Текст книги "Чудесный переплет. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Оксана Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
В окружении толпы поклонников и поклонниц Нептун не спеша проследовал за ведущим к сцене, купаясь в лучах заслуженной славы.
Слава… Кто–то ради неё готов душу нечистому продать в тщеславной надежде хоть на миг возвыситься над всеми остальными, а кто–то… Задумчиво теребя в руках лилию, я следовала за Теларом в самом конце процессии, но не теряла его из виду, внимательно наблюдая за его реакцией на происходящее.
По моему твёрдому убеждению, славы достоин лишь тот, кто… действительно её достоин. Поясню. Не достаточно стать самым лучшим в чём–либо, не менее важно при этом остаться самим собой, таким, каким тебя когда–то полюбили и запомнили. Удивительно, но по сути позитивные слава и успех каким–то непостижимым образом активируют в человеке развитие низменных задатков, доселе дремавших и находившихся в зачаточном состоянии. Если успех краткосрочен, то велик шанс, что эти задатки не успеют развиться и испортить человека, но если слава долговременна… Милые, добрые, отзывчивые люди, сами того не осознавая, превращаются во взбалмошные, корыстные, чёрствые существа, искренне убеждённые в собственной значимости и превосходстве.
А чем они, собственно, лучше остальных? Если разобраться – ничем… то есть абсолютно ничем. Кто, как правило, становится знаменитым на всю страну, на весь мир? Публичные люди. В связи с чем они приобретают известность? В связи с тем, что умеют делать или сделали что–то значительно лучше других, причём – и это обязательное условие – это «что–то» интересно массовой аудитории потребителей. Благодаря чему об этих людях узнают? Благодаря средствам массовой информации. Почему средства массовой информации охотно освещают их успехи, а позднее всё что угодно, имеющее отношение к этим знаменитостям? Потому, что предмет интересен массовому зрителю, а СМИ борются за высокие рейтинги.
В мире существуют тысячи профессий, и в каждой из них есть свои непревзойдённые асы, имеющие полное право на славу. А теперь ответьте честно: вы станете рыться в газетах или в Интернете в поисках горячих новостей, касающихся, например, суперпрофессионала телевизионного мастера Александра Кукуева, станете с удовольствием смотреть передачи с его участием? Можете не отвечать – разумеется, нет. А чем телемастер, с одного взгляда диагностирующий причину поломки и моментально безошибочно её устраняющий, хуже очередного певуна или певички, не столько поражающих слушателей великолепием своего певческого таланта, сколько играющих на эротической составляющей человеческого восприятия? Ничем. Хотя нет… отличие всё же есть – и существенное: певец, эксплуатируя в работе сексуальный подтекст, бьёт аудиторию ниже пояса, а подобный удар всегда стопроцентно срабатывает. Хм… э–э–э… нет, не то: удар ниже пояса – это, пожалуй, по телемастеру, а в отношении толпы – это не удар, а, простите за вульгарность, нежное поглаживание там же, срабатывающее в тысяче процентов из ста.
Да, телемастер в большинстве случаев не споёт и не спляшет, как этот певец, и, наверное, сложно вызывать эротические фантазии у массовой аудитории, скрючившись над выдранными платами с микросхемами, держа в руке паяльник, а в зубах – кусок провода–припоя. Разве что у извращенцев… но – «увы» для телемастера и «слава тебе господи» для всех остальных – это не массовая аудитория.
Итак, телемастер не споёт, но и певец вряд ли починит телевизор. К чему я веду? Всё отличие мелькающего в СМИ певца от потрясающего телемастера заключается в том, что в раскрутку первого вкладываются немалые деньги, поскольку такие инвестиции у продюсеров с хорошим чутьём, как правило, с лихвой окупаются. Только и всего. Именно за счёт инвестиций певец становится известным и купается в лучах славы… а мог бы купаться телемастер… только вот… никому он не нужен. Стоит перестать инвестировать в раскрутку певца – и… он останется или снова станет «телемастером».
