Текст книги "Самое обыкновенное чудо (СИ)"
Автор книги: Ольга Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Эльвира презрительно улыбалась. Куда они денутся? Все садики заполнены. Приползут завтра. А отец Савки догадаться должен, что ему лучше самому приводить мальчика, а не доверять чужим теткам. Эльвира так ему и скажет при первой же встрече. Но через минуту, когда она услышала Лару, улыбку сдуло с её лица.
– Мы, Савенок мой, сейчас по пути забежим в гороно и попросим проверить работников на профпригодность, – сказала Лариса на прощанье. – Удружим им лишнюю проверку. Заодно позвоним на местное телевиденье. Они любят смаковать гадости. Вы не будете здесь долго работать. Вам нельзя доверять детей.
– Ты что ли уволишь?
Эльвира перешла на "ты". Проснувшаяся в ней сущность наглой горластой деревенской бабы требовала выхода, хотелось поорать, взять громким голосом, грубым напором. Лариса отвернулась, пошла к выходу: зачем еще больше пугать малыша.
– Во-во! Топай отсюда, генералова любовница, – бросила вслед воспитательница. – Здесь генералов нет.
Уходящая Лариса обернулась: и сюда доползли слухи! Откуда? Она внимательно вгляделась в лицо женщины. И только тут узнала Эльвиру, ярую деревенскую сплетницу. Она училась на два года раньше её. Уже в школе была противная, завистливая. Усилием воли женщина подавила в себе желание оправдаться. Перед кем? Перед хамкой воспитательницей.
– Ну что же, – тихо, но отчетливо проговорила Лара. – Сама, Эльвира, напросилась. Придется мне позвонить генералу, чтобы проверка была областная в вашем саду, не местная. А еще лучше министерская. Любовницу генерала вам не одолеть. Не переорешь, как в деревне. Генерал за меня заступится. Я, пожалуй, еще внимание центральной прессы привлеку к вашему учреждению. Любовник-генерал мне поможет! Представляешь, завтра в газетах заголовки: "Фашистский детсад и воспитательницы-гестаповки!" И твое широкоскулое лицо с мерзким выражением. Газетчики умеют делать соответствующие снимки!
Эльвира струсила. Слова Лары услышала и заведующая, вышедшая на шум. Она сразу поняла, в чем дело. На грубую невоспитанную Эльвиру уже неоднократно жаловались родители. И вот очередной конфликт. Немолодая заведующая пыталась остановить женщину с ребенком, стала извиняться, но не тут-то было. Лара решительно вышла, кинув напоследок:
– Вы лучше разберитесь со своими воспитателями!
– Вот что, Эльвира, – устало сказала заведующая, – тебе лучше уйти по собственному желанию. Прямо сегодня. Или переведу в нянечки. Хотя ты и там накуролесишь. Нельзя тебе работать с детьми. Это уже не первая жалоба на тебя. Мне больше неприятности не нужны, а тем более проверки. Надо самой позвонить в гороно.
Лариса сдержала свое слово. В детсад грянула проверка. Но Лару там больше ничего не интересовало, как и судьба Эльвиры. Вечером женщина сердито выговорила Леониду за гестаповский детсад.
– Лень, ты не мог другого садика найти? Мало того, что он на краю света, я полтора часа с Савкой туда добиралась, на двух автобусах. А как же зимой возить ребенка? А если морозы будут сильные? Так ко всем бедам, в этом саду, одни фашисты работают, – возмущалась женщина и решительно завершила. – Савка туда больше не пойдет.
– А куда он пойдет, Лара? – тихо спросил Леонид. – Куда Савку девать? Тебе скоро на работу. Через две недели первое сентября. Тебя же взяли в местную школу. Не стоит терять работу рядом с домом. Нет мест в других садиках. Переполнены они.
– Да лучше я работать не буду, чем мальчишку калечить, – решительно ответила женщина, потом, остынув, добавила: – У меня еще есть время до начала сентября. Надо найти другой садик. Вот за нашим домом сразу есть. Я схожу туда. И близко, и, говорят, там хорошо. Там наши деревенские женщины работают. И зимой тепло.
– Там нет мест, – ответил Леонид. – Я уже туда ходил.
