Текст книги "Двойная сплошная (СИ)"
Автор книги: Ольга Адилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)
– Чего? – опешила я и даже сама подалась вперед. – Я не следила за тобой.
Аморский вскинул брови.
– Да? А что же ты делала около окна, пялясь на меня?
«Больно сдался ты мне, Аморский» – хотела было сказать я, но вместо этого произнесла:
– Я вообще-то люблю рассматривать закаты. А ты видел, какой он сегодня красивый?
– Да уж как-то не довелось, – хмыкнул он.
Через несколько ступенек от меня недовольно застучали носком ботинка. Леся ненавидела опаздывать, а Рома нас явно задерживал, хоть мы и имели в запасе еще несколько минут.
– Ты-то как заметил меня? – поинтересовалась я, не обращая внимания на усилившееся покашливание подруги. А слабым иммунитетом она в последнее время не страдала.
– Ты единственная, кто так рано включает свет. Тебя ж за версту видать было среди всех остальных нормальных людей.
Боже мой, и зачем я только разговариваю с этим человеком?
«Потому что тебе подсознательно нравится с ним препираться» – заметил мой мысленный дракончик и спрятался в тень.
– А ты единственный, кому в нашем дворе портят дорогую тачку красивые девушки, – отметила я.
В глазах Ромы сверкнул гневный огонек, но потом почти сразу же потух.
– Красивые девушки бывают полнейшими идиотками, – ответил Аморский, выдыхая. До меня донесся запах только что выкуренной сигареты. Терпеть их не могу, вместе с теми, кто просто обожает идти рядом и смолить в мою сторону. Будто специально так делают, испытывая на прочность мои нервы. Они у меня хоть и стальные, но и для них найдется свой тесак.
– Нелли, мы опаздываем! – возмутилась вновь Олеся, понимая, что простым деликатным кашлем ей нас не угомонить.
– Да, точно. Извини, нам пора. Буду признательна, если ты пропустишь нас вниз.
– А если нет?
«А если нет, то сейчас я лягну тебя по колену, и тебе ничего больше не останется».
– Если нет, то наша подруга очень расстроится в свой день рождения, и ты будешь виноват в этом, – состроила я самую невинную из всех невинных рожиц.
Рома ничего мне на это не ответил, а только скрылся за шарами и отошел куда-то в сторону. Куда – я не заметила. Главное, что путь теперь был открыт, и мы могли спокойно начать праздник нашей общей с Олесей подруги. И день этот был очень многообещающим.
Глава 12.
Мы с Олесей стояли перед дверью квартиры, в которой жила наша подруга и жали по очереди на звонок. То, каким образом это пыталась делать я, можно даже не описывать. Все равно представить будет трудно. Так что на мои попытки достучаться до Вилены, та не реагировала, поэтому в ход пошел свободный кулак и нога Елагиной. И какое же счастье, что с недавних пор родители Вайтович, вопреки всем канонам, съехали от нее сами и теперь она жила одна. Иначе бы пришлось применять более изящные и скорее всего менее эффективные способы прорваться домой к подруге, чтобы поздравить ее первыми. Хотя возможно в таком случае нам бы открыл кто-то из ее родных, и нам не пришлось бы прилагать столько усилий, чтобы достучаться до вечно глухой подружки.
– Она там что, уснула? А как же праздник? – возмутилась спустя несколько минут Олеся.
Я попыталась в который раз развести шарики и посмотреть на нее и на дверь, но поняла, что это бесполезно. Как в прочем и мои неудачные попытки дотянуться в первый раз до звонка пальцем.
– Может она не дома? – предположила я.
– А где ей еще быть в такое время?
Меня тут же ударила мысль о том, что мы с Елагиной все перепутали и именно в эту ночь мы должны были, по словам Вильки, отжигать в клубе. Так что теперь сидит она там одна на барном стуле и думает как бы изощреннее настучать нам по головушкам за то, что не пришли. Хотя это было бы не логично, потому что после подобных ночей подруга моя отсыпается весь день, так что все поздравления прошли бы точно мимо нее. Или же гости, пришедшие к ней лично, лицезрели бы тоненькую струйку слюны, которая спускалась с ее губ во время крепкого сна.