Так что славы достоин лишь тот, кто, во–первых, заслужил её исключительно собственным трудом, без помощи посторонних; во–вторых, осознаёт, что по большому счёту он ничем не лучше остальных людей; в-третьих, прилюдно не демонстрирует и не эксплуатирует собственную «исключительность» и «непревзойдённость». Только такая звезда достойна уважения, восхищения и не вызывает раздражения… Но это моё личное мнение, которое никому не собираюсь навязывать…
Мисс НептуншаТак я шла и размышляла, наблюдая за Теларом. Не хочу умалять достоинств остальных участников состязаний, проигравших Телару, хотя бы потому, что мне о них ничего не известно, за исключением Матвея конечно, но я искренне радовалась победе именно Телара, на мой взгляд достойного славы. Не стану кривить душой – моё мнение отчасти пристрастно, поскольку этот мужчина мне нравится, но не стоит спешить с обвинениями. Чем он мне нравится? Внешностью? Да. Чертами характера? Да. Поведением, манерами? Да. В общем, нет необходимости в перечислении: на все невысказанные вопросы ответ один – да. А я считаю, что всеми этими качествами и должен обладать победитель, достойный славы, поэтому и рада, что выиграл Телар. Всё просто, и никакой предвзятости.
Вы только посмотрите, как он стоически переносит свой успех! Я не оговорилась, именно переносит. Разумеется, как каждый нормальный человек, мужчина не мог не ощутить и открыто не продемонстрировать радость от победы. Но что происходит сейчас? Да, он улыбается пристающим к нему со всех сторон почитателям – женщинам и мужчинам, – облепившим его, словно мухи – каплю сладкого варенья; да, он вежливо отвечает на их вопросы и расспросы, шутит… Но во взгляде его – скрытая тоска и желание сбросить с себя неуютный, давящий кокон публичности, растворившись в серой людской массе. Популярность его тяготит, и мне это нравится. Подведём итог: предварительную несанкционированную проверку славой Телар прошёл. Гуд.
Тем временем Телар и ведущий исчезли за кулисами. Их не было уже довольно долго, как вдруг занавес раздвинулся посередине, и взорам утомлённой ожиданием публики предстал собственной персоной царь Нептун. Его появление вызвало бурю ликования и восторженных эмоций.
Находясь недалеко от сцены и имея возможность рассмотреть каждую деталь чудного перевоплощения мужчины, я не знала, то ли мне восхищаться и упиваться новым имиджем Телара, то ли посмеиваться, недоуменно хлопая глазами. Высокий и статный, мужчина был одет в коротковатый для его роста лёгкий голубой шёлковый халат, перетянутый поясом на талии. Халат был расшит золотыми нитями и украшен почему–то новогодней мишурой и «дождиком». Из–под полы странного облачения торчали волосатые ноги, обутые в брендовые импортные сланцы. Рот и подбородок Телара обрамляли густые усы и пышная длинная борода, изготовленные из какой–то белой синтетической мочалки. Странный контраст создавала эта мочалка с короткими чёрными волосами головы, наверняка из чувства жалости не скрытыми ведущим под каким–нибудь жутким, мочалкоподобным, не пропускающим воздух париком, способным запросто устроить несчастному париконосцу тепловой удар. Вместо парика голову Телара, словно забор, опоясала широкая серебристая бутафорская корона со страшными зубьями, напоминавшими в десятки раз увеличенные зубчики пилы. В правой руке царь сжимал длинный посох. Откровенно говоря, убранством Нептун удивительно походил на Деда Мороза, находящегося на отдыхе в жарких странах и потому облачённого в летний вариант дедморозовского обмундирования, от которого он, в силу своего исключительного статуса, совсем отказаться не имел права.
Но ведь «не место красит человека, а человек – место»: вопреки потешному наряду, который на ком–то другом смотрелся бы нарядом шута и непременно вызвал бы взрыв хохота, спровоцированный глумлением со стороны зрительской аудитории, Телар выглядел достойно и вызывал лишь восторг и восхищение, изнутри светясь самой настоящей царственностью. Он был дьявольски хорош.
