Текст книги "Серебряный поток(СИ)"

Автор книги: Pawn White

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

"Наше время пришло. С Кса"латаном мы обрели свое предназначение, и ныне пришел час воплотить его в реальность. Мы не успеем поразить империю до начала Гнева небес, но мы встретим его бесстрашно. Теперь мы сильнее даже этого древнего как сам мир знамения".

– Напьемся крови, – едва слышно произнес Саг-Вер, и его пальцы в грубой стальной перчатке бережно и крепко сжали энигму, висящую на груди. В этот миг полководец мог бы поклясться, что чувствовал, как внутри сферы бьется свирепое, дикое сердце, жаждущее вести его и весь народ иругами к великой победе в их священной войне.

***

Леплиг вздрогнул и открыл глаза. Он лежал на длинном и низком диване, приткнувшись головой в жесткую подушку и закинув ноги на угол столика. Его сон исчез и растворился, и энис несколько минут лежал неподвижно, прислушиваясь к тишине, царящей в его покоях. Ему явно что-то снилось, но что именно он никак не мог вспомнить. Раздосадованный Леплиг сомкнул веки и потянулся, со вздохом садясь на диване и оправляя полы шикарного халата.

"Сколько я спал?", Леплиг посмотрел в окно, и по неяркому дневному свету он понял, что проспал час или два.

"Старею. Начинаю спать даже днем... Нет, это никуда не годится. Может, стоит заняться фехтованием?"

Эта мысль показалась ему неожиданной, но вместе с этим и приятной. Леплиг сонно улыбнулся, рукой поправив длинные светлые волосы, пытаясь вспомнить, когда практиковался с мечом или копьем. Судя по всему, это было когда-то очень давно, Леплиг не брал с собой оружие даже во время своих деловых перелетов на огромные расстояния.

"Наверное, все же стоит попробовать снова, пока я не погряз в этой безнадеге и лени окончательно", Леплиг уселся поудобнее, глядя на столик, заваленный тем, что представляло для него интерес и помогало убить время с тех самых пор, как инспектор был отозван из империи Алтес. Прошло уже несколько недель, и все это время Леплиг терпеливо ждал развития событий, не в силах повлиять на них. Магистр явно что-то замышлял, Леплиг понял это еще тогда, когда получил его письмо в городе людей, но его планы до сих пор оставались загадкой. За прошедшие недели Леплиг видел Мерцеза несколько раз, и во время каждой встречи он внимательно ловил каждое его слово, каждый жест. Все, что видел Леплиг в магистре – это обеспокоенность и глубокие раздумья. Мерцеза можно было понять. Началась новая война с иругами, и хотя она пылала далеко на юго-востоке в землях людей, разведчики уже давно принесли вести о том, что орды обитателей юга хлынули в Грифт, в сторону Коорха. Однако помимо войны Леплиг подозревал, что Мерцезу не дает покоя и мысли о том, что все они стали частью грандиозного плана существа, которого называли Затворником. Инспектор впервые увидел магистра таким обеспокоенным в тот дождливый вечер, когда они спустились в хранилище с энигмами и где Мерцез поделился своими соображениями насчет того, что происходит в мире.

Леплиг не мог спросить прямо, и все, что ему оставалось сейчас – это смотреть и слушать, словно бы пытаясь увидеть и услышать все, что исходит от Мерцеза что-то новое или хотя бы малую часть ответов на давние вопросы. Сам Леплиг считал, что был бы куда более спокоен, узнай он хотя бы причину по которой он вообще прибыл в Коорх и чего он ждет здесь. Мерцез явно держал его рядом с собой для какого-то ответственного задания – по крайней мере, инспектор ожидал именно этого, – и пока что Леплигу ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать.

