Текст книги "Жестокие наследники (ЛП)"

Автор книги: Оливия Вильденштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

ЖЕСТОКИЕ НАСЛЕДНИКИ

Серия: Потерянный клан. Книга 5.

Автор: Оливия Вильденштейн

Переводчик: Яша Дзен, Gosha_77

Редакторы: Gosha_77, Marina_lovat, Luxmila01

Вычитка: _Kirochka_

Язык ГОТТВА

Aabiti (аабити): пара

Abiwoojin (абивуджин): дорогой/дорогая

Adsookin (адсукин): легенда

Baseetogan (Баситоган): мир фейри; Неверра; Остров Вудсов

Bazash (базаш): полуфейри, получеловек

bekagwe (бекагве): жди меня

chatwa (чатва): темнота

debwe (дебве): правда

gajeekwe (гаджикве): советник короля, как министр, варифф

gassen (гассен): пыль фейри

gatizogin (гатизогин): Прости/Мне жаль/Извини

Gejaiwe (Геджайве): Великий Дух

Geezhi (Гизхи): день

gingawi (джингави): полуохотник, получеловек

golwinim (голвиним): стражи Вудсов, лусионага

gwe (гве): женщина

ishtu (ишту): сладость

kwenim (квеним): память

ley (лей): свет

ma kwenim (ма квеним): моя память

maagwe (маагве): пошли со мной

maahin (маахин): воскресни/выходи

Makudewa Geezhi (Макудева Гизхи): Тёмный День

manazi (манази): книга

mashka (машка): жестокая

mawa (мава): моя

meegwe (меггве): дай мне

meekwa (миква): кровь

Mishipeshu (мишипешу): водные фейри, Дэниэли

mika (мика): красота

naagangwe (наагангве): останови её

nockwad (ноквад): туман

nilwa (нилва): победитель

pahan (паган): фейри

tokwa (токва): одолжение

twa (тва): мужчина

zava (зава): любовь

zavagingwi (завагингви): я люблю тебя

Язык ФАЭЛИ

Adaman (адаман): стеклянные цветы, высотой с пшеничные колосья

alinum (алинум): древесина рябины

astium (астиум): портал, дверь

calidum (калидум): второсортный фейри; базаш

caligo (калиго): туман

caligosubi (калигосуби): те, кто живет ниже тумана, они же обитатели болот

caligosupra (калигосупра): те, кто живет выше тумана, они же обитатели тумана

calimbor (калимбор): небесные деревья

capra (капра): склизкое неверрианское существо с кожистой кожей, которое может парализовать свою жертву на несколько дней

captis (каптис): привлечение

clave (клейв): мастер создания ключей от порталов

cupola (купола): клетка кошмаров

Daneelies (Дэниэли): водные фейри, Мишипешу

dias (диас): день

diles (дайла): ядовитое неверрианское существо, нечто среднее между лягушкой и крокодилом

draca (драка): первый страж; защитник вариффа (в обличие дракона)

drosa (дроза): тип неверрианской розы

duciba (дусиба): совет, созданный из членов каждой расы фейри

Duobosi (дуобоси): церемония создания пар

enefkum (энефкам): вельможа

fae (фае): небесные жители

Forma (Форма): подземные обители, бестелесные, Неблагие

Fias (фиас): ребёнок

gajoï (гаджой): одолжение

Hareni (Харени): пещера

Kalini (калини): огонь

lucionaga (лусионага): стражи фейри

lustriums (люстриумы): скопление звёзд

lupa (лупа): дикая собака

mallow (мальва): съедобное растение, волшебный сорняк; не действует на людей так, как на фейри, и охотники обладают иммунитетом

Massin (массин): Ваше Высочество

mea (миа): моя

mikos (микос): неверрианская змея, покрытая острыми иглами

milandi (миланди): изумительно

Neverra (Неверра): баситоган; остров Вудсов

obso (обсо): пожалуйста

potas (потас): я не могу

plantae (платае): растение

quid est (квид эст): кто это?

quila (квила): неверрианский орёл с острыми когтями и изогнутым клювом

runa (руна): неверрианские гондолы, управляемые фейри

Благие: светлые фейри

sepula (сепула): церемония прощания с мертвыми

stam (стем): гигантские плоские раковины, которые покачиваются на Глэйдах

ti ama (ти ама): я люблю тебя

Неблагие: темные фейри, бестелесные, Форма

vade (ваде): иди

valo (вало): пока

Ventor (вентор): Охотник

Wariff (варифф): сопоставим Гаджикве

wita (вита): пыль фейри, гассен

ПРОЛОГ

КАТОРИ

Земной год: 2034 / Неверрианский год: 806

Кто-то погладил мою дрожащую руку.

