Текст книги "Двойная сплошная (СИ)"
Автор книги: Ольга Адилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)
Рома видел все это, но не знал того, что в тот самый вечер танцовщица ушла домой не одна, а с парнем, который, так же как и она в один миг воспылал к нему антипатией, однажды переросшей в не заглушаемую ничем ненависть и желание доказать собственное над ним превосходство.
Глава 39.
Я лежала на своей постели лицом к потолку и каждые несколько секунд подбрасывала свою любимую желтую подушку вверх. Я не знала, чего пыталась добиться этим занятием, но продолжала это делать, бесстрастно глядя перед собой и почти наяву слыша навязчивую музыку, которую разучила на днях для одного из следующих выступлений. Думаю, если бы я закрыла глаза и перестала совершать свои хаотичные движения, стремящиеся попасть в нужный ритм, то могла бы уснуть и увидеть довольно интересные сны, потому как мелодия была с небольшой ноткой наркомании и сумасшествия, как и все происходящее в последнее время в моей жизни.
Полуденное солнце светило своими яркими лучиками в мое окно, заставляя все же думать только лишь о хорошем. Отбрасывать в сторону, к примеру, то, что с Виленой я так и не поговорила, а с родителями контакта все еще не наладила. Скорее даже наоборот. Отношения между нами перешли в крайнюю степень конфронтации – игнорирование. Не помню, чтобы подобное происходило раньше. На меня кричали – это да. Мне кидали в спину упреки – конечно. Меня ругали за малейшую оплошность – и такое тоже было. Но чтобы вот так махнуть на меня рукой и решить, что я все же пропащая и совершенно неблагодарная… такого точно никогда не случалось. Разве что может быть очень давно в детстве, о котором я уже даже стала забывать.
Папа, правда, пытался сглаживать углы, и я видела, как он смотрит на меня временами. Я всегда знала, что в глубине души он никогда не хотел держать меня в такой строгости. Он не тот человек, хоть и работает в органах правопорядка и должен быть жестким. В нашем доме мама строила всех. И даже отца – офицера, с довольно высоким званием и стажем службы.
Один только Артур, продолжающий отлеживать бока в больнице с какой-то обостренной формой язвы желудка, как и всегда, оставался для мамочки идеальным ребенком. По нему я, кстати говоря, даже успела соскучиться и думала насчет того, чтобы заглянуть на досуге в больницу, на которую он жаловался при каждом звонке.
С нашего с Аморским сумасшедшего заезда прошло уже три дня, на протяжении двух из которых он написывал мне практически целый день, то спрашивая, что ему изобразить на следующей картине, то интересуясь, что ему сварить на ужин, ведь я девушка и обязательно должна об этом знать. По его мнению, меня так сконструировала природа, хотя я и шла против нее, утверждая, что ужасно не люблю готовить.
И хотя меня порой несколько раздражало то, о чем он меня спрашивал и что говорил, я не хотела, чтобы это прекращалось. Так что я все время смотрела на свой мобильник в ожидании нового глупого текста, в котором Рома вновь заставит меня захотеть больно ткнуть его под ребра. К тому же радостно было осознавать, что больше я могла не скрывать своих коварных желаний, и парень теперь знал, что в любой момент ему может от меня достаться.
Вилена же меня расстроила окончательно. Она не ответила ни на одно мое сообщение и сама не удосужилась написать, что с ней вообще происходит. Зато подробный рассказ написала мне Леся, встретившаяся-таки со своим недопарнем-идиотом, заставив разочароваться в нем еще больше и уверовав в то, что искорки все же могут очень сильно ошибаться и подсовывать тебе самого настоящего подонка в качестве любимого человека. Теперь влюбляться расхотелось еще больше, и я даже заставила себя не ответить на несколько сообщений Ромы, в которых он высылал мне совершенно неадекватные фотографии своей физиономии, так как понимала, что чувство падения в моей душе от них только усиливается.
