Текст книги "Вивея (СИ)"

Автор книги: Оксана Пузыренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц)

– У меня уже есть парень. – Бросила она мне в лицо новый факт (или миф?) из своей биографии. – И поверь, стоит мне сказать «фас», как он на твоего кинется. Так что не выпендривалась бы.

Хант, не выдержав, издал смешок. Кажется, у парня скоро глаз начнет дергаться из-за количества «кошачьих разборок».

Я же задумчиво склонила голову на бок, пытаясь представить того, кто рискнет кинуться на Ханта. При всем воображении, после утренней сцены в кофейне картинка не вырисовывалась. Черт, это было утром? Казалось, прошла вечность.

– Как скажешь. – Не стала спорить с наличием мифического парня я, подходя ближе. – Только вот тебе мысль к размышлению. Арчи – не дрессированный пес, я ему «фас» сказать не могу. Он – лев. И. Без команды. За меня. Любого. На куски. Порвет.

Последнюю фразу я почти прошептала в лицо девушки, которая явно растеряла свой запал. Судя по ее взгляду, который то и дело скользил по моим шрамам, я ее действительно пугала.

– Ты ненормальная. – Пискнула та в ответ, не найдя ничего лучше.

А я же чувствовала себя нормальной, как никогда. Да, возможно, моя речь звучала крайней пафосно. Но я, совершенно точно, наконец вернулась к главной мысли. Я – Вивея Прей. И никто, никогда, не отберет мое.

И еще один факт приятно щекотал мои чувства: то что я сказала было правдой. Я знала, чувствовала, что Арчи Хант способен разорвать за меня. Откуда была эта уверенность? Может, она вызвана всего лишь адреналином и опьянением от всего происходящего? Может потому, что я так долго была наедине с собой, а теперь с меня как будто слетели оковы и маски безразличия и все благодаря ему? Всему, что я испытывала, что делала, просто не было логичного объяснения. Я просто знала, что это так.

– Прей, хватит метить территорию.

Я отвернулась от Бесси-Бетси-Блонди и посмотрела на прибежавшую к подругам Берри:

– Только тебя тут не хватало. Я думала, ты, как все порядочные ведьмы, улетела подальше от костра.

Я осмотрела девушку: на ней, прямо поверх купальника, была надета зеленая мужская толстовка. Наверное, с Сашиного плеча. Волосы чуть спутались, чего Берри себе обычно не позволяла. В руках – бутылка с пивом, и, судя по ее чуть косящему взгляду, она была далеко не первая.

Я чуть наклонилась к Саше, чтобы остальные не слышали:

– Ты бы последил за уровнем алкоголя в ее крови. Не то чтобы я беспокоилась, но все же… – Пробормотала я. На самом деле вид пьяной девушки был мне неприятен. И я даже подумала, не стоит ли нам с Арчи составить Саше компанию и провести Берри домой.

– А ты не такая злая, какой хочешь казаться. – Прошептал парень в ответ, тепло улыбаясь.

Возможно, для Сью эта картинка и то, что она не слышала, о чем мы говорим, стала решающей.

– Я тебя ненавижу. – Прошипела она. И так искренне. А я еще хотела вести ее домой.

Я широко раскрыла глаза, изображая шок, и в удивлении приоткрыла рот, не забыв прикрыть его ладошкой. Я же леди:

– Экстренные новости, друзья!* Сью Берри призналась в ненависти Вивее Прей. А я думала ты так упорно распространяла про меня самые идиотские и грязные слухи из-за большой любви. Но теперь все встало на свои места, спасибо за откровение. Позволь уточнить, твоя неприязнь ко мне возникла из-за того, что я выше тебя? Ну, по росту, социальному положению и прочим характеристикам. Или есть еще что-то? Может, я в детстве наступила на твоего ручного таракана и не знаю об этом?

Откровенный хохот вокруг нас и моя неприкрытая издевка заставили девушку едва ли не трястись всем телом. Не знаю, во что бы это вылилось, если бы не голубоглазый блондин:

– Ох, успокойтесь. Вы. Обе. – Саша вклинился между нами, как судья между боксерами на ринге, разве что в свисток не посвистел. – Достали уже.

– Я совершенно спокойна. – Попыталась убедить парня я, криво улыбнувшись Сью. Знала, что моя улыбка и спокойный тон доводят ее больше, чем что-либо.