– Кэт, нам нужно остановиться. Это нужно прекратить.

– Я… не могу.

– Как и не можешь пройти через это снова, амо. Это перебор. Для твоего тела и для твоего сердца.

Матрас прогнулся, а затем Эйс лёг рядом и притянул меня в объятие, руку положив на мой пустой живот. Прошли недели, но боль не утихала.

– И для моего.

Пять месяцев. Это был самый долгий срок, который продержался ребенок.

Рыдание вырвалось из моей груди, и я уткнулась во влажную подушку. За раздвижными стеклянными дверями нашей спальни, над Неверрой сгущались стальные тучи, омрачая наше королевство, приглушая его прекрасные краски. Такими темпами я утоплю наш народ в своей печали.

– Мне так жаль, Кэт.

Вспышка молнии окрасила парящий сад, в котором мы построили наше гнездо из камня и стекла, в ослепительно яркий цвет.

– Почему? – захныкала я.

Эйс вздохнул.

– Ты знаешь почему.

Я развернулась в его объятиях.

– Я хотела бы отказаться от всех своих способностей и просто быть человеком.

Он заправил прядь длинных чёрных волос мне за ухо, его бирюзовые глаза скользнули по моим заплаканным щекам.

– И лишить Неверру её еженедельного звукового и светового шоу? Как скучно.

Несмотря на моё разбитое сердце, я улыбнулась.

– Фермеры жалуются, что вспыльчивость твоей жены губит их урожай.

– У моей жены вспыльчивый характер?

Черты его лица были напряжены от горя, и всё же его способность извлекать юмор из ужасных вещей не ослабла.

В этом мужчине было много того, что мне нравилось, но больше всего я любила его злой юмор. Возможно, именно поэтому мы продолжали терять наших детей. Не потому, что их крошечные тела не могли вынести сочетания стольких сил, а потому, что мы каким-то образом достигли своей нормы счастья, и нам не было позволено большего благословения.

Я попыталась отогнать свою тоску, но, когда Розовое море бушевало под нашим парящим бунгало, его белоснежные волны разбивались о дерево, я знала, что не готова сдаться.

– Ещё один раз, и тогда я обещаю, больше никогда.

Он поцеловал кончик моего носа и прижал меня к себе.

– Кэт…

– Пожалуйста.

– Своенравная жена, – он покорно вздохнул. – Отлично. Используй меня ради моего тела.

Я хлопнула его по груди, затем приподнялась на локте, чтобы лучше разглядеть великолепного мужчину, который вошёл в мою жизнь три неверрианских года назад, вооруженный неумолимым юмором, неотразимым обаянием и непомерным запасом терпения. Он провёл пальцем по острым чертам моего лица, а затем запустил руку в мои волосы и притянул мою голову к себе.

– Ты знаешь, что я сделаю для тебя всё, что угодно, Китти-Кэт.

Наши губы соприкоснулись. И буря, бушевавшая за нашими стенами и внутри меня, наконец, утихла. Я ещё не закончила горевать по тем крошечным душам, украденным из моего чрева. Как я могла, когда все они всё ещё существовали в моём сердце?

Но любовь и надежда снова закрались в мою душу и прогнали остатки гнева. Возможно, у меня никогда не будет ребёнка, которого можно было бы баюкать, но, по крайней мере, у меня был мужчина, который баюкал меня.

ГЛАВА 1. ЙОРК-ХАУС

АМАРА

Земной год: 2124 / Неверрианский год: 824

Охранный бот просканировал мой биометрический браслет, чтобы убедиться, что я достигла требуемого для входа в бар возраста. И поскольку это не соответствовало действительности, я вызвала свою пыль, чтобы создать помехи, и обернула её вокруг устройства человеческой технологии, которую фейри приспособились применять четыре неверрианских года назад.

