Текст книги "Жестокие наследники (ЛП)"
Автор книги: Оливия Вильденштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Кингстон потёр свою покрытую пятнами шею.
– Подумать только, я собирался сделать тебя вариффом. После такого ты можешь забыть о какой-либо должности в моём правительстве.
Я упёрла одну руку в бедро.
– Твоё правительство? И что это за правительство, Кингстон?
Кингстон одарил меня еще одной слащавой улыбкой.
– Ну, то, которое я унаследую от твоего отца, Амара. Как ты думаешь, почему меня оставили в живых?
– За исключением того, что Римо – мой жених, а это значит, что Грегору больше не нужна его марионетка.
Его улыбка мерцала, как неисправный волшебный огонек, пока он переваривал мои новости. В конечном итоге, он выплюнул:
– Я никому не марионетка, племянница.
– А в Неверре циркулируют совсем другие слухи.
– Потому что слухи всегда правдивы? – он цокнул языком. – Я думал, ты немного умнее калигосуби, Амара.
Калигосуби – термин, используемый для обозначения тех, кто жил под туманом. Теперь, когда туман рассеялся, это считалось оскорбительным, и фейри, которые использовали его, либо штрафовались, либо их пыль конфисковывалась Охотниками. Не то, чтобы Кингстон заботился о приличиях или политкорректности; он был таким же мерзким и злобным, каким они его знали.
– Если ты не его марионетка, тогда почему Грегор запер тебя в этом месте?
– Потому что я попросил его об этом.
Я нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что знал об этом месте?
– Не можешь называть себя лидером, если не знаешь, чем занимаются твои подчинённые.
Это был выпад в адрес моего отца?
Римо подобрал мачете и перебросил его с руки на руку.
– Ни один лидер никогда добровольно не войдёт туда, откуда он не может выйти. По крайней мере, не самый умный.
Кадык Кингстона задвигался вверх-вниз по его горлу.
– Может быть, я могу выйти. Может быть, я решил остаться.
Римо изобразил жестокую ухмылку.
– Ты предпочитаешь оставаться в тюрьме? Умоляю… Ты под каблуком у моего дедушки, Кингстон. Даже если идея избежать смерти принадлежала тебе, ты, очевидно, не очень хорошо продумал свой план.
– Какую часть того, что у меня есть яблоко, ты не понял, Фэрроу?
– Ты будешь угрожать мне своим маленьким фруктиком на протяжении всего нашего визита? Потому что это уже начинает надоедать.
Должны ли мы нажимать на кнопки моего дяди? «У меня есть пыль», – напомнила я себе. Пыль, которую он либо не заметил, либо счёл бесполезной.
Раздражение исказило лицо Кингстона, подчеркнув рубцы.
– Отлично. Не принимай меня всерьёз. Это твои похороны, – в уголках его рта появилась улыбка. – Или Амары.
– Прикоснёшься к ней, и тебе захочется попробовать своё грёбаное яблоко.
Улыбка Кингстона всё ещё превращалась в ухмылку, когда мачете Римо пролетело по воздуху и ударило его по черепу. Его глазные яблоки вспыхнули от шока прямо перед тем, как рассыпаться в пыль вместе с остальным телом.
Когда пропитанное кровью оружие глухо ударилось о песок, Римо сказал:
– Нам нужно найти это яблоко.
– Или я могу отравить его пылью, когда он вернётся.
Голая, скользкая от пота грудь Римо вздымалась от тяжёлого дыхания.
– А что, если ты не сможешь задушить его здесь?
– Тогда мы найдём яблоко.
Он обхватил мои щёки окровавленными ладонями, и, хотя от них пахло смертью, я прильнула к его прикосновению.
– Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Амара. Я обещаю.
– Я знаю.
Он сильно прижался своими губами к моим, как будто хотел запечатлеть это обещание на моей плоти.
ГЛАВА 35. НОВАЯ ОДЕЖДА
Мы закончили развешивать различные куски мяса тигри на ближайшем дереве, когда Кира пришла сказать нам, что ужин готов.
– Ужин? – я перевела взгляд на яркое небо. – Во сколько садится солнце?
– Оно не садится, – её брови сошлись на переносице. – Как ты раньше этого не замечала? Ты ведь бывала в других камерах, верно?
