Текст книги "Самое обыкновенное чудо (СИ)"

– Потом все объясним, Мария Георгиевна, – тихо сказал Леонид. – А пока едем в гостиницу. Да и приодеть вас надо. Ларка, купишь одежду. Или вдвоем сходите в магазин. Вот карточка Семена Сергеевича.

– Опять взял? – посмотрела Лариса.

– Взял, – согласился Леонид. – Твой дед – мудрый человек. Знал, что будут траты.

– Ларочка, ты уж в магазин сходи без меня, – попросила Мария Георгиевна.

– А вдруг не то куплю? Не понравится вам.

– Понравится, Ларочка, понравится, – заверила её Мария Георгиевна. – Только очень ярких тонов не выбирай.

Лара и Леонид остановились в знакомой гостинице. Лара оставила Марию Георгиевну и Леонида в номере, сама пошла купить женщине приличную одежду.

– А может, не надо тратится, Ларочка, – вдруг попыталась отказаться уставшая женщина. – Зачем мне?

– Вас Яков Петрович ждет, – улыбнулся Леонид. – Вы должны быть самой красивой для него.

– Правильно, Леня. А вы, Мария Георгиевна, пока сходите, примите ванну, вы всегда любили понежиться в воде, – подхватила Лариса. – Ну, я пошла, Ленечка. Охраняй Марию Георгиевну.

– Ларка, – крикнул ей вслед строгим голосом Леонид. – Не строй глазки продавцам, если это парни. Я проверю.

– Лень! Кому я нужна? – весело отозвалась Лара.

– Мне нужна, – пробурчал Леонид. – Мне и Савке, и всем остальным.

Мария Георгиевна грустно улыбнулась и пошла в ванную, смывать с себя больничный дух. Старая женщина лежала, нежилась в ванне и думала, как оставить Ваньку без денег. Мысли её менялись, она никак не могла прийти к одному решению. Мария Георгиевна с приездом Лары и Леонида перестала бояться сына. Её больше не дадут в обиду. И Яша к тому же жив. "Или уж лучше отдать Ваньке все, чтобы нас с Яшей окончательно в покое оставил. Будем получать пенсию, нам с Яшей хватит. Лариса сказала, что квартира её мамы пустует. Жилье у нас будет. А пенсия у Яши большая. Проживем. Нам много не надо. Главное, вместе мы будем. Пусть Ванька подавится деньгами", – так сначала подумала Мария Георгиевна. "И все же, – она отогнала эти мысли минут через пять, – я тебя сынок, обыграю. Пусть весь банк не сорву, но много ты не дополучишь. Деньги твоего отца пусть станут твоими, это от них все мои несчастья, с Антона начались все проблемы и не оставляют меня. Завтра же я передам все официальные полномочия на наследство отца Ивану. А Яшино имущество и деньги ты, Ваня, не получишь. Не надейся нисколько".

Лариса вернулась довольно-таки скоро, оживленная, с большими пакетами и похудевшей кредиткой Семена Сергеевича. Женщина встретила в магазине Котикова Дениса. Тот, узнав, что Лара будет еще несколько суток будет в городе, тут же позвонил жене, подруги очень хотели встретиться.

– Я не обещаю, – говорила Лариса Нине по телефону. – Я не одна. Давайте так, я вам позвоню из гостиницы. Что Леня скажет? Сможем ли мы оставить одну Марию Георгиевну. Это моя свекровь. Я её из больницы к себе везу.

– Она что, совсем плоха? – спросил Денис. – Не ходит?

– Нет. На ногах. Сплюнь, – испугалась Лариса.

– Тогда, Ларка, приходи без разговоров, с мужем. И тебя ждет еще один сюрприз, – говорила Нина по телефону, не слушая возражений. – Завтра вечером. В ресторане "Эдельвейс". Так хочется вырваться куда-нибудь, пока мама Дениса у нас гостит. А то я не люблю оставлять своих девочек с чужими людьми.

Мария Георгиевна, узнав о встрече с подругами юности, замахала руками:

– Иди, девочка, иди. Зачем сидеть возле старухи? И ты, Леня, иди. А то уведет какой-нибудь котик нашу девочку.

