Текст книги "Двойная сплошная (СИ)"
Автор книги: Ольга Адилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)
– Привет, – помахала я ей ручкой, приближаясь. Я была готова к тому, что она бросится на меня с обвинениями в том, что я смею опаздывать к ней на встречу, но она благополучно об этом забыла, увидев то, как я подъехала минутой ранее.
– Ты что забыла в машине у Аморского? – без приветствия накинулась она на меня.
– У кого? – удивилась я незнакомой фамилии в устах лучшей подруги.
– У Ромы Аморского, у кого еще. Я видела, кто был за рулем той тачки, что привезла тебя, – девушка кивнула в сторону дороги для наглядности.
– Он просто подвез меня, – решила не вдаваться я в подробности того, что произошло с нами двумя за несколько часов, – Откуда ты знаешь его? Даже мне неизвестна его фамилия. Мы только вчера познакомились.
– И он уже катает тебя на дорогой тачке? Кстати не на своей.
Она и это знает, вы только посмотрите.
– Что? – переспросила я, все еще пораженная ее осведомленностью о данном субъекте, нарушающем всякие правила и имеющем дело с полицией.
– А то! – воскликнула она. – Аморский в этом году наш универ закончил. Я же была на их вручении дипломов. Помогала с организацией. Странный тип, который и на учебе-то не появляется, а имеет красный диплом. Инженера, между прочим. А ты знаешь, какие там преподы. Ад, да и только.
– Думаешь, купил их?
– Да какой там! Этих древних дедков никто купить не в силах. Разве что сам президент. Да и то с натяжкой.
Я как-то по инерции посмотрела на дорогу, где, конечно же, Ауди и след давно простыл. Эти его гонки до добра не доведут.
– Так что ты делала с ним в одной машине?
Я посмотрела в любопытные глаза подруги и тяжело вздохнула.
– Да ничего я не делала с ним. Просто он оказался в нужное время в нужном месте.
Или я в ненужное время и в ненужном месте.
– И поэтому ты опоздала? Сидя в крутой тачке? С личным водителем?
Ну да, звучит все это странно, согласна. Только говорить обо всем Вайтович отчего-то не хотелось. Я как-то подсознательно знала, что эти встречи должны остаться только между нами с Ромой.
– Знаешь, лучше не общайся с ним. Он конечно крутой и все такое. Но не для тебя. Говорят пьет, наркотики потребляет и девчонками пользуется на раз два. Тебе, милашке, такие не нужны, поверь.
– А что, это твой типаж? – решила уколоть я в больное место Вилены – страсти к плохим мальчикам. Мне же Рома показался скорее невежественным, чем особенно плохим и неприятным, вроде кого-то с района Восточки, местного подразделения гетто в нашем городе.
Подруга вдруг как-то сникла и взяла меня под локоть, таща в сторону входа в ее любимый магазин с кучей стильных и модных платьев на любой вкус и кошелек.
– Нет, все. С этого дня точно завязываю с плохишами.
1. Глок – семейство пистолетов, разработанных фирмой «Glock» для нужд австрийской армии.
Глава 6.
Мы перемеряли с Виленкой уже, наверно, весь магазин и извели своими придирками всех молоденьких девушек-консультантов. Они только и успевали, что приносить все новые и новые наряды в примерочную. Не ко мне, конечно же, а к моей дорогой подружке, которая хотела выглядеть в клубе, в который мы собирались пойти в ее день рождения, самой яркой и обворожительной. Ей было невдомек, что она и так очень эффектно выглядит и любое платье ей подходит и смотрится на ней отлично. Девушке же было этого не понять. Она во всем находила какие-то изъяны. То молния не того цвета, то бант слишком большой для ее пропорций. В одном она слишком толстая, а в другом вдруг слишком худая. Капризам этой девчонки может противостоять разве что ее мама, которая не могла придумать ничего лучше с самого детства, как взять ее за руку и увести из магазина, сказав, что если она не прекратит в эту же секунду, та перестанет давать ей финансы на те самые платья. Поэтому-то с мамой Вилена никогда по магазинам не ходила, предпочитая терроризировать нас с Лесей.
