Текст книги "Вивея (СИ)"

Автор книги: Оксана Пузыренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Арчи помрачнел еще больше:

– Я все тебе объясню. Я отвечу на все твои вопросы, только давай уйдем отсюда. Давай останемся наедине и я…

То, как он размеренно и ровно произносил эти слова, как будто объяснял мне сложный урок, бесило, раздражало, поднимало новую волну утихнувшего секунда назад гнева.

– Ты, правда, думаешь, что я останусь с тобой наедине? – Вкрадчиво произнесла я и засмеялась. – Ты переоцениваешь силу своего обаяния, Хант.

– Я уверен, что ты останешься со мной наедине, Прей. – С нажимом сказал Арчи, возвращая мне фамилию. Если честно, я опешила от его неожиданной атаки и самоуверенности.

– Потому что?..

– Потому что ты хочешь меня выслушать. Ты должна меня выслушать.

– Я тебе ничего не…

– Я не прошу понять меня! Я умоляю тебя просто успокоиться и поговорить со мной. Не надо делать поспешных выводов. Мы оба от них пострадаем, понимаешь?!

– Пострадаешь ты, или твой банковский счет?

Хант отшатнулся, будто я влепила ему пощечину. Я испытала злорадное удовлетворение от того, что попала «в яблочко».

Да, я отвратительна. Нет, не стыдно.

Он покачал головой:

– Все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить…

– Тут ты прав, даже в самом кошмарном сне я не могла представить себе такое. – Искренне произнесла я. Зачем лгать, что я не чувствую боли?

Лицо брюнета стало еще более несчастным. И даже это меня злило. Он не мог выглядеть так. Он – не жертва. Он – мучитель. Он – ублюдок. Я должна ненавидеть его. Я буду ненавидеть его.

Арчи приблизился ко мне вплотную, а я, как под гипнозом, не смогла сделать и шага назад. Он обхватил мои плечи, мягко и настойчиво. Таким же был и его тон:

– Вея, я мог кричать тебе о своей невиновности. Я мог соврать тебе…

– Опять. – Перебила я.

– Опять. – Не стал спорить парень. – Я мог заткнуть твоего дружка, черт возьми. Но я не буду и не хочу этого делать. Ни сейчас, никогда больше. Я просто хочу рассказать тебе все. И потом лишь ты будешь решать, что делать с этой правдой.

Его слова – такие здравые, верные и… Обнадеживающие. Я помотала головой в отрицании. Нет, я не могу повестись на это и позволить назвать ему тысячу причин, оправдывающих его поступок. Я не могла купиться на этот проблеск надежды, пойти на него как мотылек на огонь, чтобы в конце снова сгореть.

– Нет, Хант… Не сейчас…

– Нет, прямо сейчас, не теряя ни секунды. Иначе «сейчас» уже никогда не наступит. Я же тебя знаю.

– Она сказала, что никуда с тобой не пойдет уже раз десять. Или у вас в Англии плохо с местным диалектом и требуется услуга переводчика? – Подал голос Коул, о котором я успела забыть.

Парень подошел ближе, желая отгородить меня от Ханта. Я видела лишь его плечо, но Арчи бросил на него такой зверский взгляд, что я невольно сглотнула:

– Убирайся, на хрен отсюда, иначе, я клянусь, твоей семье потребуется услуга похоронного бюро.

– Заткнитесь! – Крикнула я, и мой голос сорвался на последнем слоге, вытянув его в истерично-высокую ноту. Уже тише добавила: – Прекратите это…

– Черт, Ви, не плач. – Пробормотал Коул растерянно и потянул ко мне руку. Чтобы утешить? Вытереть слезы? Плевать. Мне этого не надо.

Я ударила парня тыльной стороной ладони по «руке помощи». Он уже помог. Он сделал все, что в его силах.

Я посмотрела на парней, они оба взирали на меня. Хант: сосредоточенно, с горечью, напряжением. Коул: растерянно и виновато.

Как же они меня бесят. Оба. Прямо сейчас.

Как я ненавижу их.

Ненавижу всех.

Почему Коул попал под раздачу? Не знаю. Просто потому что это та правда, за которую гонцу на хрен отрубают голову.

– Вея… – Снова начал Хант.

