Текст книги "Самба (СИ)"

Автор книги: Павел Абсолют

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 76 страниц)

– Думаешь, об аякаси много информации в обычных справочниках? – фыркнула Сидзука. – Ближайшими нашими родственниками можно считать Erpeton tentaculatum – щупальценосная змея или герпетон. Не надо рассматривать мой нос, никаких щупалец на нем нет.

– Я назову твой вид мизухэби, водяная змея, – решил я изобразить первооткрывателя, выбрав название по аналогии с бакэнэко.

– Мизухэби… Банально, но мне нравится, – приподняла уголки губ Сидзука.

Нарубив кустарник с помощью Хаганэ, я развел костер. Быстро набрел в лесу на лягушку-переростка, предварительно поинтересовался разумностью аякаси, после чего прибил волной света. Немного неуютно – вдруг местные звери все же могут эволюционировать в разумный вид. Но голод быстро взял верх над совестью. На вкус и впрям напоминало курицу. Также я поймал парочку крабов. При потрошении чуть нож не сломал о толстый панцирь, который был, наверное, прочнее стали. Пообедали или уже поужинали славно. Жаль про соль не подумал. Кто ж знал, что мы надолго застрянем в Подмирье?

Стараясь экономить энергию, я вполне успешно потренировал "ошеломление", "ослепление" и "подчинение" на крабах, к которым было несложно подобраться вплотную. Последнее заклинание работало довольно забавно – вроде привязки фамильяра. Жаль только никакой мысленной связи магия не предусматривала – видимо, планировалось использовать подчинение только на разумных говорящих аякаси. Хм, а что если соединить подчинение и амулет связи? Должно получиться что-то дельное и для бессловесных тварей. Вот только примера связного артефакта при мне не было, а по памяти я воспроизвести не мог. Было сложно отследить, когда кончается действие света. В среднем минуты две. Вот краб ластится к тебе словно преданный пес, а в следующее мгновение как цапнет клешней за ногу.

На ауры мелких аякаси порой просто не обращаешь внимание, поэтому мы не заметили, как к нам приблизилась целая делегация:

– Чужаки! – кто-то тоненько пискнул.

Я поковырялся в ухе и покрутил головой.

– Мы тут! Не смейте нас игнорировать!

Мы с Сидзукой повернулись в сторону и увидели нескольких пушистых грызунов размером меньше кошки. Причем, они разгуливали на задних лапах, в одежде, напоминающей человеческую, и даже имели какое-то примитивное оружие. Я могу отличить между собой мышь, хомяка и крысу. Антропоморфные аякаси больше походили на откормленных мышей. Вообще, если оглядеться, то это скорее мы маленькие, а не окружение.

– Маусу, что вам от нас надо? – спросила девочка со змеиным хвостом.

– Вы убили разорителей наших нор! Хоть вы чужаки и тянете наше время, мы выражаем вам благодарность! – важно заявил грызун. – Победите Великого Клешнерога, и тогда мы будем чествовать вас как настоящих героев!

– Юто, если это аякаси-каннибал, то мы должны помочь, – тихо высказалась мизухэби.

– А что вы можете нам дать взамен? – спросил я. – Вы случаем не видели тут большую белую кошку?

– К-кошку?! – испугались зверьки. – Н-не видели.

– Вы знаете где вход в подземный тоннель на другой берег?

– Да-да! Знаем! – обрадовались маусу. – Победите Великого Клешнерога, крабьего повелителя, и мы покажем вход!

– Отлично! – вскочил я. – Моя лоли, идем охотиться на крабов!

Резерв мой восстановился более чем наполовину, так что я был полон оптимизма. Мы прошли километра три по берегу в указанном направлении. За россыпью камней на мелководье расположилась наша цель, неторопливо лакомясь какой-то рыбиной.

– Да что ж вы все такие огромные, – пробормотал я.

Клешнерог в высоту достигал семи-восьми метров, а в ширину и все пятнадцать. Четыре пары нижних конечностей и темно-фиолетовый окрас придавали ему сходство с цутигумо, паучьими аякаси. Дополняли картину две мощные передние клешни, прочный панцирь и длинный костяной рог в районе лба. Рядом болтались более мелкие крабы, питаясь остатками от трапезы вожака.