Появившийся вслед за царём ведущий выволок на сцену два деревянных стула, задрапированных под троны, один из которых оставил у занавеса, а второй поставил у края сцены, поближе к зрителям. Убедившись, что всё в полном порядке, паренёк взял Телара за руку и, дождавшись, когда заиграет музыка, оказавшаяся маршем, торжественно подвёл Нептуна к трону.
– Итак, уважаемые дамы и господа, Нептун избран! И не просто избран, победил сильнейший и достойнейший! Наш Нептун – самый нептунистый Нептун в мире! – он обвёл взглядом присутствующих, жестами подбадривая зрителей к аплодисментам.
Люди, увлечённые зрелищным мероприятием и разгорячённые алкоголем, охотно поддержали ведущего. Они со всей силы хлопали в ладоши, кричали, визжали, свистели и топали ногами, от души приветствуя новоиспечённого бога морей. Поддерживаемый непрекращающимися аплодисментами, победитель почтительно раскланялся во все стороны и, повинуясь подчёркнуто вежливому приглашающему жесту Тимофея, сопровождаемому поклоном, торжественно занял трон.
Выдержав небольшую паузу и подождав, пока волнение публики ослабнет, распорядитель театрально продолжил:
– А теперь, по правилам нашего праздника, наступило время выбрать спутницу Нептуна – несравненную Нептуншу. Именно для неё приготовлен второй трон, – паренёк микрофоном указал на пустующий стул у кулис. – Ой–ой–ой, я уже вижу, как заалели щёчки прекрасных представительниц слабого пола, ведь каждая из них втайне надеется, что выбор падёт именно на неё.
Он окинул толпу игривым взглядом и снова выдержал паузу.
– Каждая дама, присутствующая на нашем празднике, получила при входе беджик с номером. Пожалуйста, закрепите ваши беджики резинкой на запястье. Вот так… да не спешите вы так, девушка, – засмеялся он, адресуя последнюю фразу стоявшей неподалёку девчушке, которая тотчас же смутилась и покраснела.
Толпа захохотала.
– Итак, вот здесь, рядом со сценой, размещён лохотрон… ой, простите, – снова театрально засмеялся он, играя на публику, и исправился: – Размещена урна для голосования.
Ведущий указал микрофоном на небольшой, грубо сколоченный деревянный ящик с прорезью на крышке.
– Каждый мужчина имеет право отдать свой голос любой понравившейся ему даме. Для этого он должен написать её номер на входном билете и опустить билет в ящик. А чтобы облегчить нашим уважаемым мужчинам этот воистину непростой выбор, девушки устроят дефиле в купальниках! Прошу наших милых дам выстроиться в шеренгу! – последнюю фразу он произнёс нарочито громогласным и каким–то торжествующим голосом.
Толпа взревела. Причём, как мне показалось, в восторженном возбуждении орали не только мужчины, не избалованные подобными зрелищами, но и женщины, и ещё не известно, кто громче.
Ой, мама дорогая! Мисс Нептунша местного пошиба… Я шумно сглотнула и опасливо покосилась на своих спутников: ну да… как и предполагала, радостно визжат вместе со всеми, как резаные поросята, Матвей особенно старается. Эх–х–х, мужчины, мужчины… «Хлеба и зрелищ», больше вам ничего не нужно. Покажи тётку в купальнике, а лучше без – и о» кей, жизнь удалась! Ну что же, развлекайтесь, ваше право, но я пас участвовать в этом безобразии – и тому есть несколько причин.
Во–первых, я всегда считала, что все эти потенциальные «мисс» выглядят как полные… э–э–э… – я лучше промолчу, – разгуливая в купальниках перед вожделенной толпой и демонстрируя кому ни попадя свои прелести в надежде, что кто–то на них клюнет. Во–вторых, я – умная женщина и всегда считала, что моё предназначение заключается в том, чтобы пробиваться к успеху головой, а не другими выпирающими частями женского тела. В-третьих, я прекрасно понимала, что не выдержу конкуренции с более молодыми, симпатичными и фигуристыми соперницами–блондинками. Резюме? Зачем позориться!