– Может она в клубе, а мы просто не так ее поняли? – все же решила я озвучить эту версию.
Ответом на мой вопрос послужил звук открывающейся двери и сонный голос хозяйки квартиры.
– Вот вы неугомонные, – недовольно произнесла подруга, и я услышала, как она зевнула.
Мы даже как-то растерялись из-за ее упрека. Мне так и вообще ничего видно не было. Это Олеся там могла таращиться на подругу своими серыми глазками.
– Поздравляем с днем рождения! – очнулась я первой. Леся дружно подключилась ко мне и до меня донесся громкий смешок Вилены, а потом какое-то шебуршание воздушных шаров. Видимо Олеся решила передать свою их часть имениннице.
– Спасибо, девчонки, – рассмеялась уже в полную силу сонная Виленка. – Ну вы и сумасшедшие, конечно. Что это за шариковый бум? Куда мне все это девать?
– У тебя родительская комната пустует. Там и храни, – предложила я, не медля.
– А это кто там говорит? Что-то никого не вижу, – продолжала веселиться именинница. Кажется, она распахнула пошире дверь, впуская нас внутрь.
– Хочешь сказать, что ты не ждала нас? – спросила Леся, проходя следом. Я замыкала дружный строй.
– Нет, мы же четко договорились на этот раз начинать праздник с обеда.
Честно говоря, я уже и забыла, кто там и о чем договаривался со всем этим недельным сумасшествием. А Леся и того больше была вечно завалена какой-нибудь работой. Будто бы только ее одну на этой фирме и ждали.
– Меня обратно уже не пустят, так и знай, – посмеялась я.
Вскоре мои руки уже были свободны, а шарики распластались по потолку в большой комнате, раньше принадлежащей родителям Вилены. Я смогла добраться до именинницы, обнять ее и даже толкнуть целую речь о том, как она мне дорога и сколько воспоминаний нас связывает. А связывало нас действительно много всего, хоть и были мы все с девчонками безумно разными. Но от осознания этого факта я и не думала относиться к ним как-то иначе. Впрочем надо сказать, что и в этом имеются свои плюсы. Мы никогда не делили парней или какой-то элемент гардероба. Нам просто нравились разные вещи, и все мы делились своей точкой зрения на тот или иной счет. Наверно мы с самого детства хорошо дополняли друг друга, и именно это держало нас вместе такое долгое время.
После небольшого чаепития и длительного обмена положительными эмоциями, было решено, как и в детстве расстелить на полу в Вилькиной комнате пару мягких одеял и спать на них всем вместе, на утро хихикая и обсуждая, кто сколько раз кого толкнул и кому спалось лучше всех. Обычно лучше всех спалось как раз хозяйке комнаты, так как разбудить ее было довольно сложно, что и можно было отметить по тому, как долго мы не могли до нее достучаться в эту ночь.
Мы все еще продолжая окунаться в теплую ностальгию, бросали на пол пледы, подушки и одеяла. Надели на себя, как и всегда предложенные подругой пижамы, одна из которых – а именно моя – оказалась даже ни разу не надеванной, настолько много хранилось в шкафу подруги вещей. И насколько я помню, так было всегда. Даже когда я приходила к Вайтович лет этак в семь, то неизменно видела забитый до отвала одеждой широкий шкаф купе во всю стену. Спать мне отчего-то вовсе не хотелось, поэтому я решила поинтересоваться, почему же подруга не рассказала мне всей истории о Романе Аморском.
– Виль? – негромко позвала я подругу, лежащую ближе к окну с другого края. Нас с ней разделяла Леся, которой постоянно доставалось ненавистное место посередине. И именно ее обычно избивали мы с Вайтович с обеих сторон. В этот раз мы решили традиций не нарушать. Впрочем и она против не была. Видимо теперь могла дать сдачи и нам.