– Да, – я взглянула на Римо. – Но мы были заперты в подвале гостиницы без окон…
– Гостиница? Как шикарно…
С её дредов стекала вода на топ, который выглядел чистым.
Римо нахмурился.
– Разве ты не проходила через камеру, которая выглядела как Роуэн?
– Никто не проходит через одни и те же камеры.
– Через какие камеры вы проходили? – спросила я.
– Мы с Куинном получили тематический «Парк Юрского периода». Потом была клетка с замёрзшим озером, – её рот скривился в задумчивости в сторону. – А в «Дорогая, я уменьшил детей» мы были размером с муравья. О, и ещё одна наземная мина. Это было особенно раздражающе. Я думаю, Куинна взорвали шесть раз, а меня – четыре, прежде чем мы добрались до поезда, – она вздрогнула. – О, и камера с транспортировочными ящиками, которые падали с неба, была довольно запоминающейся.
– Значит, пять камер?
На одну больше, чем у нас.
– Пять? – она фыркнула. – Скорее, пятнадцать. Через сколько из них ты прошла?
– Четыре.
– Тебе повезло. Почти так же повезло, как Крузу. Он добрался до этого места через три.
– Как определяется это число? – спросил Римо.
– Ваши деды построили это место. Как так получилось, что вы не знаете, как оно устроено?
Её подозрительный взгляд скользнул по нам.
– Никто из нас даже не подозревал о его существовании, пока мы не оказались здесь, – призналась я.
– Значит, ты пришла не для того, чтобы вызволить нас отсюда, – это был не вопрос. – Я знала, что вы двое лжёте.
Я продемонстрировала браслет на своём запястье.
– Это называется Инфинити. Они питаются от нашего пульса и используются для всего, включая отслеживание. Однако, что бы ни подавляло наши силы здесь, оно подавляет электромагнетизм браслета.
– И ты хочешь сказать, что он бесполезен?
Я посмотрела на Римо.
– Сам по себе он не бесполезен. Единственная причина, по которой браслет прекращает передачу, это смерть её владельца. Мы надеемся, что наши родители не согласятся с таким выводом и начнут расследование, – я вздохнула. – И если это не сработает, твой брат знает, где мы находимся. Надеюсь, он скажет кому-нибудь, что отправил меня сюда.
Хотя линии её тела оставались твёрдыми, как лёд, её сапфировые глаза, казалось, светились немного ярче.
– Количество клеток определяется тем, как вы справляетесь с выпавшими на вашу долю испытаниями и сколько раз вы умираете.
Был ли ответ на вопрос Римо предложением мира в благодарность за то, что мы подарили ей надежду?
– Почему ни ты, ни Куинн так и не съели это яблоко? – спросил он.
Она смотрела на джунгли, её взгляд был немного рассеянным.
– Грегор предупредил нас об этом перед тем, как бросил нас сюда. Это было его единственным предупреждением.
– По крайней мере, практичное, – сказал Римо.
Её тёмно-синие глаза впились в Римо.
– Мне очень, очень не нравится твой дедушка, Римо, так что, если ты собираешься его защищать…
Римо поднял ладони.
– Я не защищал его, Локлир; я констатировал факт.
– Угу, – она не выглядела убеждённой. – В любом случае, возможно, вы захотите привести себя в порядок перед ужином. От вас обоих воняет.
Что, сильно?
– Кингстон упоминал о запасной одежде в пещерах, которую мы могли бы одолжить, – сказал Римо.
Она кивнула.
– Я принесу вам немного на пляж.
Когда она повернулась, Римо спросил:
– Кингстон вернулся?
– Вернулся. И с большим количеством укусов.
Слабая улыбка тронула её губы. Но так же быстро, как и появилась, она исчезла.
– У него яблоко, так что будьте осторожны.
– Он упоминал об этом несколько раз, – сказала я.
Она забарабанила пальцами по стволу цвета мокрой глины, с которого свисали отбивные из тигри, покачиваясь среди пахучих листьев панема. Несмотря на то, что мне всегда нравился терпковатый вкус листьев, от одного только запаха у меня сводило желудок.
Римо мотнул подбородком в сторону шкуры, подвешенной к виноградной лозе.
– Что нам делать с мехом? – спросила я.
