Текст книги "Двойная сплошная (СИ)"
Автор книги: Ольга Адилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)
Глава 32.
В погруженном в мрачную темноту музыкальном кафе все было готово к нашему выступлению. Различные картины с изображением струнных инструментов, висящие на стенах по всему периметру зала, подсвечивались тусклым красным светом, а яркие софиты освещали сцену и небольшую часть пространства перед ней. По сцене сновали туда-сюда техники, заканчивающие подключать нужную аппаратуру. Посетители кафе, наслаждающиеся довольно-таки вкусной едой от замечательного повара дяди Гоши, частенько оборачивались в сторону кулисы и ждали только нас. Мы же в это время стояли чуть поодаль от выхода, там, где скрывалась дверь в гримерку, и заряжали друг друга, как это обычно у нас бывало, глупыми шуточками и подколками.
– Принцесса, когда ты уже снимешь свою маску? Неужели ты от нее еще не устала? – негромко спрашивал Денис, параллельно проверяя все ли в порядке с его драгоценным инструментом.
От маски я быть может и устала, да только выбора у меня было не много. Я могла выступать либо в ней, либо… в ней же. Вариантов я себе не оставляла, так как предпочитала не смешивать между собой работу и личную жизнь. К тому же был еще один важный аргумент в ее пользу – фанаты. Да, у моего образа находились и они. Чаще всего хорошо подвыпившие и еле держащиеся на ногах. Так что порой мне приходилось сталкиваться с ними на выходе из кафе и врать, что я вообще-то простая официантка, а никакой не музыкант, предоставляя в подтверждение своих слов форму, которую я почти каждый раз носила с собой туда-обратно, дабы усыпить бдительность родителей. И совсем не важно, что вообще-то данный вид одежды почти ни в одном заведении не выносится за пределы рабочего места.
– Она просто боится опозориться, – проворчал Славка.
Честно говоря, этот подросток-переросток уже окончательно начинал выводить меня из себя своими комментариями.
– Когда ты уймешься? – стукнул того в плечо барабанщик Игорь, за что я была ему благодарна. – Не знаю, что между вами произошло, но ты, друг, ведешь себя как пятнадцатилетний пацан.
Я бы даже сказала, как десятилетний мальчишка, дергающий девочку за косичку.
Слава ничего не ответил и только сделал вид, что ему нет до этого дела.
Вышли на сцену мы заряженными и готовыми к любимой работе. Публика, как чаще всего и бывало, встретила нас хорошо. Выступления в подобных местах не подразумевали бурных оваций и криков «браво» или «бис», поэтому под словосочетанием «встретили хорошо» подразумевается то, что хлопнули в ладоши как минимум пятьдесят процентов слушателей. Здесь вообще все происходило спокойно и порой напоминало что-то вроде квартирников, о которых я много слышала и которыми любили баловаться наши гитаристы.
Время от времени нам даже приходилось выступать всего лишь для двух или трех человек. Но меня это волновало не особенно сильно, потому как мне никогда не было важно, сколько людей меня сегодня услышит: пять, десять или пятьдесят. Мне казалось, если сможешь достучаться хотя бы до одного сердца – это уже будет считаться твоей личной победой.
Сделав пару шагов под свет бьющих сверху софитов, я, как и всегда, ощутила на себе взгляды десятка парней от мала до велика. Некоторых из них я видела не впервые. Парочку даже как-то замечала возле черного выхода. Это были те самые мужчины под шафе настойчиво ищущие со мной встречи. Нет, у меня были и адекватные слушатели. Но в большинстве своем все они хотели познакомиться отнюдь не для того, чтобы я сыграла, к примеру, на их свадьбе.
В сегодняшнем концерте моих партий было совсем мало. А те, что имелись, были не особенно значительными и выделяющимися, а потому Игорь Дмитриевич решил напялить на меня еще более откровенное платье золотистого цвета с голыми ногами и открытой спиной и плечами, чтобы привлечь еще больше внимания к моей персоне. И осознавая это, я уже готовилась к тому, что возле выхода меня вновь может кто-нибудь поджидать.
