Текст книги "Всюду бегут дороги...(СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

Соавторы: Ольга Болеславская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– А ты уверена, что это и в самом деле Оберон?

– Да! – Игрейна крутнулась так, что юбка взвихрилась выше колен. – Я этого сукина сына прекрасно помню!

– А может и правда… – Герберт кивнул на фляжку. – Едва ли у него устойчивость к драконьему корню.

– Поздно! Травить нужно было до того, как они с Джаретом увиделись. Если бы я только знала!

Игрейна пнула ножку стола. Та немедленно растрескалась и осыпалась, словно в ней потрудились несколько поколений древоточцев. Стол покачнулся, фляжка упала и покатилась по полу. Герберт на всякий случай задвинул ее ногой под кресло и задал вопрос, который беспокоил его больше всего:

– А Джарет не заподозрил, что оживление произошло не из-за шторма?

– Вроде бы нет. Оберон сплел убедительную историю про истекший срок проклятья.

– И как среагировал Джарет?

Игрейна пнула вторую ножку. Стол рухнул в облаке трухи.

– Меня тошнит вспоминать, как они встретились! «Ах, сын мой, я так в тебе ошибался! Ах, как я счастлив, что получил второй шанс узнать тебя…» – она плюнула. – Зов крови! Ну мы еще посмотрим, кто кого!

Герберт обхватил себя за плечи. Ему давно не было так холодно.

– Неужели Джарет поверил, что Оберон воспылал к нему отцовскими чувствами?

– Не знаю, – воздух вокруг Игрейны завибрировал. Стекла в шкафу зазвенели и пошли трещинами. – Надеюсь, что нет. Но он обрадовался, это факт. И на бал Оберон идет с нами.

Герберт немного оживился.

– Хотел бы я посмотреть на встречу Алана с Обероном.

– А что тебе помешает? Ты ведь тоже приглашен.

Герберт замялся.

– Джарет, наверное, теперь будет против. Едва ли он представит меня отцу.

– Глупости!

Голос Игрейны поднялся на опасную высоту. Герберт зажал уши. Стекла и всё, что было в шкафу стеклянного, разлетелось вдребезги.

– Ты мой брат! Наш брат! Если Оберону это не понравится, может валить на все шесть сторон!

Герберт скорбно посмотрел на разлившееся вино и повертел пальцами в ушах.

– Да у меня и надеть нечего…

Игрейна подняла руку и требовательно пошевелила пальцами. На ладони тут же возник замшевый кошелек солидных размеров. Она бросила его Герберту.

– Этого хватит на новую мебель и наряд. Учти, бал объявлен историческим, – и она исчезла.

Герберт нервно хихикнул. О да, этот бал точно войдет в историю!

***

– Подумать только, скоге – королева гоблинов, – Оберон вздохнул. – В мое время о таком никто даже помыслить не посмел бы. Как быстро меняется мир.

Джарет искоса глянул на него. Ночью скандала удалось избежать только чудом. Игрейна сумела сдержаться и не вцепилась в горло Оберону, хотя исцарапала когтями подлокотники трона так, что теперь придется новый заказывать. А потом куда-то исчезла и до сих пор не появилась.

– Она изумительная королева, и другой мне не надо.

– Это заметно, – Оберон сдержанно улыбнулся.

Они не спеша прогуливались по дорожкам Лабиринта. Время от времени Оберон останавливался, расправлял плечи и полной грудью вдыхал аромат цветущего шиповника. В эти моменты в его голове шел ожесточенный спор с Лабиринтом.

«Если я заберу Джарета, ты впустишь Алана?»

«Нет».

«Тогда я не играю в твою игру».

«Не считай себя незаменимым, Оберон. У меня есть и запасной план. Но ведь ты хочешь жить?»

«Ты не можешь меня убить!»

«А кто говорит о смерти?»

Оберон сорвал цветок и заправил за ухо.

– Игрейна – не мать твоего сына, не так ли? От кого рожден мой внук?

– От Моинс, – Джарет был удивлен, с какой радостью Оберон воспринял Эвина. Они познакомились за завтраком, и мальчик умчался на уроки в полном восторге от ожившей легенды.

– Моинс? – Оберон озадаченно нахмурился.

– Дочь Ардена, сына Кинты.

– Сильная кровь, – Оберон одобрительно кивнул. – Кинта жива?

– Да, но она сейчас спит. И этот сон продлится еще около семидесяти лет.

