Текст книги "Охотники на принцесс (СИ)"
Автор книги: Ольга Болдырева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)
Глава 25.1
Глава 25
(В которой Лель узнает, что означает настоящая дружба и лишается кое-чего очень важного)
У друзей все общее, и дружба есть равенство.
NN
Первой мыслью было паническое: «Убьет!». Второй – «Причем всех и вот прямо сейчас…». Третьим пришло желание позорно грохнуться в обморок и больше ничего не видеть. Лиан, прочитав эти мысли, моментально, будто кутенка, задвинул меня себе за спину, пытаясь защитить.
А вот Сальви, наоборот, бросилась к ловцу.
– Ты ранен? – девушка тревожно заглянула ему в глаза, будто бы пытаясь найти ответ.
– Это не моя кровь, – удивительно, как южанину удавалось сохранять спокойствие, при том, что в направленном на меня взгляде бушевала стихия – гнев, разочарование, обида… и одновременно с этим что-то теплое, немного упрямое, но доброе. – Теперь только мы знаем о твоей тайне, Нераэль.
Еще до того, как до меня дошел смысл этих слов, я успел поправить Сирше:
– И Агзама.
– Она будет молчать, – качнул головой ловец.
– А… – Киллиан все прекрасно понял, только, кажется, не мог поверить.
– Я заставил его замолчать, – каждое слово Сирше падало, будто бы гранитная плита, прибивая меня к земле. Это было физически больно – знать, на что пошел ловец, защищая меня.
Но я же?
«Ты достоин, Лель» – мягко перебил меня Лиан: «Даже думать забудь».
– Спасибо, – только и смог выдохнуть я.
– Я не вижу зла в тебе, Нераэль, – усмехнулся южанин. – Ты удивительно светел для того, кто связался с Тьмой. Создательница тоже может ошибаться.
Услышать подобное из уст ловца? Это похлеще эльфа-некроманта будет.
– Тебе случайно не за подобные высказывания назначили покаяние? – почему-то шепотом спросила Сальви.
Сирше медленно наклонил голову, согласившись.
– Я верю в создательницу, но не верю ей.
И его наказание равнозначно греху – пришла мне в голову странная мысль: находиться рядом с той, которую любишь, и не иметь возможности узнать, что же такое быть любимым.
Хотелось спросить, не боится ли Сирше гнева Сирин, который обязательно последует. Все-таки нынешняя его провинность хуже, чем обычное вольнодумие. Но я не стал рисковать и нервировать ловца еще сильнее.
– И что мы будем делать дальше? – хорошо, что именно Киллиан задал этот вопрос.
В исполнении демона он прозвучал как-то очень легко и просто.
– Продолжим путь в Янтарные пределы, – как ни в чем не бывало заявила Сальви, бросив на южанина короткий взгляд. – Мы не оставим вас здесь в такой момент! Лелю нужна помощь, владыка, который пропустил самое интересное, наверняка захочет вас отблагодарить. А смерть ловца…
– Пусть останется на совести Фейна, – подсказал я.
Интересно, ко мне теперь будут являться два мертвых некроманта? Не уверен, что Вита обрадуется конкуренту… а то Иен тоже заладил: «мой принц», нет уж, обойдется!
Лиан, уловив обрывок моих мыслей, нахмурился.
«Это ненормально, Лель!»
«Не спорю. У меня, кажется, ничего не может быть нормально» – отозвался я.
Было странно смотреть на себя глазами демона: на тощего, бледного, израненного, покрытого засохшей коркой собственной крови, со спутанным колтуном на голове и набухшим, ставшим уже темно-багровым, бинтом, скрывавшим глаза. Я выглядел настолько жалко, что хотелось отвернуться. Но Киллиан продолжал смотреть, и среди всего хаоса чувств, которые проникали в меня через связь, я не находил жалости или брезгливости – только сострадание и боль.
– Я не уверен, что смогу привыкнуть к твоей силе, Лель, – честно признался Сирше, – но пока наши пути ведут в одном направлении, и ее высочество настаивает…
Лиан, наконец, перестал сверлить меня взглядом и посмотрел на драконицу – та на словах южанина явно приободрилась, улыбнулась и даже несмело провела ладонью по плечу Сирше.