Из рассказа подруги следовало то, что ее ненаглядный возлюбленный действительно сошелся с какой-то старой каргой, которой по всем канонам должна светить только роль бабы Яги на детском утреннике. И вот теперь он миленько так с ней общался, едва ли не поднося в зубах тапочки.
Подобному зрелищу Леся стала свидетелем, когда прошмыгнула после спектакля обманным путем за сцену. Как – не знаю, но в этот момент я поняла, что и во второй подруге есть стороны, которые раньше никто не мог разглядеть за ее строгим, собранным и все же довольно милым внешним обликом.
Когда она оказалась там, то смогла прекрасно рассмотреть, как ее дорогой и единственный бегает вокруг этой дамочки то с чашечкой кофе из дорогущей кофемашины, стоящей неподалеку, то записывает в свой телефон то, что она ему скажет, словно он работает ее личным секретарем. И все бы ничего, если бы в перерыве между этими действиями она не заставляла Инчина целовать ее со всей страстью и самоотдачей. По словам подруги – это было самое отвратительное зрелище из всех, что она ожидала увидеть. И плакать ей больше не хотелось. Скорее хотелось войти к ним и пожелать счастья в личной жизни, что собственно говоря, она и сделала, шокировав тем самым Влада.
Анжелина Мартовна – именно так звали бабу Ягу – увидев Олесю, только рассмеялась и решила поведать ей историю о том, что все в этой жизни продается и покупается. Даже большая любовь. Главное найти к ней нужный подход и определенную цену. Ценой любви Олеси и Влада стало продвижение по карьерной лестнице. Сомнительной, надо сказать. Однако Инчин никогда особенно и не блистал талантами и умом.
Мне хватило одного лишь имени этой женщины, чтобы представить образ старой грымзы в вуалетке и с сигарой в заточенных белоснежных зубах. И я, по словам Леси, попала практически в самое яблочко за единственным исключением, что вуалетки все же на ней не было. Зато было огромных размеров боа из перьев какого-то пожеванного страуса, в котором она играла в этом же самом спектакле и, как оказалось, писала к нему сценарий, что на самом деле было совсем даже не удивительно.
В общем, жизнь каждого из нас продолжала оборачиваться вокруг своей оси, как та самая небольшая подушка, которая раз за разом падала в мои руки.
Надрывный собачий лай вырвал меня из размышлений и заставил отвлечься от своего, несомненно, очень увлекательного занятия. Вою Джефри вторила мелодия звонка моего мобильника, который одиноко лежал где-то в гостиной, не дождавшись очередного утреннего привета от мальчика с золотыми глазами. Чтобы не сойти с ума и не писать первой, я решила отложить его подальше от себя и уйти в другую комнату, не подвергая себя соблазну.
– Дай-ка я подумаю, чем ты была так занята, что не могла целых восемь гудков подойти к телефону, – без приветствия полилось из динамика, когда я, наконец, добралась до своего смартфона, вокруг которого кружил взбесившийся пес. Мой звонок никогда его не устраивал. – Первый вариант – ты разрабатывала план по захвату мира, а я помешал тебе, – веселый тон парня по ту сторону заставлял меня улыбаться. Его голос заставлял меня улыбаться. И это было ненормально, как по мне, – второй вариант – ты была настолько увлечена мыслями обо мне, что не услышала звонка, – мои глаза невольно закатились, – и третий – ты не хотела брать трубку. Скажи, что это не так, иначе не узнаешь, что я придумал для нас на сегодня.
– Все сказал? – выдохнула я, в конце концов.
– Не все. Но сейчас твоя очередь.
– Я ведь вчера уже сказала тебе, что с тобой невозможно разговаривать. Поэтому и не подходила, – ответила я серьезным тоном, пытаясь сдержать улыбку в уголках губ. Выходило не очень хорошо, конечно, но если не видеть выражения лица, то можно воспринять мой голос за чистую монету.
– Кому ты врешь, мой цветик? Мне ли не знать, что делаешь ты это отвратительно.
Вообще-то по части лжи я мастер, но рядом с ним все и вправду было так. Мои попытки хотя бы немного приврать или приукрасить что-то сразу же разоблачались.
