Текст книги "Двойная сплошная (СИ)"
Автор книги: Ольга Адилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)
В какой-то момент Рома понял, что не только соперник желает поквитаться с ним, но и доблестная дорожная полиция, которая обзавелась-таки хорошим автопарком и могла сама посоревноваться на его вечерних заездах.
– Черт! – выругался Рома, опережая очередную машину, а затем и еще одну.
Машина с мигалками неслась следом на всех парах, а из рупора лился какой-то несвязный голос, который, скорее всего, говорил что-то о том, чтобы он остановился в ту же секунду и предъявил свои права, которые вот уже несколько лет были под угрозой.
Так просто Рома сдаваться не хотел и за своим уходом от преследования не заметил, как с зеркал заднего вида пропал его соперник. Он свернул куда-то, пользуясь моментом, и рванул в другую сторону, чтобы и на него управы не нашлось. И только позже Аморский понял, что Герман просто продолжил гонку, свернув туда, куда было положено по маршруту, а сам он оказался почти в самом центре и теперь должен был маневрировать с еще большей сосредоточенностью под звуки сирены и механического голоса из громкоговорителя.
Роковой ошибкой стало решение свернуть в один из дворов. Парень думал, что сейчас он сможет пересечь его и выбраться с другой стороны на параллельную дорогу, но сам же загнал себя в клетку. Это был один из тех дворов, что называют глухими. Там не было сквозного выезда и все, что оставалось парню это выбираться оттуда же, откуда он приехал. Но полицейские уже злорадно потирали свои ручки в ожидании глупой добычи. Они знали, что он совершил ошибку и жалеть его не собирался никто. Его ждали. Как ждут, когда сядет на пальчик маленькая, загнанная в клетку птичка и начнет петь свою песню о невиновности.
Музыка для атмосферности: Dub step 2012– OST Шаг вперёд 4 (лето)
Глава 21.
Я провела в кровати весь следующий день, попивая чай, которым родители заставили меня отпаивать братца и наслаждаясь тем, что на этот раз я могу не готовить и не убираться в квартире. Честное слово, иногда мне казалось, что я уже десять лет как замужем, но просто не замечаю этого, а муж прячется от меня под кроватью. В порыве сумасшествия даже заглянула туда, но кроме старой игрушки Джефа ничего там больше не нашла. Даже пыли в моей стерильной комнате не наблюдалось. Мама приучила меня к порядку, и теперь я словно робот изо дня в день убирала все по своим местам и лихорадила, едва только видела что-то стоящее не там, где должно.
Но этот пунктик распространялся обычно только на мою комнату и за ее пределы не выходил. Я терпеть не могла уборку и готовку, но выбора у меня не было. Я же идеальная дочь. Как я могу что-то из этого не любить? Блеск и чистота – мои второе и третье имена. Мама всегда мечтала о хозяюшке, и она ее получила.
В какой-то момент я от скуки стала подбрасывать в воздух свою любимую подушку, и она угодила прямиком на стул, стоящий сейчас возле моей кровати с чашкой ярко-красного чая, привезенного мамой из Китая когда-то очень давно. Его в семье никто не пил, потому что тот имел свойство окрашивать язык, да и вообще был довольно специфичным. Так Артур решил поиздеваться над сестрой, принеся его вместо моего любимого черного с бергамотом.
И вот теперь волей случая или судьбы все содержимое этой чашки полилось прямиком на мой светленький пушистый ковер, растекаясь по нему лужицей, походящей на кровь. Я опустила глаза вниз, оглядывая последствия происшествия, и откинулась обратно на постель. Отчего-то было плевать. На все плевать. Я впервые в жизни чувствовала свою усталость, вновь и вновь возвращаясь к тому моменту, когда Рома взял меня за руку и заставил бежать за ним. Это было неправильно и безрассудно. Это выходило за все известные и построенные для меня рамки, но это было то, что нужно. И я понимала, что с появлением этого неправильного парня в моей жизни я стала осознавать и неправильность моей жизни в целом, какой бы идеальной она ни была. Так что даже пятно на ковре, за которое меня непременно отругают вечером, больше не волновало. Хотелось просто сесть за руль папиной Хонды и укатить, куда подальше отсюда.
Утром следующего дня за окном было пасмурно. И традиционный звонок не заставил себя ждать. На этот раз со мной хотела поговорить Олеся.