– Настаивает, – согласилась Сальви. – Спасибо!
– Не нахожу слов, чтобы выразить благодарность, – я неловко улыбнулся ловцу.
Тот повел плечами.
– Это называется дружбой.
Я ощутил волну невероятного облегчения, которую испытал Лиан.
– В таком случае, раз мы все решили, Лель ложится на диван и восстанавливает силы. А пока мы ждем помощь, изобразим случившееся так, чтобы вина за случившееся полностью оказалась на Фейне, – принялся командовать демон: – Оттащим тело ловца вниз, все равно князь пока без сознания.
– Дракона как раз надо бы поднять наверх, сюда, перебинтовать нормально, – предложила принцесса, – а то бросили его там…
– Он жив, и это самое главное, – Сирше вздохнул, явно не понимая, зачем ему все это сдалось. – Бирюзовое княжество не должно остаться без правителя.
– А кому спасибо? Лелю спасибо! – тут же поддержала Сальви и помогла мне устроиться обратно на диване. Даже маленькую декоративную подушку под головой поправила, чтобы было удобнее.
– Ты удивительно легко двигаешься, несмотря на повязку, – видимо, по мнению Янтарной принцессы, это было выражение ободрения. Она-то не знала о том, что я следил за своими движениями глазами Киллиана.
«Попытайся заснуть, пока зелье еще действует» – попросил демон: «Я пока отключусь? Или ты хочешь понаблюдать, как мы… эм, прибираемся?»
«Нет» – я мотнул головой: «Пожалуй, сейчас я бы с удовольствием забылся на пару часов, чтобы прийти в себя уже без этой повязки. Если не нужно бежать, и Сирше на нашей стороне… значит, лекари Бирюзового владыки мне помогут?»
Даже в мыслях мой голос предательски дрогнул от надежды и страха.
«Ты спас ему жизнь, уверен, что Владыка из чешуи вывернется, чтобы излечить твои раны» – ободряюще улыбнулся Лиан, а затем в голове что-то щелкнуло, и мир снова погрузился в густой мрак.
«Было бы неплохо» – я поворочался, чувствуя, как действие зелья заканчивается и пока еще тупая и ноющая боль медленно наполняет тело.
«И я вывернусь» – тише добавил Лиан.
«Но у тебя же нет чешуи!» – вяло возразил, пытаясь вспомнить, как демон выглядел в частичной трансформации.
«Почему это?» – весело возмутился Киллиан: «Немного, но есть!»
«Тогда оставь чешую себе, не выворачивайся…» – попросил, ощущая, как стремительно сознание проваливается в темноту.
Я стоял посреди густого серого тумана, а на плече у меня сидела безобразная птица – почти лишенная оперенья, с бледно-сизой кожей, мутным злым взглядом и длинным острым клювом, которым вполне можно было пробить человеку череп.
– Прежний аморфный облик был лучше, – вынес я вердикт спустя минутный ступор и озарение, что так мое подсознание изобразило потустороннюю сущность.
Вполне ожидаемо: у Айрэля был Феникс, и я всегда завистливо любовался прекрасной огненной птицей, а потому получил в итоге это.
– Спасибо за помощь.
Птица издала недовольный клекот и крепче сжала плечо когтями.
Впрочем, боли я не почувствовал – в этом странном месте ее не существовало.
– Действительно, тебе некуда было деваться, – почему-то я легко понял своего нового защитника, – в Бездне вряд ли уютнее, чем здесь. Но я все равно благодарен.
Сущность чуть наклонила голову, внимательно на меня посмотрела и издала низкий насмешливый крик.
Я огляделся, пытаясь найти хоть какой-то ориентир и, убедившись, что туман однороден и плотен будто вата, просто пошел наугад вперед.