– Алён, а ты почему не идёшь? – удивлённо спросил меня Матвей. – Давай быстрей! А мы за тебя проголосуем!
Он ободряюще кивнул и стал подталкивать меня в сторону шеренги выстроившихся девушек. Я упёрлась ногами в землю – трактором не спихнёшь, – изумлённо вскинула брови и уставилась на него, как бык на матадора. Иван, с проницательной улыбкой на лице следивший за мной и Матвеем, толкнул друга в бок со словами:
– Брось, Мот, ты что, Алёну не знаешь? Не пойдёт она позориться. – Потом хитро прищурился и, причмокнув, закончил с нескрываемым сожалением в голосе: – А зря, Алён, мы бы точно за тебя проголосовали: ты у нас умница и красавица.
Я благодарно улыбнулась: врёшь ведь, но всё равно приятно.
– Спасибо, Вань, – и, обращаясь к Матвею, добавила: – Матвей, я уже давно вышла из этого возраста, так что лучше со стороны понаблюдаю… за вашей реакцией и вдоволь поразвлекаюсь.
Мы рассмеялись и стали осторожно пробираться сквозь уплотнившиеся ряды зрителей поближе к месту проведения конкурса.
Женщины выстроились длинной шеренгой, насчитывавшей не менее тридцати человек. Я внимательно присмотрелась к конкурсанткам и невольно улыбнулась: кого тут только не было! Прежде всего шокировал колоссальный разброс в возрасте претенденток – от двенадцати до примерно сорока пяти, некоторые вышли с детьми, которые сами годились в участники. Хотя, может, это и правильно? Каждая женщина, независимо от возраста, имеет полное право на кусочек своего женского счастья.
Следующее несоответствие, бросавшееся в глаза, – внешность конкурсанток. Вышли все – и толстые, и костлявые, и квадратные, и откровенные дурнушки, и… и… никакие. На мой взгляд, не более десяти девушек действительно заслуживали внимания, остальных нужно было гнать с глаз долой поганой метлой.
Меня всегда удивляла способность некоторых женщин настолько заблуждаться по поводу своих внешних данных. Взять хотя бы ту, кривоногую блондиночку. Возможно, дома в одиночестве перед зеркалом она имеет все основания считать себя неотразимой красавицей, но здесь, в окружении стольких интересных дам… Глаза–то есть? А самое интересное то, что, проиграв, она будет искренне считать, что её незаслуженно обошли, что коварная победительница заполучила первое место играя нечестно.
Хм… на самом деле я испытываю двойственное чувство по отношению к подобным людям. С одной стороны, жутко злит их не подкреплённая фактами самоуверенность, в моих глазах они выглядят просто комичными, с другой – я неоднократно убеждалась в том, что довольно часто именно такие женщины умудряются заполучить в мужья самых лучших мужчин… Как это происходит? Да очень просто. Пока умная, симпатичная женщина критически взвешивает свои шансы на успех, всё больше и больше убеждая себя в том, что она ему не пара, неказистая, простоватая, но по–житейски мудрая самоуверенная дама быстро решает для себя, что он ей подходит, и предпринимает штурм за штурмом до тех пор, пока не добьётся своего. Чувствуете разницу? Первая считает, что недостойна такого замечательного мужчины, а вторая – что наконец нашла замечательного мужчину, который достоин её. Браво! Просто браво второй женщине! У неё действительно есть чему поучиться. Так что правильно ты, кривоногая блондиночка, приняла вызов и вышла на поле боя. Ты – приняла, а я вот, как всегда, трезво оценила свои шансы на успех и отошла на задний план, возможно, поэтому я до сих пор одинока? Хотя зачем, собственно, комплексовать? Если бы критерии выбора партнёра не разнились, то большая часть человечества всю жизнь мыкалась бы в гордом одиночестве.
Тем временем организатор объяснил ловившим каждое его слово женщинам незамысловатые правила проведения конкурса: медленно, гуськом ходить по кругу, улыбаясь зрителям, – и всё. Наступать впередиидущим на пятки, толкаться, драться, царапаться, кусаться, а также проявлять иную физическую или словесную агрессию по отношению к соперницам запрещено. За нарушение – незамедлительная дисквалификация.