Его терпение было велико но с каждым новым днем Леплиг чувствовал, что устает от такого образа жизни. Он пребывал в бездействии и неведении – что может быть хуже для посвященного в кое-какие тайны? – и от этого Леплиг тосковал, маялся бездельем, не находил себе покоя, плохо спал по ночам и почти прекратил контакты со своими знакомыми. Все, в чем выражался круг его интересов на данный период времени было перед ним – початая бутылка со светло-фиолетовым вином, добытым и сваренным в немногочисленных виноградниках на северо-восточных склонах Уардеш, стопка тонких полупрозрачных пластин, покрытых руническими символами письменности энисов, пара древних рукописных книг. Леплиг думал, что сможет посвятить свободное время своему маленькому увлечению, но вскоре оказалось, что писать картины, пребывая в столь встревоженном расположении духа, он просто не может. Донельзя огорченный этим открытием Леплиг нашел временное утешение в вине, книгах и изредка – в объятиях Кенли.

Сейчас же неожиданная мысль попробовать вспомнить все то, что он давно усвоил на уроках фехтования, придала Леплигу сил и воодушевления. Вспомнив о том, что может отыскать старый фамильный клинок, который он получил от отца, и внести в свою жизнь нечто более интересное, чем прозябание в лени и бездействии, вместе с этим Леплиг надеялся, что эта задумка не обернется очередным крахом, как это случилось с его тягой к живописи.

Леплиг налил себе вина, чтобы отметить появление столь простой но при этом замечательной идеи, как раздавшийся мелодичный глухой перезвон, прокатившийся по всем покоям и этажам его особняка заставил его застыть на месте с задумчивым видом. К нему редко кто заглядывал, как правило, все знакомые инспектора знали о том, что большую часть времени Леплиг отсутствует, и основными посетителями его обиталища были вестовые.

"Интересно, кто это? Должно быть, очередное приглашение на какой-нибудь вечер", Леплиг брезгливо поморщился, пригубив вино. Посещать подобные мероприятия ему опротивело уже давно, а думать, что нежданный визит кого бы то ни было как-то связан с его профессиональной деятельностью ему почему-то не хотелось.

"Нет, только не сегодня".

Пусть Мерцез придумал что-то новое. Пусть он наконец-то решился поделиться своими мыслями и соображениями с инспектором – Леплиг прождал несколько недель и был готов подождать еще один день, лишь бы его не тревожили. В конце концов, он уже хотя и нехотя но привык к своему образу жизни за все лето, которое ему пришлось провести в Коорхе.

Он успел сделать несколько неторопливых и мелких глотков до того момента, как услышал торопливые приглушенные шаги и стук в двери.

– Да, Алрен, – громко сказал Леплиг, глядя в противоположную стену. Дверь открылась и в комнату вошел молодой слуга:

– Господин инспектор, – остановившийся в дверях Алрен выглядел серьезным. – К вам прибыли гости.

– Приглашай, – без особого желания проговорил Леплиг, не посчитав нужным уточнять, кто именно к нему пожаловал.

Алрен отступил в сторону и в комнату вошла Аранэв и Ивем. Покосившийся на них инспектор обомлел, застыв с бокалом в руке, обескураженный подобной неожиданностью.

Аранэв и Ивем были одеты в длиннополые походные плащи, полностью скрывающие их фигуры, хотя и без этих облачений было понятно, что женщины проделали долгий путь прежде, чем попали сюда.

– Здравствуй, Леплиг, – сказала Аранэв, приветливо улыбаясь и складывая раки перед собой. – Рада тебя видеть.

Ивем чинно отвесила реверанс, и Леплиг, переведя взгляд обратно со служанки на Аранэв, прочистил горло:

– Приветствую, Аранэв, Ивем... Однако, вот так сюрприз, – проговорил Леплиг, отставляя бокал на столик и откидываясь на спинку дивана. – Я ожидал увидеть кого угодно, но только не вас двоих.

Леплиг никак не мог взять в толк, что они делают здесь. И если появление Аранэв еще можно было как-то объяснить, присутствие девушки человеческой расы несколько сбивало инспектора.

"Почему она прибыла сюда с Ивем? Приучает маленькую дикарку к обществу энисов?"

Да, возможно, это было именно так. Леплиг знал прошлое Ивем, и рассудив подобным образом, несколько успокоился.

– Алрен, прими у гостей плащи. Не знаю, надолго ли они ко мне и по какой причине, но им явно следует отдохнуть с дороги. Так же, я думаю, тебе стоит позаботиться об Ивем, – проговорил Леплиг, глядя на Аранэв. – Будь добр, покажи ей мой дом и позаботься как следует.

