свои невидимые цепи, чтобы спасти меня, но один взгляд на его пустое лицо сообщил мне обратное.

Дрон скривил свои изувеченные губы, давая мне знать, что я все еще жива, потому что он так повелел.

– Пророчество – это либо нечто, либо ничто. И это приводит меня к парадоксу Бороды Платона, который утверждает, что ничто – это нечто (прим. Парадокс Бороды Платона звучит так: небытие в некотором смысле должно быть, в противном случае оно есть то, чего нет. Например, мы хотим сказать: «Единорогов не существует», а в результате получается: «Существует такой Х, как единорог, который не существует»).

Бл*дь, вот почему он на такой долгий срок оставил меня в той комнате? Он все это время заморачивал себе голову запутанными утверждениями?

Слюна собралась в моем рту, и мой желудок опять угрожал опустошиться. Я сплюнула на выступ, дыша через рот, и краем глаза сердито посмотрела на него, вытирая щеку о свое плечо.

Его улыбка сделалась плоской, зрачки расширились.

– Плод в твоей утробе не будет рожден.

Мое сердце остановилось.

Он посмотрел на мою шею, затем вернул взгляд к моему лицу.

– Но перед тем как разрушить его, я осушу его силу. И твою.

– Это девочка, больной ты сукин сын, – ужас сотрясал все мое тело и заставлял голос дрожать. – Она сильнее тебя. Она убьет тебя. Воткни в меня свои бл*дские клыки, и мы посмотрим, кто тут останется с силой.

Это все лишь догадки. Я ни хера не знала, и моя бл*дская паника сочилась сквозь трещины в моей сдержанности.

– Как только я укушу тебя и вытяну силу из твоего тела, ты станешь бесплодной, слабой. Ты больше не принесешь мне никакой пользы, – он развел руки в стороны и окинул взглядом каньон. – Поэтому мы здесь, выполняем пророчество. Что бы ни произошло после укуса, доктору Нили приказано столкнуть тебя с края в тот же момент, когда я отпущу твою вену.

Я помотала головой в знак отрицания, хоть и знала, что добралась до конца, откуда выхода нет. Не имеет значения, если укус обернется против него, и я лишу его силы. Я уже буду лететь ко дну ущелья. Наверное, он взлетел бы со мной над ущельем и укусил бы высоко в воздухе, если бы был уверен, что не потеряет свою силу. Но он не знал.

Вот почему он выбрал это место, чтобы сделать это. Укусить меня и столкнуть.

Мой страх стал внезапным и маниакальным. Лихорадочная энергия прострелила мои конечности, и я забилась, толкаясь в хватке рук Мичио на моих бедрах. Мне надо спуститься, убраться с этого бл*дского выступа.

– Поставь меня. Поставь меня, бл*дь!

У меня нет никакой защиты. Нет подвижности. Нет оружия. У меня закончилось время и варианты. Лихорадочные вздохи раздували мою грудь, от отчаяния мой нос жгло, а горло сдавило.

Дрон шагнул ко мне, его клыки выступили из-за губ, а челюсти раскрылись. Бл*дский ад, он наклонялся к моей шее. Я прижала подбородок к груди и отдернулась, покачнувшись на узком выступе, но мои бедра были пришпилены к месту непоколебимой силой Мичио.

Дрон схватил меня за волосы и дернул голову назад, обнажая мое горло. Я не могла от него сбежать. Его дыхание обдало мою шею, и мою грудь охватило огнем. В ту же секунду, когда его клыки попробуют прикоснуться к моей коже, я убью всю тлю. Но я знала, что этого не будет достаточно.

Отвлечение лишь на мгновение задержит его. Он собирался убить моего ребенка. Дочку Джесси. Будущее человечества. Мои глаза защипало, под веками набухли слезы, отчего перед глазами все покраснело. Я пыталась бороться, пыталась быть сильной, но полное боли рыдание вырвалось из моего горла и слетело с губ.

Теплые реки струились по моим щекам, а горло содрогалось от скулящих звуков. Твою ж мать, я плакала. Ни одной слезинки не вытекало из моих глаз с тех пор как… никогда. Никогда – это чертовски долгое время без разрядки, а теперь это происходило, бл*дь, это просто хлынуло из меня хрипящей, задыхающейся истерикой с заложенным носом.