Из-за застилающих глаза слез, лившихся сплошным потоком, я уже еле видела парня. Наверное, это к лучшему, я совершенно не хотела его видеть.

– Просто скажи за что, Хант. – Перебила я его, выталкивая слова сквозь зубы.

Он молчал.

– Ты не слышишь? Я спрашиваю: за что? Почему ты так со мной?!

Он снова молчал и смотрел на меня своими огромными темными глазами. Черт. ЧЕРТ!

– За что?!! Тебе нужны деньги? Тебе нужны деньги?! На фотоаппарат, фотогалерею?! На, забирай!!! – Безумно колотящимися руками я схватила сумку и вытащила оттуда кошелек, достав деньги, кредитки и даже мелочь, я поочередно стала швырять их в парня, даже не замечаю, попадаю ли вообще. – На, бери все. Мало?! Тебе нужен еще один новый фотоаппарат, Арчи? Я дам больше! Я дам сколько хочешь, ты, чертов…

Руки парня резко обхватили меня за предплечья в попытке повернуть к себе лицом:

– Вея, пожалуйста!

– ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! – Заорала я таким пронзительным криком, на который, казалось, не была способна.

Хотя нет, была.

Год назад, когда хоронили Элли. Дождь лил так сильно, что, казалось, небо рыдает из-за потери девушки. Все стали уходить с могилы – миллионы черных одеяний и черных зонтов, с которых лились потоки воды. Я делала вид, что не вижу их взглядов и не слышу шепота слов, облепляющего меня, как мошкара.

И тут мама сказала, что нам тоже пора уходить. Я сделала шаг. Но не назад, а вперед. И еще, еще, еще. Я выскочила из под зонта, позволяя дождю принять меня в холодные объятия.

Кажется, кто-то кричал. Мама? Папа? Просто люди? Меня звали, или осуждали, или боялись… А я просто бросилась на колени, прямо на свежую землю, чей запах я до сих пор могу представить, и с диким криком, рвущим мою душу и сердце, стала копать эту самую землю. Мокрая грязь глубоко забивалась под ногти, меня колотило от холода или истерики, но я чувствовала только жар, распространяющийся по телу.

Чьи-то руки схватили меня за предплечья и попытались оттянуть от могилы. И я завизжала еще пронзительнее, еще отчаяние.

Странно, но именно сейчас, когда руки Арчи попытались схватить меня, я ощутила те же чувства. Боль. Бесконечная боль и безмерная безысходность. Я снова умерла.

На меня, совершенно внезапно, накатило такое всепоглощающее безразличие к происходящему, будто все это было не со мной. Я не была главной героиней этой отвратительной, мерзкой драмы. Я была просто зрителем.

События начали смазываться. Кажется, Хант и Коул снова кричали друг на друга. Кто-то кого-то толкнул? Возможно.

– Куда ты ее тащишь? – Рвет и мечет рыжий, чей голос я воспринимаю как фон.

Кого-то тащат? Ах да, меня. Арчи, очевидно, осознал, что уговорами ничего не добьется и стал действовать грубой мужской силой. Я с удивлением обнаружила, что моя рука плотно вцепилась в широкую ладонь брюнета. Я остро чувствовала все мазоли, линии, шерховатости его ладони. Кажется, я даже чувствовала в ней биение пульса парня. Такое возможно? Совершенно не желая этого остатками разума, я едва пожала эту руку.

– Вивея, идем со мной! Я отведу тебя домой. – Кто-то, как оказалось, Коул, схватил меня за запястье, то самое, с татуировкой. Она зажила не настолько, чтобы рвать мою руку на себя, и я поморщилась от неприятного чувства. Это заметил Арчи.

– Руки убери. – Прорычал парень, еще раз грубо отталкивая от нас рыжего.

– Вивея! – Попытался докричаться до моего сознания Коул, даже повышая голос с каждым новом вопросом. – Ты пойдешь? С ним?! Серьезно?!!

Если честно, у меня давно пульсировало в висках, и изобилие вопросов парня лишь усиливало накатывающую боль. Интересно, это от невыносимой духоты и погоды в стиле «да будет адское пекло на Земле», или от того, что человек, которому я отдала девственность меньше суток назад, оказался полной мразью? Думаю, оба варианта имеют право на жизнь.

