Текст книги "Двойная сплошная (СИ)"
Автор книги: Ольга Адилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц)
Двойная сплошная
Ольга Адилова
Пролог.
Если бы еще пару месяцев назад кто-то рассказал мне о том, что я буду сидеть за рулем чужого спорткара и выжимать педаль в пол, я бы рассмеялась и не стала бы продолжать разговора с этим смешным человеком. Если бы мне тогда же заявили, что один заносчивый тип, считающийся жутко неправильным и дерзким, окажется довольно таки милым парнем, который может поддержать в трудную минуту, я бы, скорее всего, ушла и больше не слушала этот бред. Мы такие, какие есть, и обмануть меня, как мне казалось раньше, сложно. Но только почему тогда мне не смешно? Вот ни капельки. Наверно, потому что все так оно и есть. Я сижу за рулем дорогого спорткара, а рядом со мной – тот странный тип, что когда-то помог мне. Ему удалось раскусить меня. А мне удалось лучше рассмотреть его. Мы знаем тайны друг друга. И это одновременно пугает, радует и злит нас обоих.
Глава 1.
Я не помню дня, когда вставала бы утром с таким удовольствием. Никаких тебе лекций и семинаров, никаких экзаменов и преподавателей, что-то требующих вновь и вновь. Только я, моя кровать и солнце, светящее прямо в глаз. От него-то я и проснулась. Не от звонкого будильника и не от маминых криков о том, что мне пора в университет, а от самого настоящего теплого солнышка, коего в июльские дни хватало сполна. И теперь я могла, наконец, насладиться им в полной мере.
Сколько ждет меня впереди в эти оставшиеся два летних месяца. Даже не сразу приходит в голову, что делать с таким количеством свободного времени.
«Свободного!» – кричу я мысленно и счастливо потягиваюсь, садясь в своей большой кровати.
Часы показывают 10:26. Самое время для того, чтобы начать свой день с плотного завтрака.
Первым делом плетусь в душ, отмечая, между прочим, крики младшего брата из соседней комнаты. Там запускаю руку в спутавшуюся со сна светловолосую шевелюру и провожу по ней рукой. Решаю, что сойдет и так, собирая копну в высокий хвост и лезу под контрастные струи воды.
Какое это чудо жить в век центрального водоснабжения. Не то, что в деревне моей бабушки Вари без душа и с туалетом, находящимся где-то за длиннющим огородом картошки. Раньше меня на все лето ссылали к ней в гости, и я чуть ли не на стены лезла к концу августа. Видимо по этой причине я так любила школу. Она спасала меня от времен античности и петушиных песнопений в пять утра.
Светло-голубые глаза смотрели на меня из зеркала со странным выражением. Я впервые за долгое время видела их выспавшимися. Без красных продолговатых прожилок и вздувшихся капилляров. Будь он не ладен этот красный диплом! Из-за него у меня однажды поедет крыша, а сосуды в мозге полопаются от перенапряжения. И кто только придумал то, что я должна стараться ради него?
– Нелька! – завопил братец по ту сторону двери, пытаясь прорваться в ванную комнату, – опять ванную заняла! Если ты однажды там потонешь, я не буду тебя спасать, так и знай!
Больно надо, братец.
Я наскоро накидываю на себя нижнее белье и махровый халат и как ни в чем не бывало, выхожу из ванной комнаты, на которую имею ровно такое же право, как этот четырнадцатилетний лентяй, просиживающий штаны перед компьютером вот уже целый месяц вместо того, чтобы идти дышать свежим воздухом. Все же мы слишком разные с этим странным мальчиком. Как-то раз я даже спрашивала родителей, не принесли ли они нам чужого ребенка, на что они сказали, что нет, и отправили в свою комнату учить уроки. Бесконечные уроки, принесшие мне в дальнейшем золотую медаль.
– Ты что там, в Ихтиандру превратиться хочешь? – отталкивает меня грубо брат и шагает в ванную комнату, доставая из шкафчика какую-то железяку. Нашел где свои запчасти хранить.
– А ты в зомби? – парирую я.
