Текст книги "Истоки нашего “демократического” режима"

Автор книги: Олег Греченевский

Мы уже говорили об этом деятеле: Эдуард Шеварднадзе относится к проамериканскому клану КГБ – точнее говоря, к его “семейной” фракции.

7. Азербайджан.

Под контролем чекистской мафии после того, как в 1969 году эту республику возглавил кадровый чекист Гейдар Алиев.

АЛИЕВ Гейдар Алиевич (1923 – 2003).

С 1941 года Гейдар Алиев работал заведующим отделом в НКВД Нахичеванской АССР, а с 1944 года служил в системе органов госбезопасности. С 1948 года – начальник 5-го управления Министерства госбезопасности по Азербайджану. В 1956 году его назначили на должность заместителя начальника бакинского отдела КГБ. В 1960 году Алиев стал начальником Контрразведывательного отдела КГБ Азербайджанской ССР, а в 1964 году – заместителем председателя КГБ Азербайджанской ССР, которым был тогда С. К. Цвигун. 21 июня 1967 года Гейдар Алиев был назначен председателем КГБ Азербайджанской ССР в звании генерал-майора.

В июле 1969 года Алиев был назначен Леонидом Брежневым на должность Первого Секретаря ЦК Компартии Азербайджана. Гейдар Алиев добился некоторых успехов в борьбе против коррупции, достаточно большое количество людей были приговорено к тюремным срокам; в 1975 году пять заведующих колхозов и фабрик были приговорены к смерти за коррупцию в больших размерах. С его согласия КГБ и МВД Азербайджана арестовало в полном составе государственную торговую инспекцию Министерства торговли республики в количестве 24 человек.

С 5 марта 1976 по 22 ноября 1982 годы – кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС.

С приходом к власти Юрия Андропова, 24 ноября 1982 года Гейдар Алиев был назначен первым заместителем Председателя Совета Министров СССР.

На новом посту он курировал машиностроение, легкую промышленность и транспорт; в его ведении также находились культурная и образовательная сферы. С 22 ноября 1982 по 21 октября 1987 годы – член Политбюро ЦК КПСС.

С 1988 по 1990 годы Алиев – персональный пенсионер союзного значения. В связи с трагическими событиями 20 января 1990 года, Гейдар Алиев на следующий день провёл в Москве пресс-конференцию, на которой осудил ввод войск в Баку и обвинил Горбачёва в нарушении Конституции. Спустя время 4 февраля в газете «Правда» вышла статья доктора медицинских наук В.Эфендиева по названием «Алиевщина или плач по „сладкому“ времени». Уже 9 февраля Гейдар дал интервью газете «Вашингтон пост», в котором подтвердил свои обвинения против Горбачёва и зачитал телеграмму Эфендиева, утверждавшего, что эта статья «является вымыслом и клеветой, под которой я никогда не подписывался».

3 сентября 1991 года Гейдар Алиев был избран председателем Верховного Совета Нахичеванской АССР. 8 сентября в Азербайджане прошли президентские выборы, на которых победил единственный кандидат Аяз Муталибов. Верховный Совет Нахичеванской Автономной Республики бойкотировал выборы.

3 октября 1993 года в Азербайджане прошли президентские выборы, победу на которых одержал Гейдар Алиев, набрав 98,8 % голосов. Ситуация в стране продолжала оставаться тяжёлой: экономика страна была близка к краху, крайне острой стала проблема беженцев, а военные действия с Арменией не прекращались.

5 мая 1994 года парламентские структуры Азербайджана, Армении и НКР подписали Бишкекский протокол с призывом прекратить огонь в ночь с 8 на 9 мая 1994 года.

После того, как боевые действия были приостановлены, Алиев стремился подписать нефтяные контракты с западными компаниями. 20 сентября 1994 года правительство Азербайджана заключило “Контракт века” с крупнейшими мировыми нефтегазовыми корпорациям: BP, Amoco, Unocal, Exxon, ЛУКойл, Statoil (Норвегия), а также Государственной нефтяной компании Азербайджана, TPAO (Турция), Delta Nimir (Саудовская Аравия) – на крупномасштабную разработку месторождений в азербайджанском секторе Каспия.