Наконец загремела зажигательная латиноамериканская песня, и конкурсантки двинулись по кругу: кто босиком, кто в шлёпках, кто на каблуках; кто пошёл, кто поплыл, кто поковылял, кто затанцевал, сверкая рёбрами и острыми коленками, поигрывая жировыми излишками выпирающих частей тела в верхней или нижней его части… Потрясающее зрелище, просто потрясающее – меня, как и моих спутников, трясло от смеха. Справедливости ради нужно отметить, что несколько девушек выглядели очень достойно и среди них – одна, похожая на цыганку, с царственной осанкой, огромными карими волнующими глазами и густыми длинными чёрными волосами, ниспадавшими до пояса. Она держалась естественно и с достоинством, на мой взгляд вполне соответствуя имиджу подруги грозного царя.
Толпа реагировала на происходящее по–разному: кто–то откровенно потешался над участницами, громко обсуждая с друзьями их недостатки; кто–то жадно и с вожделением рассматривал всех и всё, стараясь ничего не упустить и запомнить каждую деталь, чтобы потом долгими зимними вечерами воспроизводить в памяти наиболее интересные отрывки и… ностальгировать; кто–то шумно поддерживал близких и знакомых, а кто–то просто наслаждался атмосферой праздника и веселья, будучи переполненным сладостным ощущением сопричастности.
– А вы почему не участвуете в конкурсе? – вдруг услышала я голос появившегося из ниоткуда ведущего. – Мне кажется, Нептун к вам неравнодушен и был бы рад вашей победе.
– Вы смеётесь? – удивилась я. – Я не участвую в подобных мероприятиях… и вообще… с чего вы взяли, что он ко мне неравнодушен?
– Интуиция, – улыбнулся ведущий и, помявшись, добавил: – Если вдруг передумаете – милости просим. Мне кажется, у вас есть шанс – и неплохой.
Да хоть два! И, судя по составу участниц, он не лукавит. Приятно, ёлки–палки! Но ходить в купальнике как идиотка по кругу – увольте.
Пожав плечами, ведущий исчез так же внезапно, как и появился.
– Ну и? За кого голосовать будем? – спросила я, с умилением рассматривая участниц, сразу же забыв про распорядителя.
– А ты–то здесь при чём? – делано удивился Матвей и едко заметил: – Ты у нас безбилетная, а зайцы не голосуют.
Вот дьявол! Только сейчас я вспомнила, что у меня нет билета – его на входе отобрали, выдав взамен жуткий беджик–номерок для участия в конкурсе красоты. Я подобные беджики в фильмах неоднократно видела… в морге, на ногах трупов.
– Что за свинство! – возмущённо воскликнула я. – Разве у нас не равноправие? Почему это женщины лишены права голоса?!
– А он у вас слишком визгливый, – хохотнул Матвей и, пригнувшись, закрыл голову руками, словно опасался с моей стороны проявления бурной физической реакции на свои слова.
– О не–е–ет… – глубокомысленно протянул Иван. – Всё дело в том, что – уж ты прости меня, Алён, – женщины слишком завистливы к красоте других особей своего пола и никогда не выберут для интересного мужчины самую лучшую женщину хотя бы потому, что не захотят признать её красивее себя… а может, из вредности, рассуждая так: «Если такой красавчик не достаётся мне, то фиг ему, а не самую красивую… пусть потом ходит и переживает, что не я ему досталась». Мужчина же совершенно бескорыстно всегда выберет собрату то, что с удовольствием взял бы себе, представься ему такая возможность. Поэтому в нашем конкурсе красоты жюри должно состоять исключительно из мужчин. Если вам дать волю, то победит вон та, – Иван рукой указал на низенькую, абсолютно квадратную и страшную тётку лет тридцати пяти, старательно дрыгавшую бёдрами из стороны в сторону и улыбавшуюся зрителям в двадцать восемь своих и четыре золотых зуба. – Собака Баскервилей, да и только, – добавил Иван и его передёрнуло. – Алён, скажи честно, за кого ты хотела проголосовать?