– Не дам, – грозно сдвинул брови Леонид. – Слышала, Ларка, я иду с тобой. От всяких котов буду охранять.

– Да Денис маленький котик и чужой.

– А целоваться лезет!

– Правильно, Леня. Иди и скажи грозно этому котику: "Брысь!" – поддержала Мария Георгиевна.

Лара засмеялась. Мария Георгиевна шутила, Леня веселый, значит, полный порядок. Надо звонить Ивану. Пусть привезет паспорт своей матери.

Звонок Ларисы для Ваньки не был неожиданностью. Он ждал его.

– Что привезла отказ от папочкиных денег? – тут же спросил бывший муж, другое его не волновало.

– Нет, – ответила Лара.

– Зачем тогда звонишь?

Леонид взял сам трубку: "Лучше я буду говорить!"

– Иван, – как всегда мужчина говорил спокойно. – Отказ раньше вашего оформлен не будет. Как дела у Виктории?

– Переживаешь, что мне сопливый твой парень нужен? Не нужен, сам знаешь, я не дал Ларке рожать, и от будущих наследников избавился.

– Напоминаю, в ваших интересах, – отчеканил мужчина, – никогда не вспоминать и не видеть Савку.

– У нас все готово.

– Тогда встречаемся завтра. Вместе с отказом Виктории ты везешь паспорт Марии Георгиевны.

– Что? – в голосе Ивана послышался и страх, и удивление.

– Документы твоей матери.

– Зачем еще?

– Мы её разыскали. Она у нас.

– Так, – протянул Иван. – Еще надо доказать, что это моя матушка, а не какая-нибудь чужая старуха.

– А ты сам согласишься сейчас. Мария Георгиевна готова передать полномочия на все, что досталось ей от Антона, твоего отца.

– Я не верю, что у вас моя мать. Врете. Давай встретимся и поговорим. И еще не верю, что матушка так легко согласилась отдать папочкины деньги. Она железобетонная, её не перешибешь, если заупрямится.

– Дай я поговорю с ним, – протянула руку Мария Георгиевна.

Леонид отдал ей трубку.

– Ну, здравствуй, сынок, – голос Марии Георгиевны был на диво спокоен. – Впрочем, зря я тебя так назвала, мы чужие с тобой люди. Слушай меня внимательно, сам говоришь, я железобетонная. Завтра ты привезешь мой паспорт и мои личные вещи. В ответ получишь деньги Антона. Без паспорта невозможно оформить передачу полномочий тебе. Не теряй момент, больше предлагать не стану.

Не слушая сына, отдала телефон Леониду. Нелегко давалась подобная выдержка измученной несчастьями женщине.

– Сроку тебе, Иван, про все на все два дня, – продолжил говорить Леонид. – Не успеешь, будешь искать нас в А-ске.

– Успею, – ответил Иван.

Мария Георгиевна опять протянула руку к телефону, Леонид отдал трубку.

– И, пожалуйста, не забудь про мои личные вещи, – напомнила мать.

– А ничего лично твоего нет, – донесся нахальный голос Ваньки из трубки. – Все мое теперь. И зачем тебе, старухе, столько дорогой одежды? В деревне с Ларкой будешь теперь жить. Хватит старой телогрейки и резиновых сапог.

– Он, что, будет женскую одежду носить? – удивилась Лариса, до которой тоже донесся из сотового телефона голос Ивана.

Мария Георгиевна четко ответила:

– Тряпки мои оставь себе на память. Все равно все велико стало, благодаря хорошему питанию, на которое ты меня обрек. Но ты привезешь то, что мне дорого. Это наши семейные альбомы, моя шкатулка. Да, та самая, что осталась еще от Яшиной бабушки. Простенькая, из дерева. Если скажешь, что сжег все, я буду жить без паспорта пока, но потом получу новый, и никаких тебе денег! – сердито сказала Мария Георгиевна. – Вспомнил теперь, про какую шкатулку я говорю?