– А я, Лень, тогда в садик сама пойду работать. Я же педагог по образованию, – ответила Лара. – Не возьмут воспитателем, соглашусь нянечкой. Ну не могу я смотреть, как Савка боится, как плачет. А так со мной будет. Правда, мой маленький?
Савка не ответил. Лаля на обратном пути из садика заехала с ним в магазин, купила ему большую машину, и малыш в данный момент усаживал в неё своего любимого зайца, что принес из квартиры отца, и пытался усесться сам.
Вопрос с садиком решился неожиданно легко. Лариса, не откладывая дело на потом, уже на второй день позвонила в школу и сообщила, что планы её изменились, она не сможет выйти первого сентября. Директриса расстроилась, просила еще подумать. Женщине стало неудобно, она не дала точного ответа и все же пошла устраиваться на работу воспитательницей или хотя бы нянечкой. Заведующая посмотрела её трудовую и неожиданно спросила:
– А почему не хотите в школе работать, Лариса Львовна? Вы же учитель химии и биологии. В нашей школе уже второй год нет толкового учителя. То пенсионерка ездила, то недоучившаяся студентка. Ученики совсем не знают химии. А мой сын мечтает о мединституте.
– Хочу я работать в школе, – ответила Лара. – Но мальчика некуда деть. Поэтому я прошу вас взять меня к вам на работу.
У заведующей тоже был свой интерес, её сын учился в десятом классе, собирался через год поступать в медицинский институт. А химика в Кочетовской школе не было толкового уже второй год, то совместители, то пенсионеры, один год вообще физик химию вел. Как с такими знаниями в вуз поступишь?
– А если я найду местечко вашему малышу в нашем садике, – сказала заведующая, – вы пойдете в школу работать?
– Да я уже собиралась работать, была в школе, меня согласились взять, – ответила Лара. – Но Савенок очень плачет, боится садика. Я с ним лучше буду. Не могу я слышать его плача и видеть слез!
– Ну, это вам придется потерпеть немного, все дети плачут, – успокоила заведующая. – Или походите недельки две с мальчиком вместе в садик. Он привыкнет, и станете его спокойно оставлять.
– А можно так? – обрадовалась Лара.
– Можно, – улыбнулась заведующая. – Даже нужно. Мы это практикуем. Только обещайте, что пойдете работать в нашу школу.
– Пойду, – засмеялась Лара. – Говорю же, меня берут.
– Так это вы та самая учительница, что обещала выйти на работу, а потом неожиданно передумала?
– Я.
– Значит, я сейчас позвоню в школу и скажу, что вы остаетесь. Директор там моя приятельница.
– Звоните, – улыбнулась Лара. – Только раньше первого сентября я не приду. А если Савенок мой будет плакать...
– Не будет, не будет, – успокоила заведующая. – Наших Ирину и тетю Тоню все малыши любят. И кстати, давайте еще договоримся: вы возьмете моего сына на репетиторство. Надо химию за все годы подтянуть.
– Договоримся, – энергично кивнула Лара головой. – Так я завтра с Савкой приду?
– Зачем завтра? Оставайтесь сегодня.
– А можно?
– Конечно, можно. А где ваш мальчик.
– Он на улице, с отцом.
– Зовите. И давайте документы на мальчика.
Обрадованная Лара быстро наспех рассказала Леониду, который сегодня дежурил опять в ночь, взяла мальчика и пошла в садик. Леонид пошел домой, поспать перед дежурством. Заведующая наблюдала в окошко за ними, зашла детсадовская медсестра, увидела идущую Ларису с мальчиком, уходящего Леонида.
– Я про него вам говорила, Татьяна Анатольевна, – сказала она. – Вот про этого мужчину. Это он новый хирург в центральной больнице. Это он первым понял, что у моей Светочки обычный аппендицит. Ведь даже с приема не отпустил, тут же вызвал детских хирургов, переговорил с ними. Те согласились, и нас сразу на операцию. А ведь и в самом деле, аппендицит оказался. Сколько мы с ней мучились. Как сильно болело. Хорошо, что еще не лопнул. Вот у вас муж жалуется на сильные боли, сходите к нему. Как же его зовут? Вспомнила. Ковалев.
– Ну, раз такое дело, значит, обязательно нам надо его сына взять в садик, – ответила Татьяна Анатольевна.
