Текст книги "Билли-талисман"
Автор книги: Оливия Голдсмит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
Глава XXII
Нажимая на звонок, Кэйт чувствовала себя виноватой, потом вспомнила о ключах, что ей дал Майкл. Она тихо проклинала себя, а взглянув на часы, еще сильнее расстроилась, так как было уже без четверти час. Кэйт была уверена, что Майкл уже спит, как и в том, что ей не хотелось бы, чтобы он почувствовал запах пива, исходивший от нее. Тем не менее вполне нормально сходить в бар и выполнить свой долг перед друзьями, ведь речь не шла о развлечении.
Когда Майкл подошел к двери, еще одетый, но уже протирая слипавшиеся глаза, она отблагодарила его крепкими объятиями и прошла в узкую прихожую.
– Тебе не следовало ждать, – сказала она. Что она подумала в действительности? Что ей нужно было идти домой, в свою квартиру, или, еще лучше, и вовсе не отправляться в Бруклин.
Но Майкл просто зевнул и потянулся.
– Пора идти спать, – сказал он.
Кэйт кивнула, но направилась в ванную.
– Мне надо пописать, – сообщила она.
Закрыв дверь, Кэйт вымыла лицо, почистила зубы, прополоскала горло и еще раз почистила зубы. Она поймала взглядом свое отражение в зеркале, потянувшись за полотенцем. Она выглядела так… воровато. С минуту Кэйт рассматривала скулы, форму глаз, линию волос, находя поразительное сходство с отцом. Дрожь пробежала по телу. Затем ей показалось, что еще сильнее физического сходства был виноватый, вкрадчивый язык тела и выражение лица, вызывавшие в памяти его образ. Она неподвижно стояла в свете голой лампочки холостяцкой ванной Майкла и смотрела сама себе в глаза. Ей не за что чувствовать себя виноватой, сказала она себе. У нее нет причины чувствовать вину, если Майкл так зациклен на своем расписании. Выпила с подругами – здесь не за что винить себя.
Но Кэйт знала, что все не совсем так. Ее мысли о Билли Нолане были из ряда вон. Она не хотела думать, как думала, и чувствовать то, что чувствовала, флиртуя с ним. И пусть даже она делала это ради Бины, пусть даже обманывала Билли, но фактически действовала так, как если бы встречалась с другим мужчиной, и этот мужчина поверил в это. Обманывала ли она этим Майкла? Воспитывавшаяся при жизни матери в католичестве, Кэйт никогда до конца не преступала заповедей, страшась грехов вольных или невольных. Была ли она виновата в совершении последних?
Она вернулась сюда, чтобы спать со своим любовником, и испытывала неприятное чувство, словно была потаскухой. И вовсе не пивные пары в ее дыхании и не запах сигарет от одежды смущали ее. Нет – то были ее собственные чувства.
Кэйт быстро помылась и вышла из ванной в трусах и бюстгальтере. Проходя в спальню Майкла, она с ужасом заметила, что он зажег свечу на ночном столике и лежал под простыней полностью раздетым. Обычно Майкл спал в пижамных брюках и футболке. Их отсутствие и горевшая свеча посылали ясный сигнал.
– Могу я занять твою рубашку? – кротко спросила Кэйт.
Майкл кивнул и рукой указал на комод. Она вынула простую белую рубашку «Фрут оф зе Лум» и, надев ее, скользнула к нему в постель.
– Было весело? – спросил Майкл, закидывая руку вокруг нее.
– Совсем нет, – ответила Кэйт. – И я так устала, – она умолкла. Майкл был знаток в таких сексуальных нюансах. Она выждала минуту. – Можем мы просто полежать вместе? – спросила она и повернулась спиной к нему, ощущая его грудь своими лопатками.
– Конечно, – ответил Майкл, и Кэйт почувствовала облегчение, не уловив разочарования в его голосе. Он, отвернувшись на секунду, задул свечу, потом прижался к ней своим телом. Кэйт вздохнула и от стыда, и от утомления, и, возможно, от пива, закрыла глаза и уснула через несколько минут.
