Текст книги "Жестокие наследники (ЛП)"

Автор книги: Оливия Вильденштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Я наклонила голову в сторону верхнего этажа.

– Может, посмотрим, что там наверху?

Или кто?..

Угрюмый фейри, наконец, оттолкнулся от кухонной поверхности и неуклюже подошёл ко мне.

– Тебе не следует прикрывать свою татуировку.

Другими словами, то, что было наверху, могло напасть на нас. Тьфу. Эта тюрьма так отстойна.

– У меня нет ни сумки, ни карманов.

Вздохнув, Римо протянул ладонь.

– Я понесу их.

Мой взгляд скользнул вниз по его забрызганной грязью тунике.

– У тебя тоже нет карманов.

– Нет, но у меня есть пояс.

Он задрал верх туники, и тонкая струйка дневного света, проникающая через окно, осветила тугую кожу и накаченные мышцы живота.

Почему я была ошеломлена, обнаружив, что у парня было шесть кубиков пресса? У всех лусионага был пресс.

– Амара?

Я оторвала взгляд от его живота.

– Перчатки.

Я стянула их и положила в его раскрытую ладонь, осторожно, стараясь не задеть его руку.

– Сделай нож.

Страх пробежал по моему позвоночнику.

Засовывая перчатки за пояс, он добавил:

– В качестве меры предосторожности.

Пытался ли он успокоить меня?

Сглотнув, я прикоснулась к своей татуировке, зацепляя нити. К сожалению, я начала дрожать, и нити защёлкнулись прямо у меня на ладони. Я попробовала ещё раз. Снова потерпела неудачу.

– Успокойся.

– Я пытаюсь.

Я попробовала снова, и снова, и снова. В какой-то момент я сжала пальцы в ладонях и сжимала их до тех пор, пока ногти не впились в тёмные завитки.

– Могу я кое-что попробовать? – спросил Римо.

Я осторожно кивнула.

Он поднял моё запястье.

– Раскрой свою ладонь.

Прикусив внутреннюю сторону щеки, я сделала, как он просил. Он прижал мозолистые кончики пальцев к скопившейся пыли. Пытался ли он вытащить её?

– Я не думаю…

Моя пыль, казалось, встала на дыбы и запульсировала сильнее, стирая мою убеждённость и конец моего предложения.

– Она реагирует на тебя, – прошептала я, ошеломлённая и обеспокоенная тем, что если я буду говорить громче, это спугнет мою пыль.

Не то чтобы пыль была пугливой, но, возможно, конфискованная пыль была…

Брови Римо сосредоточенно опустились. Он медленно поднял пальцы. Учитывая, как сильно покалывало мою ладонь, я ожидала увидеть расплетающиеся золотые ленты.

Но я была неправа.

Воздух между нашими руками оставался неподвижным и тёмным.

ГЛАВА 16. СТАНДАРТЫ

– Стоило попробовать, – вздохнул Римо, убирая руку обратно.

Я прикусила нижнюю губу, отчасти испытывая облегчение от того, что другой фейри не смог манипулировать моей пылью, а отчасти недоумевая, почему она всё ещё кружит по своим следам, как стая пескарей.

– Она откликнулась на твоё прикосновение.

– Это была не пыль, Амара.

Я вскинула голову так быстро, что хрустнула шея.

– Что ещё это могло быть?

Его глаза сияли, как огранённые изумруды.

– Твой пульс.

– Мой пульс? Почему мой пульс должен реагировать на тебя? Я тебя не боюсь.

Уголки его губ приподнялись.

– Не боюсь, – сказала я, подчеркнув часть «не».

– Ну, если это не страх, тогда остаётся притяжение.

Подобно волне, кровь отхлынула от моего лица, а затем прихлынула обратно.

– Ты меня определённо не привлекаешь. У меня есть стандарты.

Интенсивность его улыбки стала ещё ярче.

– О, да?

– Да.

Кровь до сих пор стучала в моих венах, но теперь по совершенно другой причине.

Он всё ещё улыбался.

– И каковы же эти твои стандарты?

– Доброта.

– Я добрый.

– Не для меня.

Я сомневалась, что его улыбка может стать ещё шире, но это произошло.

– Скромность.

Всё ещё ухмыляясь, он скрестил руки на груди, отчего его грудь почему-то казалась шире.

