Текст книги "Всюду бегут дороги...(СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

Соавторы: Ольга Болеславская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Лир, – Герберт тронул его за колено, – а вы с Джаретом сумеете жить в лабиринте одновременно? Он ведь считается твоим воплощением.

– Именно, что считается, – Лир дернул плечом. – Это всё условности. Правило, которое я сам придумал, чтобы не ломились претенденты.

– Это хорошо, – Герберт облегченно вздохнул.

«Вот кого вы все любите», – с горечью подумал Лир.

– А вы с ним и правда похожи, – задумчиво сказал Герберт. – Игрейна сразу заметила, а я еще с ней спорил.

– Неужели?

Герберт поднял голову. Жухлая трава в глазах Лира покрылась льдом.

– Ты что, ревнуешь? Но это же глупо! Ну да, я люблю Джарета, а Игрейну – еще крепче. Но любовь – это многозначное слово, понимаешь?

– Я пытаюсь, – Лир подался к нему, – но чем дальше, тем мне сложнее. У зеленого цвета десятки оттенков, и для каждого есть свое слово. А для оттенков любви нет! Почему?

– Вообще-то есть, – Герберт потер лоб, припоминая. – Эрос, филео, агапе, сторге. Это означает…

– Я помню греческий язык, – Лир почесал за ухом. – Но мне легче разобраться на примерах. Сторге – это как было у тебя с Кори? А эрос – это как у Йоргена с Арденом?

– Пожалуй, – Герберт скептически поджал губы. Отношения отца с королем эльфов до сих пор вызывали у него недоумение. – Тогда агапе – это как у Джарета с Игрейной, а филео – как у меня с Игрейной.

– Агапе… – прошептал Лир. – Божественная любовь.

– Точнее, безусловная. Хотя любая классификация всё равно условна, извини за каламбур. Подожди! – Герберт заулыбался, ухватив неожиданную мысль. – Если по-простому, то агапе – это когда поделишься последним глотком…

– Воды в пустыне?

– Да нет же! Не перебивай. Когда всё плохо, и ты кого-то спасаешь – это просто. А если хорошо? Если вопрос выживания не стоит, но у тебя есть что-то для наслаждения? И вот это ты отдаешь. Мы когда в Эринию первый раз попали, у Игрейны в кармане шоколадка завалялась. Мы там не голодали, но ты же знаешь, как она любит сладкое. И вот она откусывала каждый день по кусочку. А последний отдала Джарету.

Лир откинулся на спинку кресла. В его глаза возвращалась живая зелень.

– Ты вчера мне дал допить из своей кружки, когда какао закончилось. Значит ты меня любишь?

Герберт молча смотрел на него. Кончики ушей Лира смешно подрагивали. Он терпеливо ждал, и только на острых скулах расползались красные пятна.

У него яркая кровь – ярче, чем у гоблинов, не говоря уже об эльфах. И горькая. Опасная, как песни, которые он наигрывает на своей свирели по вечерам.

– Я не знаю, – Герберт отвел глаза. – Ты милый, и я рад, что мы подружились. Но…

– Что? Разве ты еще не убедился, что я настоящий?

Герберт прикусил губу. За свою жизнь он сотни раз признавался в любви – искренне или притворно, но одинаково легко. А сейчас легко не получалось. И даже греческая мудрость не помогала. Когда подходят все виды любви сразу, и к ним прибавляется еще что-то – без названия, впору с ума сойти.

Герберт тряхнул головой. Проще не задумываться.

– О, да, с каждым разом ты становишься всё более убедительным, – он потянул Лира к себе на ковер. – Но еще немного убедительности не помешает.

Лир охотно поцеловал его, но тут же отодвинулся.

– Я помню, что ты ничего мне не обещал. Но мне нужно знать, Герберт. Очень нужно.

Герберт всплеснул руками.

– Тогда прочитай меня! Я тебе разрешаю.

До сих пор он ревностно следил за неприкосновенностью своего внутреннего мира. Но что еще делать, если не можешь найти слова?

Лир взял Герберта за плечи горячими пальцами.

– А давай откроемся вместе? Только сними амулет, иначе он взорвется.

– А я не взорвусь?

– Как ты мог подумать такое?! – у Лира задрожали губы.

– Прости, – Герберт умиленно улыбнулся, поцеловал его и снял амулет.

***

Ринальдо склонился над узким колодцем, пытаясь вытащить намертво застрявшее ведро без ручки. Далеко внизу издевательски плеснула вода.