Рома, сидевший на этот раз в музыкальном кафе немного ближе к сцене вместе со своим другом Вадимом, видел все эти пожирающие девчонку взгляды. И они были ему абсолютно не по душе. Если эти парни не были знакомы с девушкой в маске и не знали, какой та бывает без нее, то ему все было прекрасно известно. И он знал, что сними она этот атрибут своего сценического костюма, то сразу же привлечет еще больше любопытных взглядов в свою сторону. У Нелли как будто бы стоит где-то внутри магнит, заставляющий смотреть только на нее. Возможно, он действовал лишь на Рому, в чем, правда, он очень сомневался, потому как после ее появления все мужские лица были отвлечены от созерцания собственных тарелок и направлены в сторону девчонки. И честно говоря, его начинало это злить.
В чем-то Толян был прав вчера. Она стала иметь над ним какую-то власть. Только когда такое смогло произойти, брюнет и сам не мог понять.
– А скрипачка-то действительно горяча. Ты смотри, как движется, – произнес Вадик, когда выступление все же началось.
То, что раньше тоже как мужчину привлекало Рому, теперь начинало его раздражать. Ему хотелось выйти на сцену и закрыть собой девушку в маске. Сегодня ее платье выглядело еще более коротким и открытым. Парень не мог не отметить в очередной раз стройность ее ног и красоту изгибов тела, но он прекрасно осознавал и то, что не он один может увидеть это в ней. И ему это не нравилось. Совсем. Эту девчонку Аморскому впервые в жизни хотелось не раздеть глазами, а заставить надеть какие-нибудь джинсы и отвезти домой. Возможно даже к себе. И уже там в одиночестве…
«О чем ты думаешь, идиот? – дал он себе воображаемую оплеуху, – Это же Одуванчик».
– А я бы с ней… – продолжал Вадим, играя бровями.
– Заткнись, – рыкнул Рома, испугав сам себя.
– Эй, брат ты чего? Пусти, – парень и сам не заметил, как схватил друга за воротник, продолжая неотрывно смотреть на сцену за тем, что делает скрипачка. Его она к сожалению не замечала. Вся погрузилась в музыку. – Ты какой-то бешенный в последнее время. Что с тобой?
Рома убрал руку и предпочел ничего не отвечать. Он и сам не мог понять, что с ним творится. Почему хочется искать встреч с этой блондинкой и защищать от всего на свете глупую девчонку, неприятности к которой так и липнут. Это ведь обычная очередная девушка, какие тысячами ходят вокруг. Да, она не вешается на него, как остальные. Но и подобные ей были в жизни брюнета. Только встреч с ними хватало ненадолго. Да оно было ясно и в самом начале пути. Со временем азарт пропадал и парню было скучно с ними. Но в этот раз все было совсем иначе. С каждым днем он как будто увязает все больше и уходит на дно все глубже. А может и наоборот – взлетает все выше.
– Да ты сам не свой. Вчера на Толяна набросился из-за своей девчонки. Но это еще ладно, он действительно перегнул палку. Сейчас-то что? – Бавыкин непонимающе смотрел на друга, который с каждой секундой становился чернее тучи. Он сложил ладони в замок перед собой и уперся в них, продолжая следить за происходящим.
Вообще-то с друзьями Рома почти никогда не бывал таким, как с Нелли. Чаще всего он выглядел серьезным и собранным, а веселиться себе позволял на различных вечеринках. Но и тогда он держал некую марку. И все привыкли к этому. Даже не спрашивали ни о чем, когда он вдруг закрывался ото всех и молчал, вот так как сейчас глядя прямо перед собой.
Девушка со скрипкой впала в кураж и теперь выглядела так, будто в мире есть только она и ее инструмент. Ее не волновали зрители и несколько пар глаз, устремленных в ее сторону. И чье-либо мнение ее наверняка тоже не интересовало. Ее увлекала только музыка.
Когда посреди наших с парнями партий в очередной вокальной композиции зазвучал голос Эммы, все взгляды перешли на нее. Ее чарующий голос и меня заставлял вслушиваться в него, забывая на несколько минут обо всем на свете. Те, кто говорит, что один лишь голос может управлять людьми – правы. И не важно, что им будет произнесено. Песня, похвала или ругательство.