Воскресным утром они с Майклом выполняли свой обычный ритуал. Он покупал «Нью-Йорк таймс» и багет, и они проводили пару часов, читая выдержки из газеты друг другу и поедая маленькими кусочками сливочный сыр. Кэйт развернула раздел «Стили», чтобы прочесть продолжение статьи о салонах красоты в Афганистане, и случайно наткнулась на страницу «Свадьбы/Поздравления». Это было то, чего она старалась избегать, нечто неприятное, – похожее ощущение испытываешь, проходя мимо мертвого голубя, лежащего на тротуаре.
Затем она стала читать этот раздел, как обычно делала, если не забывала пропустить его. Это было жестокой ошибкой. Колонка за колонкой перечислялись счастливые союзы, списки родственников женихов, невест, цитировались поздравления их братьев и сестер, описывались празднества, и это всегда вгоняло Кэйт в депрессию и наводило на мысль, что она не как все. Если она выйдет замуж за Майкла, что сможет написать об этом «Таймс»? «Невеста, почти тридцати двух лет и сирота, выбрала скромную свадьбу. „Я не могу себе позволить большой праздник, и у меня мало родственников и друзей, которые могли бы присутствовать на нем, – говорит Кэтрин Джеймсон-Этвуд. – По правде говоря, я не уверена, что сделала правильно, но тогда – кто поступает правильно?“» Тайком она всматривалась в Майкла поверх газеты и представляла себе, как он мог бы выглядеть на одной из серых зернистых фотографий, склонив голову к ее голове. Она свернула газету и отложила ее.
Разволновавшись, Кэйт встала и подошла к окну. Дом Майкла, огромный белый кирпичный комплекс послевоенных лет, состоял из нескольких сотен однообразных квартир, но вид с верхних этажей открывался живописный. Она смотрела в окно на Тартл-Бей. Вдали можно было разглядеть даже мерцание Ист-Ривер.
– Похоже, собираются облака, – сказала она.
Майкл подошел к ней сзади и обхватил ее грудь и плечи рукой, наподобие высокого воротника.
– Ну, – сказал он, – мы можем пойти покататься наперегонки на скейтборде или же полежать в спальне. Тебе выбирать.
Кэйт рассмеялась и позволила ему взять себя за руку и отвести к постели, хотя не была уверена в своем настроении. Но, когда они легли и он стал раздевать ее, она расслабилась под его поцелуями. Он нежно покусывал ее шею сзади, отчего приятная дрожь пробежала по спине. Кэйт забывалась в трансе сексуального блаженства, медленно возраставшего, подобно приливу при полной луне. Она чувствовала скольжение его рук по своему телу, проворных и умелых, хотя немного предсказуемых. Когда он повернул ее и лег сверху, она уже желала его. Кэйт, увлекаемой ритмом его движений и собственным страстным порывом, стало хорошо впервые за этот уикенд. Кэйт закрыла глаза и предвкушала приближение оргазма. На пике она прошептала: «Да» и зажмурила глаза, и тут лицо Билли Нолана возникло перед ней так же явно, как прошлым вечером. Она задержала дыхание и издала стон, но это уже было не от блаженства.
Когда Майкл кончил, Кэйт поняла, к своему ужасу, что ей стало легче.
Пока они лежали вместе, Кэйт размышляла о походе в боулинг. Кэйт не могла представить Майкла кидающим кегли, но ей надо было идти с ним, иначе Билли продолжал бы считать ее своей партнершей. Ей нельзя было идти с Эллиотом, поскольку любой мужчина догадался бы, что между ними ничего нет, во всяком случае, в смысле секса. Вина подспудно призывала ее решить вопрос как можно скорее.
– Майкл, – прошептала она, – ты заснул?
– Не совсем, – пробормотал он.
– Я хочу тебя о чем-то спросить.
Он повернулся к ней с тем видом «оленя в свете фар», который принимают мужчины, когда они думают, что с ними собираются говорить об «отношениях».
– Как ты относишься к боулингу? – спросила Кэйт.