В этот день Лара с Савкой пробыла всего два часа в детсаду, до обеда. Мальчик отказался есть, в садике не отходил от Ларисы, цеплялся за её руку, но не плакал рядом с ней, а на улице даже играл немного с ребятками. Заведующая после ухода Лары и Савки вызвала воспитательниц и нянечку, у одной из них тоже дочери учились в местной школе:
– Ну, девки, от нас зависит, будет в школе учитель химии или нет. Не подкачайте. Чтобы мальчишку, что был сегодня с учительницей, быстро приучили к садику.
– А у нас и так все быстро привыкают, – простодушно заметила нянечка.
И девки старались. Каждое утро Савку встречала приветливая улыбка, ласковое слово, через три дня он уже шел на руки к молодой симпатичной воспитательнице и называл её Илкой (Иркой). Вторая, постарше, подхватывала малыша на руки, целовала в щеку.
– Это перебор уже, – ревниво думала Лара. – Целовать-то зачем.
Но, придя как-то пораньше, убедилась, что ласковая Антонина Иосифовна берет на руки и целует всех детей. Нерусская нянечка Зульфия (тетя Зоя), что-то непонятно приговаривая на своем языке, с улыбкой подмывает малышей, которые еще не умели вовремя проситься на горшок. И дети не боятся взрослых в этом садике. Через две недели Савка помахал ручкой своей Лале, протянул доверчиво ручонку Илке и пошел с ней в глуппу (группу). А Лара пошла в школу. Через три дня начинались занятия. Школе уже нужен был не только химик, но и биолог на некоторые классы. Молодая учительница Надежда Николаевна Лебедева стала директором школы, она была биологом, часть её часов высвободилась. Так как Ларисе диплом давал право преподавания химии и биологии, то ей предложили еще и эту нагрузку. Хотя бы временно.
Почти семья.
Незаметно бежало время. Лариса работала в школе. Местное население отнеслось к ней с теплым пониманием и любовью. Все еще помнили её родителей: веселого и всеми уважаемого ветеринарного врача, красавца Левочку Вольциньера и умницу маму – местного библиотекаря Катюшу Чудикову. Педагогический коллектив Ларисе был наполовину знаком. Директор школы Надежда Николаевна Лебедева когда-то, будучи молоденькой девушкой, учила Ларису в выпускном классе, труды вела толстая Валька Пронина, она не имела педагогического образования, окончила сельскохозяйственный институт, но прижилась в школе, тут же работала Алка, с ней Лара училась в школе, только та была старше на три года. Остальные учителя ездили из города, их Лариса не знала, кроме Зои Корольковой, учительницы географии. Она тоже когда-то окончила Кочетовскую школу. Дети полюбили новую учительницу химии, но и побаивались, взрослые уважительно здоровались. И лишь два человека обходили стороной молодую красивую женщину – это пожилая чета Вольценьеров, дедушка и бабушка Лары по линии отца. И если дедушка порой останавливался, здоровался, тайком смотрел на единственную внучку, иногда порывался и поговорить – Лара отклоняла эти попытки, то бабушка упорно отворачивалась при появлении Ларисы, не видела её, порой переходила на другую сторону улицы. Лара в свою очередь избегала с ними всяческих контактов.
Леонид привык к новому месту жительства, к новому месту работы, хотя не все его устраивало. Он в своей больнице был на хорошем счету. С огромным уважением к нему стали относиться местные жители, когда он помог нескольким людям. Его слово, авторитет, как медика, стали непререкаемы, не подвергались сомнению. Леонид никому не отказывал в помощи, если приходили к нему домой. Мужчину звали порой и к богатым дачникам, чьи усадьбы были расположены вдоль реки, и к немощным старикам в старые деревянные домишки, и к маленьким детям. Как бы мужчина не устал, он всегда шел на помощь. Благодарные люди кто как мог, так и благодарил врача. Леониду сначала было смешно: одна бабуля дала домашних яичек, еще и обиделась, когда врач отказался взять, даже заплакала, стала утирать слезы уголком платка, Леонид поспешил согласиться. Другая несла молока, сметанки, третья еще каких незамысловатых гостинцев. Леонид понял, что эти нехитрые подношения действительно от души, перестал отказываться. Так, например, взрослые дети как-то попросили посмотреть старуху-мать, которая плохо ходила.