Надо было захватить с собой флягу. И кинжал. Ринальдо вздохнул. На тропу испытаний идут, как есть. А если специально подготовишься, очень быстро потеряешь всё свое снаряжение. Гоблины любят рассказывать страшные истории про таких вот – чересчур предусмотрительных – искателей.

Но как же пить хочется! Он посмотрел на циферблат, висящий на дереве. Часы возникали на его пути регулярно, напоминая о каждой потраченной четверти часа. Ничего, замок уже виден, а до срока у него целых три часа. Успеет. Жажду можно перетерпеть.

Особых опасностей Ринальдо до сих пор не встретил. Обычный набор загадок, путанных ходов и обратной логики. Во всё это он с детства играл.

Тугой порыв свежего ветра ударил внезапно, опрокинул и умчался, оставив после себя ковер из цветочных лепестков и листьев клевера. Ринальдо сел и потер ушибленное плечо.

– Пятилистники?

Четырехлистный клевер встречался в Подземелье повсеместно и никого не удивлял. Но пятилистный считался редкостью и талисманом на удачу. Ринальдо подобрал один и вставил в нагрудный карман жилета. Почему-то закружилась голова. Так сильно, что пришлось закрыть глаза.

– Вот ты где!

Ринальдо подскочил. Вокруг него кружился хоровод из Эрк в драных куртках.

– Что, плохо тебе? – она недобро улыбнулась. – Тошнит, небось?

– Ничего подобного, – он протер глаза. – А как ты меня нашла?

Эрк указала на часы. Стрелки крутились с такой скоростью, что сливались в золотистый диск.

– Лабиринт, чтоб ему тысячу лет дрыхнуть без просыпа, задержал для нас время. А сейчас оно восстанавливается. Видишь, уже медленнее крутятся.

Эрк плюхнулась рядом с Ринальдо и попыталась связать нитки в разорванном по шву рукаве. От нее пахло потом и кровью. Костяшки пальцев на правой руке были содраны.

– Ты ранена?!

– Ерунда, ему больше досталось. Меня другое беспокоит. Лабиринт на что-то отвлекся и перестал удерживать для нас время. Он, похоже, вообще забыл про испытания, иначе я бы так и бродила в двух шагах от тебя, но за стеной.

Ринально попытался представить, на что может отвлечься Лабиринт.

– Неужели война?

– Надеюсь, что нет, – Эрк оставила попытки починить куртку, сняла ее и бросила под куст терновника. – Так, часы остановились на одиннадцати. Еще бы знать, какого дня?

– Думаешь, мы здесь несколько дней?!

– Или даже месяцев, – она встала и потянулась. – Идем, разберемся, что там происходит.

На полпути к замку их нагнали сумерки и какое-то странное жужжание.

– Рой?! – Эрк схватила Ринальдо за руку и кинулась к заброшенной сторожевой башне на окраине Гоблин-сити.

Вокруг стремительно светлело. Они взбежали на два пролета шаткой лестницы и приникли к бойницам. Ринальдо восхищенно ахнул, Эрк протяжно свистнула. Весь Лабиринт охватывало мерцающее сияние. Миллионы светлячков и фей поднимались над стенами, рисуя в темнеющем воздухе зеленоватые спирали.

– Это не война, – пробормотала Эрк. – Это хуже…

– Почему хуже? – не понял он.

– Бежим! – она потащила его вниз.

Все население Гоблин-сити высыпало на улицы – любоваться неожиданным представлением. Гоблины забирались на крыши и стены, гроздьями висели на балконах замка. Эрк и Ринальдо незамеченные пробрались к черному ходу на кухню, пробежали между столов с брошенным ужином, выбрались на парадную лестницу и ворвались в пустой тронный зал.

– Королевы нет! – Эрк стукнула кулаком по стене. – И что мне теперь делать?

– Делай, что должен, и будь что будет, – бодро произнесла Игрейна, влезая в зал через западное окно.

Эрк вытащила из-под рубашки снизку амулетов и посмотрела на королеву сквозь дырчатый камешек.

– Так… Если Лабиринт тебя не забрал, по какому же поводу это шоу?

– О, на мне свет клином не сошелся, – Игрейна весело улыбнулась. – Лабиринт нашел свою любовь. По-настоящему свою. А вот что мне с вами делать?

– Но ведь я прошел Лабиринт, – Ринальдо взял Эрк за руку. – Мы оба прошли.

– Но не за тринадцать часов, – королева назидательно подняла палец, – а за месяц.