– Я переговорю с ним, – вызвалась Сидзука.

Я кивнул и покрепче сжал Стального.

– На вас поступила жалоба от мышиных аякаси, – громко произнесла мизухэби, подойдя ближе к крабу. – Можете сказать что-нибудь в свое оправдание?

– Айя-кла-кла-ку-ул-ла! – издал непонятный возглас Клешнерог, который сразу подхватили его сородичи.

Зеленовласая девочка повернулась ко мне:

– Юто, он полностью дикий…

– Без тебя вижу. Осторожнее!

Огромная клешня сомкнулась на теле мизухэби, но Сидзука мгновенно распалась водопадом, уйдя от атаки. Напитав тело и клинок светом, я бросился вперед, легко пробежался по панцирям крабов, взвился в воздух и запрыгнул на спину Клешнерогу. Пока тварь не очухалась, я вонзил Хаганэ в панцирь, вложив в удар половину имеющейся магии. В воздух поднялся фонтан света, полетела какая-то крошка. Проморгавшись, лицезрел неутешительный результат: в панцире виднелся кратер примерно десяти сантиметров глубиной, однако до мяса мой удар не добрался. В следующую секунду меня смыло волной, которую пустил Клешнерог вдоль своей спины. Меня немного протащило по мелководью, но я быстро встал на ноги и успешно увернулся от надвигающейся клешни. Мелкие крабы были еще более неповоротливы, поэтому не представляли особой опасности. Главное, чтобы сзади не подкрались.

Я отступил, а Сидзука стала пробовать Клешнерога на прочность, метая мощные сосульки и формируя разрушительные вихри. Водная стихия сшибалась с широченными клешнями или высокими волнами, которые создавал крабий босс. Свои уязвимые места – переднюю часть и глаза аякаси защищал клешнями или водной магией. Через пять минут мы с мизухэби стояли на берегу поодаль, с недовольстом наблюдая, как Клешнерог преспокойно вернулся к своей трапезе.

– Крепкий орешек, нано.

– Хм-м, помнишь "Звездный десант"? – спросил я.

– Что ты имеешь в виду?

– Там была сцена, где герой пробил панцирь большого жука и бросил туда гранату. Думаю, еще за пару ударов я смогу расширить отверстие. А там уже дело техники. Только вот резерв придется копить.

– У меня есть другая идея…

Около часа мы отдыхали, набираясь сил. Далее Сидзука отправилась в пролив, я же выступил в одиночку против Клешнерога. Завидев меня, краб громко заревел, и бросился в мою сторону. Выйдя на свою максимальную скорость, я смог оттолкнуться от клешни, пробить слабую водную защиту и полоснуть тварь по глазу. Клешнерог издал нечленораздельный рык, и поднял настоящее цунами, которое меня чуть не расплющило. Нет, второй раз мне этот фокус точно не удастся. Я побежал прямо по воде прочь с мелководья на глубину. Разъяренный Клешнерог следовал за мной. Приходилось притормаживать, чтобы он не отстал. Когдя я уже начал беспокоиться насчет своего резерва, с облегчением почуял приближающуюся Сидзуку и следующую за ней по пятам жуткую ауру. Жаброхват внушал трепет намного больший, чем озерный Билль или Клешнерог.

Мизухэби свернула в сторону, я последовал за ней. Не сбавляя хода, мы вырвались на мелководье и, не сговариваясь, остановились, чтобы понаблюдать за эпической битвой встретившихся титанов-кайдзю. Ихтиандра мне в глотку! Крылатка действительно оказалась размером с танкер! Ее пасть была настолько огромна, что способна была легко обхватить многометрового крабьего босса. Твари верещали и ворочались, создавая гигантские волны и магические возмущения. Пришлось создавать щит света. Клешнерог очень удачно левой клешней срезал Жаброхвату несколько плавников с правой стороны, но у крылатки их еще оставалась тьма тьмущая. Рыбина поднатужилась, и послышался громкий треск ломающегося панциря. Правая клешня вонзилась в левый угол пасти Жаброхвата и отхватила солидный кусок. "Хочешь знать, откуда эти шрамы?", да? Я с интересом следил, оставит ли Клешнерог симметричную рану на правой стороне, чтобы больше походило на образ Джокера, но крылатка испустила сильную водную магию, смяла краба будто консервную банку и проглотила целиком. Израненный, но вполне боеспособный, Жаброхват исчез в морских пучинах. Чтоб у тебя несварение было из-за краба!