Размышляя над словами Ивана, я нежданно–негаданно пришла к удивительному для себя заключению – он отчасти прав. Что касается лично меня, то, стань Нептуном кто–то другой, пусть даже Матвей, я непременно выбрала бы для него самую красивую девушку. Только вот… м-да… проблемы с выбором всё же наверняка возникли бы, поскольку я ни за что не ограничилась бы красотой в качестве единственного критерия отбора. Пусть будет не самая красивая, но обязательно с умными глазами. Хм… вот и получается, что самую красивую девушку от меня Матвей вряд ли получит, не собаку Баскервилей конечно, но и не самую красивую, и вовсе не из вредности, а из самых чистых побуждений – зачем ему очаровательная тупындра? Но это я, женщина, так рассуждаю, а мужчины, возможно, иначе. Это Матвей, что же касается Телара… да ещё памятуя об успехах экс-Нептунов… ему – без разговоров квадратную собаку Баскервилей, и точка.
Я рассмеялась над собственными выводами.
– Вань, наверное, ты прав, – честно призналась я и смущённо пожала плечами. – Хорошо, за кого вы будете голосовать? – я нарочно выделила интонацией слово «вы».
– Эх, до чего чернявенькая хороша – пальчики оближешь! – мечтательно протянул Матвей, следуя взглядом за цыганочкой, яркую внешность которой и я про себя отметила. Похоже, мужчина давно за ней наблюдал, и, вообще, непонятно, слушал ли он нас с Иваном.
– Ты её есть, что ли, собрался? – усмехнулся Иван и, сделав вид, что не замечает моих сжимающихся всё плотнее и плотнее губ, с самым серьёзным видом предложил: – А что, если подложить Телару свинью в виде собаки Баскервилей?
Мои глаза лихорадочно заблестели, как у отчаявшегося утопающего, внезапно обнаружившего в паре метров от себя спасительное бревно. Я встрепенулась и, воспрянув начавшим было падать духом, открыла рот, чтобы с готовностью поддержать идею Ивана и выдать что–то наподобие: «Да–да! Классная мысль! Давайте прикольнёмся и проголосуем за эту крокодилину… заодно и повысим её самооценку». Хорошо, что вовремя спохватилась и захлопнула рот, хотя… ну так и знала! – судя по тому, как Иван быстро отвернулся в сторону, пряча улыбку, от его глаз ничего не ускользнуло. Какая я балдень… выдала себя с потрохами. И вообще, какой смысл за неё голосовать, если, кроме нас, до этого никто не додумается? Разве что её муж… не-а, он тоже не додумается. Хотя… можно, например, с помощью пива заполучить голоса забулдыг. «И что, ты теперь побежишь алкашей подкупать? – усмехнулся внутренний голос. – Бог в помощь!» Отстань. Я просто размышляю. «Ты же всегда ратовала за честную игру без подтасовок, так почему сейчас внутренне готова изменить своим принципам?» – не унимался голос. Мне не хотелось с ним спорить – его правда: нельзя быть избирательно честной. У нас конкурс красоты, так что победить должна самая красивая, даже если она и двух слов без ошибки связать не в состоянии.
– Так как насчёт Собаки? Голосуем? – повторил вопрос Иван.
– Против, – с вызовом ответила я, смело глядя ему в глаза. Ну и что, что он прочитал мои мысли… велика важность. – Пусть победит самая красивая.
– А что с Баксярой случилось? – не спуская глаз с цыганочки, спросил зачарованный Матвей, пропустивший вопросы Ивана мимо ушей, но ухвативший что–то про собаку.
– Да сдох он! – не сдержавшись, возмущённо гаркнул Иван, понимая, что мозговые извилины друга полностью распрямились под воздействием неотразимых чар цыганочки. Если она сейчас извлечёт из лифчика флейту и начнёт на ней играть, Матвей, точно крыса из мультфильма «Волшебная флейта», послушно подожмёт лапки и, пристроившись за спиной чаровницы, покорно последует за ней по кругу вместе с остальными участницами конкурса, внося приятное и интригующее разнообразие в приевшуюся картинку. Как пить дать.