Я знала, что теперь все внимание зала было привлечено не ко мне, а потому смогла немного выдохнуть. Я обвела толпу взглядом еще раз и наткнулась на одну единственную пару глаз, которая продолжала сверлить во мне дыру. Эти знакомые мне глаза хмуро глядели на меня, а их обладатель выглядел совсем не довольным. Мне стало не по себе от такого взора. Сразу захотелось поинтересоваться, чем этому парню, который все же запомнил наш вчерашний разговор и пришел на концерт, не нравится наше выступление. А возможно и конкретно мое.
Чем дольше он смотрел на меня, тем больше я нервничала, хотя и продолжала исполнять композицию и улыбаться залу чуть подрагивающими губами. Снаружи я выглядела как профессионал с холодным сердцем, а внутри же чувствовала, как по моим венам начинает растекаться то самое горячее чувство из сна. Я знала, что Рома осведомлён о том, что именно я стою на сцене, и вместе с тем он продолжает неотрывно следить за тем, что я делаю. И делает он это с таким пренебрежением, будто я последняя женщина, к которой он мог бы подойти в этом заведении. Сразу захотелось прикрыться со всех сторон и убежать со сцены.
Я старалась не обращать на Аморского внимания, но у меня ничего не выходило. Я раз за разом ловила его силуэт глазами. А также редкие взгляды парня, сидящего рядом с ним за столиком. Тот тоже не выглядел радостным и почти совсем никак не контактировал со своим знакомым. Если бы не его единственный жест, предлагающий золотоглазому выпить, я бы могла подумать, что они пришли не вместе.
Рома от предложенного пива отказался и откинулся назад, продолжая смотреть на меня так, будто пришел именно за этим. Мне казалось, что песня бесконечная, и я всю жизнь буду стоять вот так перед ним, желая узнать, что же все-таки со мной не так.
Краем глаза заметила, как Эмма повернулась лицом в мою сторону. Я поймала ее многозначительный взгляд, который пытался что-то сказать мне без слов, но я не смогла его правильно интерпретировать, а потому вновь отвернулась в сторону Ромы, старательно улыбаясь публике.
Теперь он сидел, вальяжно скрестив руки на груди, и выглядел как какой-нибудь музыкальный продюсер, решающий мою судьбу. Мне, глядя на него, хотелось подойти ближе и все же ткнуть парню пальцем в бок, заставляя улыбнуться или даже по-идиотски пошутить, как только он это умел. Пусть лучше вываливает на меня свое остроумие, чем смотрит вот так, будто я нашкодивший котенок, который нагадил хозяину в тапки.
Спустя долгий час нашего практически беспрерывного выступления, все мы скрылись за кулисами, где меня догнала Эмма, исполняя при этом бровями румбу.
– Ну и кто этот красавчик? Это был он, да? Твой Роман? – начала она расстреливать меня как из пулемета.
– Я не понимаю о чем ты, – попыталась я съехать с темы, снимая с лица свою маску.
– Ой, не неси чушь. Не понимает она. Я же видела, как вы двое смотрели друг на друга. Он же глаз с тебя не сводил все это время.
Я попыталась оторваться от девушки, но была захвачена в плен ее руки, которую она закинула мне на плечо, прижимая к своему боку.
– С чего ты взяла, что это он? Может просто посетитель, которому понравилось мое платье? – я провела ладонью по облегающей меня ткани в пайетках. Ощущала я себя в нем девушкой легкого поведения. Но слово босса, конечно же, закон.
– Разве что если он маньяк. Ну, или человек, которому не безразлично то, что ты скачешь по сцене полуголая.
В отличие от меня, на Эмме был приталенный брючный костюм, который она выбирала сама. Надевать то, что ей предоставляло кафе, она категорически отказывалась и ее почему-то все слушались. Хотя чему удивляться с ее-то характером.
– Да плевать ему на это, – воскликнула я гораздо громче, чем хотелось бы. Мужская часть коллектива обернулась в нашу сторону, но тактично промолчала. – Ему просто нравится, как я играю. И все, – гораздо более тихо добавила я.
