Текст книги "Истоки нашего “демократического” режима"

Автор книги: Олег Греченевский

Но вот что позднее вспоминал сам Михаил Горбачев – о том, как решался вопрос о власти после смерти Юрия Андропова: “Наиболее подходящей кандидатурой на роль преемника Андропова я считал Д.Ф.Устинова, хотя ему в то время было уже 75 лет. …Устинов при этом будто бы заявил, что Политбюро придется самому сделать выбор, а что касается его личного мнения, то он будет выдвигать Горбачева… Андропов и Устинов делали ставку на Горбачева, заявил мне спустя некоторое время сам Дмитрий Федорович.” (http://www.litmir.net/br/?b=145906&p=60

)

Что же касается товарища Громыко, то, как известно, он весной 1985 года активно поддержал избрание Горбачева генсеком – хотя он и знал, что ему потом придется уйти из правительства, чтобы взамен получить почетную, но совершенно тогда пустую должность председателя Верховного Совета.

И на этом практически все: кроме Устинова, Громыко и Горбачева, других союзников в Политбюро в начале 1982 года у Юрия Андропова вроде бы не было. Во всяком случае, никто из историков никаких других андроповцев там пока еще не обнаружил.

2. Теперь перейдем к политическим противникам андроповского клана. С ними дело тоже обстоит довольно просто: все 10 остальных членов Политбюро в начале 1982 года были уже врагами группировки Юрия Андропова – включая самого Леонида Брежнева, а также Михаила Суслова, Константина Черненко, Григория Романова и всех остальных партаппаратчиков.

Дальше идет простая арифметика: в случае смерти Брежнева, “конклав” по избранию нового вождя состоял бы из 13 членов Политбюро – и из них там только четверо были открытыми сторонниками Андропова (включая сюда его самого).

Правда, Михаил Суслов скончался в январе 1982 года – а Андрея Кириленко к ноябрю этого года сразила какая-то мозговая болезнь, так что он стал к тому времени уже полностью недееспособен, хотя официально его исключили из Политбюро только на Пленуме ЦК 22 ноября 1982 года. И кроме товарища Кириленко на том заседании Политбюро, которое состоялось вечером 10 ноября 1982 года (то есть в день смерти Брежнева), вроде бы также отсутствовал по болезни 83-х летний Арвид Пельше – во всяком случае, об этом тогда сообщили вражеские радиоголоса. Итого получается, что на этом историческом заседании Политбюро присутствовало 4 андроповца – а против них там было 6 “твердолобых партаппаратчиков” во главе с товарищем Черненко: сам Черненко, Гришин, Романов, Тихонов, Кунаев и Щербицкий. Но Черненко там выступил самый первый – и внес для утверждения генсеком кандидатуру Андропова. И все Политбюро в лучших советских традициях тут же единогласно проголосовало “за”!

В чем тут дело, почему черненковцы тогда так легко сдались, имея большинство в Политбюро?

Правда, тут надо еще указать, что формально Генерального секретаря избирал Пленум ЦК, который собрался через два дня, 12 ноября 1982 года – а Политбюро лишь предлагало туда свою “рекомендацию”. А Пленум, который состоял из трехсот членов ЦК, в принципе мог эту “рекомендацию” отвергнуть и решить этот вопрос по-своему. И такое крайне редко, но уже случалось в послевоенной истории страны: к примеру, июньский Пленум 1957 года отверг решение Политбюро о снятии Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС – а вместо этого тогда выкинули из Политбюро (тогда именовавшегося “Президиум ЦК”) “антипартийную группировку Молотова-Кагановича-Маленкова”. Это стало возможным в первую очередь благодаря тому, что Хрущева тогда поддержала армия (маршал Жуков) и КГБ (генерал Серов). Так что тех членов ЦК, которые были за Хрущева, со всей страны тогда срочно, в пожарном порядке, доставила в Москву военная авиация…

Так в ноябре 1982 года была почти такая же ситуация по части расстановки сил! Ведь армию тогда возглавлял андроповец маршал Устинов, а председателем КГБ был генерал Федорчук, которого товарищ Черненко позднее обвинял в покушении на свою жизнь – так что клановая принадлежность этого чекиста все еще остается очень темной. Притом Федорчук за те полгода, которые он руководил госбезопасностью, так и не смог по настоящему овладеть там рычагами управления – и реальными руководителями КГБ по-прежнему оставались сам Андропов и его верные соратники Чебриков и Крючков.