11 октября 1998 года Гейдар Алиев был переизбран на пост президента страны, набрав 76,1 % голосов избирателей.

8 июля 2003 года президента поместили в турецкий военный госпиталь. В том же месяце Гейдар, находившийся на лечении, и его сын Ильхам стали кандидатами на пост президента страны. 2 октября по государственному телевидению Азербайджана было зачитано обращение Гейдара Алиева к народу, в котором он заявил, что снимает свою кандидатуру в пользу сына. На состоявшихся 15 октября президентских выборах победу одержал Ильхам Алиев.

У нас нет практически никаких сомнений, что Гейдар Алиев относился к проамериканскому клану КГБ – и в этом была главная причина его столкновения с Михаилом Горбачевым в октябре 1987 года, когда ему пришлось уйти в отставку со всех своих государственных и партийных постов. Но “семейный” он был или “питерский” – с этим надо еще разбираться особо.

8. Свердловская область.

С 1976 года первым секретарем Свердловского обкома был Борис Ельцин. В декабре 1985 года его назначили первым секретарем Московского горкома. Находясь на этом посту, Борис Николаевич в октябре 1987 года вступил в острый конфликт с Михаилом Горбачевым – и в ноябре этого года был снят. Но Горбачев все же оставил тогда Ельцина на ответственной работе, учитывая его чистосердечное раскаяние в допущенных ошибках – и в феврале 1988 года Ельцин возглавил Госстрой СССР.

Мы теперь толкуем весь этот эпизод, как столкновение будущих проамериканского и московского кланов чекистской мафии. Причем Бориса Ельцина нужно причислить к агентам влияния проамериканского клана КГБ – точнее говоря, его “семейного” крыла. И не случайно в то же самое время, в октябре 1987 года был исключен из Политбюро Гейдар Алиев, другой крупный представитель проамериканского клана.

Но почему тогда же не был изгнан из правительства министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе? Видимо, он был еще нужен московскому клану – из-за своих крепких связей с администрацией США. И вообще, московский клан КГБ осенью 1987 года был еще не готов к полному расколу и открытой войне с проамериканской фракцией чекистской мафии…

9. Томская область.

С 1965 до 1983 года первым секретарем обкома был Егор Лигачев, видный деятель андроповского клана.

ЛИГАЧЕВ Егор Кузьмич (1920 г.р.).

В 1953-55 годах работал начальником управления культуры, а в 1955-58 – заместителем председателя Новосибирского облисполкома. В 1958 году был избран первым секретарем Советского райкома КПСС Новосибирска, а 1959 секретарём Новосибирского обкома КПСС.

С 1961 по 1965 год работал в аппарате ЦК КПСС в должности заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации, заместителем заведующего партийных органов и заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР.

С 1965 до 1983 год Лигачёв был первым секретарём Томского обкома КПСС. Член ЦК КПСС с 1976 по 1990 год (кандидат в члены ЦК КПСС в 1966-76 гг.).

В 1983 году по предложению Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова назначен заведующим отделом ЦК КПСС (1983-85). В декабре 1983 года был избран секретарем ЦК КПСС (1983-90). Член Политбюро ЦК КПСС в 1985-90 годах.

В марте 1985 года поддержал кандидатуру М. С. Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС. В 1985-88 годах являясь секретарем ЦК КПСС по идеологии, фактически был вторым человеком в партии и государстве. Являлся одним из инициаторов и проводников перестройки до 1988 года.

Народный депутат СССР, депутат Государственной Думы 3-го созыва (старейший). В 1999 г. избран депутатом Государственной Думы РФ от Томской области.