Глава XXIII
– Фью! – произнесла Бина, когда она, Кэйт и Майкл пыхтя надевали взятые на прокат ботинки для боулинга.
– Сбито!
– Ах ты, сукин сын! – За ними кучка игроков в голубых воротничках устроила что-то вроде азартных состязаний то ли в боулинге, то ли выпивке, а может, и в том и другом одновременно.
Они пришли в «Боул-а-Раму». Шум стоял невообразимый от падавших кеглей и воплей этих сумасшедших.
– Восторг победы, агония поражения! – прощебетала Кэйт.
– Агония в ногах уже начинается, – пошутил Майкл, глядя вниз на зловонные ботинки. Бину, казалось, тоже слегка мутило, но она была больше озабочена своим внешним видом.
– Как ты думаешь, эти красные сочетаются с моей одеждой? – нервничая, спросила она Кэйт.
– Конечно, – сказала Кэйт, хотя ботинки были кошмарные, как и новый наряд Бины. Кэйт заметила, что Барби «помогла» приодеться Бине по такому важному случаю.
Размышляя об этом, Кэйт сканировала толпу, выискивая Билли Нолана. Кругом царил хаос. На ближних к ним дорожках какая-то команда уже заканчивала игру, от мельтешения их оранжево-коричневых рубах и джинсов почти тошнило. Сама Кэйт была в простой белой рубашке и джинсах, а Майкл надел спортивный пиджак, вероятно, единственный пиджак спортивного покроя на десять кварталов вокруг.
Бина поднялась. Кэйт еще раз окинула взглядом ее наряд и поняла, что коротенькая черная мини-юбка ничего не скроет, когда она наклонится для броска. Зеленый топ в обтяжку контрастировал с шарфиком цвета фуксии, коронного цвета Барби. Не в плюс Бине – шарф отбрасывал на лицо розовато-лиловый отсвет. «Увы, – подумала Кэйт, – ничто не поможет успеху этого чертова двойного свидания».
Они нашли свой кегельбан, и, пока устраивались на литых пластмассовых сиденьях, Майкл, джентльмен во всем, спросил, не хотят ли они чего-нибудь выпить. Бина попросила колу, а Кэйт без раздумий заказала пиво. Она представила себе, как Майкл выгнул брови по дороге в бар.
Как только он ушел, Бина повернулась к ней.
– Где он, Кэти? – спросила она, глядя на вход. – Он сказал, что придет вовремя. Может быть, он обманул меня? О, я так нервничаю.
– Успокойся, дорогая, – сказала Кэйт. – Он придет.
По правде, она и сама нервничала. Кэйт знала, что ввела Билли в заблуждение, хотя Бине это и было невдомек. И если она все не уладит так ловко, чтобы возможное недоумение представлялось ошибкой Билли, то возможен скандал. Билли Нолан не растеряется, если поймет, что его обманом заманили провести вечер с Биной.
– Боже, я вся мокрая под блузкой, – сообщила Бина. – Пойду в туалет подправить макияж еще разок.
Она встала и ушла, пробираясь сквозь толпу скачущих голов и толстых животов.
Вернулся Майкл с напитками, Кэйт заметила, что он купил также кое-что поесть.
– Бина выглядит… хм, иначе, по сравнению с тем, как я ее видел в последний раз, – запинаясь, сказал он.
– Ну, я думаю, ты только однажды видел ее, когда у нее случился истерический припадок, – напомнила ему Кэйт.
– Нет, я не это имею в виду, – возразил Майкл. – Она выглядит… ярче.
– Уволь! Она выглядит так, словно снимается в «Сорок второй улице», – сказала ему Кэйт и сама заметила, что сказанное прозвучало натянуто, но соответствовало ее эмоциональному состоянию. Она потянулась и взяла Майкла за руку. – С твоей стороны очень мило, что ты пошел сюда. Дать Бине импульс к новой жизни – это так важно после всего, что она пережила.
– Однако она быстро сумела оправиться после всего, – заметил Майкл.