– Знаю, знаю, ты всякую дребедень там хранила. Волосы умершей дочери, первые каракули мои... Витка, скорее всего, выбросила.

– Значит, она выбросила Ванькины деньги, – тихо заметила Лариса. – Вот покусают локти себе.

– Глупость несет Ванька, Витке это было бы лень сделать, – прокомментировал Леонид. – Витка только умеет принимать, а делать ничего.

– Если, сынок, ты выбросил это, – в словах матери слышалась тихая злость, – я сумею сделать так, что все счета твоего отца отойдут каким-нибудь детдомам. Еще ты отдашь все награды Яши. Вместе с его парадным кителем привезешь. Понял. Лучше сегодня тебе это все сделать. Без этого я не пойду к нотариусу. А золото и мои тряпки отдай новой своей жене... Она же у тебя бесприданница.

– Учти, мать, не я это сказал про золото, – ответил Иван и отключился.

Все сидели в раздумье. Что же за человек этот Иван? Откуда в нем такая бесчеловечность, такой цинизм?

– Это он в родного отца пошел, – криво улыбнулась немолодая женщина. – Гены, что поделаешь.

– Мария Георгиевна, да не расстраивайтесь вы так сильно, – тихо сказал Леонид. – Гены, так гены виноваты. Вы же пытались сделать из Ивана человека.

– Все в порядке, – улыбнулась старая женщина. – Ларочка, ты хотела еще сегодня подстричься. Иди, конечно.

Лариса пошла в парикмахерскую – завтра она встречалась с подругами, а Мария Георгиевна и Леонид осталась ждать Ивана. Тот появился через два часа, почти одновременно с Ларисой. И альбомы, и памятная простенькая шкатулочка были на месте. А награды и генеральский китель Ванька забыл, сказал, что они в городской квартире, а он туда не заезжал. Нагло ухмыляясь, сын сказал, что банковские карточки из шкатулки забрал. Потребовал у матери пин-код.

– На здоровье, – отозвалась мать. – А вот ордена и медали...

– Награды завтра отдашь у нотариуса, и генеральскую форму тоже, – предупредила Лариса бывшего мужа. – Не отдашь, я обвиню тебя в том, что ты торговал боевыми наградами своего отчима.

– И пин-код к банковским карточкам получишь только завтра, – добавила мать. – Что смотришь? Действуем твоими методами.

– Ну я могу и услугами компьютерщиков воспользоваться, узнаю и так пин-код.

– Как хочешь, – ответила мать. – Узнавай. Мне все равно.

– Что же раньше не воспользовался услугами мошенников? – насмешливо спросил Леонид.

– Не успел, наверно, – ответила Мария Георгиевна, – он, наверно, только сегодня карточки нашел в шкатулке.

– Вот именно, – подумал Ванька. – Не то, что сегодня. Уже когда вошел в гостиницу, заглянул только тогда в мамашины сокровища. Ладно, подожду до завтра.

И, сердито бурча что-то под нос, ушел.

Леонид о чем-то долго говорил с Семеном Сергеевичем по телефону. Лариса видела, что Леня хочет один вести этот разговор, не мешала. Надо – сам расскажет. Дедушка явно о чем-то инструктировал своего внучатого зятя. Довольный Леонид несколько раз сказал: "Да, понял, понял. Сделаю", – и удовлетворенно улыбнулся. Минут через десять ему позвонил еще кто-то.

Мария Георгиевна сидела над шкатулкой, рассматривала её содержимое. Женщина сердито выбросила оттуда все, что было связано с Иваном, в мусор, оставила только маленькую прядку светлых детских волос, (это были еще Яшины, от Анюты остались, а не дочери Марии Георгиевны, что родилась мертвой), простенькое серебряное колечко, что ей в детстве подарил приемный отец, обручальное кольцо матери, оно было не золотое, Иван это знал, поэтому и не забрал. По щеке старой женщины прокатилась одинокая слеза, когда она держала эти простые, но такие родные святыни. Потом Мария Георгиевна тряхнула головой, словно отгоняя ненужные мысли, что-то нажала сбоку, и у шкатулочки открылось второе дно. Там была сберкнижка.