– Ты убила тигра, так что он твой, так же как его когти и клыки, – она уставилась на груду костей. – О, и отрежьте кусочек желтого алоэ, – она погладила одно из вьющихся жёлтых растений. – Из сока получается отличное мыло.
Я подошла к одному из них и отломила стебель. Золотистое гелеобразное вещество засочилось между кожистыми покровами.
– Спасибо, Кира.
Моя благодарность заставила её задуматься. Однако она не заострила на этом внимания, просто нырнула под лиану и ушла.
* * *
Мы купались по очереди. Я чувствовала, что до тех пор, пока с Кингстоном не разберутся, а под «разберутся» я подразумевала «убьют», мы будем по очереди делать множество вещей.
Пока Римо полоскал шкуру, используя для её мытья немного золотистого геля, его взгляд блуждал по изгибам тропических растений, окаймлявших пляж, по дереву, с которого свисала ещё одна разделанная туша. В дни летнего и зимнего солнцестояний неверрианской традицией было привязывать стеклянные украшения и ленты к ветвям калимбора. Если бы я хорошенько прищурилась, то почти могла бы принять скользкое свисающее мясо за украшения в честь солнцестояния.
Я выжала немного алоэ из стебля и шла до тех пор, пока моё тело не погрузилось в воду по подбородок, затем откинула голову назад и втёрла гель в волосы. Запах солнечного света и мёда окутал меня. Он был успокаивающий и сладкий. Я вернулась на пляж за добавкой алоэ, которым затем намазала свой костюм и руки и, нырнув, расстегнула молнию на костюме и сняла его. После тщательной промывки я выбросила костюм на пляж и принялась за остальную часть своей кожи.
– Римо, ты не мог бы передать мне одежду, которую оставила Кира?
Он направился к низкой ветке, с которой свисали серая футболка и шорты для меня и кремовая туника с парой тёмных джинсов для него. Он повесил свою шкуру сушиться, затем схватил одежду. Свою одежду он сбросил на пляже, а затем вошёл в воду вброд, неся с собой новую. Прижимая одну руку к груди, я поднялась.
Его кадык дёрнулся, когда его потемневший взгляд опустился к блестящим выпуклостям моей груди. Я вырвала футболку из его сцепленных пальцев и одной рукой натянула её через голову. Как только ткань прикрыла мой торс, я убрала волосы из выреза на шее.
Его глаза медленно вернулись к моим.
– У тебя здесь нет чешуек, – его голос был таким хриплым, что по моей влажной коже побежали мурашки.
– Это то, что ты так пристально искал? Мои чешуйки?
Его челюсть вспыхнула от жара, и он потёр затылок.
– Да.
Я ухмыльнулась.
– Твои навыки вранья нуждаются в некотором улучшении.
Он одарил меня печальной улыбкой, затем протянул шорты. Как только я взяла их, он развернулся и зашагал к пляжу. Небольшое количество пятен на выцветшей джинсовой ткани заставило меня вздохнуть. Однако либо это, либо мой гидрокостюм, и сухой наряд победил привлекательность. Я вышла из воды, затем быстро просунула ноги и застегнула шорты. Они висели опасно низко. Я схватила свой импровизированный ремень, несмотря на то, что он был мокрым, отжала его и просунула в петли для ремня.
– Не могу поверить, что ты даже не подглядывал, – сказала я, обходя Римо.
Он улыбнулся мне сверху вниз, его челюсть всё ещё была слегка розовой под полосой кошачьей крови.
– Я боялся, что ты можешь ударить меня.
Несмотря на то, что от него пахло потом и кровью, я встала на цыпочки и поцеловала уголок его искривлённого рта.
– Я бы этого не сделала.
– И ты говоришь мне это только сейчас?
На мгновение, когда он посмотрел на меня сверху вниз, я забыла о Кингстоне, о Плети, о наших бесполезных Инфинити. Но тут его взгляд метнулся к линии деревьев, и он рукой обхватил меня за талию, увлекая за собой. Напоминание о том, что это был не отпуск, обрушилось на меня с такой же силой, как водяная завеса за моей спиной.
Спрятавшись за его широким телом, я вытащила свою пыль и придала форму оружия, затем прошептала:
– Я сделала нож из виты.
Он завел одну руку за спину, и я вложила золотую рукоять в его ладонь.