Приветливый, улыбающийся врач зашел и участливо заговорил со старушкой:
– Какая хорошая бабушка, какая чистенькая, аккуратненькая, – приговаривал он, осматривая сухонькую старушку. – Да, не ходят ноги, вижу. А еще что болит? Глаз? Плохо видит? А давление у вас какое? Сейчас померим. Аппарат у вас есть?
А руки его внимательно исследовали мышцы ног старой женщины. Леонид ничем не порадовал детей старушки, не обещал, что их мать встанет на ноги, но все выслушал, все проверил, лечение назначил, а бабушка долго вспоминала, какой хороший доктор приходил, как он внимательно все выслушал, как приговаривал: "Какая хорошая бабушка! Ой, какая хорошая". Ноги не стали ходить быстрее, но старушка чувствовала себя несравненно лучше. А что еще старому человеку надо, кроме внимания. И детям было приятно слышать, что их мать – чистая ухоженная старушка. Все подметил врач. И с глазами прав оказался. Давление было очень высокое.
– Да меня еще ни один врач так внимательно не слушал, никогда, даже в больнице, – хвалилась на другой бабуля пришедшим навестить её соседкам, таким же уже прожившим жизнь. – Все-все расспросил, все выпросил, все прощупал, все заметил. Вот это самый настоящий доктор.
Старушка была очень довольна, дети тоже. Бабушке очень хотелось отблагодарить доктора. Старшая дочь бабули по просьбе матери зарубила крупную бройлерную курицу и отдала Ларисе, не застав дома Леонида:
– Это доктору и его мальцу, – сказала она, протягивая пакет с разделанной курицей. – Возьми, не хмурься. От души даю: пусть доктор с сынишкой поест. Маманя наша велела. Ей полегчало, как твой мужик посмотрел её. Такого мужика надо беречь и кормить хорошо. А у вас никакого хозяйства нет. А наша домашняя курочка не то, что магазинная. Возьми, не откажи. Маманя расстроится.
Лара невольно улыбнулась и взяла курицу. Не пожалела. Куриное мясо было очень вкусным. С магазинным не сравнить. Уже вечером Савка и его отец ели душистую, наваристую лапшу, Савка, съев лапшу и мелко нарезанное мясо, с упоением обсасывал куриную ножку. А Леонид без конца удивлялся, какая вкусная курица.
В другой раз к Леониду прибежала плачущая молодая женщина. Её семимесячная дочь заболела. Высокая температура, фонтаном рвота, какая-то сыпь на ногах. Леонид нахмурился и почти бегом побежал с женщиной. Он заподозрил менингит. Не уходя из дома маленькой пациентки, сам вызвал скорую помощь, позвонил по всем инстанциям, что-то сердито кричал, не ушел, пока молодую маму с малышкой, несмотря на её сопротивление и дедушки, не увезли в инфекционное отделение, где их ждала уже бригада медиков. Успели вовремя. Девочку спасли, последствий не было. Мать каждый раз при встречах кланялась врачу. Дед этой малышки был директором совхоза, или, как теперь называли, акционерного общества. Он, встретив Леонида, попросил зайти к нему в центральную контору. Модное слово "офис" упорно не приживалось в деревне.
– Кто-то еще заболел? – поинтересовался мужчина. – Вы?
– Я здоров, как бык, – ответил директор. – Землю тебе выделим.
– Зачем? – удивился мужчина.
– Пригодится, – ответил директор. – Хороший участок подберем. Жизнь моей внучки того стоит.
Землю Леониду выделили. Хороший участок. Речка недалеко. С тех пор у мужчины появилась цель – Леонид хотел построить свой дом. Жизнь в деревне начинала ему все больше нравится. Не стоит забывать и еще одного факта: Лариса была рядом, первая красавица военного городка, женщина с удивительными глазами. И характер у неё веселый, совсем не грустный, как казалось мужчине, когда они жили в П-ке.
Купил Леонид и машину. Это тоже была своеобразная благодарность одного очень богатого пациента. А началось все так. К их дому как-то подъехала одна из очень богатых дачниц. Женщина робко объяснила, что муж попал в аварию, но все обошлось, так они посчитали, муж добрался до дома, есть не стал, лег отдыхать.