Брат только выглядывает в мою сторону и сгибает одну бровь. Так его научил делать дядя еще в восемь лет и с тех пор Артур хвастает перед всеми нами навыком, превратившимся в привычку.
– Ты не умеешь острить, Нелл. Иди лучше поесть приготовь. Мама не успела ничего оставить.
И когда только эта мелюзга успела вырасти? Был ведь такой милый мальчик… пока не заговорил. А потом все пошло по накатанной. Надо было уже тогда задумываться над его воспитанием. Теперь поздно.
Известие о том, что в холодильнике, условно говоря, повесилась мышь, немного поубавило мой позитивный настрой. Готовить я не то, чтобы не умела, но не горела к этому делу любовью это уж точно. Мне скорее приходилось учиться этому мастерству, так как весь женский коллектив нашей семьи в один голос твердил мне о том, как это важно для девушки – уметь вкусно готовить. И все это, конечно, прекрасно, да вот кормиться с моих рук все равно было почти некому. Мама обычно готовила столько, что для моей стряпни не оставалось места на столе. Чему я даже радовалась.
Пока доставала яйца и молоко из холодильника, в ногах крутилась собака – золотистый ретривер по имени Джефри. Его еще щенком подарили моему братцу, лишь бы он только перестал канючить на этот счет. И вот этому довольно большому теперь животному было уже солидных пять лет, но он даже не думал успокаиваться и все так же гонял по двору голубей и сбивал с ног любимых хозяев. Ну, или не очень любимых. Этих собак никто не разберет. Я вообще больше кошатница, но Джефри люблю, так или иначе.
Кусочек колбасы, выпавший из рук, был в воздухе пойман ловкой пастью и умят без угрызений совести.
– Опять яичница? – протянул Артур, выражая отвращение всем своим видом. – Мама вчера делала ее на завтрак. Давай что-нибудь другое?
– Не хочешь мою яичницу – не ешь. Давай, давай, – замахала я рукой в сторону выхода из кухни.
Брат, закатив глаза, уселся на один из стульев. Подтянул к себе тарелку с лежащей на ней яичницей, взял в руку столовый прибор и принялся поглощать свой завтрак, не забывая при этом ворчать как старик.
– Мама с папой сегодня допоздна, – в конечном счете, смилостивился брат и свел свое ворчание на нет. К нему вновь вернулся собственный мальчишеский тон.
– Я тоже работаю вечером, – сказала, поглощая кусок довольно вкусной глазуньи.
Глаза Артура тут же загорелись, как две звездочки в ночном небе. Я знала эти глаза. Ничего хорошего они никогда не сулили.
– Тогда я позову Лёху. Будем в приставку рубиться. А ты играй себе на своей балалайке.
Вообще-то играла я на скрипке, причем довольно неплохо, учитывая то, что обучала меня всему вторая бабушка, по имени Вера. Она уже много лет преподавала в музыкальной школе, которую я с отличием закончила. Взялась за меня бабушка еще в шестилетнем возрасте, так что теперь, имея пятнадцатилетний стаж, я вполне могла считаться профессионалом в этом деле. Странным опять же оставалось то, что на Артура никто не наседал так сильно, как на меня когда-то. Он сменил шесть секций за свою короткую жизнь. А я же, как примерная дочь интеллигентных родителей, всю жизнь отдала одному занятию – музыке. Поэтому только ей я и могла теперь зарабатывать, играя время от времени в музыкальном кафе.
– Только не спалите нам квартиру, как это почти уже получилось в прошлый раз.
Да, и такое в нашей семье случалось, когда к брату-обалдую приходили в гости такие же обалдуи-друзья.
Артур только неопределенно кивнул и стал дальше жевать свой завтрак.
Утро Романа началось довольно привычно. У него болела голова, он плохо помнил, где находился, и чья рука сейчас лежала на его животе, скрытом черной футболкой с изображением любимой рок-группы. Рома ненавидел прикосновений незнакомых девушек, а потому почти с отвращением скинул с себя руку девчонки в облегающем красном платье, которое сейчас задралось настолько, что не прикрывало уже практически ничего. От этого становилось еще противнее. Как только можно докатиться до такой жизни молодой девушке?