Порой я думаю, что живи мы в сером Питере, девочки потратили бы все бесплатные минуты на одни лишь звонки мне. Ну, или я бы привыкла жить в вечной депрессии. Благо, что наш городок наоборот славился тем, что в нем было почти девяносто процентов солнечных дней.
– Да? – ответила я своим сонным голосом, продолжая обнимать одеяло одной рукой. Некстати вспомнилось, что на его месте мне снился Аморский, так что я поспешно отшвырнула одеяло от себя, и оно свалилось на пол. Туда, откуда вчера вечером успел исчезнуть мой любимый ковер.
– Извини, я разбудила тебя? – спросила подруга довольно глухо.
– Нет-нет, все в порядке.
– Как ты себя чувствуешь? Видела вчера твою маму, когда шла с работы. Она сказала, что ты заболела.
Мне без одеяла лежать было неуютно, поэтому я потянула на себя лежащий в ногах плед и накрылась им.
– Чего тогда не написала? – зачем-то спросила я. Хотя вообще-то обидно, что эта девчонка только сегодня удосужилась вспомнить обо мне.
– Я была занята, – после некоторой паузы ответила она.
– Это чем же?
Елагина рассказывать ни о чем не спешила и поэтому тянула кота за одно место.
– Как поговорили с Владом? – решила я подтолкнуть ее к нужной теме.
– Никак, – еще более глухо отозвалась она. На заднем фоне послышался быстрый шелест бумаг. Подруга знатно нервничала.
– Совсем?
– Совсем. Слушай, давай не будем об этом, – попыталась она соскочить с темы. – Ты же не смотрела еще в окно?
В моей комнате из-за кромешно затянутого тучами неба было настолько темно, что казалось, наступил апокалипсис. Смотреть в окно в таких случаях не требуется. И так все ясно.
– Я догадываюсь, что там за ним.
И снова в ответ молчание. Не понимаю я ее. Могла бы и смс написать, если ей не о чем мне сказать. И ведь даже не извиняется. И говорить о том, почему она с ключами и, как я понимаю, с Владом укатила в неизвестном направлении, позабыв обо мне, тоже не собирается. Вторая трещина в нашей с девчонками дружбе стала намечаться с самого края.
– Ты куда-то собиралась сегодня?
– А есть предложения?
– Нет, – печально ответила она, продолжая листать документы.
– Лесь, что происходит?
Я резко села в кровати, схватившись вскоре за голову, вспоминая, что так делать не стоит. Перед глазами сразу начинают бегать звездочки и хочется завалиться обратно. Желательно в обморок.
– А что должно происходить?
Во мне горело желание выплеснуть обиду наружу самым грубым способом, но зато перестать держать все в себе и чувствовать, как захлебываюсь в своих манерах идеальной подруги.
– Вы обе кинули меня в клубе, даже не позвонив ни разу за эти два дня. Ты наверняка была с Владом, и он что-то сказал тебе и сейчас ты ничего не хочешь рассказывать об этом.
Елагина что-то невнятно пробормотала и громко шмыгнула носом в трубку. От неожиданности я чуть было даже не выронила телефон из рук, так как динамик из-за ее тихого говора приходилось делать намного громче.
– Прости, – прошептала она. – Просто все плохо.
И она поведала мне все о том, как они с ее уже бывшим парнем долгое время целовались и обнимались за тем же углом, где меня в итоге стошнило, а затем поехали вместе домой к Вилене, предварительно взяв у нее ключи от квартиры, так как в отличие от нее Леся продолжала жить с предками и не имела возможности водить к себе Влада, когда ей вздумается.
Олеся думала, что теперь-то все в порядке и они снова вместе, потому что она точно чувствовала, что ничего между ними не изменилось. Все искры до единой до сих пор оставались на месте, но, в конечном счете, и им пришлось приглушить свой свет. Влад хоть и сказал, что соврал, но не остался, предварительно обмолвившись, что так было нужно для него, и что возможно она когда-то его поймет, а потом ушел, оставив ее сидеть одну в пустой темной квартире, сжимая горлышко бутылки мартини, которую подруга допивала в одиночку. А проснулась она уже только днем от толчка в плечо. Вилена вернулась домой и была злой, как черт. Она даже не обратила внимания на то, что Олеся всю ночь провела на полу возле холодильника в обнимку с пустой бутылкой алкоголя.