Дрон схватил меня за подбородок, его когти впились в мою щеку.

– Что с твоими глазами?

Я стиснула зубы, и мое лицо защипало там, где его хватка впивалась в мою кожу.

– Я плачу, засранец ты.

Он отпустил мое лицо так, будто я его чем-то заразила.

– Доктор Нили. Проверьте ее глаза.

Расфокусированный взгляд Мичио появился передо мной, его отсутствующее лицо размывалось красным облаком. Он прикоснулся к уголку моего глаза и поднял палец, кончик которого увлажнился чем-то красным.

Мои глаза кровоточили? Полилось еще больше слез, заструившихся по моим щекам жаркими дорожками. Его ноздри раздулись.

Его ноздри раздулись.

Дрон приказал бы его пальцу пошевелиться, но его ноздри? Нет, это был рефлекс. Запах моей крови спровоцировал в нем реакцию?

Что, если Мичио меня укусит? Я втянула влажный вдох. Это лучше, чем укус Дрона. Мой пульс ускорился. Почему это будет лучше? Дерьмо, я не знала, но мое сердце уцепилось за данную идею, отчаянно этого желая.

Я закрыла глаза. Как, бл*дь, я заставлю его укусить меня?

Когда я подняла взгляд, он смотрел на меня. Я моргнула, пытаясь избавиться от красной пелены. Он действительно смотрел на меня? Его глаза выглядели остекленевшими, но они, похоже, сосредоточились прямо на мне. Я тяжело дышала, и его губы приоткрылись. О Боже мой, его бл*дские губы пошевелились! Это реакция. Это должна быть реакция. Не думай, Мичио. Опустоши свой разум и реагируй на меня.

Дрон стиснул шею Мичио сзади.

– Почему ее глаза кровоточат?

Лихорадочное жужжание волной пронеслось по тле вокруг. Они почуяли мою кровь или уловили эмоции Дрона?

Я потянулась к Мичио настолько, насколько позволяли веревки, пока мое окровавленное лицо не оказалось на дюйм ниже его носа. Наши губы находились на расстоянии поцелуя.

Его глаза опустели, а голос монотонно пробубнил:

– Субконъюнктивальное кровоизлияние может вызываться повышенным артериальным давлением, рвотой или нарушением свертываемости крови, однако кровь не должна литься из глаза.

Мое сердце ухнуло в пятки, и на один бесконечный момент я подумала, что потеряла его.

Затем его голова опустилась. Смещение было едва заметным, может, невольным, но этого хватило, чтобы его клыки царапнули мой подбородок.

Дрон врезался в нас, отбросив нас ближе к краю и взревев:

– Нет!

Его когти полоснули по моему лицу и рванули руки и спину Мичио. Он протолкнул свои ладони между нашими грудями, крича и пытаясь нас разделить.

Борьба опрокинула нас назад. Каким-то образом Мичио накренился вместе со мной, удерживая рот возле моей шеи. Но я откатилась слишком близко к краю, держась за край лишь своими согнутыми ногами.

Мой желудок подскочил к горлу. Еще один сильный толчок, и Дрон успешно сбросит меня со стены.

Губы Мичио скользнули по моей коже, но толчки и суматоха не давали ему погрузить клыки. Он был таким напряженными и застывшим, запертым в собственном теле. Я пыталась выгнуться к нему, надеясь… бл*дь, я надеялась, что укус даст ему силу освободиться.

Трое из шести пауков кинулись к нам, присоединяясь к усилиям Дрона, чтобы растащить нас. Размеры тела Мичио отражали большую часть ударов, адресованных мне, но его тело не было сделано из брони. Запах его кровоточащих ран обжигал мои натужные вдохи.

– Прекратите! Отвалите от него! Остановитесь, бл*дь! – мои беспомощные крики не мешали им делать ему больно, пускать ему кровь.

Команды Дрона, должно быть грохотали в его сознании, приказывая ему отпрянуть. А значит, он боролся с ними. Но этого было недостаточно. Не имея контроля над своими руками, он не сможет продержаться долго.

Пытаясь подставить шею под застывший рот Мичио, я связанными ногами балансировала на краю стены, но перевела взгляд на тлю и прошептала:

– Умрите.

Сотни тел взорвались и разлетелись по асфальту. Крошечные частицы крови взлетели вверх черным туманом, и запах гнили заполонил воздух.