– Только Вадим что-то совсем бледный, – растерянно сказала женщина. – Скорую помощь не дает вызвать. Не верит он врачам. Кричит, что все врачи – коновалы, ничего не понимают, им только лошадей лечить. Вадим позвал одну женщину, она умеет снимать боль, но та посмотрела на Вадима и велела бегом к вам бежать. Это Алина Королева. Вы её знаете, девочек, дочек её, как-то лечили. Она так сказала. Я вот к вам пришла. Пожалуйста, посмотрите Вадима. Я знаю, он кричать будет, ругаться, но все же я прошу вас. Неспокойно что-то на душе, – испуганная женщина вытерла слезы.
Леонид поехал с ней. Крупный, уверенный в себе мужчина лежал на постели и был неестественного воскового цвета. Ему явно нездоровилось. Рядом сидела встревоженная зеленоглазая женщина.
– Я ничего не сломал, руки и ноги целы. Нечего мне делать в больнице, – говорил он.
Но в голосе уже не было уверенности.
– Здравствуйте, Леонид Павлович, встала зеленоглазая. – Вот говорю Вадиму, что надо в больницу. Не слушает. Убедите вы его. Про меня хоть и говорят, что я ведьма, колдунья, но людей лечить абсолютно не умею. Вижу только, что Вадиму самому не выкарабкаться, – говорила она. – Вот вспомнила про вас, как вы помогли моим девочкам, и послала к вам Марину. Вадим, поверь, этот человек тебе поможет.
Леонид быстро пробежал руками по животу Вадима, моментально понял, в чем дело. Медлить было нежелательно. Не слушая возражений богатого дачника, он вызвал госпитализацию.
– У вас, похоже, разрыв селезенки, – сказал он твердым голосом военного медика, не терпящего возражений. – Кровь скопилась в брюшной полости. Нужна срочная операция. Иначе вы умрете.
– Поедешь сам со мной, – привыкшим к подчинению, но уже слабым голосом приказал дачник.
– Я тоже провожу тебя в больницу, Вадим, – сказала зеленоглазая. – Марина! Ты с нами?
– Да, – кивнула жена.
Леонид тогда еще не знал, к кому его позвали, но сам поехал с ним в больницу, чтобы лишний раз не нервировать больного. Позвонил по телефону, срочно собрали бригаду врачей. Вадим потребовал, чтобы оперировал сам Леонид. Богатого пациента спасли в обычной городской больнице. И только после операции Леонид от Генриетты Ивановны узнал, кого они резали и шили. Это был известный в преступном мире Вадим Серебров, он же фактический хозяин города. "То-то все засуетились, забегали, когда я его привез" – подумал Леонид. Усталый мужчина вышел в рекреацию. Там сидели жена Сереброва и зеленоглазая Алина. Жена бросилась посмотреть на мужа, которого вывозили из операционной, а Алина подошла к Леониду и тихо произнесла:
– Простите, Леонид Павлович, что посоветовала к вам обратиться, но пожалела я Вадима. Может, дала бы ему поупрямиться, умер бы к утру. Спасибо кто-нибудь мне сказал за это. Многие бы вздохнули с облегчением. Но я так не могу. Живой все-таки человек. А вам, Леонид Павлович, я очень благодарна за моих девочек. Спасибо еще раз.
– Да так, у вас пустяк был.
– Не скажите, – улыбнулась зеленоглазая, – когда болеют дети, это не пустяк. Это страшно для матери. Я вообще теряю всякое самообладание, когда моим девочкам плохо. Я это знаю. Просто перестаю соображать. Вы успокоили меня и мужа моего. Но я хотела не об этом сказать: старайтесь реже пересекаться с Вадимом, не соглашайтесь дружить с ним. Вы умный человек, я надеюсь, вы меня поняли. Я от души это говорю. А сейчас поезжайте домой. Я знаю, что Вадим будет вас требовать к себе, но я его успокою. Я это умею. Так что спокойно отдыхайте, вы заслужили.