Мы быстро отыскали маусу, которые также наблюдали за сражением аякаси:

– Ур-ра! Герои! Чужаки-герои! Клешнерог мертв! – закричали мыши.

– Да-да. Показывайте тоннель уже.

– Идите за мной! – высказал один пожилой маусу с клюкой.

Мы последовали за мышью и примерно через полчаса добрались до неприметной полянки с большим валуном по центру.

– Это здесь! – пискнул маусу.

– Где? Валун надо отодвинуть? – начал я искать.

– Нет! Ничего двигать не надо! Вход спрятан в траве.

– Юто, похоже, что он говорит об этом, – заявила мизухэби, раздвигая голубой папоротник.

– Это шутка?! – вопросил я.

Вход в тоннель был максимум полметра в диаметре, куда человек мог пролезть с большим трудом. Пять километров косплеить "Побег из Шоушенка" – это выше моих физических и психологических сил.

– Перед вами великий подземный проход Ла-Маус! – с пафосом воскликнул старик-мышь. – Поколения наших предков работали над ним, не покладая лап. Вы – первые чужаки, которые удостоились чести лицезреть Ла-Маус!

– Вы издеваетесь?! – закричал я. – Нам надо перебраться на другой берег!

– Уговор был на то, чтобы показать вам тоннель. Мы выполнили свою часть.

– Слушай, моя лоли, ты сильно обидишься, если я поиграю в футбол шерстяным мячом? – спросил я кровожадно.

– Только без летального исхода, – зевнула мизухэби.

– С-стойте! – попятился маусу. – Мы-мы не нарушали уговор!

– Староста Плевун, может сварим зелье для чужаков? – спросил подошедший маусу.

– Это исключено! Мы не можем жертвовать своими ради чужаков!

– Но они ведь победили Клешнерога.

– Да, победили, – жестко сказал я. – Так что варите зелье побыстрее.

Староста как-то потух:

– Хорошо. Мы сделаем вам зелье, но больше вы не будете нашими гостями!

– Идет. Что за зелье, кстати?

Маусу проводили нас к окраине своего поселения. Мы с Сидзукой скептически отнеслись к информации о зелье от Плевуна, но любопытство победило. В Подмирье случаются разные чудеса, так что не стоит сходу отвергать предложения. Деревня маусу выглядела очень живописно: разбросанные норы и гнезда, целые многоквартирные жилища в старых дуплах или корнях деревьев. Название поселения звучало как Холлоу-таун или Дупло-город. Внутрь нас не пустили, опасаясь погрома от неуклюжих великанов. Через некоторое время нам вынесли по ведру каши. В наших руках емкости больше походили на маленькие кружки. Весьма недурно – специи создавали своеобразный вкус. Лучше пресного мяса по крайней мере.

Вдруг на окраину вышла большая мышиная процессия из аякаси разного пола и возраста. Маусу плакали и причитали. Впереди шел староста Плевун с молодой мышкой женского пола. Вот они остановились:

– Я боялся, что этот день наступит. Прости меня, Минни.

– Ничего, дедушка. Я выполню свой долг. На благо деревни и нашего народа.

– Что у вас происходит? – спросила Сидзука.

– Согласно традициям, чтобы зелье получилось, мы должны принести жертву озерному богу Зеленоглоту. Моя внучка Минни еще не успела создать семью, поэтому выбрали ее, – убитым голосом проговорил староста.

– Озерный бог? Билль что ли? – подал я голос. – Каким это образом качество зелья зависит от жертвоприношения?

– Так поступали еще наши далекие предки…

– Обойдемся без жертв, нано. Просто сварите нам зелье.

– Вы… Спасибо вам, чужаки! Нет, теперь вы не чужаки, а почетные жители Дупло-тауна! Слава великанам!