Правда, черненковцы тогда не были совсем уж безоружными, поскольку за них было МВД, которое тогда возглавлял генерал Щелоков. Кроме того, вряд ли у Андропова было много сторонников среди членов ЦК – поскольку практически весь партийный аппарат страны издавна был под контролем сначала у Суслова, потом у Черненко.

В общем, две противостоявших друг другу группировки внутри правящей верхушки страны тогда только померялись силами – и черненковцы все же пришли к правильному выводу, что им в борьбе против армии и КГБ не устоять. Поэтому лучше им было сразу сдаться без боя и за это выторговать у андроповцев какие-то уступки: вот так Андропова тогда и выбрали единогласно Генеральным секретарем – а за это Черненко стал тогда вторым секретарем ЦК.

3. И это была тогда далеко не единственная уступка со стороны андроповцев: поскольку на Пленуме ЦК 22 ноября 1982 года на место выбывшего по неизлечимой болезни товарища Кириленко членом Политбюро был избран Гейдар Алиев – который, напомним, был в свое время лучшим другом покойного Семена Цвигуна. А Цвигун был давним знакомым товарища Брежнева, по Молдавии: Брежнев возглавлял эту республику в 1950-52 годах, когда Цвигун служил там заместителем министра госбезопасности. И никто из историков не сомневается, что генерал Цвигун был в свое время специально приставлен к председателю КГБ Андропову на должность первого заместителя: именно как верный соратник Брежнева – и в качестве его личного надзирателя. Одно время все поголовно были даже убеждены, будто Цвигун и Брежнев родственники – они якобы были женаты на сестрах. Но эта гипотеза не подтвердилась, и тогда один исследователь предложил другую версию: оказывается, жена Цвигуна была любовницей Брежнева! Но мы так глубоко копать не будем. И для нас вполне достаточно предположить здесь самый простейший вариант: что именно в Молдавии чекисты подловили Леонида Ильича на чем-то очень нехорошем и завербовали. И с тех пор он тайно работал на чекистскую мафию – а Цвигун вполне мог быть его первым чекистским куратором. И тогда, к примеру, получит объяснение еще и такой героический эпизод из жизни Леонида Брежнева: когда в июне 1953 года группировка Хрущева и Маленкова готовилась арестовать Лаврентия Берию, то Брежнев вошел в ту команду по его захвату из 10 генералов, которую возглавил Георгий Жуков. Мы напомним, что этот заговор против Берии был успешным в основном по той причине, что в нем принял участие высокопоставленный чекист Иван Серов, будущий председатель КГБ.

В общем, теперь у нас получается, что Гейдар Алиев был именно в группировке Брежнева-Суслова-Черненко – которая в 1982 году проиграла борьбу за власть группировке Андропова-Горбачева, то есть московскому клану КГБ. А отсюда вытекает совсем уж невероятный, на первый взгляд, вывод: ведь эта брежневская группировка, в которой из трех самых высокопоставленных партократов к 10 ноября 1982 года оставался в живых только товарищ Черненко – она же на самом деле принадлежала к проамериканскому клану КГБ!

Такая вроде бы фантастическая гипотеза объясняет многие прежде совершенно непонятные вещи. Например, почему наш “прогрессивный реформатор и настоящий отец перестройки” Андропов летом 1968 года твердо настаивал на введение войск в Чехословакию – а возражал против этого на заседании Политбюро один лишь “сталинист” Михаил Суслов. Это может означать, что первую “перестройку” в лагере социализма пытался провести проамериканский клан КГБ – но московский клан чекистской мафии был тогда еще гораздо сильнее, вот он и постарался растоптать эту “пражскую весну” в августе 1968 года! Правда, проамериканский клан особенно тогда не сопротивлялся: видимо, ситуация в Чехословакии вышла из-под его контроля – и там все пошло не совсем так, как было задумано…

И по этой же самой причине была сорвана первая попытка осуществить настоящую экономическую реформу в Советском Союзе, которую во второй половине 60-х годов пытался провести глава правительства Алексей Косыгин. Мы напомним, что кремленологи причисляли Косыгина к так называемому “ленинградскому анклаву” в Политбюро, в которое кроме него, входили также Михаил Суслов и Григорий Романов.