– Яшенька настоял, чтобы часть денег была у меня на отдельном счету. Словно предчувствовал что-то, – пояснила женщина и попросила Леонида отвести её в сбербанк. – Там у меня есть деньги. Ванька не знает об этом вкладе, – пояснила она. – Я сегодня же заберу все деньги. Отдам вам. И не машите руками. Одной одежды сколько пришлось купить. Вы нас с Яшей к себе забираете. Иван ничего не получит. Ведь остальные документы я подпишу только завтра. А сейчас только шесть часов вечера. Успеем!

Лариса засмеялась и вызвала такси. Но сразу такую большую сумму невозможно было получить. Мария Георгиевна подумала буквально минуту, сняла немного наличных, а остальной вклад переоформила на Леонида:

– Ты ничего не обещал Ваньке, а Ларка отдаст, я знаю, поэтому, Леня, пусть у тебя будут деньги, – заметила она. – Клянусь, мой сын не получит ничего из денег Яши. Он рано сбросил меня со счетов. Опекуном Яши буду я, я пока в своем уме, и деньгами буду тоже я распоряжаться. А теперь, пожалуйста, завезите меня в наш местный банк.

– Зачем? – спросил Леонид.

– Я хочу заявить об утере карточек. Пусть их заблокирует.

Лара и Леонид переглянулись.

– Знаете, Мария Георгиевна, пусть до завтра ваши карточки будут без изменений. Иван может догадаться. И тогда...– начал говорить Леонид и замолчал.

– И тогда, – тихо закончила Лариса, – Виктория не отдаст нам Савку, не подпишет отказ от сына.

Лара с виноватым видом смотрела на бывшую свекровь. Мария Георгиевна думала всего минуту.

– Да шут с ними, с этими деньгами, – улыбнулась она. – Наш мальчик стоит дороже.

Но опять вмешался в этот процесс Леонид. Он созвонился с Семеном Сергеевичем, который много лет работал в этом банке, тот сказал:

– Все понял. Сделаем. Во сколько у вас встреча у нотариуса?

– В десять. Послезавтра.

– В десять тридцать карточки будут заблокированы. Так что пред встречей с нотариусом можете спокойно проверить вклады.

Вечером Иван позвонил и попросил перенести встречу у нотариуса, назначить на несколько дней позже. Он срочно делал документы в БТИ и земельном отделе, чтобы уж мать заодно и на них написала дарственную.

– Нет, – не согласилась Мария Георгиевна, – я не могу так долго задерживаться, меня Яша ждет. Послезавтра встречаемся у нотариуса. Потом мы сразу уезжаем. Что хочешь, то и делай с квартирой и дачей. Мне там больше не жить. Я не останусь рядом с тобой.

Лариса заметила, что Леонид сразу кому-то позвонил, услышав о намерении Ивана заставить мать написать дарственную, выслушал чей-то совет. Потом спросил, на кого оформлены квартира и дача. Узнав, что на Якова Петровича, довольно улыбнулся. Без Якова Петровича пока нельзя было ничего сделать, никакой дарственной. Он пока жив, никто его не признал недееспособным.

– Леня, – спросила Лариса. – А для чего ты все это узнаешь? Что ты задумал?

– Семен Сергеевич просил держать его в курсе. У тебя, Ларка, дедушка – прямо мыслитель вселенского масштаба. Он подкинул одну мыслишку мне. Мария Георгиевна, решать вам. Я сейчас все расскажу. Вы не против обмена своей большой квартиры в Св-ке на такую же, но рядом с нами, в А-ке.

– Но ведь Иван не отдаст, – грустно сказала Мария Георгиевна. – Я-то не против.

– Ларин дедушка предполагал такой вариант развития событий. И сразу после нашего отъезда стал подыскивать варианты обмена. Нашел опытного юриста. Тот уже подобрал кандидатуру, с которой Иван не справится. Некий Вадим Серебров. Помнишь, Лара. Неофициальный хозяин нашего города. Он хочет перебраться сюда, в Св-к. Ищет подходящее жилье. У вас же хорошая большая квартира, в элитном доме.