Наконец из густых кустов появился мужчина, и это был не Кингстон.
Круз застыл при виде нас.
– Надеюсь, я ничему не помешал, но я надеялся принять ванну перед ужином.
От моего вздоха по плечам Римо побежали мурашки. Я вытащила свой нож из его пальцев и заставила его исчезнуть.
– Ты ничему не мешаешь, – крикнула я, обходя Римо.
– Амара, иди, сядь вон на те камни. Я не хочу, чтобы ты была на виду.
Он кивнул на нагромождение валунов у подножия каменной стены.
– Не могу же я охранять тебя со всех сторон.
Он погладил внутреннюю сторону моего запястья.
– Кингстону придётся плыть, чтобы добраться до меня.
– Нет, если он вонзит стрелу в яблоко и выстрелит в тебя.
Его брови сошлись вместе.
– Я не думаю…
Он повернулся к Крузу, который входил в воду полностью одетый. Я не была уверена, оставил ли он свои брюки и рубашку на себе ради меня или потому, что так было быстрее стирать.
– Эй, Вега, как работает яблоко?
Круз покрутил в руках стебель желтого алоэ.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе обязательно откусывать от него и проглатывать по кусочку, или сок может тебя убить? – спросила я.
Он сжал изогнутый стебель с такой силой, что капля золотистого геля упала на поверхность воды.
– Кусочек должен попасть в твой организм. Один только сок тебя не убьёт.
Римо снова повернулся ко мне, и облегчение разгладило его лоб.
– Чувствуешь себя лучше?
– Я почувствую себя лучше, когда он исчезнет, – прошептала я.
– Скоро.
Римо провёл большим пальцем к середине моей татуированной ладони и слегка нажал.
– А теперь иди. И если увидишь своего дядю, кричи и прыгай в воду, хорошо?
Прикусив нижнюю губу, я кивнула, а затем обошла бурлящий поток, пока не добралась до валунов, перелезая через один и на другой. Когда я почувствовала, что забралась достаточно высоко, я прижалась спиной к гладкому камню и расчесала пальцами волосы, затем заплела их в косу, пока Круз и Римо тихо разговаривали, заглушаемые шумом водопада.
Когда я поймала оба взгляда в мою сторону и краем уха услышала имя Кингстона на губах Римо, я заключила, что Круз был посвящён в то, что произошло ранее. Может быть, Римо искал союзника, а может быть, он просто предупреждал лучшего друга моего отца о нашем плане в отношении моего дяди-предателя.
Всё, что они обсуждали, делалось тайно и быстро. Не успели высохнуть мокрые пятна на моей новой одежде, как они оба, обнажённые, вышли из воды. Я опустила взгляд на свои покрытые галькой бёдра и затеребила нитку на кромке шорт, пока большие жилистые руки не легли на камень по обе стороны от моих босых ног.
– Просто, чтобы ты знала, я никогда не буду возражать, если тебе захочется пялиться. Пока это касается меня, а не Круза.
Кончики моих ушей запылали.
Римо отступил на шаг от валуна и вытянул руки.
– Пойдём, невеста.
Я встала, и хотя могла спуститься сама, я опёрлась на его плечи, чтобы спрыгнуть.
– У него есть какие-нибудь предположения, где Кингстон спрятал яблоко?
– Нет. Но он сказал, что поможет мне держать его подальше от тебя.
Я посмотрела в его ярко-зелёные глаза.
– И от тебя.
– Я – билет твоего дяди отсюда, Амара. Он может попытаться причинить мне боль, но он не будет пытаться покончить со мной.
Я хотела, чтобы его слова успокоили меня, но Кингстон был скользким ребёнком-мужчиной с огромной обидой на плечах. А ведь я, упав сюда, практически приземлилась к нему на колени.
– Ты рассказал Крузу о моей пыли?
– Нет.
– Потому что ты ему не доверяешь?
– Потому что он уже заметил её. Он спросил, можешь ли ты ей воспользоваться.
– И ты сказал «да»?
Мы стояли так близко, что, когда он кивнул, кончик его носа задел мой лоб.
– И что?
– Он сказал, что удушение могло бы сработать.
Мне понравилось звучание слова «могло», хотя интонация Римо говорила о том, что его это не воодушевило.