– Что-то по его виду нельзя было сказать, что ему это нравилось, – поддержала Эмма мой тон.
– Значит, играла плохо.
Девушка сощурилась и с подозрением глянула на меня.
– Ты в этом уверена?
Я тяжело вздохнула. От этой девицы ничего не утаишь.
– Ну, хорошо, да, это он, – подтвердила я.
– Я же говорила! Черт, Нелл, да вашими горячими взглядами можно костер развести. Только не говори мне, что не видишь этого.
– Не вижу.
– Значит ты слепая, – отпустила она мое плечо, отбирая из рук маску. – Бегом переодеваться и в зал. Может, еще дождется тебя твой суженый.
– Чего? – удивилась я. – Никакой он мне не суженый и вообще он, скорее всего, уже ушел.
Эмма, ничего не говоря мне, отошла в сторону выхода на сцену и появилась только спустя минуту.
– Действительно уходит. И друга за собой тащит, – ее глаза выражали крайнее недовольство происходящим. – Вы как дети малые, честное слово. Ах, да! – ударила она себе ладонью по лбу. – Вы же и есть дети. Все время забываю.
На самом деле мне было даже как-то обидно, что Рома вот так просто сейчас уйдет, ничего мне не сказав и не объяснив. Из-за этого и мое настроение стремительно поползло куда-то вниз.
Эмма в очередной раз предложила подвезти меня до дома, на что я согласилась и теперь стояла перед выходом из здания в страхе встретить все же кого-то из тех сумасшедших, что ошивались возле служебного входа в поисках моего Альтер эго. Правда девушка немного замешкалась, и мне все же пришлось первой выходить из кафе, болтая в руке ключи от ее машины.
Я толкнула дверь служебного выхода, открывающего путь на парковку для работников заведения, и ступила в прохладу позднего летнего вечера. Я втянула в себя поглубже свежий воздух и заставила себя перестать думать о брюнете. Слишком много он стал занимать места в моей голове.
– Хотел предложить тебе услуги извозчика, но вижу, что машина у тебя уже имеется, – раздался голос из темноты. Я вздрогнула, оборачиваясь. За углом по левую сторону от меня стоял никто иной, как Рома Аморский собственной персоной. Он больше не хмурился. И друга рядом с ним не было. Взгляд его стал намного мягче, что удивило меня.
– Это машина моей подруги. Она пела сегодня, – негромко сказала я, покачивая на пальце ключи с симпатичным брелочком.
– У нее отличный голос.
– Можешь сказать ей об этом сам. Она скоро выйдет.
Рома кивнул, подходя немного ближе.
– Хорошо выглядишь. Лучше, чем там, – его глаза быстрым движением показали мне в сторону кафе.
– Чем тебя не устроило мое платье? Вроде мужчинам такое нравится, – решила я подколоть парня, а сама думала лишь о том, что возможно именно поэтому он выглядел так хмуро. Ему просто не нравилось мое платье. Честно сказать, мне оно тоже было не по душе, хотя на самом деле я тот еще любитель мини.
– Ну да, нравится, – вновь свел он к переносице брови.
– Ты сегодня чем-то расстроен, – произнесла я то, что не давало мне покоя.
– Был немного. Сейчас уже все в порядке.
Я отвела взгляд в сторону. Нельзя долго смотреть на него. В моей голове начинают появляться странные мысли.
– Я сегодня видела Толю. Он сказал, что вы подрались. Из-за чего?
– Говорит слишком много и не по делу, – раздраженно бросил он.
– Обо мне? – посмотрела я на него.
– О тебе.
Трехсекундная пауза, в течение которой я смогла сложить два и два, осознав, что Рома, по всей видимости, вступился за меня, повисла между нами.
– Что он сказал? – спросила я.
– Это не важно. Больше он подобного не произнесет. Обещаю.
Эмма, появившаяся метеором из-за двери, резко остановилась на пороге.
– Ой, – воскликнула она. – Привет.
– Здравствуй, – кивнул Рома.