– Девушка, – устало проговорила в который раз консультант, по имени Алёна, с которой мы даже уже успели подружиться, – вам идут девяносто процентов всех этих платьев. Вы ведь выбираете один и тот же фасон.
Честно говоря, я тоже не видела разницы между коротким фиолетовым и коротким же лазурно-голубым. В такие моменты я начинала чувствовать себя мужчиной, которому показали две одинаковых кофточки и сказали определить, какая из них лучше.
– Как вы можете так говорить? Зачем тогда стоите вообще здесь и приносите одно и то же, если видите, что мне не идет этот фасон? – кричала из-за шторы примерочной моя привередливая подруга.
Алёна посмотрела вновь на меня, закатывая глаза. Я рассмеялась в ответ, сидя на своем кожаном диване. Мое платье к слову уже было выбрано и даже пробито по чеку. А имениннице все что-то не нравилось. Еще немного и она точно разочаруется в своем любимом магазине.
– А ты чего рассиживаешься? – вылезла из укрытия каштановая голова, – Будешь мне помогать или нет?
Я только посмотрела на Алёну, скучающую неподалеку и приставила к своему виску два пальца в изображении пистолета. Но сделала это так, что Вайтович ничего не заметила, углядев только то, как мы с консультантом перебрасываемся взглядами.
– Я принесу вам кое-что на свой вкус, и вы точно определитесь, нужен ли вам именно этот фасон, – указала девушка на кипу платьев, висевших сейчас на вешалках для не подошедших кому-то вещей.
И Алёна плавно удалилась из примерочных, оставляя нас наедине.
– Эту девку надо уволить к чертям собачьим, – грозно заявила подруга. – Видела, как она смотрит на меня? Да я клиент. А клиент всегда прав. Об этом все знают.
– Просто ты невыносимая, когда дело касается одежды, Виль, – усмехнулась я, кладя голову на руку и облокачиваясь на высокий подлокотник.
– Ой, ну раньше вы как-то не жаловались, – ехидно отметила кареглазая.
– Раньше мы могли обсудить это между собой, – отозвалась я.
Девчонка, спрятавшаяся было вновь за шторой, показала свою темноволосую головушку, сверкая карими глазками.
– Так вы оказывается лицемерки, – воскликнула она притворно.
– Да уж, еще какие! – поддакнула ей я, про себя отмечая, что в чем-то она на мой счет и права.
– Лучше скажи мне, друже, собираешься ли ты еще встречаться с Аморским? – ни с того, ни с сего, вдруг вновь вернулась она на личность парня, о котором сама же советовала забыть.
– Да не собиралась, а что такое?
Она пожала одним хрупким плечиком и снова скрылась за шторкой, ожидая свой очередной наряд. И его ей почти в тот же момент принесли. Это было черное платье в сверкающих пайетках с высоким горлом. Такое, как подруга моя обычно не любит. Она считает, что если грудь есть, то ее обязательно стоит показывать миру. Особенно красивым парням. Но блеск стразинок ее все же привлек, и она решилась на то, чтобы примерить его. И не зря, потому что смотрелось оно на ней шикарно. Даже лучше, чем все предыдущие. И сама Вайтович замечала это. Ее, кажется, даже не смущала длина, которая была на несколько пальцев ниже всех до этого представленных экземпляров. Спина у платья была открытой, так что оставляла статную фигурку подруги оголенной хотя бы где-то, что тоже не могло остаться незамеченным ею.
– Почему вы сразу не принесли это чудо? – спросила она вдруг умильным голоском.
– Так вы сами просили экстра-мини. А желание клиента – закон, – вновь искусно поддела Вильку консультант. Та, не будь дурой, сразу же зыркнула в ее сторону недобрым взглядом, но отвечать не стала. Продолжила рассматривать себя в зеркале и вертеться во все стороны, как волчок на ламинате.
– Берем? – уточнила я, когда ее самолюбование затянулось.