Ринальдо остолбенел. Эрк поцокала языком.

– Надо же, сколько сил потрачено. А ведь я предупреждала, чтобы ты не вмешивалась в мою жизнь, королева!

– Не кричи, – Игрейна посерьезнела. – У меня для вас печальная новость.

– Мой отец? – Ринальдо крепче ухватился за Эрк. – Он умер, да?

Игрейна молча склонила голову. Эрк обняла Ринальдо.

– Я ведь знал, что так будет, – он растерянно посмотрел на нее. – И всё равно надеялся на чудо… На короля.

– Джарет сделает, что должен, – уверенно сказала Эрк.

– Я знаю. Но он не вернет мне отца.

Эрк отвела его к окну и усадила на подоконник.

– Королева, полное завещание у тебя?

– Да, но мы бессильны, – Игрейна развела руками. – Ирис не отказывалась от сына, хотя и оставила Риндо отцу. А нет права выше материнского.

Ринальдо вывернулся из-под руки Эрк и бросился к Игрейне.

– Королева! Я ведь могу отдать тебе залог своей души, да? И тогда я буду принадлежать тебе! Это будет превыше всех остальных прав!

Игрейна вздохнула.

– Нет, Риндо. До совершеннолетия ты собой распоряжаться не можешь. Если Ирис пожелает забрать тебя в Эринию, никто не сможет ей помешать.

– А разорвать ее договор можно? – Ринальдо указал на Эрк. – Ей нельзя в Эринию!

– Я тебя не брошу, – хмуро сказала Эрк. – И я справлюсь.

– Расторгнуть договор не получится, – Игрейна поднялась на трон. – И поэтому, Эрк, ты арестована.

– За что?! – Эрк привычно схватилась за пояс, хотя оружия на нем не было.

– Ты угрожала мне революцией.

– Это была шутка!

– Пожалуйста! – Ринальдо упал перед ней на колени. – Я прошу тебя – именем моего отца!

– Твой отец хотел, чтобы я тебя защищала!

– Ты и будешь защищать, – он поцеловал ей руку. – До моего дня рождения осталось немного, но моя мать… Она уже наверняка что-то придумала. Если одна из вас погибнет… Как мне потом жить?!

– Ладно, – Эрк криво улыбнулась Игрейне. – Твоя взяла. Надеюсь, мне предоставят самую лучшую камеру?

– Несомненно. А так же тройное питание и баню раз в неделю.

Эрк хрипло засмеялась. Двое стражников, переминавшихся с лапы на лапу в сторонке, приободрились и придвинулись ближе. Эрк наклонилась, чмокнула Ринальдо в губы, заложила руки за спину и пошла к дверям.

– Я люблю ее, – простонал Ринальдо, – но мы не поженимся!

– Как знать, – Игрейна подставила ладонь кружащему над ней светлячку. – Как знать…

***

– Красиво у тебя, – Альбрехт тщательно отмерил дозу восхищения, подпустив в голос едва ощутимый сквознячок сарказма. – Светло.

Ториус не ответил. Алан тоже промолчал, щуря слезящиеся глаза. Они словно находились внутри огромного кристалла горного хрусталя. Отполированные стены светились изнутри. Ториус тяжело опустился на пол у одной из пяти стен. Каменная рука поднялась, неуклюжие пальцы, закованные в золото колец, щелкнули. Предупрежденные заранее, Алан и Альбрех успели заслониться, но даже сквозь ладони глаза обожгло вспышкой.

«Ториус-с…»

«А где же еще один король?»

«И тот, другой? Из тумана?»

«А ведь мы предупреждали, что для круга нужны вы все!»

Алан выпрямился. Альбрехт тер покрасневшие глаза, что-то невнятно бормоча. А вокруг них четыре стены обрели глубину, какой невозможно добиться даже в самых лучших магических зеркалах. Алан увидел дуб на Змеином острове, зеленую поверхность болота Лесного края, полную огненных всполохов тьму где-то в глубине пещеры Гномьих гор и неотличимые от хрусталя ледяные торосы Северного острова. Голоса духов звучали одновременно, вызывая тупую боль в висках.

– НАС СЕМЕРО… – произнес Ториус. – ЭТО СИЛЬНОЕ… ЧИСЛО.

– И у меня есть план, – добавил Алан, – который, надеюсь, устроит всех. Королева Игрейна усилила охрану границы, но она не закрыла врата в Эринию. По-прежнему каждую ночь путешественники, купцы и почтальоны попадают в королевство гоблинов.