Алрен, который все это время искоса с любопытством смотрел на Ивем, почтительно кивнул:

– Да, господин.

Ивем жалобно посмотрела на Аранэв но та, подумав секунду, коротко кивнула ей, улыбнувшись:

– Ступай.

Ивем и Алрен, принявший у женщин их тяжелые плащи, вышли, и Леплиг, задумчиво глядящий на Аранэв, вновь поднял бокал и произнес:

– Не переживай за нее. Она уже взрослая по меркам людей, ей нужно привыкать обходиться без тебя, а не хвататься за твою юбку при каждой трудности.

– Алрен славный мальчик, но... – Аранэв замялась. – Он ведь не тронет ее, правда?

– Что ты. Он любопытен как и любой другой подросток, но хорошо воспитан и вежлив, ты знаешь это не лучше меня. Присаживайся, прошу. Желаешь вина?

– Нет, благодарю, – Аранэв приблизилась и уселась рядом с инспектором, расправив складки своего неброского темного платья с узким подолом. – Признаться, я тоже сомневалась, что застану тебя. Ты редко бываешь дома.

– Да, это так. И все же, большая неожиданность, что ты заявилась вот так... – повторил Леплиг. – Нет-нет, не подумай, что я не рад тебя видеть. Что-то случилось?

– Да, – со вздохом произнесла Аранэв. – Никогда не думала, что дойдет до этого, Леплиг. Ты слышал о том, что иругами выдвинулись в сторону Коорха?

– Конечно.

– У меня объявились наши разведчики и мне было велено покинуть башню в связи с этой угрозой, – мрачно сказала Аранэв.

– Вот как, – Леплиг вскинул брови. – Ну и, у тебя есть, где остановиться?

Он посмотрел на Аранэв, но она с мрачным видом молчала, потупив взор. Вид у нее был такой, что Леплигу впервые за долгое время стало жаль ее.

– Что ж, понятно. Ты и Ивем можете жить у меня.

– Правда? – Аранэв радостно уставилась на Леплига широко раскрытыми глазами.

– Да, конечно, – улыбнулся он в ответ. – Я столько раз гостил у тебя, а ты так нечасто бываешь в Коорхе. Когда заглядывала ко мне в последний раз?.. Лет двадцать назад? Пора исправить это досадное недоразумение, только если ты не против.

– Ты мой спаситель, Леплиг, – с томностью в голосе промурлыкала Аранэв.

– Стараюсь быть полезным, – Леплиг отсалютовал ей бокалом. – Ты появилась очень вовремя. Я уже начинаю сходить с ума от скуки и безделья.

– Я понимаю, что у тебя важные дела и ты подолгу можешь не объявляться у меня в башне, – заметила Аранэв. – Но все же, тебя не было у меня довольно давно. Был занят?

– Вовсе нет. Магистр отправил меня и своего сына в империю Алтес, но вскоре отозвал. Это было несколько недель назад и с тех самых пор я безвылазно сижу здесь. Магистр не хочет, чтобы я покидал Коорх, так что у меня нет выбора. Прости, мне стоило отправить тебе весточку.

– Ничего страшного. От посыльных я слышала, что мы вовсю готовимся к войне.

– О да, – ухмыльнулся Леплиг. – Магистр уже давно подписал приказ о мобилизации, но до сражений еще далеко. "Эндифирал" готовятся встретить иругами, только если они одолеют Грифт и горы... но это навряд ли. Есть новости и из Химхона, если ты не знаешь: Подземное царство вису откликнулось на призыв о помощи со стороны империи, и неделю назад их многотысячное войско выступило из гор Зордас.

– Какие же они смешные и милые! И сколько же им понадобится времени, чтобы добраться до восточной части Энкарамина?

– Месяца два или три, но только при условии, что по пути они не ввяжутся в драку с иругами, которые выдвинулись в Грифт и направляются в нашу сторону. Магистр, кстати, тоже готовит войско в тысячу воинов из "Эндифирал" для их отправки в империю в качестве помощи людям.

– Это солидная сила.