Подруга кивнула, продолжая окидывать свое платье взглядом и заставляя пайетки переливаться под искусственным освещением примерочной.
– Так, все, дома будешь любоваться, – подошла я к ней, беря за руку и отводя в сторону от большого зеркала, которое красовалось вне ее кабинки.
Вилена поддалась и проследовала туда, где ее уже ждали личные вещи, купленные, кстати, здесь же.
Вскоре мы уже шли довольные своими приобретениями в сторону кафе, находящегося прямо рядом с нашим двором. Его облюбовали все парочки района, и теперь частенько там было не протолкнуться. А все потому, что там пока еще не успели задрать цены до небес, а еще готовили самый прекрасный на свете грушевый пирог, от одного только упоминания которого у многих пробовавших его начиналось обильное слюноотделение. Возможно, туда подсыпают наркотики. Иначе я не знаю, как объяснить то, почему люди подсаживаются на обычную выпечку.
Сегодня нам повезло, и несколько столиков оказались свободными, так что мы могли спокойно посидеть себе в «Чайной розе», как называлось то самое кафе, и обговорить весь план действий на следующую неделю. А праздновать Виля обычно любила с размахом. Начиная с полуночи, когда ее день рождения только начинался, заканчивая полуночью, когда он уже заканчивался. Хотя нет, на этот раз полуночью ничего не закончится, потому что мы пойдем отрываться в клуб после каких-то невероятных обещанных нам с Леськой спа-процедур и полета на воздушном шаре, о котором Вайтович мечтала едва ли не с детства. Хорошо хоть с парашютом прыгать не заставила.
Мы заказали на двоих по порции пасты с морепродуктами и естественно тот самый пирог, о котором частенько грезили, сидя за партами в университете, захлебываясь собственной слюной. Но вместо того, чтобы наслаждаться им нам приходилось идти в столовку и давиться вчерашними булочками и компотом из сухофруктов за такую бешеную цену, будто подложили нам туда не меньше, чем кусок съедобного золота.
Вилена как раз рассказывала мне историю о том, как уламывала родителей на то, чтобы они выделили ей финансы на празднование дня рождения, когда за соседний столик приземлился очень знакомый парень в темно-синей футболке и с шоколадными волосами. Он тут же заказал себе кофе и положил ладони на стол, растопыривая при этом в странном жесте пальцы. Потом вдруг резко поставил локти на столешницу и опустил голову на подставленные ладони, взъерошил себе волосы, а затем вновь откинулся на спинку стула.
Что-то в жизни парня такое случилось, что теперь он выглядел крайне обеспокоенным и каким-то нервным. Еще немного и начнет рвать на себе волосы.
– Эй, с тобой все в порядке? – обратилась к парню моя подруга.
Тот не отреагировал. Только сложил ладони в замок перед своим лицом и задумчиво посмотрел вперед.
– Ты же Артем, верно? С магистратуры иняза, – как всегда была обо всем осведомлена Вайтович. Везде-то у нее глаза и уши имеются. Даже удивительно. Хотя и хорошо наверно для адвоката, на которого она пошла учиться. Сможет добывать различный компромат на любого противника своих клиентов, даже особенно не стараясь. Просто будет как и всегда получать информацию из космоса и нагло ею пользоваться.
Парень перевел взгляд темных глаз на Вилю, потом скользнул им по мне и вновь отвернулся, ничего не отвечая. Уж не знаю, узнал ли он нас, но я точно разглядела в нем студента нашего ВУЗа, который однажды в этом учебном году пришел на помощь преподавателю английского и провел с нами несколько занятий по нему родимому. И кстати, вышло у него это довольно здорово. Он говорил с нами только на иностранном языке и делился различными наблюдениями и сведениями о том, что такое быть социологом. Оказалось, что он только недавно вернулся в наш город откуда-то издалека, где учил как раз ту же, что и мы, социологию по программе двойного диплома. Не думала, правда, что еще какие-то учебные заведения страдают такой ерундой и предлагают своим студентам получать целых два бесполезных диплома социолога. А еще больше удивляют такие люди, как я сама, которые добровольно поступают на эту специальность. Мы ведь все через год окажемся выброшенными на улицу без единого понятия кем можем работать. И придется нам как этому кареглазому идти доучиваться на переводчика.