Инфинити был великолепен. Одним движением пальца я могла управлять своим снаряжением и обувью, передавать и получать предметы от любого, у кого есть подобный браслет, а также платить и связываться с людьми в мире людей и в Неверре. К тому же устройство никогда не нуждалось в зарядке. Наш импульс создавал электромагнитное поле, которое подпитывало его батарею. Пока мы были живы, наша маленькая технология тоже была жива.

Когда охранный бот мигнул и осветил красным светом линию людей, формирующуюся позади меня, я проверила тротуар на наличие моей личной охраны. Мне удалось ускользнуть от них ещё в Неверре, притворившись, что иду купаться в глубины Розового моря. Это было единственное место в королевстве, куда они не последовали, так как они были Благими, иначе говоря, воздушные фейри, а не Дэниели, в обиходе называемые водными фейри. Перед тем как всплыть, я замаскировала свою внешность густым слоем виты, и устремилась к порталу в Олд-Йорк прежде, чем двое моих охранников заметили, что я вышла из воды.

Женщина с бирюзовыми волосами затопала туфлей на остром каблуке позади меня и пробормотала что-то о том, что боты могут быть такими бесполезными. По крайней мере, она не обвинила меня в неисправности машины.

– Есть люди поблизости? – закричала она. – Эй? Небольшую помощь сюда.

Мужчина, одетый в джинсу с головы до пят, наконец, вышел из сумрачного интерьера бара и заглушил жужжащую машину. Он взглянул на меня. Медленно осмотрев моё обтянутое кожей тело, он склонил своё овальное лицо к моему запястью.

– Попробуй ещё раз, детка.

Я не любила, когда меня называли «деткой», особенно мужчины вдвое старше меня, но поскольку мне нужно было попасть в «Йорк-Хаус», и быстро – мои охранники вот-вот потеряют терпение и выяснят моё местоположение – я сжала губы и подняла запястье. Бот издал пронзительный звуковой сигнал, за которым последовало ещё несколько безумных красных миганий.

Джинсовый человек вполголоса проклял машину.

– Дурацкое приспособление, – вздохнув, он заставил его перестать визжать. – Просто покажи мне свой идентификатор.

Три быстрых щелчка по блестящей черной поверхности, и моё лицо вместе с подробной информацией о моих физических данных появилось в 2D.

– Эм, милая, тебе семн…

В ту секунду, когда его глаза встретились с моими, я сказала:

– Завтра девятнадцать. Я знаю.

Мужчина изогнул свои тёмные бровки, но его зрачки расширились, как только моё ложное заявление проникло в его сознание. Кивнув, он просканировал свой собственный браслет, и стеклянные двери бара скользнули в сторону.

– Проходи.

– Спасибо, – сладко сказала я.

Когда я обошла его, мужчина глубоко вдохнул воздух. Моё сердце замерло от беспокойства, что он был фейри и учуял мой обман, но на фейри нельзя было повлиять, поэтому он должен был быть человеком. Тем не менее, я поспешила по короткому зеркальному коридору, в котором отражались мои чёрные волосы длиной до пояса, сине-серый кожаный комбинезон и бирюзовые глаза под сотней разных ракурсов.

То, что я дочь неверрианского короля, давало мне привилегии, но обход человеческих законов не входил в их число. Мои родители всегда настаивали на том, чтобы я подавала пример, на что я всегда закатывала глаза, потому что слышала много историй о них. Больше всего от Ниини Касс.

Когда Кэссиди выпивала слишком много волшебного вина – типичное явление, – она рассказывала мне всё о моей матери и о неприятностях, в которые она попадала. Нима, конечно, стала бы отрицать-возражать, но её чёрные глаза с прищуром всегда поднимались немного выше, а следом и губы. Как бы сильно она ни настаивала на том, что моя тётя любит рассказывать истории так же сильно, как ей нравилось пробовать бочонки с вином фейри, ежедневно доставляемые в её неверрианский бар и клуб, я знала, что моя мать не была такой паинькой, как утверждала.

И мой отец. Что ж, Иба никогда не притворялся хорошим. Единственное, в чём, по его словам, он был хорош, это в том, что приводил в бешенство мою мать и любил нас «ат Роуэн и ретри». От Роуэна и обратно.

Роуэн был местом, где выросла моя мать. Прямо посреди кладбища, заполненного могилами людей и охотников. Мой дядя Каджика провёл два столетия в одной из этих могил, сохранённый волшебными лепестками роз, рождёнными из пепла фейри. По словам его дочери Джии, это всё ещё бесконечно беспокоило его.