Рома встал, держась за голову, и потянулся к бутылке, которая стояла на тумбе около кровати. Присосался к горлышку и опустошил ее почти до дна. Остановился, глядя на соседей по ночлегу и отставил воду в сторону. Кто-то из них точно захочет пить не меньше него. А мама всегда учила делиться. Даже пусть и оставлял Рома только несколько глотков. Но ведь оставлял же.
– Эй, – пихнул парень в бок своего знакомого, который лежал по другую сторону от девушки, только уже не имея на себе футболки. – Толян, да проснись ты.
Толян заворочался и пробубнил что-то невнятное. С ним все было ясно.
«Да и ну вас» – подумал Рома, осушая бутылку воды, великодушно до этого оставленную в угоду друзьям.
Парень поднялся с кровати, ощущая то, как несколько сотен молоточков бьется в висках. Еще и это идиотское солнце светило в глаза. Уж лучше бы лил дождь. От него и то не так неприятно по утрам.
Часы на кухне показывали 10:32. Слишком ранний подъем для того, кто всю ночь напивался, как последняя свинья.
«Тебе уже двадцать три! Пора остановиться со своими гулянками, найти девушку, устроиться на работу», – зазвучал в голове мамин звонкий голос.
Ну да, двадцать три. Ну да, все еще гуляет как подросток. Но ведь деньги приносит, хоть и не с типичной работы. Однако все же заработанные своим трудом. А девушки… что девушки? И так с избытком. Даже раздражают порой.
Отметив то, что дом, снизу доверху испещренный людьми, все еще не проснулся, Рома решил уйти по-английски. Шум и гам, который бы сопровождал пробуждение знакомых ребят, только усугубил бы ситуацию, и голова точно разорвалась бы на мелкие кусочки.
Во дворе неизвестного парню дома он остановился и нажал на кнопку брелока от сигнализации. С другого конца двора отозвался черный Ford Mustang, любимая машина Романа. До нее он сменил много других авто и теперь мог наслаждаться своей крошкой в полном объеме. Он заслужил. Смог накопить с выигрышей и различных ставок, в которых ему обычно везло. Он издалека видел хороших водителей и мог с точностью определить, кто победит в заезде по ночной трассе.
Если его малышка стояла сейчас здесь, значит, вез всех как всегда он. Жаль, что он об этом ничего не помнит. Зато точно помнт о том, что никаких происшествий не произошло за время их поездки. Рома был аккуратен в отношении машин даже тогда, когда был в стельку пьян. Любовь к этому виду транспорта была у него в крови.
Осмотрев мустанг на предмет сколов и царапин, парень залез в кабину, завел мотор и плавно выехал со двора, так и не разбирая, где же он сейчас находится.
Глава 2.
– Неужели каникулы-ы-ы, – протянула я в трубку и завалилась обратно на свой аккуратно сложенный диван, – Лесь, ты можешь поверить в это?
По ту сторону телефонного динамика послышался недовольный голос.
– Кому как, знаешь ли. У меня, в отличие от некоторых, еще и практика имеется. Это вы с Вилькой балду пинать можете, а мне еще две недели тут торчать, – в трубке послышалось шелестение каких-то бумаг.
Олеся, моя давняя подружка из соседнего дома, как единственный из нас представитель далеко не гуманитарного склада ума, училась по специальности «Нефтегазовое дело» и теперь была вынуждена сидеть в одной из компаний-представителей данной отрасли и перебирать бумажки. Нам же со второй нашей подружкой – Виленкой, повезло больше, и мы могли не посещать производственную практику, так как нам поставили штампы на всех договорах просто так. Ну, не совсем просто так конечно. До этого год назад лично мне пришлось пахать на них, как загнанной лошади, выполняя мелкие поручения. Так что на этот год они просто обязаны были принять меня без отработок.
– Значит, не пойдешь с нами по магазинам завтра? Не забыла о том, что у нашей дорогой подружки день рождения совсем скоро? – решила немного поддразнить Олесю я.
– Ой, да ну тебя, Тихонова. Все я помню. Не совсем еще растеряла мозги в этой бесконечной бюррократии.