Сью сделала шумный вдох, от чего ее ноздри гневно расширились. Я прищурилась, не идет ли из них пар? А серой в воздухе не пахнет?

Девушка оскалилась мне в ответ:

– О, я так вообще в восторге! Мы же отдыхаем, верно? Все круто! Как на счет продолжить веселье? Предлагаю игру! – Последние слова она почти выкрикнула, круто развернувшись вокруг себя и вскинув руку с бутылкой вверх. Содержимое чуть вылилось ей на пальцы.

При этом девушка едва не потеряла равновесие, но Саша вовремя удержал ее за локоть:

– Какую игру, Сью. Может, поедем домой? Тебе уже хватит.

– Нет уж! – Воскликнула девушка, вырываясь из хватки парня. – Я хочу играть! И веселиться! У нас же такая радость! Такое событие! – Взгляд зеленых глаз снова нашел меня: – Вивея Прей снова с нами!

Я, не удержавшись, закатила глаза. А вот Сью, очевидно, решила закатить очередную истерику.

– Так что, поиграем? – Девушка снова обратилась к небольшой толпе вокруг нас.

– Во что? – Поинтересовался мужской голос из толпы.

– Покер на раздевание? – Глумливо предложил Шон, обнимавший Салли. Русоволосая девушка ловко зарядила ему локтем в живот, заставив охнуть: – Эй, я же шучу. Мне нужно только твое раздевание. И можно без покера!

– Нет-нет. – Наконец ответила Берри. – Поиграем в «Я никогда не…». Мы так давно в нее не играли, я уверена, у всех накопилось много грязных секретиков.

Толпа загалдела, поддерживая идею.

– Может, настало время уйти отсюда? – Спросил Арчи, чувствуя мое настроение.

Я согласно кивнула. Парень сплел наши пальцы и коснулся коротким поцелуем, прежде чем опустить руки и двинуться прочь из круга.

– Эй, Прей, ты куда собралась?! – Догнал меня голос Берри.

Я обернулась через плечо:

– Прости, я забыла, что должна тебе отчитываться о своих передвижениях. Исправлюсь. А может и нет.

Мы снова двинулись вперед, но девушка буквально побежала за нами:

– Нет! Ты тоже будешь играть!

– Твое предложение на вопрос не похоже. Но раз уж ты спрашиваешь, то, прости, вынуждена отказаться. Я немного выросла из детских забав.

– Детских? – На лице Сью появилась усмешка. – А может, ты просто боишься?

Я остановилась и резко обернулась.

– Вея. – Позвал меня Арчи, чуть сжав мою руку. – Она пьяна и просто провоцирует тебя. Не поддавайся. Иначе я сегодня точно ударю девчонку. Ну, или ее парня, а он твой друг и все такое…

Я и сама понимала, что это обычная провокация. Но все, кто были рядом с нами, выжидающе уставились на меня. Я чувствовала, что они ждут моего шага и… Просто не могла убежать.

Я посмотрела на Арчи и улыбнулась ему:

– Сыграем разок?

*****

– Главная цель игры – напоить окружающих. То есть если вы не прыгали с парашютом, но уверены, что ваши друзья это делали, то можно говорить этот факт, чтобы они пили. Все ясно? – Брок – афроамериканец с таким количеством мелких и кучерявых волос на голове, что в них можно было бы прятать шоколадки (или делать гнезда для птичек и мелких животных), обвел взглядом публику.

Правила мне были и так знакомы, только вот пример с парашютом вряд ли вписывался в окружение. Я уже ждала, как изо ртов пьяной молодежи посыплются самые грязные предположения. В принципе, я была права.

– Я начну! – Воскликнул Брок, до конца вживаясь в роль ведущего. – Я никогда не… Хм. Я никогда не курил травку!

Все вокруг взорвались смехом, требуя Брока не врать. Даже я не удержалась от смешка. Арчи глянул на меня, в ожидании объяснений. Я подалась вперед и сказала:

– Брок был дилером в школе и поставщиком марихуаны на все вечеринки. Пару раз едва не попался и даже был очень близок к исключению. Если уж кто-то из нас курил травку, то это точно он.