«Лабиринт не пропустит наши аватары, – между ветвями дуба мелькнуло чешуйчатое тело. – А без нас вы с ним не справитесь».

– Я предлагаю захватить заложника.

Альбрехт хмыкнул.

– Лабиринт шлялся по борделям, так? Стало быть, они с Игрейной не сошлись характерами. Так ради кого он рискнет собой?

– Ты меня не дослушал, – Алан холодно улыбнулся. – Я предлагаю убедить королеву перейти на нашу сторону. И как метод убеждения использовать ее ненаглядного названного братца. Есть у меня в замке одна комната… Полностью из серебра.

– Похитить Герберта? – Альбрехт почесал бороду. – Интересная идея. Но это нужно хорошенько обмозговать.

– ИМЕННО ДЛЯ ЭТОГО… МЫ ЗДЕСЬ… И СОБРАЛИСЬ…

Пещера дрогнула. Алан и Альбрехт одновременно вскинули головы к хрустальному своду.

– Это что, землетрясение?!

– НЕТ…

Альбрех прижал ухо к стене, послушал и озадаченно хмыкнул.

– Не пойму, как такое возможно, но что-то вроде ветра пролетело сквозь камень.

Алан тревожно обежал глазами стены. Связь не прервалась, но владения духов изменились. Из глубин болота всплывали и распускались белоснежные лилии, а за ними тянулись зеленоватые руки. Подземный огонь в пещере разгорелся так, что стала видна бурлящая лава. Ледяной панцирь Северного острова пошел трещинами. На древнем дубе стремительно разрастались во все стороны молодые зеленые веточки.

«Это не хуже обряда…» – утопленники поднимались со дна болота и, сцепив руки, танцевали между лилиями.

«Так вот ради чего он старался? – от края Северного острова откололся айсберг, открыв край черной скалы. – Пожалуй, мне это нравится».

«И мне!» – между корней дуба показался манурм. Старая кожа слезала с него клочьями, новая чешуя радужно блестела.

«О да!» – подземная лава начала подниматься.

– Вулкан! – Альбрех кинулся к выходу. – Он же сейчас рванет!

– Что происходит?! – Алан повернулся к Ториусу.

– МЫ ОПОЗДАЛИ… – старый тролль опустил голову.

Хрустальные стены теряли глубину и гасли.

– ПРЕДУПРЕДИ… СВОИХ ПОДДАННЫХ… ХОТЯ… ИМ НЕ ПРИВЫКАТЬ… К НЕЖИТИ… АЛЬБРЕХТУ ПРИДЕТСЯ ТЯЖЕЛЕЕ… И ЛУЧШЕ НЕ ВЫХОДИТЬ В СЕВЕРНОЕ МОРЕ.

– Они что, все разом сошли с ума?!

– НЕТ… ПРОСТО ЛАБИРИНТ ПЕРЕДАЛ ИМ… СВОЕ СЧАСТЬЕ.

– Вот как? – Алан задумался.

Лабиринт счастлив? Означает ли это, что Игрейна уступила ему? Если так, придется отказаться от мечты об источнике. И природные катаклизмы тоже добавят проблем. Но зато теперь ему есть чем «порадовать» Джарета при встрече. И это хотя бы частично окупает все потери.

***

Эвин выбрался из щели, когда воздух над дорогой снова стал теплым и спокойным. Стряхнул с волос налипшие льдинки и попрыгал, разминая затекшие ноги. Магический шторм оказался совсем не таким страшным, как пугали. Эвин проверил, не изменилось ли направление дороги – Оберон предупреждал, что такое иногда случается. Всё было как прежде. Эвин натянул башмаки, закинул за спину сумку и тут услышал тихий скулеж. Он осторожно пошел на звук и тут же понял, как ему повезло. Шторм прошел стороной. Его основной удар пришелся, должно быть, на перекресток. Даже ограда дороги в одном месте рухнула. А в куче обломков кто-то шевелился.

Эвин аккуратно разобрал камни и вытащил маленького, со щенка размером, дракончика. Зверек пискнул, слабо трепыхнулся и обвис в его руках.

– Бедолага…

Эвин любил драконов и давно мечтал о собственном. Но в Подземелье они рождались редко, не чаще одного в сто лет. И матери очень ревностно берегли своих детенышей, так что шанс заполучить дракончика практически равнялся нулю. Но этот-то ничей! Только нужно его выходить.