– Не рыжие.

Его ухмылка усилилась.

– И не из рода Фэрроу.

– Значит, кто угодно, только не я? – он уткнулся подбородком в шею, не переставая ухмыляться. – Разве ты не собираешься спросить меня о моих стандартах?

– Вряд ли они у тебя есть.

Он рассмеялся глубоким горловым звуком, от которого мой и без того учащенный пульс сильнее забился на шее.

Я скрестила руки на груди, подражая его позе.

– Отлично. Скажи мне. Какой тип девушки получает приглашение в твой гарем?

Он тут же остыл.

– Мой гарем?

– Ещё в Дусибе твой дедушка упомянул, что тебе нужно порвать со всеми своими подружками.

– Правильно.

Румянец пополз по краю его челюсти. Он потёр подбородок, как будто пытался стереть его.

– Итак, Римо Фэрроу, каковы твои стандарты? Кроме грудастых блондинок.

Он дернул головой и убрал руку с подбородка.

– Грудастые блондинки? О чём, во имя Неверры, ты говоришь?

– Лидия.

Я сморщила нос при воспоминании об официантке, которая едва не набросилась на Римо.

– Думаю, она пустила слюни на мой бокал с вином на вечеринке по случаю нашей помолвки.

– Лидия милая девушка, но не более того.

Я перебирала в уме других женщин, с которыми видела Римо, но не смогла припомнить ни одной.

– Ты когда-нибудь с кем-нибудь встречался?

– Свидания – не мой стиль.

– Каков твой стиль?

– Никаких обязательств… ни Котла.

Я покачала головой.

– Значит, боязнь обязательств?

– Это не боязнь, это жизненный выбор.

Я ещё немного покачала головой, не понимая. Напротив, я вообще не постигала его жизненного выбора. Я всегда хотела того, что было у моих родителей.

– Свидания тоже не в твоём стиле, ведь так?

Я перестала кивать.

– Почему ты так решил?

– Потому что я никогда не видел тебя с одним и тем же парнем дважды. Ну, кроме твоего двоюродного брата, но ты с ним не встречаешься. Да?

– Эм, фу. И я не хожу на свидания не по собственному выбору.

Он нахмурился.

– Я бы хотела иметь парня, но у меня проблемы с человеческими мужчинами, а с фейри – я подняла волосы с шеи и скрутила их в длинный хвост… ну, это был странный разговор, – они считают меня пугающей.

– Пугающей?

– Я знаю, ты не считаешь меня пугающей, но моя пыль отпугивает Неблагих, а кровь отпугивает Благих, благодаря тебе.

Он не дрогнул и не извинился за свои мерзкие слухи.

– И Дэниели, ну, их не так много, и они своего рода секта. Они не смешиваются.

– Джош выглядел очень счастливым быть рядом с тобой.

– Не то, чтобы он меня когда-либо привлекал, но теперь, когда он послал меня сюда, – я указала на кухню, хотя, очевидно, имела в виду мир за пределами этой кухни, – он пал на самый низ моего списка потенциальных кандидатов.

Римо высвободил свои руки, расслабив их.

– Хорошо. Потому что он подонок.

Он повернулся и толкнул откидную дверь, затем придержал её, чтобы я могла пройти.

– Если мы когда-нибудь выберемся отсюда, я познакомлю тебя с парой парней, которые отдали бы всё, чтобы пойти с тобой на свидание. И единственная причина, по которой они не пригласили тебя на свидание, заключается в том, что ты не из их лиги, а не потому, что они боятся, что ты непреднамеренно отравишь их своей кровью.

Я резко обернулась, и Римо налетел на меня.

– Правда?

Я даже не пыталась умерить свой энтузиазм, хотя меньше всего мне хотелось, чтобы Римо подумал, что я в отчаянии.

Изучая мои приоткрытые губы и широко раскрытые глаза, он ответил:

– Правда. Теперь ты можешь создать меч или что-нибудь полезное из пыли Карсина, чтобы у нас был шанс вернуться в Неверру?

Это было глупо, но осознание того, что кто-то – несколько человек – хотели встречаться со мной, укрепило мои руки. На этот раз не только моя вита отреагировала, но и я сделала адское оружие – кинжал, настолько острый, что его кончик смертоносно поблескивал.