– Великанам слава! Пусть клешни крабов клацают мимо вас! Ур-ра! – обрадовалась мышиная толпа и принялась обниматься друг с другом.

Тут один из молодых мышей признался Минни в любви и заявил, что готов был похитить ее по пути к озеру и сбежать вместе с ней из деревни. Свадьбу решили играть через неделю.

Я поспал пару часов, пока меня не разбудила Сидзука. С неподвижным солнцем не понять, какое время суток стоит. Нам притащили две наполненные бадьи, для нас по размеру чуть больше стопок. Когда я спросил, из чего варилось зелье, то сразу пожалел. Выжимка червячной поганки и лягушачья икра – были самыми безобидными ингредиентами.

– Я попробую, нано. Яды на меня почти не действуют.

Мизухэби была настроена скептически, но отказываться не собиралась, раз уж мы так далеко зашли. Это действительно странно, что мышиным туземцам известен рецепт такого сложного зелья. Девочка опрокинула стопку зелья. Секунд пять ничего не происходило, а после мизухэби и правда начала уменьшаться. Поразительно! Зелье уменьшения работает. Одежда на Сидзуке была из магии, но вот кольцо не изменилось в размерах. Миниатюрная мизухэби закинула золотой браслет в виде свившейся змейки себе на руку.

– Тащить его еще с собой, – буркнула дюймовочка с зелеными волосами. – Похоже, часть моих магических сил заблокирована.

– Ка… какая милота! – воскликнул я. – Моя лоли, можно я тебя потрогаю? Можно ведь?

Не дожидаясь ответа, я аккуратно подхватил маленькую Сидзуку на руки. Даже змеиный хвост такого крошечного размера не внушал никакого отвращения. Я соторожно потрепал девочку пальцем. Как фигурка, только живая и мягкая. Теперь Сидзука стала лоли в квадрате, нано-лоли. Отпад.

– Ути-пути, – пощекотал я.

– Юто! Прекрати! Не то я прибью тебя!

– Утю-тю, ты такая милая, когда злишься.

– Юто! Нано! – мне в лицо брызнули струйки воды будто из душа.

С сожалением я прекратил издевательства и поставил мизухэби на землю. А то мне точно не поздоровится в будущем. Я с опаской взял стопку с зельем уменьшения. Ну, не чокаясь! Тьфу, что за гадость! Хоть я и ожидал изменений, однако, когда окружающие предметы стали резко увеличиваться в размерах, это все равно оказалось для меня сюрпризом. Кое-как, я выбрался из завалов своей камуфляжной одежды, прикрывая интимное место.

– Юто! Ты такой милашка! – бросилась ко мне Сидзука и стиснула в объятиях.

По непонятной причине мизухэби оказалась выше меня на голову. Может, на нее зелье действовало хуже, а может мне досталась доза меньше. Сидзука теребила меня в отместку, а я пытался отбиваться, что одной рукой сделать непросто.

– Да блин, лолище-переросток! – бросил я в сердцах.

– Нано!

Сидзука бросилась к бадьям из-под зелья и долизала змеиным языком оставшиеся капли, после чего уменьшилась мне по плечо.

– Теперь порядок, – удовлетворенно заметила мизухэби.

Мыши принесли мне грубые негнущиеся штаны, куртку и сандалии, в которые я сразу облачился, кое-как закрепив на теле. Мелкие, вернее уже вполне себе большие, аякаси развили бурную деятельнось. Староста отрядил нам в помощники своего сына Топтуна и внука Лентяя. Маусу принесли по большой котомке и быстро упаковали в них мою старую одежду. Ботинки пришлось оставить. Сидзука перекинула через плечо мои часы и закрепила зажигалку за спиной. Компас, как и несколько оставшихся печатей ошеломления выкинул – все равно пользы никакой. Я же с помощью специальных ремешков пристроил сзади Хаганэ, который теперь был почти с меня ростом. Рукоятка ножа стала неудобной, но кое-как я мог им махать. Со стороны я выглядел этаким Конаном-варваром: в обносках и со здоровенным мечом за спиной.