Леонид выслушал, но ничего отвечать не стал. И преступники порой болеют и превращаются в беспомощных людей. Серебров же, благополучно выздоровев, считал, что жизнью обязан только Леониду. Негласный хозяин города очень хотел отблагодарить врача, предложил купить хорошую машину по невысокой цене. Вадим сначала пытался подарить машину, но Леонид, вспомнив слова Алины, решительно отказался. Тогда Серебров, было, обиделся, не привык он, чтобы отказывались от его подарков, но присутствующая при этом разговоре все та же Алина посоветовала:
– Не возьмет Леонид Павлович такой подарок, Вадим. Поверь ведьме. Продай лучше ему недорого какую-нибудь другую. Не новую, но в хорошем состоянии. Все-таки несправедливо: такой хороший доктор и на автобусе на работу ездит.
– Вот за что я люблю тебя, Алина, – одобрил Серебров, – так это за разумные советы. Умница женщина. Я давно хочу сменить свою машинешку. Покупай, доктор, моего старого железного коня. Он еще быстро бегает, и мотор в порядке.
– Подумаю, – сдержанно ответил Леонид.
Он уже слышал, что Алина – любовница Сереброва, что тот к ней прислушивается. Мужчина думал:
– Непохожа она на любовницу. Нет между ними искры. Ни тайных взглядов, не перемигиваний. И жена Сереброва смотрит спокойно. А в глазах Алины порой и равнодушие мелькает, злость даже. Здесь что-то другое.
Серебров словно подслушал мысли врача.
– Думаешь, Серебров любовницу слушает. Слушай, доктор, чистую правду скажу тебе: Алина – не любовница, а любовь моя. Настоящая. Платоническая. И удача! Ты учти, кому она, наша ведьма, скажет доброе слово, у того сразу все мечты сбываются. Вот скажи, о чем мечтаешь? Алина скажет, сбудется или нет. Вот чего ты хочешь?
– Жениться на Ларе, – чуть не вылетело у мужчины, но он вовремя прикусил язык, ни к чему произносить имя Лары в этом доме.
Зеленоглазая спокойно засмеялась.
– Ты преувеличиваешь, Вадим. Никакая я не ведьма, а уж тем более не колдунья. Ты, как моя младшая дочь, еще повтори её любимую фразу.
– А что, правильно твоя разбойница говорит: "Моя мама – ведьма от слова ведать!" Все ведаешь, все знаешь.
– Ну вот! Сделал из меня какого-то оракула.
– Не преувеличиваю я ничего, Алина. И будущее ты можешь видеть. Ты мне ни разу что-то удачи не посулила в последнее время. Жадная стала. Хотя нет, – возразил сам себе Серебров. – Сказала же ты мне, что операция удачно пройдет. Вот оно и сбылось. Я еще побегаю на этом свете.
– Это ты доктору и другим врачам говори спасибо за такую удачу. Я тут ни при чем, – усмехнулась Алина.
– Ладно, ладно, вот что за женщина! Никогда не соглашается со мной! Всегда спорит. Одна на весь город! – проговорил бывший больной. – Слушай, Алька, но хоть сегодня не противоречь! Посоветуй врачу машину купить.
– Берите, – подмигнула женщина Ковалеву. – Все равно не отстанет. Так, Вадим?
– Так. И удачи врачу пожелай. У такого человека все хорошо должно быть в жизни.
– Хорошо, – согласилась Алина. – Пусть то, Леонид Павлович, о чем вы думаете, обязательно сбудется. А машину купите. Можно!
И Леонид согласился купить машину у Сереброва. Ларисе это предложение тоже очень понравилось.
– Леня, конечно, возьми, – просила она. – А то никуда Савку не возим. И на работу тебе легче будет добираться. Сколько можно мотаться по автобусам!
– Да денег у меня маловато, – возразил мужчина. – Не хватит.
– Я найду, – начала, было, Лариса. – Займу у...
Она замолчала. Женщина давно заметила, что упоминание имени Якова Петровича портит настроение мужчине.
– Леня, – думала женщина, – зачем ты веришь Ваньке? До сих пор веришь! Не любовница я Якову Петровичу. Никогда ей не была. Это невозможно. Просто Яков Петрович заботится обо мне.
– Ларка, крепко же привязал тебя Дерюгин к себе. Чем? – думал Леонид. – Никак понять не могу.
Машину Леонид купил. Он давно об этом подумывал. Занял денег у главврача, Генриетты Ивановны, с семьей которой у него и Лары установились дружеские отношения.
