Текст книги "Жестокие наследники (ЛП)"
Автор книги: Оливия Вильденштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
– О каком возрасте мы говорим? Последнее десятилетие или прошлый век?
– В прошлом веке. Была одна группа, которую любила моя мама. «Maroon 5»4. Когда-нибудь слышал о них?
Она была одной из любимых у Нимы, но я сомневалась, что он хотел слышать, что у наших матерей было что-то общее.
– Знаешь какую-нибудь из их песен?
Я ответила ему, спев вступительный куплет «Воскресного утра». Он наблюдал за мной, вернее, за моим ртом, и это немного смутило меня, поэтому я опустила подбородок и начала спускаться по лестнице впереди него.
ГЛАВА 22. ПРИЗНАНИЕ
Земля, скрытая пеленой тумана, была плоской и рыхлой под моими ботинками. Она больше не извивалась шипастыми рептильными телами.
Я перестала петь и спросила:
– Думаешь, змеи ушли?
– Я думаю, тебе следует продолжать петь на случай, если они разбили лагерь в каком-нибудь другом месте.
Так я и сделала. Добравшись до следующего калимбора, мы обошли его кругом в поисках двери, но у дерева была сплошная кора. Пока Римо стучал по стволу, проверяя, полый ли он, я неуклюже направился к следующему. Мой ботинок зацепился за выступающий корень, и я полетела сквозь туман, жестко приземлившись на колени и здоровую руку. Мой локоть покачнулся на перевязи, но, к счастью, не коснулся земли. Я хмыкнула, потому что, чёрт возьми, это было неприятно.
– Амара? – крикнул Римо.
– Здесь, внизу.
Римо предложил взять меня за руку, когда мы выходили из кондитерской, но я отказалась, потому что не хотела чувствовать себя калекой. Когда он присел на корточки рядом со мной, на его лице появилось беспокойство, я почувствовала, что он собирается склеить наши ладони скотчем. Конечно же, он протянул мне руку.
Я самостоятельно поднялась на ноги.
– Я просто проверяла, нет ли микосов.
– Сейчас? – он развернул своё высокое тело. – Если я верну тебя по частям в Неверру, твой отец прикажет отравить меня газом, так что дай мне свою руку.
– Уф, – я вложила её в его руку. – Я чувствую себя ребёнком.
– Ты ведёшь себя как один из них.
– Как я могу вести себя как один из них?
Он сомкнул свои пальцы вокруг моих.
– Придавая такое большое значение тому, что держишь меня за руку.
Когда мы обходили ещё одно дерево без дверей, я сказала:
– Хорошо известный факт, что у мальчиков бывают вши.
Юмор промелькнул на его лице.
– Возможно, это одна из причин, по которой у тебя нет парня.
Мои щёки вспыхнули. Надеюсь, мой румянец не был заметен за поднимающимися завитками тумана и мириадами порезов и синяков, которыми я щеголяла.
Когда его пальцы сомкнулись вокруг моих костяшек, я прошептала:
– Что? – уверенная, что он заметил что-то в тумане и пытается безмолвно предупредить меня.
– Что что?
Я вгляделась в густой туман.
– Мне показалось, ты что-то увидел.
– С чего ты взяла, что я что-то увидел?
Мои щёки снова вспыхнули.
– Ты сжал мою руку.
– Это я пытался удержать твою руку, похожую на дохлую рыбу, чтобы она не выпала.
– Дохлую рыбу?
Он разжал ладонь, и моя рука упала.
– Вот видишь. Дохлая рыба.
– Я просто не хотела прерывать твоё кровообращение.
Его зубы сверкнули белизной, как туман.
– Как насчёт того, чтобы ты попробовала прервать его, чтобы я мог сосредоточиться на нашем окружении, а не на тебе?
Он хотел, чтобы я попробовала? Ублюдок. Я схватила его за руку и сжала её.
– Достаточно твёрдо?
– Лучше.
Улыбка стала шире.
Я покачала головой.
– Кстати, ты перестала петь.
– Я подумала, что стоит дать твоим ушам отдохнуть, раз уж змеи исчезли. Я проверяла, не забывай.
На этот раз он ухмыльнулся.
– Ну, хоты бы, напевай.
– У меня начинают заканчиваться песни.
– Знаешь какие-нибудь песни «The Intrepids»?