– Темными эльфами правит Арден? Признаться, я смутно его помню, но он не производил впечатления достойного трона правителя.

– Он и сейчас не производит такого впечатления, – Джарет хмыкнул. – Однако же именно он с недавнего времени правит всеми эльфами Подземелья. А те, кто ушел в Эринию, признали Селара, сына Гвинна.

– Ах да, Эриния, – Оберон положил ладонь на плечо Джарета. – Это большое достижение, сын мой. Я горжусь тобой.

– Это не только моя заслуга, – острые скулы Джарета порозовели. – Игрейна постаралась больше всех. И Герберт тоже.

– Герберт?

– Вампир, алхимик и мой названный брат, – Джарет встал перед Обероном, уперев руки в бока. – Ты что, совсем меня не слушаешь?

Оберон потер виски.

– Разумеется, я тебя слушаю, но столько новостей с трудом укладывается в моей голове. Боюсь, что длительное пребывание в окаменевшем состоянии повлияло на мои умственные способности не в лучшую сторону.

– Надеюсь, что к балу ты придешь в себя, – Джарет заулыбался, представив, какую сенсацию они произведут. – Кстати, у меня твой венец. Хочешь надеть его на бал?

Оберон отвернулся, разглядывая фей, вьющихся над цветами.

– Как венец оказался у тебя?

Напряжение в его голосе едва угадывалось.

– Не беспокойся, твой драгоценный наследничек жив и здоров. Он проиграл мне венец в споре.

– Вот как? – Оберон задумчиво надул губы. – В таком случае, я рад, что не Алан правит сейчас эльфами. По крайней мере, мне не придется краснеть за него перед моим народом.

– Ты хочешь вернуть себе престол?

– О нет! – Оберон содрогнулся. – Судя по твоему рассказу, мне проще основать новое королевство где-нибудь подальше от Подземелья.

– В Эринии? Многие подданные Селара тебя помнят.

– Нет, еще дальше. Засиделся я на одном месте, пора размять ноги на дорогах, – Оберон мечтательно улыбнулся. – Я уже слышу их зов.

Джарет попытался вспомнить, сколько лет Оберону, но сбился со счета.

– А ты выходил на дороги, сын мой?

Джарет помедлил с ответом. С тех пор, как открыли Эринию, он по несколько раз в год пытался выбраться из нее на дороги, но получалось не лучше, чем из Верхнего мира.

– Нет.

Оберон внимательно всмотрелся в него.

– Ах да, ты же не умеешь. Мне следовало уделять больше внимания твоему обучению.

– Потому что уделять меньше внимания ты бы не смог при всем желании!

– Прости, – Оберон взял его за плечи. – Я научу тебя ходить по дорогам. И Эвина тоже, клянусь. А что касается венца, то он теперь твой.

Джарет поднял голову. Оберон был выше его, но сейчас это не раздражало. Его детская мечта наконец-то исполнялась.

– Хочешь сказать, что ты признаешь меня своим наследником?

– Да, – Оберон притянул его к себе и крепко обнял. При этом его глаза смотрели поверх головы Джарета на стену Лабиринта со злым прищуром. – И я покажу тебе дорогу к Тир на Ног. Надеюсь, ты не забыл, что это такое?

– Родина сидов, – Джарет не удержал ликующую улыбку. – И когда мы отправляемся?

– Когда захочешь. Хоть сразу после бала.

***

– Оберон жив?! – Алиас недоверчиво слушал захлебывающегося словами Эвина. – Надо же, какой сюрприз.

«О боги, пришел конец мирной жизни в Подземелье!» – ничего хорошего от появления легендарного короля некромант не ждал.

– Да, и он сказал, что я на него похож, – Эвин подпрыгнул на стуле. – Только до бала это секрет, – он тяжело вздохнул. – Жаль, меня туда не возьмут.

– Тебе там совершенно нечего делать. Кстати, о делах. Твой дедушка, между прочим, великолепно владеет магией, – Алиас положил перед Эвином раскрытый учебник, – и он наверняка расстроится, если ты не сумеешь одолеть упражнение номер тринадцать.

Пока принц, прикусив кончик языка, старательно срисовывал в тетрадь руны, Алиас обдумывал новость. Ходили упорные слухи, что Оберон заключил какой-то договор с Лабиринтом. И точно известно, что Алан пытался войти в него, но ворота даже не открылись. А в конце войны Лабиринт впустил Джарета со всей его ордой гоблинов.