– Ты там оглох, что ли? – опять пристала к парню подруга. И чего только прицепилась к нему?
Я подергала ее за рукав легкой кофточки, похожей на мою, пытаясь призвать к благоразумию. Нечего трогать всяких там неприветливых парней в кафе.
– А ты забыла, что такое чувство такта, – тихо произнес он, все еще не глядя в нашу сторону. Подумаешь, какие мы важные. Хотя может у него и вправду что-то серьезное случилось.
– Это с чего вдруг? – возмутилась подружка. Странно вообще-то, что она вела себя так. Обычно с симпатичными парнями она кокетливо заигрывает, а не выливает на них весь свой дурной тон сразу. – Ты еще в универе мне должен был.
Так-так-так. Это уже становится интереснее. Значит, она не просто так к нему прицепилась из любопытства.
– Я не помню тебя, отстань, – отмахнулся парень, пожалевший уже наверно, что забрел в то же кафе, что и мы.
– Не помнишь, как на кафедре истории кофе свой пролил на мой проект, который я делала две ночи подряд? – возмутилась тут же Виленка.
Артем, наконец, соизволил вновь повернуть голову в нашу сторону и вскинуть брови.
– Ах, это ты. Не признал, – сказал он. – И что же я должен тебе, позволь уточнить?
Я думала, что она скажет, будто он должен сделать ей проект, но она лишь пожала одним плечом и ответила:
– Да я кофе вообще-то тоже люблю.
И все? И это все что она могла попросить у человека, угробившего ее двухдневную работу по ненавистной истории? Всего лишь чашку кофе? Даже я, обладая своим тактом и терпением небесной овечки, могла бы запросить чего-то более существенного. Свой труд в отличие от Вилены я предпочитала ценить. Она же, скорее всего, тогда состроила глазки преподавателю, нажаловалась на нерадивого магистранта и сдала все так, как есть. Это я вечно стремлюсь к какому-то несуществующему идеалу во всем.
Захаров в ответ на слова подруги весело хмыкнул и подозвал к себе официанта, сделав заказ на еще один кофе. Оба напитка принесли в одно время и поставили перед парнем. Тот сразу же приподнялся и переместил одну из чашек на наш столик.
– Падай с нами, Артемка, – предложила вдруг девушка, совершенно забыв обо мне в этот момент и о том, что мы вообще-то обсуждали ее день рождения, – поплачься в жилетку, расскажи, что случилось. Ты сидел такой угрюмый.
Артем от предложения отказался и вернулся к себе за столик. Плакаться никому он не хотел и делиться чем-либо тоже. Это прямо таки читалось в его глазах. Но все же Вилена смогла его чем-то заинтересовать, так как он решил отвечать на ее вопросы. Но только спустя какое-то время. Он вообще как-то все время растягивал предложения, будто тянул и тянул время. Получал от этого какое-то свое внутреннее удовлетворение от того, что человек дожидается его ответа и внимательно его разглядывает. Подружку, кстати в отличие от меня, это не смущало, и она просто-напросто ждала, когда он соберется с мыслями, чтобы ответить. Теперь она уже была уверена, что он ее не игнорирует, а попросту тупит. Ну, или цену себе набивает, не знаю.
– Ничего со мной не случилось, – заговорил он спустя время, отхлебывая свой кофе.
– А мне показалось, что вот-вот захнычешь, – подруга тоже поднесла чашку к губам.
– Тебе показалось, – отозвался он.
Я сидела напротив подруги и наблюдала за этими их странными переговорами со стороны. И все это время мне скорее казалось, что Вилена общается с моим младшим братом, а не с парнем со старших курсов. Где искорки озорства в глазах? Где умилительные вздохи? Видимо хорошо он ей попортил тогда проект, что теперь она не желает с ним сюсюкать. Только вот привязалась к нему зачем не понятно.