– Знаешь, у некоторых из моего народа есть особая сила – мы можем вызывать духов-защитников. Очень редкий дар – один к ста. И то не факт, что получится вызвать действительно сильную сущность. Нашими защитниками всегда были духи лесов, озер, воздуха. Да-да, – подтвердил я, когда птица нетерпеливо повозилась на плече и удобнее сложила тонкие, ломкие крылья, – добрые духи природы, а не кровожадные твари с Изнанки. Чувствуешь разницу? Мою мать с детства оберегал дух орхидеи, может, поэтому она так любит выращивать цветы в своей оранжерее и это хорошо у нее получается. Еще защитники есть у нескольких генералов и магов. Я видел тренировки… Самый сильный за последние несколько сотен лет был у моего брата – огненный дух. Айрэль называл его Фениксом. Достойный защитник будущего Владыки Серебряных пределов. Все им так восхищались… Мой брат был сильным магом, умелым воином, отличным политиком и достойным наследником. В меру жесткий, в меру милосердный, не в меру гордый…
Я замолчал, почувствовав, что еще немного – и голос меня предательски подведет.
– Не понимаю, почему он не смог смириться с условиями договора. Да, многие считали их унизительными, – я видел лишь компромисс, на который была готова идти выигрывающая сторона, отказываясь от победы. – Зачем Айрэль пошел против воли отца и ввязался в тот бой? Столько всего можно было бы избежать.
Я продолжал идти сквозь туман, ощущая его мягкие успокаивающие прикосновения. И тяжкое сожаление, лежащее камнем на душе, медленно таяло.
– Думаешь, Иллинэль не сбежала бы? – птица издала тихий смешок. – Или твой гордый брат согласился бы изобразить невесту?
У Айрэля не получилось бы при всем желании, появись оно у него. Я улыбнулся, попытавшись представить высокого статного Серебряного принца, так похожего на отца, и покачал головой. При всей эльфийской смазливости, брат никоим образом не походил на трепетную девицу. Получается, что все равно моя судьба сделала бы этот странный виток и по уши закатала бы в проблемы, которые Сильви легкомысленно называла приключениями.
– Зато мне не было бы так стыдно оставлять пределы без наследника, – попытался я найти другое логическое обоснование своей глухой тоски.
– Твои родители находятся в прекрасном здравии. При прочих равных условиях ты бы еще пару тысячелетий провел в почетном звании наследника. Будь спокоен, они успеют озаботиться продолжением рода, – сущность снова нетерпеливо переступила у меня на плече, кольнув кожу острыми когтями. – Какие еще приведешь доводы?
– Вообще-то я начинал рассказывать о наших защитниках… – припомнил я.
– А затем решил обвинить во всех своих бедах покойного брата.
– Рядом с ним я всегда чувствовал себя неполноценным, и Айрэль не упускал возможности напомнить об этом.
– И ты настолько привык к подобному отношению, что теперь изводишь сам себя, – подсказала птица. – Чем ты хуже? Твой брат был сильным магом? Ты могущественный некромант, просто используешь ничтожную часть способностей. А я, поверь, гораздо сильнее десятка огненных духов.
Я верил.
– Конечно, ты неуклюж в политике и физически слаб, но это легко компенсируется тренировками – развивай ум и тело и через сотню лет добьешься всего желаемого. Разве что не получится обольщать наивных девиц демонстрацией огненных крыльев, – сущность снова рассмеялась, будто бы наш разговор ее безумно забавлял, и она уже не злилась, что я подчинил ее себе.
Не то, чтобы мне хотелось…
– Лжец. Просто кто-то безумно завидует своему брату. Даже сейчас, мертвым, он остается недостижимым идеалом. Ты навсегда останешься вторым, тощим и хилым… можно было бы добавить «недостойным», но это только твои мысли. Так не считают ни твои друзья, ни я. Я уважаю силу. И если ты смог подчинить меня, значит, достоин. Попробуй смириться, Нераэль. При всей своей власти над мертвыми, ты ничего не сможешь сделать с Айрэлем.
Проще сказать, чем выполнить.
Птица, будто прочитав мои мысли, вздохнула.
– У тебя есть имя? – я попытался неумело увести тему в другое русло.
Когти чуть сильнее кольнули плечо.
– Думаешь, там есть возможность заморачиваться подобным? Нет, самоидентификация мало волнует нас. Выживание гораздо важнее. Если хочешь – придумай…
Все-таки «тварь» и «сущность» не очень удобно использовать для общения. А это теперь, похоже, придется делать достаточно часто.
– Только не Фениксом, – попросила птица, и я улыбнулся.
Ни за что.
– Подумаю над вариантами.