– Чего? – так же тихо отозвалась именинница.
– Почему ты не сказала, что Аморский ваш сосед?
Вилена, кажется, была удивлена этому факту, потому что воскликнула довольно громко, нарушая ночную тишину квартиры. Кстати вот за что люблю этот дом – это за то, что в противовес моему, здесь никто ночами не устраивает бешеных тусовок и не включает на полную громкость телевизор. Ну, разве что мы сами это делали, мешая жителям спать.
– Он наш сосед? Откуда ты знаешь?
– Что еще за Аморский? Тот тип с лестницы? – оживилась Леся, которая вроде бы как уже уснула.
– С лестницы? – еще больше удивилась Вилена, но говорила уже тише. В темноте обычно не принято кричать, – чего я еще не знаю?
Так этот совсем не похожий на одуванчик парень переехал только недавно? Или может он ведет ночной образ жизни где-нибудь в клубах, а дома отсыпается весь день, так что никто из соседей его даже не замечает?
– Мы… то есть Нелли случайно наткнулась на парня пока мы спускались к тебе. Они о чем-то поговорили как старые друзья. Он даже спросил что-то вроде «опять ты?» – сдала меня тут же Леся. В разведку с ней точно не пойду.
– Очень интересно. И это был тот самый Рома, что подвозил тебя во вторник? Подруга, нам кто-то что-то недоговаривает.
Вилена толкнула Лесю локтем в бок. Та тут же поморщилась и заявила, что рука у Вайтович как у боксера. И не скажешь, что девчонка.
Я же во время их препираний ловила себя на мысли о том, что не хочу ничего рассказывать подругам о Роме. Пусть ничего между нами и не было толком. Ну встретились пару раз случайно. Мы ведь даже не говорили ни о чем конкретно. Не обсуждали, кому и что нравится, почему каждый из нас оказался там, где оказался. Хотя нет, это мы немного все же обсудили. А вот, например вопрос о том, зачем ему такая дорогая спортивная тачка, когда он сам живет в таком обычном отдаленном от центра районе, я так и не задала, хотя было интересно.
– Так как вы познакомились? – спустя некоторое время забавной борьбы между девчонками спросила Вилена.
– Да так, во дворе встретились на этой неделе. Он проводил меня до подъезда, чтобы не страшно было, – ответила я, задумавшись, только после того, как Леся удостоверилась, что я не сплю.
– А ты боишься? – по привычному серьезно обратилась ко мне Елагина.
– Конечно, там же гаражи, темно. А район у нас не самый лучший.
Вилена, не любящая упоминания о том, что живем мы вообще-то в обычном спальном районе, а не где-то типа того двора, где обитал уже известный мне Толян, хмыкнула и сказала:
– Скажи спасибо, что не с гопниками на Восточке живешь. У нас тут еще спокойно.
Ну да, конечно у нас не так весело, как в богом забытой части города с прямым выходом на кладбище, но и у нас своих отморозков хватало.
– Короче я просто боюсь возвращаться с работы одна, а Аморский в тот вечер оказался тем, кто составил мне компанию.
Вилена поднялась, опираясь на одну руку и села, разглядывая меня в темноте. Ее силуэт был вычерчен на фоне освещенной одиноким фонарем улицы, видневшейся по ту сторону окна.
– Что, так вот просто решил подойти и предложить свою руку помощи? Этот странный холодный тип, который с кожанкой не расстается даже когда жара в плюс тридцать?
Ну насчет крутки подруга загнула. В тот вечер и на следующее утро я ее даже в руках парня не видела. Хотя возможно он просто оставил ее в гараже, забывшись в суете и разговорах со мной.
– Или, может быть, ты сама к нему в попутчики напросилась? А? – продолжала она свой допрос.