– Ты Рома, да? – кокетливо осведомилась она, пытаясь показать лучшую из сторон своей многогранной личности.
– Верно. А ты Эмма? – показал и свои познания парень.
– Точно, – улыбнулась она, – Нелл, ты знаешь, я наверно не смогу тебя отвезти домой сегодня, – девушка подошла ко мне сзади и незаметно вытащила из моей руки ключи. – У меня там дела-а-а… так много дел просто ужас.
– Чего? – возмутилась я. Девушка явно включила режим свахи. С ней иногда такое случалось, и я прекрасно об этом знала.
Эмма погладила меня по волосам.
– А тебя молодой человек проводит. Так ведь?
Рома, усмехнувшись, еще раз кивнул в знак согласия.
Певица наклонилась ко мне, чтобы поцеловать и тихонько шепнула на ухо:
– Только попробуй его упустить. Я тебе уши надеру.
И она, ослепительно улыбнувшись, шагнула в сторону своего автомобиля, припаркованного неподалеку. А когда оказалась вне поля зрения Аморского, показала мне выставленный кверху большой палец, тем самым выражая свое немое одобрение. Мне ничего не оставалось, кроме как закатить глаза и сдаться на волю судьбе.
Музыка для атмосферности: Jem – Finally Woken (OST UltraViolet)
Глава 33.
Напроситься за руль я не решилась. Посчитала, что это, скорее всего, будет верхом наглости с моей стороны. Ведь парень и так уже согласился пойти на мою глупую авантюру с заездом. Он предупредил меня, что гонка состоится завтра и мне лучше морально к этому подготовиться и еще раз подумать стоит ли оно того. Ведь если я на самом деле не хочу этого делать и согласилась с Захаровым на чистых неразбавленных эмоциях, то я вполне могу и передумать. Никто ничего мне на этот счет не скажет. Люди, которых берут на слабо, имеют свойство вскоре менять свое решение.
– Я поеду, – твердо сказала я, когда мы неслись по ночному городу в сторону наших домов. – Сдаваться не в моих правилах.
– А что в твоих правилах, Одуванчик? – ухмыльнулся парень. – Придерживаться образа девочки, сделанной из сладкой ваты и вместе с тем гонять, как натуральная преступница, только что ограбившая банк?
Такая постановка вопроса мне не понравилась. Нет, я не хотела показывать себя миру. Все еще не хотела. Но и быть размазней, о которую вытирают ноги мне тоже надоело. Я хотела действовать. Пусть и так глупо и безрассудно.
– Я никогда и не утверждала, что сделана из сладкой ваты, – почему-то вдруг завелась я. – Ты же ничего обо мне не знаешь. Может быть, мне тоже всегда хотелось тусоваться ночами, убегать от полиции и делать то, что мне хочется, лишь бы чувствовать себя свободной и счастливой? Мне нравится скорость, нравится тяжелый рок и черный юмор мне, представь себе, тоже нравится, – сплошным потоком полились из меня мысли, которые я уже очень давно держала в голове. – А еще я люблю парней с татуировками. Знаешь, может быть, я тоже всю жизнь мечтала о тату? Может, я вообще хочу набить себе целый рукав? – я вытянула вперед руку, демонстрируя то место, где хотела бы иметь те самые рисунки. Рома, чуть сбавив скорость, повернулся лицом ко мне и стал улыбаться, сдерживая хихиканья. – Только мне нельзя. Не положено, знаешь ли, аристократам все это.
Когда я закончила свою пламенную речь, на меня сразу же навалилось тяжелым грузом осознание того, в чем я только что созналась, подтверждая все догадки парня на мой счет. И я тут же отвела взгляд в сторону бокового окна и стала ругать себя за то, что в очередной раз не сдержалась.
– Как раз это я и имел в виду, но приму к сведению твои слова и в следующий раз мы поедем прямиком в тату салон. Ты же этого хочешь? – все еще улыбаясь, спросил Рома. Скорость вновь начинала возрастать.