Мой браслет подал звуковой сигнал о входящем вызове.

– Помяни Неблагих, – пробормотала я, а затем дважды постучала по браслету, решив отклонить вызов.

Моя двоюродная сестра не была ябедой, но если я отвечала на звонок, и она видела моё окружение на голографической ленте, которое поднимется от её браслета, она спрашивала, где, чёрт возьми, я была. В отличие от моих охранников и моих родителей, у неё не было доступа к GPS моего Инфинити.

ДЖИЯ: Я у тебя дома, а тебя нет.

Я коснулась имплантата за ухом, чтобы передать прокручивающийся в моём мозгу ответ, который, как по волшебству, появился в голо-чате: Я на Земле. Выполняю поручение. Почему ты у меня дома?

ДЖИЯ: Твой отец устраивает большое веселье сегодня вечером, так что я пришла подготовиться вместе с тобой.

Я: Ещё одно увеселение? В чью честь на этот раз?

ДЖИЯ: Понятия не имею, но, по-видимому, вся семья собралась. Может быть, у них есть объявление?

Я: Думаешь?

ДЖИЯ: Понятия не имею, но поторопись вернуться. Вероли хочет сделать тебе прическу и макияж.

Я: ХОРОШО.

Закончив наш короткий чат, я прищурилась, чтобы разглядеть посетителей, сидящих за стойкой бара, которая окружала цилиндр из толстого стекла, наполненный всеми мыслимыми алкогольными напитками. Меняющие цвет лампочки, которые плавали, как медузы, внутри широкой трубки, давали не так много света, но мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы заметить Джошуа Локлира.

Родившийся на Земле Дэниели, который переехал в Неверру в семь лет и с тех пор плохо себя вёл почти каждый день, был крупным мужчиной с такой светлой шевелюрой, что она казалась почти белой. Упомянутая голова в настоящее время подпрыгивала в такт музыки, наложенной поверх знойного женского вокала. Словно почувствовав моё приближение, он повернулся в мою сторону.

– Привет, маленькая принцесса, – он поднёс к губам стакан с чем-то зелёным. – Занял тебе место.

Я забралась на стул и скрестила ноги.

– Назови меня так ещё раз, и я уйду отсюда.

Он залпом выпил зелёную жидкость и постучал указательным пальцем по своему стакану.

Барменша, чьё гибкое платье-экран засветилось движущимися изображениями различных коктейлей из меню «Йорк-Хауса», налила ему ещё.

– Что тебе предложить, милая?

– Просто немного воды, пожалуйста.

Я уставилась на ближайших к нам посетителей. Хотя многие смотрели в ответ, все они были незнакомцами. И всё же я пожалела, что отказалась от своей прежней маскировки лысого семидесятилетнего старика.

– Ты же понимаешь, что уже достаточно взрослая, чтобы употреблять алкоголь. Я имею в виду, по человеческим меркам, тебе восемьдесят с…

– Чего ты хочешь, Джош?

– Сразу к делу, да?

– Я согласилась встретиться с тобой здесь, потому что твоя должница. Однако мне скоро нужно вернуться в Неверру, так что поторопись.

– Ты когда-нибудь была кому-нибудь должна гаджои?

Уже не в первый раз я пожалела, что попросила Джоша взять на себя ответственность за мои маленькие незаконные делишки.

– Нет. Ты должен чувствовать себя привилегированным.

– Да. Я чувствую себя очень привилегированным.

Барменша вернулась с моей водой.

Когда она ушла, он сказал:

– Человек, который предпочёл бы остаться неизвестным, недавно рассказал мне о сверхъестественной тюрьме, которую Грегор и твой дедушка Лайнус создали столетия назад.

Я нахмурилась, сведя вместе брови.

– Оказывается, попасть в неё можно в Неверре, причём только через портал, который волшебным образом перемещается каждый месяц.

Я недоверчиво хмыкнула.

– Может, я и легковерная, но продолжай.

– Я не дёргаю тебя за крыло, Амара.

– У меня нет крыльев.

Улыбаясь, он развернулся на своём стуле, пока его широкое тело не оказалось под углом ко мне.

– Фигура речи.