– Да, кажется, Мерцез твердо уверен, что пока Коорху ничего не угрожает и он готов отправить столь крупное соединение воевать на юго-восток. Возможно, я застрял в Коорхе именно из-за подготовке к войне, но я все равно не понимаю, зачем я здесь.

– Возможно, Мерцез просто опасается за твою жизнь, – заметила Аранэв.

Скептически поджав губы, Леплиг искоса взглянул на Аранэв, и спустя мгновение, тепло улыбнулся:

– Наверное. И все же я рад, что ты здесь.

– Ты замечательный, Леплиг, – сказала Аранэв, протягивая руку и накрывая его ладонь своей. – Надеюсь, я и Ивем не будем мешать тебе?..

– Лично ты будешь мешать только моей лени и пьянству, так что я совсем не возражаю против этого, – сказал Леплиг, но тут вспомнил про Кенли. Кажется, у него прибавилось проблем.

– Постараюсь составить тебе достойную компанию, – картинно закатив глаза и улыбаясь, сказала Аранэв.

– Думаю, Ивем мы тоже подыщем здесь достойное занятие. Если она любит прибираться и готовить, то поможет Кенли. Думаю, они найдут общий язык, и я скажу Кенли, чтобы она присмотрела за Ивем.

– Главное, чтобы твои слуги ее не обижали.

– За это можешь не беспокоиться. Я лишь опасаюсь, чтобы ты не начала скучать вместе со мной, – сказал Леплиг. – Ты точно не хочешь вина?

– Нет. Я постараюсь не докучать тебе лишний раз. В Коорхе у меня много знакомых, и я думаю, что была бы не против повидаться с ними.

– Как пожелаешь. А впрочем, что это я? – Леплиг встрепенулся, отставив бокал и поднявшись со своего места. – Ты только с дороги, а я болтаю с тобой, как ни в чем ни бывало. Должно быть, ты бы желала принять ванну?

– Было бы неплохо, – Аранэв поднялась со своего места и подмигнула инспектору. – Составишь мне компанию?

– Кенли будет возражать, если узнает, – с улыбкой заметил он.

– Ивем тоже, – Аранэв изогнула бровь. – Но ведь они служат нам, а не мы им.

– Хм, ты как всегда права, – Леплиг улыбнулся еще шире, протягивая ей руку. – Но не сейчас. Рад, что ты здесь.

– Я тоже, – Аранэв протянула ему навстречу свои руки и вложила пальцы в его ладонь. Леплиг потянул ее к себе и Аранэв мигом оказалась рядом, ткнувшись своими губами в его губы. Их поцелуй был коротким, но страстным.

– Так, – Леплиг чуть подался назад от ее лица. – Как я и сказал, не сейчас.

– Снова будешь дразнить меня? Я по тебе очень соскучилась с той ночи.

– Да, я тоже. Идем, я вверю тебя в ласковые и заботливые руки Кенли...

– Насколько ласковые?

– Достаточно ласковые, чтобы скрасить досуг.

– Ах ты!... – Аранэв вспыхнула и насупилась, тем не менее взяв Леплига под руку.

– Ревнуешь? – тихо спросил он. – Что же ты не прилетела раньше?

– Ну тебя...

Они вышли из зала в высокий и узкий коридор, освещенный мутноватым светом из высокого окна.

– Помнишь, как ты рассказала мне о ритуале лу-ла-кис, когда дикари пытались узнать, что угрожает спокойствию на всем Энкарамине? – задумчиво спросил Леплиг, неторопливо шагая вперед.

– Да. Мы с тобой видели тот магический отпечаток.

– Я до сих пор не знаю, правда это, или нет, – сказал инспектор. – Возможно ли, что лу-ла-кис ошиблись?

– Их чароведы ни разу не ошибались в своих магических ритуалах предсказания... Почему ты вспомнил об этом?

Леплиг коротко улыбнулся:

– Видимо, я устал думать над чем-то еще.

– Все оказалось слишком сложно.

– Да. Вероятно, кем бы ни являлась та фигура с когтями, он уже дал о себе знать. Мы просто не видим его за всем тем, что происходит сейчас.

– Тебя это тревожит?

