Текст книги "Двойная сплошная (СИ)"

Автор книги: Ольга Адилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Глава 57.

Идти по своим делам нам с Ромой, к сожалению, все же пришлось и мы, нехотя оторвавшись друг от друга и тепло улыбнувшись напоследок, разошлись по разные стороны учебного корпуса. Его ждало разбирательство насчет продолжения обучения в ВУЗе, с которым, как оказалось, у парня имелись некоторые проблемы, а меня дожидалось грандиозное тестирование по управлению конфликтами, к которому я так и не смогла подготовиться.

А еще если раньше одногруппники смотрели на меня как на ненормальную из-за вечно подавленного настроения, то теперь они делали это из-за того, что, как я бы ни пыталась, у меня не выходило стереть с лица глупую улыбочку. Поэтому то и дело мне приходилось поднимать листок с заданиями на уровень своего лица и делать вид, что пытаюсь разобрать плохо пропечатанное задание.

Закончив со всеми делами и отделавшись от расспросов одногруппниц по поводу своего беспричинного, на их взгляд, счастья, я бросилась на парковку в надежде на то, что разгляжу там Аморского и его автомобиль. В порыве эмоций мы как-то позабыли о том, чтобы договориться встретиться позже или хотя бы по новой обменяться номерами, так как его прежний был теперь недействителен.

Знакомого черного Форда на стоянке я не заметила, как в прочем и его хозяина. Я несколько раз обошла ее вдоль, чтобы убедиться в этом. И когда поняла, что Аморский все же решил уехать, не попрощавшись со мной, вновь поникла, зачем-то при этом вспоминая блондинку из бара.

Я ведь отчетливо видела, как он ведет ее за руку, садится в машину и уезжает куда-то.

Быть может, то, что произошло сегодня, для него ничего не значило? Может, он просто решил все закончить таким образом?

Уткнувшись носом в объемный шарф и погрузившись в свои мысли, я покинула парковку и пошла вдоль дороги к себе домой, не особенно обращая внимание на прохожих.

«Он кинул меня», – думала я, пытаясь перешагнуть через лужу и не рассчитав ее размеров, угодила в нее по щиколотку.

– Да чтоб тебя, – злобно шикнула я, топая по воде еще раз и заставляя ее расплескаться в стороны, попадая на чью-то штанину и обувь.

– Эй, эй, чего буянишь? – воскликнули надо мной.

Я резко вскинула глаза наверх и поняла, что человек, которого я только что невзначай испачкала – Рома.

– Кто успел так сильно испортить тебе настроение, что ты решила спустить свой гнев на лужи?

– Я думала, ты ушел без меня, – выдохнула я облегченно, осознавая, что это не так.

– Вообще-то я просил ждать меня возле выхода, а ты куда-то убежала.

Я попыталась вспомнить подобные слова из его уст, но поняла, что гормоны сумели заглушить их все до единого, превращая в нежное облачко эйфории.

– Я искала твою машину на стоянке. Ее не было, и я решила, что ты уехал.

– А, да, – опустил глаза в пол Рома. – С ней кое-что случилось. Поэтому я пока передвигаюсь по старинке на автобусе.

– Давно? – удивилась я.

– Несколько дней.

– Но я видела, как ты увозил на ней ту блондинку… – протараторила я, не подумав.

Глаза Аморского расширились.

– Чего? – спросил он. – Что ты видела?

– Ну, – тушуясь, начала я. Почему-то не хотелось рассказывать о нашем с девчонками неудавшемся преследовании. – Я видела как ты выходил из бара за руку с какой-то девушкой. Ты уехал с ней куда-то на своей машине.

– Что ты забыла там в такое время? – нахмурившись, спросил он.

Вообще-то это я должна была начать возмущаться из-за того, что он уезжает ночами из бара с какими-то девицами, но он вновь смог вывернуть все так, что я оставалась виноватой.

– Хотела найти тебя и поговорить.

– Почему там?

– Догадайся, ты же умный мальчик.

Рома закатил глаза. Видимо, понял, откуда мне стало известно о его местонахождении.

– Так что это была за девица? Леся сказала, что она похожа на меня.

– Да уж, чересчур похожа, – фыркнул он. – Поражаюсь, как я умудряюсь натыкаться на таких.