Вне всяких сомнений тот факт, что перестройка началась при активном участии Егора Лигачева. Но потом он вызвал на себя огонь тотальной критики со стороны сторонников более решительных преобразований – и московскому клану КГБ пришлось летом 1990 года отправить товарища Лигачева на пенсию, благо ему к тому времени уже было 70 лет. Но он тогда ушел без всякого шума и скандала – и пока Горбачев оставался у власти, не позволил себе ни единого слова критики в его адрес. Во всяком случае, публично – поскольку пару критических писем в Политбюро он тогда все же написал…

При желании можно было бы продолжить и дальше этот перечень захваченных чекистами министерств, регионов страны и всего прочего. Но поскольку общая картина экспансии чекистской мафии, происходившей в брежневскую эпоху, и так уже выглядит достаточно ясной – то нам можно пока на этом остановиться.

Так что там еще оставалось под контролем партийных функционеров, не входящих в чекистскую мафию – например, где-нибудь в конце 70-х годов? Наша версия будет такая: если брать самый верхний государственный уровень того времени – то практически вообще ничего! У партийного аппарата оставался лишь тот средний и нижний уровни управления страной, до которого у чекистов тогда просто еще не дошли руки: второстепенные министерства и ведомства, большинство обкомов, почти все райкомы и парткомы предприятий и т.д.

Что же касается, например, милиции, которую с сентября 1966 до декабря 1982 года возглавлял министр Николай Щелоков, то здесь все было на самом деле просто. Если уж сам Брежнев был всего лишь подставным лицом чекистской мафии – то и весь его “днепропетровский клан”, к которому принадлежал еще с довоенных времен Щелоков, тоже был только фикцией. И сам генерал Щелоков мог быть лишь пустым местом – так что чекисты держали его на министерском посту только для вида. А когда этот деятель стал больше не нужен для чекистской мафии – то его тут же выгнали на улицу. А в декабре 1984 года Николая Щелокова еще и исключили из партии за воровство – после чего он покончил с собой. Причем это была тогда чисто показательная расправа с фактически безвредным пенсионером, которая уже не была вызвана напрямую потребностями борьбы за власть: просто чекисты устроили себе тогда пиар в рекламных целях, как теперь принято выражаться – и поднимали в глазах населения страны свой авторитет на этой непримиримой борьбе с коррупцией. Хотя, разумеется, товарищ Щелоков в свое время открыто пользовался своим служебным положением и наворовал довольно много – но в те годы это было вполне обычным делом и само по себе уже не являлось достаточным предлогом для репрессий…

Кстати, если кто-то сомневается, что милиция тогда расценивалась гораздо ниже по своему значению в жизни страны, чем КГБ, то вот такая небольшая справка: министр внутренних дел Щелоков был всего лишь членом ЦК КПСС (с 1968 до 1983 года) – и в то время этот руководящий орган партии насчитывал уже свыше 300 человек. А председатель КГБ Андропов стал кандидатом в члены Политбюро уже через месяц после своего назначения на этот пост – в июне 1967 года. А в апреле 1973 года Юрий Андропов стал уже и полноправным членом Политбюро – причем действующий руководитель госбезопасности впервые достиг тогда такого ранга в партийной иерархии (Берия стал членом Политбюро лишь в 1946 году, после того как он уже был освобожден от руководства органами госбезопасности).

Из действующих министров и руководителей ведомств после 1976 года вообще только эти трое друзей были тогда в брежневском Политбюро: Андропов, Громыко и Устинов. А когда к ним присоединялись еще Брежнев и Суслов, то тогда образовывалось так называемое неформальное “малое Политбюро”, которое и решало все самые важные государственные вопросы. И потом на “большом Политбюро” все эти решения просто формально утверждались, уже без особого обсуждения. По крайней мере, так утверждает Википедия – и мы на этот раз с ней вполне согласны.

Вот, кстати, подходящий повод поговорить и о товарище Суслове, который согласно официальной иерархии считался вторым человеком в стране, после Генерального секретаря ЦК Брежнева. А когда Леонид Ильич после середины 70-х годов окончательно впал в маразм и стал уже совершенно недееспособным, то именно Михаила Суслова многие тогда считали реальным руководителем государства – и некоторая доля правды в этом была. Вот его биография, согласно Википедии:

СУСЛОВ Михаил Андреевич (1902 – 1982).