– Меня тревожит многое, к сожалению.

– Какие новости из империи? – спросила Аранэв.

– Люди проигрывают войну.

– Вот как?

– Да, это так. На этот раз натиск иругами силен, как никогда. Это действительно последний конфликт между их народами, битва века, – задумчиво проговорил Леплиг. Он, как и немногие другие из числа энисов, приближенных к магистру, знал, что иругами завладели энигмой. Эта находка и спровоцировала эту войну, и на последнем собрании кавалеров, инспекторов и министров звучало предположение, что именно энигма придает всем иругами столь необычайную злобу и силу.

– Иругами не остановятся, пока не уничтожат людей.

– Равно как и люди твердо намерены покончить с иругами раз и навсегда.

Леплиг кивнул:

– В конце этого конфликта мы останемся либо с растерзанной империей, либо с остатками воинств иругами, хотя нет, даже не воинств – остатками их народа. Останется только один, и люди пока что проигрывают.

– И тебе известна причина? Энигма, – тут же догадалась Аранэв.

"О да. Зловещая находка иругами. Если бы они не нашли ее, то, быть может, поднялись в следующий поход против северных земель лишь спустя века. Но энигма превратила их в обезумевших тварей, забывших о самосохранении. Энигма... словно бы пробудила их суть, в последний раз".

Леплиг покосился на нее:

– Энигма, конечно же. Но не только она. Скажи, что ты знаешь об этрэйби?

Аранэв удивленно взглянула на Леплига:

– Об этрэйби? Хм-м... Эти создания были порождены преступным магическим орденом людей около пятисот лет назад. Их хотели использовать как оружие, но среди правящей верхушки империи произошел раскол и это оружие обернулось против всех людей. Кажется, этрэйби были истреблены пять веков назад, почти сразу же после своего возникновения.

– Истреблены, но, как выяснилось, не все.

– Что?

– Да, ты не ослышалась. Эти твари каким-то образом выжили и теперь стремительно распространяются по северным территориям империи. Насколько нам известно, люди до сих пор отрицают факт их возвращения.

– Глупцы.

– Не соглашусь, – спокойно возразил Леплиг. – Они не хотят признавать возвращение оборотней лишь на официальном уровне, чтобы избежать паники среди основной части населения. Я уверен, что их маги уже начали охоту за этими существами. Вопрос лишь в том, сумеет ли устоять империя Алтес в это время, когда против них ополчился их давний враг и оружие, которое они же сами и создали.

– Ты так много уделяешь этому времени, – подумав, сказала Аранэв.

– Да, это интересно, и в конце концов это моя обязанность, работать с человеческой расой на разных уровнях. Ты ведь знаешь, что если империя Алтес не устоит и падет под ударами иругами и этрэйби, то следующими будем мы.

Аранэв вновь внимательно посмотрела на профиль Леплига. Инспектор был спокоен и задумчив, но от его слов даже ей стало не по себе.

– Порой ты меня пугаешь.

– Не бойся, Аранэв, – слабо улыбнулся Леплиг. – Все происходит слишком далеко от Коорха. Даже если империя будет раздавлена, иругами и этрэйби будут уничтожать друг друга, и в подобном столкновении я бы поставил на оборотней.

– И тебе не жалко людей? Среди них есть твои друзья и знакомые.

– Их – да, мне будет очень жаль. Империя же получит то, что заслужила. Она либо устоит, тем самым подтвердив свою мощь, или же будет уничтожена, как пережившее себя чудовище. В любом случае, – он повернул голову к Аранэв. – Мы не должны списывать империю раньше времени, у людей мало времени но при этом припасено немало смертельно опасных сюрпризов для своих врагов. Что же до энисов, то мы сможем расправиться с любыми ордами иругами, равно как и найти управу на этрэйби.

– К тому моменту, когда нас осадят иругами или этрэйби, погибнут очень и очень многие, – холодно сказала Аранэв. – Мир изменится не в лучшую сторону.

– Да, – сказал Леплиг. – Ты снова права, моя дорогая Аранэв. Однако в этом мире есть вещи, которые куда важней судьбы всех народов.