Ну не скажу же я ей так прямо, что вообще-то играю вечерами со взрослыми мужиками в тех же кожанках и с рукавами-татухами в рок-бэнде, а один из них решил вдруг напиться с одной стопки водки и пристать ко мне прямо в нашем родном дворе? И только этот самый холодный тип смог прийти мне на помощь. Кстати, почему холодный? Мне так на первый взгляд не показалось. Да, отстраненный, да хамоватый, но не холодный. Наоборот, теплый как солнышко. Или я одна вижу солнце в его глазах?
– Он сам предложил, – промямлила я первое пришедшее в голову.
– Да не поверю никогда. Ты бы видела с каким пафосом он выходил на сцену за дипломом. Он даже умудрился задеть меня плечом и не извиниться за это.
Говорю же, хамоватый сорняковый плющ и совсем не одуванчик.
«Да и ты не так проста» – отозвался тут же огненный дракон в моей душе.
– И что? – говорить о Романе больше не хотелось. Зачем только я завела этот разговор, если в очередной раз его перевернули против меня же.
– А то, подруга моя дорогая, что Роман Аморский не мог так просто предложить тебе проводить через темный двор. Он не того полета птица. Скорее сам бы кого к стеночке прижал.
– Он даже не прикоснулся ко мне ни разу, – зачем-то решила я защитить парня. Запястье, за которое он держал меня, несясь вдоль по центральной улице, тут же странно отозвалось, говоря, что я немного лукавлю. Но ведь это не то, о чем ведется разговор, так что можно и упустить подробности.
– Отлично, тогда что вы делали вместе на следующий день? – не унималась именинница. Вот нет бы ей сейчас подумать о том, как пройдет завтрашний день. Она докапывается до того, что ее вообще-то не касается. Вот уж точно кто будет отличным адвокатом. Мигом оппонента на чистую воду выведет.
– Он увидел, как я иду к тебе на встречу и решил подвезти.
– На чужой машине?
Она и это знает. О господи, угомони эту женщину.
– С чего ты взяла, что это не его машина?
– С того, что я видела его тачку и это точно не она.
– Сменил? – предположила я.
Вилена приблизилась ко мне, перегибаясь через лежащую и наблюдающую за нами Лесю.
– Я не настолько глупа, чтобы не понять, что Аморский не из богатых и не может так быстро менять машины. Не знаю, откуда у него Мустанг, но почему-то я уверена, что заработал он на него не особенно честным путем.
Так, сейчас она решила мне намекнуть, что парень занимается чем-то криминальным. Хотя я бы наверно и не удивилась после того как сама же принимала участие в его побеге.
– Так, девочки, все. Стоп. – Решила вмешаться наша молчаливая до этого подруга. – Сегодня день рождения Вилены и давайте не будем устраивать разборки из-за какого-то парня. Нам предстоит еще много всего завтра, так что давайте выспимся и наберемся для этого сил.
Вилена перевела взгляд на Лесю и ничего не ответила. Вернулась на свое место возле окна и опустилась на подушку. Для верности даже повернулась к нам спиной.
– Не знаю, что вы там скрываете от нас со своим Романом, но лучше действительно с ним не связывайся. Он показался мне немного странным, – прошептала мне Леся, удобнее устраиваясь посередине.
И откуда ей знать какой он, если она слышала от него всего лишь несколько фраз?
Этой ночью я так и уснула с мыслями о Романе Аморском, которого с какой-то радости стала теперь защищать. Он должен быть мне благодарен, что в этой квартире хотя бы кто-то сейчас не был настроен к нему негативно. Возможно, стоит ему сказать об этом при следующей встрече.
Глава 13.
Я проснулась от того, что чья-то нога нагло расположилась поверх моей и стала давить своей тяжестью, пуская тысячу маленьких иголочек по нервам. Моя нижняя конечность изрядно так затекла и теперь требовала того, чтобы ее кто-нибудь размял. Например, хозяйка, которой это собственно единственной и было нужно.
Беспринципным завоевателем чужих территорий оказалась не Леся, как я сначала подумала, а Вилена, которая во сне перекатилась на ее место и теперь спала, раскинув ноги и руки чуть ли не по всей поверхности пола. Я же оказалась и вовсе лежащей на ковре безо всяких там изысков типа одеяла или подушки. Все было отвоевано именинницей.