– Ладно, о чем это я? – скрежет из динамика говорил, что парень почесал свою бедную головушку. – Есть планы на сегодня?
– Хочешь назначить свидание? – все-таки позволила я себе улыбнуться.
– А ты хочешь, чтобы это было свиданием, Одуванчик?
Учитывая то, что мы уже дважды предавались такому приятному занятию, как поцелуи, я была бы не против назвать следующую нашу встречу именно этим словом. И все же одновременно мне не хотелось этого делать, потому как что-то слишком теплое внизу живота, заставляло меня глупо радоваться такому раскладу, и от этого мне становилось тревожно. Я же читаю любовные романы и знаю, к чему приводят все эти штучки.
– Кажется, ты называл меня самой удивительной женщиной. По-моему именно таких зовут на свидания. Разве нет? – теперь уже откровенно смеялась я, слыша вторящее мне тихое хихиканье на том конце.
– Я помню, что говорил, – очень волнующе, но все же смешливо ответил парень. – А еще помню, о чем говорила мне ты.
Конечно, я ведь тоже имела неосторожность признаться, что меня тянет к нему. А вернее к таким дуракам, как он.
– Я свободна сегодня, – решила я свернуть разговор о взаимных признаниях. Шутить с ним пока что было как-то привычнее, чем обмениваться подобными фразами. – Снова хочешь занять мой вечер?
– На этот раз я хотел бы начать немного раньше. Через два часа тебя устроит?
– Думаешь грабить банки в светлое время суток умно?
Рома вновь негромко рассмеялся, подтверждая, что тоже заразился тем же недугом вечно смеющихся при разговоре дурачков.
– Нет, банки не умно. Это мы отложим на потом, моя Бонни. Твой Клайд пока не готов к подобной операции. Просто прогуляемся, если ты не против.
– По крышам? – не унималась я.
– Эй! Хватит раскрывать все мои карты. Всю интригу убьешь, ей богу, – воскликнул вдруг он громко.
– Хочешь сказать, что я невыносима?
– И не присваивай себе мое призвание. Это я невыносимый. У тебя просто высокая концентрация тараканов в головном мозге.
Я хотела было возмутиться такому определению, но мне не дали этого сделать.
– Через два часа возле твоего дома. И надень джинсы.
Эффектное и довольно спонтанное завершение разговора точно в стиле Аморского.
Уже через пару секунд я осталась стоять одна посреди своей гостиной, слушая мелкие гудки, извещающие о том, что собеседник решил положить трубку раньше, чем то же самое придет в голову и мне.
– Ты совершенно ничего не знаешь о свиданиях, Аморский! – возмущенно произнесла я, спустя чуть больше двух часов, когда мы шли куда-то, не имея четкого направления.
– А что не так с нашим свиданием? – удивленно взглянул на меня Рома, прервав свой рассказ о том, как однажды он со своим другом бегал по заброшенным домам и вызывал духов.
– Посмотри вокруг, – обвела я рукой пространство вокруг себя. – Мы могли хотя бы пойти через парк. Там Тургеневский недалеко от нашего двора.
– Разве не все равно, где гулять? – упрямо не хотел понимать он меня.
Я осмотрелась, примечая чудесный пустырь с оврагом и покосившимися неподалеку двухэтажными деревянными домиками, которые никак не могли дожить свой век и кануть в лету, уступив место каким-нибудь новостройкам и передовым технологиям вкупе с ними.
Да, иногда раньше мне и самой хотелось побегать по таким вот брошенным местечкам, и я даже сбегала сюда пару раз от мамы, когда была маленькой и непоседливой, но мне никак не могло прийти в голову, что сюда же потянет сегодня Аморского с его жуткими рассказами о потустороннем. К тому же, как назло начавшие собираться над нашими головами тучки, не добавляли очков к моему настроению.
– Кстати я не утверждал, что это будет именно свидание. Сто лет на них не бывал.
– Не думала, что ты такой древний. Сорняки так долго не живут.
Кажется индикатор настроения опускался все ниже и ниже. И что именно было тому причиной – я определить не могла. Слишком уж много вариантов, чтобы выбрать единственно верный.