Дрон отпрянул назад, широко раскрыв глаза и царапая пальцами свою грудь. Затем он согнулся пополам и испустил мощный рев.

– Что ты натворила?

Пауки пошатнулись, резко развернувшись и зарычав с хищным выражением на лицах. Они были бездумны? Дезориентированы?

Именно этот краткий момент, это прекрасное временное отвлечение позволило Мичио ринуться вперед. Его руки обвили мою спину, а клыки впились в шею.

Боль двойного прокола расцвела в опаляющий жар и смяла каждую клетку в моем теле. Энергия в моем нутре полыхнула к жизни, пульсируя и гудя, желая привлечь его ближе.

Я ощутила тот самый момент, когда сила внутри меня ухватилась за него. Сила его точеного тела ожесточилась вокруг меня, и его клыки впились еще глубже, когда он выпустил яд. Нет, мой нерожденный ребенок втянул его яд в мой организм, всасывая его глубже в меня и в нее.

Дрон поднял голову и издал низкий, смертоносный рык, который вызывал в воображении образы окровавленных темниц и рогатых зверей.

– Отпусти ее.

Мичио весь подобрался вокруг меня, держа нас слишком близко к гибельному концу и продолжая жадно сосать, стиснув челюсти на моем горле. Пьянящее ощущение каждого глотка, ощущение его сильных рук, обхвативших мое тело, и твердеющего члена у моего бедра вызвало волны удовольствия между моих ног.

Но отвлечение Дрона дало Мичио лишь секундную свободу. Пауки образовали застывший строй, а движения Мичио сделались дергаными и натянутыми, пока он боролся с Дроном за полный контроль над своим телом. Однако чем дольше он пил, тем сильнее он, похоже, становился.

Он оттащил меня от края и оторвал губы от моей шеи. Впадины его черных глаз ожили, сделавшись пронзительными и обещая возмездие. Жилы на его шее натянулись, и серия конвульсивных содроганий пронеслась по его рукам и груди, вся его сила напряглась и подобралась.

Обмякнув и привалившись к стене, не имея возможности шевелиться в своих путах, я могла лишь зачарованно смотреть, как он возвращает себе контроль над своим телом.

Его зубы сжались, губы оскалились, обнажая окровавленные клыки. Он запрокинул голову, и его щеки надулись, испустив ожесточенный рев. Гортанный резонанс ворвался в мою грудь шелковым взрывом, его ярость пронеслась по моим костям и вызвала мурашки на моей коже.

Он был величественным и ужасающим, и черт подери, как я рада, что эта злость направлена не на меня.

Мичио резко повернулся, но его мишень уже кинулась в действие. Плащ Дрона полетел на землю, и его крылья захлопали. Он размытым пятном пронесся мимо Мичио, остановив взгляд злобных глаз на мне.

Мое сердце бешено заколотилось, и я попыталась отползти от края, но не сумела сдвинуться ни на дюйм прежде, чем он врезался в мое тело и столкнул с обрыва головой вниз.

Почва под ногами исчезла, сменившись воздухом и головокружительным вихрем стен каньона. Я стремительно падала. О Боже, я падала, и ничто вокруг не подхватит меня, кроме… судьбы.

Полный боли рев Мичио последовал за мной, пока я оставила свое дитя, свое дыхание и свое сердце на обрыве.

Глава 50

Мой пульс бешено ревел в ушах, пока я падала вниз головой в Черный Каньон. Неописуемый страх взорвался в моей груди и пролился наружу душераздирающим криком. Мука была невыносимой от понимания, что умру не только я. Я бы пожертвовала своей жизнью ради будущего человечества, но она стремительно падала вместе со мной, связанная с моей утробой и моей судьбой.

Рев Мичио прокатился по ущелью раскатом грома, и мои внутренности разрывались от этого звука. Кровавые слезы катились из моих глаз, уносимые порывами ветра. Я пролетела всего несколько ярдов, но ощущалось это как целая вечность.

Прежде чем я успела осмыслить оставшиеся двести с лишним метров, веревки вокруг меня резко рванулись назад, впившись в мою кожу и вышибив воздух из моих легких. Мои ноги долю секунды еще падали назад, а туловище уже рывком дернуло в вертикальное положение и шарахнуло о бетонную стену.