– Он также предположил, что твоя кровь может отравить его, если нам удастся попасть в его сердце, – пробормотал он.
Я вздрогнула от его предложения.
– Мне страшно, Римо.
Он прижал меня к себе.
– Я здесь, Амара. Прямо здесь, с тобой.
Я уткнулась подбородком в изгиб его плеча.
– Я не боюсь Кингстона, – пробормотала я, уткнувшись в его медовую кожу. – Я боюсь потерпеть неудачу. Я не хочу, чтобы он оказался на грязевом поле. Я хочу, чтобы он исчез. Для блага. Навсегда.
Он провёл рукой по моим волосам, дёрнув за заплетённые пряди, а затем поцеловал меня в висок.
– Ты когда-нибудь терпела неудачу?
Я фыркнула.
– Если тебе нужен полный список моих неудач, Сук знает каждую наизусть. Просто спроси. Он будет более чем счастлив поделиться ими с тобой.
Сук. Моё сердце гулко забилось. Как я скучала по нему. Джия. Иба. Нима. Паппи. Бабушка Эм. Нана Ви. Я не сказала Римо, как сильно скучаю по дому, но прижала его к себе чуть крепче, потому что, пока кто-нибудь не пришёл за нами, он был моей единственной частичкой дома.
ГЛАВА 36. ПЕЩЕРЫ
Четверо наших сокамерников сидели у костра, когда мы с Римо добрались до пещер – продолговатого грота, окружённого двумя параллельными рядами тенистых углублений. Лучи света проникали сквозь щели в сводчатом потолке, освещая серию набросков из кости и сажи.
В отличие от упрощённых изображений, которые древние люди рисовали в своих пещерах, эти рисунки были выполнены кем-то необычайно талантливым. Кем-то, кто судя по пейзажам, жил в Неверре. Я остановилась перед картиной, изображающей поляны, и восхитилась замысловатыми деталями стеблей, которые покачивались на поверхности воды, как гигантские лепестки лилий, и щупальцевидными корнями волиторов, которые погружались в сверкающую гладь.
Хотя Римо оставался рядом со мной, пока я любовалась фресками, его внимание было приковано к группе, или, точнее, к хмурому фейри с каштановыми волосами. Даже сквозь бледный дымок от жарящейся лапы тигри я могла разглядеть горы и долины на коже Кингстона. Кира не преувеличивала, когда говорила, что его рубцы были более обильными. Весь его лоб был покрыт шишками, нос деформирован, а подбородок торчал вперёд, как закованные в сталь носки двух пар ботинок, болтающихся в пальцах Римо.
– Пещеры номер один, шесть, семь и одиннадцать заняты, – Кира указала на резные изображения над сводчатыми проходами.
– Кто где спит? – спросил Римо.
– Первая Кингстона. Шестая моя. Куинн в седьмой. А Круз всё время спит в самой последней.
Это всё решило. Мы бы пошли в заднюю часть.
– Десять? – тихо спросила я Римо.
Он кивнул, и мы прошли мимо маленького кружка разномастных преступников.
Избегая свирепого взгляда моего дяди, я сказала:
– Мы просто пойдём разложить наши вещи. Вернёмся через минуту.
Тёмный проход за аркой сворачивался сам в себя, как внутренность раковины. В его центре находилась круглая комната, освещённая точечными лучами света, которые проникали сквозь крошечные отверстия в куполообразном потолке. Стены были грубыми, а песчаный пол холодным под моими босыми ногами. Если не считать стопки пурпурных шкурок и корзины, сплетённой из голубых листьев и наполненной крошечными ракушками, пространство было совершенно пустым. Я не ожидала увидеть ванную или пуховую кровать, но и то, и другое было бы кстати. Я в последний раз огляделась вокруг, надеясь, что что-то пропустила во время моего первого осмотра комнаты. К моему великому сожалению, я ничего не пропустила.
Я повесила влажную шкуру на камень, выступающий из стены.
– Это выводит минимализм на совершенно новый уровень.
Римо бросил мачете и две пары ботинок рядом с корзиной ракушками. Означало ли это, что он останется со мной? Я подняла на него взгляд и обнаружила, что его лицо начинает покрываться румянцем, медленно ползущим по нему.
– Прости. Я не хотел предполагать. Я могу направиться в…
Когда он наклонился, чтобы поднять свои ботинки, я наступила на пыльный мысок.