– Небольшая мотивация имеет большое значение, – сказала я с гордостью.

– Я вижу это.

Он одарил меня кривой усмешкой, которая вместо того, чтобы быть холодной, расчётливой или презрительной, казалась искренней.

И вроде как милой.

Я нахмурилась, потому что никогда не думала, что Римо способен на нежность.

Он мотнул головой в сторону верхнего этажа, и я опустила кинжал к бедру, затем последовала за ним вверх по лестнице, которая скрипела, как старые кости. Коридор на лестничной площадке был широким, но тёмным. И всё же я могла разглядеть несколько дверей. Судя по металлическим номерам, прибитым к каждому из них, я предположила, что именно здесь путешественники провели ночь в настоящей гостинице.

Была ли одна из этих спален в настоящее время занята человеком, пекущим пироги?

– Ты можешь обменять свой нож для масла на пистолет? – пробормотал Римо.

Я уставилась на свой кинжал, потом на него.

– Это не нож для масла.

Выражение его лица, которое смягчилось во время нашего разговора в коридоре, снова стало серьёзным.

– Ладно, а ты можешь превратить его в более смертоносное оружие?

– Скажи, пожалуйста.

– Извини?

– Вежливая просьба не повредит твоей мужественности.

Он фыркнул, но его рот изогнулся в ухмылке.

– Пожалуйста, о великая Амара Вуд, можешь ли ты сделать страшное оружие из своего, – он снова указал на мой нож, – что это должно быть?

– Кинжал.

Он улыбнулся, и я могла поклясться, что на минуту мне показалось, что я тусуюсь с Суком.

– Не могла бы ты превратить свой чахлый кинжал в пистолет, пожалуйста?

– Чахлый.

Я возмущенно покачала головой, но сжала рукоять своего оружия. Мгновение спустя лезвие превратилось в ствол пистолета, округлый цилиндр злобно поблескивал.

Бок о бок мы направились к первой двери. Я занесла кулак, чтобы постучать, но Римо перехватил его раньше, чем мои костяшки смогли коснуться дерева.

– Почему бы тебе не напеть им какую-нибудь мелодию, пока ты этим занимаешься?

Я сердито посмотрела на него.

– Удивлять людей это не …

Слово «искусство» застряло у меня в горле, когда Римо распахнул дверь.

Я хлопнула свободной рукой по рукоятке пистолета и взмахнула руками, направляя дуло в сторону спальни. Никто не закричал и не поднял руки, потому что там не было жильцов. Кровать была застелена цветастым покрывалом, накинутым поверх пушистых подушек, а поверхность комода была пуста, если не считать белой вязаной салфетки. Нана Ви была большой поклонницей салфеток и пыталась научить меня их делать, но вязание крючком было не для меня.

Римо отважился зайти в ванную комнату в номере. Он щёлкнул выключателем, и, хотя я не ожидала, что какие-либо лампочки вспыхнут, потолочные светильники зажужжали и осветили пространство, выложенное белой плиткой. Римо отодвинул занавеску в душе, и я ахнула. Крошечные бутылочки с мылом теснились в держателе из проволочной сетки. Я сунула свой пистолет в руки Римо и отвинтила крышку с одной из бутылок, и почти замурлыкала, когда до меня донёсся аромат нагретой солнцем жимолости.

Я резко повернулась к нему.

– Чур, я иду в душ.

– Как насчёт того, чтобы мы проверили остальное место, прежде чем ты примешь ванну?

Он протянул оружие.

Я посмотрела на оружие, потом на Римо, и меня осенило, что я ему доверяю.

– Ты можешь оставить его себе. На данный момент.

Его зрачки удивленно расширились.

– Это лучшее оружие, чем твоя ручка, – добавила я с лёгкой насмешкой.

Следуя за мной обратно в коридор, он сказал:

– Ты была бы удивлена, какой ущерб ты могла бы нанести с помощью правильно расположенной ручки.

Я поморщилась.

Выключатель на стене привлёк моё внимание, и я щёлкнула им. Когда тёмное пространство осветилось, я вздохнула. Громко. «Местечко у Би» было похоже на эпицентр бури, и я планировала в полной мере воспользоваться спокойствием и комфортом. Мы могли бы даже использовать его в качестве нашей базы, пока будем строить что-то, чтобы добраться до портала.