С силой творилось нечто странное. К нашему огорчению, мы не получили способностей, как в фильме Человек-муравей, но пропорционального уменьшения умений также не случилось. Я достаточно высоко прыгал для своего роста и таскал внушительные тяжести. Магия частично оказалась заблокирована, но некоторая часть сил осталась. Вообще, в новом размере находиться было очень непривычно. Зажигалка размером с кирпич. Деревья так вообще выше всяких небоскребов тянулись ввысь. Трава стала непроходимыми зарослям, наполненными разнообразными жучками и насекомыми. Напоследок староста Плевун дал напутствие своим сородичам и обратился к нам:

– Если встретите деда Лежебоку, передавайте от меня привет.

Я оглядел старого мыша, который уже буквально дышал на ладан.

– Мистер Плевун, вы уверены, что ваш дедушка еще жив?

– Конечно жив, он ведь мышиный император!

Странное имя для императора, ну да и демон с ним. Когда все собрались, маусу повели нас настоящими мышиными тропками. Топтун уверенно топал вперед, ловко перебираясь через овраги по упавшим веткам. Лентяй стонал на тему своей доли и совсем не желал идти в страшный тоннель Ла-Маус, вполне оправдывая собственное имя. Сидзука быстро проехалась по нему едкими фразами, и аякаси обиженно замолк. Если ранее мы шли от валуна до Дупло-тауна около пяти минут, теперь путешествие растянулось на полчаса.

– А сколько мы будем идти через Ла-Маус? – спросил я Топтуна.

– Обычно два дня уходит, но, коль вы торопитесь, то и за день управимся.

Мне лишь оставалось вздохнуть и смириться. Поздно давать задний ход. Темный зев тоннеля походил на челюсти голодного зверя. Мы с Сидзукой и сопровождающими решительно спустились вниз, в мрачную темноту. Неприятно засосало под ложечкой. Наверное, так себя чувствовал Фродо Беггинс сотоварищами, спускаясь в подземелья Мории.

Глава 8

Поначалу темнота казалось непроницаемой, но вскоре глаза привыкли. Иронично, что магия света плохо подходила для освещения – на постоянное поддержание заклинания уходило слишком много энергии. Сам тоннель был примерно полметра в диаметре. Если вытянуть руки вверх и встать на цыпочки, то можно достать до свода. В основном спрессованная земля и глина, но кое-где попадалась цельная каменная плита. Каким образом мышиные аякаси пробили данный тоннель, оставалось загадкой. Периодически встречались отворотки, назначение которых для нас оставалось еще большей загадкой. Постепенно мы спускались все глубже и глубже. Стало холоднее. Я пожертвовал куском рукава от большеразмерной куртки и соорудил с помощью Хаганэ пончо а-ля Джон Рэмбо. Иногда из боковых проходов слышался зловещий шум и копошение. Сверху капала вода, под ногами журчал ручей. Я совсем не геолог, и в шахте ни разу не был, но сдается мне, что без современных технологий или магии прокопать тоннель под морским проливом невозможно.

Провел короткий опрос Топтуна. Мышу всего лишь восемь лет, что по их меркам уже вполне зрелый возраст. Трижды женат, обе супруги погибли от клешней крабов. Любимое блюдо – тушеные корешки растений и жареные грибы. Сидзука дала ему уровень 0,5 по 10-бальной шкале. В Ла-Маус ходит третий раз: однажды бывал с отцом Плевуном, второй – самостоятельно. Теперь вот натаскивает отпрыска, не слишком подающего надежды. Ради любопытства я поинтересовался, пошел бы кто-то из его сородичей ко мне в клан, но он уверенно ответил, что к чужакам мышам путь закрыт.

Примерно через три часа почти непрерывного спуска мы устроили короткий привал на удобной площадке с освещением из множества камней. В основном из-за уставшего Лентяя. Я периодически слегка подпитывал себя светом, так что оставался относительно бодрым. Можно даже считать это своеобразной тренировкой. Я старался тратить света меньше, чем вырабатывалось моим организмом. Очень тонкие манипуляции – почти как при свертывании ауры в кольца. Уже через пару часов усталость отошла на задний план, и одновременно мой резерв держался приблизительно на одном уровне. Вот еще вопрос – не будет ли каких-либо негативных последствий при слишком долгом использовании магии на себе? А то еще мутантом каким стану. Или совсем одрябну – как космонавты в невесомости без постоянных физических нагрузок.