Плечи Джоша, как и у большинства Дэниели, были широкими, а его бицепсы выпирали от часов, проведённых в воде. Мои руки были не так чётко очерчены, но это, вероятно, было связано с тем фактом, что моим предпочтительным средством передвижения был полёт.

Джош был чистокровным Дэниели; другими словами, он не умел летать.

Я была смесью всего: Благого, Неблагого, Дэниели и человека. Что означало, что по моим венам текли кровь, огонь, железо и вода. Я была смертоносным коктейлем фейри, который мог жить под водой, в небе и на Земле.

– Я клянусь. Без шуток, – Джош сморщил своё веснушчатое лицо. – Мой источник сообщил мне, что портал в настоящее время находится в потолке Дусибы, точнее, в одном из листьев фрески «золотой круг», которую нарисовала твоя тётя Лили. Поскольку я заблокирован в Неверре, я не могу проверить это сам.

– Подожди. Этот твой источник действительно видел портал?

– Да.

Он запустил веснушчатые пальцы в чёлку, доходившую до носа, и откинул её со лба. Остальные его волосы были гладко зачёсаны.

– Если ты достаточно долго смотришь на лист, краска покрывается рябью. Как неисправная проекция.

– Хорошо… И какое отношение эта тюрьма имеет к нашему гаджои?

– Думаю, Кира может быть там.

– Кира?

– Моя сестра. Та, которая не попала в Неверру.

«Не попала» это было красиво сказано. Кира пытала моих тётю и дядю, когда они посетили лагерь Дэниели в Мичигане чуть больше земного столетия назад.

– Эм. Ты же понимаешь, что если время в этой тюрьме течёт так же, как здесь, – я указала на барную стойку, но, безусловно, имея в виду Землю, – то её шансы остаться в живых чрезвычайно малы.

Он залпом выпил свой бокал.

– Время там движется не так, как в человеческом мире. И, судя по всему, не течёт так же, как и в Неверре.

Вместо того чтобы спросить, как оно течёт тогда, я поинтересовалась:

– Значит, ты хочешь, чтобы я спросила об этом своего отца?

– Чёрт возьми, нет. Они с Грегором закроют портал.

– Так что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Я хочу, чтобы ты пошла и проверила его.

– Ты хочешь, чтобы я прошла через тюремный портал?

– Просто взглянуть, а потом выпрыгнуть обратно.

Несмотря на то, что воздух не был холодным, а я была сделана из огня, предложение Джошуа выморозило меня.

– Если это настоящая тюрьма, я сомневаюсь, что смогу туда попасть.

– Всё, что тебе нужно, это горсть соли, чтобы войти. С другой стороны, ты Трифекта…

Я ненавидела это прозвище даже больше, чем мальчика, который его придумал.

– Ты наверняка могла бы попасть внутрь с каплей своей могущественной крови.

– Джош…

– Или я могу рассказать нашему дорогому королю о твоей маленькой сделке.

Я сжала губы, сожалея о том дне, когда заключила сделку с этим человеком, чьё криминальное прошлое простиралось от торговли чешуйками Дэниели на людском чёрном рынке до торговли оружием.

– Амара Вуд, загляни внутрь, и тогда мы будем в расчёте.

Использование моего полного имени в сочетании с твёрдостью его требования было нацелено на возмещение его услуги. Я слышала о боли, связанной с гаджоями, но никогда не испытывала её на себе. Когда невидимый кулак сжал мои внутренности, я поклялась, что никогда больше не заключу фейскую сделку.

Никогда.

Я прижала ладонь к животу.

– Хорошо.

Не то чтобы у меня был выбор.

Давление внутри моего тела мгновенно исчезло, но оно вернётся, если я попытаюсь отказаться от заявленного гаджоя. Нельзя было заигрывать с фейской магией.

Улыбаясь, Джош опрокинул свой бокал.

– О, и, Амара, приступай к делу побыстрее. Портал сменит местоположение через пять дней.

Я отхлебнула воды со льдом и поморщилась, глотая в ожидании боли, которая, к счастью, не пришла.

– Рассматривал ли ты возможность того, что я не смогу войти, с солью или без соли?

– Да.

Почему, о, почему я позволила Джошуа Локлиру взять на себя вину за мою ошибку? Я нажала кнопку на столешнице, чтобы привлечь внимание барменши.

– Можно мне две порции текилы, пожалуйста?