«Значит всё это время Оберон спал где-то в Лабиринте? Интересно, какой договор он заключил и почему проснулся именно сейчас? – в версию шторма Алиас не поверил. – Возможно, Джарет случайно разбудил отца? Или это побочный результат каких-то экспериментов Игрейны?»

Тревога его возрастала. Джарет каменно молчал о сложностях своих взаимоотношений с Лабиринтом, но что эти сложности имеются, Алиас чувствовал. За свою жизнь в Подземелье ему довелось общаться с природными духами. Они умело подлаживались, если хотели, под людей или фэйри, но по своей сути были другими и мыслили иными категориями. Алиас вспомнил, как говорил с Лабиринтом. Он не был похож на природных духов, скорее, на фэйри, но очень могущественного. То есть, на бога. А боги коварны и беспощадны с теми, кто лишился их милости.

Но что такого может сделать с Джаретом Оберон, чего не сумел бы сделать сам Лабиринт? Алиас задумчиво погладил амулет четырех стихий, который последнее время носил постоянно. Пожалуй, ему следует нанести визит в Лабиринт. И лучше это сделать, когда королевская семья отправится на бал.

***

Чертоги короля троллей сияли так, что гномы из свиты Альбрехта жмурились. Тысячи свечей отражались в миллионах драгоценных камней, покрывающих стены пещер многоцветной мозаикой.

– Твоя идея нравится мне всё больше, – Арден изящным жестом выправил прядь волос из-под венца, сплетенного из остролиста и перевитого нитями золотостеклянных бусин.

Алан холодно усмехнулся, в упор рассматривая кольчужный пояс, в три кольца обвивающий тонкую талию короля эльфов. На этом балу они с Селаром словно поменялись ролями. Арден красовался в отделанной мехом куртке из тончайшей зеленой замши, а Селар явился в золотисто-туманных ниспадающих одеждах, которые никогда не носил, даже в бытность свою королем светлых эльфов.

Да что они знают о своих предках? Что знает о Летнем дворе Селар? О лугах с дурманящим ароматом алых маков, о плясках под дубами Древнего леса, о жестоких шутках лесного бога, от которых никому не было спасения?

И что знает Арден о Зимнем дворе? О Дикой охоте на исходе года, когда ледяной наст режет лапы, а вой замерзает в воздухе? В те времена Алан носил венец из мертвых веток, посеребренных инеем, и вплетал в него остролист с каплями крови вместо ягод. Он перевел взгляд на руки Ардена – на оттягивающие его пальцы тяжелые перстни.

– Вы оба смотритесь, мягко выражаясь, странно.

– Зато Альбрехт великолепен, – Арден повел правой рукой в сторону столпившихся у престола Ториуса гномов – в традиционных кожаных рубашках под чернеными кольчугами с вплетенными серебряными рунами.

– Откуда у тебя это кольцо?

– Какое именно?

– С изумрудом.

– Ах, это! – Арден небрежно потер камень о куртку. – Красивое, правда? И не скажешь, что тысячу лет пролежало в болоте.

– Что ты хочешь за него?

– Я подумаю, – Арден поправил сползающий на бедра пояс. Починить его застежку не сумел даже лучший из эльфийских ювелиров, а запирающие заклинания держались не дольше четверти часа.

– Владыка Туманного Предела! – объявил от дверей церемониймейстер.

По залу пронеслась волна всхлипов и ахов. Андвари перестал смеяться и восхищенно присвистнул. Глаза Ториуса ярко вспыхнули. Алан прислонился к стене – ноги вдруг ослабели. «Наглец… О великий Хаос и все боги вселенной, за что мне это?! Кто ему рассказал?! Андвари? Ну точно он, оборотень подгорный!»

Арден восхищенно прижмурил глаза.

– Демоны действительно так одевались? Ты ведь должен помнить.

Алан не ответил, он не желал вспоминать, как одевались демоны. Йорген шел через зал, направляясь к ним, и казалось, совершенно не замечал, какое производит впечатление на остальных гостей. На свободно распущенных волосах пылал рубиновый венец, короткая куртка обтягивала фигуру второй кожей. Черный с неровными краями плащ колыхался за спиной как крылья. Нет, это и были крылья!

– Интересно, – ни к кому конкретно не обращаясь, протянул Андвари, – кого он ободрал?