– Дальше идет дорога без уклона. Будьте начеку, – предупредил Топтун. – В глубинных проходах обитает множество кровожадных зверей. Еще ходят слухи о Безымянном Ужасе. От него нет спасенья.

– Раз от него нет спасенья, то откуда слухи? – фыркнула Сидзука.

Маусу пошевелил усами в ответ, ничего не сказав.

Мы продолжили путь, напряженно всматриваясь в пещерную тьму. Иногда до нас доносился трудно идентифицируемый утробный звук. Топтун тогда командовал остановку и внимательно вслушивался. Один раз мы набрели на прореху в своде тоннеля, откуда лился водопад морской воды и исчезал в бездонной расщелине. Наш проводник вздохнул и сказал, что придется искать обходной путь, но вперед вышла Сидзука, легко сделав широкий проход в водопаде. Мы поочередно перепрыгнули через расщелину и пошли дальше. Я уже потерял всякий счет времени. Часов шесть шагали где-то.

Неожиданно раздался громкий утробный звук, который мы слышали ранее. Топтун завис на несколько секунд, после чего скомандовал:

– Бежим!!!

И мы понеслись вперед сломя голову. Хаганэ неприятно бил по спине и ногам. Как назло, на данном участке не имелось ни одной отворотки. Я уличил пару мгновений, чтобы взглянуть назад. Святой Грааль мне за пазуху! За нами по тоннелю катился огромный шар. Зря я вспоминал Индиану Джонса ранее. В фильме-то все весело и радужно, играет захватывающая музыка. А здесь, в мрачном темном тоннеле, где вместо заводного ритма журчание воды, наш слитный топот и звуки тяжелого дыхания, на кону твоя собственная жизнь, и шутить совсем не тянет. Напитав тело светом, я почти нес на себе еле перебирающего лапами Лентяя.

– Я могу остановить эту штуку! – вставила Сидзука, не снижая темпа.

– Нет! Сильная магия может обрушить своды, и все здесь затопит, – заявил Топтун.

Буквально в последнюю секунду мы завалились в боковой проход на первом перекрестке, снаряд просвистел мимо нас дальше по тоннелю. Может мне показалось, но я почуял слабую ауру от существа, да еще заметил здоровую зубастую пасть. И в целом образ нашего преследователя походил на зубастика из одноименного старого ужастика.

– И что это было? – спросил я, утирая пот.

– Кротовый Шарокат. Страшный зверь Ла-Мауса, что не ведает пощады, – отдуваясь, прохрипел наш проводник. Мы с Сидзукой молча встретились взглядами и не стали комментировать.

Передохнув и перекусив из запасов, мы продолжили наш путь по подземелью или, если быть более точным, подморью. Лентяй поначалу отказывался куда-либо идти, но мы пообещали бросить его тут одного, так что мышиный аякаси сразу выразил готовность отправляться. Еще три часа пролетели в монотонной ходьбе, лишь однажды разбавленной очередным побегом от нового Шароката. Наконец начался подъем, говоря нам о том, что мы добрались до подземелий противоположного берега. Явно не так я себе представлял поиски Химари. Младший маусу совсем сдал, с трудом передвигая лапами. Поклажу Лентяя и Хаганэ передали Сидзуке, а самого хомяка-переростка я загрузил себе на закорки. Вообще, меня грызли сильные сомнения в необходимости дальнейшего сопровождения, но Топтун убедил, что они обязаны довести меня до поверхности. Так им завещал староста Плевун.

Таща мохнатую тушу, я потел и крепился. Сразу вспомнились слова Химари о том, как тренировался дед Генноске – набирал рюкзак камней и уходил в горы. Продолжаю семейные традиции, может свою выносливость немного прокачаю. Жаль, статов как в рпгешке нигде не значилось, поэтому прогресс в магии был незаметен. После снятия амулета света я продвигался буквально семимильными шагами, сейчас же рост замедлился. Магия помогала с выносливостью, но вот сон заменить не могла. Через три часа восхождения я начал клевать носом. А ведь за то же время мы успели спуститься, но в гору путь сложнее. Топтун прогнозировал еще два часа как минимум. Ладно, лучше отоспаться снаружи, неохота очутиться в желудке Кротового Шаристика… или Зубоката. Уже совсем мысли путаются.