Он сел и взял бумажный стаканчик с газировкой. Кэйт охватило раздражение. В прошлом она искала мужчину, который старался бы не пить слишком много, но совсем не пить – это, пожалуй, тоже плохо. Впервые она подумала о том, что Майкл, должно быть, просто действительно боялся утратить контроль над собой.
Он сжал ее руку:
– Мне было приятно увидеть тебя за работой на прошлой неделе. Полагаю, ты могла бы заниматься этим где угодно. Можно даже заняться частной практикой.
– Мне нравится работать в школьной обстановке, – ответила она, думая о другом. – Здесь видишь отдачу и замечаешь перемены.
Он не ответил, а Кэйт вытянула шею, глядя то в сторону женского туалета, то на входную дверь, все еще надеясь на успех этой дурацкой затеи с Билли. В этот момент Билли вышел на дорожку кегельбана. Он заметил Кэйт раньше, чем она успела поднять руку, и направился прямо к их ряду. Проклятая Бина, теперь будет довольно непросто искусно дать ему понять, кто его пара. Сейчас это уже и вовсе не представляется возможным. Какого черта она делает в комнате для леди так долго, принимает душ?
Кэйт представила Билли Майклу. Они пожали руки. Кэйт не могла не заметить, как невероятно привлекательно выглядел Билли. Он был в стареньких черных джинсах и того же цвета чуть обтягивающей футболке, под которой угадывалось тело настоящего атлета. Она посмотрела на его руки и подумала, что у парня не было и двух процентов лишнего жира. Типичный нарцисс, подумала она. Он должен быть помешан на гимнастическом зале, чтобы иметь такие литые бицепсы. Ее позабавило, что у него с собой была собственная экипировка. Она не знала никого за последние пятнадцать лет, у кого бы был свой шар для боулинга.
Билли поставил свою сумку для боулинга на соседнее с Кэйт сиденье.
– Рок-н-боул! – сказал он, глядя сверху на нее несколько пристальнее, чем следовало бы.
Кэйт поспешно встала, осматривая кегельбан.
– Бина будет через минуту, – сообщила она ему.
– Прекрасно, – сказал он, явно не интересуясь местопребыванием Бины. Кэйт встревожилась, когда он, положив руку ей на плечо, доверительным тоном сказал: – А ты классно смотришься.
Кэйт быстро отпрянула от него и пододвинулась поближе к сидевшему рядом Майклу. Затем положила свою руку Майклу на плечо. Билли, замешкавшись на секунду, уселся и принялся натягивать принесенные с собой ботинки. Кэйт, чувствуя одновременно вину и неловкость, села рядом с Майклом. Тот, словно отвечая на слишком теплое приветствие Билли, положил руку на плечо Кэйт.
Билли отвлекся от своих шнурков и взглянул на них обоих.
– Вы только что познакомились? – спросил он. – Или у вас отношения?
– Нет. Мы встречаемся уже некоторое время, – невинно ответил Майкл. Кэйт показалось, что Билли покраснел, но он уже смотрел на свои ботинки.
Как раз в это время, к огромному облегчению Кэйт, вернулась Бина. Можно было подумать, что весь персонал «Макс Фактора» потрудился над ее лицом. Еще тот был видок для боулинга. Но стоило ей улыбнуться, как проявилась свойственная ее натуре теплота.
– Эй, – сказала она Билли, садясь с ним рядом. Билли смотрел то на Кэйт, то на Бину. Потом опять на Кэйт, склонившуюся к владетельной руке Майкла.
– Я уже боялась, что ты не придешь, – сообщила ему Бина.
Кэйт старалась отвести взгляд, но уж было поздно. По лицу Билли она видела, что теперь он уже разобрался в том, что происходит, и был явно недоволен таким разделом территории. Она решила надеяться на лучшее.
– Отлично, – сказала Кэйт, проскользнув к сдвоенному сиденью позади табло для демонстрации счета. Она быстро ввела данные в кейпад, и их имена высветились на верхних экранах – ее с Майклом и Бины с Билли. – Теперь можем начинать.
– Да, – отозвался Билли, глядя на экран, – но что именно?