Когда Римо открыл дверь в ещё одну пустую спальню, я повернулась к нему лицом, и это заставило его опустить пистолет и проворчать:

– У тебя есть желание умереть?

Я закатила глаза.

– Моя собственная пыль не может убить меня.

Он приподнял бровь.

– Только это не твоя пыль.

Я втянула в себя немного воздуха. Даже при том, что пыль ощущалась моей, он был прав… это было не так. Как это могло вылететь у меня из головы?

– На данный момент и, вполне возможно, навсегда, если мы не найдём способ выбраться отсюда, она моя.

Я не стала добавлять, что он, вероятно, был прав насчёт части «убить меня», потому что Римо Фэрроу больше не нуждался в большем поощрении его эго.

– Что возвращает меня к тому, что я собиралась тебе сказать. Я думала, что могла бы сделать из этого верёвку.

Он нахмурился.

– Чтобы подцепиться к порталу.

Его глаза расширились, но затем его ощутимое удивление исчезло под слоем осторожности.

– Сначала нам нужно будет взобраться на утёс, а он выглядел ещё круче, чем в последней камере.

– Я могла бы сделать инструмент из своей пыли, чтобы помочь с этим. Кирку или что-то в этом роде.

Он покачал головой.

– Мы могли бы попытаться.

– После моей ванны.

– После твоей ванны.

– Ты не хочешь принять ванну?

– Возможно. Но сначала я хочу познакомиться с человеком, который испёк пирог.

С мыслью о пекаре в моем мозгу поселилась надежда. Вздохнув, я последовала за Римо, когда мы вошли в оставшиеся спальни. Все они были незаняты. Кровати были застелены, а ванные комнаты полностью функциональны. На выходе из последней, самой большой на этаже, моё внимание привлекла стена с фотографиями в рамках.

После того, как мы убедились, что спальня пуста, я подошла ближе к фотоснимкам, отцепила один и подняла его. Две женщины стояли перед гостиницей: одна пожилая, другая ровесница Нимы. Их глаза были прищурены, как будто солнце было особенно ярким. Младшая обнимала старшую за плечи, и её прямые чёрные волосы развевались в стороны.

– Я думаю, это моя бабушка.

Римо нахмурился.

– Милли?

– Нет. Та, которая умерла, когда Гвенельда восстала из могилы. Биологическая мать Нимы.

Из историй, которыми потчевали меня Паппи и Нима, я чувствовала, что знала Нову, женщину, которая плакала во время каждого показа «Титаника», хотя знала, чем всё закончилось; подругу, которая тщательно заботилась о других, живых или мёртвых (она была городским бальзамировщиком); мать, которая покрасила дверь в подвальный морг в жёлтый цвет, чтобы её дочь не смотрела на неё со страхом.

Я также чувствовала, что знаю её благодаря Гвен. Тётя Джии и Сука всё ещё носила в себе разум и воспоминания моей бабушки. Хотя она и не делилась ими часто или свободно, время от времени, во время племенного ритуала, который объединял наши семьи, воспоминание слетало с языка Гвен, и я сразу же впитывала его. Если Паппи был поблизости, когда это случалось, его долговязая грудь раздулась от горя, что побуждало Гвен извиниться, хотя он всегда настаивал, что это был подарок.

Когда я была моложе, я всегда задавалась вопросом, не заставляло ли это бабушку Эм ревновать; в конце концов, Паппи никогда не переставал любить свою первую жену. Однажды, когда мы ухаживали за розовыми дрозами, которые не только поселились на одной из стен её дома, но и ползали по всей крыше, я набралась смелости спросить её. Она поставила свою лейку, зачесала мои волосы назад и сказала, что это не вызывает у неё ревности, а приятные воспоминания Паппи заставляют её чувствовать себя счастливой.

– Счастливой? – переспросила я её.

– Счастливой, что такой хороший человек решил, что я достойна его сердца.

Ни у кого из моих бабушки и дедушки не было магических клейм на руках или сверхъестественной силы в венах, и всё же они нашли настоящую любовь. Возможно, мне не следует отказываться от общения с человеческими мужчинами. Возможно, мне следует отправиться на Землю, когда мы вернемся на Неверру, и приложить больше усилий, чтобы встретиться с кем-нибудь. Кем-то таким же хорошим и добросердечным, как Паппи.