– Ты говоришь про энигмы? – спросила Аранэв, их Леплиг почувствовал холодное отчуждение и неприязнь, исходящие от женщины в эти мгновения. Как она, должно быть, ненавидит его за эту страсть к неразгаданным секретам. Что ж, пусть будет так.

Он не ответил, глядя прямо перед собой. Конечно же, он говорил про энигмы. Как и Мерцез, инспектор понимал суть вещей, который пережили и переживут разные народы. Он видел эти вещи и понимал, что его судьба и судьба всех энисов будет тесно связана именно с ними – с предметами, прошедшими через эпохи, и которым было суждено пережить их всех.

***

Дорога Млеса по Главному тракту на восток не была похожа ни на что другое. За свою жизнь ему много приходилось быть в разъездах, но даже его недавний поход в Лагонн вместе с волонтерами и поиски церкви Сцеживающих не мог сравниться с тем путешествием, которое ему пришлось совершить в поисках родных краев.

Аранэв дала ему все необходимее для столь долгого и небезопасного пути по бесплодным землям. К немалому удивлению Млеса, его старая одежда вольнонаемника, черные штаны и куртка, в которой он попал в плен к бандитам, была тщательно отстирана и подлатана, и даже теперь она смотрелась почти так же, как и в конце весны, когда Млес только-только покинул свой дом. "Все благодарности к Ивем", с улыбкой сказала Аранэв, вручив ему широкополую шляпу из толстой грубой материи со шнурком для крепления под подбородком, короткий черный шарф и матерчатые перчатки – в горах даже летом было весьма прохладно – а так же походную сумку с едой и с тонким, но при этом необычно теплым одеялом. И еда и одеяло до сих пор оставались загадкой для него. Пища была представлена в виде небольших хлебных рулетов, в котором была запечена мясная и фруктовая начинка, и вместе с этим Млес явственно чувствовал незнакомый, очень странный но приятный привкус. Эти легкие закуски моментально утоляли голод и придавали сил. Кажется, он знал, что это такое – паек для воинов энисов. Что же до одеяла, то Млес подозревал, что здесь вообще не обошлось без магии. Тонкое, из светлой шерсти неизвестного Млесу животного, оно обладало воистину незаменимыми свойствами для путешественника. Устроившись на ночь на одном краю и завернувшись другим, Млес засыпал почти моментально. Одеяло совершенно не пропускало холод и источало приятное, уютное тепло, которое расслабляло и заставляло Млеса позабыть обо всех тревогах и страхах, сопутствующих ему в его походе.

Вместе с флягой, полной вкусной холодной воды, камнем-светильником в виде небольшого цилиндра в тубусе, источающего мягкий свет, картой земель, примыкающих к западным границам империи и маленьким компасом Млес так же получил и возможность выбрать себе оружие из скромного арсенала Аранэв. Он хотел было выбрать себе один из нескольких луков, но что-то заставило его передумать и в конце концов остановил свой выбор на простом коротком мече с широким лезвием.

Тем же днем он и Аранэв покинули башню. Как и в прошлый раз, энис летела впереди, ведя за собой за многометровые поводья эрфа, на спине которого сжался продуваемый ветром Млес. Их полет был недолгим – Аранэв не хотела надолго отлучаться от Ивем, которой предстояло собрать вещи госпожи перед тем как обе женщины покинут башню, и поэтому Аранэв помогла Млесу лишь добраться до самого Главного тракта. Едва они пересекли пики гор Парзаф, как энис пошла на снижение, увлекая за собой и огромную птицу.

Млес горячо поблагодарил Аранэв за все, что она сделала по отношению к нему, а сам думал о том, что его благодарность была пустым местом.

– Я должен вам до конца своей жизни, – сказал Млес, глядя на нее снизу вверх. – Смогу ли я когда-нибудь вернуть вам этот долг?

– Кто знает, – Аранэв безмятежно пожала плечами тепло улыбнулась ему.

Потом она поднялась в воздух, и эрф, подняв целое облако пыли, взлетел следом за Аранэв. Млес следил, как силуэты крылатой женщины и следующей за ней исполинской птицы превращаются в точки и исчезают в небе, затянутым единым мутным покровом облаков.