Кэйт уловила какое-то раздражение или, может быть, горечь в его голосе, но решила, что лучше просто не обращать на это внимания.
– Мы не можем начинать, – заныла Бина. – Я не нашла шара. – Она смотрела на Билли и изображала глазами что-то невообразимое. – Ты не мог бы мне помочь? – Тут она облизала губы. Кэйт подумала, что она перепутала инструкции Эллиота и теперь пыталась раздражать, вместо того чтобы возбуждать.
Билли выстрелил в Кэйт взглядом, которым было сказано все. Он взял Бину за руку и, не переставая смотреть на Кэйт, встал.
– Конечно, – сказал он. – Я не эксперт по шарам, кроме собственных, но постараюсь. Хотя иной раз мне кажется, что у других шаров в избытке.
Кэйт покраснела. Ей был известен такой тип поведения, она с ним сталкивалась у своих маленьких пациентов. Он собирался паясничать, давая ей понять, что в расплату за ее маленькую хитрость будет вести себя настолько безобразно, насколько только возможно. Билли и Бина оставили место битвы, а Майкл поджидал, пока они покинут пределы слышимости.
– Очаровательно, – сказал он. – Билли станет обсуждать и прочие детали своей анатомии ближе к ночи? – Он присел рядом с Кэйт на сиденье возле табло. – И как давно ты его знаешь? – спросил он, подражая Билли то ли сознательно, то ли нет.
Его собственнический тон, к удивлению самой Кэйт, вызвал в ней приятное чувство.
– О, он подцепил Бину на той свадьбе, где была и я, – ответила она.
– Дружелюбный парень. И хорошо экипированный. – Это было все, что соизволил сказать Майкл в ответ.
Бина и Билли вернулись от стеллажа. Бина тащила уродливый шар для боулинга, голубой с пятнами цвета фуксии.
– Мы все-таки нашли шар, который подошел к моему шарфу! – воскликнула она с преувеличенным восторгом. – Билли мне помог.
Кэйт воздержалась от реакции. Бина вела себя так, словно выбор какой-то мелочи спортивного снаряжения по важности чуть ли не равнялся убийству дракона. Она подбросила шар и едва не уронила его. Кэйт вдруг вспомнилось, какая Бина была неловкая. «Ловкий-шмовкий, – говаривала миссис Горовиц, – лишь бы приносила хорошие отметки». А Бина между тем пыталась просунуть свои пухлые пальцы в узкие отверстия.
В это время Билли расстегнул сумку и достал намного более тяжелый черный шар.
– Смотри-ка, – воскликнул он, – я тоже нашел шар, который подходит к моему костюму!
Кэйт, оскорбившаяся за Бину, решила вмешаться:
– Что же, вы молодец! Оделись во все черное, и в соответствии с этим и шар собственный принесли.
Билли неискренне улыбнулся:
– Так уж точно меньше проблем.
Он посмотрел на Майкла:
– Эй, Майк, как велик твой шар?
– Десять фунтов. Но я предпочитаю, чтобы меня звали Майклом, – добавил он без обиняков.
Кэйт видела, как он хмурится. Ясно, он не доволен собой. Но это могло также значить, что он почувствовал или заметил что-то между ней и Билли.
Бина потянулась за колой.
– Я не была в боулинге с шестого класса, со дня рождения Энни Джексон. Помнишь, Кэти?
– Как же я могу забыть? – ответила Кэйт, улыбнувшись при воспоминании. – Я вывернула съеденные конфеты «поп-роке» прямо на себя.
– О да! – закричала Бина. – И еще как. – И она посмотрела на Билли, опять облизывая губы.
Билли подошел к сидевшим возле табло.
– О, я не знал, – сказал он, поставив ногу прямо рядом с Кэйт и наступив на ее шнурок. Кэйт подвинула ногу, и шнурок развязался. – Полагаю, некоторые женщины занятно выглядят в собственной блевотине.
Кэйт, теперь уже в полнейшем замешательстве, подняла поскорее ногу на сиденье и быстро завязала шнурки.