А ведь Прибалтика (вкючая сюда Ленинград) была на территории СССР основным опорным пунктом для проамериканского клана. И еще можно здесь вспомнить, что зять Косыгина Джермен Гвишиани, директор ВНИИСИ, был главным куратором, который отвечал за чекистский проект по подготовке экономической реформы – то есть именно Гвишиани создал так называемую “команду молодых экономистов” Гайдара-Чубайса. И все гайдаровцы поголовно тоже оказались потом в проамериканском клане – что неудивительно, поскольку главным центром по их подготовке был размещенный в Австрии Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА). То есть их на самом деле опекал 4-ый (германский) Отдел ПГУ КГБ.

Что самое интересное, зять Михаила Суслова, Леонид Сумароков (муж его дочери Майи), был специалистом в области системного анализа – и он тоже в 1976 году проходил стажировку в МИПСА! Позднее, в 1987-89 годах, Сумароков работал на посту заместителя председателя Госкомитета по науке. (http://viperson.ru/wind.php?ID=10134

)

Это была чисто чекистская должность: поскольку ранее (в 1965-85 годах) ее много лет занимал Джермен Гвишиани.

К слову сказать, Револий Суслов, сын Михаила Суслова, даже не скрывал потом, что он служил в КГБ и вышел в отставку в чине генерал-майора. После чего он 15 лет возглавлял ЦНИИ радиоэлектронных систем. (http://www.whoiswho.ru/old_site/russian/Curnom/12006/verh1.htm

)

4. Вернемся к Алексею Косыгину. Раньше мы никак не могли понять, почему у него были плохие отношения с Юрием Андроповым – и сильно подозревали даже, что они только прикидывались противниками для вида, чтобы обмануть партийный аппарат. Но как теперь выясняется, на самом деле из них двоих настоящим реформатором в области экономики был только Косыгин – поскольку он был из проамериканского клана КГБ. Так что никакой конспирации в отношениях между Косыгиным и Андроповым никогда не было. Вот как об этом говорит журналист Леонид Млечин:

“Конфликт между ними имел явную политическую подоплеку: Андропов говорил помощникам, что предлагаемые Косыгиным темпы реформирования могут привести не просто к опасным последствиям, но и к размыву социально-политического строя.

Иначе говоря, Андропов боялся даже косыгинских реформ, более чем умеренных и скромных!” (http://www.sem40.ru/ourpeople/destiny/15238/

)

К слову сказать, Андропов тогда правильно боялся, как оказалось: где он теперь, наш замечательный социалистический строй! Другое дело, что жизнь заставляла даже стойкого ленинца Андропова задумываться о том, что делать с нашей экономикой – и как заставить работать советского человека. Поэтому Андропов все же в 70-е годы дал свое согласие на негласные исследования в области экономической науки, несколько выходящие за рамки официальных партийных догм.

Что же касается того жизненного пути, который привел Алексея Косыгина к работе на чекистскую мафию, то в одной из частей этой книги мы уже подробно обсуждали этот вопрос: Косыгин – выходец из ждановского клана. А это означает, что в свое время он был только на волосок от репрессий по ‘ленинградскому делу”. Мы также напомним наш вывод о том, что именно ждановская партийная группировка и тесно связанная с ней чекистская группировка министра госбезопасности Абакумова стали тем ядром внутри правящей элиты страны, на которое поначалу опиралась мафия советской внешней разведки.

5. Самым могущественным представителем проамериканского клана в Политбюро был Михаил Суслов. Мы уже подробно разбирали его биографию – но теперь нужно взглянуть на эту важную политическую фигуру под новым углом.

Мы напомним, что в соприкосновение с ждановским кланом Суслов вошел в конце 1944 года, когда он возглавил Бюро ЦК по Прибалтике и занимал этот пост до 1946 года – а это был регион, за который непосредственно отвечал секретарь ЦК товарищ Жданов. Но как мы теперь выяснили, было у Михаила Суслова пересечение по его партийной работе (хотя и очень недолгое) и с будущим министром госбезопасности Абакумовым – и притом этот контакт имел место еще до войны. Дело в том, что Виктор Абакумов с декабря 1938 до февраля 1941 года руководил управлением НКВД по Ростовской области. А Михаил Суслов с 1937 до февраля 1939 года работал сначала заведующим отделом, а потом третьим и вторым секретарем Ростовского обкома. Причем, надо здесь отметить, что в 1937-38 годах почти все партийное руководство Ростовской области было уничтожено – а Суслов не только уцелел в эти суровые годы, но еще и сделал стремительную карьеру: в 1939 году его назначили первым секретарем Ставропольского крайкома. Такое случалось с партаппаратчиками в те жестокие времена только при одном непременном условии: если они крепко дружили с карательными органами – и активно помогали им разоблачать и выкорчевывать врагов народа. Так что при желании чекист Абакумов и за тот очень короткий период, с декабря 1938 до февраля 1939 года, вполне мог успеть наладить дружеские отношения с партаппаратчиком Сусловым. Причем это могли быть только неформальные отношения – поскольку как раз к тому времени вербовка партийного руководства была уже строго запрещена. И вполне возможно, что именно по рекомендации генерала Абакумова товарищ Жданов потом доверил руководство тремя прибалтийскими республиками совершенно неизвестному ему тогда ставропольцу Суслову…