– Нет. Я же сказала, что мне этого нельзя. Я сказала это лишь к тому, чтобы… – на самом деле я и сама не знала, к чему сказала все это. Хотела ведь наоборот показать себя в лучшем свете, только лишь сказав, что ни за кого себя не выдаю и постоять за себя при случае смогу, а на деле же подтвердила слова Аморского о том, что я строю из себя кого-то, являясь при этом кем-то совсем другим. – Хорошо, – смиренно произнесла я, – ты прав. Я – не самый хороший человек, который каждый день притворяется.
Парень все же прыснул от смеха. Мои доводы его изрядно веселили.
– А какой же ты человек, Нелли? – спросил он удивленно. – То есть все, что ты сейчас озвучила, должно характеризовать человека, как личность отрицательную? Детка, тебе видимо очень повезло в жизни и ты не встречала по-настоящему дрянных людей. И не смеши меня, пожалуйста, так больше. А то улетим на тротуар и кого-нибудь собьем. Бедняга точно не обрадуется.
И поехали мы дальше молча. Как то и любил Рома.
Я смотрела на машины, которые одна за другой оставались позади, на сплошную череду слившихся в одно горящих светом окон. И думала о том, что мне все же наоборот стало легче, когда я выговорилась. В прошлый раз с Эммой было так же. Сначала страшно и тяжело от неприятия, а потом легко и даже радостно, потому что ничего особенного во мне девушка не увидела. Только вот она сама тогда вывела меня на откровение. Рома же не сделал ровным счетом ничего, чтобы я выложила перед ним всю свою подноготную, предоставляя ее на его суд.
С появлением парня в моей жизни я просто стала понемногу понимать, что больше не хочу притворяться. Не хочу строить из себя ту, кого все должны любить. Хочу быть той, кого ценят за то, что и так есть, несмотря на мою вечную борьбу с самой собой. Правда продолжалось это ровно до того момента, пока я не оказывалась один на один с собой и не начинала думать. А с возвращением тети Светы все и вовсе перемешалось, заставляя мои внутренние качели очень быстро раскачиваться то в одну, то в другую сторону, норовя в один миг просто сломаться и оставить меня ни с чем.
– Слушай, Одуванчик, мне кажется, тебе противопоказано думать, – вырвал меня вдруг из своих мыслей голос Ромы. Я обернулась к нему лицом. Он на меня не смотрел. – Ты слишком много анализируешь свои действия, вместо того, чтобы просто жить.
– С чего ты взял, что я анализирую?
– А чем еще ты сейчас занимаешься? Думаешь о том, что зря сказала мне все. Считаешь, что твой образ примерной девочки пошатнулся.
Я хмыкнула.
– Значит я прав, – мягко улыбнулся парень. – Это полнейший бред, Нелли. Ты делишь мир на черное и белое. Но это неверно. Стоит лишь чуть лучше осмотреться по сторонам, и ты поймешь, что жизнь вовсе не такая. В каждом из нас есть как ангелы, так и демоны. Вопрос лишь в том, кого ты выставишь на первый план и сделаешь своим лицом. Ты выбрала образ белой овечки с ангельскими глазками. Я же, к примеру, выбрал противоположный вариант, сберегая ангела для близких мне людей. И в этом нет ничего ужасного.
Мысль о том, что Рома поступает в точности, как я, только наоборот, показывая каждый день миру свою неправильность, никогда не возникала в моей голове. И я не понимала почему. Ведь мне сотню раз говорили уже, чтобы я держалась от него подальше, но у меня не получалось этого делать. Я видела в нем его хорошую сторону. Ее даже и рассматривать было не обязательно. Все было ясно и так. И он точно так же видел во мне сторону дурную. Ту, которую я так старательно скрывала и которую ему не составило труда рассмотреть. Специально ли это было сделано нами обоими? Или же сама наша встреча стала катализатором подобных открытий?
– Не сомневайся в себе только лишь из-за того, что не можешь соответствовать чьим-то представлениям о тебе, – заключил Рома, сворачивая в сторону гаражного кооператива.
Я кивнула, почувствовав вдруг, что мне безумно хочется обнять этого человека.
– Спасибо, – тихо сказала я.
– За что?
– За твои слова. Я никогда не думала об этом в таком ключе.