– Несколько.
– Давай послушаем их.
Итак, я спела величайший хит первой группы дроидов. А потом их второй хит. У них практически не было хитов с тех пор, как они создали свою музыку, подключившись к облаку и проанализировав самые популярные тексты песен и мелодии, прежде чем соединили их воедино. Процесс был довольно увлекательным, он имел мало общего с искусством и полностью касался искусственного интеллекта.
Если бы я была свободна выбирать свой путь, я бы отправилась на Землю и изучала искусственный интеллект. Хотя Нима и Иба разрешили мне посещать некоторые занятия, мне никогда не разрешалось посещать какие-либо программы полного дня, и именно там происходили все замечательные вещи.
– Как получилось, что ты дала гаджой Джошуа Локлиру?
То, что Римо заговорит об этом, было лишь вопросом времени.
– Помнишь тот мешочек с чешуёй Дэниели, конфискованный эскадроном лусионага пару месяцев назад?
– Тот, который Джошуа продал земной армии для использования в биологической войне?
Я сморщила нос. Чешуйки Дэниели были афродизиаком, и да, они использовались в бою и раньше – моими собственными родителями в День Тумана, – но с тех пор был принят закон, запрещающий их продажу на неверрийском и земном чёрных рынках.
Римо остановил меня, выражение его лица колебалось между шоком и ещё большим потрясением.
– Ты имеешь к этому какое-то отношение?
Я прикусила губу.
– Я не знала, для чего они будут использованы, когда продавала их…
– Подожди. Ты их продала? Это были твои чешуйки?
Мои зубы ещё глубже впились в губу. Я попыталась высвободить свою руку из его, но он усилил хватку, не оставляя места для манёвра.
– Зачем?
– Затем что мне нужны были деньги.
Он издал глухой смешок.
– Принцессе Неверры нужны были деньги? Давай же, Амара. По крайней мере, придумай ложь получше.
– Это не ложь, – огрызнулась я. – Я хотела сделать своим родителям подарок на годовщину.
– У вас миллиарды в земных банках, не говоря уже о сундуках с золотом в Неверре.
– Но эти миллиарды и золото не мои, и я хотела, чтобы этот подарок был от меня.
– Значит, ты срезала свои чешуйки и продала их самому властолюбивому человеческому генералу? Как ты вообще с ним познакомилась?
– Я этого не делала. Я отдала Джошу свои чешуйки, и он всё устроил.
– И именно поэтому ты у него в долгу, – проворчал он.
– Нет, я пообещала ему солидные комиссионные с продажи.
Я сосредоточила свой взгляд на тумане, потому что, по крайней мере, туман не осуждал меня.
– Я в долгу перед ним, потому что, когда вы, ребята, арестовали его, он позвонил мне и сообщил, что его раскрыли, и я умоляла его взять вину за чешуйки на себя.
– Чёрт возьми, Трифекта, ты настоящая маленькая злодейка. Не только в моём воображении.
Я поджала губы, но всё ещё не поднимала глаз, мне было слишком стыдно, но потом другое чувство вытеснило мой стыд. Ужас от того, что я только что призналась в своём преступлении наследнику вариффа. В ту минуту, когда мы выберемся отсюда, ничто не помешает Римо сдать меня.
Я не знала, будет ли невидимая связь, которая образовалась между нами в ту ночь, когда его младший брат пытался убить меня, присутствовать в Плети, но я лихорадочно искала её. И тут я почувствовала это!
– Ты унесёшь моё признание с собой в могилу, Римо Фэрроу.
Нить между нами завибрировала, как натянутая струна арфы, а затем узел затянулся у меня в животе. Он, должно быть, тоже напрягся, потому что он подбородком уткнулся в шею, а его взгляд опустился к пупку.
– Ты что, только что потратила свой гаджой на моё молчание?
– Я не считаю это пустой тратой, – пробормотала я.
На его лицо набежали тени.
– Я бы не стал доносить, Амара.
Моё сердце учащённо забилось, когда я всмотрелась в его лицо. Разве он бы этого не сделал? Я подарила ему факты, которыми он втянул бы меня в мир неприятностей. Мои родители любили меня, в этом у меня не было никаких сомнений, но я нарушила закон, так что им пришлось бы наказать меня.