Как же я не завидую ее мужу. Наверно ему лучше сразу покупать себе отдельную кровать или же застилать всю комнату матрасами, чтобы спать в разных ее концах. К утру Виленка все равно достигнет своей цели и закинет стройную ногу на него.
Я приподнялась, сбрасывая с себя конечность лучшей подруги, даже не заботясь о том, чтобы сделать это аккуратно. В любом случае ей либо придется встать, как и нам, либо она просто не обратит на это внимание и продолжит спать как сурок. Видимо вариант с тем, чтобы начинать праздновать ее день рождения в полночь был довольно дельным, так как если сейчас ей не дать волшебного пинка, она не сдвинется с места и точно все пропустит. Еще интереснее то, что ради похода по магазинам эта девица может встать хоть в шесть утра. Зато в свой день предпочитает спать до обеда.
Шея моя от неудобной постели затекла, а нога все продолжала колоть. Не помогал даже массаж, который я делала по ходу на кухню, где сидела Леся, уставившись в кружку с кофе как какой-нибудь зомби из фильма ужасов. Того и гляди сейчас поднимет головушку, а там по всему рту кровь человеческая размазана и мозг под столом валяется.
– Ты чего, Олесь? – спросила я, останавливаясь около стола.
– А? – подняла на меня глаза Елагина. Надо отметить, что крови на ее губах я не заметила, зато заметила красные воспаленные глаза и потерянный взгляд. Еще вчера вечером она не была такой. – Не говори Виленке, – она быстро вытерла ладонью дорожки от слез и вымучено улыбнулась.
– Он вернулся? – поняла я причину ее несчастного вида.
Леся помотала головой, а потом сложила ее на подставленные ладони.
Если любовь – это на самом деле так погано, то я отказываюсь любить. Прям так ей и скажу, когда она постучится ко мне в дверь и скажет «приветик».
– Чего тогда плачешь? Еще все будет у вас, не переживай.
Я подошла к подруге и погладила ее по голове.
– Да-да, конечно, – забормотала она тут же, пытаясь прийти в себя. – Просто я так долго его не слышала и не видела. И я не могу осознать до сих пор того, что произошло.
– Тебе снова найти чай с ромашкой? – приподняла я уголки губ, вспоминая то, как эта травка подействовала на подругу в прошлый раз.
Олеся тут же стала мотать головой из стороны в сторону, а потом подскочила на ноги и подбежала к крану. Плеснула себе в лицо холодной воды, оперлась руками о края раковины и тяжело выдохнула. Даже представить себе не могу глубины того чувства, что она сейчас испытывает, пытаясь прятать его за улыбочками, ради Вилены.
– Не рассказывай Вайтович. Она не поймет, – тихо попросила меня Леся.
Вообще-то раньше между нами никогда секретов не было. А тут вот так просто она просит меня чего-то не рассказывать хозяйке сегодняшнего праздника. Но в одном я была с ней согласна. Вилена, совсем даже не романтик по натуре, вряд ли сможет понять любовные терзания Леси. А может даже и нагрубит почем зря. И пусть мне тоже не особенно ведомы все эти эмоции, я держу себя под контролем и никогда не выскажу ничего тому, кто из-за них страдает. Наверно поэтому я и люблю читать всякие девчачьи истории. Мне не хватает эмоций. Не хватает чувств и красок.
– Хорошо, – прошептала я ей в ответ, слегка приобнимая со спины и тут же отходя в сторону, чтобы заварить всем нам чаю в большом, по-настоящему семейном заварнике, необходимости в котором, кстати, не было никакой, так как Вилена всегда была единственным ребенком в семье и жила она с родителями втроем. – Когда ты проснулась? – решила я перевести тему на бытовой лад.
– Часа два или три назад. С вами невозможно выспаться, – из нее вырвался невольный смешок. Уже хорошо. Пациент медленно, но верно идет на поправку.
– А сейчас сколько?
Леся что-то прикинула в голове.