Я поджала губы и отвернулась.

– Ты же не ревнуешь, Одуванчик?

– Нет, что ты, – саркастично ответила я. – Мне же в кайф смотреть на то, как человек, которого я… с которым я хочу поговорить, – поправилась я, едва не сболтнув лишнего, – уезжает куда-то с другой на моих глазах.

– Хочешь спросить, куда я отвез ее? – насмешливо осведомился парень. Поворачивая мое лицо за подбородок, так, чтобы я смотрела ему в глаза.

– Дай-ка подумаю, – я возвела глаза к небу. – Отель, съемная квартира или… О, боже, Аморский, неужели ты повел ее знакомиться с мамой? Не слишком ли рано?

Рома усмехнулся и убрал свою руку с моего лица.

– Домой, – ответил он.

– Ах, вот как. Ты привел ее к себе домой. Здорово.

– К ней домой, глупая, – улыбнулся он. – Эта девчонка оказалась такой же любительницей приключений, как и ты. Удивительно, правда? Я уже чувствую себя всеобщим старшим братом, который не дает таким девочкам, как ты, наделать глупостей.

– Зачем тогда ты держал ее за руку?

– Если ты не заметила, она была сильно пьяна и иначе рванула бы обратно, чтобы продолжить вливать в себя алкоголь, – произнес он, а потом немного задумался и добавил: – Хотя, ты знаешь, между нами все-таки кое-что было.

– И что же? – недовольно поинтересовалась я, хотя, скорее всего, не имела на это права.

Рома как-то невесело растянул губы в улыбке.

– Я продал ее отцу свою машину.

Я опешила от подобного признания. Он же души не чаял в этой машине. С ней ведь столько всего связано, а он просто так взял и продал ее кому-то? За обычные человеческие деньги? Это жестоко. Хотя бы по отношению ко мне, так как я уже успела представить, как сажусь за руль Мустанга и мчусь, ловя в свои руки ветер.

– Что ты сделал? Как? Зачем?

– Решил, что нужно двигаться дальше, – было мне спокойным ответом. – К тому же мне были нужны деньги.

– Для чего? В смысле, я имею в виду, зачем так много?

– Чтобы купить квартиру и уже точно не быть ни от кого зависимым. Надоело скитаться по съемным, а с мамой жить я как-то отвык.

Всего месяц прошел, а он успел столько всего поменять в своей жизни. Как я могла пропустить все это?

– Но как же… – начала я.

– Куплю другую.

– А…

– С гонками покончено. Больше меня это не интересует.

– Уверен?

– Вполне.

Немного подумав о том, что он только что мне рассказал, я попыталась вспомнить и об изменениях в своей жизни, о которых не успела еще ему рассказать. Улыбнувшись, я накрутила на палец прядку непривычно темных волос и произнесла:

– А я ведь покрасилась из-за нее.

– Из-за машины? – недоуменно спросил Рома.

– Из-за той девчонки из бара. Меня взбесило, что ты с ней и я перекрасилась. Кстати, ты ничего не сказал об этом.

– А я должен что-то сказать? – хмыкнул он. – Мне после твоих выходок уже как-то все равно, какая еще идиотская идея возникнет в твоей голове. Тут главное, чтобы краска не просочилась в мозг, а в остальном я бы не заметил, даже если бы ты стала сине-зеленой.

– Правда?

– Правда, – ответил он, улыбаясь, и протянул мне свою ладонь. Я, не раздумывая, вложила в нее свою. – Пойдем, не будем дожидаться, пока испортятся еще одни любимые тобой кеды. Я больше не вынесу нытья на этот счет.

Я слабо ударила парня в плечо.

– Я не ныла тогда, – рассмеявшись, произнесла я.

– Молчу, – ответил Рома, и повел меня в сторону дома, крепко держа мою руку в своей руке. Так, словно больше никогда не хотел ее отпускать.

Дойдя до дома и решив, что выпить с Аморским пару чашек его любимого зеленого чая будет хорошим решением, мы буквально ввалились в мою квартиру, едва открыв дверь. Но вскоре были вынуждены резко друг от друга оторваться и ошарашено вытаращить глаза на отца, стоящего перед нами в коридоре со сложенными на груди руками.