Он повернулся и, поскольку всё ещё держал меня за руку, рывком вернул к движению. А потом он зашагал так быстро, что на каждый его шаг мне приходилось делать два. О, он не был зол, он был в ярости.
– Полагаю, теперь ты останешься со мной в качестве жены. Разве это не будет забавно? – он выпалил это слово вслух.
От страха у меня по коже побежали мурашки.
– Ты сказал, что тебя не интересует моя корона.
– Я передумал.
Я остановилась и отдёрнула руку. Или, по крайней мере, пыталась это сделать. Единственное, что мне удалось, это заставить его прекратить свою сумасшедшую быструю ходьбу.
– Ты это несерьёзно?
– Пока смерть не разлучит нас, милая.
– Римо, это не смешно.
– А я смеюсь?
– Нет, не смеешься. Ты ведёшь себя странно и пугающе.
Не говоря уже о том, что его пальцы сжимали мои.
– И ты делаешь мне больно
Он отбросил мою руку, как будто это был микос, а затем развернулся и зашагал прочь, исчезая в тумане.
ГЛАВА 23. КЛЕТКА
Я не пошла за ним, дав ему время остыть, но продолжила идти к скале, надеясь, что он не решил вернуться к поезду без меня. Густой туман не позволял видеть дальше, чем на метр, невозможно было сказать, где находится она. Моей траекторией был утёс, возвышающийся над белым смогом. И хотя я осторожно ступала по скрытой от глаз местности, дважды чуть не споткнулась. Каким-то чудом, этим чудом, вероятно, была моя черепашья скорость, я не уткнулась носом в мох на земле.
Когда отвесная стена серой скалы приблизилась, раздался лязг металла, а затем громоподобное человеческое рычание разорвало воздух.
– Римо? – закричала я, надеясь, что звук исходил от него, а не от какого-нибудь зверя, пришедшего меня съесть.
Моё имя прорычалось, что сразу же успокоило меня – не дикое существо, поскольку животные не знают моего имени и не разговаривают – и подстегнуло мои ноги двигаться быстрее. Гордый Римо, очевидно, попал в большую беду, если умолял меня о помощи.
Как будто какой-то бог глубоко вдохнул, и туман, окутавший тюремную камеру, рассеялся. И не просто немного, а полностью, что дало мне беспрепятственное представление о затруднительном положении Римо. Он руками сжимал золотые прутья чего-то похожего на огромную птичью клетку, костяшки пальцев побелели от напряжения. Пожалуйста, пусть это будет не купол.
– Амара, позади тебя!
Моё сердце взорвалось, и я резко обернулась. Поскольку я бежала, инерция нарушила моё шаткое равновесие. Я упала, но, по крайней мере, шлепнулась на задницу.
– Оно идёт за тобой! Вставай!
Я вскочила на ноги, хотя и не видела, чтобы кто-то приближался ко мне, затем нерешительно попятилась, лихорадочно осматривая землю и воздух. Когда ничего не сдвинулось с места, я крикнула:
– Что ты видел, Римо?
Снова лязгнул металл.
– Лупа. Они прямо перед тобой! Чёрт возьми, беги!
Я медленно повернулась к нему.
– Амара! – его лицо было таким же бледным, как моя повязка. – НЕТ! – завопил он.
Неужели лупа разорвал меня на части перед его мысленным взором?
Мои сомнения в том, что клетка была пропитана тёмной магией, рассеялись.
– Это ненастоящее, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, потому что кричать на кого-то в разгар приступа паники было, конечно, неразумно. – Ты находишься внутри купола. Просто открой дверь и выходи.
Когда купол оторвался от земли, я прибавила скорость.
Римо моргнул, а затем снова закричал. На этот раз на волков. Его глаза сверкали яростью, и я поняла, что он не услышал меня, а если и услышал, то его разум говорил ему, что я мертва, умираю или сама превратилась в волка.
Клетка поднималась выше благодаря системе шкивов, привязанных к вершине утеса. Неужели Римо подумал, что это лифт? Разве он не знал о куполах? Возможно, он не понимал, во что ввязывается, потому что туман скрывал купол.
Скоро клетка поднимется слишком высоко, чтобы до неё дотянуться, поэтому я побежала, крича ему, чтобы он открыл дверь, надеясь, что мои слова дойдут до его измученного разума. Его взгляд метнулся к небу. Что бы он ни увидел, это заставило его отпрянуть от прутьев и съёжиться. Я ускорилась и достигла купола как раз в тот момент, когда его подножие поравнялся с моим подбородком. Я протянула руку и ухватилась за дверь, сильно дёрнув её.