– Должно быть чуть больше одиннадцати.
– Ты это сейчас своим внутренним локатором определила?
Я оглядела кухню на предмет появления часов. Нет, так и не забрели они сюда одиноким гостем, хотя я считала, что на кухне без часов невозможно. Видимо Вилена моего мнения не разделяла.
– Нет, просто прикинула. Я смотрела недавно время на телефоне.
Я снова осмотрелась вокруг на наличие сотового телефона. Его я тоже не заметила.
– А где он?
Олеся кивнула в сторону распахнутого настежь окна. Мои глаза полезли на лоб от догадки.
– Ты выбросила его? Зачем?
Леся пожала плечами и вернулась на свое место за столом.
Так, это уже мне совсем не нравится. На какую иглу подсадил ее этот Влад, что теперь ее так ломает от одних лишь воспоминаний?
– Ты ему звонила? Владу?
Олеся вдруг снова закрыла лицо ладонями и тихо всхлипнула.
– Что он сказал?
– Трубку взял не он.
События развиваются намного стремительнее, чем я ожидала. Причем не в ту сторону, которую следовало.
– А кто?
– Я не знаю. Какая-то женщина. Старше нас. Но она сказала… – плечи подруги сотряслись от рыданий, – сказала, что он теперь с ней и им хорошо было этой ночью. А потом… потом я услышала его голос. Он звал ее ласточкой.
Олеся вскинула на меня заплаканные глаза, которые светились теперь каким-то сумасшествием. Эти влюбленные точно наркоманы.
– Он только меня так всегда звал. Какая из нее ласточка? Да ей по голосу не меньше сорока!
В комнате именинницы раздались звуки шевеления. А потом и голос подруги стал вопрошать, где мы все и почему ее не будим.
Леся тут же соскочила со стула, едва его не обронив, и заметалась взглядом по кухне. Потом сорвалась с места и убежала в ванную, включив там воду и закрывшись от нас на замок. Вряд ли Вилене это понравится, но лучше уж подруга, занявшая в твой день рождения твою ванную, чем подруга, загибающаяся от того, что ее бросил парень и кажется, променял на какую-то взрослую мадам.
– Вы чего тут шушукаетесь без меня? – спросила именинница, появляясь на пороге кухни. – И где Леся?
– Олеся в ванной, а я чай завариваю всем нам. Когда будем выдвигаться по твоей программе? – старательно выдавливала я из себя улыбку. Как же я ненавижу врать. Мне кажется, что я уже погрязла в этой лжи по самые уши. Того и гляди захлебнусь и утону.
– Чай – это хорошо, – потянулась девушка. – Выдвигаемся к часу. Если бы не дурацкая птица, насвистывающая свою унылую песню, мы бы точно все с вами пропустили. Могли бы и разбудить.
Так вот чем ее можно брать. Надоедливыми унылыми птицами.
– Я сама проснулась недавно. Так что не обессудь. И держи в другой раз свои ноги при себе, подруга.
Мне пришлось поведать Вильке то, в каком положении мне довелось проснуться, а также то, как нелегко все это время приходилось Олесе, как вечно сопящей между нами двоими. Я тоже всегда была любительницей раскинуться звездочкой. Только вот ширина кровати мне этого не позволяла. Отрываться приходилось в гостях у подруг.
Елагина вышла из ванной спустя десять минут. Она вновь вся цвела и пахла, а от красных глаз не осталось и следа. Наоборот она даже как-то посвежела после похода в ванную. Вот она еще одна любительница носить маски. Именно в этот момент я осознала окончательно, что пусть мы и не были с людьми настолько резки и бестактны порой, как Вилена, зато она единственная из нас, кто всегда оставался самой собой. Она любила и принимала в себе все. Даже недостатки. И это позволяло ей оставаться искренней до последнего.