Я повесила изображение на маленький крючок.

– Хотела бы я знать свою бабушку.

– Хотел бы я знать и свою тоже.

Несмотря на то, что в судьбе Стеллы Сакар не было моей ошибки, чувство вины на мгновение кольнуло мою совесть.

– Кто знал, что у нас есть что-то общее, а, Трифекта?

Осязаемая вина вкупе с ненавистным прозвищем успокоили мою совесть.

Я забрала пистолет обратно и вышла, наградив его злобную травлю ледяным молчанием.

– Я просто констатировал факт.

Он мог бы подавиться своими фактами.

– Мне кажется, в гостинице есть подвал. Хорошо, что у тебя всё ещё есть эта изящная ручка, – крикнула я, прежде чем закрылась в первой спальне.

Я прислонилась к двери, наполовину ожидая, что он проворчит что-нибудь о том, что моя семья – сборище убийц, прежде чем спустится по лестнице и выйдет из гостиницы.

О, Небеса, что, если он вернётся в поезд и оставит меня одну в этом мире?

Я бросилась к окну, но оно выходило на боковую аллею, а не на парадную дверь. Я сжала пистолет, разрушая его твёрдую форму.

Мне не нужен был Римо. У меня была пыль и проточная вода. И пирог.

Я прекрасно выживу сама по себе.

ГЛАВА 17. ХАЛАТ

Я набрала себе ванну, скинула ботинки, затем погрузилась в неё полностью одетой. Вода потемнела от засохшей крови и грязи, но я не стала её сливать. Я отмокала, не двигаясь, пока вода не стала неприятно холодной, затем села и помыла свой костюм пригоршней мыла, прежде чем сняла его со своего покрытого синяками тела, соблюдая особую осторожность со своей повреждённой рукой. Как я скучала по цифровому одеванию и снятию одежды. Гораздо проще, чем одеваться и раздеваться.

Бросив тоскующий взгляд на свой Инфинити, желая, чтобы он снова заработал, я перекинула свой костюм через поручень душа. Капли бисером стекали с чёрной ткани, падая в грязную ванну. Несмотря на то, что я беспокоилась о сливе воды из труб, мои длинные волосы ещё не ощущались чистыми, как и моё тело, поэтому я включила насадку для душа и намылилась сверху донизу во второй раз.

Моя кожа здесь не превратилась в крошечные медные чешуйки; она даже не мерцала, как на Земле. Как это странно…

Какая тёмная магия блокировала силы фейри? И может ли эта магия быть применена в Неверре? Я надеялась, что это невозможно, потому что это разрушило бы наш мир.

Когда мои чёрные волосы скользнули сквозь пальцы, как шёлк, я выключила кран и ступила на холодную плитку. По какой-то причине, вероятно, потому, что удобства гостиницы заставили меня забыть, где я нахожусь, я ожидала, что вода испарится с моей кожи и волос. Вместо этого холод пробежал по моему лишенному огня телу, и я задрожала. Я поискала в ванной полотенце, но все вешалки были пусты. Чёрт. Я открыла дверь и прошла в номер, оставив мокрые следы на белой плитке, а затем на темно-синей ковровой дорожке.

Как только я вспомнила, что могу смастерить полотенце из своей виты, я заметила халат, разложенный на моей кровати. Бинго. До меня дошло, что одежды из хлопчатобумажной ткани там раньше не было, а это означало, что кто-то вошёл в комнату, пока я была в ванне. Хотя я отчасти надеялась, что это был человек, пекущий пироги, я представила, что это был Римо. Я представила, что пушистый халат был его версией оливковой ветви, и моё сердце немного смягчилось.

Я завязала халат вокруг тела, затем принялась распутывать волосы расчёской, созданной из виты. Как только это было сделано, я отправила свою пыль обратно на прежнее место и направилась к двери, решив найти деятельного фейри.

– Римо? – окликнула я его.

Двери всех спален были приоткрыты, кроме той, что напротив была моей. Я пересекла коридор и постучала. Ответа не последовало. Я приложила ухо к дереву, желая услышать хоть какие-нибудь звуки. Когда я ничего не услышала, ни скрипа половицы, ни звука пружин матраса, мой пульс участился.