Она не открывалась.
Я дёрнула снова.
Петли даже не скрипнули.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
– Римо! – крикнула я.
Он вздрогнул, его пристальный взгляд метнулся ко мне.
– Дверь!
Он не пошевелился. Просто таращился.
Клетка приподнялась ещё на пару сантиметров. Я смастерила пару сверхпрочных ножниц из своей пыли и зацепила острые лезвия за перекладину. А потом я свела ручки вместе, и по моей линии роста волос выступили капельки пота. Мой острый инструмент даже не поцарапал металл. Если бы только я могла пользоваться обеими руками.
Клетка поплыла дальше вверх. Я попробовала ещё раз, и снова потерпела неудачу. Какой ещё инструмент я могла бы изготовить? Топор. Когда моя пыльца превратилась в единое целое, клетка задела мою макушку. Я взмахнула топором, но он просто отскочил от металла точно так же, как отскочил от коробки сигнализации в прошлом мире.
Римо зарычал, нарушив мою концентрацию. Он ударил кулаком по воздуху, прищурив глаза, мышцы под туникой напряглись.
– Я покончу с тобой.
Я не была уверена, с кем он собирался покончить. Я вроде как надеялась, что это была не фальшивая я, но потом вспомнила, что фальшивая я мертва, так что, должно быть, это был кто-то другой. Я надеялась, что это была не моя мать.
Он налетел на одну сторону клетки, как бык, и она качнулась, ударив меня основанием прямо в лоб. Звёзды осветили края моего поля зрения, и я уронила топор на ногу. Лезвие не прошло сквозь мой ботинок, но от его веса у меня перехватило дыхание, а пальцы ног скрючились от боли.
Римо снова врезался в клетку.
– Это всё ненастоящее!
Я закричала, пытаясь достучаться до него.
Его глаза оставались остекленевшими и невидящими. Я схватила своё упавшее оружие и, прихрамывая, подошла к толстому шнуру, тянущему клетку вверх по отвесной стене, и стала дубасить по нему снова и снова. Тяжёлое лезвие отскакивало, как стрела от натянутой тетивы.
Фу. Зарычав от разочарования, я вытерла вспотевший лоб рукой и заковыляла обратно к клетке, мой топор снова зазвенел у меня под кожей.
Что ещё моя мать говорила мне об этих клетках? Как ей удалось победить их магию?
В памяти что-то щелкнуло.
– Найди несоответствие, Римо! Всегда есть расхождения. Цвет волос. Цвет глаз. Размер.
Его ноздри затрепетали. Были ли какие-то мои слова услышаны?
Его пристальный взгляд снова встретился с моим.
Пожалуйста, увидь меня.
– Найди… Несоответствие.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, услышь меня.
Он моргнул, глядя на меня, затем обернулся. Его стойка, которая была ослаблена, тут же стала напряженной, и он пригнулся, как будто хотел избежать удара. А затем его нога взметнулась в воздух, словно он сбивал кого-то с ног.
Я ухватилась за нижнюю перекладину и потянула, пытаясь стащить огромную птичью клетку вниз.
– Римо! – крикнула я.
Его концентрация нарушилась.
– Его глаза! Или её глаза. Они верного цвета?
Он снова моргнул.
– Я… Что… – его приглушённый голос сказал мне, что нападавший, должно быть, исчез. – Амара, ты не мертва.
Он уставился на меня сквозь прутья решетки под ногами, и румянец, выступивший на его щеках после воображаемой битвы, сошёл на нет.
– Амара, – он снова произнес моё имя, на этот раз невероятно мягко, как будто боялся, что если он произнесёт его ещё громче, я снова исчезну в пасти лупы.
– Дверь, Римо. Открой дверь.
Он промчался по клетке, которая приподнялась ещё на пару сантиметров, оторвав меня от земли.
– Здесь нет ручки!
– Попробуй открыть её пинком.
Надеюсь, мой вес удержит купол от подъёма.
Он поднял ногу и ударил ногой. Подошва его ботинка врезалась в дверь с такой силой, что моя хватка ослабла и пальцы соскользнули с перекладины. Я подпрыгнула, но клетка была слишком высока, чтобы я могла дотянуться до неё сейчас.