После рабфака Михаил в 1928 году окончил Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова.

1931-34 – работал в аппарате Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и Наркомата Рабоче-крестьянской инспекции (ЦКК-РКИ)

1936 – в Комиссии советского контроля при СНК СССР.

1937-39 – заведующий отделом в Ростовском обкоме ВКП(б).

1939-44 – первый секретарь Ставропольского крайкома ВКП(б).

1946 – сотрудник аппарата ЦК ВКП(б). Руководитель отдела внешней политики ЦК ВКП(б) (1946-49, 1953-54 гг.).

С 1947 года – секретарь ЦК, заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК.

1949-50 – главный редактор газеты «Правда».

В октябре 1952 года был избран членом Президиума ЦК КПСС, но уже после смерти Сталина, в марте 1953 года, выведен из его состава.

С 1955 до конца жизни вновь член Президиума (Политбюро) ЦК КПСС, отвечал за идеологические вопросы.

В 1964 году был деятельным участником смещения Н. С. Хрущёва, после этого политическая роль секретаря ЦК Суслова резко возросла.

Летом 1942 Суслову было поручено возглавить подполье и партизанское движение Ставропольского края.

В конце 1944 был направлен в Литву и возглавил Бюро ЦК ВКП(б), наделенное чрезвычайными полномочиями и ставшее высшей властью в республике. Выступал за ужесточение репрессивных мер по отношению к «врагам народа», боролся с «буржуазным национализмом», «лесными братьями», насаждал колхозы. «Оправдав доверие партии», Суслов в 1946 был переведен на работу в Москву, где стал секретарем ЦК ВКП(б) и вошел в число «верных соратников» И. В. Сталина.

С 1948 он стал одним из вдохновителей, а потом руководителем кампании борьбы с космополитизмом. После смерти Сталина встал на сторону нового партийного лидера – Н. С. Хрущева. Поддерживая Хрущёва, в 1955 он включился в критику В. М. Молотова и был восстановлен в Политбюро, снова став одним из самых влиятельных лидеров государства.

Во время событий в Венгрии в 1956 Суслов поехал в Будапешт и после неудачных переговоров с венгерским руководством настоял на решении о вводе советских войск в Венгрию для подавления антикоммунистического восстания.

В начале шестидесятых у Суслова начались трения с Хрущёвым. Во время отстранения Хрущёва от власти Суслов делал доклад на Пленуме ЦК, в котором критиковал ошибки Хрущёва.

При Брежневе роль Суслова в партии возросла, в его ведении была идеология, культура, цензура, образование. Суслов был инициатором гонений на интеллигенцию, поднявшуюся после хрущёвской «оттепели», имел репутацию “догматика” и “консерватора”. В 1979 он входил в число руководителей, принявших решение о вводе советских войск в Афганистан.

После смерти Суслова его обязанности в Политбюро были переданы Ю. В. Андропову, до того возглавлявшему КГБ СССР.

На наш взгляд самым решающим, переломным моментом в карьере Михаила Суслова, после которого он из глухой провинции попал в Москву, в самое высшее партийное руководство – стала его служба в Литве в качестве главного партийного наместника, с конца 1944 до марта 1946 года. За всю Прибалтику тогда отвечал секретарь ЦК Жданов – и он же был с 1945 года главным партийным руководителем по части идеологии. Так что резкий рывок в карьере Суслова произошел тогда по той причине, что он попал в ждановский клан, в этом нет никаких сомнений. Что вполне могло всего через несколько лет подвести его и под расстрел по “ленинградскому делу” – но как-то тогда обошлось!

В одной из частей книги мы как-то упомянули, что, по мнению историков, Григорий Романов будто бы входил в так называемый “ленинградский анклав” в брежневском Политбюро – куда так же входили Косыгин и Суслов. Насчет Суслова у нас тогда было некоторое недоумение: вроде бы этот государственный деятель никакого отношения к Ленинграду никогда не имел. Но теперь этот вопрос несколько прояснился: Михаил Суслов относился точно к таким же случайно уцелевшим осколкам от ждановского клана, как и настоящие ленинградцы Косыгин и Устинов – и как бывший карельский партаппаратчик Андропов.