Тем временем Брок уже устал строить из себя обиженного ангела, и псевдо-расстроенно причитать: «Неужели вы не верите мне, друзья?» Друзья не верили. А также требовали новый факт и играть по-честному.

– Ладно, ладно! – Парень поднял бутылку вверх. – Это была шутка-разминка, я проверял вашу бдительность. Итак, я никогда не смотрел «Титаник». И на этот раз я не шучу!

Стоит ли говорить, что выпили почти все? Мне тоже пришлось сделать маленький глоток из своей тары. Вкус пива с лаймом напоминал лимонад, а никак не алкоголь. Но все равно отчего-то стало противно. Я не хотела пить, но остановиться на коле не разрешали правила.

Затем очередь выпала девушке, которую я раньше не видела. Бледная блондинка, еще не успевшая обгореть под солнцем Санта-Луи, напоминала мышь-альбиноса. Даже волосы были заплетены в жидкую косичку. И она явно чувствовала себя не в своей тарелке рядом с раскрепощенными друзьями.

– Я никогда не… ездила верхом? – Даже интонация у мышки была вопросительная.

– Ты сейчас про коня, или?.. – Пошло и двусмысленно, в духе мистера Бина, подергал бровями Декстер.

Взрыв хохота заставил скромную девушку покраснеть, как перезревший томат. Кто-то из окружения сочно заржал, имитируя скакуна и демонстрируя отсутствие интеллекта. А я снова сделала глоток. Впрочем, девчонка попала «в яблочко», многие в Санта-Луи имели дело с лошадьми, особенно в этой компании. Статус обязывал. Оказалось, что Арчи тоже смотрел «Титаник» и ездил верхом. Ну, или он просто соскучился по пиву.

– Я никогда не получала водительские права.

– Я никогда не дралась.

Игра шла на удивление ровно, пока что…

– Я никогда не занималась сексом в машине. – Захихикала Коул Слоу. Да-да, мы дали девчонке прозвище в честь соуса.

– Так это можно исправить! – Тут же нашелся стоявший рядом Люк, приобнимая ее за плечи, и заставляя еще пуще смеяться.

О, вот оно. Игра входит в свое русло. Пони и ДиКаприо – слишком мелко. Я закатила глаза и оглянулась. К моему удивлению, большая часть пригубила свои напитки. И даже Хант, который как раз сделал глоток из бутылки. О, Англия! Страна порока! А с виду такие чопорные… Также с удивлением я заметила, что Саша тоже пригубил из своей. У нас заднее сидение тачки стало синонимом отеля, а мне не сказали? Я фыркнула, не удержавшись. Арчи посмотрел на меня удивленно, я же покачала головой, прося не обращать внимание.

– Я никогда не занимался сексом в общественном туалете. – Нашелся Люк.

Я же говорила, все плавно скатится к этому. Все хотят знать кто, где и с кем спал. Ну ладно, зато в этой компании я точно не напьюсь. В принципе, любой мог закончить на: «Я никогда не занимался сексом…» и мне все равно не пришлось бы пить. Но вот незадача, признаваться окружению, что Вивея Прей, знаменитая «разбивательница сердец», девушка, которая три года подряд возглавляла школьный список самых горячек девчонок, утирая нос даже старшеклассницам, на самом деле знает о сексе только по курсу полового воспитания и журналу для девочек – совсем не хотелось. И уж точно мне не улыбалось делать это при Арчи. Остается скрестить пальцы и надеяться, что среди нас нет кающихся девственников, желающих поделиться с миром своей непорочностью.

– Очередь Ви! – Провозгласил Брок, кивая мне.

– Оу-кей. – Протянула я, не особо желая влипать в неприятности, но ощущая, что они где-то рядом. Что бы я хотела узнать? – Я никогда не… – Взглядом я пробежалась по друзьям (Или бывшим друзьям? Никак не могу определить их на какую-то полку в своей голове.), и остановилась на Арчи. Было в нем что-то интригующее. Что бы я хотела проверить? Раз уж ввязалась в эту игру, то почему бы не воспользоваться моментом? – Я никогда не была задержана полицией.

Выдав этот факт, я выжидательно уставилась на Ханта. И…

Парень посмотрел мне в глаза. Не отрывая взгляда, он медленно поднес бутылку ко рту, делая глоток, отчего кадык прокатило по горлу.