Какое-то неприятное чувство вторглось в мое сознание. И постепенно усиливалось. До тех пор, пока я четко не ощутил накатывающий страх.

– О нет! Мы погибли, – упал на колени Топтун. – Это Безымянный Ужас Ла-Мауса. Мне рассказывал отец, как страх медленно поглощает тебя, пока ты окончательно не теряешь остатки разума.

– Трусливые маусу. Чтобы это ни бы за Ужас, мы с Юто с ним справимся, – заявила Сидзука уверенно.

Я окружил голову покровом света, и давление извне значительно снизилось. Мизухэби не выказывала и тени беспокойства. А вот нашим сопровождающим не так повезло. Лентяй упал на пол и тихо попискивал от страха. Топтун же преклонил колени и сложил лапки вместе:

– О великий Зеленоглот, озерный правитель, даруй мне смелость и защити дланью своей от ужаса и безумия.

– Смотрится весьма нелепо, – хмыкнула девочка. – Когда ты знаешь, что Зеленоглот никакой не бог, а посредственный дух ящерицы.

– Ну, им ведь это неизвестно.

– Люди любят придумывать себе богов и кумиров, но и аякаси не исключение…

Вскоре и Топтун повалился на пол пещеры, не в силах сопротивляться накатывающему страху. Мизухэби поставила водный барьер, отгородив мышей от влияния Безымянного Ужаса, и те медленно стали приходить в себя. Спустя некоторое время я заметил позади нас неясный голубой свет. Объект быстро приближался, и мы уже могли рассмотреть красивую и большую полупрозрачную бабочку сине-черной расцветки.

– Обакэ, – заметила Сидзука. – Это всего лишь обакэ.

– Ура! – очнулся Топтун. – Безымянный Ужас получил имя и теперь он не властен над нами! Оу-ба-ке! Великий Зеленоглот, спасибо тебе!

– Так меня еще не обзывали, – усмехнулась мизухэби, удерживая защитный барьер над маусу.

Привидение подлетело ко мне и присело на вытянутую руку, которую я поднял, повинуясь неясному импульсу. Обакэ пытался пробиться через нашу защиту, но тщетно – слишком слабый. Я чувствовал, что он пытается поглотить испытываемые нами эмоции страха, но их было мало. Аякаси просто хочет кушать, да и вряд ли после встречи с ним кто-либо погибает. Скорее всего теряют сознание. Неприятно, но не смертельно. Заслуживает ли этот подземный обакэ ужаса упокоения за то, что его таким создала природа? Я успел повидать нескольких злобных привидений, и данный экземпляр на них не походил. Ладно, к черту философские измышления. Будь на его месте гусеница или жук, я бы не колебался. Но бабочка была реально красивой, испускала приятный свет, голубые крылья изукрасил сложный темный узор. Пусть живет, Безымянный Ужас прохода Ла-Маус. Я толкнул аякаси рукой, подав немного света. Обакэ намек понял и быстро удалился обратно по тоннелю.

Когда мы выбрались на поверхность из мглистой норы, наши глаза ослепило сверкающее солнце. Ура! Свобода! Вздохнув свежий лесной воздух, я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Надо искать место для ночлега, а то скоро на ходу засну. Маусу шустро распаковали мою одежду, и сразу принялись собираться обратно. Я поглядел на гигантские стебли растений и стволы деревьев и спросил безрадостно:

– Долго еще зелье будет действовать?

Мышиные аякаси переглянулись:

– Так это… навсегда.

– Че?! – воскликнули мы слитно с Сидзукой.

– Мы думали, староста объяснил вам. Да это и так все знают. Если вы уменьшаетесь, то раз и навсегда, – огорошил нас Топтун.

– Так, стоп. Как нам вернуть свои прежние размеры? – спросил я.

– С помощью зелья увеличения, конечно же. Ступайте в город Иту в той стороне, там вам помогут.

– Вы подлые грыз-суны, почему не с-сварили нам зелья з-саранее? – прошипела Сидзука.

