Текст книги "Жестокие наследники (ЛП)"

Автор книги: Оливия Вильденштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Нима взяла меня за руку.

– Пойдём домой.

Домой… Я подумывала ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это происходит на самом деле.

Римо одарил меня нежной улыбкой, когда мы проходили мимо него и Фейт, такой, что мне захотелось протянуть руку и взять его за руку. Но я этого не сделала, так как уже держала руку мамы. Плюс его мама была прямо там…

Нима остановилась, как вкопанная, возле нашей пещеры, когда её взгляд упал на мужчину, стоящего через песчаный проход от нас – Круз. Кулак Нини уже был прижат ко рту, а в её серых глазах блестели слёзы, те же самые слёзы, которые, казалось, украшали лица всех присутствующих. Ну, всех, кроме Римо, каким стоическим человеком он был.

– Круз? – прошептала Нима, и его имя сорвалось с её языка. – О, великий Геджайве, Круз!

Она отпустила мою руку и преодолела расстояние между ними в три быстрых шага. Она не прикоснулась к нему. Не обняла его. Просто смотрела, не мигая, отмечая вспышку зелени за непослушными чёрными кудрями, жёсткие черты его лица, мягкий рот, жилы стройных мышц, тянущиеся от его шеи, как корни калимбора.

Он улыбнулся ей.

– Привет, Кэт.

Она издала тихий прерывистый писк, затем, наконец, коснулась его лица. Всего на секунду, как будто для того, чтобы убедиться, что он сделан из материи, а не из воздуха. Как только она убедилась, что он не блуждающий дух, она отдёрнула руку и приложила её к своему сердцу.

Круз одарил её тихой улыбкой, затем обратил своё внимание на мою тётю.

– Лили.

Когда Джия обняла мать за талию, словно чувствуя, что Нини понадобится поддержка, чтобы удержаться на ногах, она посмотрела на меня, затем на Римо, который стоял рядом со мной так близко, что наши руки соприкасались.

Мизинец Римо зацепил мой, и, клянусь, всё моё тело отреагировало так, словно меня ударил током морской угорь. Я думала, что была счастлива перед тем, как заснула, но это и близко не соответствовало тому, что я чувствовала в тот момент. Особенно когда я обнаружила, что он улыбается мне своей великолепной кривой улыбкой, которую я принимала за самодовольство, вместо того, чем она была на самом деле: смесью застенчивости и сердечности.

Тихое рыдание разнеслось по стенам пещеры, напомнив мне, что мы не одни. Я увидела, что Круз подходит к Нини, которая дрожала так сильно, как лист панема во время шторма. Это было такое странное зрелище: Круз был больше похож на её сына, чем на бывшего жениха. Я и представить себе не могла, как странно им, должно быть, было увидеть друг друга спустя столько лет.

Он обнял её, а затем нежно прижался губами к её уху, изливая слова, которые, казалось, приносили ей больше горя, чем утешения. Она обняла его в ответ, и из её рта вырвался поток воздуха, от которого по спине побежали мурашки.

Потерянный был найден, и всё же боль утраты оставалась.

Как долго это продлится? Навсегда? Можно ли когда-нибудь забыть такую агонию?

Римо переплёл наши пальцы, и я сжала его ладонь, желая, чтобы ничто не разлучало нас, но зная, что что-то или кто-то, в конце концов, это сделает.

Какими бы сплочёнными или волшебными мы ни были, мы оставались двумя отдельными уязвимыми существами.

ГЛАВА 44. ДОМОЙ

– Где Кира? – вопрос Джии заставил меня оглядеть тёмное пространство.

– В последний раз я видел её у железнодорожной воронки, она снимала шкуру с одного из тигри, – сказал Круз.

Я сморщила нос, представив её по локоть в запёкшейся крови. Я надеялась, что это помогает ей справиться с горем.

– А Куинн? – спросил Римо.

Круз нахмурился.

– Куинн вчера откусил яблоко. Разве Амара тебе не сказала?

Взгляд Римо, как и всех остальных, остановился на мне.

– Нет. Она не упомянула об этом.

Мои щёки залил жар, который усилился, когда их взгляды упали на наши сцепленные руки. Мои пальцы замерли и выскользнули из его. Он попытался поймать их, но я отступила в сторону.

– Куинн? – спросила Нима.