Альбрехт что-то тихо ему сказал.

– А почему нет? – не снижая голоса ответил Андвари. – Раз уж нарядился демоном, соответствуй. В лучших традициях, так сказать. Некоторые еще теплую на себя надевали.

Арден сделал такое движение, словно хотел одновременно шагнуть вперед и назад.

– Доброго всем вечера, – в бархатном голосе Йоргена змеей проскользнуло злорадство. – Алан, благодарю тебя за этот праздник. Как любитель истории, я испытываю истинное наслаждение при виде ее оживших страниц.

Алан коротко кивнул и отошел к своей разношерстной свите.

– Тебе идет, – Арден провел пальцами по наручам Йоргена. На полосках кожи вились непонятные знаки. – Что здесь написано?

– Нечто вроде заклинания на удачу в бою, – владыка Туманного Предела осмотрел Ардена сверху вниз – от пушистого меха на вороте, до стянутых ремешками мягких сапог. – И кто же ты, позволь узнать?

– Зимний король, – Арден подул на серебристый мех. Искорки нетающего инея взлетели и затанцевали перед ним. – До Исхода эльфы делились на Зимний двор и Летний. Стыдно не знать таких вещей, Йорген, а еще гордишься своей любовью к истории.

– Об этом я как раз знаю. А еще я знаю, что в те времена Зимний двор одевался в оленью кожу и волчьи шкуры, а не в замшу, больше похожую на бархат, и не в меха снарков, доставленных контрабандой из Эринии.

– Пф-ф! – Арден покривил губы. – Ты можешь представить меня в вонючих шкурах?

– Нет, – Йорген сплел пальцы. Когти чесались уволочь Ардена куда-нибудь в темный угол и оживить еще одну страницу истории – из того периода, когда эльфы приносили жертвы демонам.

– Владыка Лабиринта, король гоблинов Джарет! – церемониймейстер дважды ударил об пол жезлом. – Королева гоблинов Игрейна!

Многие головы повернулись к дверям. Там возникла какая-то заминка, но прежде, чем кто-либо успел понять ее причину, королевская чета вступила в зал. Алан подавил сильнейшее желание придушить брата на месте. На подкрашенных в тон совиному оперению волосах Джарета блестел венец Оберона. В сочетании с рваным гоблинским нарядом, в котором кусочки золототканной парчи чередовались с линялыми лисьими хвостами и лоскутами человеческой кожи, это выглядело вызовом.

Игрейна смотрелась не менее живописно в коротком, не доходящем даже до колен платье из сплетенных стеблей цветущего вьюнка. Но на нее почти не обратили внимания – все глаза метались от Алана к Джарету. И тут прозвучал еще один удар жезла.

– Повелитель сидов Оберон!

Джарет с Игрейной расступились, и в дверях показался высокий, широкоплечий эльф в длинной зеленой тунике с вышитыми по подолу цветами. По залу пролетел теплый ветер, запахло клевером, наперстянкой и земляникой. Буйные кудри Оберона украшал простой венок из веток папоротника. Алан схватился за горло. Его собственный наряд был точно таким же, разве что по-иному чередовались вышитые цветы, а папоротник был вплетен в прямые волосы.

– Это… иллюзия? Джарет, как ты посмел!

Ториус тяжеловесно поднялся с трона.

– ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ… КОРОЛЬ СИДОВ.

Андвари издал булькающий звук и с грохотом рухнул под ноги Альбрехта.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу, как гном падает в обморок, – Оберон широко улыбнулся. – Я польщен.

Он учтиво склонил голову.

– Привет тебе, владыка троллей. И тебе, король гномов, – он широко раскинул руки. – Мой народ, я рад видеть вас.

Эльфы сорвались с мест одновременно, вокруг Оберона взвихрился и опал хоровод. Алан, Селар, Арден, их родственники и приближенные склонились перед своим повелителем. Джарет продолжал стоять по правую руку от отца, кривя губы в торжествующей усмешке.

– Я тронут твоей верностью, Селар, сын Гвинна, – Оберон перевел взгляд с одного короля эльфов на второго. – И твоей, Арден, сын Кинты. Но я на ваши престолы не претендую. Меня ждут дороги, – он взял Джарета за руку. – Приветствуйте моего сына и наследника.

Герберт, просочившийся в зал вместе с гоблинами из свиты Игрейны, не понял, почему она осталась вне круга эльфов.