– Текила? – Джош присвистнул. – Чёрт возьми, Принсиса. Опа, а я принял тебя за девушку с просекко.

– Я не люблю пузырьки.

Точно так же мне не нравилась идея заглянуть в сверхъестественную тюрьму.

– Что-нибудь ещё, что я должна знать об этом месте?

– Это тюрьма, так что не жди радуг и единорогов.

Я закатила глаза. Передо мной появились две рюмки, наполненные прозрачной жидкостью. Я подняла первую и опрокинула её в себя. Алкоголь обжёг язык и горло. Джош попытался схватить другую, но я поднесла рюмку ко рту, разбрызгивая немного виты, чтобы скрыть свой маленький магический трюк от людских глаз. Опрокинув её внутрь, я поставила рюмку обратно на стойку. Невидимый контроль над разумом, возможно, был одной из моих любимых способностей.

– Показуха.

Он подал знак официантке, чтобы она налила ещё.

Я жаждала, чтобы алкоголь ослабил страх, сковавший каждый орган моего тела. Сверхъестественная тюрьма. Блин. Я бы предпочла, чтобы он попросил меня поцеловать дайла, яд и всё такое.

– Я постараюсь сделать это сегодня вечером.

Я слизнула горько-сладкие остатки алкоголя со своих губ.

Джошуа закинул одну ногу на противоположное колено, и табурет из оргстекла заскрипел.

– Я почти жалею, что не могу забрать это обратно.

– Забрать что обратно?

– Гаджой.

Я хмыкнула.

– Ты хочешь сказать мне…

Он изобразил бесстыдную улыбку.

– Я должен был запереть тебя, чтобы ты провела со мной целую ночь, голая и в горизонтальном положении. Или вертикальном.

Тпру. Противно. Я сморщила нос.

– Ты не предложил это только что.

Он рассмеялся.

– Не выгляди такой потрясенной. Я очень хороший любовник.

– Ты отвратителен.

– Никогда не думал, что соглашусь с Tрифектой в чём-либо.

От знакомого голоса у меня напрягся позвоночник. Я закрыла глаза.

Как бы мне хотелось открыть портал и прыгнуть в него. Почему создание портала не могло быть частью моего арсенала сверхспособностей? Римо Фэрроу – он же мой злейший враг – присоединился к вечеринке. Эта ночь обещала стать худшей в моей жизни.

– Предложение в адрес твоей принцессы даёт мне основания для немедленного ареста.

Хотя мои глаза всё ещё были закрыты, я могла представить золотые глаза Римо, такие блестящие и самодовольные. Было только несколько человек, которых Римо не любил больше, чем меня, и Джош был одним из них. Моя мать была второй в его списке.

По сей день Римо был убеждён, что она убила его бабушку из-за её пыли. Мать Римо, Фейт, разделяла убеждения своего сына. Ни мать, ни сын не верили, что Стелла Сакар первой напала на мою мать – и даже не один раз, а дважды.

– Извините, что прерываю ваше маленькое свидание, – Римо буквально выплюнул эти слова, – но варифф и твой отец должны поговорить с тобой перед ужином, принсиса. Они поручили мне – поскольку твоя охрана оказалась чрезвычайно неэффективной – немедленно доставить тебя обратно в Неверру.

Мои глаза распахнулись. Сначала Джия, теперь Римо. Может быть, это было не просто очередное глупое веселье.

– Я могу вернуться сама.

Я попросила официантку подать мне счёт. После того, как я перевела деньги, отметив солидные чаевые, я встала, стараясь не задеть Римо и трёх лусионагов, которых он привёл с собой – двух мужчин с накачанными мышцами и женщину-охранника, которая, как я слышала, была смертельно опасна с клинками.

– Беспокоился, что тебе понадобиться подмога, чтобы доставить меня домой, Фэрроу?

Лицо Римо потемнело, приобретя тот же оттенок жжёной меди, что и его волосы.

– На самом деле, моё желание защитить женщин в твоей семье настолько слабое, что я подумал, что для тебя будет разумнее, если рядом будут другие, если с тобой что-нибудь случится.

– Больше похоже на то, что ты беспокоишься о своей собственной безопасности рядом с нашей принсисой, – добродушно вставил Джош.

– Осторожнее, Дэниели, – прорычал Римо.