– Форест Пресс Куинн, – сказал Круз, и Нима ахнула.

– Если ты думаешь, что это безумие, Нини, подожди, пока не узнаешь, кто ещё был спрятан здесь, – добавила Джия.

– Кто? – её вопрос был подобен порыву дыхания.

– Старый добрый дядюшка Кингстон.

– Кингстон? – голос Нимы был таким убийственно резким, что он бы вспорол моему дяде-предателю живот, если бы у него всё ещё было тело, через которое можно было бы прорваться.

– Тем не менее, его больше нет. Амара заставила его откусить яблоко, – в заявлении моей кузины сквозила нотка гордости.

– О чём вы все говорите… о том, что грызете яблоки? – спросила Фейт.

Римо нахмурил брови.

– Разве дедушка ничего не сказал тебе, прежде чем впустил сюда?

– Он был… нездоров, когда нас проводили через портал, – Фейт поджала губы.

Нездоров? Я хотела знать, что это значит, но у входа в пещеру раздались крики. Два лусионага втащили возмущённую Киру.

– Массина, мы осмотрели камеру и нашли ещё одного заключенного. Что бы ты хотела, чтобы мы с ней сделали?

Нима и Лили резко обернулись.

– Отпустите её, – поразительно, но прозвучал именно мой голос.

Хотя Кира перестала рычать на вооружённых до зубов охранников, удерживающих её, она прищурила свои покрасневшие глаза, глядя на меня. Она ненавидела меня. Я надеялась, что со временем она поймёт, что я не виновата в самоубийстве Куинна. Охранники переводили взгляд с Нимы на меня, а затем посмотрели на Римо.

– Вы слышали свою принсису, – проворчал Римо. – Отпустите девушку!

По крайней мере, теперь я знала, где стою на командной лестнице – под началом Римо.

– Спасибо тебе, – пробормотала я ему.

– Они не должны подчиняться мне.

Его челюсть была так сжата, что было удивительно, как ему удавалось произносить слова, не говоря уже о целых предложениях. Он направился к своим товарищам-охранникам, и остальные последовали за ним.

Глаза Киры сверкнули так же дерзко, как цепочка когтей и клыков, звенящих у неё на шее.

– Кира Локлир, – удивлённо произнесла Нима. – Ты жива.

– Не благодаря никому из вас.

Она плюнула на обутые в сандалии ноги Нимы.

Все замерли. Взгляд лусионага метнулся к филигранному горлу моей матери, вероятно, предполагая, что она отчитает Дэниели за её пренебрежение пригоршней пыли. Моя мать не подняла руку, не сжала пальцы в кулак. Спокойно она сказала:

– Джошуа ждёт тебя за порталом, Кира. Ему очень не терпится отвезти тебя домой. Что ты скажешь, если мы уберёмся отсюда?

Кира моргнула. Из-за спокойствия Нимы или из-за бури эмоций, поднимающейся внутри неё? Если бы мы уже были в Неверре, я не сомневалась, что беспокойство девушки пронзило бы небо молнией. Нима оглянулась на меня и протянула руку. Я взяла её руку, и мы вместе вышли на белый свет вечно бессолнечного, лишённого ночи неба.

Я думала, нам придётся карабкаться по стенам утёса, чтобы добраться до портала, но он переместился сам по себе, и теперь мерцал, как зеркало, прямо за входом в грот. Лили и Джия проскользнули в него первыми. Затем Кира и один из охранников. А потом настала наша с Нимой очередь.

Я хотела схватить Римо за руку, но почувствовала, что мама меня не отпустит. Нет, пока я не окажусь в безопасности дома. Когда кончики моих пальцев коснулись студенистой поверхности, я повернула голову.

– Я буду прямо за тобой, – пробормотал он, точно зная направление моих мыслей.

Я растворилась в чернильной тьме между мирами, всё также повернув голову в сторону Римо. Я больше никуда не смотрела, пока широкие очертания его тела не проступили на картине в раме, изображающей Неверру, окутанную туманом.

ГЛАВА 45. НОВАЯ ВЛАСТЬ

– Амара! – голос отца заставил меня отвлечься от картины и рыжеволосого парня, который только что из неё вышел.

Он стоял рядом с Каджикой, Лили и моими двоюродными братом и сестрой у эркерного окна, выходившего на Ущелье Порталов. Значит, Джошуа был прав ещё кое в чём… Портал действительно переместился.