Нам попался такой интересный факт, который некоторым образом подтверждает гипотезу о существовании “ленинградского анклава” в Политбюро: когда летом 1968 года советское руководство решало вопрос о вводе войск на территорию Чехословакии, то против этой силовой акции высказались тогда только два члена Политбюро – Суслов и Косыгин (Григория Романова еще там не было: он стал кандидатом в члены Политбюро лишь в 1973 году). Зато Юрий Андропов был тогда самым ярым сторонником военного вторжения и “наведения порядка”…

По нашей гипотезе, в Литве товарищ Суслов стал тайным агентом синицынской группировки во внешней разведке, действовавшей на скандинавском направлении – поскольку именно это подразделение разведки курировало всю Прибалтику. Но вполне возможно, что на самом деле дружба с внешней разведкой НКГБ у Суслова завязалась еще в Ставрополье – когда он с лета 1942 года возглавлял там местный штаб партизанского движения. Этим обстоятельством можно объяснить последовавшую потом ответственную командировку Суслова в Литву.

После смерти Сталина в карьере Михаила Суслова произошел некоторый спад: его тогда вывели из состава Президиума ЦК КПСС. Источники считают, что причиной понижения в должности стали неприязненные отношения между Сусловым и Маленковым. Но Михаил Суслов вскоре с лихвой наверстал все упущенное, поскольку он дважды сделал удачный политический выбор: сначала, когда стал самым ярым сторонником Хрущева – а потом, когда активно помогал мафии внешней разведки во время его свержения с престола в октябре 1964 года.

Но, похоже, что никакие заслуги перед чекистской мафией уже не помогли товарищу Суслову, когда его пост второго секретаря ЦК КПСС в 1982 году понадобился самому Юрию Андропову – как промежуточная ступенька перед должностью Генерального секретаря. Разумеется, в возрасте 80 лет вполне можно было и своей собственной смертью умереть, но все же Михаил Суслов, будучи до этого совершенно здоровым, по настоятельному совету кремлевских врачей лег тогда на обследование – и вдруг скончался 25 января 1982 года. Хотя умер он будто бы от инсульта, а не от пресловутой “сердечной недостаточности” – но все равно, как-то уж подозрительно вовремя…

Теперь мы можем подвести итоги: как оказалось, мафия внешней разведки тайно захватила власть в государстве еще в октябре 1964 года – когда был свергнут с престола Никита Хрущев и главой государства стал Леонид Брежнев, марионетка чекистской мафии. А отсюда следует, что и весь этот заговор против Хрущева был на самом деле спецоперацией мафии внешней разведки. Правда, здесь нужно немного уточнить: к 1964 году Хрущевым были уже недовольны почти все его прежние соратники, в том числе и те партократы, которые не принадлежали к чекистской мафии – и все они содействовали чекистам в тайном заговоре по его свержению. Но от всей этой “случайной публики” чекисты постепенно избавились – и уже примерно через 10 лет в руководстве страны остались в основном только те вполне послушные деятели, против которых чекистская мафия ничего не имела (если избегать тут более резких и категорических словечек, вроде “тайной агентуры госбезопасности”)…

Причина, по которой чекисты не начали свою “перестройку” сразу же, то есть еще на 20 лет раньше – на наш взгляд, в основном заключалась в том, что в 1964 году они взяли под свой тайный контроль только самую верхушку пирамиды власти в партии и в государстве. Но для проведения глубоких реформ в стране, направленных против партийного аппарата, этого было явно недостаточно. И вот только для того, чтобы в основном упрочить свой фундамент власти, чекистской мафии понадобилось больше десяти лет.

Все равно здесь получается нестыковка: ведь “застой” при тайном господстве чекистской мафии продолжался как минимум до 1987 года, то есть целых 23 лет!