– Останься. Пожалуйста.
Он выпрямился. Такой парадокс в этом мужчине – временами робкий, но в то же время чертовски уверенный в себе при других. Он провёл рукой по своим тёмно-каштановым локонам, которые, в отличие от моих, высохли. Как я скучала по своей калини… С тех пор как я попала в Плеть, я всегда была либо мокрой, либо замёрзшей, либо пропитанной грязью.
Его уверенность, в конечном итоге, поборола румянец, и он обхватил ладонями мою голову, сблизив наши губы, а затем медленно прижал меня спиной к изогнутой стене. Моё сердце заколотилось где-то под рёбрами, когда я обхватила его за талию и обняла. Он приоткрыл мой рот, затем провёл своим языком по моему, одновременно игриво и нет.
Когда между нами раздался низкий рык, который исходил не из его горла, я оторвала свои губы от его, адреналин пробился сквозь мои затуманенные похотью чувства.
– Это был всего лишь мой желудок, Амара.
– Спасибо, Геджайве. Я подумала, что наш новый дом вот-вот обрушится.
Его блестящие губы изогнулись.
– Больше никаких испытаний.
– Мы уверены в этом?
– Да.
Я вздохнула.
– Если бы только нам не приходилось иметь дело с моим дядей, я бы прямо сейчас устроила вечеринку.
– Скоро.
В животе у него снова заурчало, на мгновение, отвлекая меня от Кингстона и его ядовитого яблока.
Разве не было сказки об отравленном яблоке? Может быть, именно там Грегор или мой дедушка почерпнули свою извращённую идею?
Я вложила свою руку в его.
– Давай покормим тебя.
Когда мы вышли из нашей пещеры, у костра сидели только Куинн, Кира и Круз. Мой дядя, должно быть, лёг спать или пошёл к своему фрукту, потому что его нигде не было видно. Когда я заняла место рядом с Кирой, мой взгляд скользнул по тёмному проходу в сторону пещеры номер один.
– Просто возьми вилкой. Мясо должно сразу оторваться, – инструктировала Кира, её подбородок блестел от капель жира.
Когда я наклонилась к костру, чтобы взять тонкую ветку, увенчанную двумя металлическими зубцами, закреплёнными бечёвкой, я поймала на себе пристальный взгляд Куинна. Языки пламени отражались от его карих радужек, придавая ему и без того подозрительный вид.
– Что вы едите, когда у вас заканчиваются запасы тигри? – спросила я, откусывая маленький кусочек.
Несмотря на то, что мясо было несолёным, оно было восхитительным и таяло на языке. А потом оно попало в пустой желудок, который издал своё собственное тихое довольное урчание; впрочем, ничего похожего на звук, который ранее издавал Римо.
– Листья панема и моллюски.
Кира сморщила нос и вытерла подбородок тыльной стороной ладони. Вероятно, она съела слишком много и того, и другого.
Наконец Римо опустился рядом со мной, наклонился, взял вилку, сделанную вручную здесь в Плети, и проткнул ею жареную лапу тигри. Он проглотил кусок мяса так быстро, что мне показалось, он даже не почувствовал его вкуса. В животе у него снова заурчало, что побудило его проглотить второй кусок.
Я подумала обо всех кусках тигри, болтающихся в джунглях.
– Как долго будет храниться мясо?
– Как только оно высыхает, мы его коптим, – Круз отрезал себе ещё один кусочек поджаренного мяса. – А потом переносим его в пещеры, выкапываем ямку в песке и обкладываем листьями панема. Это не так эффективно, как в морозилке, но хранится несколько недель. Даже несколько месяцев.
– Что у тебя за дела с Кингстоном? Почему вы двое убили его?
Смена темы Куинном была настолько резкой, что заставила всех замолчать.
– Просто держу его в узде, – наконец, сказал Римо.
– В узде? За кого ты себя принимаешь? За полицию?
Борода Куинна лоснилась от жира. Он расчесал жёсткие волоски покрытыми коркой крови ногтями.
Кира пожала плечами.
– Он пытался убить её отца, Куинн.
– Ты просто пожмешь плечами, когда она придёт за нами, чтобы отомстить за то, что мы сделали с её тётей?
Плечи Киры напряглись.