Я подбежала к отцу и обвила руками его шею. Его ответное объятие было сокрушительным.

– О, Иба.

Я думала, что больше не буду плакать, но нет. Через несколько секунд мои щёки снова стали влажными. Однако, в отличие от тюрьмы Грегора, мои слёзы испарились почти так же быстро, как и появились.

– Я так сильно скучала по тебе.

Его грудь сильно содрогнулась.

– О, аму.

Я закрыла глаза, наслаждаясь крепостью его объятий.

– Я нашла Кингстона, Иба, – прошептала я. – Ты был прав. Грегор не убивал его.

Он отстранил меня, держа на расстоянии вытянутой руки.

– Сукин сын… Где этот мой коварный братец?

– Мёртв. Он мёртв.

– Я подумал…

Джия положила руку мне на плечо.

– Амара скормила ему яблоко.

– Яблоко?

Усталые голубые глаза моего отца блуждали между нами.

– Если бы у виты и обезглавливания был ребёнок от любви, он появился бы в виде красного яблока, – Джия потёрла живот, затем добавила себе под нос: – Не знаю, как остальные, но я больше никогда не буду есть яблоки.

Я улыбнулась, в то время как Иба просто моргнул, сначала от шока, потом от гордости.

– Мне так жаль, что эта задача выпала на твою долю, аму, – наконец, сказал он.

Голова Сука показалась над плечом Ибы, и с моих губ сорвался тихий звук:

– Сук!

– Привет, кузина.

Я бросилась ему на шею и крепко обняла.

– Спасибо, что пошёл за мной.

– Как будто я мог позволить тебе получить всё удовольствие.

– Удовольствие? – я выдавила из себя смешок. – Да, ооочень весело. Я до сих пор не уверена, что мне понравилось больше – испытания или это чёртово грязевое поле.

– Я почти уверена, что знаю, что тебе понравилось больше всего, – сказала Джия, и хотя я любила её безоговорочно, у меня мелькнула мысль задушить её.

Я одарила её улыбкой, обещавшей возмездие, затем, прежде чем Сук или Иба успели спросить, на что она намекает, я выпалила:

– Слышала, тебя проглотила акула, Суки.

Вместо того чтобы вздрогнуть, ухмылка моего кузена становилась всё шире и шире, съедая половину его лица.

– Ну, а ты слышала ту часть, где я нарезал пистри, используя ржавый якорь?

Я сморщила нос, а Джия тем временем покачала головой, и лица взрослых из бледных стали белыми.

– Эйс? – голос Круза разнёсся по помещению, заглушая все разговоры, заставляя замереть каждого.

Отец застыл, а потом медленно-медленно обернулся. Он посмотрел сначала на Ниму, потом на свою сестру, как бы спрашивая, видят ли они его тоже. Когда обе женщины улыбнулись, он, наконец, двинулся с места и направился к мужчине, который был ему больше братом, чем Кингстон.

Его плечи напряглись, затем затряслись, а затем они подались вперёд. Когда он обнимал своего давно потерянного друга, я задавалась вопросом, проливал ли Иба слёзы или замышлял убийство Грегора. Наверняка и то, и другое.

Моя тётя оторвалась от дяди и, подойдя к моей матери, схватила её за локоть. И если щёки Нини всё ещё блестели от слёз, то щёки Нимы наконец высохли, но её глаза противоречили её стоицизму, их блеск соперничал с инкрустированным сапфирами столом рядом со мной. Очевидно, кто бы ни владел этим помещением, он был богат.

Улыбаясь, я окинула взглядом маленькое собрание, пока не обнаружила Римо, зажатого между Сайласом и его матерью. Ни Карсина, ни Грегора не было видно. Он сменил свои тёмно-синие брюки на свою обычную чёрную униформу лусионага, из-за чего я почувствовала себя особенно неряшливой. Прежде чем я успела прокрутить свою ленту Инфинити, его глаза встретились с моими поверх плеча отчима. Он наклонился, прошептал что-то ему на ухо, затем пересёк комнату в направлении того места, где я стояла с Джией, Суком и Джими. Из всех мой дядя выглядел наихудшим образом, беспокойство исказило его нехарактерно бледные черты. Он ревновал? Боялся ли он, что вот-вот потеряет Лили? Я никогда не сомневалась в привязанности моей тёти, но я также слышала, что между Крузом и Лили было что-то особенное…

Я наблюдала за Нини, задаваясь вопросом, может ли жизнь, которую она построила, рухнуть, потому что её прежнее – или, скорее, молодое – пламя вернулось, но внезапно Сук встал передо мной, и я больше не могла её видеть. Когда я поняла, что он сделал это, чтобы заблокировать Римо, я отбросила беспокойство за своих тётю и дядю и засуетилась вокруг своего двоюродного брата.