– Довольна? – Шепнул он мне на ухо, приятно задев его губами. Я сглотнула. Он определенно прочитал мой маневр.

– Я? О да. Парень-уголовник – это верх моих мечтаний. – Убедила я Арчи.

– Я никогда не ревновал. – Неожиданно громко сказал он. Ох, вот значит как?

Моя явная вспышка ревности сегодня не могла пройти мимо его внимания. Впрочем, мое поведение стало неожиданностью даже для меня. Но отрицать и кричать: «Я? Ревновала? Да никогда!», я не стала. Вместо этого я показала парню язык и сделала скромный глоток из бутылки.

Однако факт того, что парень никогда не ревновал, мне был неясен. Такое бывает? И вообще, мне казалось, что Саша ему апатичен. Неужели ошиблась?

Еще пара-тройка грязных и не особо фактов о представителях золотой молодежи Санта-Луи, и очередь дошла до самопровозглашенной королевы. От меня не укрылось, что Сью не сводила с меня глаз весь вечер. И сейчас она вновь посмотрела на меня. Прямо на меня. Я знала, ощущала шестым чувством, если хотите, что что-то произойдет. Мимика моего лица была полностью расслаблена, но внутри все скрутилось в тугую пружину.

Девушка даже не улыбалась, когда медленно и четко произнесла:

– Я никогда не убивала подруг.

Дыхание перехватило. Все замолчали.

Всего. Одна. Фраза.

Одна чертова фраза и мой внутренний хаос, тщательно сдерживаемый, грозил сорвать цепи и вырываться из под контроля. И тогда ничто бы не уцелело на его пути.

Внезапно небо над нами озарилось светом. Вспышка молнии, как паутина покрывшая небо, на короткое мгновение осветила всех присутствующих. Мощный раскат грома с силой ударил по моим барабанным перепонкам, буквально оглушая. Или меня оглушили слова Берри, брошенные так легко?

Еще мгновение и дождь обрушился на нас. Огромные капли нескончаемым потоком лились с неба, заставляя людей вокруг нас кричать и разбегаться.

Я любила дождь и раньше. Теперь я считаю его чудом.

*Дуглас Бут – английский актёр, играл в версии «Ромео и Джульетта» 2013-го года.

Глава 10. В своем аду сама расставлю мебель

25 июня 2018

Я была так оглушена словами Берри, что не сразу поняла, что все вокруг с визгом разбегаются, а меня саму, как на буксире, тянет Арчи. Волна безразличия накрыла меня с головой с первыми струями дождя. Хотелось остановиться и прикрыть глаза, позволяя холодным каплям бить меня по лицу и смывать… Все смывать. Наверное, я и впрямь стала притормаживать, потому что Хант резко остановился и, сильнее запахнув чудом державшийся на мне плед, подхватил меня на руки.

– Сейчас мы доберемся до деревьев. Там я вызову такси, и мы добежим до пристани, ладно?

Его слова медленно, как сквозь вату, дошли до меня. Такси. Нет. Не надо.

– Не надо… – Сказала или подумала? – Не надо. – Громче повторила я, обнимая парня за плечи. – Там есть церковь. Пожалуйста, давай переждем дождь там?

Идея ночевать в церквушке была сомнительной, но Арчи, поймав мой обеспокоенный взгляд, не стал спорить, а лишь последовал моим указанием и свернул в сторону церкви.

– Приехали! – Хант опустил меня на ноги, перед входом в дома Бога, или как его называют. Он толкнул тяжелые, массивные двери, пуская меня внутрь.

– Ты как? – Сразу спросил Арчи.

Мне стало стыдно за свою слабину, и я как можно искренней улыбнулась парню:

– Нормально. Спасибо.

Это была даже не полноценная церковь, а что-то среднее между часовней и церквушкой. Небольшая, но вмещающая в себя пару рядов деревянных скамеек и алтарь. С потолка свисала красивая паникадила, освещая помещение ярким светом. Ее сияние мягко дотрагивалось до ликов святых на иконах, в обилии висевших на стенах церкви, делая их изображения почти живыми. Отчего-то мне показалось, что они смотрели на меня с особой печалью, и я быстро отвела взгляд. Глупо, знаю.