Эвин уложил изломанное тельце себе на колени и достал флягу с эликсиром. Когда он вытащил пробку, ноздри дракончика слабо шевельнулись. Эвин кончиками пальцев втирал эликсир в мягкую чешую, ощущая, как под ней срастаются тонкие кости. Надо будет сказать Герберту, что его зелье даже драконов лечит.

Эвин бережно вправил вывихнутые крылья. Что делать с порванными перепонками, он не знал. Оставалось надеяться на прославленную драконью регенерацию. Дракончик открыл глаза и потянулся к фляге.

– Много нельзя, – Эвин дал ему слизнуть три капли с пальца и заткнул флягу.

Дракончик капризно взвизгнул и вцепился ему в руку острыми коготками.

– Сказал же – нельзя! – Эвин спрятал флягу, поудобнее устроил дракончика на руках и встал. – Какой ты легкий, как птица! Или голодный просто? Ты потерпи, скоро будет трактир, там поедим.

Дракончик слушал его, склоняя головку то направо, то налево. Потом что-то быстро прочирикал и заерзал, выбираясь из рук на плечо.

– Э, нет! – Эвин засмеялся, выпутывая коготки из волос. – Так не пойдет. Сиди смирно, а то в сумку запихну.

Особого действия угроза не возымела. Дракончик продолжал возмущенно трепыхаться, пока не устал и не уснул, засунув голову Эвину подмышку. Трактир уже был виден. Эвин улыбнулся, представляя, как похвастается своей добычей.

Трое черноволосых эльфов, чинивших сорванную с петель дверь, недовольно глянули на него и вдруг бросили работу и уставились на дракончика.

– Ты где его взял?! – самый высокий из троицы встал перед Эвином, загораживая вход.

– На дороге, – Эвин покрепче прижал к себе малыша. Дракончик только сонно вздохнул.

– А ну, быстро неси обратно! – эльф тревожно посмотрел вверх. – Как тебе только в голову пришло его брать!

– Он же совсем маленький! – возмутился Эвин. – Чего вы боитесь? Не подожжет он ваш трактир!

– Он-то нет, а вот его мать, – эльф снова глянул вверх, – угольков от нас не оставит. А у меня полный зал пострадавших от шторма. Так что немедленно верни его туда, где взял. И беги обратно. Может, еще успеешь.

Эвин шмыгнул носом и пошел назад к камню. Трактир можно обойти третьей дорогой, а потом отыскать где-нибудь еду. Бросать дракончика нельзя – он явно потерялся. И как мать сможет его найти? А может она вообще погибла?

Эвин чувствовал спиной напряженные взгляды эльфов. Потом кто-то из них закричал. Огромная тень накрыла Эвина. «Всё таки нашла», – мелькнула до странного спокойная мысль.

Дракончик проснулся и радостно зачирикал. Эвин опустил его на дорогу и отошел на пару шагов. Бежать он даже не пытался. Страшно не было, только обидно.

Огромный, золотой с черным гребнем дракон опустился на дорогу. Он был раза в два больше подземельских. Синие с прозеленью глаза – каждое с голову Эвина – смотрели без всякого выражения.

Дракончик, не переставая верещать, заковылял к матери. До нее было всего десяток метров, но он трижды падал, беспомощно махая порванными крылышками. Дакониха не пыталась ему помочь. Только когда малыш добрался до ее лапы, она опустила крыло. Дракончик ловко, как по лестнице, забрался на спину матери и удобно устроился в ложбинке между двумя выступами гребня.

Дракониха выдохнула клубы пара и в один шаг оказалась возле Эвина. Огромное крыло снова опустилось. Дракончик весело зачирикал сверху и замахал лапами.

– Нет, я не могу улететь с вами! – Эвин отчаянно замотал головой. – Только не сейчас!

Дракониха наклонила голову, по-змеиному вытянув шею. Раздвоенный язык горячо и больно лизнул Эвина по лицу – раз, другой, третий… В голове словно что-то лопнуло. Эвин понимал, что его тело падает на дорогу, но одновременно он взлетал – в немыслимую вышину, туда, где невидимые для всех, кроме драконов, сплетались воздушные дороги.

========== Глава 15. Вот и сошлись дороги ==========

– Я сейчас буду убивать! – Игрейна раскачивалась в кресле, сжимая виски. – И начну с тебя, Берти!

Герберт ничего не ответил. Он собирал разбросанные по библиотеке книги, стараясь не наступать на вылетевшие страницы. С таким размахом Игрейна давно не бушевала.