– Это его триумф, – Игрейна ответила на незаданный вопрос. – Не мой.

Гоблины молча сплотились вокруг своей королевы.

– Убери клыки, сын, – сухой голос Йоргена прозвучал за плечом Герберта. – Неужели ты до сих пор не научился владеть собой?

Игрейна повернула к нему голову.

– На чьей ты стороне, Йорген?

– На твоей, королева. Полагаю, Альбрехт и Ториус дадут тот же ответ.

Игрейна безрадостно усмехнулась.

– Вы не поняли. Войны между мной и Джаретом не будет.

Владыка Туманного Предела поднял бровь.

– Но тогда чего добивается Оберон? Эльфы не примут Джарета.

– Идет игра, Йорген, – Игрейна быстро глянула в сторону трона Ториуса. – Очень сложная игра.

– ЛАБИРИНТ СДЕЛАЛ… КРАСИВЫЙ… ХОД.

– Полагаешь, это он вернул Оберона? – Альбрехт скороговоркой пробормотал заклинание. Разлитое из рога Андвари вино мгновенно испарилось. Король приподнял своего бесчувственного советника и прислонил спиной к ступенями трона. – И в чем смысл игры?

– У СИДОВ НЕДОСТАТОЧНО… ОБЪЯВИТЬ КОГО-ТО НАСЛЕДНИКОМ. НЫНЕШНИЕ УЖЕ ЗАБЫЛИ… ЭТОТ ОБЫЧАЙ… НО ОБЕРОН ПОМНИТ… И АЛАН ТОЖЕ. СЛУШАЙ… СЕЙЧАС ТЫ ПОЙМЕШЬ.

– Отец! – Алан опустился на одно колено. – Молю о прощении, но мой брат Джарет не может стать твоим наследником. Он никогда не был на Тир на Ног, никогда не пил из источника Вечного блаженства. Никогда не…

– Ты еще долго намерен перечислять, чего я «никогда не»? – Джарет скрестил руки на груди, снисходительно глядя на него сверху вниз.

Селар переглянулся с Арденом. Оберон лучезарно улыбнулся.

– Верно, Алан. Но этот недочет легко исправить. Через три дня мы с Джаретом и его сыном отправляемся в путь по дороге на Тир на Ног.

Селар вздрогнул. Моинс расширенными глазами смотрела на Джарета. Алан вскинул голову, ловя взгляд отца, но Оберон больше не обращал на него внимания.

– Однако хватит о делах. Это бал, так давайте веселиться!

========== Глава 5. Такая разная любовь ==========

– Этот бал всё больше напоминает мне военный совет, – Андвари сидел на ступеньке трона, подперев голову руками, и следил за редкими танцующими и гораздо более многочисленными группами, оживленно совещающимися по углам.

– И всё-таки я не понимаю, – Альбрехт отобрал у него рог и жадно из него отпил, – ради чего Лабиринт устроил это представление с Обероном? Почему просто не выгнал Джарета?

– Потому что Игрейна его любит. А Лабиринт выбрал Игрейну. Бедолага.

– Кто именно? – уточнил Альбрехт.

Андвари только вздохнул. Король гномов минуту подумал.

– Ну, я могу понять, зачем Оберон признал своего гоблинского ублюдка. Но зачем такие сложности? Неужели нельзя было по-тихому прикончить Джарета?

– МОГУ ЛИШЬ ПРЕДПОЛОЖИТЬ… ЧТО ЛАБИРИНТ… ОГРАНИЧЕН В ДЕЙСТВИЯХ.

– Полагаешь, он дал какую-то клятву Игрейне? Да, это похоже на правду. Но какой удар по самолюбию Алана!

– Давно пора, – Андвари, кряхтя, поднялся на ноги. – Да, ловко Лабиринт решил свою проблему чужими руками. Даже если Джарет вернется, во что лично я не верю, до Подземелья ему не добраться, убьют уже в Эринии. Переговори с вампиром, Альбрехт.

– С которым?

– С Гербертом. Если Игрейна начнет войну с эльфами, а такой вариант исключать нельзя, нам следует подготовиться.

Король гномов вернул ему рог и пошел по залу, лавируя между парами. Герберта он нашел в окружении эльфов из свиты Селара. При его приближении они замолчали.

– Господин алхимик, а ты уверен, что в те времена люди одевались именно так? – Альбрехт бесцеремонно приобнял Герберта ниже талии и вывел из окружения. – Пойдем, я тебе расскажу, в чем ты ошибся.