А еще здесь было много-много свечей. Как ни странно, большая часть все еще горела, не смотря на позднее время. Присмотревшись, я заметила, что это уже почти огарки, стойко продолжавшие сиять в подсвечниках. Наверное, их поставили те, кто днем приходилась сюда со своими молитвами, просьбами, надеждами. Будет ли Бог так добр к ним? Ответит ли? На мои мольбы он был безмолвен.

– А здесь весьма… Уютно. – Подал голос Арчи. – Церковь в лесу, кто бы мог подумать.

– Мы нашли ее случайно. – Произнесла я. – Тоже хотели сбежать с пляжа и оказались здесь. На самом деле сюда ходит очень много людей. Но ночью здесь явно спокойнее.

Я прошла по проходу вперед, к огромным «подсвечникам», заполненным песком. Наверняка они имеют какое-то свое, особое название. Не удержавшись, я дотронулась до пламени одной из свечей. А затем вовсе провела ладонью над ними.

Здесь действительно было «уютно». Как минимум, тепло. И сухо. Я скинула с плеч плед и положила его на скамью. Услышав звук застежек, увидела, что Арчи достает из рюкзака, потолстевшего от наших вещей, фотоаппарат.

– Он не намок? – Поинтересовалась я.

Арчи медленно покачал головой:

– Не должен. – Его пальцы быстро забегали по кнопкам аппаратуры, что-то проверяя и смотря в экран.

Я засмотрелась на сосредоточенный профиль парня. Его лицо было влажным, по волосам струилась вода, пряди прилипли к вискам, а некоторые ко лбу. Кажется, даже на ресницах были капли воды. Мокрая футболка обрисовала тело, как вторая кожа. А руки… Они несли меня всю дорогу под дождем, надежно прижимая к себе. И я понимала Бетси, их действительно хотелось потрогать. Да простит меня Боженька за такие мысли в его доме!

Хант неожиданно вскинул лицо. Поймав меня на подглядывании, хитро улыбнулся, от чего его лицо моментально преобразилось:

– Любуешься?

– Еще чего… – Мигом покраснела я, отворачиваясь и скрещивая руки на груди. – Просто у меня был плед, а ты сильно вымок. Но думаю, что церковь – не то место, где можно снять и высушить футболку.

– Значит, футболку в своих мыслях ты с меня все-таки стянула? – Уточнил Хант.

– Ты безнадежен… – Покачала головой я, осознавая, что он близок к правде как никогда.

Щелк. Щелк. Щелк.

Я резко обернулась, отчего мокрые волосы ударили меня по лицу и гневно уставилась на Ханта. Точнее, на объектив, через который на меня смотрел парень.

– Арчибальд, тебе не кажется, что это богохульство? – Я смирилась с тем, что Арчи иногда фотографировал меня, но сейчас во мне бурлил праведный гнев. Начнем с того, что выглядела я как мокрая кошка.

Из-за фотоаппарата показались карие глаза, в которых лучилось лукавство:

– Я часто подрабатываю на съемках крестин и венчаниях. И еще ни одна карающая молния не попала в меня. Значит, Богу нравится то, что я делаю. – Пуленепробиваемый англичанин подмигнул мне и снова щелкнул, заставляя поспешно отвернуться.

– Ты…

– Безнадежен, да-да. Я это уже слышал. – Арчи повесил аппаратура на шею и подошел ко мне. – А ты потрясающая.

Я с сомнением подняла на него глаза. Парень с легкой улыбкой и невероятной нежностью смотрел на меня. В груди что-то отчаянно сжалось, как птица, которую сдавили в тисках. Будешь ли ты смотреть на меня так, когда узнаешь все, Арчи?

Лицо парня неожиданно стало обеспокоенным:

– Все нормально? – Он наклонился, заглядывая мне в глаза. Нет, в душу.

Я отвернулась, но наткнулась на множество икон, что было едва ли лучше. Парень дотронулся до моих плеч, чуть погладив их:

– Вея, ты… То, что сказал та девушка… – Брюнет явно пытался найти подходящие слова, опасаясь ранить меня. – Если хочешь, я выслушаю тебя. Но… Вея, посмотри на меня.