Рома остановил машину и посмотрел мне в глаза.
– Потому что ты никогда ни перед кем не открывалась, ведь так?
Я кивнула. Хотя на самом деле Эмме я рассказывала и совершала с ней даже больше. Правда, ее слова до меня никогда не доходили
– Это самые элементарные вещи, которые при желании поймет даже ребенок, – парень протянул руку ко мне и чуть потрепал по голове, – хотя ты и сама еще дитё.
– Эй, – возмутилась я, отклоняясь назад и поправляя прическу. Хотя сама хотела, чтобы его рука задержалась рядом подольше. Но он уже убрал ее, улыбнулся и вышел из авто, чтобы открыть дверь гаража.
Я вышла следом за ним, стоя неподалеку и наблюдая за тем, что он делает. За тем, как движутся его длинные ловкие пальцы, подцепляя тяжелый замок и как перекатываются под тонкой тканью футболки мышцы, когда он открывает железную дверь.
«Прекрати сейчас же, Тихонова. Иначе он точно сочтет, что ты маньячка!» – заставила я себя отвернуться и начать рассматривать стоящие рядом старые гаражи, по которым я так любила бегать в раннем детстве вопреки запретам матери. Помнится чуть позже, когда я перестала это делать, смотрела на ребят из соседнего двора, которые продолжают резвиться тут, в то время как я играю на скрипке под строгим взором бабушки, и завидовала им. Настолько сильно, что ночами плакала в подушку из-за этого.
– В тот раз, когда к тебе приставали, – начал Рома, загнав машину в бокс и закрыв дверь, – ты сказала, что знаешь того парня. Это же ваш гитарист?
Я кивнула.
– Да, Слава был не в себе.
– И часто он так пристает к тебе? – как-то напряженно спросил парень, плотно сжимая челюсти.
– Нет, вообще-то всего раз. Он тогда выпил. Хотя теперь я понимаю, что раньше он пытался оказывать мне знаки внимания, но я не замечала их.
Рома сверху вниз посмотрел на меня.
Мы двинулись в сторону моего дома, как и в тот самый раз всего каких-то две недели назад. Хотя раньше столько событий, как сейчас, не происходило в моей жизни и за год.
– А теперь? Что, перестал?
– Теперь он только подкалывает меня. Причем не особенно остроумно. Ему все об этом говорят.
– И на твои наряды не реагирует?
Я свела брови вместе и бросила быстрый взгляд на провожатого.
– Что не так с моими нарядами?
– Они… слишком многообещающие, – немного несмело ответил он.
– А что мне в парандже выступать?
– Да хоть бы и в ней, – воскликнул Рома, потирая двумя пальцами переносицу.
В такие моменты мне начинало казаться, что он ревнует.
– В смысле ты так здорово играешь, что тебе не нужен антураж в виде откровенных платьев, – произнес он в свое оправдание, заставляя тем самым мое настроение вновь покатиться по наклонной. Никакая это не ревность. Обычный взгляд со стороны, – Они отвлекают зрителя.
– Скажи это моему боссу, – недовольно бросила я и зачем-то пошла быстрее. Мне вдруг показалось, что меня облили ведром грязи, а потом сказали, что я не заслуживаю чьего-то внимания, но зато у меня красивые глаза.
– Эй, постой. Куда побежала? – нагнал меня парень, хватая за руку, но потом будто обжегшись об нее, отпуская. – Я же не сказал, что тебе они не идут.
– Конечно, нет. Просто делают из меня проститутку. Это ты хотел мне сказать?
– Господи, да нет, конечно, – вздохнул громко Рома. – Одуванчик, вот скажи мне, почему вы, женщины, все такие?
– Какие?
– Воспринимаете любую информацию так, будто единственной целью мужчины является унизить вас. Я сказал только то, что ты выглядишь в нем настолько круто, насколько должна выглядеть только для одного мужчины, а не для нескольких десятков. А ты уже придумала себе…
Бежать вперед я перестала, но на его слова не ответила, так что до моего подъезда мы дошли в молчании. Я вынула из сумки ключи от дома и подошла к двери. Рома остался стоять на подъездной дороге.