– А тачка твоя? – кивнула она за стекло на припаркованную неправильно представительную машину. Что-то мне в последние два дня везет на встречи с людьми, имеющими крутые авто. Не то, что я с отцовской Хондой, которую он вот уже много лет не хотел менять, предпочитая чинить ее из раза в раз и едва ли не молиться на нее, когда я приезжаю на ней без сколов и царапин. Знал бы он мои методы вождения на проселочных дорогах, нервничал бы еще больше.
– Моя, – вновь хлебнул он свой напиток.
– Повезло с родительским достатком, – усмехнулась Вилена, отламывая кусок своего пирога и запивая его горячей жидкостью.
– Причем здесь родители? – возмутился парень, сводя брови к переносице и хмуро глядя на мою подругу.
– Не хочешь же ты сказать, что обеспечиваешь себя сам.
Я улыбнулась, глядя на лицо язвительной девчонки. Она прямо вся светилась ехидством.
– Да, тачку подарила мама. Но сейчас я зарабатываю сам.
– Ох, да неужели! – запихнула она в рот еще один кусочек. Наблюдать за этой парочкой было забавно.
– Я вполне серьезен, – воскликнул Артем, ударяя по столу кулаком. Он изрядно злился. Может и правда сам себя обеспечивает и не любит упоминания о том, что когда-то сидел на шее у родителей, а именно у матери, как теперь понятно.
– Маменькин сыночек, – пропела Вайтович, хлопая глазками и складывая руки под подбородком в ангельском жесте. Я рассмеялась, глядя на нее.
А вот нашему новому знакомому отнюдь весело не было. Он даже было уже подскочил, навис над подругой и что-то хотел сказать, но быстро взял себя в руки, выпрямился, сунул руку в карман серых джинсов и выудил оттуда купюру номиналом в тысячу рублей. Потом бахнул ею по столу, прямо перед носом у нас с Вилькой и отправился к выходу с бормотанием каких-то проклятий на ходу.
– Какие мы нервные. Куда бы деться, – повертела она в руках денежную банкноту, которой хватило бы и на то, чтобы оплатить какую-то часть нашего с ней заказа. – Ты доела?
Я опустила взгляд на пустые тарелки. Даже не заметила, как за всем происходящим навернула свой обед или уже можно сказать ужин.
– Ты чего прицепилась к нему, я не поняла? – спросила я, отодвигая от себя посуду.
Вилена махнула рукой, подзывая к себе официантку и прося ее рассчитать нас, включая в счет и заказ парня с соседнего столика.
– Не знаю, – пожала она вновь плечиком кокетливо, – захотелось.
И это ее «захотелось» было единственным объяснением, прозвучавшим в этот день от нее.
Глава 7.
Рома, высадивший Нелли возле магазина с легкомысленным названием «Glamorous», наблюдал за подругами недолго. Наоборот, ему хотелось поскорее отделаться от этой девчонки и мыслей о том, что он вдруг в один момент столкнувшись с ней случайно на улице, потерял голову и схватил, потащив куда-то за собой. Это было как наваждение, как не до конца еще закончившийся сон с ее участием. Он просто видел ее перед собой и действовал на рефлексах. Или же может он просто не хотел, чтобы полицейский, увидевший, что она узнала его, смог бы допросить ее и разузнать о нем все. Еще не известно с какими намерениями полицейский бежал за ним. Быть может Роме ничего и не грозило, но инстинкты, воспитанные в детстве в неблагополучном районе давали о себе знать. Видишь мента – беги, слышишь его голос – беги еще быстрее. И не важно натворил ли ты чего. Они всегда найдут к чему придраться.