– Сук, Римо – мой…

Я посмотрела в золотистые глаза моего жениха, пытаясь решить, какой термин использовать, но затем отвлеклась на его радужки. Я скучала по зелёному цвету, но не потому, что он менял его внешность… потому что это был цвет глаз, которые наблюдали за мной во время нашего заточения.

– Друг? – с сомнением уточнил Сук.

Он был гораздо больше друга.

Джия сжала моё плечо.

– Что Амара пытается сказать, так это то, что теперь нам нравится Римо.

– Нам? – спросил Сук, адресуя вопрос мне.

– Да, это так, – улыбнулась я. – У тебя золотые глаза.

Римо, казалось, впитывал мои, хотя их цвет не изменился. Уголок его рта приподнялся.

– А у тебя голубые. Может, перейдём к причёске?

Я рассмеялась. Среди всех ужасных воспоминаний о тюрьме это было хорошее воспоминание. Я потянулась к его руке, хотя мне хотелось приподняться на цыпочки и дотянуться до его губ.

– Амара Вуд, мы снова встретились.

Знакомый голос заставил меня оторвать взгляд от Римо, который стал таким же неподвижным, как отполированный чёрный мрамор у нас под ногами. Джошуа Локлир стоял, положив одну руку на плечо сестры. Рядом с ним она казалась такой хрупкой и ничтожной.

– Выглядишь немного потрёпанной, но всё еще пылкая.

Кулак Римо с хрустом врезался в челюсть Дэниели, отчего его голова запрокинулась.

Когда Джош повернулся обратно к нам, его брови были злобно сдвинуты под зачёсанной набок светлой чёлкой.

– Отвали на хрен, Фэрроу, или ты будешь чистить писсуары до конца своей карьеры лусионага.

Римо хмыкнул.

– Как будто у тебя есть какая-то власть.

– Вообще-то, есть, – Джош просиял. – Ты смотришь на совершенно нового драку Неверры.

– Ты издеваешься надо мной, – сказал Сук.

Именно тогда я поняла, что глаза Джоша были зелёными, а не голубыми.

– Лихо, да?

«Лихо» было не первым словом, которое пришло на ум.

– Кто, чёрт возьми, был настолько чокнутым, что сделал тебя дракой? – пробормотала Джия.

Кира бросила на неё острый взгляд.

– Ну, Массин Вуд. Очевидно, наш дражайший король сделает всё для своей дочери.

Он подмигнул мне, но тут же исчез за густеющими клубами искрящегося дыма. Линии его тела изменились, став почти слишком широкими и высокими для квартиры с высокими потолками, а затем чёрная чешуя покрыла его кожу, как разлив нефти.

Кира с удивлением оглядела новую форму своего брата, начав с его длинной морды и дойдя до заостренных рогов. Пыхтя, он расправил свои волокнистые чёрные крылья и опустил шею, приглашая её подняться на борт. Ей потребовалась минута, чтобы среагировать, но как только она поняла, она бросилась на него, как Круз бросился на тигри при нашей первой встрече. Прижав когтистые лапы к животу, Джош взлетел и так быстро подлетел к окну, что, когда его рога ударились об изогнутое стекло, вся панель разлетелась вдребезги.

За пределами калимбора молния прорезала Неверрианский небосвод, ослабив сияние звезд. Я воображала, что несу ответственность за погоду, хотя вполне возможно, что Кира и её брат-дракон спровоцировали бурю.

Как только у меня перестало звенеть в ушах от гнева, битого стекла и раскатов грома, я повернулась к отцу и налетела на Римо.

– Ты сделал Джошуа Локлира дракой, Иба?