Вполне возможно, что главная причина полного бездействия чекистской мафии, начиная с середины 70-х годов, состояла в том, что руководство этой мафиозной группировки тогда раздирали внутренние противоречия: одни чекисты были за радикальные реформы в экономике – тогда как другие опасались, что это может закончиться для советской империи катастрофой и полным распадом. А что касается демократических реформ, то в то время их всерьез еще не желала ни одна большая фракция в чекистской мафии. Недаром главным идеологом страны в те годы был товарищ Суслов, настоящий ископаемый динозавр из сталинской эпохи!

ОТ АНДРОПОВА ДО ГОРБАЧЕВА: ИДЕЙНЫЕ РАЗНОГЛАСИЯ ВНУТРИ ЧЕКИСТСКОЙ МАФИИ

Вообще говоря, чекисты явно не хотели просто тайком перехватить власть у партийного аппарата, а потом ровным счетом ничего с этой захваченной властью не делать – и продолжать и дальше загнивать в том болоте “развитого социализма”, которое теперь носит название “эпоха застоя”. А если бы даже и захотели, то с этим уже ничего бы не вышло: поскольку жесткое противостояние с американской супердержавой не оставляло для советской империи никаких шансов на выживание – притом неблагоприятный финал этой игры можно было ожидать уже в самом недалеком будущем. Наша экономика больше уже не выдерживала гонки вооружений, особенно когда пошла борьба не за то, у кого будет больше танков или самолетов – а в ход пошли качественно новые, наукоемкие виды вооружений, которые требовали для своего производства самых передовых технологий. Советская тоталитарная система была лишь способна, да и то при помощи невероятных усилий и жертв со стороны населения, обеспечить, к примеру, на необходимом уровне выплавку чугуна или добычу угля – но по части науки и внедрения самых передовых технологий наш режим был уже явно слабоват, по сравнению со странами Запада. И тут не спасала даже научно-техническая разведка: ведь что толку было воровать чертежи и образцы новых американских вооружений – если советская промышленность была уже не в состоянии даже просто скопировать всю эту технику!

В общем, все руководители нашей чекистской мафии, судя по всему, были согласны в том, что просто оставлять все как есть, уже невозможно – и что нужно было что-то делать с советской экономикой. А вот насчет всего остального внутри чекистского руководства явно были очень острые разногласия: это показал и провал с проведением половинчатой “косыгинской реформы”, и драматическая история с вышедшим из под контроля чехословацким экспериментом 1968 года.

Решение этой проблемы просто не имело такого идеального решения, которое всех бы устроило в нашей правящей верхушке. Ведь любая радикальная реформа, которая установила бы свободные, рыночные финансовые отношения в экономике – неизбежно вела к сепаратизму и распаду советской империи по национальному признаку. Когда чекисты это ясно осознали, то они разделились на две фракции: одни считали, что ну и бог с ней, с советской империей, она все равно свое уже отжила – надо наплевать на все и строить капитализм у себя в России! А для других было важнее спасти если и не весь братский лагерь стран социализма (что было уже явно нереально) – то хотя бы сам Советский Союз, состоящий из 15 республик. Вот та чекистская фракция, которая была готова пожертвовать всей советской империей, лишь бы довести до конца рыночную реформу в экономике – она и образовала проамериканский клан чекистской мафии. Тут уже вполне понятно, по какой причине союз с американской мафией спецслужб был для этой мафиозной группировки совершенно неизбежен: поскольку здесь мы видим полное совпадение интересов с американцами – на всем постсоветском пространстве. По крайней мере, это тождество интересов с Соединенными Штатами наблюдалось на первоначальной стадии построения чекистской “демократии” в России – а потом уже началось некоторое охлаждение отношений между нашей правящей верхушкой и американской администрацией…

Ну а “патриотическая” фракция чекистской мафии трансформировалась в нынешний московский клан КГБ – который проиграл проамериканской мафии КГБ по всем статьям и сейчас влачит жалкое существование.

Попробуем теперь проследить в хронологическом порядке, как все эти идейные разногласия внутри чекистской мафии привели сначала к борьбе между фракциями – а потом закончились полным и окончательным расколом на два враждебных клана.