Я издала смешок, представляя Елагину, никогда не любящую бумажную волокиту, в кипе листов формата А4, которые нужно рассортировать. Да она, должно быть, рвала и метала, когда возвращалась домой.
– Не пойду я с вами. Ты же и так знаешь. Но день рождения даже не мечтайте, что пропущу, – строго заявила мне Леська.
Мы еще долго болтали с подругой о насущном, пока она шепотом не сообщила, что к ней пришел какой-то человек с проверкой. После чего она попрощалась и быстро скинула звонок.
Да уж, несладко ей приходится работать на такую серьезную компанию. Тотальный контроль и тирания за один лишь штампик и подпись начальника.
Я слонялась весь день по дому, не зная чем заняться в ожидании работы, которая начиналась в восемь вечера. Маме и папе не нравилось то, что я работаю так поздно, но это единственный график, который мог бы устроить студента-очника. И пусть я не высыпалась, зато имела возможность учить то, что задано, еще при свете солнца. Ночью моя продуктивность все равно падает ниже некуда. Тогда бы и прощай мой красный диплом или же карманные деньги, которые я не выпрашивала у родителей вот уже несколько лет, перебиваясь с одного места работы на другое. Благо, что музыканты в нашем городе ценились, так что я могла всегда найти какую-то подработку. На крайний случай всегда оставались официанты. Но этого я не любила, так как насмотрелась на своем веку всякого.
За этот первый свободный день я успела отлежать себе оба бока, прибраться в комнате (которая и так всегда содержалась в идеальном состоянии), еще раз постоять под душем и вымыть голову со всеми возможными средствами, а также перемерить всю свою одежду, выкинуть из нее что-то ненужное и заново все педантично сложить по местам, заведенным еще в детстве. Мама говорила, что в комнате девочки всегда должна быть строгость и порядок. Иначе замуж никто не возьмет. Раньше этот аргумент пугал меня, но сейчас все больше отходил на второй или третий план. Мне просто нравилась чистота и организованность. Так я чувствовала себя намного лучше.
К семи часам я уже переделала все дела на свете и просто смотрела в потолок, о чем-то мечтая. Это вообще было свойственно для меня – витать в облаках. В школьные времена меня даже за это частенько дразнили. Я могла настолько улететь в свои собственные фантазии, что учителя не могли до меня докричаться, и им приходилось махать мне рукой перед носом. Но я каким-то образом в это время усваивала произнесенную информацию и повторяла ее почти слово в слово. Поэтому поймать меня на невнимательности было трудно. Таким способностям удивлялась даже я сама. Говорить об Олесе и Вилене, с которыми мы были одноклассницами, вообще не стоило. Они такими талантами не блистали и часто не могли ответить на элементарный вопрос учителя: «Что я только что сказала?» И получали в итоге неуды по поведению.
Хорошо, что сегодня днем я перешерстила весь гардероб, и теперь мне не нужно было думать о том, что же надеть. Я просто сразу потянулась за черными джинсами, розовым топом на бретелях и легкой накидкой-кимоно, какие были модны несколько лет назад. Но меня это не смущало, и я продолжала их носить. К тому же на работе у меня все равно лежит другая одежда, в которой я обычно и выступаю, так что особенно беспокоиться не приходилось.
На ноги темные босоножки без каблука, в руки футляр со скрипкой, на губы малиновый блеск для губ. Ключи от дома в карман и можно было спокойно выдвигаться к музыкальному кафе, находящемуся от дома не так уж и близко.
Рома, определив по карте в смартфоне свое местоположение, построил маршрут к своему дому и двинулся в нужном направлении. В квартире, которую он звал своим домом, его никто не ждал. И это устраивало парня, который и так все время проводил в компаниях. Ему иногда просто хотелось тишины и покоя. Лечь спать, отключив все телефоны и не выходить из своей комнаты долгое время, зная, что его точно никто не потревожит. А это ему сейчас было нужно больше всего. Чтобы его никто не трогал и дал просто отлежаться, выветрив из головы привязчивый алкоголь.