Когда он снова ударил, я соорудила крюк из своей пыли и взмахнула им, зацепив за перекладину. Клетка дёрнулась вверх, и снова мои ноги оторвались ото мха.
– Давай, Римо, – настаивала я.
Я не хотела напрягать его, но я также не хотела болтаться на заколдованной клетке.
Он замер на середине удара. Буквально. Его ботинок был поднят в воздух, но так и не соприкоснулся ни со стеной, ни с полом. А потом он упал, да так сильно, что всё его тело ударилось о металл, отчего клетка опустилась, а затем поднялась.
– Ты в порядке?
Он не пошевелился, и я заметила, что его затылок приземлился на заднюю часть моего крюка.
Дерьмо.
– Римо! – крикнула я.
Я попыталась выдернуть крюк из-под него, но он был слишком тяжёлым, и не похоже, чтобы у меня было много рычагов воздействия, поскольку я висела в воздухе только на одной функционирующей руке. Когда кровь спиралью потекла по металлу и закапала мне на костяшки пальцев, я снова выкрикнула его имя, а затем:
– Проснись
Его веки приподнялись.
Да!
– Римо. Дверь.
Сначала он повернул голову и щекой прижался к крюку, а затем развернул и остальное тело. Он поднялся на колени, мышцы его дрожали. Капелька крови скатилась по его щеке, прежде чем упала с кончика носа. Он убрал её ладонью, размазывая кровь.
Я запрокинула голову, насколько это было возможно, не желая отрывать от него взгляда.
– Тебе нужно выбраться из клетки. Открой дверь.
Он уставился на меня, его зрачки расширились, затем втянулись, как будто пульс бился прямо у него в глазах. Его бровь опустилась, отчего радужки потемнели, а затем губы изогнулись в усмешке.
– Римо. Я настоящая. Что бы ты ни видел, это не так.
– Что ты с ней сделал, сукин ты сын? – прорычал он.
Он смотрел прямо на меня, но больше не видел. Его пальцы обхватили мой крючок, расстегнули его. Стиснув зубы, он приподнял его.
– Римо, остановись! Это я.
– Из-за тебя она мертва!
Ещё больше крови потекло с кончика его носа, попадая мне на лоб.
– Римо, это Амара, пожалуйста.
Его мускулы натянули тунику, а родимое пятно вспыхнуло от ярости. Он зарычал, бросив в мою сторону взгляд, полный такой неприкрытой ненависти, что моё сердце сжалось и скользнуло в желудок. Он пошевелил крючком, как будто пытаясь стряхнуть меня.
– Римо, остановись! Это я! Трифекта! Твой злодей!
Он застыл. Зафиксировалось ли хоть одно из моих слов?
– Я пытаюсь помочь тебе, – добавила я, взглянув вниз.
Моё сердце подпрыгнуло до самого горла. Земля теперь была так далеко внизу, что соскользнуть означало шлепнуться. Сглотнув, я запрокинула голову и снова посмотрела на него.
– Пожалуйста, Римо. Дверь. Тебе нужно открыть дверь.
Открытие клетки остановило бы поток магии. Как только он перестанет быть одержимым своими видениями, он сможет помочь мне подняться и войти внутрь. Или, по крайней мере, он мог бы схватить меня за руку сквозь решетку и держать до тех пор, пока мы не доберёмся до вершины утеса, потому что моя рука вот-вот должна была соскользнуть. Я пошевелила своей больной рукой, чтобы проверить, зажила ли она чудесным образом, но, подъём её буквально на чуть-чуть отозвался потоком кислоты внутрь моих костей.
В глазах Римо было столько ненависти, что у меня по коже пробежал холодок.
– Римо, – прошептал я. – Я не знаю, кого ты видишь, но этот человек ненастоящий.
– Заткнись, – рявкнул он.
– Посмотри на…
– Я сказал, заткнись!
– Ри….
Прежде чем я успела произнести последний слог его имени, он повернул крючок и пропустил его сквозь прутья клетки. Я полетела на землю. Мой инструмент вылетел из рук раньше, чем я успела превратить его во что-нибудь, что могло бы спасти мою жизнь.
Падение не могло убить фейри.
Пока мои волосы развевались, я молилась, чтобы эти правила применялись в Плети.