– Кто? Сорняки? – хохотнул Рома, опережая меня и поворачиваясь ко мне лицом, идя спиной вперед. Я бы так на его месте не поступала, потому как в этом забытом богом месте следовало всегда смотреть себе под ноги от греха подальше.
– Они самые. И ты один из них.
– Ах вот как, – понимающе кивнул парень. – Теперь ясно, как ты зовешь меня за глаза.
– Могу теперь всегда тебя так называть. Зачем ты притащил меня сюда? Куда мы вообще идем?
Рома вновь повернулся ко мне спиной и ловко перепрыгнул через старую небольшую, но глубокую ямку, в которой после дождя мои одноклассники любили запускать кораблики и смотреть, чей быстрее потонет.
– Ты чего такая агрессивная? – вопросом на вопрос ответил он мне, не оборачиваясь. – Мне просто захотелось увидеть тебя. Никогда с тобой такого не случалось, что просто так хочешь кого-то увидеть?
Случалось. До этого самого момента я только и думала о том, что хочу встретиться с ним. Но эта идиотская серость и заброшенный пустынный двор с почти уже полностью сломанной детской площадкой неподалеку, вновь начинали воздействовать на меня магическим образом, заставляя видеть перед собой обезображенное яростью лицо молодой женщины, которая источала ненависть. И не к кому-нибудь, а ко мне.
Плохая была идея прийти сюда сейчас. Жаль, что я не поняла этого раньше.
И нет, такое происходило со мной не каждый раз. Иначе я бы уже точно сошла с ума или улетела бы в Сахару, где практически никогда не бывает пасмурно. Моя метеозависимость со временем скорее переросла в шутку для подруг, которая порой все же на несколько минут или часов перерождалась обратно и давала о себе знать. Но на данный момент все было немного иначе. Слишком похоже на тот день, после которого я стала ненавидеть тучи над своей головой и впадать в необычные состояния, похожие на своеобразный паралич. Слишком яркие ассоциации с тем временем.
Я постепенно сбавила шаг, остановилась и закрыла лицо руками. Рома, так и не обернувшийся в мою сторону, продолжал идти и что-то еще говорить, но я больше его не слушала и открыла глаза только тогда, когда моих запястий коснулись его прохладные ладони.
– Кажется, пора это обсудить, Нелли, – голос парня стал тихим и настороженным. Совсем не таким насмешливым, каким был еще пару секунд назад. – Что с тобой?
– Ничего, – мотнула я головой. – Пойдем дальше, – я позволила ему отнять свои руки от лица. Вопреки моим ожиданиям запястий моих брюнет не отпустил. Остался стоять напротив меня, держа их в своих ладонях, будто думал, что я захочу куда-нибудь от него сбежать.
– С таким настроением? Ну уж нет. Сначала ты мне все расскажешь. Хочешь, даже пойдем в парк и будем кормить уточек в старом пруду.
Мне вспомнился бедный пруд, превращенный местными жителями в настоящее болото.
– Там сейчас можно кормить разве что бомжей, – печально улыбнулась я.
Рома вскинул брови, глядя на меня.
– Видимо ты очень давно не был в этом парке.
Он кивнул.
– Поэтому просто пойдем дальше по твоей программе.
– Нет никакой программы, – отпустил парень мои руки. Удивительно, что без его холодных ладоней стало еще холоднее. Будто и не лето вовсе на дворе, а как минимум середина осени. – Я просто давно не ходил пешком в светлое время суток, вот и решил, что сегодня это будет уместно.
Мне бы его проблемы. У него вон крутая тачка есть. Будь у меня его Мустанг, я бы тоже больше никогда не ходила пешком.
– К тому же еще недавно было так солнечно, – поднял он голову кверху, заглядываясь на небо. Я поступать так же не стала. Вместо этого выбрала лицезрение гладко выбритого подбородка парня.
– Помнится, ты просил не убивать какую-то интригу, – воспроизвела я в мыслях наш недавний телефонный разговор.