Джош расправил плечи, сухожилия и суставы заиграли под его белой футболкой с короткими рукавами. Он прислонился к барной стойке, положив локти на чёрное стекло.

– Ты собираешься отравить меня гасом за то, что я озвучил то, что думают все остальные?

Несмотря на то, что мне не нравился Римо, издевательства мне не нравились ещё больше.

– Прекрати это, Джош.

– Я просто защищаю твою честь.

– Я сама могу защитить свою честь, – сказала я.

Римо сжал пальцы.

– Я тоже могу, Трифекта.

– Да по фиг.

Я начала уходить, когда Джош крикнул:

– Не забудь о нашем сегодняшнем свидании.

Мой желудок скрутило от напоминания – смесь нервов и магии. Нужно ли было ему использовать слово «свидание»? Вообще-то, наверное, было так лучше, чтобы все рассматривали мои встречи с Джошем подобным образом, чтобы не задавались вопросом о моих истинных мотивах.

Парень в джинсе, который всё ещё ошивался у входа в «Йорк-Хаус», смотрел, как мы уходили.

– Глаза прочь от её задницы. Она несовершеннолетняя, – прорычал Римо, прежде чем ускорил шаг, чтобы догнать меня.

Не то, чтобы его всерьёз волновало, что люди пялятся на меня. Ему просто нравилось разбрасываться своим могуществом и властью в Неверре и на Земле. Властью, которую он получил благодаря тому, что был любимым внуком Грегора и пасынком драки.

У меня было много разговоров с моим отцом о понижении Римо в должности, но он сказал, что, если сын Фейт не совершит серьёзной ошибки, он по закону не может выгнать его из охраны. Он даже посоветовал мне подготовиться к тому, что Римо станет следующим вариффом, а затем предупредил меня, что из некоторых врагов получаются отличные союзники в политике. Я не понимала, как он мирился с Грегором, и сказала ему, что если я когда-нибудь стану королевой – я не спешила занимать место своего отца – а Римо будет вариффом, я его уволю. Мой отец вздохнул и напомнил мне, что я молода и наивна, и мне ещё так многому нужно научиться о том, как управлять королевством. А я выбежала из его покоев.

Это было тридцать земных лет назад – мне было одиннадцать лет. С тех пор я никогда не вспоминала о Римо Фэрроу, хотя и наблюдала за лусионаги, как за куилой, ожидая, когда он поскользнётся. К сожалению, Римо был чрезвычайно осторожен, как будто знал, что я внимательно слежу за каждым его движением.

– Твой отец знает, с какими мужчинами ты встречаешься? – спросил Римо.

– Иба не касается, с кем я встречаюсь.

– Я позволю себе не согласиться. То, с кем ты встречаешься, отражается на короне.

Я искоса взглянула на него.

– Избавь меня от непрошеных советов.

– Если твой отец спросит, я не буду лгать.

Я закатила глаза.

– Зная тебя, Иба даже не придётся спрашивать; ты добровольно предоставишь информацию.

– Если я заподозрю, что твоё свидание ставит под угрозу корону, тогда я поделюсь своими опасениями.

Если бы не кишащие людьми тротуары Старого Нью-Йорка, я бы убежала обратно к порталу, чтобы больше ни минуты не находиться в присутствии Римо.

– Наслаждайся своими днями власти, Фэрроу. Как только я буду коронована, тебе повезёт, если ты получишь работу водителя руны.

Римо ухмыльнулся, явно не восприняв мою угрозу всерьёз. Да и с чего ему? Он не воспринимал меня всерьёз.

– Как ты вообще попала в «Йорк-Хаус», Трифекта?

Если он пытался добиться от меня признания, которое могло привести к крупному штрафу и ссоре с родителями, он мог не обольщаться. Я скрыла своё раздражение под фальшивой улыбкой.

– Я обещала владельцу, что пообщаюсь с ним после моего свидания с Джошем.

Ноздри Римо раздулись. Я прекрасно понимала, что он думает обо мне гадости и, возможно, распространяет новые слухи о распущенных нравах и недостатках принцессы. Ничто так не нравилось мелкому тирану, как очернение моего доброго имени.

Раньше мне было плевать, но теперь уже нет. Или, по крайней мере, мне было уже не совсем плевать.

– И меня зовут Амара. Используй моё имя.