Я не была уверена, то ли меня трясло от гнева, то ли Римо, поскольку его грудь была на одном уровне с моими лопатками. Может быть, мы оба дрожали.

Иба уставился в разбитое окно.

– Он был единственным человеком, который знал, где ты находишься, и добровольно поделился бы информацией только в счёт гаджойя.

Было ли это конечной целью Джоша с самого начала? Я сомневалась, что он был достаточно умён, чтобы спланировать всё так далеко наперёд, но, чёрт возьми, если бы моё исчезновение было удобным. И снова я пожалела, что попросила его о помощи. Конечно, это сблизило меня с Римо, и мы нашли Круза, и убили Кингстона, но теперь Джошуа обладал непомерным количеством власти и веса. Одному небу было известно, что он с этим сделает.

Иба медленно приблизился ко мне.

– Либо драка, либо твоя рука. Я решил не приносить тебя в жертву во второй и последний раз.

Его взгляд метнулся к Римо, чьё сердце, казалось, забилось сильнее, прижавшись к моей напряженной спине.

– У тебя нет причин извиняться, Иба.

– Есть, Амара. Я никогда не должен был… – он запнулся и прочистил горло. – Во-первых, мне не следовало заставлять тебя опускать руку в Котёл. Мне не следовало рассказывать тебе о своих подозрениях насчёт Кингстона.

– Это не твоя вина, что я оказалась в той тюрьме, Иба.

Я хотела добавить, что я не была зла из-за первой части, но я не хотела заводить этот разговор перед таким количеством людей.

– Грегор всё ещё варифф?

Иба провел ладонями по всему лицу.

– Нет.

– Тогда кто? – спросила Джия.

Сайлас подошёл к нам, его волосы длиной до плеч были распущены. Сквозь каштановый цвет пробивалось ещё больше седины, и наше исчезновение, несомненно, стало источником этих серебристых прядей. Он остановился рядом с Ибой.

– Я.

Облегчение нахлынуло на меня.

– Спасибо Геджайве.

Римо втянул в себя воздух. Судя по всему, для него это тоже было новостью. Хорошая новость, поскольку его дрожь уменьшилась.

– Джошуа, может, и драка, – добавил Иба, – но я всё ещё король.

На его лице были написаны уверенность и спокойствие человека, который знал, как делать свою работу, и делал это хорошо.

– Мы будем держать его в узде, – добавил Сайлас.

– Где Грегор? – спросила я.

Сайлас оглядел квартиру, и мне пришло в голову, что она могла принадлежать Грегору – такая кричащая фантазия и эта картина с изображением Неверры. Кто ещё мечтал увековечить Неверру с туманом?

– Ожидает суда, – наконец, сказал он.

Я оглянулась через плечо, увидела, как вздулась вена на виске Римо; увидела, что его пальцы сжаты в кулаки.

– Итак, я знаю, что вы все устали, но мы с Сайласом очень хотели бы услышать, что вы, дети, пережили за последние три недели, – сказал Иба.

Три недели? Нас не было три недели?

Сайлас распустил присутствовавших лусионагов, пока не остались только моя семья и семья Римо. О, и Круз. Он всё ещё был с нами. Он стоял, скрестив руки на груди, на окраине нашего сплочённого круга. Рано или поздно, он найдёт своё место.

Когда мои глаза снова обратились к отцу, они остановились на моей тёте, прильнувшей к изгибу татуированной руки Джими, её щека прижималась к его груди. Пока я наблюдала за ними, меня охватила уверенность. То, что они разделяли, что они построили, было прочным и красивым и выдержит возвращение Круза Веги.

Нима переплела свои пальцы с пальцами Ибы.

– Здесь только мы. Вы можете говорить свободно.

С чего начать?

Не теряя ни секунды, Джия сказала:

– Ну, Сук был съеден акулой.

Хотя на самом деле это было не смешно, я расхохоталась. Она тоже рассмеялась. Сук ухмыльнулся, но толкнул сестру, чем заслужил сердитый взгляд отца. Наконец, напряжение на лице Римо спало. Он не улыбнулся, но его золотистые глаза сверкнули, а затем его рука нашла изгиб моего бедра.

Что, конечно же, привлекло внимание обоих наших родителей и обдало моё лицо таким жаром, что мне захотелось проткнуть кожу и выпустить немного пара. Однако в каком-то смысле я была рада этому крошечному жесту. Рада, что свободный от обязательств Римо, по-видимому, располагал своими собственными обязательствами.