– Леня, но Серебров ведь может и нас ни с чем оставить...

Лара не договорила, но Мария Георгиевна все поняла и перебила женщину.

– Знаешь, Ларочка, лучше пусть Сереброву все достанется, а Ваньке ничего. Мы в любом случае Ваньке уступим и без всего останемся. Рискни, Леня, меняй. И дачу тоже.

– Тогда я звоню и даю согласие, чтобы Яков Петрович подписал доверенность. И все сразу приходит в движение.

– Но у меня нет документов на руках, – сказала мать Ивана. – Все у Ваньки.

– Эту проблему решат юристы Сереброва. Он уже через неделю хочет быть здесь. Вытряхнут с Ваньки все бумаги.

– Значит, меняемся, – сказала Мария Георгиевна.

Забегая вперед, надо сказать, что квартира и дача Сереброва устроили, только, он заявил, что его дом в деревне гораздо больше, поэтому дороже, нужна доплата. Мария Георгиевна отказалась от деревенских хором Сереброва. Тот согласился их продать и купить дачу Дерюгина.

– Зачем мне столько комнат в доме, – говорила Ларе Мария Георгиевна, когда она уже жила в доме Вольциньеров. – Мы и так живем в деревне. У вас с Леней есть дом. И Фрида рядом. А вот квартира городская нужна вам. Савка когда-нибудь вырастет, женится, или сами будете там жить.

И с обоюдного согласия обменяли генеральские хоромы в элитном доме на чуть меньшую квартиру в А-ке. Серебров не хотел везти сюда свою старую мебель. Мария Георгиевна тоже свою оставила. Не до неё было, хоть и купила все недавно. А что касается ключей от квартиры, для Сереброва это проблемой не было, по его указанию быстренько вскрыли дверь и заменили замки. Новый владелец неожиданно с большим уважением отнесся к генеральским личным вещам, и вскоре они были переправлены врачу Ковалеву: и одежда, и посуда, и прочие мелочи. Так медали вернулись к владельцу, в том числе и те боевые награды, что принадлежали и первому генералу Дерюгину, и отцу Клавдии Петровны. Каково же было изумление Ивана, когда в один из дней он не смог попасть в квартиру отчима. И претензий не мог предъявить. Это было жилье его отчима. Он стал звонить матери, выяснять, предъявлять претензии, та ответила, что ей все равно, кто занял квартиру, где Иван будет жить. Он пытался, было, попасть внутрь, силой занять квартиру, но его быстро привели в чувство. И Ванька понял, он проиграл. Почему-то опять вспомнился банкир Вольциньер, его дуболомы. А дуболомы вскоре опять появились, вытряхнули с Ивана все бумаги, приказали освободить дачу. Пришлось Ваньке и Витке перебраться в небольшую городскую квартиру, что была куплена Иваном после его ухода в отставку. К его счастью, дачу Серебров не стал покупать, случайно узнав, что Витка ВИЧ-инфицирована.

– Так, – констатировал Иван после всего произошедшего. – Без деда тут Ларки не обошлось. Но деньги моего папочки у меня. И дача пока моя... Как я вовремя обмолвился про болезнь Виктории. Надо бы её выгнать. Но это Серебров... Надо же отдать такой мне приказ, чтобы я караулил эту дуру и никуда не выпускал. Он, видите ли, проверит.

Сереброва Иван откровенно боялся. И Витка осталась при нем. Болезнь её неожиданно начала прогрессировать.

Встреча с юностью.

Встреча состоялась не в «Эдельвейсе», как планировали, а в другом ресторане, при гостинице. Лара переживала, что оставляет женщину одну, без присмотра, и из гостиницы наотрез отказалась уходить. А вдруг опять Ванька появится.

– Лара, все в порядке будет, никуда из номера не выйду, никому не открою, – успокаивала её Мария Георгиевна. – Я сериал буду смотреть. Я привыкла в больнице. Знаешь, мне уже не хватает моих больничных подруг. Там телевизор старенький был. А мы все равно смотрели. Так красиво живут люди в кино!