ГЛАВА 24. ВТОРОЙ ШАНС
Мои пальцы наткнулись на что-то липкое и холодное, пахнущее морозом и землёй. Пережила ли я своё падение? Я провела ладонями по земле, ожидая почувствовать комочки мха, но ни одно нежное растение не щекотало мою кожу. Если я не приземлилась в фальшивой Неверре, то где я приземлилась?
Я медленно открыла глаза и обнаружила, что смотрю на белое небо и портал, который висел, как зеркало, в пятнадцати метрах надо мной, отражая поле охряной грязи и моё распростёртое тело. Мы были правы: в этой тюрьме никто не умирал.
Облегчение согрело моё тело. Я упёрлась обеими ладонями в землю и с трудом приняла сидячее положение. Я поняла сразу две вещи: повязка исчезла, и рука больше не болела. Я подняла перепачканные грязью руки и поразилась отсутствию боли. Но потом в моей памяти всплыло воспоминание о том, как я уронила крючок, и я перестала удивляться и начала вытирать ладони о бёдра, оставляя на своём чёрном костюме красновато-жёлтые полосы. Филигранная татуировка всё ещё была на месте, но вернулась ли пыль Карсина на своё место? Я провела дрожащим пальцем по тёмным завиткам. Когда сверкнула струйка пыли, я очень глубоко вздохнула.
Я ощупала лицо в поисках порезов и почувствовала только гладкую кожу. Как невероятно. Всё ещё погано, но, тем не менее, невероятно. Встав, я осмотрела свой костюм, который, к сожалению, не был заштопан, как всё остальное на мне.
Позади меня хрустнула ветка, и я развернулась, но грязь под ногами снизила мою скорость. На опушке густого леса, окружавшего поле, стоял мужчина с лунно-бледной кожей и растрепанными волосами. Неподвижный, как стволы, утопающие в лиственном сумраке, Римо сделал шаг вперёд. Белый свет исходил от его неровных контуров, заполняя его широкое тело, окрашивая его огненные локоны в более рыжий цвет, а настороженные глаза – в более зелёный.
Прижав подбородок к груди, он уставился. Уставился на меня так, словно я была незнакомкой. Нет… не незнакомкой. Призраком. Он умер и вернулся к жизни, и всё же шок и ужас отразились на его лице.
– Я убил тебя.
Его голос был хриплым и низким, он доносился до меня сквозь прохладный воздух.
Как ни странно, я была рада его видеть, испытывая облегчение от того, что он не вернулся в долину и не сел на поезд без меня.
– Ты выбрался из Куполы живым. Большинство не справляется.
Мои волосы развевались, как свинцовый занавес, пока я приближалась к нему.
– Прими мои поздравления.
– Я видел, как ты превратилась в пепел и умерла.
Воспоминание о том, как он погиб у меня на руках, всё ещё преследовало меня, поэтому я понимала, каким потрясённым он, должно быть, себя чувствовал. Вычесывая грязь из волос, я продолжила идти к нему.
– Кого ты представлял, когда сбросил меня?
Он вздрогнул, словно заново переживая этот момент.
– Джошуа Локлира.
– Я рада слышать, что это была не я.
Он крепко стиснул челюсти.
– Итак, как ты, в конечном итоге, сбежал?
– Дверь со щелчком открылась, когда я добрался до самого верха, – он указал на синяк, чернеющий сбоку на его шее. – Я был на полпути к тому, чтобы задушить себя.
– Насыщенная поездка.
Я улыбнулась.
– Как ты можешь быть такой… улыбчивой? Как ты вообще можешь смотреть на меня прямо сейчас? Я убил тебя.
Я склонила голову набок.
– Ты хотел убить меня?
– Конечно, нет.
– Тогда избавься от чувства вины и помоги мне добраться до портала.
Взгляд его покрасневших глаз скользнул по мне. Искал ли он прощения? Я уже дала его ему. Неужели он мне не поверил?
– Клянусь, Римо, я на тебя не сержусь. Куполы славились тем, что приводили в беспорядок…
Он поднес руку к моей щеке и скользнул пальцами по зажившей коже.
– Ты действительно настоящая.
Я позволила ему пальцами пробежаться по моим волосам и ключице, прежде чем он скользнул ниже по шее, надеясь, что прикосновение ко мне убедит его в том, что он не убивал свою принцессу.