Такого от своей всегда сдержанной подруги я не ожидала и во мне стали закрадываться мысли о том, что не только девчонки не знают меня, но и я совсем не знаю их. Хотя и дружим мы с самого детства и вроде как делим все между собой поровну. Вот и секреты свои также прячем с одинаковым рвением. Это настораживало и возводило по кирпичику стены между нами. Пока еще довольно тонкие, но оттого не менее прочные.
Хотя возможно я и преувеличиваю и нагнетаю, сама давным-давно завравшись, так что теперь остро реагирую на любое проявление в человеке качеств, которые не были замечены мной ранее.
Попрощались мы уже на куда более веселой ноте, разговорившись о том, как в детстве, увидев, что идет дождь, я могла остановиться и долго-долго смотреть в окно. Все думали, что я в каком-то ступоре или еще чего и начинали махать перед моими глазами и толкать в плечо. А я все продолжала смотреть и смотреть на него, боясь каждой капельки. И все это вроде бы было весело вспоминать, если не задумываться о том, почему дождь и пасмурность в целом так на меня воздействовали. А шли все страхи, как и водится из детства.
Утром среды я уже чувствовала себя гораздо лучше. Весь алкоголь окончательно смог покинуть мое тело, и все его функции вновь пришли в норму. Вообще этот прозрачный яд действовал на меня всегда по-разному, так что каждый раз я могла лишь догадываться, что со мной будет дальше. И только врожденный дух бунтарства толкал меня на то, чтобы исследовать этот вопрос до победного.
– Даже не думай, что я еще хоть раз принесу тебе чай, – грозно предупредил меня брат, сидя на диване в гостиной, когда я выползла из своей комнаты.
Вчера вечером на мое удивление родители решили, что это Артур пролил красную жидкость на мой ковер и все причитания достались ему. Хотя я, в общем-то, ничего на этот счет не говорила, а только наблюдала. Наблюдала и посмеивалась, прибавляя у себя в уме очки и засчитывая между нами с братом ничью.
– Не поверишь, но я и сама могу его сделать. Кстати ты не хочешь?
Краем глаза заметила, как Артур нахмурился.
– Не хочу.
– Ну да, конечно. А то вдруг я туда плюну.
Брат повернул голову в мою сторону, но я уже прошествовала дальше в сторону ванной, а затем и кухни. Там сделала себе бутерброд, впервые за долгое время решила налить себе кофе с молоком – благо, что кофеварка у нас имелась, а моя нелюбовь к этому напитку складывалась лишь из вкусовых предпочтений – и уселась рядом с братом на диван в гостиной, поджав ноги по-турецки, поставив завтрак перед собой на журнальный столик.
– Так и будешь дуться на меня? – спросила брата, заметив его голодный взгляд.
Вот дите малое. Будто действительно рук не имеет, чтобы сделать себе что-нибудь перекусить. Беспомощный котенок и то готов сделать больше для того, чтобы не помереть с голоду.
– Ты меня подставила, – сглотнул он, отворачиваясь лицом к экрану, где шла какая-то комедия с Адамом Сендлером. Этого актера в нашей семье очень любили.
– Ты сам принес мне этот жуткий вампирский чай.
Артур ничего не ответил, а только снова быстро скосился на мой бутерброд с колбасой и сыром.
– Забирай, – протянула я ему руку со своим несостоявшимся завтраком.
Брат принципиальным не был, а потому ловко перехватил еду из моих рук и теперь сам наворачивал мой бутерброд, протягивая вторую руку за кофейным напитком. Иногда такое чувство, что его держат на цепи и не кормят неделями, вот он за всеми и подъедает.
В итоге смогла поесть я только тогда, когда брат убежал на какую-то встречу, а я приготовила на всю семью отбивные с запечённой картошкой. Если бы не скука от нахождения в одиночестве, я бы так не заморачивалась и сделала бы что попроще. Но вариантов не было, как и занятий на день. Фильмы надоели, интернет наскучил, говорить было не с кем. К примеру, Вилена не объявилась до сих пор. Было ощущение, что наша жизнь разделилась на до и после с того самого похода в клуб и теперь каждая из нас зажила своей собственной жизнью без друг друга.