Что, если он покинул гостиницу после того, как оставил халат? Или вдруг он не приносил его, и это был человек с пирогом?

Вместо того чтобы постучать во второй раз, я повернула дверную ручку и ворвалась внутрь. Там, развалившись на кровати, закинув одну руку под голову, лежал Римо без ботинок, рубашки и брюк. Вокруг его талии было обернуто полотенце, которое прикрывало его ровно настолько, чтобы я могла держаться рядом.

– Разве ты не слышал, как я стучала?

Он читал книгу в выцветшей обложке. Название гласило «Поцелуй девушек», хотя сюжет явно даже отдаленно не походил на роман, учитывая, что мужчина на обложке держал винтовку.

– Да, слышал…

Он перевернул страницу.

– Тогда почему ты не ответил?

– Может быть, потому что я хотел, чтобы меня оставили в покое.

О. Я поерзала на ковре, который был тёмно-синего цвета, как и дорожка в моей спальне.

– Ну, я просто хотела сказать тебе спасибо за халат.

Он, наконец, оторвал взгляд от своей книги.

– Халат?

Я указала на него.

Он нахмурился еще сильнее.

– Почему ты благодаришь меня?

– Потому что он лежал на моей кровати, когда я вышла из ванны, и я предположила…

Его хмурый взгляд сказал мне, что я предположила неправильно. Так что мы в самом деле были не одни одинёшеньки в этой гостинице.

– Ты встретился с другим… заключенным?

– Нет. Подвал оказался просто винным складом и прачечной, – он сказал это с лёгкой горечью.

Я сочла, что заслужила это, так как оставила его исследовать гостиницу в одиночку.

– Однако здесь должен быть кто-то ещё. Халат появился не из воздуха.

– Ты уверена, что не выложила его?

Я пристально посмотрела на него. Я устала, но не бредила.

– Ну, они, должно быть, вернулись, пока я принимал душ, потому что я ни с кем не столкнулся.

Он вернулся к чтению.

Тонкие волоски у меня на затылке встали дыбом, когда я оглянулась через плечо на дверь, которую оставила открытой. Я уже собиралась вернуться в коридор и выкрикнуть «есть тут кто», когда снова повернулась к Римо.

– Хочешь пойти со мной поприветствовать нашего нового компаньона?

– Нет.

Он выплюнул это слово, как пузырь из жевательной резинки.

Я упёрла руку в бедро. По какой-то причине я была уверена, что он присоединится ко мне.

Он перевернул ещё одну страницу в своей книге, совершенно незаинтересованный.

– Ты просто собираешься лежать и читать?

– Ага.

Мои пальцы соскользнули с впитывающего материала.

– Хорошо.

Я развернулась и вышла из его комнаты, не закрыв дверь, потому что была уверена, что это разозлит его, и потому что я хотела, чтобы он мог услышать меня на случай, если тот, кто принёс халат и приготовил пирог не был полностью бескорыстным и добрым.

Чтобы успокоить свои нервы, я пела, заглядывая в каждую спальню. Когда я не обнаружила ни одного посетителя, я спустилась в ресторан, который был таким же пустым и тихим, как и второй этаж. Быстро осмотрев кабинки и столы, я вернулась на кухню. То, что я там обнаружила, заставило меня замереть на пороге. Дверь ударилась о мой зад и череп, когда захлопнулась. У меня изо рта вырвался умопомрачительный звук.

Я уставилась на кухонный стол, на блюдо с пирогом. Кусок, который я вырезала, был заменён, если только это не был совершенно новый пирог. Когда от его хрустящей корочки повалил пар, мой желудок скрутило, и на этот раз не от голода. Я осмотрела кухню в поисках грязной миски или мешка с мукой, которые мог оставить пекарь. Всё было безупречно. Я попятилась к двери, которая распахнулась, чтобы выпустить меня, а затем поднялась по лестнице и на одном дыхании ворвалась в комнату Римо.

– Пирог, – сказала я, тяжело дыша. – Он… он… он целый.

Римо оторвал взгляд от своей книги и приподнял тёмную бровь.

– Кто-то испёк новый пирог!

Он медленно приподнял бровь.

– Они, наверное, слышали, как ты стонала из-за последнего.