– Спасибо, что проводил, Ром, – сказала я ему, оборачиваясь. – Извини. Я сегодня сама не своя. Поверь, мне точно не уснуть. Буду думать о твоих словах.
Он пожал плечами.
– Я ничего особенного не сказал тебе. Но рад, что смог донести до тебя это.
Мы одновременно улыбнулись, продолжая на расстоянии искать что-то в глазах друг друга. Что видел он, я не знаю. Но мне было прекрасно известно, что хочу видеть я.
– Мне уже пора. До завтра, – махнула я ему рукой и поднесла-таки ключ к двери. Уходить не хотелось. Но искать еще какие-то темы для разговора, лишь бы удержать его подольше возле себя, я не могла. К тому же все еще оставался такой вариант, что я надумала все эти его взгляды и слова, которые говорили бы мне, что он тоже не хочет уходить. Хотя в этом случае у него уже давно был шанс оставить меня и не стоять за моей спиной, дожидаясь, когда же я войду в подъезд.
– Нелли, – окликнул он меня прежде, чем я успела потянуть ручку двери на себя. Послышались быстрые шаги за моей спиной.
Я только и успела, что развернуться в сторону голоса, как ощутила на своих губах его губы. Безумно мягкие и нежные. А еще почувствовала то, как мое сердце, в одно мгновение упавшее куда-то в пятки, истошно забилось там, в попытке убежать от меня и нахлынувших волной чувств.
Я не знаю, как так получилось, что мои руки вдруг оказались на его плечах, роняя на землю все, что до этого держали, и зарылись в его волосы. Действительно послушные и мягкие. Не такие, какими выглядели со стороны.
Первые поцелуи обычно не бывают такими, каким он случился у нас. Мой Дракон вышел из тени и всецело завладел мной, заставляя поддаваться страсти и плыть, плыть куда-то далеко от этого странного двора, где все началось. И Аморский не отставал от меня. Держал крепко и властно, хоть и пытался сдерживаться, уходя в щемящую душу нежность, которой ей на самом деле тоже очень сильно не хватало. Неоднозначная душа моя требовала нежности и принимала ее с радостью, но все же хотела и чего-то большего. Того, что недополучила там, на танцполе в клубе после зажигающих кровь танцев.
Дыхание сбилось. Воздуха не хватало. Голова кружилась так, что мне казалось, будто я сейчас вновь пьяна и сильные руки Ромы не дают мне сползти на асфальт, крепко удерживая возле себя и прижимая к своей груди.
– Надо было сделать это раньше, – выдохнул он, первым отрываясь от меня и тяжело дыша. Кажется, мы оба сильно увлеклись и теперь не могли набрать в грудь достаточное количество воздуха.
Все мысли в один миг выветрились из головы, заставляя думать лишь о том, что все, что было у меня с парнями до этого самого поцелуя лишь какие-то детские забавы. Я не испытывала ни с одним из них и сотой доли того, что ощущала с этим солнечным парнем, который может светить так ослепительно ярко.
– Ты… – пыталась я что-то сказать, но у меня ничего не выходило.
– Я… – так же тяжело дыша, говорил он.
А оба мы улыбались друг другу, как два чеширских кота.
– Хочешь сказать, что я хорош в этом деле? – игриво спросил Рома, срывая с моих губ еще один короткий поцелуй.
«Да. Да. Сотню раз да! – кричало все во мне. – Хотим еще!»
– Не зазнавайся, Аморский, – ответила я вместо этого.
– Ты встречала кого-то лучше меня? Скажи кто он и я устраню его. Я, как и ты, люблю быть первым во всем.
– Ты не исправим, – прошептала я, осмеливаясь потянуться за еще одной дозой горячей магмы в крови.
Он был не прочь, а потому оторвались друг от друга мы только тогда, когда в моей сумочке, лежащей на земле, зазвонил телефон, разбивая тишину.
– Не бери, – говорил он, прижимая ближе к себе.
Мне и самой этого не хотелось, но осознание того, где я нахожусь, и кто это может быть, ударило меня по голове, заставив вырваться из жарких объятий.