Тогда, восемь дней назад, Млес остался один, в бесплодном и пустынном краю, никем не обжитом и редким на чье-либо посещение. Он отправился в путь, полный сомнений и страхов, но с ясной и твердой уверенностью в том, что должен сделать это.

Млес никогда не бывал здесь, Главный тракт видел лишь на картах, и до сего момента он не мог себе даже представить, что он на самом деле выглядит именно так, а не иначе. Назвать дорогой широкое и прямое пространство между высящихся слева и справа скал и гор, уводящее как и на восток, так и на запад, было крайне затруднительно. Этот путь был удивительно ровным и прямым, лишь иногда чуть изгибаясь из стороны в сторону. Под его ногами лежали крупные серые камни, похожие на те, какие бывают на дне водоемов. Возможно, когда-то очень давно здесь действительно текла широкая, полноводная река. Камни под подошвами сапог Млеса издавали глухое шуршание и стук, и вместе с посвистом ветра эти звуки были единственными, которые он слышал за время своего похода. Чтобы отвлечься, иногда он тихо пел, чтобы не слышать собственных шагов и то, как тихонько стучат друг о друга камни, задеваемые его сапогами. Когда Млес засыпал, завернувшись в свое чудесное одеяло и подыскав подходящее место у скал, в стороне от центральной части тракта, ему порой чудилось, будто бы даже во сне он слышит эти звуки.

Его путешествие навевало тревогу одним лишь только осознанием того, что Млес один на многие и многие километры в округе, а его единственный ориентир – это широкая полоса бесчисленных камней, уводящая с запада на восток, от долины Перекрестка до самых границ империи Алтес. Тем не менее, за первую неделю путешествия, когда ему предстояло преодолеть, как считал сам Млес, самый опасный участок пути, с ним ровным счетом ничего не произошло – вопреки всем его опасениям ему не довелось повстречаться ни с разбойниками, ни с хищниками. После первых трех дней чувство тревоги несколько притупилось и теперь Млесу начинало казаться, что кроме него на всем Энкарамине больше не осталось никого. Каждый день был похож на предыдущий, и тишина и безлюдье лишь способствовали мыслям о том, насколько одинок он в эти дни. Каждый день Млес просыпался, быстренько перекусывал необычайно питательными хлебными рулетами, делал глоток воды, быстро сворачивал одеяло и отправлялся в путь. Он боялся потерять драгоценное время и что его припасы иссякнут до того, как он доберется до империи. Млес желал поскорее убраться из этого негостеприимного и мрачного места, где ничто не растет, где ветрено и прохладно даже в разгар лета, где светило-Кана редко появляется из-за плотного покрова облаков. К его счастью, за это время он не попал под ливень, хотя судя по далеким раскатам грома и чернильно-черным тучам, обходивших тракт и горные хребты стороной, у него была такая возможность.

Млес двигался быстро, задерживаясь в пути лишь для коротких привалов и для ночного отдыха. Ему казалось, что он будет не в состоянии двигаться, поддерживая свою деятельность одними лишь рулетами и водой, но какая-то сила заставляла его торопливо шагать дальше на восток. К своему удивлению, он замечал, что в конце дня почти не устал от почти что двенадцати часов, проведенных в пути, но подобный прилив сил он списывал на хлебные рулеты и спокойный и крепкий сон, который, в свою очередь, дарило ему чудо-одеяло. Засыпая в его объятиях Млес не раз с теплом и нежностью вспоминал Аранэв.

Трижды Млес пополнял запасы воды, набирая ее из родников, которые пересекали Главный тракт. Холодная вода текла откуда-то с гор, которые венчали шапки снега и льда, и Млес не считал нужным пропускать мимо себя любой встречный источник. Он мог лишь считать дни, проведенные в дороге и предполагать, как долго ему еще идти, пока он не достигнет своей цели, и до тех пор ему предстояло беречь свои припасы и двигаться как можно быстрее.

В конце восьмого дня горы расступились, и Млес приблизился на расстояние нескольких сотен метров до высившихся впереди деревьев-исполинов. Судя по карте, он добрался до Ровенролта, Туманной долины, последнему, что ему предстояло преодолеть для того, чтобы добраться до северо-западной границы империи Алтес.