Я все продолжал идти вперед, не чувствуя усталости. Возвращаться тоже почему-то не хотелось, хотя я помнил, что в реальности остались незавершенные дела. Тихо, спокойно, есть с кем поговорить… даже если на самом деле никакой птицы нет и это просто игра моего подсознания.
Если бы еще Вита была рядом.
Мы бы так и шли рука об руку куда-то в бесконечный туман.
Глава 25.2
***
– Готов? – нетерпеливо протянула Сальви.
Нет!
– Давай, только осторожно, – поторопил Лиан.
– Лекарь сказал, что это самое сильное зелье, – напомнил Сирше.
Я выдохнул и, с трудом перебарывая липкий страх, медленно потянул повязку с лица. Она была, конечно, новой. Не тем слоем бинтов и тряпья, которые использовал демон в доме Фейна. Свежая, без единой капельки крови, пропитанная лечебной мазью… Бирюзовый владыка созвал лучших целителей, и они послушно вытанцовывали вокруг меня, обещая, что всего через пару дней я встану на ноги и буду как новенький. И действительно – остальные раны, оставленные ледяными осколками, уже затянулись и напоминали о себе свежими шрамами и тянущей болью, на которую можно было не обращать внимания. Сильная кровопотеря сказывалась, увы, сильнее. Я был очень слаб, едва переставлял ноги без восстанавливающего зелья. Все окружающие пытались меня подкармливать едва ли не насильно. Но от еды ужасно мутило, даже от ее запаха, и я кое-как заставлял себя поесть хотя бы раз в день.
И вот теперь, когда целители сказали, что все возможное они сделали, настало время снова взглянуть на мир собственными глазами. Все-таки через Лиана смотреть было страшно неудобно, хоть и спасало от темноты и страха.
Демон уже отобрал у меня повязку, а я все еще не решался открыть глаза. В голове билось истеричное воспоминание, о том, что их пришлось восстанавливать, считай, с нуля.
Когда меня в беспамятстве доставили во дворец, отдали в руки целителей, и те кое-как отковыряли успевшую присохнуть повязку, выяснилось, что глаз, собственно, у меня не осталось. Как и большей части лица. Слишком сильны были повреждения, нанесенные магией Фейна. И если на теле многочисленные глубокие шрамы, которые никак не хотели поддаваться регенерации, меня смущали мало, то грубые рубцы, пересекающие лицо, смотрелись отвратительно. Янтарная принцесса и Темный принц очень убедительно пытались доказать обратное, но я-то видел себя глазами Киллиана.
Целители обещали, что через какое-то время мази и настои сделают шрамы почти незаметными. Я отчаянно верил.
– Ну же! – поерзала Сальви.
«Лель, несколько секунд точно ничего не исправят…» – раздался в голове напряженный голос Лиана. Он переживал за меня почти так же, как я сам, что было, каюсь, приятно.
– Давай, твое высочество, – ободрил демон вслух.
Я выдохнул и открыл глаза.
Рядом раздался испуганный выдох – Сальви оказалась единственной, кто не смог сдержаться. Сирше и Лиан сохранили самообладание, и в комнате воцарилось гробовое молчание. Изо всех сил напрягаясь, я все еще какой-то частью разума надеялся, что сейчас вспыхнет яркий свет, и увижу друзей.
Но вокруг по-прежнему было темно, будто бы глаза продолжала скрывать повязка.
– Совсем ничего? – охрипшим от волнения голосом спросила драконица.
«Мне так жаль, Лель!» – горечь, пропитавшая эмоции Киллиана, резанула не хуже наточенного лезвия.
В голове что-то щелкнуло, и спустя секунду возникло изображение комнаты со стороны демона: драконица, в алых глазах которой застыли слезы, мрачный ловец. И я… диковинный уродец, которого можно было бы показывать на ярмарках за деньги. Белые пустые глаза без радужки и зрачков бессмысленно таращились вперед. У меня не осталось ни ресниц, ни бровей, зато прибавились три длинных сочно-розовых рубца, идущих наискосок через лоб, скулы и рот к подбородку, и пяток поменьше – коротких и грубых.
Родители бы сейчас меня не узнали.
А если уши еще отрезать – так и вовсе никто не догадается, что перед ними эльф.
– Мы что-нибудь обязательно придумаем, не отчаивайся, – попросил Лиан таким тоном, будто бы всерьез решил, что я сейчас пойду из окна выбрасываться.