Может, из-за этих недомолвок, незнания всех мелочей их жизни, отношения между Ларисой и Леонидом все были на одной точке. Савка с утра бежал к своей Лале, все время, что был не в садике, проводил с ней. Да и Леонид частенько сидел не дома, а в квартире напротив, там было хорошо, там был вкусный борщ, большой телевизор и, конечно, Лара. Когда отец дежурил в ночь, мальчик с радостью оставался здесь спать. Лариса, как и собиралась, купила ему кроватку, поставила в своей спальне, около своей кровати, только Савка все равно лез к ней под бок по ночам, и днем спал только на кровати своей Лали. Лариса улыбалась, обнимала мальчика, прижимала к себе, оба, счастливые, засыпали. В остальные дни строго Леонид забирал малыша на ночь и шел домой, порой думая:
– Ларка! Ларка! Не понимаешь ты ничего. Двоих бы позвала к себе на ночь, меня и Савку, мы бы остались и поладили бы с тобой, а то говоришь только: "Саввочка, маленький мой, оставайся у своей Лали, пусть папа идет домой отдыхать". Нет, Ларка, так не пойдет, и меня бери к себе. Так и скажи: "Леня, оставайся и ты у меня. Зачем тебе уходить домой? Кровать широкая, всем места хватит"... Конечно, хватит. Савенка положим в его кроватку... Да я с тобой, Ларка, и на узкой умещусь... Лара! Лара! Савке нужна мама, а не Лаля. Как бы было хорошо! Мама! А Лаля мне нужна.
Обеды и ужины Лариса давно готовила на всех. У неё были ключи от квартиры Леонида, она там давно навела порядок женской рукой. На окнах появились веселые занавески, сияла чистотой сантехника, исчезли скопления пыли, в простеньком гардеробе висели по стойке смирно выглаженные рубашки. И в холодильнике строго стояла небольшая кастрюля свежесваренного дежурного борща. Кто что ест утром на завтрак, а Леонид наливал борщ, разогревал и с удовольствием съедал его.
– А когда мне еще борща поесть? – объяснял мужчина Ларисе. – Днем я на работе обедаю. Вечером ты вкуснятину готовишь какую-нибудь, то котлеты, то мясо, для борща нет уже места. Утро только и остается. Зато я съел тарелочку горячего и сыт до обеда. И холестерин у меня в норме!
Понимая, что школьная зарплата невелика, а Лариса пугливо шарахнулась от денег, что пытался предложить ей мужчина, Леонид покупал продукты, клал в свой холодильник, но ничего не готовил, говорил только Ларисе, что купил мяса, кур, уток или овощей. Закупал он большими партиями, ему в этом помогала Генриетта Ивановна. Её муж Архип Васильевич, если брал мясо, то ехал в какую-то дальнюю деревню и привозил сразу по полпоросенка. И когда Леонид у главврача поинтересовался, где можно найти мясо подешевле, та быстро его направила к своему Архипушке, тот обрадовался, показал все пути и предложил брать свинью на двоих. Это было удобнее. Там же можно было купить и картошку, и прочие овощи. Леонид так и сделал. На душе у него стало спокойнее. А уж Лариса старалась, готовила от души. Она любила кормить Леню и, конечно, Савку.
Что только не говорили в деревне про Лару и Леонида: любовники, Лариска увела врача у жены. Привезла сюда. Или они уже были мужем и женой, развелись, опять теперь хотят сойтись. Третий вариант. Мальчика Леонид спас во время операции, усыновил, а Ларка там же лечилась, вот они и сошлись. Но что бы ни говорили, дальше дружеских отношений дело пока не шло. Они были по-прежнему друзьями, или, как смеялась женщина, подружками. Лариса доверяла все свои секреты Леониду. У неё, было, наметился роман с одним местным бизнесменом. Он оказывал красивой учительнице явные знаки внимания. Лара делилась своими мыслями с подружкой Леней. Тот смеялся, советовал не терять такой шанс. Но не похоже было, чтобы это ему нравилось. После этих разговоров он быстро забирал Савку и уходил к себе. Лариса оставалась одна. И она перестала говорить об этом. Савка был важнее. Тем более бизнесмен в один прекрасный день исчез с горизонта. Леонид как-то спросил, не хочет ли Лариса снова выйти замуж. Ответ его озадачил.