– У нас на острове нет нужных составляющих. Лентяй, потопали обратно. Раз мы теперь знаем имя Оубаке, Безымянный Ужас нам не страшен.

Я придержал шипевшую проклятья мизухэби, которая хотела в грубой форме объяснить нашим проводникам их неправоту, хотя и у самого кулаки чесались. Топтун с сыном скрылись в темном зеве тоннеля. Я осмотрелся вокруг. В моем нынешнем размере было сложно судить, но лес и прочие растения больше походили на привычные нам. Будто вьючные мулы, мы кое-как расположили поклажу за спинами, и направились в указанную сторону. Сидзука тихо грозилась разобрать город Иту по камешку, если нам не вернут прежний вид. Встреченные аякаси опасались к нам приближаться, чуя сильную ауру и жажду разрушений мизухэби. Найдя неплохое углубление под большой корягой, мы расстелили мою одежду и устроились на сон с комфортом. Сколько я проспал, определить было решительно невозможно.

Поразительно, я впервые встретился с разумными аякаси стихии дерева. На одной из полян мы обнаружили россыпь говорящих цветов разных видов: начиная с ромашек и колокольчиков и заканчивая лилиями и хризантемами. Е-кай безостановочно трындели о разной ерунде, пропесочили нас на тему чужачества и того, что мы тянем их время. Я спросил их про чертоглаз, но обитатели полянки не знали, где произрастает сей цветок. Белую кошку тоже не видели. Зато смогли сориентировать нас насчет города, который оказался достаточно близко.

Примерно через четыре часа нам стали попадаться первые дома – нормального, а не нашего размера. Населяли их в основном аякаси звериного типа и неизвестные нам разновидности семейства гоблинов. Вывеска перед въездом в город гласила "E2". Выходит, что правильное название не Иту, а Едва. Уровень местной цивилизации приятно удивил. Тут даже имелась железная дорога с коптящим паровозом. Сидзука тоже заинтересовалась. Но на исследования чудес Подмирья можно было потратить всю жизнь. И так уже задержались намного дольше, чем планировали.

Так что мы переключились на практическую сторону вопроса, и почти сразу набрели на бесценный кладезь нужной нам информации. Им оказался чопорный киригирису, аякаси кузнечика, с табачной трубкой и в шляпе-котелке. С другими аякаси у нас беседа не сложилась из-за… физических различий. Вот уж не думал, что у малорослых существ имеется столько проблем с привлечением внимания к собственной персоне. Кузнечик назвался Эдвардом и сразу ответил, что знает, где можно достать зелье увеличения. За особую плату, разумеется. Плюс он провел нам короткую бесплатную лекцию насчет специфики подобных зелий. В теории уменьшаться можно до бесконечно малой величины. А вот с увеличением есть ограничения, завязанные на ауру. То есть, если аякаси слаб, то лучше ему сидеть тихо и не помышлять о зелье, иначе получится нечто вроде раздутого воздушного шарика. Мы подтвердили, что ознакомились с правилами безопасности и готовы рискнуть. Эдвард пообещал свести нас с дилером, как только мы раздобудем денежных средств. По привычке я поинтересовался чертоглазом и белой кошкой и неожиданно получил отклик. Киригурису слышал о "багровом мече" с белой шерстью, что не могло быть простым совпадением. Противоречивые слухи о Химари разошлись по Подмирью.

Согласно непроверенным данным от Эдварда обитаемыми землями пространственной складки правили шесть монарших особ – очень сильных аякаси. Местность, в которой мы очутились, принадлежала Черной Королеве. Все районы и центральные города назывались очень просто: одна буква и число. Например, A6 или E2. Не знаю насчет удобства, но задумка оригинальная. Как клетки в морском бою или шахматах. Чтобы раздобыть денег, кузнечик направил нас в бойцовский клуб, существовавший в городе. Якобы там можно делать ставки на исход поединка между вечными соперниками – аякаси льва и единорога. Но у нас, в общем-то, и ставить было нечего. Разве что зажигалку или часы заложить.

Пока мы болтали с пыхтящим Эдвардом, на улицах Едва началось оживление: аякаси разных мастей спешили к центру города.