«Это слишком трусливо, не брошусь» – отозвался я. У меня даже получилось выровнять голос, чтобы он не дрогнул. «Просто я представить не могу, как жить дальше. До скончания веков быть привязанным к тебе?»
Демон уже собрался оскорбиться и сообщить, что готов терпеть меня столько, сколько понадобиться, но промолчал. Видимо, понял, что сомневаюсь я не в нем. Все равно, что примерить чужую жизнь – не выйдет при всем желании, и в результате мы оба окажемся в проигрыше.
– Я поговорю с князем, – отрывисто сообщила Сальви и поспешила из моих покоев. – Должны быть еще средства. Или другие маги!
Демон проводил ее растерянным взглядом и уставился в пол, сообразив, что мне неприятно смотреть на самого себя.
– Действительно, – поддержал драконицу ловец, – возможно, в Бирюзовом пределе нет умельцев, способных помочь тебе, но мир огромен и чудеса случаются.
– … в которые ты не веришь, – не удержавшись, съязвил я.
– Я – другое дело, – спокойно возразил Сирше, – а тебе опускать руки никак нельзя.
Раз уж они у меня остались. А то мог ведь и их лишиться – кисти были так глубоко перерезаны, что до сухожилий оставались считанные миллиметры.
Я справлюсь. Мы справимся.
Живут же как-то другие слепцы?
«Уже лучше» – попытался изобразить улыбку Лиан.
– Нам нужно искать Иллинэль, – напомнил я. – И раз все сошлись на мнении, что больше ловить здесь нечего, не вижу смысла сидеть в четырех стенах.
– Дождемся хотя бы того дня, когда ты перестанешь напомнить собственный труп, – тон южанина не предполагал возражений.
И, прочитав в мыслях Лиана полное согласие со словами Сирше, я не стал спорить.
Самостоятельно передвигаться (да что там – просто поддерживать тело в вертикальном положении!) мне пока было затруднительно. Любой порыв ветра грозился свалить меня с подламывающихся ног.
– Далеко твоя сестра не убежит, – привел еще один довод южанин.
– Тем более, что до Янтарных пределов отсюда совсем немного, – Лиан бросил в сторону Сирше ехидный взгляд: – Особенно если попросить Сальви нас подбросить по воздуху.
Ловец предсказуемо идею не одобрил:
– Она принцесса, а не ездовая лошадь!
– Ездовой дракон, – фыркнул я.
Интуиция подсказывала, что сама Сальви будет рада расправить крылья и еще немного покатать нас. Особенно ловца.
И удивительно, но в мыслях Киллиана не осталось ни капли желания скорее найти Нэль. Если раньше оно еще теплилось редкими оранжевыми всполохами недовольства, любопытства и ревности, то теперь демон искренне желал оттянуть момент встречи с собственной супругой.
…Вита пришла ночью.
Ощутив чужое присутствие, несколько мгновений я еще балансировал на грани сна и яви, а затем резко очнулся и попытался вскочить с постели. Маленькие холодные ладони уверенно надавили мне на плечи, не позволяя встать.
– Что они сделали с тобой, мой принц, – тихий родной голос обволакивал, будто бы скрывая и защищая от всего мира. Я потянулся вперед, растопырив пальцы и шаря в темноте в попытке дотянуться до моей человечки.
– Фейн уже отправился на тот свет, можешь как-нибудь передать ему привет.
Сейчас, не имея возможности увидеть – только почувствовать, я особенно четко осознал, насколько Вита хрупка: угловатые плечи, острые ключицы, тонкая шея и нежная кожа. Я осторожно провел ладонью по щеке девушки, обрисовал контур губ и линию носа, прикоснулся целомудренным поцелуем лба и, не выдержав, рухнул в ее объятия, сотрясаясь в беззвучном плаче. Вся боль и обида, всё отчаянье и страх, наконец, вырвались на свободу. Рядом с Витой не нужно было оставаться сильным и сдерживать себя. Ее руки заскользили по моей спине, успокаивая. Мертвая человечка крепко-крепко прижалась ко мне, будто бы пытаясь врасти и больше никогда не отпускать.
Мое сердце стучало рвано и быстро.
Сердце Виты молчало.