«Успокойся, королева, с гномами я уже всё уладил».

Герберт вздрогнул и выронил очередной том энциклопедии.

«Альбрехт остался вполне удовлетворен компенсацией, которую я ему предложил».

– Появись! – мрачно потребовала Игрейна.

«Позже. Я еще с Аланом не закончил общаться».

– Какое счастье, что по крайней мере ему Герберт не успел нахамить!

– Я не хамил Альбрехту! – Герберт оставил попытки всунуть трехдюймовый том в двухдюймовую щель между соседними книгами и бросил его на стол. – Я просто сказал, что они получили по заслугам за все свои интриги.

«Вот именно», – поддакнул Лабиринт.

– Заткнись! – Игрейна погрозила кулаком в пространство. – Кто научил Герберта ругаться на глубинном языке? Альбрехт кипел не слабее вулкана. И он теперь знает, кто твой любовник!

«Через неделю это уже не будет иметь значения».

– Почему? – спросил Герберт.

Лабиринт промолчал, но Герберту показалось, что это виноватое молчание.

– Игрейна?

Она тоже молчала, не глядя на него.

– Что вы от меня опять скрываете? – Герберт топнул ногой. – Я не ребенок! Немедленно говорите, что будет через неделю!

Возле кресла Игрейны возник Лир и тут же отскочил в сторону, когда она попыталась его схватить.

– Я тебе сейчас рога обломаю! Алан сильно возмущался?

– Не особо. Ему же скоро в Эринию ехать, а я намекнул, что ворота давно пора закрыть на профилактический ремонт.

– Да демоны с ним, с Аланом! – Герберт поймал Лира. – Рассказывай. Что изменится через неделю?

– Я умру.

– Что?!

– Ты выбирай слова! – прикрикнула Игрейна. – Нашелся умирающий!

– Мое тело умрет, – поправился Лир. – Я не знал, что так будет, Герберт.

– Можно подумать, ты вел бы себя по другому, если бы знал! – фыркнула Игрейна.

Лир вздохнул и поддержал сползающего по стене Герберта.

– Наверное, нет.

– Постойте! – Герберт на манер Игрейны сжал виски. – Можно вырастить новое тело! У меня остались все записи.

– А потом еще одно, и еще, – покивала Игрейна. – Пока источник не иссякнет.

– И что ты предлагаешь?

– Оставить всё, как есть.

– Нет! – Герберт вцепился в Лира. – Я не хочу с тобой расставаться! Придумай что-нибудь!

– Уже придумал, – Лир покосился на Игрейну. – Мы сможем быть вместе, Герберт, но только если я тебя превращу.

– В кого?

– В плющ. Ты будешь вечно обнимать меня, а я тебя – согревать.

Герберт шарахнулся от него.

– Но это же… Как же я… Н-нет, должен быть другой выход!

– Если он и есть, я не могу его найти – Лир умоляюще сложил ладони. – Пожалуйста, Герберт, не отказывайся сразу. Подумай. У нас еще целых семь дней.

– Зачем ты мне сказал! – простонал Герберт. – За семь дней я с ума сойду!

– Не сойдешь, – жестко сказала Игрейна. – Ты не ребенок, верно? А взрослые умеют принимать решения. Так решай – взвешенно и обдуманно. А ты, Лир, не смей его уговаривать!

Лир сощурился, упрямо поджал губы, но ничего не сказал и исчез.

– Что мне делать? – Герберт подполз к Игрейне и уткнулся в ее колени. – Я люблю его… И тебя люблю! И весь этот мир! Ну скажи, что мне делать?

– Нет, – она погладила его по голове, – не скажу. Потому что я тоже люблю тебя, и Лира люблю, и весь этот мир.

***

– Он мог сгореть!

– Мы все могли сгореть! А после шторма трактир битком был набит!

– Это не оправдание!

– Ну, знаешь!

Эвин разлепил склеившиеся ресницы.

– Папа?

– Очнулся! – Джарет сгреб его в охапку. – Я тебе уши оборву! Чтобы не смел больше ни во что ввязываться!

– Ага, – Эвин был согласен на всё. От отца пахло дымом и чем-то горьким. Но он был целым и невредимым. – А я долго здесь валяюсь?

– Неделю по среднему времени, – ответил хозяин трактира – тот самый высокий эльф.

Так вот почему всё тело затекло! Эвин посмотрел на скошенный потолок, обшитый мореными досками. Должно быть, его отнесли в мансарду. А постель мягкая, только лежать уже не хочется.