– Ну, я уверена, что у вас было немало возможностей наглядеться на это, – заметила она и отвернулась к Майклу: – Билли работает в баре.
– Вот уж где полно возможностей порезвиться с пьяными женщинами, – продолжал Билли. – Так, Майк?
– Майкл, – поправил тот. – Не обладаю подобным опытом.
– Ну, как у владельца собственного бара, думаю, у меня опыта побольше, – сказал Билли невозмутимо.
Кэйт была удивлена, услышав, что бар «Барбер» принадлежал Билли, если это соответствовало истине.
Билли посмотрел вниз на Кэйт, потом обнял Бину рукой и сказал:
– Я уверен в том, что у меня намного больше опыта в некоторых вещах.
Глава XXIV
– Ох, – кричала Бина. – О-о, о-о, – трясла она рукой так, что казалось, это билась рыбина на удилище, потом она засунула указательный палец в рот. Кэйт не видела этого, но, когда Бина пыталась достать свой шар из возвратного механизма, ее палец прищемило другим шаром, который выплюнула машина.
Билли склонился над ее рукой, держа ее в своей.
– Тебе лучше? – спросил он.
Кэйт отвернулась от них и посмотрела на Майкла, который сидел рядом. Когда она пошла на осуществление этого идиотского плана, то думала о Билли, о том, как ему будет трудно и как он разозлится. Она думала о Бине, о том, как та будет разочарована. Но она совсем не думала о Майкле и о том, какое воздействие на него сможет оказать вечер, проведенный в «Боул-а-Рамс». Кэйт обняла его. Он вел себя намного тише обычного и явно был расстроен своим слабым результатом. Хотя Майкл и не строил из себя мачо, он был в форме, регулярно играл в сквош и, как ей было известно, считался сильным игроком. Он не любил проигрывать.
Кэйт опустила глаза, потом приникла головой к плечу Майкла.
– Счет не имеет значения, – проворковала она, вдруг осознав, что таким тоном обычно утешала своих юных пациентов. – Тебе было весело?
Майкл не ответил, хотя очевидно было, что нет.
– Не могу поверить, что я на третьем месте, – сказал он наконец, качая головой. Кэйт подумала, что ей надо было играть хуже, чтобы Майкл оказался на втором месте, но она знала, что ее с Биной результаты не имели значения. Майкл был расстроен, потому что Билли побил его, да еще с очень большим перевесом.
Билли приблизился к ним. Он взял свой стакан с подлокотника, посмотрел на табло и покачал головой:
– Да уж, у всех нас вышел сегодня печальный вечер. Он усмехнулся и направился помочь Бине бросить еще один, конечно же, заведомо проигранный шар.
Кэйт оставила их и посмотрела на Майкла. Она чувствовала ответственность за происходящее и не хотела видеть его расстроенным. Уж если быть полностью честной с самой собой, то она должна была сознаться, что вообще не хотела, чтобы Билли превзошел его. Было глупо, убеждала она себя, Майклу так переживать и позволять себе так смотреть на вещи. И остался же у homo sapiensтакой рудимент – самцы борются за первую позицию.
– Люди часто переносят спортивные результаты в область личных взаимоотношений, – сказала она.
– Естественно. Когда «Кабс» проигрывают, мне кажется, что мир перевернулся, – признался Майкл, чуть зло усмехаясь.
Майкл был из Чикаго, и он действительно болел за несчастных «Кабс». Но речь сейчас не шла о борьбе «Кабс» с другой, более сильной бейсбольной командой. Это Майкл пытался противостоять Билли Нолану. И Майкла – как говорили во времена ее далекой юности – просто шмякнули.
– Это вовсе не так уж трудно. Не могу поверить, что не смог сбить все.
– О, это же просто забава, – старалась она его успокоить. – Боулинг никогда не был твоей любимой игрой. Тем более, – сказала она, одновременно помахав Бине, которая все еще в нерешительности стояла у дорожки, – никто не играл хуже Бины.
Билли, потягивая свой напиток, расслышал ее слова, ухмыльнулся и рассмеялся.