Зычный возглас Ивана заставил вздрогнуть наших соседей справа и слева, которые тотчас на него воззрились с целым пучком настойчивых вопросов в глазах: «Кто сдох? Зачем? Поподробнее, пожалуйста…»
– Как сдох?! Когда?! – так же громко заорал очнувшийся Матвей, скорректировав немые вопросы соседей: всего несколько часов назад, покидая базу, он лично чуть не прищемил воротами любопытную морду щенка, пытавшегося улизнуть вслед за нами.
Наблюдая за насупившимся Иваном и растерянно–испуганным Матвеем, я покатывалась со смеху, едва успевая переводить дух. Вдоволь повеселившись, я пожалела Матвея и, не переставая нервно хихикать, сказала:
– Не волнуйся, с Баксиком всё в порядке. Это Иван психанул, потому что ты уставился на свою красотку и ничего вокруг не замечаешь. Короче, повторяем вопрос: за кого голосовать будешь?
– За неё, – ни на секунду не задумываясь, выпалил Матвей и перевёл взгляд на чернявенькую, на глазах начиная растворяться в её чарах.
– Будь по–твоему, – пробурчал Иван и, обращаясь к самому себе на правах строгой мамы, возмущённо добавил: – И в кого он такой гуленый уродился? Ведь не в кого же, совершенно не в кого!
– Уважаемые мужчины! Для голосования отведено десять минут – вполне достаточно для того, чтобы определиться с выбором. Просьба опускать билеты с номером приглянувшейся участницы в урну для голосования. Ручку можно взять там же… только не с концами, – сказал пританцовывающий на сцене распорядитель, когда волнение от появившихся в купальниках участниц несколько поутихло. – Когда музыка прекратится, голосование будет считаться завершённым, и мы начнём подводить итоги, так что просьба не зевать.
А женщины всё бродили и бродили по кругу, словно выведенные на прогулку заключённые в колонии строгого режима. Один за другим мужчины подходили к урне и, нацарапав номер на бумажке, старательно проталкивали её в прорезь ящика. Вскоре поток избирателей иссяк, и музыка смолкла.
Организованные распорядителем, женщины важной поступью взошли по ступенькам и, вытянувшись тесной цепочкой, расположились в глубине сцены, радом с занавесом. Добровольные помощники переместили в центр сцены урну для голосования и небольшой столик с письменными принадлежностями.
– Мне нужны три неподкупные помощницы, – обратился к зрителям ведущий и через минуту уже встречал добровольцев у столика.
Паренёк извлёк содержимое ящика и выложил на столик кипу билетов.
– Наша задача – определить два номера, набравшие наибольшее количество голосов, – мисс Нептуншу и вице–мисс. Итак, за работу!
Как обычно, заиграла музыка, и женщины принялись сортировать билеты по номерам. В процессе работы они изредка переговаривались, иногда что–то обсуждали.
– Ай–я–яй… – вдруг с сожалением протянул ведущий и, подойдя к одной из помощниц, вытащил из накладного кармана её брюк, над коленкой, припрятанную шариковую ручку. – Нехорошо фальсифицировать результаты голосования… мы же не на выборах…
Женщина на миг замерла и, смутившись, суетливо продолжила работу, низко склонив голову над столиком…
И вот результаты получены. Перебросившись с помощницами парой фраз и уточнив непонятные моменты, ведущий зафиксировал результаты на листе бумаги и поднёс микрофон к губам.
Доселе расслабленные участницы конкурса, как по команде, дружно выпрямились и замерли в волнительном ожидании. Я скользнула взглядом по их лицам, почти на каждом из которых застыла немая мольба: «Господи! Помоги! Пожалуйста!» И что толку молить, если итоги подведены и циферки на бумажке уже никто и ничто исправить не сможет?