– Вот и не убивай ее. И вообще не заговаривай мне зубы, – упрямо добавил он. – Рассказывай, что с тобой происходит.
– Не люблю пасмурность.
– Это я заметил. И что, все?
Нет. Не все. Но я не хочу об этом говорить.
– Все, – соврала я, даже не моргнув.
Рома пристально посмотрел мне в глаза, размышляя верить ли моим словам. А после он шумно выдохнул, смиряясь с моим ответом, который его, конечно же, не удовлетворил.
– Кстати, – воскликнула я, засовывая одну руку в карман своих джинсов. – У меня кое-что есть для тебя.
– Аренда автомобиля была бесплатной, если ты успела об этом забыть, – наблюдая за моими неуклюжими действиями, произнес парень.
В моей ладони, быстро вынырнувшей из кармана, покоилась небольшая бумажка, сложенная вчетверо. К сожалению, мне больше некуда было ее деть, так как сумку я решила с собой не брать, а в кармане джинсовки от моей руки она бы смялась еще больше, поэтому теперь она выглядела не самым опрятным образом.
Я протянула этот небольшой листочек, вырванный из блокнота брата, Роме.
– Что это? – спросил он, принимая от меня небольшой презент или обещанную плату за концерт. Он быстро развернул его и бросил в мою сторону многозначительный взгляд. – Теперь я понял, что ты имела в виду. Ты никудышный художник.
Я так же многозначительно фыркнула, отворачиваясь.
– Это я?
– Конечно ты, там же написано. Что, не похож?
Рома повернул лист лицевой стороной ко мне и приложил его для сравнения к своей физиономии, стараясь сделать так, чтобы быть максимально похожим на свой автопортрет. К слову изобразить собственной мимикой две точки и две палки, обведенные кружочком, довольно сложно, но у него как-то это получилось.
– Вылитый. Особенно волосы удачно вышли, – потрепала я его по непослушной шевелюре, которая совсем даже не была похожа на те лучики, идущие по сторонам от бедолаги на рисунке.
– Знаешь, вообще-то ты, наверное, права. Это я просто не смог сразу признать твоей гениальности. Отдам маме, пусть определит на свою выставку. Может, кто и отвалит пару миллиончиков за сие творение, – мой шедевр, написанный за две минуты до выхода из дома, был отправлен во второй в своей жизни джинсовый карман.
– Теперь ты должен мне концерт, – подмигнула я.
– Извини, я не настолько гениален, – тихо посмеиваясь, развернулся он ко мне спиной и пошел дальше по пустырю.
– Эй! – воскликнула я, бросаясь вслед за ним. – Ты обещал мне!
Качели моего настроения, как и всегда рядом с Аморским начинали раскачиваться.
Я еще заставлю этого парня продемонстрировать свои музыкальные навыки. Мне слишком интересно на это посмотреть.
Глава 40.
Почти два часа мы слонялись по городу, не имея никакой конкретной цели. Мы ели мороженное, сидя на заборе моего школьного двора и обсуждая наши нескучные учебные будни. Мы пели песни группы Nirvana, включив аккомпанемент на крутом телефоне Аморского и соревнуясь в том, кто больше будет похож интонацией на солиста. А также Рома успел показать мне несколько трюков, которым он научился в то время, когда занимался паркуром. Правда, пробовать делать то же мне запретил. Сказал, что я еще слишком зеленая для подобного, за что получил слабый удар в плечо и рассказ о том, что мое детство хотя бы на какую-то его часть прошло во дворе и разбитые коленки мне теперь не страшны.
– Вообще-то по малолетству я была еще той оторвой, – сказала я, смеясь, когда брюнет в очередной раз грациозно перепрыгивал через ограждение возле площадки для скейтбордистов и других представителей разной неформальной молодежи. – Возможно, я была даже хуже своего братца.
– Серьезно? – удивился Рома. За сегодняшний день он успел выслушать от меня уже массу историй о характере Артура.
– Да, – опустив голову и все еще продолжая улыбаться, ответила я и стала рассматривать свои ноги в белых кедах.