– Как ты себя чувствуешь? – Джарет всмотрелся в его глаза.

– Нормально, – Эвин потер заурчавший живот. – Я бы поел чего-нибудь.

– Вот и отлично, – хозяин подмигнул ему. – Сейчас скажу, чтобы вам принесли побольше еды.

– И молоко! – потребовал Джарет. – Лучше козье, если есть.

– У нас всё есть, даже…

Раздался слабый писк. Джарет выпустил сына и наклонился. Эвин увидел стоящую у кровати высокую корзину с лямками из грубой веревки. Хозяин трактира с интересом заглянул в нее, потом посмотрел на Джарета.

– Твой?

– Мой, – Джарет вынул из корзины пищащий сверток из больших коричневых листьев. – Не по крови, но по праву.

– Понятно, – эльф понаблюдал, как Джарет разворачивает листья. – Только зря ты его взял.

– Почему?

– Думаешь, ты первый? Их уже пытались спасать. И взрослых забирали, и детей. Ни один не выжил.

– А кто это? – Эвин с интересом смотрел на копошащееся среди листьев крошечное сморщенное существо с огромными глазами на треугольном личике.

– Эльф, – вздохнул хозяин. – По крайней мере, когда-то они были эльфами. Вроде нас. Уж не знаю, что они у себя натворили, но их мир восстановится нескоро. Если вообще восстановится. А те, кого пытались переселить, умирали через несколько дней. Дети держались чуть дольше.

– Вот как… – Джарет ногой отодвинул от себя корзину. – Сожги это. И я прошу у тебя разрешения на колдовство, Эрлин.

Хозяин перевел взгляд с ребенка на Эвина. Потом на Джарета.

– После шторма вокруг слишком много дикой магии, а ее в этом секторе и без того избыток, Мне придется усилить защиту. Это будет тебе дорого стоить.

– Хватит? – Джарет жестом фокусника достал из внутреннего кармана куртки бусину. Покрутил в пальцах.

– Можно? – Эрлин протянул руку. – Хм-м… Пожалуй. Колдовать здесь будешь?

– Да.

Эрлин кивнул, подхватил корзину и вышел из комнаты.

– Это Алиас, да? – прошептал Эвин, кончиком пальца трогая шершавую, как шелуха, кожу ребенка. – И ты хочешь превратить его в гоблина? Думаешь, он тогда выживет?

– Конечно. У меня и не такие заморыши выживали. Но сначала его нужно доставить в Лабиринт. Мне придется замедлить для него время.

Джарет поднял руки. Между его ладонями начал рождаться кристалл. Эвин затаил дыхание, когда прозрачная сфера обтекла ребенка и сжалась до размеров яблока. Джарет отвернулся, вытирая пот со лба.

– Нам придется идти очень быстро, Эви. Я не уверен, что Оберон вел нас самой короткой дорогой. Надо спросить Эрлина, может он знает, как сократить путь.

– Ты не беспокойся, – Эвин жарко покраснел. – Мы успеем. Я теперь умею… меня научили… Драконы, они, ну, вроде как дирижируют дорогами. Мы доберемся до Эринии за пару дней.

– Вот как? – холодно сказал Джарет.

Эвин робко поднял на него глаза. «Я люблю тебя, папа! Это неважно, что тебе не даются дороги. Ты всё равно самый лучший!»

– Тебя всё-таки отняли у меня, – Джарет горько усмехнулся.

– Да нет же! – Эвин обхватил его за шею. – Я ведь не остался с ними. Мне вообще не нужны эти дороги!

– Нужны, – Джарет взъерошил пахнущие пылью волосы сына. – Ты нашел свою судьбу, малыш. Но я тебя не отпущу, пока ты не вырастешь, ясно?

– Ага, – Эвин всхлипнул. – Но я и потом не уйду.

Джарет усадил его к себе на колени, покачивая, как маленького.

«Я мечтал стать бродягой, а стал королем. А ты должен был надеть корону, Эви, а вместо этого уйдешь на дороги. Но у тебя будет, куда вернуться, обещаю».

***

«Зачем я взял столько заказов?!» – Герберт передал Улли очередной флакон с афродизаком.

– Пакуй, только аккуратно. А потом сбегай на почту. Письма на столе в библиотеке.

Улли, вот уже четвертые сутки спавший урывками, скорчил скорбную физиономию, но спорить не стал. Когда у хозяина горели сроки, безопаснее изображать из себя немого.