Мы с девчонками довольно быстро выпили свой чай, закусили его самыми обычными бутербродами и вскоре уже направлялись на такси к спа-салону под названием «Ингрит». Там нас всех ждало шоколадное обертывание, расслабляющий массаж и даже чаёк с печеньками в самом конце всех процедур. И все это блаженство было рассчитано на три часа. Так что те, кто все же не сумел выспаться, типа Леси, могли какое-то время подремать, лежа под нагревающимся одеялом для процедуры шоколадного обертывания.
– Девчонки, вы как? – спросила блаженным голосом Вилена, находясь по другую сторону ширмы, когда нам всем делали массаж.
– Ка-а-айф, – протянула я, наслаждаясь умелыми руками массажиста. Виля позаботилась о том, чтобы это были мужчины не намного старше нас. Так что теперь я могла еще и ощущать игру гормонов в своем теле. Прикосновения светловолосого парня, похожего скорее на моего брата, чем на парня, который мог бы понравиться, были, так или иначе, довольно приятными.
–Лесь, а тебе? – весело спросила именинница.
– Отлично, – вяло отозвалась Елагина.
Увижу Инчина лично – надеру уши. Не постесняюсь того, что меня может кто-то не так понять.
– То есть, очень здорово. Мне все нравится, – намного более весело поправила она себя.
И больше апатии в ее голосе в этот день я не замечала. Длительное общение с актерами дало свои плоды.
Следующим пунктом программы, как нам и обещала Вилена, был полет на воздушном шаре. Именно из-за страсти подруги к этому так сказать виду транспорта, мы и решили в этот день завалить ее шариками, вдобавок к тому, что подарили ей родители. А именно эту мечту, которой она грезила много лет, но не могла осуществить. Вилена пусть и была самовлюбленной, капризной и резкой в некоторых вопросах, отзывалась о любых чувствах лишь с точки зрения химических процессов и игры феромонов, но в глубине души она, скорее всего, все же была романтиком. И если так подумать, то возможно даже большим, чем я. Она скрывала это, не показывала виду. Но то и дело признавалась нам, что хочет полетать на воздушном шаре, побывать на эвересте, чтобы насладиться природой с самой высокой точки, вдохнуть аромат цветущего луга после прошедшего дождя. Все это как нельзя лучше раскрывало ее личность. И в этом тоже была ее искренность. Она не скрывала этого, но не выставляла напоказ.
Я же лично не выставляла напоказ свой страх высоты. Даже не так. Я никому не говорила, что у меня начинает кружиться голова, чуть только я пойму, что смотрю вниз, а подо мной ничего нет. Один лишь воздух. Не боялась я разве что вида из окна, так как понимала, что если не давить на него слишком сильно, то и со мной ничего не случится. Зато я смогу насладиться видом и получить удовольствие.
В полете на воздушных шарах удовольствия было мало, но я шла вперед и старалась улыбаться. Хотя и чувствовала, как трясутся все больше мои губы, когда мы приближались ближе к корзине, в которой нам предстояло лететь какое-то время. И единственным, кто заметил в моих глазах истинный ужас, был наш пилот, который уже ждал нас, держась одной рукой за бортик.
– Эй, не бойся, – вместо приветствия улыбнулся и сказал он мне, – тебе понравится.
Девчонки обернулись на меня, а я еще больше стала стараться выглядеть невозмутимой.
– Да я не боюсь, с чего вы взяли? – никогда не задавайте подобных вопросов, если не хотите, чтобы вас разоблачили. Но меня об этом никто не предупредил, так что пришлось довольствоваться в течение всего полета взглядами со стороны подруг, а также шуточками мужчины, то и дело подбавляющего огоньку для того, чтобы наше средство передвижения могло везти нас дальше.
В какой-то момент Вилена свесилась почти наполовину из корзины, и она слегка пошатнулась, отчего я как загнанный зверек уселась прямо на пол рядом с каким-то баллоном, за что получила в свой адрес неодобрительные взгляды и смех всех присутствующих. А мне вот смешно не было совершенно. Мне хотелось как можно скорее оказаться на земле самым мирным путем и уйти отсюда подальше. И даже красивые фотографии, которые девчонки заставили меня сделать, не смогли убедить меня в том, что мне нравится болтаться где-то в небе безо всякой страховки. Это просто сумасшествие какое-то и совсем даже не наслаждение. Но главное сегодня, чтобы Вилене все нравилось. Это ведь ее день, а не мой. В мой день рождения, который приходился на самый холодный месяц – январь, можно было разве что залечь в каком-нибудь кафе на целый день и пить горячий чай с тортиком.