– И что же такого ты вытворяла?
Рома неторопливо подошел ближе ко мне и взял бутылку воды, стоящую возле меня на скамейке.
– Пугала детей со двора страшными историями собственного сочинения, – пожала я плечами, – одна из девчонок после этого отказывалась спать одна еще несколько лет. Многократно подговаривала ребят убегать со двора и прятаться от родителей. На уговоры мамы сделать что-то отвечала, что сейчас закричу, и кто-нибудь скажет, что она издевается над ребенком, – от нахлынувшего волной стыда я только покачала головой.
– Как хорошо, что я тогда не повстречался с тобой. Ты же была просто монстром, – наиграно испуганным голосом ответил Рома, откручивая крышку и делая пару больших глотков.
Мне хотелось злобно взглянуть на него исподлобья, но видимо ничего у меня из этого не вышло, потому как спустя секунду парень медленно опустил бутылку от своих губ и тихо произнес:
– Эй, я же пошутил.
– Знаю, – выдохнула я, вновь возвращаясь в реальность. – Лучше поведай мне, каким был ты, – в данном случае перевести разговор в иное русло было лучшим решением. – Уверена, что таким же нарушителем спокойствия, как и сейчас.
Высокая фигура Аморского возвышалась надо мной во всей красе. Я уже представляла, каким он был маленьким хулиганом с замашками лидера. Наверно в такого мальчишку я бы точно влюбилась и захотела с ним дружить.
– Отнюдь, – вопреки моим ожиданиям произнес он. – Я был очень прилежным ребенком до тех пор, пока не пошел в школу.
– Не верю, – откинулась я чуть назад на выставленные позади руки, чтобы было лучше видно честные солнечные глаза парня, скрытые небольшой тенью, падающей от его непослушных волос.
– А зря. Все мамочки во дворе восхищались моими талантами и спокойным характером, – он поднял один палец кверху, как бы говоря, чтобы я обязательно взяла этот факт на заметку. – Я часто болел, поэтому в основном сидел дома. Учился писать и читать. Маме во всем помогал и даже готовить учился. Своеобразно конечно для своих шести лет, но все же…
Образ заправского хулигана начал таять на глазах, словно мороженное на солнце, превращая юного Рому в моих мыслях из лидера-сорванца в милого темноволосого мальчугана в фартучке и с мукой на пухлой румяной щечке.
– Никогда бы не подумала, что ты такой идеальный сын.
Парень не ответил. Вновь приложился к горлышку бутылки и осушил ее почти до самого дна.
– Что же тебя так подкосило, Аморский? Все манеры растерял, как я посмотрю, – возведя глаза к серому небу, произнесла я с ехидцей.
– Чего? – непонимающе взглянул он на меня.
– Ничего. Я, может, тоже пить хочу, а ты уже всю воду выдул. Делиться не научили?
Рома глянул на прозрачный сосуд, на дне которого оставалось воды буквально на пару глотков, а затем протянул его мне.
Мне сразу же вспомнилось, как в младших классах все ребята брезговали допивать такие вот остатки, считая, что именно в них собирается наибольшая концентрация чьих-то слюней, а потому только отодвинула от себя предложенный напиток и стала осматриваться по сторонам в поисках какого-нибудь магазина, где можно будет раздобыть еще немного живительной влаги. Краем глаза заметила, что Рома сделал то же самое и быстро просканировал место нашего пребывания. Я в отличие от него бывала нечастым гостем в этом районе города, а потому не могла так же скоро оценить ситуацию.
– Пойдем, – услышала я сверху, ощутив, как мои пальцы сжала прохладная ладонь, заставляя подняться со скамьи.
– Куда?
– В супермаркет, – твердо ответил парень. – Куда же еще?
И мы пошли. Вот так, взявшись за руки, быстрым шагом направились в сторону шумящей автомобилями дороги, находящейся неподалеку.