Нет, Рома не был отпетым мошенником, не торговал наркотиками, как некоторые его знакомые со школы, не грабил и даже не пытался вырывать у прохожих сумочки, пользуясь тем, что обладает очень быстрыми и длинными ногами. Рома просто рос с теми, кто всем этим занимался и старался особенно не выделяться на их фоне, чтобы выживать. Окружение не смогло тронуть его душу и сердце, но поведение подпортило знатно. И это было заметно многим. Парень частенько лез в драки, отстаивая свои и чужие права, зарабатывал деньги на нелегальных ночных заездах и частенько бывал там, где не следовало. А еще немножко занимался вандализмом, разрисовывая стены в подъездах картинами неизвестных никому художников. И хоть выглядело это скорее искусством, нежели порчей имущества, все равно от бабушек, сторожащих свою обитель ему частенько доставалось. Вот уж от кого он получал по голове сумочками не раз и даже не два.
И вот сейчас, вновь нарушив чей-то покой и как ни в чем ни бывало убегая от своего личного полисмена, он наткнулся на вчерашнюю девчонку с бледно-голубыми чистыми глазами. Ее удивленный взгляд отпечатался в памяти парня каким-то въедливым клеймом и каждый раз, когда он закрывал глаза, видел перед собой ее лицо. Слегка испуганное и чересчур милое, чтобы быть настоящим. Таких ангелоподобных девчонок ему еще не встречалось. А еще эти ее руки. Какие-то слишком теплые и мягкие. Какие-то…
– Черт! – выругался Рома, встряхивая головой.
Вот же засела она у него в мыслях. Пора от них избавляться, пока все не зашло слишком далеко. Стоит наведаться вечером в «Filum» в надежде на то, что девушка в маске вновь будет там играть. Вот уж кто точно для него. Такие, как она ему подходят больше. И он, даже несмотря на свою нелюбовь к тому, чтобы его касались чужие женские руки, хотел бы, чтобы скрипачка до него дотронулась. И, возможно, не только это. Что-то в ее движениях парня невыносимо влекло в тот вечер к ней. Как возможно и многих других в том зале, увешанном картинами с изображением струнных инструментов разного рода. Вот что музыка может делать с людьми. Она может порабощать и заставлять приходить все снова и снова, отдавая свои деньги, лишь бы вновь услышать огненное звучание. Такое, какое для скрипки обычно не бывает свойственно. Но только не в этом случае и не с этой девушкой в маске.
«Маска!» – подумал вдруг Рома, осознавая впервые, что даже не знает, как выглядит девчонка со скрипкой. А он тут уже напридумывал всякого. – «Что если она страшненькая?»
Нет, страшненькие обычно не движутся так раскрепощенно и не осматривают с таким вызовом зал. Она знает, что красива и это чувствуется, даже когда лицо ее скрыто практически полностью.
За своими мыслями Рома уже подъехал к своему дому и решил забежать в квартиру, которая пустовала всю ночь, чтобы помыться и смыть с себя всю эту историю с Одуванчиком, все так же продолжающую мелькать в его мыслях наперебой со скрипачкой.
Парень понял, что стоит уже минут десять под струями воды и видит перед глазами то, как его друг касается Одуванчика в приветственном жесте, затем целует ее запястье и ведет в свою комнату (последнее он уже додумал самостоятельно), только когда услышал надрывающийся звук входящего звонка. Рома тут же очнулся, умыл лицо и взглянул на телефон, лежащий на раковине, распознавая в номере друга Вадима, чей день рождения они как раз и отмечали вчерашней ночью.
Парень наскоро вытер руки и голову, дабы не испортить дорогой телефон влагой, а затем нажал на кнопку принятия вызова. Знакомый голос полился из мобильника молниеносно.
– Хэй, друг, ты как? Свалил вчера и даже разбудить не удосужился, – поприветствовал Рому Вадим, его лучший друг еще с первого курса, неудавшегося первого образования лингвиста.
Они познакомились при интересных обстоятельствах за несколько минут до того, как началась первая пара в высшем учебном заведении. Рома тогда подъехал к институту на своей еще самой первой и не особенно навороченной машине, занимая место на парковке, в то время как Вадим резво подрезал его, паркуясь на своем мотоцикле там первым.
«Эй, друг, поищи другое место! Моему коню нужно пространство» – заявил тогда пафосно Вадим, снимая с себя разрисованный шлем.