Я не послушалась, и парню пришлось убрать теплые руки с моих плеч, чтобы осторожно дотронуться ладонями до лица и мягко приподнять его. Мои глаза, в которых уже начали собираться слезы встретился с его глазами. Теплыми. Обволакивающими. Его взгляд был мягче и теплее чем наш плед, цвета шоколада. От него мне еще сильнее хотелось плакать. А от ласкающих слов и вовсе можно было потерять себя. Да! Потеряться бы в его словах навсегда…

– Девочка моя, послушай меня внимательно. То, что ты скажешь мне, не имеет значения. Я не буду осуждать, не стану анализировать, учить, давать советы. Я просто выслушаю тебя. Если это твоя боль, то ты можешь поделиться ей. Я хочу, чтобы тебе стало легче. И ни в коем случае не бойся, что мое мнение о тебе изменится. Этого не произойдет.

«Не бойся». Да. Все так. Я просто трусливо боялась.

Боялась увидеть разочарование в его невероятных глазах. То, как нежность во взгляде сменяется призрением.

Боялась потерять ту связь, что появилась между мной и этим парнем. Внезапная, но такая необходимая мне. Я даже не знала насколько сильно я нуждалась в Арчи, пока он не появился в моей жизни. Просто он был невероятно далек от всего ада, что я носила с собой, распихав по карманам. Я никогда не забывала его, как кто-то не забывает ключи и телефон. Да только Арчи как будто находился по ту сторону моих кошмаров и на время забирал меня с собой. И я не могла это потерять. Не сейчас. Не тогда, когда снова получила живительный глоток воздуха.

Я всхлипнула:

– Давно ли я стала для тебя открытой книгой, Арчи? – Спросила я, в который раз поражаясь, с какой легкостью человек, недавно появившийся в моей жизни, способен понять мои самые сокровенные чувства и угадать страхи.

Левый уголок губ парня чуть приподнялся в полуулыбке:

– Книгой? Если бы. Ты целая библиотека, Вивея Прей. И, кажется, я видел пару стеллажей с загадками.

Я не смогла сдержать улыбки и уткнулась лбом в его грудь. Парень с готовностью привлек меня в свои объятия.

Объятия бывают разные. Есть «сухие», или же «дежурные» объятия. Они имитируют радость от встречи, которую вы, конечно не испытываете. Вы просто приобнимаете человека, возможно, хлопнув по плечу, или, ещё лучше: прячетесь ненадолго у него над плечом, просто чтобы было время скрыть свою «радость» от долгожданной встречи. Есть, конечно, объятия искреннего счастья. Я заметила, что они, чаще всего, самые неудобные. Серьёзно, вас либо хватают подмышками, либо сжимают в руках, как двухлетняя девочка, подаренного плюшевого медведя. В смысле, до того момента, когда он ей надоедает и идёт на дно коробки с игрушками, играя роль статиста в «Истории игрушек». У вас даже могут треснуть ребра, или перекроет доступ кислорода, но разве это кого-то волнует?

А е с т ь о б ъ я т и я А р ч и Х а н т а.

Он не просто обнимал меня.

Он обнимал мою душу.

Думая об этом, внезапно, совершенно внезапно, мне захотелось сказать ему… Сказать то, что говорить очень рано. Глупо. Бессмысленно. Но слова просто рвались с моего языка, нет, из самого сердца. Я проглотила их вместе с очередным комом слез в горле и отодвинулась от парня, мягко выпутываясь из объятий, в которые он меня заключил.

Я прикрыла глаза и сделала вдох. Ощущение, будто я собиралась сделать шаг в пропасть. Но так не могло больше продолжаться.

– Газетчики назвали случившееся «Совершенной катастрофой». – Начала я. Мой голос, на удивление, был гораздо спокойнее, чем я думала. – Они поиграли словами, «совершенный», как «совершеннолетие». Журналисты – весьма циничные персонажи. Для броского заголовка они способны на все. А уж телевизионщики…

Я стала ходить вдоль рядов скамеек, чтобы делать хоть что-то, продолжая свой монолог:

– Они атаковали меня очень долгое время, оккупируя наш дом и все места моего возможного пребывания. От однотипных вопросов у меня была жуткая мигрень. На что они рассчитывали, выкрикивая их? Что я неожиданно встану, улыбнусь, и начну отвечать? Скорее они таким поведением хотят вывести человека из себя, превратить его в берсерка и запечатлеть новую сенсацию. Ну, например, как я засовываю микрофон кому-нибудь в глотку по самые гланды. – Я невесело усмехнулась. – Поверь, я была близка к этому. Где бы я не появлялась раньше, за моей спиной был шлейф из шепота и сплетен. В основном это были слова людей, которые не знали обо мне абсолютно ничего, кроме журнальных статей. Они продавали истории моей жизни и обрывки, крупицы информации, что знали обо мне. Но они не знали меня. Никто из тех, кто давал интервью. А те, кто знали хоть немного, молчали. А те, кто знали хорошо – умерли.