Не знаю, насколько мои пальцы казались парню холодными и нуждающимися в чьем-то живительном тепле, но он решил не выпускать их вплоть до самого входа в гипермаркет, который вырос буквально через дорогу в соседнем дворе, словно из воздуха. Рома, казалось, даже и не замечал того, что мы идем, держась за руку. Он просто смотрел прямо перед собой и несколько раз оглядывался по сторонам для того, чтобы случайно не столкнуться с кем-то из прохожих, тоже куда-то очень спешащих, и благополучно перейти широкую дорогу без светофора. Его, стоящий в десятке метров от нас, парень проигнорировал.
Конечно. Кому нужны правила дорожного движения? Они ведь создавались для тех, кто любит жизнь, а Аморскому на это, по всей видимости, плевать.
– Признайся, ты хочешь меня убить? – спросила я, пытаясь сосредоточиться хотя бы на чем-то одном между негодованием о беспечности брюнета и его ладонью в моей.
– Не надейся.
– Тогда быть может себя?
Рома обернулся и зыркнул на меня так, будто говорил при этом, что я умственно отсталая и несу какую-то околесицу.
– Почему тебя так тянет нарушать ПДД?
Парень пожал одним плечом.
– Я так привык. И тебе, кстати, тоже нравится нарушать правила. И не только дорожные. Признайся.
Громкий сигнал автомобиля заставил меня вздрогнуть и обернуться в сторону водителя синего минивэна. Он что-то кричал нам на чистейшем русском мате и взмахивал руками. Рома же и бровью не повел и только потянул меня дальше к приблизившемуся тротуару, за которым начиналась забитая почти до отказа даже в такое раннее время автомобильная парковка.
– Ты слишком утрируешь свою неправильность, Аморский.
– А ты слишком зацикливаешь на этом внимание. Просто так было быстрее, – спокойно ответил он. – Одуванчик, ты снова во всей красе дочери гаишника. Расслабься и забудь об этом на пару часов. Ты же и сама этого хочешь.
Все еще держа мою руку крепко в своей ладони, он потянул меня сквозь череду машин к дверям супермаркета, которые тут же разъехались, как только мы подошли ближе. Лишь тогда он меня и отпустил, широкими шагами пересекая пристройку с тележками и беря одну из них.
– Зачем? – в недоумении спросила я. Кажется, мы пришли только за небольшой бутылкой воды, а не за недельным запасом продуктов.
На губах Ромы расплылась хитрая улыбочка мальчика-подростка. И я знала такой вид улыбок. Частенько наблюдала их благодаря младшему брату, которому все время хотелось влезть в какие-то новые авантюры.
– Возможно, она нам понадобится, – загадочно произнес он, направляя свое новое четырехколесное средство передвижения к основным дверям.
Мне ничего не осталось делать, кроме как идти следом за парнем и размышлять о том, что же он на этот раз задумал, как всегда превращая нашу встречу в череду каких-то нелепых воспоминаний.
Мимо охранника мы прошли спокойно, не привлекая к себе никакого особенного внимания. Скорее всего мы напоминали молодую семейную парочку, выбравшуюся за покупками, вроде той, что шествовала рядом и ругалась из-за того, какие салфетки стоит купить на этот раз. Параллельно я успела для себя решить, что пока не готова к подобному виду споров, и могла бы еще как минимум лет пять прожить незамужней. Правда, желательно не с родителями.
– Надевай, – отвлек меня от созерцания незнакомцев голос Ромы. Я обернулась и увидела, что он протягивает мне один беспроводной наушник. Второй уже торчит у него в ухе.
Без лишних вопросов и посторонних мыслей я сделала то, что он просит. Музыка – моя стихия. От нее я почти никогда не отказывалась.
– И что дальше? – поинтересовалась я. Мне становилось все более любопытно. – Что ты хочешь купить?
На какую-то долю секунды мне показалось, что сейчас он решит просто затарить здесь свой холодильник и нашему веселому несвиданию придет конец.
– Секунду, – выставил парень вверх указательный палец правой руки. Левой он уже что-то искал в своем смартфоне. По всей видимости, подходящий к случаю плей лист.
– Ай, – воскликнула я, когда мне в ухо ударил первый мощный бит.