«А почему, собственно, нет? Почему я не могу с ним пойти? Разве будет… Хуже?»– пронеслось в моей голове. Мысль показалась мне настолько дельной, что я поспешила ее озвучить:

– А почему нет, Коул? – Мягко заметила я, продолжая передвигать ноги в темп, который задал англичанин.

– Почему нет?! Ты что, не поняла? Ты не слышала, что я…

Я поморщилась и резко остановилась. К слову, пришлось применить неслабую силу, чтобы Хант тоже притормозил. Я сбросила с лица, ставшего невероятно мокрым, волосы и посмотрела на Коула. Тот выглядел обескураженным и всерьез обеспокоенным. Теперь это показалось мне действительно милым, хотя минуту назад я ненавидела его. Ясно. Я эмоционально перегорела и сошла с ума. Точнее покрылась коркой безразличия, как тонким слоем льда.

– Конечно, я все слышала. Но разве мне станет хуже, если я пойду с ним?

– Что ты…

– Все в порядке, Коул. – Поспешила ответить я и взяла его за плечо, будто убеждая в этом. – Он не сможет сделать мне больнее, чем сделал. Даже если убьет меня, в чем я сильно сомневаюсь.

Мои губы изобразили улыбку, в которую никто не поверил. Даже я.

– Поэтому. – Сказала я, отворачиваясь. – Иди по своим делам. Я более чем уверенна, что ты опаздываешь.

– Вив…

– Пока, Коул.

Я прошла мимо Ханта, уже понимая, куда мы направляемся. На вновь протянутую ладонь я даже не взглянула. Но Бог знает, как же мне хотелось в нее вцепиться. Не смотря ни на что.

*****

– Привет, солнышко! – Встретил меня голос Лукаса, когда я, галантно пропускаемая Арчи вперед, пересекла порог их квартиры. Это было бы смешно, если бы не было так грустно: «Я растопчу твое сердце, девочка, но обязательно придержу дверь, потому что я джентльмен».

Я ответила кудрявому мрачным взглядом, не желая более изображать энтузиазм от происходящего.

– Солнышко не в духе? – Не унимался парень, когда я, скинув обувь, прошла мимо него в комнату Ханта. – Неприятности в раю?

Наверное, следующий вопрос достался уже самому сожителю болтливого парня, потому что за спиной раздался его раздраженный голос:

– Заткнись.

Кажется, Лукас еще бормотал что-то возмущенное, когда Хант зашел в комнату и, затворив за собой дверь, заглушил звуки его голоса.

Я посмотрела на знакомую постель, тщательно застеленную синим покрывалом и отвела взгляд. Сложив руки на груди, я стала осматривать помещение, как будто видела его впервые. Молчание явно затягивалось:

– Ты притащил меня сюда, чтобы помолчать? – Не выдержала я, круто разворачиваясь к Ханту.

– Нет. – Лаконично ответили мне.

Я окинула его раздраженным взглядом. Он прислонился к двери в обманчиво расслабленной позе. Руки скрещены, ноги тоже, взгляд глаз, цвета крепкого чая, внимательно следит за мной. Может, он держит баррикаду?

– Если ты охраняешь дверь, то не стоит. Я пришла сюда, а значит убегать не собираюсь. А если бы меня посетила такая идея, то ты забыл про окно.

Я выразительно кивнула на открытое настежь окно, вздувавшее белую штору настоящим парусом. Снова поднимается ветер. Наверное, логичным исходом такой жары будет ливень. Что-то такое можно сказать и о наших с Арчи… «Отношениях». Как оказалось. Разница лишь в том, что накал между нами оказался фэйком, купленным моим папочкой, а вот выбившая из меня дух буря по итогам вполне реальна.

Парень выразительно хмыкнул. Оттолкнувшись спиной от двери, прошел вглубь комнаты. Ближе ко мне. Идея оторвать его от своего места стала казаться мне не такой хорошей, потому что дышать стало сложнее. От боли.