Кстати стоит отметить, что из окна своей комнаты, которое выходило во двор, я заметила, что брат мой встретился у подъезда с той самой девчонкой, которая приставала к нему ранее. Я написала Артуру сообщение с шуточными поздравлениями в скорой женитьбе, а он обернулся в сторону моего окна и показал средний палец. Я рассмеялась, но в ответ ничего показывать не стала. Еще не хватало, чтобы кто-то из соседей это заметил. К Артуру и его манерам все давно привыкли, а вот ко мне нет. Я вообще всегда должна была держать марку семьи.
Телефон затребовал моего внимания, когда я лежала на своей кровати уже вечером, читая книгу. Он бился в конвульсиях вибрации в изголовье кровати, куда я бросила его недавно, так что я смогла быстро дотянуться до него и взглянуть на экран. Номер был незнакомым, но почему-то казалось, что со звонившим мы уже имели честь разговаривать лично.
– Алло? – прижала я к уху динамик.
– Одуван, ты помнишь, что ты мой должник? – без приветствий донесся до меня знакомый голос Ромы Аморского.
– Допустим, – неуверенно ответила я, на ходу размышляя, к чему он клонит.
– Мне нужна твоя помощь в одном деле. У тебя есть водительские права?
Так. Это уже что-то новенькое. Хочет, чтобы я поработала его частным извозчиком?
– Есть, – кивнула я.
– Отлично. Я сейчас зайду за тобой, и мы съездим в одно место. Нужно забрать мою машину, а сам я этого сделать не могу.
– В чем же дело?
– Права отобрали, а я законопослушный гражданин и не могу ездить без них.
Я задумалась.
– Права не отбирают так быстро.
– Хочу заметить, что твой отец и не такое может устроить. Ну, так что? Окажешь мне услугу? Я ведь неоднократно помогал тебе.
Идея выйти из дома была заманчивой. Идея покататься на машине Аморского была еще более интересной. Меня смущало лишь то, что все эти идеи перекрывала радость от встречи с самим Ромой. А это было не хорошо. Я не должна этому радоваться. Не знаю почему, но не должна. Но я рада, хотя и не понимаю, почему он позвонил именно мне, а не кому-то другому.
Сам парень объяснил это тем, что у всех его знакомых, кто мог помочь права уже тоже давно отобраны властями. Вот такая у них компания парней-плохишей.
– А откуда у тебя мой номер? – задала я вопрос, когда мы уже собирались прощаться.
– Твой отец немного рассеян, а я наблюдателен. Вот и все. Давай собирайся, Одуванчик. Я зайду за тобой через полчаса.
И он отключился, оставив меня наедине с далеким бормотанием телевизора, который был включен в гостиной.
Глава 22.
Рома мне не соврал, и уже ровно через двадцать восемь минут я заметила его силуэт, вышагивающий через наш общий двор под сплошной стеной дождя. Зонта при нем не имелось, а потому парень шел быстро, втянув голову в плечи и делая большие шаги, пересекая огромные лужи, которые появились буквально за несколько часов.
«Жду тебя возле подъезда» – пришло мне сообщение уже через мгновение, когда Аморский скрылся под козырьком, и я больше не могла его видеть.
Мне мокнуть под дождем отчего-то совсем не хотелось и потому я, выйдя в коридор и крикнув маме, что вернусь не поздно, надела на себя куртку из непромокаемого материала и взяла давно уже забытый на верхней полке зонтик.
Когда вышла из подъезда, Рома стоял спиной ко мне, держа руки в карманах и рассматривая что-то вдалеке. Тяжелые и холодные капли на него уже больше не попадали, но он все равно успел достаточное количество времени провести под дождем, чтобы выглядеть теперь мокрым и замерзающим.
– Надо позвонить твоей маме и сказать, что ты не бережешь свое здоровье, – вместо приветствия начала я наш сегодняшний очередной странный вечер. Даже забавно, что с Аморским все у нас сводится только к темному времени суток. В кафе его, что ли днем пригласить для разнообразия?
Парень повернул голову в мою сторону, и я заметила, что он слегка улыбнулся.
– Это твоей маме надо сказать, где и в каком состоянии ты провела ночь с воскресенья на понедельник, девочка моя. Ты же еще маленькая, за тобой глаз да глаз нужен.
Мне захотелось возмутиться в ответ на его слова, но я этого делать не стала, предпочтя оставить колкости на потом. Как и всегда.
– А я взрослый дяденька, у которого имеется хороший иммунитет, – продолжал парень тем временем.