Мы подробно описали каждое испытание, послушали, как Джия и Сук рассказывают о своих собственных приключениях, а затем выслушали Круза. Его глаза как бы остекленели, когда он рассказывал свою историю. Как только мы закончили разговор, тишина, воцарившаяся над взрослыми, была густой и безрадостной.

– О, и ещё, Иба, ни одна из наших способностей не сработала.

Я не стала упоминать о пыли Карсина, предпочтя обсудить его позже и наедине.

Мой отец всё смотрел и смотрел, от нервов у него сводило челюсти.

– Сайлас, выясни, как это возможно.

Новый варифф кивнул, презрение и беспокойство отпечатались в морщинах на его лбу.

Он начал поворачиваться, когда Сук спросил:

– Что будет с Грегором?

Сайлас и Иба обменялись серьёзными взглядами.

– Что ты предлагаешь? – спросил Иба.

Рука Римо на моём бедре напряглась.

– Заприте его в его же тюрьме, – предложил Сук.

Иба наклонил голову, запоминая это предположение.

– Он сохранил Кингстону жизнь, Массин, – голос Римо был таким же острым, как кинжал, который я достала в тот день, когда мы бродили по гостинице… тот самый, который он назвал ножом для масла. – Это государственная измена.

Фейт ахнула, потому что мы все знали, как наказывается измена.

Иба уставился на Римо так, словно видел его впервые.

– Но твой дедушка также сохранил мне жизнь, Римо, – медленно произнёс Круз.

– Он должен был освободить тебя, как только Лили вернулась в Неверру! – рявкнул Римо.

Иба спокойно наблюдал за ними обоими.

– Но тогда ему пришлось бы раскрыть свою тюрьму.

Круз был таким хладнокровным и собранным.

Я его не понимала. Если бы я была на его месте, я бы пришла в ярость. Я бы потребовала прах Грегора. Я бы сама потребовала восстановить справедливость.

– Если позволишь, я внесу предложение, Эйс, – Круз уставился на золотой обруч, сверкающий на голове моего отца. – Пусть он стирает свою тюрьму, а затем уходит из Неверры. Он родился на Земле, так что, как только его огонь погаснет, его кровь поддержит его ещё на пару лет.

Мой отец пристально посмотрел на своего друга. Несмотря на то, что он был на два десятилетия моложе, он явно был таким же мудрым, как и его биологический возраст.

– Всем ли это кажется справедливым?

Я положила ладонь поверх руки Римо.

– Я думаю, его следует лишить пыли.

– Согласны, – сказали мои двоюродные брат и сестра в унисон.

– Римо? Фейт? – спросил мой отец. – У вас есть какие-нибудь возражения?

Я почувствовала, как мучение пронизывает тело Римо. Увидела, как на шее Фейт образовались маленькие узелки напряжения.

– Нет, Массин, – сказал Римо.

Фейт вздрогнула, но, в конце концов, покачала головой.

– Тогда решено.

Иба вздохнул и отодвинулся от края сверкающего сапфирового стола, на который он опирался во время нашего рассказа.

– Сайлас?

– Да, Эйс?

– Ты можешь помочь Крузу устроиться? Я думаю, ему может понравиться один из домов на сваях на берегу Розового моря, но выбор за ним, – Иба снова пристально посмотрел на своего друга, затем подошёл к нему и сжал его плечо. – Я зайду к тебе попозже. Если ты не против?

Волнистые локоны Круза упали ему на глаза.

– Когда отрицательный ответ удерживал тебя на расстоянии? Теперь ты уважаешь желания других? – его тон был игривым, и всё же я наблюдала за реакцией отца на его лице.

Когда на его губах появилась улыбка, за которой последовал взрыв смеха, я коротко вздохнула.

– Как бы я получил Кэт, если бы принял «нет» в качестве ответа?

Он подмигнул Ниме, которая покачала головой, но усмехнулась.

Словно вспомнив, что здесь присутствуют другие, он бросил на всех нас, но особенно на Римо, красноречивый взгляд.

– «Нет» означает «нет», дети. Нам всем всё ясно?

Пальцы Римо напряглись, и это заставило меня ухмыльнуться.

Когда мои родители направились к двери, они окликнули:

– Амара?