Когда меня все же заставили встать и посмотреть на то, что творится вокруг, мои ноги стали судорожно подрагивать. Я даже не знала, что они так умеют. И уж тем более от страха. Но вид был действительно впечатляющим. Мы летели над полем, а невдалеке виднелся наш город. Даже наши дома можно было рассмотреть отсюда, что подруги и делали, наперебой тыча пальцем в одном направлении и вычисляя какой же именно дом кому принадлежит, так как после советской эпохи большинство домов в нашем районе были просто идентичны и повторяли друг друга как братья близнецы.
Ступив на родную землю с ярко-зеленой мягкой травкой, я облегченно выдохнула и возможно даже припала бы к земле от радости, что жива, но три пары глаз не давали мне этого сделать. Зато теперь больше можно было не притворяться насчет того, что я вообще-то боюсь высоты на открытых пространствах. Раньше, к примеру, у подруг убедиться в этом возможности не было, а наш пилот наверняка уже миллион раз видел подобные моей реакции и все понимал без слов.
Летать – это конечно очень здорово, и я рада за тех, кто смог додуматься до того, чтобы заставить взлететь в воздух самолеты, аэропланы и те же воздушные шары. Но все же земля была мне как-то ближе что ли, и я предпочитала по ней ходить, а не наслаждаться ее видами свысока. Для этого имеются квадрокоптеры и фотографии с них же. Мне пока этого хватает сполна.
Время неумолимо мчалось вперед, подхватывая нас вместе с собой. Мы посидели какое-то время в кафе, смеясь над тем, как дети за соседним столиком делят еду на общем подносе. Обсудили то, как сами устраивали раньше бои на вилках или трубочках от сока и как тогда на нас таращились люди с соседних столов. А еще как ругалась официантка, когда мы случайно обронили все содержимое наших тарелок и стаканов на пол, когда стали решать, кто из нас сегодня главный и кому решать куда нам идти дальше. К сожалению или к счастью Виленка пальму первенства выигрывала не всегда, так что и мы с Лесей могли иметь право голоса, находясь рядом с ней. Зато сама Вайтович в такие моменты первое время угрюмо смотрела на нас, надувшись как снегирь на ветке зимой, но все же плелась следом. И вскоре уже ее тоже было не оторвать от аттракционов или от пруда в парке, который располагался вблизи нашего дома. Туда мы и решили сходить в скором времени, посмотреть насколько успели загадить люди бывшее место для семейного отдыха у воды. Сейчас оно, увы, считалось лишь местом обитания маргиналов.
– Ой, подумаешь, вы прям у нас такие цветочки-ангелочки, – надула губы именинница, расплачиваясь возле кассы с официанткой. Мы уже собирались идти к ней домой, чтобы собраться для похода в ночное заведение. А на это у девчонок обычно уходил не один час.
– Не ангелочки, но зато не строили подруг по стойке смирно, – рассмеялась Олеся.
– Как будто вы строились, – повернулась к нам Вилена, корча забавную гримасу.
Так мы и дошли до дома девчонок, смеясь и подтрунивая друг над другом, и я была рада, что не вижу больше в глазах Леси слез. Хотя и не знаю, что она на самом деле чувствует. Она вообще всегда была наиболее замкнутой из всех нас. Мало рассказывала о своих отношениях, мало проявляла чувства и совсем никогда не плакала при нас. То, что она чувствует, можно было порой только прочесть в ее глазах, которые говорили гораздо больше, чем простые слова. И сейчас ее глаза излучали безмятежность и радость, разве что с некоторой долей затаенной в уголках грусти.