Я совершенно забыла, что папа время от времени мог заезжать домой на обед. В отсутствии брата я не сомневалась. Он почти никогда не возвращался домой сразу после школы и предпочитал допоздна сидеть у кого-нибудь в гостях или ошиваться где-то на улице с друзьями.

Отец и Рома стали молча буравить друг друга взглядом и при этом будто о чем-то вести беседу.

«Снова ты приперся? – вещал взгляд моего отца. – Думал, мы смогли отделаться от тебя».

«Я не такой дурак, чтобы слушаться вас» – отвечали ему глаза Ромы.

По-моему, еще немного и эти двое могли броситься друг на друга, не замечая разницы в возрасте.

– Пап, – подала я голос первой. – Ты же помнишь Рому?

– А как же, дочка. Такого не забудешь. По-прежнему нарушаете, Роман Михайлович? – насмешливо поинтересовался отец.

– К сожалению, нет, товарищ полицейский. У меня теперь нет автомобиля. Я законопослушный пешеход.

Папа хмыкнул.

– Ну что ж, тогда проходите на кухню. Дальше нее я вас все равно не пущу, так и знайте.

Я закатила глаза и незаметно пихнула Аморского в бок, намекая на то, чтобы он поскорее смывался. Он в свою очередь на это не отреагировал и начал разуваться.

– Эй, ты что, правда собрался идти туда? – прошептала я, ругая себя за идиотскую затею зайти ко мне.

– Меня же пригласили. Как отказаться? – ответил он, широко шагая в сторону кухни.

Двух мужчин, глядящих друг другу прямо в глаза, разделял небольшой деревянный стол. Руки обоих лежали на нем и крепко держали свои кружки. У отца в ней был ароматный кофе, а у Ромы тот самый зеленый чай, который я сделала для нас обоих.

Я осталась стоять, облокотившись на кухонный гарнитур и глядя на этих двоих сверху вниз. Особенно на расслабленную спину Аморского. Его, по всей видимости, мало что волновало в происходящем, хотя я до сих пор с трудом верила, что он сидит на моей кухне спустя продолжительное время и попивает чаек с моим папочкой, который настроен в свою очередь крайне негативно. Ему еще полицейской формы не хватало для пущего устрашения.

– Я так понимаю, ты не отстанешь от моей дочери, – серьезно произнес отец.

– Я вроде и не пристаю, – ответил Рома.

Папа грозно свел брови.

– А мне казалось, что мы все обсудили по телефону еще месяц назад. И ты сказал, что все понял. Не держишь слово?

– Папа! – воскликнула я, не сдержавшись. Не хватало еще, чтобы в Роме взыграл кодекс чести, и он все же решил оставить меня. Я и так понимала, что пока еще хожу по тонкому льду. Это сейчас он мог, поддавшись эмоциям, решить, что простил меня. Но завтра все могло существенно измениться в противоположную сторону. И мне не хотелось, чтобы неосторожные слова отца стали тому причиной.

Отец шикнул на меня в ответ, заставляя помолчать, когда беседуют мужчины.

– Мне очень жаль, что у вас сложилось такое мнение обо мне. Но я не стану извиняться за это, потому что не делал ничего плохого. А штраф за превышение я, к слову, уже успел оплатить.

Отец демонстративно громко поставил чашку на стол.

– Ты никогда мне не нравился, парень, – произнес он.

– Сочувствую, – спокойно ответил Рома. – Возможно, я пойму вас, когда у меня будет такая же красивая дочь, и около нее будут виться толпы поклонников.

От этих слов я невольно залилась краской.

Толпы – скажет тоже. Что-то я не замечала никого вокруг себя. Наверно, слишком хорошо маскируются.

– И ты надеешься, что эту дочь родит тебе Нелли?

– Па! – вновь воскликнула я, но была перебита голосом Аморского.

– Я пока не смотрел настолько далеко вперед, но думаю, возможен и такой вариант, – насмешливо произнес он.

Папа едва ли не закипел вместе с электрическим чайником от подобной дерзости.

– Я знаю, почему вы волнуетесь за нее, – Рома кивнул в мою сторону. – Я ведь тоже беспокоюсь о ней. Даже несмотря на то, что вы настроены ко мне негативно – что, в общем-то, беспочвенно – все же главную роль будет играть ее решение. Не ваше.