Я побледнела. Это означало бы, что они были где-то в гостинице, но где? И почему они прятались? И что они сделали с предыдущим пирогом?

– Или в доме водятся привидения, – сказал он, как ни в чём не бывало.

Мне не нужно было смотреть на своё отражение в зеркале над комодом, чтобы понять, что я гармонирую со своим белым халатом.

– Привидения?

Римо вздохнул и бросил книгу на кровать.

– Мы не в отпуске, Амара. Мы всё ещё в тюрьме, или Плети, или как там, чёрт возьми, называется это место.

Дрожь по всему телу прошла сквозь меня.

– Но там есть мыло и пирог.

Он скатился с кровати одним плавным движением. Его твёрдые грудные мышцы превратились в более упругие мышцы брюшного пресса. Он был неоправданно красив и осознавал это.

– Есть ли правило, по которому эти две вещи не могут существовать в тюрьме?

Он прошёл мимо меня, ближе, чем было необходимо, так близко, что его тепло и запах окутали меня, добавляя дополнительные удары моему и без того учащённому сердцу.

Ухмылка зацепилась за край его улыбки. Я нахмурилась, чтобы скрыть свой глубокий вздох. Он исчез в своей ванной и вернулся со своей одеждой, которая безвольно и тяжело свисала с его пальцев.

Когда он начал развязывать свое полотенце, я сказала:

– Я же здесь.

– И?

Он уронил полотенце.

Мои щёки запылали пунцовым, я резко отвернулась. К сожалению, зеркало давало мне прямой обзор на зад Римо.

Голый зад.

Обнажённый и рельефный.

«Отвернись», – сказала я себе. – «Смотри. В. Сторону». Но я была ужасна в выполнении приказов. Даже своих собственных.

Его тело было устрашающим оружием из подтянутых мышц и отполированной плоти. Бёдра, налитые силой, обрамлённые подтянутым тазом, переходящим в талию, которая отдавала суровостью и отсутствием снисходительности. Тело воина. Смертельно опасен для соперничающих мужчин; смертельно опасен для соперничающих женщин, потому что как мы могли отвести взгляд от такого количества мужского совершенства? И если говорить о личном, то как я должна была относиться к своей собственной мягкой плоти и стройным мышцам, побочным продуктам моего предпочтительного образа жизни – лени и неумеренности?

Я хотела умолять его открыть рот и произнести что-нибудь грубое и порочное, но моё горло в данный момент было слишком занято очисткой от скопившейся в задней части слюны, чтобы издать какой-либо звук, поэтому я сделала единственную разумную вещь… Я опустила взгляд на салфетку на комоде и посчитала закольцованные нити.

Хлюпанье и шуршание ткани по коже ещё больше распалили мою кожу. Почему я всё ещё стояла здесь? О, да… потому что снаружи могли быть призраки, а я предпочла быть в присутствии раскованного фейри, чем коварного призрака.

– Ты одет? – мой голос звучал странно, прерывисто и хрипло.

– Полагаю, что да, но вряд ли ты разделяешь моё убеждение.

– О чём ты говоришь?

Я подняла взгляд к зеркалу и обнаружила, что Римо смотрит на меня в зеркале, полуодетый. Добрая половина. Если бы его грудь была прикрыта, а не ноги, моё внутреннее сгорание сделало бы меня жалкой мишенью для его раздвоенного языка.

– Я говорю о том факте, что ты явно считаешь меня наравне с твоим маленьким другом Дэниели.

– Мы уже обсуждали это на кухне. Джошуа Локлир мне не друг. К тому же…

Я облизнула губы, столп безупречной мужественности позади меня, лишающий мой мозг способности формировать рациональные мысли. Выжимая жизнь из концов пояса моего халата, я потратила несколько минут, перебирая в голове слова, которые хотела добавить. Только когда он ухмыльнулся, они снова оказались в чётком фокусе.

– К тому же, почему тебя волнует, что я думаю о тебе?

Брови Римо приподнялись над его пронзительными зелёными глазами.

– Меня не волнует.

Мои пальцы соскользнули с концов пояса, и я повернулась к нему, чувствуя, что каким-то образом взяла верх.

– Тебя явно волнует. Ты продолжаешь вспоминать Джошуа.

– Я вспоминаю его, потому что он – причина, по которой мы здесь.