– Иммунитет был бы только рад, если бы ты соизволил надеть что-то теплее своей любимой футболки и взять зонт.
Рома вынул руку с мобильником из кармана и что-то стал набирать, быстро бегая по дисплею большим пальцем.
– Спасибо за заботу, Одуванчик. Мама проинформирована, что у нее есть помощник в борьбе за мое здоровье в виде тебя.
– Чего? – бросилась я в его сторону, пытаясь заглянуть в экран телефона. – Ты что-то сказал обо мне своей маме?
Парень быстро нажал на кнопку блокировки, и дисплей потух, забирая вслед за светом все его содержимое.
– Эй-эй, там хранится частная информация, куда посторонним вход запрещен, – попытался отстраниться от меня Рома, но в итоге шагнул прямиком под дождь и его окатило еще парой десятков холодных капель, так что ему пришлось вернуться обратно.
Я посмотрела критически на парня, оценивая его упрямство и прикидывая, что же он там мог написать своей матери, а потом просто тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону.
– А ты, я смотрю, подготовилась лучше меня, – зонтик из моих рук был наглым образом украден. Аморский стал рассматривать его как какой-нибудь экспонат в музее, который только что добыли великие археологи. А может быть, он вообще никогда не имел дела с этими штуковинами и теперь как пещерный человек изучал новое орудие выживания. Или же он просто дурачился. Хотя нет, скорее все же первый вариант. На аборигена с дубиной в руке он сейчас как раз в максимальной степени похож. – Нам он все равно не понадобится, так что можешь занести обратно.
Я воззрилась на парня в недоумении.
– Ты по сторонам посмотри. Куда мы пойдем в такую погоду без зонта?
– С зонтом или без него мы никуда и не собирались идти. Кстати права с тобой?
Я сунула руку в карман куртки, выуживая оттуда маленькую розовую пластиковую карточку. Дважды махнула ею в воздухе и сунула обратно, пока и ее парень отобрать у меня из рук не успел.
Рома улыбнулся, снова оборачиваясь в сторону выезда со двора.
– Мы кого-то ждем? – спросила я.
Парень мне не ответил, а потому я тоже стала смотреть в том направлении, куда и он. Там никого не было.
– Слушай, может я тебе не нужна и пойду обратно? Ты вообще собирался идти куда-то или так, просто заглянул, чтобы поговорить о своем иммунитете?
Рома продолжал смотреть в противоположную от меня сторону. Волосы и футболка его развевались на холодном ветру. Порывы его были такими мощными, что иногда и холодная вода попадала на его фигуру. Можно было бы представить, что Аморский на самом деле отважный моряк, который стоит на корме своего судна и смотрит куда-то вдаль, сливаясь воедино со стихией.
В моей разыгравшейся фантазии он ехал навстречу даме своего сердца, которая ждала его домой из дальнего плавания. Он не видел ее очень давно. Много месяцев, а может и лет. И он не знает, чего ему ожидать там, на берегу. Он знает только то, как управлять судном и жить на воде. Знает, что ему осталось совсем немного уйти влево, а потом еще немного прямо. И потом настанет настоящая неизвестность.
– Опять ты смотришь на меня, Одуванчик. Это начинает меня пугать, – сказал он, когда я вновь зависла на нем, позабыв, что вообще-то я собиралась идти обратно домой. – Кстати ты не можешь уйти. Ты все еще остаешься должна мне.
Я встряхнула головой, прогоняя наваждение от непрошеной фантазии, и отвела взгляд в сторону.
– Я сказал лишь, что мы никуда не пойдем. Мы поедем. Я вызвал такси, – Рома достал свой телефон из кармана и протянул вперед ко мне светящийся экран. Да, точно. И как я не подумала об этом? Значит, маме он ничего не говорил обо мне. Ну да, он же не совсем идиот, который измывается еще и над ней. – Нам нужно на штраф стоянку. Никто из моих друзей не может забрать мою машинку, так как не имеют прав. Не все, конечно, но многим я не хочу быть должен за это.
Конечно, ведь есть такая удобная я, которая ходит в должницах и имеет при себе нужные документы.