«С чего это я вдруг должен уступать каким-то там мотоциклистам?» – почесал подбородок Рома, – «Ах да, забыл совсем, что вы все на голову нездоровые. Прошу прощения».
И Рома отъехал на соседнюю парковку, выслушав пару нелестных замечаний в свой адрес от мотоциклиста.
А после этого они оба встретились на общем сборе и поняли, что теперь им придется учиться в одной группе. Еще позже было решено зарыть топор войны, а после даже подружиться, при этом все же не забывая подкалывать друг друга насчет того, что другой выбирает не тот транспорт.
– Я даже не видел тебя во всем этом бесконечном количестве тел. Пытался расшевелить Ишута, но он не поддался.
– Ну, ты нашел тоже, кого будить первым! – хохотнул Вадим. – Знаешь же, что с похмелья он никакой.
Зато сегодня больно уж бодрый. Уже с девчонками направо и налево знакомится.
«Тьфу ты, Аморский, отстань уже от девчонки в конце концов. Пусть сама свои шишки набивает» – подумал он тут же, прогоняя прочь ненавистный уже отчего-то образ. И дня не прошло с их знакомства, а он уже пытается от нее отделаться.
– С больной головой разбираться в этом было не охота, уж прости, – примирительно произнес Рома, вылезая из ванны. – Хорошо вчера отоспался? Или не хватило?
Вадим на том конце провода вдруг застонал, будто вспоминая что-то не особенно приятное.
– Ох ты бы знал, как мне вчера было хреново. Кажется кто-то что-то подмешал мне в клубе. Я видел, как Мари общалась с человеком Лина. Он частенько ей что-нибудь подкидывает.
Лин или Александр Линберг был одним из крупных наркоторговцев этого города, который жил в одном районе с Ромой и даже несколько раз с ним пересекался лично. Парню такие знакомства были не нужны, хоть он и дружил какое-то время с одним из его работников – Марком, и он, кстати, казался ему хорошим парнем, но все же связываться с нечто подобным ему не хотелось, и он старался сторониться всяких упоминаний о Лине и о делах, которые тот вел.
– Если бы тебе что-то подкинули, я бы заметил.
– Ты и сам-то накидался, как свинья.
– Не накидался, а накидали.
Рома повесил себе на плечи полотенце и вышел из ванной комнаты, быстро обтирая свои волосы и стряхивая с них лишнюю жидкость.
– Слушай, друг, можешь через полчаса забрать меня от дома Толяна? Я ему машину должен, – попросил Рома без задней мысли.
– Свою что ли? Уже проиграться успел? Говорил я вам не делать ставки на себя же.
Рома закатил глаза.
– Что за бредни? Думаешь, я бы позволил ему обыграть себя и забрать свою тачку? Ну нет. Просто одолжил на время его транспортное средство. Теперь возвращаю.
– А как же твои принципы по поводу того, что ты никогда не сядешь на мотоцикл? – ехидно отметил друг, – где эти все твои «мотоцикл только для самоубийц»?
– Я просто знаю, что машину тебе доверить нельзя. А за них я отвечаю головой. Но если не хочешь мне помочь, вызову такси.
– О, я мечтаю помочь, мой господин, – засмеялся в трубку Вадик. Роме тут же захотелось вмазать ему неплохую оплеуху, как делал он это всегда.
– Через полчаса жду, – только повторил Рома, сбрасывая вызов и открывая створку шкафа в поисках сносной для поездки на мотоцикле одежды.
Спустя двадцать минут Рома уже стоял на пороге квартиры номер шестьдесят восемь и давил на кнопку звонка. Ишутин не открывал долго. Настолько, что Рома уже собирался уходить и забирать ключи себе. Как тут же, едва тот сделал шаг в сторону, дверь квартиры распахнулась и из-за нее выскочил взъерошенный Толян. Таким он обычно выглядел после бурных ночей со своими подружками.
– Чего хотел? – с порога спросил он, совершенно позабыв о том, что одалживал другу свою машину.
Рома потряс ключами перед носом их владельца. Тот сразу же их перехватил и зажал в кулаке.