Он ухмыльнулся.

– Ты всегда будешь для меня Трифектой.

– Технически, Трифекта ошибочно, поскольку я ещё наполовину человек.

– Я в курсе, но Квадфекта не так приятно произносится.

Я остановилась так внезапно, что Римо оказался почти в метре от меня. Понизив голос, чтобы не услышали три лусионаги, следовавшие за нами, я сказала:

– Я бы хотела, чтобы Нима не останавливалась на твоей бабушке; я бы хотела, чтобы она уничтожила вас всех до единого.

Римо сжал губы, а на виске, под родимым пятном в форме малины, запульсировала вена.

Я почти чувствовала себя виноватой, но Фэрроу – Грегор, Фейт, Римо и даже его младший брат Карсин – все были полны ненависти и интриганы. То семейство, которое считало, что им причитается корона, и которое, как я подозревала, однажды попытается её украсть. Не то, чтобы я им позволю.

Я вызвала свою пыль, окуталась ею, чтобы люди поверили, что они смотрят на стаю голубей, затем оттолкнулась от тротуара и пролетела над проходящим магнитным поездом. Долетев до светофора, я прижала ладонь к зелёной лампочке. Печать на моём запястье – розочка – вспыхнула, а затем моё тело засосало полностью и выплюнуло в Неверру.

ГЛАВА 2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВСТРЕЧА

Я вышла из тёмного, желеобразного туннеля в Ущелье Порталов, расположенного в самом сердце Неверры, между лесом калимборов, деревьями такими густыми и высокими, что их кроны, казалось, целовали пурпурное небо, и Розовым морем, которое ночью напоминало зеркало сливового оттенка и отливало розовым золотом в свете дня.

Когда рыжие волосы начали подниматься из тонкого диска под моими ботинками, я спрыгнула с диска и зависла в воздухе, ожидая, когда Римо скажет мне, где состоится встреча. Был ли мой отец в калимборе, где размещалась Дусиба, или в парящем дворце, который он построил над Розовым морем из листьев волитора и камня, добытого у Пяти, серых утесов, которые окружали Долину Охотников?

После Калиго Диаса – Дня тумана – племя Негонгвы наконец-то было приглашено поселиться в Неверре. Охотники, вместе со своими бестелесными Неблагими собратьями (большинство из них с тех пор приняли человеческий облик, но старшие предпочли остаться призраками, не желая ограничивать свои души нелетающими, стареющими телами), решили жить в долине.

Джия и её брат-близнец Сук жили там со своими родителями в роскошном каменном вигваме. Я оставалась у них ночевать, когда могла, не столько потому, что мне не нравился мой коттедж на море, сколько потому, что мои двоюродные родственники были моими лучшими друзьями.

Моими единственными друзьями.

Римо спрыгнул с портала. Его униформа лусионаги, чёрный комбинезон, сделанный из ткани с лазеронепроницаемым покрытием, облегала его крепкое тело.

– Где мой отец?

– В Дусибе, – тон Римо был таким же холодным, как и выражение его лица.

Когда три лусионаги выскочили из портала в форме золотых светлячков, я полетела к основанию огромного дерева, на котором когда-то располагалась любимая кондитерская Нини Лили. Иба реквизировал первые пять этажей калимбора после того, как дворец Вудов соскользнул из тумана и разлетелся на большие куски розового кварца и глыбы камня, покрытого мхом.

Остатки наследия моего дедушки Лайнуса были перенесены в центр калимборского леса и стали игровой площадкой для юных фейри. Ребёнком я проводила целые дни, перепрыгивая с одного разрушенного куска кварца на другой с Джией и Суком. Мы притворялись, что колючие микосы и ядовитые капрасы скользят по мшистому пространству между ними.

До Года Полёта, года, когда Благие осваивали, как управлять своим огнём, наша игра была особенно весёлой, потому что я всё ещё могла падать. К сожалению, мой Год Полёта закончился рано. Сразу после того, как мне исполнилось четыре, я поскользнулась, но не упала, а вместо этого залевитировала. Мои друзья разинули рты, а потом сказали мне, что мне больше нельзя с ними играть. В тот вечер Нима и Иба созвали всю семью и усадили нас всех за стол. Наши четверо родителей напомнили нам, что у всех нас разные способности, но в глубине души мы все одинаковы – все мы фейри.