Я прервалась и часто заморгала. Затем я медленно убрала с лица мокрые спутанные пряди и повернулась к Арчи лицом. Пусть видит меня, такой, какая я есть.

– Они умерли. И это я во всем виновата, понимаешь? – На моем лице, против воли, заиграла улыбка. Так глупо. Наверное, истерика где-то совсем рядом. Дышит мне в затылок, заставляя губы растягиваться в гримасе веселья, когда чувствую я только опустошающую боль. – В ту ночь, на мой День рождения, я была за рулем. Мы гнали по хайвэю, и я даже не помню, какая была запрещенная скорость, а какая была на спидометре. Превышала ли я? Я просто не помню. Но я пила. Не много. Все пили. Все пили… Но какая разница сколько, верно?

Я покачала головой и схватилась за виски. В них стучала кровь, в голове зашумело. Картинки той ночи, что приходили ко мне в кошмарах и были гонимы прочь, вернулись в мое сознание. Я закрыла глаза, позволяя им, как самому страшному слайд-шоу, появиться передо мной. Голос уже дрожал, каждое слово выходило, будто раскаленное железо лилось по горлу:

– Позже они сказали, что на дорогу вышел лось. Я не понимаю, что это животное делало на скоростной автостраде? Да и какая к черту теперь разница… А еще, экспертиза показала, что я тормозила. Но я этого тоже не помню. Я ничего не помню. Только сумасшедший звук, крик, или визг шин, что это было, Арчи? – Я снова открыла глаза, с мольбой посмотрев на парня, как будто он мог дать мне ответ. – Или кто это был? Это была моя Эми? Моя сумасшедшая, безбашенная, веселая и такая жизнерадостная Эмили? Или Эшли? Серьезная и умная Эшли? Та, что всегда предостерегала нас? Почему она не сказала мне не садиться за руль в эту ночь? Почему она?.. Или Камелия? Почему я вообще подружилась с Ками? Милой, доброй, такой наивной? Если бы я не влезла в ее жизнь тогда, то она была бы жива! Понимаешь?! Она была бы жива! Она бы так много успела, так много сделала, так много…

Меня охватило бесконечное отчаяние. Наверное, я бы рухнула на колени, прямо перед алтарем, если бы Арчи не оказался рядом. Он просто развернул меня от изображения святых людей, взиравших меня со стен храма, и крепко прижал к себе. Я обхватила руками его талию и приникла к груди, так крепко, что было даже больно.

Моя щека, мокрая и горячая от слез, прижалась к нему. Я всхлипывала и кусала губы, в безнадежной попытке остановить это. Мои плечи подпрыгивали от рыданий.

Руки Арчи (широкие, сильные, теплые, грубые, но нежные, дарящие успокоение, оберегающие и еще миллионы слов, которыми я могла их охарактеризовать, но которые не находила) гладили меня по спине. Уверенно, сильно, так, чтобы я чувствовала. Так, как мне было необходимо. Его губы упирались мне в макушку и что-то шептали. Я не слышала или не могла разобрать слов от звона, стоящего в моих ушах, но чувствовала, что эти слова волшебным образом успокаивают меня.

– Может быть, я просто не должна была родиться? – Спросила я Ханта сквозь рыдания. Этот вопрос крутился в моей голове каждый чертов день, но я никогда не была достаточно сильной и смелой, чтобы задать его вслух. – Может, Бог так наказывает меня за то, что я родилась вопреки его воле? И теперь весь этот ад в моей голове – это его кара? Почему он так жесток, Арчи? Ну почему?

И снова бесконечный поток горячих слез, обжигающих кожу солью. Руки Арчи ласково обхватили мое лицо, а пальцы стали вытирать слезы. Бесконечно милый, но бесполезный жест, ведь на их место сразу бежали новые.