– Я действительно настоящая.
Мой голос приобрёл странные, огрубевшие нотки, как будто мурашки пробежали у меня по горлу. Было ли это возможно?
– Я думал…
Он сглотнул, а затем вздрогнул.
Я знала, о чём он думал. Была там; думала об этом. Чувствуя тяжесть его вины, я сказала:
– Ты можешь перестать представлять себе все те способы, которыми мои отец и мать будут пытать тебя за убийство их единственной дочери. Я жива и здорова. Очень даже здорова. Больше никаких сломанных костей, никакой содранной кожи. А вот ты, с другой стороны, выглядишь не слишком привлекательно.
Тени собрались на его перепачканном кровью лице.
– Я видел, как ты превратилась в дым, Амара.
– И это не вошло в число лучших моментов твоей жизни?
– Нет!
Его слово было таким же яростным, как и взгляд его глаз; таким же жестоким, как пальцы, сжимающие мою шею сзади.
– Как ты можешь даже подумать о таком?
Он вздрогнул, веки его опустились на глаза, ресницы задрожали на щеке. Долгое мгновение он оставался в таком положении, с закрытыми глазами, раздувающимися ноздрями и стиснутыми челюстями.
Я сжала губы в мрачную линию и прижала ладони к его груди, прямо над тем местом, где его сердце стучало, как военный барабан Готтва.
– Я сидела в первом ряду во время твоего распада, так что поверь мне, я знаю, насколько это ужасно, но посмотри на меня. Я в порядке. Ты не причинил мне вреда.
Его веки, наконец, поднялись.
– Я никогда в жизни не был так напуган.
Я одарила его сочувственной улыбкой.
– Я могу только представить. Я слышала, что Куполы были настоящей камерой пыток.
Его взгляд стал твёрже и сузился.
– Я говорил не об эффекте клетки, Амара. Я говорил об эффекте наблюдения за тем, как ты умираешь. О том, что стало причиной твоей смерти.
– Ты был не в своём уме.
Его хватка на моей шее ослабла, а затем он убрал руку с моего тела.
– Как ты можешь быть такой снисходительной к тому, кто всю свою жизнь превращал твою жизнь в ад?
Его признание ошеломило меня и заставило замолчать. Очевидно, Куполы были полезны не только для того, чтобы вызывать ночные кошмары; они также были полезны для самокопания.
Позволив своим рукам соскользнуть с его торса, я вздохнула.
– Не набивай себе такую цену. Ты не облегчал мою жизнь, но и не превратил её в ад. Твой дедушка, с другой стороны…
Я указала на землю вокруг нас.
Он вытянул шею и сердито уставился на портал.
– Давай не будем сейчас говорить о моём дедушке.
Я оставила тему Грегора.
– Итак, какой инструмент я должна сделать? Верёвку?
Я вытряхнула пыль из ладони. Золотистые нити заблестели, как натянутая резинка.
– Подводное ружье.
– А стрела не повредит портал?
Он снова посмотрел мне прямо в глаза.
– Однажды я вонзил в один из них меч. Он засосал лезвие. Вытаскивать его было… непросто.
– Даже для такого большого и сильного мужчины, как ты?
Я подмигнула ему.
Моё поддразнивание немного ослабило напряжённость между его глазами.
– Ты нюхнула немного тины, принсиса? Ты очень похожа на свою бабушку.
Ему не нужно было уточнять, какую именно; только Эддисон существовала в постоянном мальвовом тумане.
На моих губах появилась улыбка.
– Думаю, что, возможно, могу быть под кайфом, – я закрыла глаза и подняла лицо к белесому небу. – Кайфую от жизни.
Когда я открыла глаза и снова перевела их на Римо, то обнаружила, что он наблюдает за мной, сдвинув брови.
– Что?
На его лице появился румянец.
– Ничего.
Вместо того чтобы сгонять его в ещё больший дискомфорт, что, безусловно, сделала бы Амара версии 1.0, я позволила ему сорваться с крючка и сосредоточилась на создании нашего билета из Плети. Придавая форму своей пыли, я спросила:
– Что ты собираешься сделать в первую очередь, как только вернёшься домой?
Он недолго колебался.
– Поесть. А ты?
– Хм… Я собираюсь летать и парить вокруг Неверры в течение нескольких часов.