Вообще-то Рома не любил пить. Это казалось ему сомнительным действием, которое не дает сосредоточиться и размывает все границы, построенные обществом. Границы он нарушать любил, но только тогда, когда сам нес ответственность за то, что он делает. Ему нравилось быть плохим мальчиком в своих глазах. А алкоголь лишал его этого. Рома просто творил какую-то дурь, а потом ничего об этом не помнил. Это неинтересно. В этом нет никакого кайфа.
Но Рома пил. За компанию со всеми, как и подобает. Да, иногда пропускал тосты или только делал вид, что пьет, а сам выплевывал едкую жидкость в стакан с соком. Никто этого трюка не замечал, так что многие удивлялись тому, что парень долгое время мог оставаться трезвым. Вчера такой прием не прошел. На дне рождения лучшего друга, по имени Вадим, не было ни сока, ни хотя бы кока колы. Был алкоголь. Много алкоголя. А еще друзья, смотрящие в рот Роману. Пришлось пить и напиваться.
Также Рома не любил всех этих девчонок, вешающихся на него толпами и предлагающих себя. К ним у парня было всего одно чувство – отвращение. И это не от того, что он пережил тяжелое расставание и теперь ненавидел всех женщин на свете, не от того, что в родственницах значилась девушка легковесной профессии. Ему просто были противны люди, вот так просто растрачивающие себя и продающие свое тело. Даже будь то просто хороший секс. Вопреки всем доводам о том, что Аморский тот еще засранец, парень не верил в отношения без обязательств. Сказывалось воспитание матери.
Зайдя в свою однокомнатную квартирку, Рома первым делом пошел в душ отмываться от вчерашнего дня и чужих рук. Ему не хотелось оставлять следы празднования на себе. После этого, даже не утруждаясь на то, чтобы надеть что-то, доплелся до дивана и вырубился на весь остаток дня.
«Дилинь-дилинь» – напевал под ухом телефон. У темноволосого парня была привычка класть его под подушку каждый раз. – «Дили-и-и-инь».
– Черт, – нехотя поднял голову Рома, выуживая трубку из-под уха.
На экране значился номер Антона Дементьева, человека, благодаря которому Рома мог позволить себе снимать отдельную квартиру и покупать дорогие авто. И если бы не осознание этого факта, Рома бы отключил телефон и улегся спать дальше. Но Антону не ответить было нельзя. Такими птицами не разбрасываются.
– Да? – прохрипел в трубку парень и постарался прочистить горло.
– Ты спишь там что ли? – удивился Дементьев, парень двадцати восьми лет с грубым низким голосом.
Рома кивнул, но тут же понял, что собеседник его не видит и поэтому повторил вслух, что да, он спал.
– Что-то хотел? – задал вопрос темноволосый.
– Хочу обсудить с тобой кое-что сегодня, в девять в кафе «Filum». Это насчет следующего заезда.
Рома тяжело поднялся и сел, глядя на часы, стоящие под плазменным телевизором. Семь вечера. Сколько же он сегодня спал?
Благо, что голова перестала болеть, вот только сухость во рту стала еще больше и не давала нормально разговаривать.
– Окей, до встречи, – быстро попрощался со старым знакомым парень и поплелся в кухню за живительной влагой.
Через два часа более-менее бодрый молодой человек с каштановыми волосами стоял на пороге кафе «Filum», что переводилось с латыни как «Струна» и было по сути чем-то вроде бара, в котором можно расслабиться под звучание струнных инструментов. Кто-то из друзей рассказывал ему об одной группе, дающей здесь концерты практически через день. По их словам, звучание было достойным. Роме даже самому стало любопытно проверить это предположение, поэтому он, не дожидаясь своего товарища, прошел в темное помещение музыкального кафе.
На пороге его никто не встретил, кроме громкой музыки, которая впрочем, тоже вскоре стихла. Только что закончившие свое выступление музыканты уступали свое место на сцене коллегам по цеху.
Рома прошел вглубь помещения, разыскивая столик за которым он мог бы расположиться поудобнее. На глаза тут же попался диванчик, рассчитанный на четверых человек. Он стоял прямо напротив сцены, утопленный в тени, так что со сцены наверняка смотрящих за представлением было не разглядеть. В то время как с дивана сцену, подсвечивающуюся снизу, было отлично видно.