– Глаз на головную кеглю, Бина, – подсказал он и отставил стакан. – Эй, подожди! – крикнул он, подошел к ней сзади, обвил своей рукой и изменил ее позу.
Кэйт, наблюдая за ними, почувствовала, в чем не хотела бы себе признаться, – приступ ревности. Затем Бина, руководимая Билли, запустила шар по дорожке, теперь уже с закрытыми глазами. Все смотрели, как шар катился прямо посередине дорожки и едва ли не чудесным образом перевернул все кегли. У Кэйт отпала челюсть.
– Бог ты мой! Бог мой! Я сбила их! Их всех! – орала Бина. Она сплясала победный танец, задрав обе руки к потолку и демонстрируя значительную часть трусов цвета фуксии из-под тесной юбки. Кэйт наблюдала, как игроки с других дорожек улыбались, показывали в их сторону и посылали знаки одобрения большим пальцем вверх.
– Гол! – визжала Бина. Она крепко обняла Билли, потом побежала к Кэйт. – Кэти, я не могу поверить, – говорила она, схватив ее за руки и прыгая взад-вперед. – Я сбила их все!
И тут, широко раскинув руки, она нечаянно выбила пиво из руки Кэйт – и прямо Майклу на рубашку.
– Бина, да ты, похоже, вошла в роль – все опрокидываешь, – заметила Кэйт. Майкл вскочил.
– Мне так жаль, – сказала ему Бина, густо покраснев. Она схватила и так почти мокрую коктейльную салфетку «Боул-а-Рамы», лежавшую на табло. Майкл оттянул рубашку на груди, выставив локти в сторону, и позой напоминал актера, изображавшего петуха Кэйт видела, как пиво текло не только по рубашке, но и по брюкам. Когда Бина принялась бессмысленно размазывать пиво ему по груди и между ног, он отступил на шаг назад.
– Нет. Я помогу, – умоляла она. – Я могу все вычистить. Газированной водой на рубашке, газированной водой и солью на брюках.
Кэйт чуть не улыбнулась, несмотря на испытываемые Майклом неудобства. Горовицы были эксперты по выведению любых пятен с любого материала: вина со льна, чернил шариковой ручки с шелка, смолы с кожи. Список был бесконечный и часто обсуждался. Кэйт взяла Майкла за руку. Он беспомощно взглянул на нее.
– Скорее, – настаивала Бина, цепляя его за вторую руку. – Нам надо сделать это прежде, чем пятно схватится. Поверь мне, я знаю.
– Знает, – подтвердила Кэйт, кивая.
– Может быть, и правда, – позволил себя убедить Майкл, опять окинув себя взглядом сверху донизу.
– Иди с ней, – посоветовала Кэйт.
– Да. Пойдем и вычистим все, – говорила Бина, уводя его с дорожки.
Кэйт наблюдала, как он уходил, и чувствовала глубокую вину за то, что пригласила его. Он растворился в толпе, словно поврежденное судно, которое уводил маленький буксир. Кэйт вздохнула.
– Сегодня не день Майкла.
Она повернулась к Билли.
– Не больно сильный игрок, – сказал он, подняв брови.
– Если он на третьем месте… – начала Кэйт.
– Последнем, – поправил Билли.
– Что? – переспросила Кэйт. Билли указал на электронное табло. Он шагнул к ней. Кэйт чувствовала его руку у своего плеча, ощутила, как по груди вверх поднялась жаркая волна и надеялась, что он не заметит, как она покраснела при этом.
– Последнем, – еще раз повторил он и наклонился вперед, чтобы сбросить счет. – После удара Бины он на последнем месте.
Кэйт почувствовала легкое головокружение. Билли Нолан был так близок к ней, что она могла ощутить запах его мыла и жар его тела. В один миг промелькнуло безумное желание закрыть глаза и упасть в его объятия. Вместо этого она отступила на шаг и подняла один из шаров.
– Ты просто ревнуешь, – сказала она необдуманно, не вполне уверенная в том, что хотела это сказать.
Он повернулся от табло к ней и сказал твердым голосом:
– Ты права, ревную.