Помучив, как водится, всех присутствующих продолжительным молчанием, ведущий подмигнул участницам и торжественно объявил результаты:
– Дамы и господа! Небывалый результат, воистину впечатляющий: королева красоты и мисс Нептунша этого года получила пятьдесят шесть голосов, её номер – 15! Вице–мисс набрала двенадцать голосов, её номер – 42. Прошу победительниц предстать пред наши страждущие очи! Сюда, пожалуйста, девушки. Остальным – огромное спасибо за участие, все вы – сплошное очарование, и желаем вам оставаться такими всегда! Поаплодируем, товарищи, поаплодируем…
У меня неприятно сдавило желудок, когда я увидела, кто победил – цыганочка. Эх–х–х… ну почему не собака Баскервилей… Титул вице–мисс получила уже знакомая нам с ребятами массажистка… и вполне заслуженно. Под приветственные крики толпы ведущий представил победительниц: милую блондинку массажистку звали Марией, а у чернявенькой оказалось очень странное имя – Хорида – ну точно цыганка какая–нибудь. Хм… Телар и Хорида… вот это да.
Странно, но Телар не радовался вместе со всеми остальными, искренне восхищавшимися красотой царицы. Казалось бы, пляши от счастья, что тебе не подсуропили собаку Баскервилей или старуху Шапокляк. А ему почему–то не плясалось. Телар шерстил взглядом толпу, как будто искал кого–то. Вскоре его глаза встретились с моими и… застыли. Действуя скорее машинально, чем осознанно, я одарила его лучезарной улыбкой и приветливо помахала рукой, но он почему–то не ответил взаимностью, продолжая сверлить меня странным взглядом, как будто пытался добраться до моего подсознания и прочитать мысли. Непонятно почему, но моё тело внезапно покрылось гусиной кожей, а конечности похолодели – и это при тридцатиградусной жаре. Я начала нервничать, ощущая, как меня охватывает непонятное предчувствие того, что вот–вот что–то произойдёт. Предчувствие не было плохим, нет, всего лишь непонятным, но неизвестность, как правило, пугает больше всего.
Ведущий держал за руку сияющую Хориду и что–то вещал в микрофон, а мы с Теларом, не мигая, смотрели друг на друга… Вдруг Телар резко поднялся с трона и приблизился к ведущему, протягивая руку к микрофону. Нисколько не удивившись, паренёк отдал ему рабочий инструмент и отошёл в сторону, замерев с улыбкой на губах в ожидании речи. И речь последовала, но вовсе не та, какой ожидали от царя, заполучившего прекрасную царицу.
Телар бережно взял руку Хориды и, склонившись, поцеловал её. Толпа в очередной раз взорвалась аплодисментами. Девушка ничуть не смутилась, а посмотрела на него свысока каким–то непонятным торжествующим взглядом, как будто одержала победу вопреки Телару. Уверена, что лишь самые наблюдательные зрители отметили про себя этот необычный в данной ситуации взгляд. Я отметила. Стараясь не встречаться с ней глазами, Телар поднёс микрофон к губам и заговорил. Он говорил спокойно, без эмоций, взвешивая каждое произносимое им слово, точно от его речи зависело очень многое и, несомненно, очень важное.
– Уважаемые гости! Царь Нептун благодарит вас за оказанную честь – вы действительно выбрали для него самую красивую спутницу. Спасибо. Я ценю ваши старания и не хочу никого обидеть, но… есть одно НО.
Толпа притихла, с интересом слушая Телара. Моя гусиная кожа, похоже, прочно на мне закрепилась.
– Насколько я понял, из года в год именно вам предоставляют право выбрать для царя спутницу, этот год – не исключение. Считается, что царю подходит лишь самая красивая, но скажите откровенно: так ли всё происходит в реальной жизни? У царя свой вкус, и он может отличаться от вкуса подданных.
По толпе прошёл едва уловимый ропот. Меня почему–то начало лихорадить. Хорида замерла и сдвинула брови, сверля напряжённым взглядом Телара.
– Вы бы согласились жениться на той, которая хотя и очаровательна, но вам лично не по душе, или предпочли бы ту, которая нравится именно вам? На правах царя я хочу сам выбрать себе спутницу.