Итак, утром 10 ноября 1982 года охранники обнаружили Брежнева мертвым в постели – и почему-то в доме нашего официального главы государства не оказалось тогда ни врача, ни даже дежурной медсестры. Хотя Леониду Ильичу было уже 75 лет и его здоровье было уже не блестящее…

А 12 ноября этого года на внеочередном Пленуме ЦК КПСС новым генеральным секретарем был единогласно избран Юрий Андропов.

22 ноября 1982 года состоялся уже очередной Пленум ЦК КПСС – и Андропов там предложил утвердить такое решение Политбюро: ввести новую должность – Секретаря ЦК по экономике. И назначить на нее Николая Рыжкова, который прежде был первым заместителем председателя Госплана. Одновременно в аппарате ЦК КПСС создавался новый Экономический отдел – который тоже возглавил Рыжков.

В своих мемуарах (“Десять лет великих потрясений”, М., 1995) Николай Рыжков вспоминает, что в начале декабря 1983 года Юрий Андропов вызвал его к себе вместе с Михаилом Горбачевым – тот был тогда Секретарем ЦК по сельскому хозяйству, но уже достиг ранга члена Политбюро. И как об этом несколько неопределенно говорится в книжке Рыжкова, Андропов тогда предложил им вместе работать над проблемами экономики. Причем из дальнейшего текста следует также, что Андропов, скорее всего, поручил этим двум партаппаратчикам возглавить подготовку новой экономической реформы – хотя Рыжков почему-то избегает сказать об этом прямо, а предпочитает разные косвенные намеки! (стр.40)

Почему товарищ Рыжков напускает здесь туман, это не совсем понятно. Ведь главный тезис его книги как раз и состоит в том, что настоящим автором будущей перестройки был Юрий Андропов. Причем Андропов хотел тогда провести замечательную экономическую реформу в рамках социалистического строя – а Михаил Горбачев, когда пришел к власти, то он сделал будто бы все не так и тем самым угробил социализм в нашей стране. Причем за настоящие реформы Горбачев на самом деле взялся только в 1987 году – а до этого, дескать, занимался разной ерундой, вроде “госприемки” или своей знаменитой тотальной борьбы с алкоголизмом. И ведь наш советский алкоголизм в этой жестокой битве одержал полную победу – но зато удар по бюджету страны был нанесен тогда страшный: Рыжков оценивает общие убытки экономики от этой антиалкогольной кампании в 67 миллиардов рублей за три года (стр.101). В итоге всех таких шараханий из стороны в сторону Михаил Горбачев будто бы и загубил перестройку – и сам развалил Советский Союз…

Что характерно, в воспоминаниях Рыжкова почти ничего не сказано (кроме пары довольно неопределенных фраз на стр.62) даже о знаменитой “секретной комиссии Политбюро”, которой Андропов получил разработать план экономической реформы – то есть о той комиссии Тихонова-Рыжкова, которую реально возглавлял сам Николай Рыжков! Вместо этого Рыжков только глухо упоминает о состоявшихся тогда неких “многочисленных совещаниях в ЦК по вопросам экономики с участием ученых”, которые он проводил вместе с Горбачевым – и при этом избегает называть фамилии этих ученых… Откуда бы у Николая Ивановича взялась такая непонятная заботливость о сохранении секретов давно развалившейся советской империи? Допустим, в середине 90-х годов, когда были опубликованы его мемуары, еще никто ничего толком об этой “комиссии Политбюро” не знал – но ведь вскоре гайдаровцы сами проболтались о своем участии в этом проекте Андропова, и все довольно подробно расписали. А Рыжков все равно все их откровения проигнорировал – и даже в своих недавних интервью на тему о перестройке по-прежнему так ни одного слова и не сказал о пресловутой комиссии Тихонова-Рыжкова! Причина всей этой конспирации Рыжкова, на наш взгляд, заключается в том, что этому крутому патриоту просто теперь стыдно признаться, что когда-то именно под его руководством “молодые экономисты” из команды Гайдара-Чубайса работали над проектом экономической реформы. Причем, учитывая, что ни Рыжков, ни Горбачев, ни даже “научный руководитель” этой комиссии Джермен Гвишиани в экономической теории ровным счетом ничего не смыслили, то весь этот секретный документ из 120 страниц состоял фактически только из того, что там написали эти молодые кандидаты наук!