Я почувствовала, что они хотят немного поболтать о природе собственнической руки на моём бедре. Обращаясь к Римо, я пробормотала:

– Я свяжусь с тобой, – затем обняла Сука и Джию. – Спасибо, что прикрываете мою спину. Я люблю вас, ребята.

– Заткнись, – сказала Джия, её тон был искажён эмоциями.

Когда она смахнула слезинку с глаза, я заметила, что Круз пристально смотрит на неё. Улыбка исчезла с его губ, сменившись каким-то другим выражением. Джия ничего не заметила. Я не думала, что кто-то, кроме меня, заметил это. Когда наши взгляды встретились, он перевёл взгляд на отполированный мрамор под своими босыми, покрытыми песком ногами.

Ха…

Возможно, Круз и расстроит будущее Лили и Каджики, просто не так, как я себе представляла. Или, может быть, романтик во мне придавал слишком большое значение тому вниманию, которое он уделил Джии.

На площадке перед входной дверью моя мать обвила руками шею отца, он прижал её к себе и взмыл в усеянную листриумами темноту. Надвигающаяся буря отступила, уступив место великолепному фиолетовому небу. Мне всегда нравилось ночное время, но после бесконечной белизны я по-новому оценила его.

Стоя на нависающей палубе, я смотрела на своё королевство с его отражающими порталами и пыльно-розовым морем, его высокими серыми утёсами и завихрениями звёздного света. Этой ночью фейри были на свободе, как и каждую ночь, но почему-то казалось, что небо заполонило ещё больше тел. Многие кружили вокруг калимбора, но не слишком близко, сдерживаемые поясом подпрыгивающих лусионагов. Я закрыла глаза и сделала долгий, глубокий вдох свободы, наслаждаясь теплом, разливающимся по моим венам, а затем прыгнула.

И я не упала.

Я полетела.

ГЛАВА 46. РАЗГОВОР

Я последовала за родителями в их застеклённое бунгало, вдыхая запах морской воды и дрозы, доносившийся с моря и развевающейся по Плавучему саду.

Пульс барабанил в области шеи и черепа, а живот сводило от нервного напряжения. Я пыталась напомнить себе, что умирала, причём дважды, столкнулась лицом к лицу с бесчисленными монстрами – большинство в меху, один в коже, – и всё же мне казалось, что внутри меня одновременно взорвалась тысяча ракет. И всё стало еще хуже, когда мой отец налил себе виски, прежде чем пригласил меня присесть, а Нима принялась расхаживать по бежевому ковру.

– Аму, – Иба присел на краешек бирюзового дивана и взболтал свой напиток, – тебе больше не нужно притворяться милой с Римо.

Я съёжилась. Этот момент остро напомнил мне беседу о птицах и пчёлах, которую Нима рассказала мне после моей духовной церемонии. Только всё было намного хуже, потому что на этот раз присутствовал отец.

– Я знаю.

Он снял свою корону из золотых листьев и положил её на подушку рядом с собой.

– Мы хотим сказать, что вам не обязательно разыгрывать шараду с вашей помолвкой.

– Иба, я понимаю.

Небольшая улыбка пробилась сквозь моё беспокойство.

Нима, к счастью, перестала вышагивать по комнате.

– Если только ты сама этого не захочешь.

Я уставилась на неё, а потом на своего отца.

– Я знаю, это будет сюрпризом, но Римо и я… ну… он спас мне жизнь. Но это не причина, по которой я хочу быть с ним, – я поиграла кончиком своей косы. – Он заставляет меня смеяться, и с ним я чувствую себя в безопасности.

Нима села рядом с Ибой, пожала ему руку, и этот лёгкий жест заставил меня остро осознать отсутствие руки Римо в моей.

– Я знаю, о чём вы думаете. Вы думаете, что это побочный эффект совместного пребывания взаперти, необходимости полагаться только друг на друга, и теперь, когда мы в безопасности и на свободе, мои чувства к нему угаснут и…

– Это совсем не то, о чём мы думаем, абивуджин, – сказала Нима.

– Это не так?

– Нет, – она одарила меня лёгкой улыбкой. – Я знаю, у вас с Римо всегда были разногласия, но он нам всегда нравился.

– Правда?

– Кто мой новый варифф?