Я напряженно следила за тем, как отец внемлет словам Аморского. Словно, выжидающий момента волк, который усыпляет бдительность барашка.

– Как бы вам ни хотелось думать, что ей по-прежнему двенадцать, а мальчишки, вертящиеся вокруг озабоченные идиоты с зашкаливающим уровнем тестостерона – это не так. И как бы вы ни пытались удержать ее возле себя, запретив общаться с кем-либо, она все равно вырвется. Или же вы окончательно сломаете ее, – Рома медленно поднял кружку с чаем и отхлебнул его. – Она уже сбежала от вас однажды, не так ли? Не от меня. От вас. Я это сразу понял, только был сбит с толку вашими словами и собственным непониманием как она могла так поступить. И если вы продолжите в том же духе, не сомневайтесь, что она сбежит снова. Уже навсегда. И знаете что? На этот раз я помогу ей в этом. Это не угроза, нет. Просто предупреждение на будущее, потому что больше в ваши игры я играть не намерен.

Аморский потянулся за печенькой так спокойно, будто не он только что угрожал моему суровому отцу – грозе всех моих ухажеров.

– Думаешь, что самый умный здесь? – недобро спросил папа.

– Нет, – четко произнес брюнет. – Я так не думаю. Просто хочу, чтобы и вы не были в этом уверены.

– Нелли, – грозно взглянул на меня отец исподлобья. – Иди в свою комнату. Сейчас же.

– Не хочу! – упрямо произнесла я.

– Я сказал оставь нас наедине.

– А то что?

– Тише, – повернулся Рома ко мне, слегка касаясь своей рукой моей и привлекая внимание к себе. – Иди, – шепнул он. – Нам нужно многое обсудить. Обещаю, все будет хорошо.

Несколько долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза, и только, когда я смогла рассмотреть в глазах Ромы полную уверенность в собственных действиях, все же решила послушаться и оставить этих двоих наедине, в надежде на то, что они все же не подерутся. Кто знает, до чего может дойти мой папочка в своем желании защитить меня ото всех этих подозрительных мужчин. Иногда мне кажется, что мужчины знают друг о друге что-то такое, о чем ни в коем случае нельзя знать женщине и именно поэтому все отцы становятся такими гиперзаботливыми охранниками для своих дочерей.

Говорили они долго. Так, что я уже боялась, не наткнется ли Рома вдобавок и на мою мамочку, которая в отличие от отца насчет него уже поостыла и теперь могла вновь завести свою шарманку. Мне ужасно этого не хотелось и будь моя воля, я бы не давала им пересекаться еще как минимум несколько лет.

И к моему счастью, Аморский вышел из кухни до того, как это произошло. Он заглянул ко мне в гостиную и просто сказал:

– Мне уже пора. Проводишь?

Я, уже готовая к тому, что он от меня сбежит, сверкая пятками, поднялась и пошла следом за ним в коридор. Там Рома довольно быстро влез в свои симпатичные кроссовки, слегка испачканные мной, и подошел к двери, поворачивая механизм замка.

– Пока, Ром, – невесело произнесла я, глядя ему в спину.

Парень, приоткрыв дверь, обернулся и одной рукой притянул к себе, шепча в волосы:

– До завтра, Нелли. Даже не надейся снова сбежать от меня, – я почувствовала, как он легко поцеловал меня в макушку. – И не беспокойся насчет отца. Просто он очень любит тебя. Думаю, мы смогли найти с ним общий язык.

И с этими словами он покинул мою квартиру, оставив меня наедине со своими мыслями и отцом, который выглядел после их разговора несколько озадаченным и даже потерянным.

Рома вышел из дома Нелли полный самых разнообразных мыслей, перепутанных между собой в хаотичном порядке. Раньше, до появления этой блондинки в его жизни, подобное было ему не свойственно. Он предпочитал всегда все держать под контролем, хотя и мог при этом выглядеть сумасбродным мальчишкой. Теперь же он совершенно не успевал за событиями. Всего-то несколько часов прошло с того момента, как он принял решение в очередной раз поехать в институт, дабы встретиться с деканом насчет обещанной учебы в магистратуре, до новой встречи с девчонкой, которая не давала ему покоя уже больше двух месяцев и кардинального пересмотра своей позиции на ее счет. Парень не понимал, как ей удается всего лишь одним взглядом заставлять его менять вектор своего направления и следовать за ней. Мама вновь оказалась права – у этой девушки была необъяснимая власть над ним, и он легко поддавался ей.