В этом не было никакого смысла.

– Он – причина, по которой я здесь. Я всё ещё не знаю, почему ты здесь, – я скрестила руки на груди. – Почему ты здесь? Я знаю, ты утверждал, что это глупо, но это не объясняет, почему ты последовал за мной через таинственный портал. Ты боялся, что я направляюсь в какое-нибудь весёлое место, и ты не хотел пропустить это?

Он сделал шаг ко мне, гигантский шаг, который приблизил его прямо перед моим лицом. Я завела шею ещё дальше назад, чтобы мой взгляд был идеально выровнен с его.

– Я последовал за тобой из павильона, потому что думал, что ты идёшь за моим братом.

Я крепче сжала свои руки.

– Твой брат обычно прячется в Дусибе?

Вода капала с туники, зажатой в его кулаке, на мои босые пальцы.

– Я не знал, где он был. А потом я увидел, как ты изучаешь нарисованный круг. И мне стало любопытно.

– Значит, любопытство заставило тебя пойти за мной?

В его глазах забушевала буря.

– Как я уже говорил, глупость заставила меня пойти за тобой.

– Итак, ты считаешь себя глупым человеком, Римо Фэрроу?

– Обычно нет, – его тембр был низким и глубоким, – но ты каким-то образом пробуждаешь во мне худшее, Амара Вуд.

Я стояла на своём, несмотря на то, что моё сердце колотилось в груди, а здравый смысл подсказывал мне добавить немного пространства между собой и громоздким фейри.

– Или, может быть, я просто извлекаю наружу то, что уже есть.

Зачем я его провоцировала? Хотела ли я, чтобы меня проткнули ручкой? Не особенно.

– Твоя фамилия тебе подходит. Ты – кусок дерева. Заноза.

Я знала, что это не комплимент; знала, что играю с огнём, но всё же возразила:

– Занозы беспокоят тебя, только если они попадают тебе под кожу. Когда я успела попасть тебе под кожу?

Ноздри Римо раздулись, и на мгновение я всерьёз испугалась смерти от удушения влажной туникой, но потом напомнила себе, что он дважды спас меня, а значит, он только фигурально хотел убить меня.

После очередного долгого раунда поединка между нашими глазами, Римо отступил назад, к счастью, забрав с собой свой опьяняющий жар.

– Одевайся. Мы должны попытаться добраться до портала до наступления ночи.

Небо всё ещё было ослепительно белым, но он был прав. Нам нужно было добраться до портала, и чем скорее, тем лучше. Я разжала руки и стрелой метнулась к двери.

– Может быть, призрак гостиницы оставил немного мази для твоих порезов в спальне.

Я застыла на пороге его спальни.

Мне не нужно было оглядываться через плечо, чтобы понять, что он ухмыляется. Я услышала мелодичность в его голосе, когда он сказал:

– Великая Амара Вуд боится призраков?

Я напрягла спину.

– Не тех, кто печёт пироги.

А потом я вышла из комнаты, отчаянно пытаясь поверить, что это правда.

На самом деле я была так напугана, что, прежде чем закрыть дверь, напевая во всю глотку, я тщательно обыскала спальню, заглянув даже под кровать и в ящики комода. Только когда я была уверена, что я одна, я успокоилась, закрыла дверь своей спальни, затем дверь ванной и сбросила халат. Мой костюм был далеко не сухим, поэтому я завернула его в халат, чтобы удалить немного воды.

Много пользы это не принесло.

Когда я начала надевать свой чешуйчатый комбинезон, натягивая материал на ноги, он всё ещё был мокрым.

Фу. Втискиваться в одежду было очень отстойно. Особенно мокрую.

Как только я натянула костюм выше пупка, дверь в ванную распахнулась. Слегка вскрикнув, я прижала руки к груди и развернулась лицом к призраку.

Не призрак.

– Какого чёрта, Римо?

Он прислонился к дверному косяку, вертя ручку между длинными пальцами.

– Я проверял, не убил ли тебя Каспер.

Если бы я не была такой ханжой, я бы разбила его самодовольную физиономию кулаками.

– Напевание обычно является хорошим признаком живости.

– Откуда мне было знать, что это ты напеваешь, а не призрак?

Невыносимый фейри.

– Можешь выйти?

– Ты же осталась, пока я одевался.