Рома тут же шагнул к столу, занимая его на этот вечер для себя и партнера по своему маленькому автомобильному бизнесу. Отчего-то музыка сегодня занимала парня куда больше машин. Ему скорее хотелось расслабиться, нежели выслушивать деловые разговоры Антона.
На сцене брюнет заметил музыкантов, выходящих на сцену со своими инструментами. Гитары, гитары и… скрипка. Девушка в красном облегающем платье и в маске, скрывающей половину ее лица, держала в руках скрипку. Звука этого инструмента Рома не слышал уже давно. Тем более в сочетании с роковым звучанием, которое наверняка подразумевалось в этот вечер в исполнении данной группы.
Это были три довольно взрослых мужчины и один юнец, лет восемнадцати. Место для скрипки и девушки в коротком платье подобный коллектив мало предполагал, но, тем не менее, оно было.
Светловолосая положила скрипку на плечо, давая мужчинам понять, что она готова. Вскинула распущенные волосы и приложила смычок к струнам. Музыка, полившаяся тотчас по залу, сразу же заставила всех встрепенуться и перестать обсуждать насущные дела. Это была не просто мелодия. Она пробирала насквозь с самых первых нот. Даже не столько мелодия, сколько игра девушки и ее вид. Она закрыла глаза и вся отдалась моменту, слегка покачиваясь в такт музыке, которую издавала сама же. Когда глаза ее распахнулись, Рома отметил в них яркую вспышку.
Огонь. В девчонке пылает огонь.
Мелодия была не из классических. Далеко нет. Она была быстрой, яростной и пронзающей насквозь. Настолько, что у сидящих за столиками посетителей наверняка тоже зажглись сердца при взгляде на девушку.
– Нравится? – спросил не понятно откуда взявшийся рядом Дементьев.
Рома лишь мельком взглянул на мужчину и кивнул.
– Кто эта девушка? – спросил Аморский, надеясь на то, что сейчас разузнает все о незнакомке в маске.
Антон пожал плечами и двумя пальцами подозвал к себе официанта.
– Хорошо играет, правда, – подтвердил он, заказывая чашку эспрессо.
Первая песня окончилась, сорвав бурные овации у зрителей. Рома не удержался и тоже захлопал в ладоши, глядя при этом только на незнакомку, которая сейчас напоминала ему дикую кошку. Безумно грациозную и гибкую. Такую, что хочется погладить и…
– Романыч, не витай в облаках. Давай о деле, – грубо прервал поток мыслей Антон, за что получил неодобрительный светло-карий взгляд. – Что у нас насчет завтра? Твоя малышка уже готова или ты пока все еще на ставках? К нам присоединился один малый. Говорит, что ищет тебя.
– Как звать? – спрашивает Рома, все так же не сводя глаз с незнакомки, которая сливается в единый ритм с музыкой и плавно покачивается, глядя в зал в перерыве между своими партиями. Она обводит цепким взглядом людей, сидящих у сцены. Романа же, как он и думал, не замечает. Только мельком скользит по нему взглядом и тут же отводит его, сжимая в пальцах инструмент.
– Герман, – отвечает Антон, – Белованов.
Дементьев подносит чашку к губам и смотрит на сцену. Да, девчонка хороша в этом платье. И сама ведь понимает это. Вон как призывно движется.
– А, этот придурок, – небрежно кидает Рома, махнув рукой, – было дело, сцепился с ним и выиграл по итогу весь его большой куш. Хочет еще раз опозориться, валяй. Только не со мной. Уже неинтересно.
– Тогда что насчет ставки?
Рома залез в карман кожаной куртки, лежащей поблизости, и выудил оттуда пару крупных купюр.
– На проигрыш этого ненормального, – хлопнул ладонью по столу, кладя деньги перед носом управителя ночных заездов.
– Уверен? – уточнил тот.
– Более чем, – кивнул Рома, продолжая смотреть на девушку в красном.
Музыка для атмосферности: Nirvana – Smells Like Teen Spirit (скрипка)