– Не хочу, – откровенно ответила женщина. – Я боюсь.
– Чего? – не понял мужчина
– Того, что было с Ванькой. Лучше я одна буду, – честно призналась Лара. – Как говорила моя подруга в институте...
Лара замолчала. Не стоило при Лене повторять слова Наташки Нестеровой, что все мужики ишаки.
– Не поняла Ларка меня, – думал Леонид. – Я ведь хотел предложить ей стать моей женой. А она "боюсь", " не хочу". Но все же чего она боится в замужестве? Она отличная хозяйка, хорошая мать. Все успевает, хоть и работает. В её доме чистота, уют. И в моем, кстати! А борщ! Может, Лариса отговорилась этим, чтобы не вспоминать про Дерюгина. Из-за него она не хочет видеть меня мужем. Или же эта история с болезнью Ваньки.
Леонид решил, что речь идет о том, что Ларисе пришлось пережить с подозрением на венерическую болезнь. Этого она боится, что ли, в замужестве? Он так и не ответил на этот вопрос. Но дело обстояло не так. Ни в одном своем предположении Леонид не был прав. Иван внушил жене отвращение к сексу. А низкий лысоватый бизнесмен, который, действительно делал полупрозрачные намеки Ларе, вообще вызывал только одно чувство, когда Лара пыталась представить себя с ним в постели, – это была самая настоящая паника. А вот про Леню было приятнее думать. Лариса видела, какие заинтересованные взгляды на неё бросает Леонид, и все же опыт неудачной интимной жизни с бывшим мужем заставлял женщину незаметно гасить свои мысли, возникающие при этих взглядах. Но жизнь шла, все больше уходил в прошлое Ванька, все больше хотелось иметь настоящую семью. Порой же женщина сама себе противоречила:
– А может мне рискнуть? Выйти снова замуж? Ваньку же я терпела, хоть и противно было. А ради Саввушки я все вытерплю. И Леня не такой, как Ванька, он нормальный мужчина. Мне приятно о нем думать. А недавно он приснился мне, обнимал, и я этого во сне хотела. Может, по-другому все с ним будет? Не сделать бы его несчастным только. Я опять забываю о своей неполноценности. У меня не может быть детей.
Но больше всего Лариса боялась потерять Савку.
Савка подрос за это время, поправился от хорошей еды. Это был крепенький круглощекий мальчуган, улыбчивый, ясноглазый, начинал потихоньку все говорить, составлять первые предложения. Белые волосики мальчика немного потемнели, перестали курчавиться, их подстригли. Лариса каждое утро их аккуратно зачесывала челку набок и любовалась его круглым личиком. Ребенок уже не пугался людей, не боялся нового садика, смело смотрел на окружающих, у него были надежные защитники: отец и Лара. Конечно, мальчик всего этого не понимал, не мог сказать, просто он чувствовал себя в безопасности с тех пор, как появилась его Лаля.
Лариса расцвела. Она опять начала тщательно красить ресницы своих великих озер, подводить карандашом глаза, готова была по студенческой привычке сунуть голову под подушку, если Леня заставал её ненакрашенной. А тот не замечал этого. Ларка ему была по душе всякая. И когда, спустя два месяца на Ларису обратил внимание местный банкир Сырников, Леонид почувствовал себя неуютно. Это был не пролетный бизнесмен, это был основательный человек, он мог увести Ларису.
Лара встретилась с Сырниковым случайно. Данная Яковом Петровичем кредитка все лежала без дела. А тут Лара решила купить Саввушке теплую куртку, надвигалась зима, было холодно, а зарплату задержали и у неё, и у Лени. Вот Лариса и вспомнила про карточку. Надо хоть узнать, сколько там денег. Как назло, банкомат не работал. Лариса прошла в банк на соседней улице. Она хорошо знала это здание, там много лет работал её дедушка. Каково было её изумление и даже испуг, когда на карточке обнаружилась сумма в пятьсот тысяч рублей. Лариса тут же позвонила Якову Петровичу. И тот честно сказал, что эту сумму Ларисе подарил на свадьбу её дедушка Семен Сергеевич Вольциньер. Это Ларины деньги. Каким образом эти деньги были изъяты у Ваньки, Дерюгин не стал рассказывать.