Теперь насчет отношений между секретарем ЦК Сусловым и генералом Цвигуном – и о том, что послужило причиной смерти этих двоих представителей проамериканского клана КГБ. Для начала мы напомним, как начиналась та схватка за власть над советской империей, которая проходила на протяжении почти всего 1982 года.

Точкой отсчета здесь можно взять 29 декабря 1981 года, когда в Москве был арестован артист Борис Буряце, якобы за кражу каких-то бриллиантов у известной артистки цирка. Хотя потом в материалах его уголовного дела ни о каких бриллиантах уже не вспоминалось – и этого цыгана потом осудили на несколько лет тюремного заключения всего лишь за банальную спекуляцию дубленками. Но поскольку Борис Буряце был любовником Галины Брежневой и ее деловым партнером по скупке и продаже драгоценностей, то на самом деле это было тогда началом мощной атаки со стороны чекистской группировки Андропова на семью товарища Брежнева – то есть фактически на самого Генерального секретаря ЦК КПСС.

Вскоре, 19 января 1982 года генерал Цвигун был найден мертвым у себя на даче с простреленной головой. И его телохранитель, который был рядом с ним в момент смерти, сообщил потом на допросе, будто бы Цвигун во время прогулки по саду зачем-то попросил его дать свой пистолет – из которого он тут же застрелился, прямо у него на глазах. В эту официальную версию никто так и не поверил: ведь свидетелей не было – и ничто не мешало охраннику из 9 управления КГБ самому пристрелить генерала.

“Дочь Цвигуна Виолетта считает, что отца убили. Это косвенно подтверждает тот факт, что её попытки ознакомиться с материалами расследования “самоубийства” отца оказались безуспешными. Этих документов в архивах не оказалось.”

(http://www.smip.spb.ru/news/2013/0016.htm

)

А всего через два дня после смерти Семена Цвигуна, 21 января 1982 года, в Кунцевской больнице вдруг случается какой-то непонятный, очень сильный приступ болезни у ранее вполне здорового Михаила Суслова – после чего он через 4 дня скончался, так и не придя в сознание.

Вот как об обстоятельствах смерти Суслова рассказывал потом его зять Леонид Сумароков:

“21 января 1982 года вечером после приема непонятно откуда и зачем переданной ему лечащим врачом Львом Кумачевым какой-то новой таблетки, во время просмотра телевизионной передачи о Ленине (…) Суслов вдруг почувствовал себя плохо. Только успел успокоить сидевшую рядом дочь и потерял сознание. Больше оно к нему не возвращалось. Случилось это в Кунцевской больнице, накануне выхода из нее. Суслов ложиться в больницу не собирался и как мог этому противился (не лег бы, вернее всего, тогда остался бы жив), но Чазов настоял, сказав, что это абсолютно необходимо, чтобы провести плановое обследование. (…) Вскоре, буквально через считанные недели, при загадочных обстоятельствах (очередная случайность?) погиб доктор Лев Кумачев, лечащий врач Суслова. Именно он дал ему без каких-либо комментариев за несколько часов до фактической смерти роковую непонятную сильнодействующую таблетку (повторюсь: убей меня бог, если поверю, что врач проявил личную инициативу). Был этот доктор креатурой КГБ (они все были оттуда, а хорошо это или плохо, теперь не знаю).” (http://viperson.ru/wind.php?ID=534487

)

Или еще такой фрагмент из воспоминаний Сумарокова:

“Начну с того, что накануне смерти Михаила Андреевича, не помню уже в связи с какой формальной причиной, меня по линии ГКНТ СССР направляют в командировку в Чехословакию. Сообщение о смерти тестя (далее М.А) я встретил в Праге и срочно вылетел в Москву. Совпадение? И я так думал, да и сейчас в сказанном полностью не уверен. Может быть. А вот еще одно совпадение. Нина Степановна А., близкий к дому человек, пользующаяся абсолютным доверием, работала в семье М.А. четверть века, в том числе в последнее время сестрой-хозяйкой. Она всегда сопровождала М.А. в его поездках по стране и на лечении. За три или четыре недели до указанной смерти вдруг, как сообщили, сломала руку. В семью, которая продолжала проживать на даче еще более 3-х месяцев (…) даже для передачи положенных хозяйственных дел больше не возвращалась. Предложений о встрече избегала. Разговоры с ней по телефону всегда заканчивались одним и тем же – горючими слезами, обстоятельства происшедшего с ней навсегда так и остались загадкой. Подспудно сложилось впечатление, что она чем-то сильно напугана или запугана. А вот ещё несколько “малозначительных” фактов. В день смерти М.А. вся охрана (трое сотрудников КГБ) была неожиданно сменена. В том числе “верный” человек, подполковник М.Я.Чеченкин, который также бессменно проработал со своим подопечным четверть века, и Суслов ни за что не хотел, чтобы его, сотрудника КГБ, меняли. (…) Далее. Опытного врача-реаниматора, всегда сопровождавшего МА в командировках (Василия, отчество я забыл), которого поначалу вызвали, и он попытался срочно приехать в Кунцевскую больницу на специальной машине с сигналами, вдруг почему-то на территорию не допустили. Замена приехала лишь через час. Это выглядело совершенно не понятно, и кому могло понадобиться, мы просто ума не могли приложить…” (http://viperson.ru/wind.php?ID=645960&soch=1

)

Леонид Сумароков был не просто зятем Михаила Суслова: он даже проживал тогда с ним в одной квартире, поскольку после смерти жены Суслов стал жить в семье своей дочери Майи. Так что Сумароков хорошо знает все, о чем он теперь говорит…

Одновременность смерти Суслова и Цвигуна слишком уж бросается в глаза. Поэтому чекисты из андроповского клана постарались подобрать такое объяснение для этого феномена: дескать, товарищ Суслов так сильно горевал, узнав о самоубийстве Цвигуна, что его самого тут же сразил инфаркт. Ничего удивительного, ведь старичку уже исполнилось 79 лет! Но эта версия на самом деле не проходит: поскольку Цвигун не был для Суслова ни близким другом, ни родственником. Хотя вообще-то Суслов всегда относился к генералу Цвигуну без всякой враждебности, как об этом сообщает Сумароков:

“У Суслова не

было напряженных отношений с Цвигуном… Скорее, напряженные отношения у Суслова

постепенно складывались с прямым начальником Цвигуна – Андроповым

. Последний, скажу так, порой намеренно и бесцеремонно (если не получал отпора) пытался “влезть” в область идеологии, курируемую Сусловым

, а тот не допускал подельщиков. Впрочем, другой пример напряженных отношений с Андроповым

был у Косыгина

, а кстати, и с зятем последнего – Гвишиани, который упоминается в документе, и которому позднее была уготована не самая лёгкая судьба, из-за чего он очень переживал. Знаю об этом из наших личных встреч, хотя, слава богу, здесь обошлось без плохо обоснованного ареста, как в случае с Чурбановым.” (http://viperson.ru/wind.php?ID=652326&soch=1

)

Мы также напомним такой давно известный факт: ведь министр здравоохранения Евгений Чазов был личным тайным агентом Андропова – и он сам это давно уже не скрывает. Так что если Суслов на самом деле был тогда убит в Кремлевской больнице, то тут без главного кремлевского лекаря Чазова дело никак уж не обошлось – а это в свою очередь прямо указывает на причастность к этому политическому убийству Юрия Андропова.

6. Теперь нам надо бы хотя бы пару слов сказать о другом видном деятеле из проамериканского клана КГБ – о Григории Романове, который был главным соперником Михаила Горбачева в борьбе за власть в 1984 году, во время правления умирающего генсека Черненко.

Правда, говорить о нем теперь практически нечего: ведь Романов при жизни Брежнева был сравнительно мелкой политической фигурой – так что он не встревал со своим особым мнением ни по вопросу о Чехословакии или Афганистане, ни по экономической реформе. Разве что стоит здесь вспомнить знаменитый скандал по поводу пресловутой свадьбы дочери товарища Романова.