Такси приехало через несколько минут и мы, быстро семеня по мокрым дорожкам, запрыгнули в него. Я на заднее сиденье, Рома на переднее. Хлопнули дверьми мы синхронно, как это бывает в фильмах про крутых парней на своих крутых машинах. Всегда когда смотрела их и слышала звук одновременно захлопывающихся дверей авто, хотела повторить этот трюк, но просить о таком было в крайней степени неловко, а подловить кого-то и закрыть дверь одновременно с ним не получалось.
Я не заметила, как вдруг тихо рассмеялась своим совсем детским мыслям, а Рома удивленно взглянул на меня через зеркало заднего вида. Наверно думал, что у меня кукушечка поехала от радости встречи с ним. Я быстро прикрыла рот ладонью, беря себя в руки, и стала смотреть в окно обычной старенькой Тойоты, у которой что-то гремело в задней части, практически подо мной. На какую-то долю секунды, мне показалось, что эта машина одна из тех, которые зовутся распилами и сейчас она развалится на две половики, оставляя меня далеко позади едущих по инерции на двух передних колесах, мужчин. Я даже вцепилась незаметно во впередистоящее сидение с сидящим на нем Ромой.
Мы проехали совсем немного, остановившись на светофоре, когда водитель – дядечка лет около шестидесяти – сказал, что машина его сегодня весь день подводит. Уже через секунду после этих его слов Тойота рыкнула и заглохла, слегка качнувшись вперед. Мужчина попытался завести ее, но все попытки были тщетны. Движок только слегка издавал утробный звук и снова замолкал, говоря нам тем самым, что вести нас машина никуда не намерена и лучше все же пройтись пешком.
– Почему, когда я связываюсь с тобой, происходят подобные вещи? – раздраженно спросил Рома, когда водитель такси вышел на улицу с зонтом и попытался открыть капот так, чтобы дождь не попадал внутрь. Он хотел что-то посмотреть, но вода и ветер ему изрядно мешали, унося то в одну, то в другую сторону мой, между прочим, любимый зонт. Своего водитель не имел.
– Хочешь сказать, это я во всем виновата? – возмутилась я.
– А кто, Одуванчик? Тебе пора придумывать новое прозвище. Ты точно с кем-то в сговоре против меня.
Мне сразу вспомнилось то, что в моем телефоне этот парень теперь значился как Сорняк. И меня это очень веселило.
– Опять смеешься сама с собой? Под дурочку хочешь скосить? – заметил парень на моем лице улыбку через зеркало заднего вида, а затем и повернулся ко мне лицом.
– Лучше бы помог человеку, – кивнула я в сторону лобового стекла, – или это не твой уровень? Может, это ты приносишь нам неприятности, и мне стоит держаться от тебя подальше, как говорят все вокруг?
Рома нахмурился, глядя мне в глаза своими солнечными радужками.
– И кто же эти все?
Я пожала плечом, как это часто делает Вилена.
– Папа, подруги… – медленно стала я перечислять.
– Это твоя ненаглядная Белка-то? – хмыкнул как-то зло Аморский, вновь отворачиваясь от меня. – Больше слушай свою подругу. Она плохому не научит.
Что-то в словах Ромы меня насторожило, но я не придала этому значения. Видно, что эти двое не переносят друг друга. Только вот неясно почему.
Некоторое время мы просидели в тишине, слушая только стучащий по крыше дождь и причитание водителя машины. Рома пытался вызвать другое такси, но новые машины то и дело срывались с заказа. Когда это произошло уже в третий раз, парень стукнул ладонью по находящейся впереди панели и крепко выругался.
– Ты точно приносишь мне несчастья, Одуванчик, – нервно бросил Аморский, выглядывая через окно на проливной дождь. Выходить туда и пытаться что-то сделать с имеющимся авто он не собирался. Да и мне стоять под дождем и рассматривать внутренности чужой машины совсем не хотелось. Мне хотелось вернуть свой зонтик и вернуться назад в то время, когда Рома позвонил мне и ответить ему отказом на предложение отдать должок.
Но с другой стороны я понимала, что вернись я туда, все равно не смогла бы отказаться. Даже когда мне приходилось сидеть в сломавшемся такси на пути к штраф стоянке, куда машину парня привез мой собственный папочка, и смотреть на пугающий с детства дождь, мне все равно было как-то невесомо приятно находиться в обществе этого парня, с которым отчего-то не хотелось скрываться. Ему хотелось показывать свои зубки. Дракона он заинтересовал, так что тот хотел познакомиться поближе.