Герберт удивленно глянул на него.

– Между прочим, этот костюм из гномьей мастерской. И они ручались за полное соответствие.

– Соответствие чему?

– Ирландии девятого века.

Позади послышались сдавленные смешки эльфов.

– Ага, – Альбрехт прошелся глазами по сплошному трехслойному кружеву его рубашки с узорами из цветов и листьев. – Кружева действительно ирландские, вот только с веком промахнулись. Точнее, с тысячелетием. Можешь требовать деньги обратно. Если что, сошлись на меня.

– Благодарю за сведения, ваше величество.

– Ты еще принимаешь заказы на порошок номер семь?

Герберт облизнул губы.

– Войны не будет.

– Рад это слышать. Но всё же передай Игрейне, что она может на меня рассчитывать.

Герберт понимал, что должен промолчать, но не выдержал.

– Не хороните Джарета раньше времени. Он вернется.

Альбрехт приподнял мохнатые брови.

– Если ты настолько верен Джарету, мальчик, может последуешь за ним? Или всё же останешься с Игрейной? Не ошибись с выбором. Мне будет жаль, если Подземелье лишится тебя.

Он хлопнул его по заду и отошел. Герберт поискал глазами Джарета. Тот танцевал с Игрейной. Оберон тоже танцевал, поминутно меняя партнерш. Сейчас в его объятьях кружилась Моинс.

– Небось жалеет, что у эльфов невозможны разводы, – пробормотал Герберт себе под нос.

– Какой смысл ей разводиться с Селаром? – спросил незаметно оказавшийся рядом фон Кролок.

– Ну как же, попыталась бы выйти за Джарета. С его-то титулом.

– Чтобы немедленно лишиться мужа?

– И ты туда же!

– Джарет обречен, Герберт. И если он сам это не понимает, значит он еще безумнее, чем я думал.

– Он умнее вас всех вместе взятых! И не трогай меня! – Герберт увернулся от руки фон Кролока и ввинтился в затеянный свитой Алана хоровод.

– Владыка Туманного Предела, я полагаю? – возле Йоргена остановился Оберон. – Никогда не видел подобных тебе существ. Джарет рассказывал мне твою историю, но реальность оказалась интереснее, чем я представлял

– Хочешь освежить воспоминания молодости? – крылья за спиной фон Кролока слегка шевельнулись.

Они были одного роста. Синие глаза смотрели в черные. Пауза затягивалась.

– Знаешь, Йорген, ты – единственный, ради кого я мог бы задержаться в Подземелье, – Оберон снял с себя венок, щелкнул над ним пальцами и выдернул из веток папоротника цветок с сине-красными огненными лепестками. – Возможно, я найду время навестить тебя завтра.

Он вставил цветок в волосы фон Кролока и исчез в вихре зеленых огоньков.

– Счастлив буду оказать тебе гостеприимство, – процедил владыка Туманного Предела, вытащил цветок и огляделся в поисках Ардена, но того в зале не обнаружилось.

***

Эльфийские владыки совещались на открытой каменной площадке, выполнявшей на горе роль балкона.

– Жду не дождусь, когда этот бал закончится, – Селар подставил лицо ночному ветру. – Такого унижения я еще ни разу в жизни не испытывал.

– А представляешь, что будет, когда Джарет вернется? – Арден передернулся.

Селар закатил глаза.

– Ты что, переутомился? Разумеется, он не вернется. Вопрос в другом – признаем мы Игрейну или нет?

– Нет такого вопроса, – резко ответил Алан – Лабиринт выбрал ее. Ты рискнешь спорить с Лабиринтом? Вот именно.

– О чем секретничаете, мои дорогие заговорщики? – промурлыкал Оберон, появляясь на краю площадки.

– Ты предоставил нам более чем достаточно тем для обсуждения, отец, – Алан шагнул к нему. – Может быть, сочтешь возможным хотя бы частично раскрыть свои планы?

– Это было бы слишком просто, – отмахнулся от него Оберон. – Идите, наслаждайтесь балом, дети. Арден, а тебя я прошу задержаться.

Он подождал, пока Селар и Алан вернутся в зал и улыбнулся напряженному королю эльфов.

– Этот пояс носят не так. Разреши, я поправлю.