– Ты можешь любить Сайласа, но ты ненавидишь Фейт.

– Ненавидела, – Нима вздохнула. – Но это больше относилось к ней, чем ко мне. С другой стороны, я действительно убила её мать.

– По совершенно уважительной причине.

Иба посмотрел на татуировку, опоясывающую шею Нимы.

Она крепче сжала его пальцы.

– В любом случае, грехи бабушки и дедушки Римо не должны отражаться на нём. Его воспитал хороший человек, и хотя с Фейт было трудно, она хорошая мать.

Была ли она такой? Один из её сыновей пытался прикончить меня.

Когда я заметила, что оба моих родителя пялятся на мою украшенную ладонь, я сунула её под бедро, опасаясь, что они могут изменить своё мнение о Римо, если узнают, чья пыль пульсирует у меня под кожей.

Иба протяжно выдохнул.

– Мы слышали, как ты её получила.

– Да? – пискнула я.

– Хочешь верь, хочешь нет, но Фейт – единственная, кто добровольно поделилась информацией.

Я села прямее.

– Карсин получил строгий выговор от Сайласа и Фейт, – сказал отец.

– Кроме того, ты должна хранить его пыль до его восемнадцатилетия, – добавила моя мама.

Что ж, это не принесёт мне никаких плюсов в отношениях с младшим братом Римо. Не то, чтобы мне нужно было заискивать перед этим негодяем, но если я хотела иметь будущее с его братом, я точно не хотела воевать с ещё одним человеком из его семьи.

– Хорошо, – я потёрла ладони о бёдра, собираясь встать, когда кое-что вспомнила. – Иба, Джош сказал, что у него есть информатор. Вот как он узнал, где находится портал и куда он ведёт. Он случайно не сказал тебе, кто это был?

Челюсть моего отца напряглась.

– Джошуа и есть информатор. Грегор задолжал ему гаджой, и Локлир спросил, что стало с его сестрой. Вот как он узнал о сверхъестественной тюрьме.

Вот проныра!

– Тогда почему он сам за ней не пошёл?

– Потому что он не верил, что Грегор когда-нибудь выпустит его обратно.

– Почему он не попросил тебя помочь ему?

– Потому что он предположил, что я знаю о тюрьме и был бы очень рад запереть его внутри. Честно говоря, это было бы заманчиво.

Подумать только, он был новым дракой.

– Это он рассказал тебе о Кингстоне?

– Нет, – вздохнула Нима. – Твоя бабушка. Та, что по линии твоего отца.

Отец толкнул её плечом.

– Не у всех нас могут быть безупречные родственники.

Возможно, они и превзошли шокирующий фактор этого откровения, но я определённо была ещё далека от этого.

– Была ли Эддисон в сговоре с Грегором? Она хотела твоей смерти, Иба?

– Нет, аму, – Иба потёр подбородок, который остро нуждался в бритье. – Одна из её служанок услышала, как она бормотала, будучи под кайфом, о том, что Грегор отправил Кингстона в место под названием Плеть, и она пошла к Сайласу с этой информацией.

По коже пробежали мурашки.

– Я могла бы прожить всю свою жизнь, чтобы больше не слышать этого слова.

– Прости.

Иба послал мне извиняющуюся улыбку, от которой маленькие морщинки вокруг его глаз и рта стали глубже.

Сделав глубокий вдох, я, наконец, поднялась на ноги.

– Огонь и пыль могут принести некоторый вред, но слова никогда не причинят мне страданий, верно?

Ощутимое беспокойство зажмурило глаза Нимы.

– Ну, если вы, ребята, не возражаете, я бы хотела пойти отдохнуть и переодеться.

– И последнее, Амара, – сказала она, а отец закончил: – Ты наказана.

– Что? Вы серьёзно?

– То, что ты наша дочь, не даёт тебе права нарушать закон. Продаёшь свои чешуйки на человеческом черном рынке…

– Я сделала это, чтобы купить вам подарок на годовщину, Иба.

Они обменялись бессловесным, но многозначительным взглядом.

Мой отец вздохнул:

– Возможно, твои мотивы были благородными, но ты всё равно нарушила закон.

– Но, Иба, разве я недостаточно наказана? Я ведь попала в настоящую тюрьму.

Никогда не думала, что смогу разыграть эту карту…

Они обменялись ещё одним взглядом.