Пропустив Улли, в лабораторию вошла Игрейна.

– Ты уверен, что принял окончательное решение?

– Да, – Герберт вытащил из ящика стола запечатанный пакет. – Я здесь всё написал – насчет дома и остального. Найди Улли учителя, хорошо? Он способный. Если выучит математику, сможет поступить в университет. Обучение я оплачу.

Ирейна повертела пакет.

– К чему такая спешка? Ты мог бы дождаться Джарета. Какая разница, когда превращаться?

– Лир сказал, что я смогу раз в году превращаться обратно, так что мы увидимся.

Игрейна изучила осунувшееся, непривычно строгое лицо названного брата.

– Почему, Герберт? Думаешь, ты не сможешь прожить без Лира?

– Смогу. Но он не сможет.

Игрейна медленно кивнула. Она видела, как Герберт маялся три дня. Лир честно держался от него подальше, а потом и вовсе пропал где-то в подвальном ярусе лабиринта. Герберт нашел его на четвертый день – зареванного, спящего в обнимку с засохшим букетом сирени. Когда Герберт сказал «да», они такие оба счастливые стали, что Игрейна чуть не заплакала от зависти.

Ох, что-то скажет Джарет, когда вернется? Но Герберт прав. Едва ли Лабиринт сможет вернуться к прежнему существованию. Уснет беспробудным сном, чтобы вновь и вновь переживать свое короткое счастье. А в Подземелье слишком неспокойно, и нельзя допустить, чтобы главный хранитель мира самоустранился.

– Ты понимаешь меня? – Герберт с надеждой посмотрел ей в глаза.

– Да, – она обняла его и крепко поцеловала. – Да.

***

Если они смогли научить такому эльфа, на что же способны сами драконы? Джарет прислонился к ограде дороги, пережидая приступ тошноты. К счастью, Эвин не заметил его слабости, увлеченно изучая окрестности.

– Ага! Перекресток вон там… Пап, а нам туда обязательно? Я могу попробовать сразу махнуть в Верхний мир.

– И будет, как в прошлый раз? Или как в позапрошлый?

– Да я всего чуть-чуть промахнулся!

Джарет хмыкнул, отряхнул куртку и выпрямился. За еще одну, самую маленькую, бусину Эрлин снабдил их новой одеждой из мягкого, похожего на бархат материала. А главное – начертил карту дорог. К сожалению, Эвин еще не освоился со своими новыми умениями. После неожиданного приземления прямо посреди поля битвы и еще более неожиданного купания в каком-то затхлом пруду Джарет запретил сокращать путь, перепрыгивая через провалы между дорогами. О прорыве в закрытый мир без магии и речи идти не могло.

– Идем, – он решительно зашагал по дороге. – В конце-концов, зря я что-ли заключил договор с Дейфом?

Эвин разочарованно вздохнул и поплелся следом. Через три поворота показался последний на их пути трактир. Возле крыльца толпился весело галдящий народ.

– Ой, артисты! – Эвин побежал вперед и разбегу ввинтился в толпу.

Джарет постоял, наблюдая, как гибкие обнаженные фигурки крутят сальто, перекидывая друг другу сверкающие ленты. Во время Исхода сильфы остались в Верхнем мире и очень скоро исчезли – растворились в своем любимом солнечном и лунном свете. А эти, должно быть, из какого-то мира, вроде Эринии, где сохранилось достаточно магии.

Один из сильфов завис перед зрителями и сделал приглашающий жест пролупрозрачной рукой. В ответ послышался смех, но никто не рискнул присоединиться к воздушному танцу. Джарет досадливо дернул щекой. Будь они в Подземелье, он бы показал, как надо танцевать.

Сильф кувыркнулся через голову, хлопнув себя по заду, чем вызвал очередной взрыв хохота. И тут из толпы выбрался худощавый юноша с пестрыми встопорщенными волосами. Он сбросил потрепанную суконную куртку, просвистел высокую певучую трель и высоко подпрыгнул. Сильфы радостно ухватили его за руки и закружили. Зрители сначала замерли, потом захлопали. Юноша двигался медленнее, чем сильфы, но так же легко.

– Позёр, – пробормотал кто-то возле Джарета.

Широкоплечий черноволосый эльф досадливо кусал губы, наблюдая за танцем. Джарет присмотрелся внимательнее. Где-то он видел это лицо. В какой-то книге… Почуяв его взгляд, незнакомец повернулся. Темные брови нахмурились, потом резко поднялись.