– Всего час прошел, – заметил Аморский, насмехаясь над другом. Вот уж у кого в кровать попадают все без разбора. И ведь не противно ему каждый раз целовать новую девушку.
– Ты пунктуален, – решил не отвечать на подколку Анатолий.
– А ты предсказуем.
– Зато ты нет. Что это была за милашка с тобой? – словно кот облизнулся вдруг Ишутин. У него там женщина наверняка в постели, а он тут интересуется еще какими-то милашками.
– Тебе-то какое дело? У тебя и так вон очередь – не продохнуть.
– Да собственно никакого. Чистое любопытство и не более.
Рома кивнул в сторону штанов друга.
– Ты б свое любопытство прятал лучше. Не всем на него смотреть интересно.
Толя перевел взгляд туда, куда указывал друг и тут же улыбнулся во все тридцать два. Ну или сколько он там имел зубов. Смущение было не в его стиле.
– Так ты бы еще позже заявился, брат, и не такое бы рассмотрел.
Рома поморщился и шагнул чуть назад.
– Вот только давай без подробностей, бога ради, – с отвращением произнес Рома, – забирай ключи и проваливай обратно к своей принцессе.
– К королеве. Она – королева.
– Да хоть папа римский. Мне как-то плевать.
Светловолосый парень ударил друга по плечу, обтянутому футболкой, и широко улыбнулся, кивнув.
– Ладно, иди уже. Одуванчик твой тебя заждался, – рассмеялся он.
Опять этот Одуванчик. Только ведь избавился от нее.
– Аривидерчи, – махнул нервно Рома рукой, удаляясь в сторону лифтов.
– Приводи ее снова. Лучше с подругой, – услышал он, уже заходя в первый отозвавшийся лифт. Вновь грузовой, как и всего час назад, когда они с Нелли собирались уезжать, а потом еще долго не решались этого сделать.
– Обязательно, – пробормотал он сквозь зубы, – Когда Земля со своей орбиты сойдет.
Вадим приехал, как и обещал, спустя полчаса и ждал друга на паковке рядом с въездом в крутой двор, где проживал их общий товарищ Анатолий Ишутин, ловелас, богатей и любимый сынок своих родителей. Они не жалели ради него ничего. Ни времени, ни денег. Вот и вырос он таким беспринципным и получающим от жизни все. И все равно ему вечно чего-то не хватало. Сначала он думал, что это девушки, но потом стал пускать в свою постель всех подряд и понял, что это не так. Увлекся дорогими авто и тоже не попал. Разве что гонки и азарт подстегивали в нем интерес к жизни. Ишут был хорошим гонщиком, который умел побеждать. Только выигрыши его не интересовали. Только чистейшей воды адреналин и драйв от рева моторов. И все равно этого ему было недостаточно.
Зато всего было достаточно Вадиму Бавыкину. И нет, он не обладал богатствами, не жил в роскоши и не имел кучу подруг. Что там говорить, он и популярностью-то среди них не пользовался. Разве что байк почему-то завлекал их в его сети. Иногда некоторые экземпляры за обычную поездку были готовы отдаться водителю прямо на конечной точке заезда, но Вадиму всего этого было не нужно. Он искал чего-то настоящего, хоть и крутился среди разврата и больших денег, где честность и искренность совсем не ценились. Но и это парня не огорчало. Его вообще ничего не огорчало в жизни. Есть деньги – здорово, нет денег – займу у друзей и поем доширака пару денечков. Есть, где жить – отлично, нет – ну что ж, вокзал тоже вариант. С Вадиком вообще было легко, наверно, поэтому люди к нему и тянулись. Также как и Рома спустя какое-то время понял, что мотоциклист не так уж плох и что ему можно доверять.
Вечером того же дня парни решили вместе пойти на концерт той самой группы, о которой оба они уже были наслышаны и даже каждый из них уже успел насладиться их творчеством. Только если Вадим шел, чтобы послушать коллектив в целом, то Рома хотел насладиться лишь скрипкой. Или скрипачкой. Одно из двух совершенно точно.