– Мы никогда никого не пытались убить, Куинн. Мы защищали наших людей, – она искоса взглянула на меня. – У тебя же нет никаких планов избавиться от нас, так?
– Ты серьёзно их спрашиваешь? – фыркнул Куинн, оторвал кусок мяса и проглотил.
– Ты планируешь навредить тёте Амары, когда выйдешь отсюда? – спокойно спросил Римо.
– Нам на неё наплевать! – Куинн уставился на Римо прищуренными глазами. – Но мы планируем высказать твоему дедушке всё, что мы думаем.
– Куинн… – прошипела Кира.
Римо крепче сжал вилку.
– Он это заслужил.
– Чего он заслуживает, так это быть запертым в этой грёбаной тюрьме, – раздраженно бросил Куинн. – Я даю ему неделю, прежде чем он откусит яблоко. Чёрт, даже я поддался искушению. Если бы Кира не выбила яблоко у меня из рук, я бы сдался. Что это за жизнь такая?
Очень мрачная.
– А ты, Круз? – спросила я. – У тебя когда-нибудь возникало искушение откусить яблоко?
Он повертел зубцами своей вилки в песке, формируя изображение, которое было так похоже на лицо Лили, что у меня замерло сердце. Когда он поймал мой пристальный взгляд, то провёл ладонью по песку.
– Да.
Мышцы на его руках напряглись, когда он упёрся ладонями в колени, как будто собираясь подняться. Однако он этого не сделал, просто уставился на меня поверх пламени.
– Она счастлива, верно? С Каджикой?
– Так и есть, но она станет счастливее, как только увидит, что ты всё еще живой.
Челюсть Круза напряглась, затем расслабилась, затем снова напряглась.
– Я слышал, у неё близнецы.
Я поймала себя на том, что улыбаюсь.
– Джия и Адсукин. Они на пару месяцев старше меня. Они оба, – мой голос сорвался, – они оба потрясающие.
Римо опустил руку мне на бедро.
– Кингстон сказал нам, что Фэрроу и Вуды ненавидели друг друга до глубины души, – сказала Кира, не упуская из виду, что Римо крепко обхватил моё бедро.
Моё сердце как будто немного раздулось.
– Да.
– Но не ваше поколение? – спросила она.
– О, нет, – сказала я с улыбкой. – Наше поколение ненавидит друг друга.
– Тогда почему вы двое такие, – она сморщила нос, – слюнявые?
– Потому что он мой жених.
Её брови, которые были на несколько тонов темнее её белокурых волос, взметнулись вверх.
– Твой жених?
– Да. Мой отец хотел задобрить Грегора, поэтому они договорились связать меня с ним.
Я кивнула Римо, пальцы которого скользнули к моей талии и ущипнули кожу, что только заставило мою улыбку стать шире.
– Это был худший день в моей жизни. Ну, пока я не прошла через портал, о котором мне рассказал твой брат.
Я оглянулась на неё и увидела в ней так много от Джоша, те же голубые глаза и немного веснушек, хотя у него были более густые волосы.
– С другой стороны, это всё произошло в один день, – я повернула лицо к одному из отверстий в потолке. – Может быть, это всё тот же день.
– Нет, если вы прошли через четыре камеры, то это не так, – прокомментировала Кира.
– Кажется, что это один бесконечный день.
– Значит, теперь вы больше не ненавидите друг друга? – спросил Куинн.
– Что-то вроде этого, – сказал Римо.
Его пальцы больше не дразнили мою талию. Или, скорее, дразнили по-другому. Его ногти царапнули по коже, которую он ущипнул, вызывая мурашки по коже.
– Я не могу поверить, что Эйс согласился на брак по расчёту, – тихое заявление Круза заставило пальцы Римо замереть. – Я был уверен, что он отменит их.
Лицо Римо превратилось в набор углов и граней.
– Массин Вуд думал, что мой дед собирается организовать ещё один переворот, – он судорожно сглотнул и убрал руку от меня. – Он выглядел несчастным из-за того, что отдал мне свою дочь. Почти таким же несчастным, как Амара.
– Я не была несчастной, я была в ярости. И ты точно не выглядел счастливым.
Он выдержал мой взгляд, прежде чем снова уставился на огонь.
– Я измотан, – объявил Куинн.