– Что же мне делать, родная… – прошептал, понимая, что даже плакать теперь нормально не могу – глаза остались сухими. – Кому я теперь нужен такой? Лиан встретит Нэль и поймет, что такое настоящая связь, а не это…
Слова застряли в горле.
Демон и сестра смогут договориться, а я останусь один в абсолютной темноте.
И если раньше я наивно думал, что даже без Серебряного трона не пропаду – передо мной открыт весь мир, то теперь, когда самостоятельно едва получается передвигаться по стенке от двери к двери…
– Если бы мне только позволили, я бы разорвала его голыми руками ради тебя, – в тихом мелодичном голосе Виты клокотала обжигающая ярость.
– Думаешь, перерезанного горла Фейну не хватило?
Девушка отстранилась.
– Я говорю не о Фейне, Лель. Ты пострадал из-за того, что спас этого демонического ублюдка! Подумай, – ее голос опустился до свистящего шепота: – Совсем недавно ты мечтал о том, что Темный принц умрет! Продумывал варианты его смерти, и это доставляло тебе удовольствие! Неужели я неправа?
Нет, конечно. Я прекрасно помню собственные мысли.
– Виновата связь! Ты пытаешься убедить себя, что просто узнал Килиана лучше, смог подружиться, но единственное, что заставляет тебя защищать его – мерзкая цепь! Подумай, стал бы он о тебе заботиться, если бы ее не было? Если… когда он узнает о связи – тут же попытался убить тебя, чтобы избавиться от позора. Подумай об этом, Лель. Не дай причинить себе еще больший вред!
Куда уж больше.
– Я думал об этом, – и не один раз. И прекрасно представлял, насколько плохой может быть реакция Киллиана, когда он узнает, что я тоже поучаствовал в ритуале. Именно поэтому буду тянуть с признанием насколько долго, насколько это возможно.
Вита тихо вздохнула.
– Это сильнее тебя, да? – за грустью в ее голосе прятались ноты упрямства и злости. Моя человечка не собиралась отступать и оставлять попытки ударить первой, не дожидаясь, когда ударят меня.
Несколько мгновений мы провели в молчании.
– Я подумал, что можно было бы создать универсальный амулет-защитник… чтобы больше не пришлось никого терять. Это ведь глупо размениваться на мелочи: закрыть мысли, отражать слабые проклятия. Почему нельзя сразу предусмотреть все?
Перед глазами снова вспыхнуло яркое, невыносимо болезненное воспоминание: летящие осколки льда, от которых нельзя увернуться. И следом – короткий росчерк кинжала, вскрывающий горло Виты.
– Только представь: амулет, который сам подстраивается под обстоятельства. Создает щит, лечит, предупреждает об опасности.
Человечка провела холодной ладонью по моему плечу.
– Ты же сам понимаешь, что такое невыполнимо, – я не видел Виту, но отчетливо представлял ее лицо: ясное, со светлыми грустными глазами и опущенными уголками губ. – Жизнь слишком непредсказуема, чтобы учесть все переменные. А смерть…
Она замолчала
– Я верю, что у нас бы получилось, – поймал ее тонкие пальцы в плен своих рук, пытаясь согреть. – Не хочу, чтобы снова было больно.
Не только мне.
В следующий момент я ощутил, как холодные губы легко прикоснулись к подбородку, и попытался отстраниться.
– Не стоит, – я поморщился, – тебе не обязательно…
– Глупый Лель, – рассмеялась Вита, – ты прекрасен. Я не вижу ничего, что могло бы разубедить меня в желании прикасаться к тебе. Или, может, это Серебряному принцу неприятны поцелуи мертвой человечки? Скажи, что не любишь меня, тогда я уйду и больше никогда не побеспокою.
Я опустил голову.
– Мне следовало бы так и сделать, чтобы ты, наконец, смогла обрести покой. Каждый раз я чувствую вину за то, что удерживаю здесь твою душу. Но если скажу, что не люблю – солгу. Наверное, я слишком эгоистичен. Прости мне этот грех, родная. Я не могу отпустить тебя.
И я сам потянулся к Вите, отыскивая ее губы, осторожно целуя мою человечку, наслаждаясь короткими мгновениями близости.
– Не оставляй меня, прошу.
– Никогда, мой принц.