– Я не знаю, с чего лучше начать…

– О, начни с того момента, как ты докатился до жизни жиголо. Очень интересно. – Хант помрачнел, но я не унималась: – Когда станешь знаменитым фотографом – обязательно включи этот момент в свою биографию. Читательницы обалдеют! И потом, ты говорил, что в твоей истории все скучно и обыденно, а тут такой материал для экшена! Как ты ходил на свидания с нелюдимой девчонкой-фриком, чтобы заработать на фотогалерею. Надеюсь, кстати, что родители не поскупились, потому что играл ты отменно. Серьезно. А я то думала, как ты умудряешься говорить то, что хочется слышать? А ты работал по сценарию! Фантастика! Ох, и еще одно: они тебе платили за секс со мной? Мне просто интересно, кто в таком случае шлюха: я или ты? Потому что если…

Удар в стену, смежную между спальнями парней, заставил меня прервать тираду и зажмуриться. Настолько гулким и неожиданным он оказался. А затем еще. И еще. И еще один чертов удар! Кажется, с той стороны что-то с грохотом упало на пол¸ а я так и стояла зажмурившись.

Когда звуки разрушения кончились, я открыла глаза и увидела Ханта, сжимающего кулак и все еще державшего предплечье прижатым к стене. Я даже присмотрелась к месту удара: нет ли там чертовой дыры?

– Ты все сказала? – Произнес холодный голос. Кажется, все силы парня уходили на то, чтобы контролировать гнев. Слова он пропускал сквозь зубы, и я видела, как ходуном ходит его грудная клетка.

Страха во мне не было. То, как зол был Хант, вызвало во мне злорадную волну удовольствия. Что-то садистское во мне вскинуло голову, как змея, наблюдая за тем, как темнею его глаза. Как я заставлю их темнеть.

– Вообще-то, я только начала. – Лениво произнесла я, прежде чем сесть на стул перед компьютерным столом. – Но если тебе есть что добавить…

– О. Мне есть, что добавить, Вея. Но не все из этого тебе понравится.

Не выдержав, я захохотала:

– А что в этой ситуации мне вообще может нравится, Арчи?! Не пугай меня, не выйдет. Хуже не будет.

И тут взгляд Ханта изменился, как будто он… Жалел меня? Как будто его слова действительно могли сделать еще хуже. Это напугало меня гораздо больше вспышки гнева парня. Я почувствовала холод, бежавший по позвоночнику. А ветер, вновь всколыхнувший штору, добавил свою лепту, лизнув мои голые ноги и влажную шею.

Арчи устало потер лицо и, пройдя вперед, неожиданно упал на пол, прямо перед моими ногами. Он не делал попыток коснуться меня, но все же я откатилась на колесиках компьютерного стула чуть назад, упираясь его спинкой в стол.

– Я не жду, что ты сразу мне поверишь…

– То есть ты ожидаешь, что я поверю тебе чуть позже? Святая простота… – Не выдержала я, но Хант проигнорировал мой выпад.

– Все, что касается твоего отца – правда. Я предложил твоим родителям свои услуги, в качестве… Партнера для тебя. Человека, который сможет вывести тебя из зоны комфорта. К тому времени они испробовали столько средств, и так отчаялись, что готовы были поверить в любые мои доводы. Поэтому, тебе не стоит злиться на них. Они думали, что делают как лучше. А я умею убеждать.

Ох. Вот уж в этом я ничуть не сомневалась. Но, подождите…

– То есть ты сам пришел к моим родителям?

– Именно.

О том, как мои родители нашли Арчи, я, конечно, не задумывалась. Но наверное я представила бы себе сайт с особыми услугами. Какое-нибудь злачное агентство, а может найденную в кабинете психотерапевта брошюру, или того же психотерапевта, предлагающего им (В шикарном, обитом кожей чуть ли не до потолка кабинете, новый «чудо-способ» спасти меня)… Но то, чтобы они поверили парню, пришедшему с улицы, пусть и с английским акцентом… Немыслимо! Они бы никогда…

«А я умею убеждать». Впрочем, может «никогда» – слишком сильное слово. Я вспомнила морщины матери, появившиеся за год и ее взгляд, коим она провожала меня в мою комнату. Может, даже убеждать их сильно и не пришлось.

– И да, ты полностью права, что сначала я играл свою роль. Но поверь… Позже, все изменилось.

Я не смогла сдержать глупого смешка:

– Ты чертово клише, Хант.