“Романова Андропов нейтрализовал самым банальным образом. Был запущен слух о том, что свадьба младшей дочери Романова проходила с “императорской” роскошью в Таврическом дворце, для чего была взята посуда из запасников Эрмитажа. И хотя свадьба была в 1974 году, вспомнили о ней почему-то в 1976-м. В итоге карьера Романова была застопорена. Распространителями лживой информации о свадьбе дочери Романова сделали не только обывателей, но и первых секретарей горкомов и райкомов КПСС северо-запада СССР. Они проходили переподготовку на курсах Ленинградской Высшей партийной школы, которая в то время располагалась в Таврическом дворце. Я, будучи в 1981 году на курсах, лично слышал эту дезинформацию от старшего преподавателя ЛВПШ Дьяченко, которая проводила экскурсию для слушателей курсов по Таврическому дворцу. Она доверительно сообщила нам, что, якобы, сама присутствовала на этой свадьбе.” (http://www.smip.spb.ru/news/2013/0016.htm

)

Сам Григорий Роман твердо считал, что слухи об этой мифической свадьбе в Таврическом дворце распускали чекисты – чтобы дискредитировать его и лишить шансов на избрание Генеральным секретарем.

Мы можем внести тут только небольшую поправку: все верно, клеветнические слухи о Романове, скорее всего, распускало руководство КГБ во главе с Андроповым. Но другие чекисты, из УКГБ Ленинграда, в то же самое время пытались распускать контр-слухи, которые опровергали историю со свадьбой. Мне об этом стало известно, поскольку один тайный агент КГБ, тот самый шофер с автобазы Академии наук, с которым я вместе работал, в начале 80-х годов как-то поведал мне такую историю. Якобы ему однажды довелось везти на своей машине директора Эрмитажа Бориса Пиотровского – и он у него спросил насчет царского сервиза и романовской свадьбы. И будто бы академик Пиотровский ему тогда твердо заявил: “Все это клевета, которую распускают враги советской власти!”

Так оно и было: ведь судя по сообщениям очевидцев, настоящая свадьба младшей дочери Романова отмечалась на его госдаче – и присутствовало там всего лишь от 10 до 15 гостей. Так что никакого “дворца” для этой кучки молодежи тогда не понадобилось, поскольку дача товарища Романова была достаточно обширных размеров. К тому же Романов был в ссоре со своей дочерью, поэтому он явился на это торжество с большим опозданием, немного посидел там для приличия и опять удалился.

А самое смешное, что на самом деле свадьба в столовой Таврического дворца действительно праздновалась в то время: только устроил ее там не Григорий Романов, а какой-то другой партийный руководитель – который так и остался неизвестным. Дело в том, что в закрытом бюллетене, который издавал для партийной верхушки Общий отдел ЦК, об этом случае было тогда сказано примерно в таких выражениях: “в Ленинграде один крупный партийный руководитель потерял всякую скромность…” – и т.д., и т.п. Но все, кто это прочитал, сразу же решили, что там говорится именно о товарище Романове! А потом вышла статья о “свадьбе дочери Романова” в немецком журнале “Шпигель”, дальше подключились вражеские радиоголоса – и в результате по всей стране покатилась огромная волна слухов. А поскольку многие ленинградцы сильно не любили товарища Романова – то они ожидали от него любой глупости и подлости. Так что многие жители Питера до сих пор твердо верят в сказку о романовской свадьбе – вот только в Сети появился еще такой вариант этой легенды: “Григорий Романов праздновал в Таврическом дворце свой день рождения!”

Кстати, насчет “врагов советской власти”, которые распускали о Романове эти нехорошие слухи – и тем самым сорвали его весьма возможное избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС. Ведь если Григорий Романов действительно входил в проамериканский клан чекистской мафии, что весьма вероятно – то хоть он и был по своей личной сути всего лишь злобным и тупым партократом, но по приказу своих чекистских кураторов, став Генеральным секретарем, он бы, скорее всего, немедленно начал проводить достаточно крутую реформу в экономике страны. И при этом не тянул бы кота за хвост, как этим занимался в годы “перестройки” Михаил Горбачев – который взялся за реформы в области экономики с большим опозданием и с явной неохотой. Причем Горбачев тогда осуществлял вовсе не тот проект экономической реформы, которую к 1985 году разработал проамериканский клан КГБ, то есть команда Чубайса-Гайдара. Тот секретный проект “комиссии Тихонова-Рыжкова” так и пропал зря, потому что когда в конце 1991 года гайдаровцы попали в правительство, то они тоже не стали осуществлять свою же собственную программу постепенной модернизации социализма – а решили полностью ликвидировать всю социалистическую экономику и построить новую, счастливую жизнь на ее обломках. Так что кто тут на самом деле был главным “врагом советской власти”, Михаил Горбачев или Григорий Романов, это нам теперь совершенно неизвестно. Ясно только одно: соперничество между двумя чекистскими кланами очень сильно ускорило развал советской империи. Которая, впрочем, все равно наверняка была обречена – что при Горбачеве, что при Романове. Разве что этот процесс мог бы протекать несколько менее болезненно для советского народа…