– Не говори так. – Попросил парень.

Я в отчаянном отрицании замотала головой и страстно зашептала:

– Нет, ты не понимаешь. Их нет, а я есть. И есть мои шрамы. И кошмары. И чувство, будто они все равно рядом. Но знаешь, чего нет? Надежды, что это пройдет. Ведь их нельзя вернуть. И нельзя успокоить мою боль, боль их родителей… И все это только моя вина. И мысль об этом просто разрывала меня на куски днем и ночью. Она не давала мне покоя, не позволяла нормально спать, есть, дышать. А еще я до смерти напугана, я постоянно боюсь чего-то, а чего – не знаю. Я оставила эти шрамы, но это слабое напоминание… По сравнению с тем, какие шрамы на сердце близких моих подруг оставила та ночь. После аварии я закрылась глубоко-глубоко в себе, а потом… Потом появился ты, Хант. – Я запнулась на фамилии парня и подняла на него глаза.

Внезапно отчаяние, боль, стыд за чувства, что я испытывала и даже злость поднялись во мне откуда-то из глубин, и я ударила парня в грудь. Он даже не шелохнулся. Это взбесило меня. Я ударила еще, сильнее, и еще раз. Он просто давал мне себя бить, и это раздражало меня еще больше и больше. Горячие слезы и злые слова, потоком неслись с моих губ:

– Зачем ты появился, Арчи, зачем? Я не могу быть счастливой, понимаешь?! Я не должна была жить, не должна! Я не имею на это права! Я не хочу этого! Я хочу умереть, также, как они! Тогда они простят меня! Тогда люди не будут так смотреть на меня! Тогда это все закончится, понимаешь?! А каждый день с тобой, он… Он заставляет верить меня… Ты заставляешь…

Очередная истерика снова вытянула из меня силы, и без того бывшие на исходе. Я, шумно дыша, отчего моя грудь и плечи буквально ходили ходуном, уткнулась лбом в многострадальную грудь брюнета.

– Вея… – Тихо позвал меня Хант, и я слушала, слушала его убаюкивающий голос. Мои глаза закрылись, позволяя ему проникать в мое сознание, успокаивая. – Быть счастливой – не преступление. Быть несчастной – вот что ужасно. И не только по отношению к себе, но и к твоим близким. И тем более… Тем более, к твоим подругам. Ты любишь их, верно?

Слезы снова заструились по моим щекам, откуда они только берутся? Он не спросил, любила ли я их. Он сказал, что я их люблю. Как много это значит для меня. Я кивнула, но, не рассчитывая, что парень поймет мой жест, проговорила прямо в его футболку:

– Да. Люблю. Люблю.

– И они тебя любили, я уверен в этом. Тебя невозможно не полюбить, Вивея Прей. – Здесь он замолчал, как будто сам с удивлением обдумывал свои слова. Но пауза была недолгой: – И неужели ты, зная своих подруг лучше, чем кто бы то ни был в этом мире, считаешь, что они не желают тебе счастья? Разве ты бы не хотела того же, для каждой из них?

– Но они не смогут…

– Зато сможешь ты. Ты сможешь осуществить все их мечты, в память о них. И то, что ты будешь смеяться и улыбаться, встречая новый день без боли в сердце, вовсе не значит, что ты забудешь их. Узы, связывающие вас, никогда не исчезнут. Ведь они глубоко в твоем сердце, Вивея.

Как будто сговорившись с парнем, мое сердце сжалось и в груди стало горячо. Мои руки крепче вцепились в мокрую ткань его футболки, а горлу пришлось проглотить очередной комок:

– Я не знаю, смогу ли…

Губы парня нашли мой висок, чтобы поцеловать. Странно, а я думала, что он меня оттолкнет. Но нет, его руки обнимают меня только сильнее, а губы целуют нежнее.

– Сможешь. Ты должна. Должна жить за Эмили, Эшли и… Камелию… – Имена подруг из его уст звучали так непривычно, что я вздрогнула. – Потому что пока ты жива, память о них живет вместе с тобой. И ты должна прожить жизнь так, как они бы этого хотели. А еще, твои родители, пожалей их. И твои друзья…

– У меня больше нет друзей. – Вяло возразила я.