– Но даже не думай, чтобы сейчас бросать меня здесь. Мы еще не выполнили нашего уговора.
Я никуда и не собиралась идти. Но в этом признаваться не стала.
– Ром, – позвала я парня по имени еще спустя несколько минут ожидания и бесполезных попыток назначить нам другую машину.
– М? – слегка повернулся он ко мне, все еще глядя на экран своего мобильника. – Одуванчик, дай мне свой телефон. Возможно, это просто мой так измывается.
Я достала из кармана куртки телефон и протянула его Аморскому.
– Хватит меня так звать. У меня имя вообще-то есть, если ты забыл.
– У меня хорошая память, Нелли. Просто мне нравится звать тебя именно так. А потому я буду продолжать. Хотя на божий одуванчик ты походишь все меньше.
– Почему? – удивилась я, хотя через мгновение и вспомнила все, что с нами произошло в недавнем прошлом.
– Я видел, как ты держишься на сцене, и какие парни тебя провожают домой, – неожиданно для меня выдал Аморский. – Это ведь ты играешь на скрипке в составе группы Филума? Маска тебе идет, но без нее, если честно смотрелось бы круче. Особенно с тем макияжем, что был на тебе… – Рома добрался до кнопки блокировки моего телефона, нажал на нее и не договорил свою фразу, зависнув на чем-то, что ждало его на экране.
– Как ты догадался, что это я там играю? – спросила я пораженно, вновь наклоняясь вперед и замечая, что именно рассматривает на нем парень.
А на нем были мы. То самое фото, которое я зачем-то скачала себе в телефон и рассматривала перед тем, как выйти из дома на встречу с Аморским.
– Вот черт! – выругалась я, быстро забирая из рук парня свой смартфон, случайно при этом задевая своей ладонью его и слегка царапая кожу ногтями с нежно-розовым лаком.
Рома виду не подал, но рукой слегка потряс в воздухе, избавляясь от неприятных ощущений.
– Ты чего такая дикая? – спросил он, пытаясь прятать свою глупую улыбочку. – Мне, конечно, бывает приятно, когда девушки оставляют на мне следы своей страсти, но не таким вот образом.
Я пропустила мимо ушей его шуточки ниже пояса и лихорадочно стала удалять фото с телефона, чувствуя, как краснеют щеки. Он же теперь бог знает что подумает обо мне. Еще решит, что мне хочется повторить тот вечер. Или подумает, что нравится мне.
«Но ведь ты и правда этого хочешь» – говорил во мне дракончик, желающий закончить начатое дело и дотянуться-таки до губ Аморского.
– Я уже все рассмотрел. Прекрати. – Телефон из моих рук вновь исчез. Рома перехватил его и стал, ухмыляясь рассматривать содержимое моего рабочего стола, где на фоне красовалась картинка девушки со скрипкой на краю какого-то здания, не поместившегося в кадр. – Значит, нашла наше совместное фото? – потер ладонью губы парень, скрывая улыбочку.
– Нашла. И собиралась его удалить, когда ты сказал, что уже ждешь меня, – насупившись, откинулась я спиной на сиденье и сложила на груди руки.
– Зачем тогда качала, если в итоге хотела удалить?
– В интернете было неудобно смотреть.
Рома поднял глаза на меня через зеркало и весело произнес:
– Так все же ты хотела на него смотреть.
Отвечать я не стала, решив, что на любой мой аргумент этот парень найдет тысячу поводов посмеяться. Пусть лучше сейчас все их продумает в своей голове и забудет. А я помолчу, ощущая, как щеки стыдливо горят.
– Да не волнуйся ты так, Одуванчик, – протянул он мне обратно трубку через несколько минут. – Ничего ведь не произошло.
Я забрала свой телефонный аппарат, в котором уже значилось сообщение, что к нам едет наш новый автомобиль, и сунула его обратно в карман куртки.
– Кстати ты здорово танцуешь, – негромко продолжил Рома, – и играешь тоже отлично. Умеешь цеплять зрителя.
От его лестного комментария внутри стало теплеть. Аморский смог раскусить меня как самый простой грецкий орех, обнажая то, что я скрывала много лет и оценивая это. И от того мне было вдвойне приятно, потому что груз, лежащий на душе за маской, надетой еще в детстве родителями, только что хотя бы немного опустился ниже, освобождая одну руку от оков.