– Извини, забыл сделать тише.
– Кажется, я знаю, какой из тебя музыкант. С такой громкостью весь слух ты давно растерял.
Хотя вообще-то я уже знала, что это не так. Со слухом у него все в порядке. По крайней мере, когда пытается подражать солисту знаменитой группы, то попадает почти во все ноты.
Рома усмехнулся, выбирая другую мелодию и делая звук чуть тише.
– На Грэмми не претендую. О! – воскликнул он, – вот оно. То, что нужно.
Прямиком мне в ухо полилась приятная танцевальная мелодия, которая была создана для того, чтобы зажигать кровь и призывать всех вокруг пуститься в пляс. И на меня она воздействовала как нельзя лучше. В моей голове уже складывалась последовательность движений тела и пускала их импульсами к центральному мозговому аппарату управления, заставляя мою голову покачиваться в такт.
Мне тут же вспомнились жаркие танцы с Аморским и тот транс, в который мы оба тогда впали. Этот танец уже навсегда отпечатался в моей памяти. Возможно и в его тоже. Я была почти на сто процентов в этом уверена, судя по тому, как он с улыбкой задумчиво опустил глаза в пол.
– Мы пойдем? – спросила я, решив нарушить момент, дабы мы, словно два идиота, не продолжили дело, начатое когда-то в клубе.
Рома покачал головой.
– Залезай, – с улыбкой указал он мне пальцем на тележку.
Кажется, глаза мои полезли на лоб.
Он это серьезно?
– Не думай о людях, – доброжелательно произнес он. – Забей на них и на то, что они думают. Давай.
Я нерешительно осмотрела просторный торговый зал. Посетители по-прежнему продолжали не обращать на нас внимания и заниматься своими делами.
– Ты в своем уме, Аморский? – тихо произнесла я, вытягиваясь в сторону его не занятого динамиком уха. – Так нельзя делать.
Я поняла, что он предлагал мне. И честно говоря, мне всегда хотелось покататься на тележке из супермаркета, как поголовно это делали мои одноклассники по временам школы, выставляя это безобразие в интернет. Да только у меня решимости не хватало на подобное. Каждый раз я вспоминала о правилах и о том, что сотрудники магазина станут ругаться, а быть может и позовут кого-то из взрослых на разбирательство, если я что-то сломаю. И во мне до сих пор говорил голос этой девочки-подростка, которая сдерживала себя и оставалась в глазах остальных примерной и неизменно собранной. Но по другую сторону всегда стояло мое мистическое внутренне существо, все больше интересующееся темноволосым парнем с солнечными глазами и прикрытое сейчас лишь тонкой вуалью.
– Ты слишком много думаешь о том, как выглядишь в их глазах. Хватит. Слушай музыку и залезай в тележку.
– Почему я, а не ты? – негромко спросила я, заглядывая в искрящиеся глаза Ромы. Кажется, он был в предвкушении этого откровенного ребячества. И на самом деле я тоже, хотя и не могла признаться в этом.
– Я буду сзади. Ну же, – подбодрил меня парень и тогда я решилась.
Отведя глаза от стеллажей и толпы, снующей туда-сюда по магазину, я залезла во вместительную тележку и уселась там поудобнее, крепко зажмурившись на пару секунд.
Какое-то время я чувствовала себя не в своей тарелке, задумываясь о том, с каким скептицизмом на нас смотрят взрослые люди и с каким любопытством дети и подростки. Еще бы. Ведь совсем недавно я тоже была на их месте и выслушивала от матери слова о том, что подобные развлечения – удел глупцов и выскочек, чьи родители не следят за тем, что вытворяют их дети и как они ведут себя в обществе. О том, что ее сын промышляет аналогичными шалостями, я тогда предпочитала не говорить. Хоть мы с Артуром время от времени и враждовали, а он еще и имел привычку шантажировать меня чем-либо, я подобным никогда не промышляла и ни разу его не закладывала с самого его детства. С того момента, когда он тоже осознал, что с родителями стоит быть более аккуратным в своих действиях и научился хитрить.