Название долины беспокоило его, вертелось в голове, словно назойливому насекомому вокруг лампы, пока он готовился заночевать и ужинал. Лишь когда Млес постелил одеяло на камнях, он вспомнил Нигвин, встречу с архивариусом Тэленом и их беседу. Кэлен рассказывал ему о Туманной долине, как месте, где когда-то была найдена легендарная глефа Махивела, где покоились в своем магическом сне норзисы, о том, как сюда триста лет назад пришел историк и исследователь Марке Силер в поисках ответов на вопросы.

Задумчиво улыбающийся своим мыслям Млес улегся поудобнее, и хотя уже было темно, он достал карту и тубус с цилиндрическим камнем. В сгущающихся сумерках он отвернулся к камням и потянув за кольцо вынул из кожаного тубуса камень, мягко засветившимся, едва оказавшись снаружи. Желтый искусственный свет кристалла осветил лицо Млеса и расстеленную перед ним карту. Млес рассматривал территории, которые ему предстояло пересечь, и очень скоро он нашел реку Эрту, ту самую, о которой говорил Кэлен.

Млес убрал светильник и погрузился в густые сумерки, положив руку под голову и смыкая глаза.

"Призрачная роща и исток реки Эрты. Река, которая течет через весь Ровенролт".

Млес чувствовал, как у него гудят ноги, уставшие от долгого перехода, но сон не шел к нему. Он думал о том безымянном поселении, которое находилось у истока реки, где триста лет назад Силер повстречал отшельника с диковинным именем Им"Лас.

"Было бы любопытно взглянуть на то, что осталось от поселения. Было бы интересно взглянуть на ту пещеру, где он скрывался", думал Млес, проваливаясь в сон. Его путь был слишком скучен и безынтересен, и теперь, когда до родных пределов империи оставалось несколько дней пути, он неожиданно загорелся идеей посетить эти места. Он, кто лишь сейчас, впервые за свою жизнь ввязался в столь необычные злоключения, теперь имел шансы увидеть собственными глазами те вещи и места, о которых раньше лишь слышал или читал. Млес не мог взять в толк, почему он придавал этому столь большое значение, но признавал, что не сильно огорчится, если не найдет ничего вообще. Вместе с этим Млес думал, что если поселение действительно существует, то уж кому-кому, а ему было бы негоже обходить его стороной. Возможно, там ему смогут помочь и подсказать краткий путь к границе. Его запасы позволяли немного побродить по столь странному и зачарованному месту, как Ровенролт, заглянув по дороге к истоку реки, чтобы увидеть то место, которое хотя бы вскользь, словно бы ненароком касалось одной из величайших легенд Энкарамина. Ему хотелось прикоснуться хотя бы в такой ничтожной мере к наследию бога, самого Затворника, некогда создавшего знаменитую глефу, было для него лишь еще одним впечатлением, достойным того, чтобы запечатлеть его в своей памяти.

На следующий день он вошел под сень древних высоких деревьев, углубившись в леса долины, через которые пролегала дорога. Здесь Млес хотя и чувствовал себя более уверенно, но, тем не менее, держался настороже. Он был наслышан о Ровенролте как о таинственном и слабо изученном месте. Не смотря на свою близость к границе империи здесь было очень безлюдно. Насколько знал Млес, здесь не водились крупные хищники, но сам лес производил на него удручающее впечатление. Здесь было сумрачно и тихо, мало зелени и много камней, поросших мхом. В течение последующих двух дней Млес продолжал двигаться на восток по дороге, теперь больше напоминавшей очень широкую и несколько заброшенную тропу. Именно по ней двигались торговцы вису, следующих из империи домой, а так же те, кто прибывал в государство людей чтобы продать там драгоценности и артефакты расы разумных слизней. Вспоминая о них, Млес невольно вспоминал и последнюю встречу с вису, когда он приобрел украшение из полудрагоценных камней, которое позже подарил Пэйлем, как подарок от матери. Сердце Млеса все еще сжималось от боли, когда он думал о дочери и умершей Ким.