После, я нашла бы Грегора и Джошуа и заставила их обоих заплатить за то, что они сделали. Сначала возмездие, потом праздность.
– Я очень скучаю по полетам. Падать не так весело.
Моё напоминание вызвало гримасу на лице Римо. Прежде чем он начал самобичевать себя за то, что скинул меня на землю, я сказала:
– Пожалуйста, составь мне компанию в моей экскурсии.
Он застыл.
От его реакции ружьё показалось мне таким тяжёлым, словно весило не меньше пятидесяти килограммов. Нам не нужно было быть лучшими друзьями, но нам также не нужно было быть заклятыми врагами.
– Мы будем вежливы друг с другом, когда вернёмся домой, верно?
Его продолжительное молчание заставило меня опустить поднятую руку, и ружьё стукнулось о моё бедро.
– Ты боишься, что дружба со мной повредит твоей репутации и заставит твою мать отречься от тебя?
– Навредить моей репутации?
Его напряжение, наконец, спало, сползло с лица и плеч, как будто он отбросил в сторону какой-то тяжёлый валун.
– Нет, Амара. Я не беспокоюсь ни о своей репутации, ни о чувствах своей матери. Я просто удивлён, что ты захотела провести со мной время после того, что я ранее сказал.
Я нахмурилась.
– Что ты сказал?
Он потер затылок, не сводя взгляда с грязи, испачкавшей его чёрные ботинки.
– Что я заставлю тебя выйти за меня замуж.
Ах, это.
– Послушай, я знаю, что тебя не интересую ни я, ни моя корона. Ты был зол. Мы все говорим то, чего не имеем в виду, когда сердимся.
Я несколько раз прикусила нижнюю губу, затем отпустила её, чтобы спросить:
– Верно? Ты же не на самом деле имел это в виду?
Его адамово яблоко дернулось, когда он снова поднял на меня взгляд.
– Я бы никогда не заставил тебя засунуть руку обратно в котёл.
Было ли это плодом моего воображения, или в его голосе действительно звучало лёгкое уныние?
– Никого не выгонят из Неверры, Римо.
Я сказала это мягко, предполагая, что это и было источником его раздражительности. Когда хмурость между его бровями стала глубже, я дотронулась до его бицепса.
– Мы просто останемся помолвленными, пока один из нас не найдёт своего идеального партнёра.
Он вздрогнул, как будто эта идея прозвучала отвратительно, что напомнило мне о его образе жизни, не связанном никакими условностями, поэтому я поправилась:
– Пока я не найду кого-нибудь, за кого можно выйти замуж. Я забыла, что брак не был твоей целью. Нам просто нужно быть очень осторожными в том, что касается свиданий с другими людьми.
Сухожилия на его руке напряглись под моими пальцами. Они были натянутые, как швартовы, которые крепили Плавучий сад к Розовому морю.
– Вообще-то. Это глупо. Если мы не потребуем расторжения нашей помолвки, и Котёл не сможет нас выгнать.
Я убрала свою руку с его плеча, задумчиво нахмурив брови.
– Верно?
– Если в ком-то течёт кровь фейри, и… свидание происходит в Неверре, Котёл почувствует это и накажет.
Моё сердце, которое начало биться быстрее, пропустило удар.
– Как?
– Я не совсем уверен.
Я вздохнула.
– Это в некотором роде ставит крест на наших планах по подбору пары.
– Наши планы по выбору пары?
– Ты собирался познакомить меня с потенциальными кандидатами?
Он сощурил глаза, а его зрачки стали размером с булавку.
– Ты обманул меня, – пробормотала я, чувствуя, как боль расцветает в груди. – Потенциальных кандидатов нет. Ты сказал это только для того… – я откинула волосы назад, грязь уже облепила мои волосы, превратив их в дреды, – чтобы успокоить меня.
Я уныло уставилась на подводное ружьё.
Не то, чтобы мне нужно было, чтобы Римо помогал мне со свиданиями. Я и сама могла бы найти кого-нибудь. Ради всего святого, я могла бы даже использовать каптис, чтобы привлечь внимание мужчины. Но найти кого-то – это не то, что беспокоило меня… это был подтекст его лжи. Мужчины-фейри держались в стороне не потому, что боялись моей крови или были предупреждены не дружить со мной; они держались в стороне, потому что им просто было неинтересно.