– Клише? А может – это реальная жизнь? Где люди, увы, не влюбляются с первого взгляда, а узнают друг друга, прежде чем рвануть в омут с головой?! Где люди совершают большие ошибки, но опознают их поздно! Я же объясняю: сначала я…

– Остановись, пожалуйста. Ты говоришь как герои фильмов. «Сначала это был спор… Сначала это была игра… Сначала это была шутка, но затем…». Что затем? Ты влюбился в меня, да? – Не смотря на сарказм, которым сочилось каждое мое слово, как ядом, я почувствовала, с какой чудовищно болезненной силой сжалось мое сердце, едва я произнесла слово «влюбился». – Какой эпичный финал, зрители в восторге! Девочки до восемнадцати сморкаются в платки и вытирают тушь. Браво!

Я пару раз лениво хлопнула ладонь об ладонь, имитирую аплодисменты, но тут же убрала руки, крепко сжав их на коленях. Они дрожали.

– Не все сразу. – Ответил Хант, как будто мой концерт его ничуть не трогал. Он все еще сидел на полу и смотрел на меня. В меня. Глубоко. На мои руки, мое лицо. Он будто видел все, что я чувствую на самом деле, и это бесило. – Я узнал тебя.

– Ох, поздравляю.

Не выдержав напряжения от его взгляда, глубокого, искреннего, я встала и снова стала ходить по комнате, поворачиваясь к парню спиной. Не хотела видеть, как он смотрит на меня. Не желала давать ему шанса изучать меня. Влиять на меня.

– С каждым днем, проведенным вместе… – Голос Арчи стал громче и тверже. – С каждым часом я узнавал тебя все лучше и лучше. И знаешь, в чем правда? Я совсем не хотел этого, я не хотел узнавать тебя. Я не хотел понимать тебя, но ты буквально пробиралась под мою кожу. В мои мысли, в мои сны. И когда я думал о тебе… После каждой нашей встречи. Я просто не мог не думать, мысли затягивали меня, и я не спал, все думал и думал. Я закрывал глаза, а там ты. Я засыпал – там тоже ты. Ты была везде, понимаешь?

Понимала ли я? О да, конечно. Легко было представить то, что испытывала сама. На своей шкуре. Но льстить Арчи своим признанием я не собиралась и молчала. Молчала, уставившись в полку перед собой, на которой неровными горками лежали какие-то книги, брошюры, журналы и бесплатные газеты. Я смотрела на них и не видела. Я слушала. Боясь дышать. Боясь поверить.

– Я стал ждать наших встреч, как чего-то особенного, как будто меня затягивало в круговорот. Каждый раз, когда мне удавалось вызвать улыбку на твоем лице или заинтересованный, но все еще опасливый взгляд, я был в таком чертовом восторге, будто… Будто я был дворовый пацан, которому первая девушка школы разрешила понести ее портфель домой.

Так глупо, но я улыбнулась. Фантазия нарисовала мне совсем юного Арчи, мальчика с начальной школы, который идет со мной домой. Черт, какая я дура…

– То, как ты вела себя при людях. Как ты видела мир. Все это вселяло в меня какую-то потребность защищать тебя, оберегать. Мне так этого хотелось. А еще больше я желал вызвать твое доверие. И когда ты наконец стала мне открываться… Я не смог, я просто не смог открыть тебе то, с чего все началось. Я знал, что должен был это сделать. Но я просто не мог взять и причинить тебе боль.

– Бред. – Обратилась я к книге по фотосъемке природы. – Если так, то на что ты рассчитывал? Что наши отношения продолжатся, и я приведу тебя на семейный вечер? А папа с мамой встретят тебя с распростертыми объятиями? Знаешь, у них не такая хреновая память на лица, чтобы не запомнить купленного ими парня.

– Когда все зашло далеко, я пришел к твоему отцу и сказал, что не могу больше это делать. По личным причинам. Он решил, что я выполнил свою часть сделки, ведь к тому времени ты уже… Изменилась. Но для дальнейшего общения с тобой, по его словам, я не гожусь. Думаю, он просто боялся, что я обо всем расскажу тебе, и ты не простишь его. Мы повздорили. Я не знал, что делать дальше, но отказаться от тебя не мог.