Прошедший месяц стал переломным не только для Нелли, но и для него. Сначала Рома пытался разобраться в том, что происходит, так сказать, на холодную голову. Но у него, как и всегда, ничего не вышло. Его разум просто не мог оставаться холодным рядом с той, у кого в груди горит настоящее пламя. Затем он начал злиться. Набирал без конца ее номер, строчил смс, а после бросил и это занятие. Решил уважать ее решение и сделать, как она просит. Переждать.

Копящаяся внутри тревога и непонимание переросли в то, что Рома решил заменить их алкоголем и друзьями. Это помогало, но к его сожалению ненадолго и тогда он пил больше, не особенно ощущая, что пьянеет. Он даже помирился с Толей, который каждый день водил его в различные пафосные места и знакомил с ребятами из других команд по стритрейсингу. Все это помогало парню держаться и не идти на поводу у внутреннего голоса, который требовал, чтобы парень пошел к ее родителям и высказал им все, что думает. И держался он до последнего, пока все же не пришел и не услышал то, что окончательно остудило его пыл. Тот разговор не был долгим, но зато Аморский понял, что ему действительно лучше всего будет обо всем забыть.

Вообще-то с первого взгляда на Рому было трудно сказать, что у него что-то случилось. Внешне он оставался все таким же. Разве что порой мог чуть дольше думать, чуть надрывнее смеяться и чуть больше пить. Но в остальном ничего не могло выдать его переживаний. К мужским переживаниям во все века люди относились предвзято, считая, что стойкие бойцы не умеют чувствовать. Но это, конечно же, вовсе не так.

Только матери Ромы бросались в глаза изменения в поведении сына. Ей не нравилось то состояние, в котором он пребывал несколько недель. Он старался убеждать ее в том, что с ним все в порядке и со своими проблемами он справится сам, но сердце матери все равно замечало обратное. А оно, как говорится, никогда не ошибается.

Рома до последнего не осознавал, что чем больше старается забыться, тем хуже ему становится.

Парень даже пару раз едва не попал в аварию, выехав за город на высокой скорости и не рассчитав утомленного состояния своего организма и той дороги, которая все чаще была мокрой из-за дождя. В первый раз он успел остановиться, а во второй вылетел с трассы на прилегающее к ней поле, откуда ему пришлось выбираться довольно долго, а затем столько же лежать под автомобилем в гараже, проверяя все ли с ним в порядке после таких приключений.

Тогда же он и задумался над тем, что происходит вокруг. Дал себе слово, что перестанет вести себя как повернутый на какой-то девчонке романтик и прекратит маяться дурью. Проверив досконально свой автомобиль, он уселся на холодный пол и просто выдохнул. Взгляд его тогда упал на гитару, на которой на самом деле он хорошо умел играть, но почему-то так и не решился продемонстрировать свои навыки Нелли.

Не особенно задумываясь, он протянул руку за инструментом, достал его из-под завалов и положил к себе на колени, начиная перебирать в пальцах струны. Он все еще помнил, что блондинка рассказывала ему о музыке. Она считала ее почти что живым существом, которое может поддержать тебя, когда трудно или помочь найти решение, если запутался. И он стал играть. Все, что мог вспомнить из далеких уроков. Это и вправду помогало ему.

Струны позволили ему собраться и сделать то, что должен был уже давно.

Первым делом Рома решил покончить с гонками и найти работу. Так, как и хотела мама. С этим были некоторые проблемы, так что пришлось на первое время соглашаться на привычную вакансию в автомастерской его дяди. Следующим решением стало пойти в университет, так как по его специальности, для приема на достойную работу бакалавриата, к сожалению, не хватало. Тогда парень начал суетиться по этому поводу, вспоминая слова декана, с которым успел подружиться. Время было упущено, но Рома не был из тех, кто сдается просто так, поэтому раз за разом ездил туда, чтобы заявить о себе и своих намерениях.