Но комиссия Тихонова-Рыжкова была учреждена лишь в начале 1984 года – а до этого, в июле 1983 года на Политбюро было принято два постановления ЦК относительно расширения экономических прав предприятий. Николай Рыжков считает, что эти постановления и положили начало “практической перестройке в народном хозяйстве” (стр.47). Причем это все вводилось с 1 января 1984 года сначала в виде эксперимента – поскольку на новый способ ведения хозяйства тогда переходили только два союзных машиностроительных министерства и три более мелких республиканских министерства на Украине, в Белоруссии и Литве. “Мы намечали так: пройдет год, появятся результаты, и к этим предприятиям присоединятся другие” (стр.48).

Рыжков подчеркивает в своих мемуарах, что Юрий Андропов в 1983 году постоянно интересовался у него, как идет эта подготовка к экономической реформе. Причем задавал иногда самые неожиданные вопросы – например, как-то был такой вопрос в области внешней экономики: “Узнайте и подробно изложите мне механизм работы концессий, совместных предприятий” (стр.50). Вот, оказывается, когда чекисты уже обдумывали всю свою будущую механику по тотальному вывозу капиталов из нашей страны на Запад!

Притом у нас нет сейчас полной уверенности, что Юрий Андропов и та группировка чекистской мафии, чьи интересы он представлял на посту Генерального секретаря – вообще собирались ограничиться крутыми преобразованиями только в области экономики. Если вокруг сравнительно безобидного вопроса по экономической реформе чекисты приняли такие строгие меры по соблюдению режима секретности, что уже тогда говорить о предполагаемых будущих демократических реформах! Мы уже говорили на эту тему: правду в этом деле очень трудно теперь установить, поскольку мнения даже ближайших соратников Юрия Андропова тут очень резко расходятся. Например, Владимир Крючков написал в своих мемуарах, что у Андропова никогда даже в мыслях ничего такого не было, типа введения в стране демократии. И напротив того, Виктор Чебриков как-то заявил одному журналисту, что Юрий Владимирович однажды поделился с ним своей идеей относительно проведения реальных выборов в Верховный Совет, с несколькими кандидатами на каждое депутатское место.

А недавно нам как-то попалось еще одно подтверждение некоторых демократических устремлений Андропова – правда, оно тоже косвенное, но все же выводит нас из области исключительно одних только темных слухов. Речь идет о книге Федора Бурлацкого “Вожди и советники” (М., 1990). Здесь Бурлацкий рассказывает (на стр.266), как еще в начале 1964 года его вместе с другими сотрудниками из аппарата ЦК отправили на госдачу, как было принято тогда в таких случаях, для написания проекта новой Конституции. Будто бы Хрущев задумал тогда радикальное изменение советской политической системы. Так вот, по свидетельству Бурлацкого, ему удалось тогда настоять на включении в этот документ даже проведение альтернативных выборов во все Советы – посредством выдвижения нескольких кандидатов на одно место! И это еще не все: “Одно из главных предложений состояло в установлении президентского режима и прямых выборов народом главы государства” (стр.267). И так далее, все остальные либеральные идеи Бурлацкого мы здесь перечислять уже не будем. Хотя вообще-то в те годы такого рода проекты расценивались как чистой воды буржуазная антисоветчина – за которую согласно советскому уголовному кодексу полагалась тюрьма. Поэтому мы никак не верим, будто Федор Бурлацкий, который хотя и был тогда либералом, но все же сидеть в лагерях за антисоветизм никогда не собирался – чтобы он мог решиться на такой крутой шаг без ведома и согласия Секретаря ЦК Андропова, на которого он тогда работал, как руководитель его группы советников.