– Правда? – спросила Кэйт. Ее удивило его признание.
– Да, – ответил Билли и продолжил куда менее непринужденно. Он сдерживал голос, но напряжение в нем нарастало. – Я думал, я иду на свидание с тобой. И ты это знала. Я попался на старую наживку и на подмену, или же вы разыграли меня.
Кэйт уронила шар обратно в загон. Несмотря на то что он говорил правду, она была возмущена. Она проделала все это из самых лучших намерений, и кто он такой, чтобы требовать высокого морального уровня от нее?
– Ты пришел на свидание с моей лучшей подругой, – сказала она защищаясь.
– Правда? – спросил Билли, вложив в голос долю сарказма. – Именно так вы и думали?
– Да, – лгала Кэйт. – И еще ты оскорбил моего бойфренда и набросился на меня. Что с тобой?
– Что ж, уж если на то пошло, то я сам выбираю себе женщин, – сказал Билли. И он измерил ее взглядом с головы до ног, помолчал, отошел на пару шагов и присел на банкетку, закинув ногу на ногу. – И еще одно – я бы уж точно не выбрал Бину, – сказал он без обиняков.
Кэйт разозлилась за свою подругу. Она предполагала, что подобное могло произойти, и теперь ее беспокоило то, что Билли способен унизить Бину. Она тихо проклинала Эллиота, Барби и всю их шайку. Играть жизнями людей всегда опасно, и она сейчас расплачивалась по полной за их глупость.
– Это просто грубо, – заметила она.
– Грубо? Нельзя злиться, если меня провели? Просто я называю вещи своими именами, – ответил Билли.
– Я полагаю, что и тебя называют «твоим» именем, – бросила Кэйт.
– И что бы это значило? – спросил Билли, выпрямившись.
Кэйт контролировала себя, но не без труда. Ей не хотелось, чтобы Бину обидели, и ей надо было постараться как-то выкрутиться. Она отвернулась от него.
– Это значит, что всякой женщине в Бруклине, может быть, за исключением Бруклин-Хайтс, известна твоя репутация, – сказала она и отправилась за своей сумкой.
– Какая репутация? – спросил Билли. Он шел за ней. Поскольку она не отвечала и не поворачивалась к нему, он взял ее за плечо и развернул к себе. – Какая репутация? – повторил он.
– Ах, брось. Будто ты не знаешь, что все тебя зовут Билли-талисман? – воскликнула Кэйт, выведенная из себя.
– Билли-талисман? Но почему?
Кэйт посмотрела вверх. Он был высок, по меньшей мере, на семь или восемь дюймов выше ее, но она увидела, как его глаза помрачнели. Казалось, он даже не подозревал о своем прозвище.
– Почему, черт возьми, меня так назвали? – спросил он.
– Потому что ты бросаешь любую женщину, с которой встречаешься.
Кэйт посмотрела в сторону бара. Когда же вернутся Майкл и Бина? Она устала от этого разговора, ей хотелось только спасти остаток вечера.
– Я не бросаю женщин, – сказал Билли. Впервые, казалось, он защищался. – Я считаю, что прерываю отношения, но я не бросаю людей.
– Ах, перестань, – сказала Кэйт. – Мои подруги знают десяток женщин, которых ты бросил. Это не я придумала прозвище. И, кроме того, твое поведение – это патология.
– Что? – спросил Билли. Он явно был в бешенстве.
Кэйт знала, что зашла слишком далеко, но она не удержалась и, набрав воздуха, медленно, словно для ребенка, продиктовала:
– Па-то-ло-ги-я – это значит…
– Любое отклонение от нормы, – закончил Билли за нее.
Кэйт моргнула, отпрянув. Билли схватил свою сумку и обернулся.
– Это также значит, что я ухожу. Плохая новость: я только что бросил Бину, но хотел бы бросить тебя. Хорошая новость: теперь твой друг Майкл получил шанс занять третье место.
Через минуту его уже не было, а Кэйт стояла возле опустевшей дорожки, раздумывая, что она скажет Бине и Майклу, когда они вернутся.