– О, я хотел бы вернуть его тебе…

– Нет, такой жертвы я не приму. Он ведь достался тебе не даром, – Оберон дважды обернул пояс вокруг его бедер и ловко щелкнул застежкой. – Вот так. Надеюсь, благодарность духа болот не ограничилась этой безделушкой и парой перстеньков?

– Он был весьма щедр, – Арден снял с пальца перстень с изумрудом. – Прошу, прими это, в знак моего уважения. Ведь мы теперь близкие родичи.

Оберон взял перстень.

– Эвин – прекрасный ребенок. Я займусь его воспитанием. А как здоровье твоей матери?

– С ней всё в порядке, – Арден потупился. – Если ты пожелаешь, я разбужу ее.

– Не вижу смысла вмешиваться, – Оберон подышал на изумруд и несколько секунд всматривался в его глубину. – Ты впервые проводил обряд?

– Второй раз, – губы Ардена дрогнули при воспоминании о первом случае. Ему было тогда около пятидесяти лет. Юношеская самоуверенность едва не стоила ему жизни.

– Тогда почему же ты ничего не делаешь, чтобы восстановить свои силы?

Арден растерялся.

– Я полагал, что они сами восстановятся.

– После такой сильной самоотдачи? – Оберон хохотнул. – Нет, они восстановятся, конечно, но зачем ждать? Это ведь риск, мой милый. Позволь дать тебе совет. Тебе поможет любовь. Надеюсь, среди твоих подданных найдутся двое, преданные тебе до самозабвения? И при этом по-настоящему, душой и телом любящие друг друга?

– Найдутся.

– Тогда не отказывай себе в радости, – Оберон взял Ардена под руку и потянул в зал. – Бал уже заканчивается. Станцуем на прощание?

***

Алиас перепробовал все способы докричаться до Лабиринта. Он умолял, обещал всё, что угодно, даже наполнил своей кровью выемку на одном из замшелых жертвенников, давно уже не используемых по назначению. Лабиринт молчал, словно и вправду был всего лишь каменными стенами.

– Чем он не угодил тебе? – Алиас в отчаянии уткнулся лбом в мягкий мох. – Просто скажи. Не может быть, чтобы ничего нельзя было исправить. Джарет подходит тебе, вы похожи, и ты сам это знаешь. Ты сердце Подземелья, а он – твое сердце. Зачем ты устроил эту ловушку? Кому будет лучше, если он умрет или уйдет навсегда?

Он подождал, но ответа не было. Алиас поднялся и, тяжело опираясь на трость, пошел к выходу. Если бы у него было больше сил, он бы не задумываясь ушел с Джаретом. Но сейчас он станет королю обузой. Лучше постараться хоть чем-то помочь Игрейне. Она не предала и не предаст Джарета – в этом Алиас был уверен.

Кровь на алтаре запузырилась и впиталась в камень.

***

Йорген не зря гордился своей выдержкой. Он дождался окончания последнего танца и даже сумел спрятать клыки раньше, чем кто-либо заметил его реакцию.

– Ты летишь со мной? – он перехватил Ардена у выхода.

Король с видимым сожалением покачал головой.

– Увы, нет. Потерпи еще пару дней, я обещаю, что прилечу, как только буду в силах, – он улыбнулся, заметив сжатые в кулак пальцы Йоргена. – Ты соскучился по мне?

– Скучать мне не дают, – фон Кролок разжал пальцы. На его ладони плясали красно-синие язычки огня.

– Цветок папоротника? – Арден изменился в лице. – Кто… Понятно. Я передумал. Летим.

Они сели на одного дракона. Йорген прижал к себе эльфа, задохнувшись от желанного запаха. Арден устало откинулся на его плечо и закрыл глаза.

– Только не пей много, ладно?

Йорген поцеловал его в шею, царапнув кожу клыками. Слизнул каплю крови. Арден что-то сонно пробормотал и улыбнулся. Насколько же он ослабел, что поддался вампирским чарам? Йорген развернул его поудобнее и похлопал дракона по шее.

– Я передумал. Доставь нас в другое место.

***

– Почему ты не споришь, Игрейна? – Герберт метался по своей спальне. Изодранная в клочья кружевная рубашка валялась на полу. Они вернулась с бала вдвоем, Джарет улетел куда-то с Обероном. – Я бы на твоем месте такой скандал закатил!