И старая женщина села смотреть веселую "Деревенскую комедию". Но встречу подруги все равно перенесли.

Уже при входе в ресторан Лариса столкнулась с... Наташкой Нестеровой, пополневшей, покруглевшей, но такой же бесшабашной, все также задорно стояли на её голове кудряшки.

– Наташка! Нестерова! Ты! Откуда? – изумилась Лара.

– А я и есть тот сюрприз, про который говорила Нина, – засмеялась довольная Наташка. – Только я больше не Нестерова – я Мячикова. Познакомься, вот этот красавец – мой муж. Виталий Мячиков.

Она представила высокого мужественного военного с веселым живым лицом.

– Где-то я вас видела, – проговорила Лариса, забыв представить Леонида.

– Сейчас напомню, – весело отозвался Виталий и обратился к Леониду. – Леонид Павлович, вы помните, как одна ваша веселая пациентка моей пожилой мамке, деревенской жительнице, в госпитале наговорила, что она просила одну вещь у вас во время операции.

Лара моментально покраснела.

– Что краснеете, Лара? А каково было мне, когда моя немолодая мать спрашивает у меня, у сына, что такое вибратор, – укоризненно качал головой Мячиков.

Лара стала вообще малиновой.

– Так это была Лариска! – воскликнула Наташка и захохотала. – Я чувствовала что-то знакомое, когда ты мне рассказывал.

– Она, – проговорил Леонид. – Моя жена Ларка. Здравствуйте, Виталий.

– Здравствуйте, Леонид Павлович, – протянул Леониду руку офицер. – Я теперь в Св-ке служу. Мамка моя помнит вас.

– Я тоже помню! Ты-то матери так и не ответил на этот вопрос. Отговорился, что не знаешь. А вот мне пришлось с ней об этом поговорить. Красней, красней, жена. Я могу и про длину носа еще рассказать.

– Это я знаю, – хохотала Наташка. – Мы с ней часто в студенческие годы мерили длину носов наших студентов и преподавателей.

– Я такого не знаю, – сказал Мячиков, потрогав свой нос, – что это за история. При чем тут носы? Еще не все ваши проделки мне известны, оказывается.

– Виталя, я после все расскажу. Просто не вспомнила, не измеряю больше. Да ты не переживай, твой нос лучше всех.

– Я, Наташ, тоже бросила этим заниматься, – засмеялась Лариса, немного оправившаяся от смущения. – Не выдержала моя теория испытания жизнью.

И она весело подмигнула Леониду.

– А почему, Наташ, мы с тобой раньше не встретились? – обратилась Лара к подруге. – Ведь я тоже жила в П-ске.

– А меня не было в П-ске, никогда, – все также жизнерадостно отозвалась Наташка. – Мы недавно поженились с Виталием. Здесь.

– Девочки, – прервал их Виталий. – Идемте за столик. Там и поговорим. Сейчас Денис с Ниной подойдут.

Они заняли уютное место в уголке под пальмами. И Наташка быстро изложила свою историю жизни.

– Ты же знаешь, Лар, я еще в институте вышла замуж. Но мой первый муж был самый настоящий дебил.

– Ишак, – засмеялась Лариса.

– Точно! Ишак! Дебильный! Правда! Правда! Типа твоего Ваньки. Хорошо, что ты его бросила, – Наташка была прежней, называла все своими именами.

– Это я Ларку у Ваньки увел, – вставил Леонид.

– Правильно, давно надо было, – вскользь заметила Наташка. – Так вот, мой дебильный ишак ни в какую не хотел детей. А я старею. Чего тянуть? Словом, мы с ним в очередной раз поругались. Я психанула и ушла из дома. Иду, плачу. Навстречу мне такой очаровашка офицер идет, – женщина бросила любящий взгляд в сторону мужа.

– Это был я, – заулыбался Виталий. – Увидел такое очаровательное создание в слезах и волосах дыбом, никак не мог пройти мимо. Я говорю: "Девушка, почему вы плачете?"