Кира тоже встала и закинула руки за голову.
– Увидимся завтра, ребята. Не забудьте потушить огонь.
Она последовала за Куинном к их пещерам.
– Кэт, это твой… – глаза Круза расширились, когда он понял, каким именем только что назвал меня. – Прости.
– Всё в порядке.
– Ты просто так похожа на неё. Хотя она, вероятно, больше не похожа на тебя.
– Не говори ей этого. Нини Касс и Ниме уже почти сорок один год, а это новые двадцать.
– Сорок один? Ух, ты, – Круз воткнул вилку в песок, как раз в том месте, где только что было лицо Лили. – Небеса, как будет странно… снова увидеть всех.
Нас окутала тишина, прерываемая только потрескиванием пламени.
Вздохнув, Круз встал.
– Я тоже собираюсь на этом закончить. Если вам нужно… ну, вы понимаете… облегчиться, есть специально отведённое место, огороженное стеной из листьев. Просто обойдите внешнюю стену пещеры. Не пропустите. Что касается питьевой воды, то вы можете найти её там.
Он кивнул головой в сторону стены позади себя, или, скорее, в сторону куска металлолома, сделанного в виде приземистой бочки.
– Взорванный поезд пришёлся как нельзя кстати. Если вам двоим захочется утром, я планирую вернуться на место взрыва, чтобы собрать пригодные для использования осколки, пока они не исчезли.
– Исчезли?
Я нахмурилась, глядя на ствол.
– Если вы не заберете их в течение определённого периода времени, они исчезнут. Как только вы прикасаетесь к ним, вы запираете их в этой камере.
Почему меня всё еще что-то удивляло, было выше моего понимания.
– Что происходит теперь, когда больше нет судебных процессов?
– Если только Грегор не изменил правила, здесь царит ужасная тишина и покой, пока не появится кто-нибудь новый, – он провёл руками по джинсам, которые были ему на несколько сантиметров коротковаты. – Чтобы погасить огонь, просто посыпьте его песком.
– А мясо?
– Оставьте его. Здесь не бродят никакие животные, кроме жуков-вампиров, а они не спускаются в долину.
Я смотрела на его удаляющуюся фигуру, пока арка пещеры не поглотила его. Когда я обернулась, то увидела, что Римо ковыряется в почерневших, потрескивающих поленьях. Я протянула ладони к огню, наслаждаясь теплом. Хотя воздух внутри пещерной системы и не был холодным, в нём чувствовалась затхлость подвала и прохлада места, остро нуждающегося в солнечном свете.
Я положила подбородок на плечо и внимательно посмотрела на Римо.
– Ты в порядке?
Он моргнул, глядя на меня, потом на танцующее пламя.
– Да. Прекрасно.
– Я снова разозлила тебя, не так ли?
Его брови сдвинулись немного ближе к переносице.
– Мне жаль, что я проболталась о нашей помолвке. Я не думала, что это секрет, с тех пор как ты рассказал Крузу…
– Дело не в этом, Амара.
– Тогда что же это… такое?
– Помолвка шокировала и сбила меня с толку, но я не был ни несчастен, ни зол, – сказал он, не отводя взгляда от огня. – Я думаю, просто больно слышать, как это тебя расстроило.
– Ты хмурился на меня весь ужин.
– Потому что ты отвернулась от меня, Амара. Ты даже не попыталась быть вежливой.
Из меня вырвался испуганный вздох.
Он провёл рукой по лицу.
– Забудь об этом. Я просто устал.
– Ты не можешь сказать что-то подобное, а потом сказать мне забыть об этом, – я опустила ладони и откинулась назад. – Мне жаль. Я обещаю не поворачиваться к тебе спиной и не откусывать тебе голову за то, что ты держишь меня за руку во время церемонии связывания, когда Котёл появится в следующий раз.
Его напряженная поза, наконец, смягчилась под заимствованной кремовой туникой.
– В следующий раз, да?
Я обвела пальцем в воздухе, как будто связывала его.
– Нити. Повсюду.
Его лицо расплылось в душераздирающе милой улыбке, которая разогрела мою кровь быстрее, чем маленький костёр передо мной; быстрее, чем все его кривые ухмылки и обещания обеспечить мне безопасность. Было ли это вожделение или любовь? Как можно было понять разницу?