– Предлагаешь поставить Джарета перед выбором – Оберон или я? —Игрейна сидела на подоконнике, распуская свой венок из повилики. – А смысл? Пусть лучше он уйдет счастливым, чем останется и возненавидит меня.

– А как же наследство? Эльфы убьют его!

– Об этом не беспокойся.

Герберт опустил глаза. Конечно, Игрейна не может раскрыть ему свои планы. И это правильно, но очень обидно.

– Я пойду, – она отряхнула ладони и спрыгнула с подоконника. – Соберись, Герберт. Мы еще не проиграли.

Он обессиленно упал на кровать. Игрейна даже не подобрала кружевные лоскутки. Королева гоблинов менялась на глазах. И Герберт боялся этих изменений.

***

– Арден, просыпайся.

– Что?.. – король эльфов приоткрыл глаза и сладко зевнул.

– Слезай, ты уже дома.

– Я думал, мы летим к тебе? – Арден с радостным удивлением обнаружил, что дракон завис у балкона его дворца.

– Я тебя жду через два дня, – владыка Туманного Предела помог ему перебраться через перила. – Если не явишься, я прилечу и устрою тебе небо в алмазах.

– Договорились, – Арден послал ему воздушный поцелуй и затворил за собой балконную дверь.

Спать ему расхотелось. Он переоделся, вспоминая события бала. Еще раз обдумал совет Оберона. Да, это может сработать.

***

Ночь уже близилась к утру, когда Киат закончил работу с документами. Потянулся, вставая из-за стола, мельком подумал, что Кайден его заждался, и невольно улыбнулся, словно наяву услышав голос, насмешливо выговаривающий ему за излишнее усердие. Собрал исписанные пергаменты в аккуратную стопку и понес их в королевский кабинет.

Дверь в опочивальню Ардена оказалась приоткрыта. Король сидел в кресле у зеркала, рассеянно перебирая длинную нитку золотистых бусин. Заметив секретаря, он встрепенулся, отложил бусы и встал.

– Киат, зайди ко мне.

– Да, ваше величество? – он почтительно остановился у двери.

Арден подошел ближе.

– Ты куда-то спешишь?

– Нет, ваше величество.

– Врать своему королю – плохая идея. Тебя ждет Кайден, не так ли? – Арден подцепил прядь волос Киата, медленно пропустил ее сквозь пальцы. – Но я хочу, чтобы это утро вы встретили со мной.

Киат вспыхнул и опустил глаза.

– Как прикажете, ваше величество.

Арден смотрел на него, чуть склонив голову набок. Выдержит ли верность секретаря это испытание? Он отвернулся, прошел к небольшому столику у камина, на котором стоял серебряный кувшин с вином и три изящных кубка. Достал из кармана крошечный хрустальный флакон, вынул притертую пробку и аккуратно капнул по одной капле в каждый из бокалов. Убрал флакон, один бокал взял себе, другой протянул Киату.

Секретарь осторожно пригубил вино. Аромат десятков трав окутал сознание душистым облаком, горячая волна пробежала по телу, мягко толкнувшись в кончики пальцев. Реальность словно подернулась дымкой, скрадывающей очертания предметов, но предельно обостряющей все остальные чувства. На миг сбилось сердце. Киат узнал этот аромат, хотя никогда не испытывал действие зелья на себе. «Лунная радуга» – самый дорогой и самый сильный из всех афродизиаков. Впрочем, и без того намерения короля не оставляли никаких сомнений.

Арден тоже отпил из своего бокала, на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Взял Киата за руку и мягко потянул его за собой к небольшому диванчику. «Лунная радуга» расходилась по телу с каждым толчком сердца, и откуда-то изнутри волнами поднималась, смывая волнение, эйфория. Но все же Киат не осмелился сесть рядом с королем, вместо этого опустившись на ковер у его ног. По губам Ардена скользнула снисходительная улыбка. Он протянул руку, тонкие пальцы легко пробежались по лицу Киата, мягко задержались на губах, скользнули в волосы. Король расстегнул серебряные заколки и небрежно отбросил их в сторону. Зарылся пальцами в густые черные пряди, потянул, заставляя Киата поднять лицо.

– Ты очень красивый. Знаешь, почему в свое время я выбрал именно тебя?

Киат помотал головой. Голос пропал начисто. Арден тихо рассмеялся.

– Потому что из всех претендентов ты единственный не пользовался гламуром. В отличие от остальных, ты действительно хотел служить, а не просто забраться ко мне в постель.