– И ты решил продолжать играть? Очень верное решение.

– Черт возьми, я не играл! Сначала, да, возможно! Но если бы не все это, разве мы бы встретились?! Разве все, что было между нами, случилось бы?! Неужели ты не можешь закрыть глаза на то, из-за чего мы оказались рядом? Да! Это ужасно, низко, ты не заслуживаешь этого! Тебе больно! Ты злишься! Так злись на меня, пожалуйста! Но не надо обнулять то, что было между нами! Все это было по-настоящему! Все что я сказал тебе, каждое мое прикосновение, все это было искренне! Поверь мне, черт! И посмотри же на меня!

Я вздрогнула от последней просьбы, сказанной с таким надрывом, что невозможно было не услышать ее. Я медленно повернулась. Хант уже стоял на ногах и был невероятно близко ко мне.

– Ты веришь мне?

Я какое-то время молчала, собирая слова. Смотреть на парня перед собой, которого я совсем недавно целовала с таким упоением, было сложно. Наконец, я тихо начала:

– Дело не в том, верю я тебе или нет. Просто мне больно даже смотреть на тебя, понимаешь? И это не просто эмоция, я чувствую это физически. – Я дотронулась до груди. – Здесь раньше было так легко, как будто солнце. А теперь там так тяжело.

Арчи сделал неуловимое движение, будто желая подойти еще ближе, прижать, обнять, но я повела рукой желая, чтобы он остановился. Он послушался. Я продолжала.

– Осенью, ближе к зиме, врач выписала мне антидепрессанты. Знаешь, они и правда помогают. Но я отказалась от них. Не потому что появились побочные эффекты, или боялась быть вялой или сонливой, хах… – Глухой смешок и дрожащие пальцы, убирающие пленку пота со лба заставили Ханта сделать еще одну попытку приблизиться. – Нет, не подходи, иначе я уйду. Слушай меня. Я же тебя слушала. Я отказалась от таблеток, потому что они заглушают боль души лишь на время, чтобы потом она смогла вернуться, и ударить тебя наотмашь, с большей силой. Это так страшно. Ты представить себе не можешь. В итоге я стала бояться таблеток. Так и с тобой, Арчи. Я думала, что нашла тихую гавань, а ты оказался моим затишьем, перед самой разрушительной бурей. И я не думаю, что смогу это принять.

– Сможешь. Мы сможем. Мы все преодолеем. Да, я должен был сказать раньше. Может, тогда все было бы не так…

– Должен! Должен был! – Крикнула я, не в силах более сдерживаться. – Но ты молчал, понимаешь? Ты молчал каждый день и каждый час, рядом со мной. Ты мог закончить это в любую минуту, стоило всего лишь открыть свой рот. Ты мог сказать мне правду. Сам. Но ты не сделал этого.

– Да потому что я люблю тебя! – Крикнул Арчи с таким надрывом, как будто сила его голоса могла разрушить выросшую стену между нами. Но нет, она была слишком крепка.

– Что? – Тихо спросила я, чувствуя, как мои губы растягиваются в улыбке. Но она совсем не выражала веселья.

Арчи сделал очередное движение по направлению ко мне, но затем остановился. Руки парня метнулись к волосам, взъерошивая темные пряди. Какое чертовски знакомое движение. Такое знакомое, что сердцу стало больно. Странно, а я думала, что оно больше ничего не почувствует.

– Я люблю тебя. – Тихо, но четко и уверенно повторил парень. – Я не знаю, как это произошло, но когда понял, как сильно погряз в этом, стало уже невероятно поздно. И я понимал, что когда ты узнаешь о том, что было вначале… Ты больше не сможешь смотреть на меня как прежде. А будешь смотреть… Как сейчас. Я не мог набраться смелости, чтобы пойти на это, Вея. Я не мог сделать этот шаг и признаться во всем. Я не хотел твоей ненависти. Не хочу ее и сейчас. Просто поверь мне, прошу…

Заладил же он: «поверь, поверь»… Как будто моя вера решила бы все проблемы и стерла всю боль. Я горько улыбнулась:

– «Поверь мне»… Как просто об этом попросить. Как сложно эту просьбу исполнить. Я уже поверила тебе, Арчи, один раз. И я доверяла тебе как никому другому. Я доверила тебе единственное, что вообще во мне осталось – мое сердце. А ты растоптал его в прах. Больше мне дать тебе нечего, поэтому…

Я двинулась к выходу, осознав, что начинаю задыхаться. Ощутив, как по щекам наперегонки снова несутся чертовы слезы. Признак моей слабости. Доказательство моих проклятых чувств к этому человеку. Этому предателю. Ублюдку. Ничтожеству. Мрази! Сколько ругательств не пронеслось бы в моей голове, этого было мало. Мало, чтобы поверить в то, что я действительно так думаю…

– Нет, не уходи! Ты не можешь…

– Оу, тут ты ошибаешься. Даже если учесть, что сердце ты мое, так сказать, разбил, ноги у меня все еще целые. Так что я могу и уйду.

– Нет, Вея! – Руки парня сжались на моих локтях и с рывком развернули меня к себе. – Я люблю тебя, слышишь? Ты не должна так поступать с нами.

– Если бы ты правда меня любил, то не причинил бы мне столько страданий. Или ты просто не понимаешь, что такое любовь. – Кажется, даже я не знаю что это. Ведь не могу же я любить Ханта, верно? Не могу же…

– Я мог, Вея. – Произнес парень сквозь зубы, как будто эта правда давалась ему с наибольшим трудом. Руки на моих локтях сжались с больше силой. – Потому что хотел этого. Просто теперь все изменилось.

«Хотел этого»? Мне хотелось закричать, так громко и безумно, чтобы он оглох к черту. Мне хотелось крикнуть ему в лицо: Да что я тебе сделала?! ЧТО Я СДЕЛАЛА?! Но…

– Тогда я все еще хочу узнать только одно. – Сжав кулаки, произнесла я и вновь подняла глаза на парня: – За что…

Тихо, на выдохе.

Произнесла? Показалось? Кажется, все же произнесла.

Его лицо опять изменилось. Что на нем? Что это? Подскажите? Это сожаление в глубине глаз, таких родных и чужих одновременно? Или это новая маска, одна из тех, которые он сменяет так ловко, так незаметно. Ох черт. Черт, черт, черт.

– За что, Арчи?.. – Повторила я, теряя терпение.

Взгляд парня скользнул от уголков моих глаз, по щекам и к подбородку. Дотронувшись до лица рукой, я почувствовала, что они следили за слезинками, катившимися по моему лицу.

– За что?! – Уже просто крикнула я ему в лицо. Неужели он меня не слышит? Иначе, почему молчит? Или причины вовсе нет?! – ЗА ЧТО?

– Ты убила мою сестру. – Он сказал это так тихо, что мне показалось, будто я ослышалась.

Крик встал комом в моем горле, заставляя подавиться своим вопросом. Слово «убила» оглушило меня. Убила? Я? Кого? Бред.

Но мозг уже лихорадочно работал. Взгляд скользнул от татуировки парня к моему браслету, а затем к его глазам. Карим. Таким же невероятно карим. Какая же я дура. Какая я непроходимая дура.

Как в замедленной съемке я видела, что парень вновь открывает рот, чтобы сказать что-то еще. Я хотела опередить его, крикнуть «Нет! Не надо!». Или заткнуть уши. Или сделать хоть что-нибудь. Но губы не слушались меня и все тело будто онемело. И всего несколько слов, собранных в короткие, рваные предложения, взорвали весь мой мир к черту.

– Камелия. Моя сестра.

Здравствуй, бездна. Я дома.

*If I fold, Will You Show? (англ. Если я сброшу карты – покажешь свои?). Фраза, которую часто употребляют игроки за покерным столом. Матерые – для получения информации. Начинающие – из любопытства.

*«Теннисный» браслет – знаменитый браслет из белого золота или платины, инкрустированный бриллиантами. Обрел славу после трансляции теннисного матча с популярной теннисисткой Крис Эверт (1987 год, Открытый чемпионат США). Спортсменка всегда играла с бриллиантовым браслетом. Когда он слетел с ее руки, женщина чрезвычайно расстроилась и попросила судью об остановке матча и поиска браслета. Ювелиры воспользовались ситуацией и этот инцидент принес небывалую популярность таким же браслетам.