– Я ему отвечаю: "Детей хочу!" – в тон мужу подыграла Наташка.

– Ну, я как честный человек предложил свою помощь, – глаза Виталия откровенно смеялись.

– Ребята, да расскажите серьезно, – попросила Лара.

– Да так и было, – засмеялась подруга. – Виталя сказал: "Девушка, а выходите за меня замуж. Детей я вам точно обещаю, не то что квартиру. Меня недавно перевели сюда. Живу в офицерском общежитии и мечтаю о красивой жене, такой как вы, и куче детей". Я и ушла к нему. Это было пять месяцев назад. Вот, Ларка, смотри.

Наташка показала на живот. Он уже заметно округлялся под свободным платьем.

– А я думала, ты поправилась, – протянула Лариса.

Как бы и она хотела тоже поправиться по этой же причине.

– А вот и Нина со своим Котиком, – первой увидела друзей Наташка и замахала рукой – Сюда, сюда!

В дверях стояли высокая Нина с аристократичной фигурой, под руку её держал Денис. Эта пара нисколько не стеснялась разницы в росте. Подруги радостно обнялись, бестолково заговорили. Они долго сидели в ресторане. Вспоминали студенческие годы. Хохотали от души. Леонид слушал и удивлялся:

– Ларка, неужели это ты была? Что творила! Так и бежала в ночнушке по общежитию. Ай-ай-ай! А впрочем, чему удивляюсь, если вспомнить, как ты лежала в госпитале. Помню, помню, как ты после операции пошла в туалет, не накинув халата.

– А что такого, Ленечка? – улыбнулась Лариса. – Наша палата была рядом с туалетом. Близко. Можно и в ночнушке дойти.

– А что там работают слесари, тоже не знала?

– Нет, – глаза Ларисы хитро прищурились. – Знала. А еще я знала, девочки, что мой Ленечка там что-то указывает. Вот и пошла специально в ночнушке. Она такая просвечивающаяся была.

Все засмеялись.

– Ну и как слесаря? – спросил Котиков.

– Разбежались, – сказал Леонид.

– Чего смутились, не понимаю, – продолжила Лара. – Ночнушка была длинная, красивая. И я тоже ничего. Чего меня испугались все? Только Леня остался, правда, он ждал меня у дверей. Теперь-то я понимаю, он уже тогда на меня глаз положил.

– Я остался, потому что тебе еще нельзя было вставать, я не разрешал, – напомнил Леонид. – А ты потопала пешком.

– Зато, девочки, вы представляете, выхожу назад, а меня сам строгий Леонид Павлович за дверью ждет. Леня меня назад сам привел. Ждал...

– Зато потом вся палата ходуном ходила, как швы не разошлись... Что ты им наговорила? – не сдавался Леонид.

– Не помню, – Лара немного смутилась.

– Все ты помнишь. И санитарки тебя потом год вспоминали твой комментарий по поводу слесарей. Я сам сейчас скажу.

– Леня, – Лариса замотала головой. – Не надо! Не выдавай моих секретов. Мало ли что я говорила...

– Про вибратор Нинке лучше расскажите, – захохотала Наташка. – Она не знает.

– Ну тебя, – отмахнулась Лариса.

Но Нина не знала, пришлось рассказать.

– А что еще было? – подруги только что отсмеялись, слушая рассказ Леонида о вибраторе, о нитке, что в жир врезалась.

– Да много чего было за десять дней. Из-за Ларки наш врач Армен чуть на пластическую операцию не лег, нос хотел укоротить. Все в больнице смотрели на его нос и смеялись. Хорошо, я объяснил, что измеряется по длине носа.

– Что? – спросил Денис Котиков. – Я опять не знаю.

А женщины фыркнули, это они помнили.

– Лень, не надо, больше ничего не рассказывай, – попросила Лариса. – Я теперь серьезная, глупостями не занимаюсь.

– Правда? – поинтересовалась Нина. – И давно?

– Как появился у меня Савка, так и посерьезнела.

– Кто такой Савка? – подруги смотрели с откровенным интересом.