7. Теперь для нас также немного прояснился вопрос о том, почему в недрах чекистской мафии возникли, притом совершенно независимо друг от друга, сразу два тайных центра по разработке экономической реформы: команда Гайдара-Чубайса на базе институтов МИПСА и ВНИИСИ – и команда Явлинского-Меликьяна на базе Госкомтруда. Очевидно, что московский клан КГБ, к которому принадлежат Григорий Явлинский и Геннадий Меликьян, тоже в свое время занимался разработкой своего собственного варианта экономической реформы. Разница тут состояла в том, что московский клан занялся такими тайными исследованиями и разработками гораздо позднее: лишь где-то в начале 80-х годов, когда уже стало вполне очевидно, что советская экономика оказалась в глухом тупике – и рост производства вообще остановился. Для сравнения мы напомним, что проамериканский клан КГБ участвовал в учреждении в Австрии Международного института прикладного системного анализа (МИПСА) уже в 1972 году – а переговоры с правящими кругами Запада относительно создания этой научной базы для подготовки команды “молодых экономистов” начались еще раньше, в 1968 году.

Еще между двумя чекистскими кланами была принципиальная разница в способе подготовки квалифицированных кадров для проведения экономической реформы – поскольку члены команды Явлинского в советское время в западных институтах не стажировались. Это значит, что чекисты из московского клана явно нисколько не доверяли в этом деле буржуазной экономической науке. Можно здесь, к примеру, вспомнить историю о том, как выдающийся представитель московского клана Гавриил Попов в 1977 году чуть было не стал заместителем директора МИПСА – но в самый последний момент его начальство все же передумало и отозвало его на Родину.

Впрочем, программу экономической реформы, которую команда Григория Явлинского предложила в 1990 году, руководство московского клана КГБ тоже отвергло, как слишком уж радикальную: мы напомним, что Явлинский там предлагал перейти на рыночные отношения всего за год или два, путем приватизации госпредприятий и усиления малого бизнеса.

8. Нам теперь также в новом свете представилась история чекистского генерала Олега Калугина. Раньше там ничего было невозможно понять: ведь руководство КГБ считало генерала Калугина чуть ли не изменником и агентом ЦРУ – и в свое время установило за ним слежку, стараясь поймать его на контактах с американцами. И в то же самое время Калугин почему-то сильно ненавидел начальника внешней разведки Крючкова, а его главным покровителем среди руководителей госбезопасности был тогда генерал армии Цинев. Мы напомним, что о своих хороших отношениях с Георгием Циневым Калугин позднее рассказал сам, в книге воспоминаний “Прощай, Лубянка!” А ведь генерал Цинев был близким соратником Брежнева, которого приставили в качестве первого заместителя к Андропову в качестве надзирателя. То есть получается, что Калугин был на стороне группировки Брежнева – и боролся против команды Андропова. За это его и выставили в конце 1979 года из внешней разведки – и перевели на малозначительную должность заместителя начальника УКГБ Ленинграда. Спрашивается, при чем же тут ЦРУ?!

Но теперь и этот вопрос стал более понятен: очевидно, что генерал Калугин входил в проамериканский клан КГБ – и, по всей видимости, был одним из главных связников этой мафиозной группировки во время установления ее контактов с американской мафией спецслужб. Так что никаким “агентом ЦРУ” в прямом смысле этого слова Калугин не был – поскольку со стороны руководства американской мафии спецслужб, скорее всего, с ним были установлены лишь неформальные деловые отношения. Которые, надо полагать, американцы тоже наверняка ни в каких своих официальных служебных документах не отражали – но никто ведь не будет их за это считать “агентами КГБ”!