Друзья не понимали, что с ним происходит и почему он так резко перестал ходить с ними куда-либо и отвечать на приглашения немного выпить. Он будто в одночасье закрылся ото всех. И только Вадим, как обычно, оставался в курсе всех переживаний друга. Сначала он сказал, что считает Рому полным идиотом, ведь так менять свою жизнь из-за девчонки глупо. Но затем и сам осознал, что здравое зерно во всех этих изменениях есть, а Нелли здесь совершенно ни при чем.

Аморский старался не думать о ней, говоря себе, что это того не стоит. Но раз за разом парень понимал, что не может так просто смириться с ее исчезновением и каждый вечер перед сном ловил себя на мысли, что оправдывает ее, хотя возможно, она этого и не заслужила.

Теперь же, когда он открыл для себя всю ее историю целиком, его словно вновь встряхнули, выбивая изнутри ненужные мысли и оставляя лишь одно чувство, которое вопреки всему только росло в его груди все это время и, вероятно, не собиралось никуда исчезать.

Он шел домой, анализируя все то, что наговорил Нелли и ее отцу. То, что никогда еще в своей жизни не имел более серьезных намерений на чей-то счет. Рома был честен, потому как считал, что правда – это лучший аргумент в любом споре. Только правда сможет привести к победе, если помыслы человека полностью чисты. А если это не так, то в таком случае и ложь не сможет ничем помочь.

– Ромочка, ты уже дома? – услышал позже парень, сидя на диване, знакомом еще с детства, и наигрывая очередную мелодию на гитаре, из-за которой его пальцы успели покрыться мозолями.

– Да, мам, – крикнул он в ответ. – Я здесь.

– Ты не поможешь мне разобрать продукты?

Отложив в сторону инструмент, Рома вышел из комнаты и направился на кухню, где его ждала мать с несколькими пакетами еды.

– Почему ты не сказала мне, что идешь в магазин? Я бы помог тебе все донести, – серьезно спросил он. Ему не нравилось, когда мать в одиночку таскает тяжести.

– Прости, сына, я забыла, – ответила женщина, проводя ладонью по щеке парня. – Да и ты вроде на работе должен быть.

– У меня выходной сегодня, – произнес он, засовывая руку в первый пакет и доставая оттуда пачку молока. – Мам, слушай, зачем ты ходила к Нелли?

Мать на мгновение замерла, а затем робко улыбнулась.

– А ты откуда знаешь?

– Она сама сказала.

Глаза матери восхищенно загорелись.

– Вы общались? – спросила она, откладывая в сторону покупки. – Так, ну-ка сядь.

Женщина указала сыну на стул, стоящий подле него.

– Зачем? – удивился он.

– Расскажешь, как все прошло. Вы помирились? Скажи, что да.

Рома вздохнул, тоже откладывая в сторону молоко.

– Вроде как. Она обо всем мне рассказала. Все оказалось немного сложнее, чем я думал. А ты не заговаривай мне зубы и рассказывай, зачем ходила к ней.

– Поговорить, – продолжала улыбаться мать. – Только ее не было дома в тот день. Мне открыл дверь ее младший брат и сказал, что она уехала. Поэтому я решила оставить ей весточку другим способом. Чтобы она все обдумала, и вы могли все обсудить. Как сейчас.

– Мы бы и без твоей весточки обсудили.

– Как знать, сынок. Как знать.

И Рома, качнув головой, согласился. Да, быть может, не покажи она ему этот рисунок, он и вправду бы отпустил ее сегодня, поведясь на собственный принцип. Но напоминание о той ночи, когда он набросал его и слова, подписанные матерью, смогли заставить поступить иначе. Так, как подсказывало сердце. И он был рад, что пошел у него на поводу, забыв о гордости.

– Спасибо, мам, – приобняв женщину за плечи, сказал он. – Ты действительно помогла мне поступить правильно.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, Ромашка, – назвала она сына своим излюбленным прозвищем. – А с ней ты светишься. Это заметно даже сейчас.

Рома тепло улыбнулся матери, соглашаясь. Он тоже вновь чувствовал свой внутренний свет.