Текст книги "Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном" (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Точь в точь как Росс.

– А я тоже на папе ехал, – тут же похвалился Брелиос, и вновь начал рассказывать о наших с ним приключениях.

Ужин продлился часа два, уже никто ничего не ел, но впечатлений на продолжение разговора хватало. Наконец графиня напомнила детям, что завтра в доме герцога для детей – и членов его семьи, и детей прислуги, и даже некоторых соседей, – будет устроен праздник с приглашёнными клоунами, фокусником и кукольным театром. И кто вовремя не ляжет спать – всё проспит и пропустит. После чего дети тут же разошлись по кроваткам – для Керлиша тоже нашлась комната, он не в первый раз ночевал в доме дяди, – и мы, взрослые, остались одни в ожидании вестей от тех, кто отправился мстить за нас.

Собственно, вести уже были, ещё в самом начале ужина. Примчался посыльный с сообщением, что враги захвачены, среди наших потерь нет, практически все уже вернулись в дом герцога, а вот граф и Рисе, сдав негодяев властям, контролируют всю операцию, давая показания, присутствуя на допросах и так далее. И от известий от них мы и ждали.

Глава 58. Объяснение

День девяносто первый

Прошло где-то около получаса, которые мы провели в гостиной. Графиня читала, герцог о чём-то думал, глядя в окно, а мы с Россом просто сидели, обнявшись, счастливые, что всё страшное уже позади. Я уже тщательно осмотрела его голову, не нашла ничего – оборотень же! – но всё же дала ему тонизирующую и витаминную настойки. Просто чтобы хоть как-то позаботиться о моём женихе. Он послушно всё выпил, получая удовольствие от моей заботы.

И вот, наконец, граф приехал, чтобы обо всём нам рассказать и забрать отца с женой домой. Заодно и одежду жене привёз, а то герцогу с графиней пришлось позаимствовать кое-что из нашего с Россом гардероба. Герцог отнёсся к этому абсолютно спокойно, как и мы с Россом, кстати, но вот графиня чувствовала от всего этого явную неловкость, а муж слишком хорошо её знал.

Дождавшись, когда графиня переоденется в своё, мы стали слушать рассказ графа о том, как оборотни нашли нужный дом, как влетели в него, перепрыгнув ворота, воспользовавшись наметённым мною сугробом, который слуги Салисага пытались разгрести, не слишком усердствуя при этом. И сдались моментально, стоило стае оборотней ворваться во двор.

Один только Салисаг вёл себя так, словно не осознавал, во что вляпался. Точнее -искренне верил в то, что выйдет сухим из воды, как ему это удавалось прежде, причём не раз. Его крики: «Да мне бароны в ножки кланяются, у меня половина города вот где сидит», с потрясанием кулаком, многое сказали об этом человеке. А его слова: «Ты мне ещё ноги целовать будешь», обращённые к Риссу, окончательно всё расставили по местам.

Мистер Салисаг был самым богатым человеком некоего провинциального городка, где Рис имел несчастье – хотя, скорее всё же счастье, учитывая встреченную любовь, -остановиться перекусить по дороге к сыну. И у него, действительно, половина города ходила в должниках – не удивительно, учитывая, что среди прочего он владел местными игорными заведениями, и не только ими, – а власти либо были им куплены, либо на них у него имелся компромат.

В общем, не зря Карлиша говорила: «Страшный человек, его все боятся». Поверив в свою полную безнаказанность в родном городке, творя там, что душа пожелает, Салисаг ни секунды не сомневался, что и с Риссом получится точно так же. Тем более что по донесениям выследивших его слуг Салисага, Рисе был простым господином, даже самого захудалого титула не имел, что для Салисага – добыча «на один плевок», тоже его слова.

Рисе и правда пока не имел титула, и уж конечно, не афишировал своё происхождение и перспективы, а также связи своей семьи, включая деда – первого советника короля. И он посмел нанести Салисагу смертельное оскорбление – присвоить то, что этот гад уже считал своим.

Карлишу.

Обозлённый до крайности, потерявший берега Салисаг, собрав свою шайку, помчался за Риссом в столицу, где снял дом на окраине – светиться в гостинице не хотел, несмотря на привычку к вседозволенности, он старался обделывать свои грязные дела подальше от посторонних глаз. Но Рисе рванул на семейный праздник, даже не заезжая домой, поэтому, выяснив, где тот живёт, преследователи поцеловали дверь и ушли, как говорили у нас в Коряжках.

Салисаг отправил часть своих людей наводить справки о Риссе, возможно, узнай он, кем тот является – поостерёгся бы. Но, к несчастью, один из его людей, видевший Рисса в лицо в той самой таверне, заметил в парке Росса. Моё предположение, что похитители не рискнули напасть на дом герцога, оказалось ошибочным – про него они просто не знали. Не успели узнать.

В общем. Россу просто не повезло. Включая то, что мы были одеты довольно просто, как зажиточные горожане, а не как аристократы, моё обручальное кольцо скрывала простая перчатка сельской вязки, вели мы себя тоже достаточно свободно, так что, опознать в нас аристократов было невозможно. И хотя с нами был Керлиш, по сути – цель похитителей, именно Брелиос называл Росса папой, часто и по-детски звонко.

И случилось то, что случилось. Похитили Брелиоса, а заодно и меня. Кстати, в версию простого нетитулованного помещика вполне вписалась и нянька – сельская простушка, настоящие аристократы такую к своему ребёнку и близко не подпустили бы, хоть он писается, хоть летает. Впрочем, много ли они знали о том, как живут и чем дышат настоящие аристократы? Особенно учитывая, насколько сам Росс не вписывался в привычные стереотипы.

В общем, основное отец и брат Росса выяснили и разъехались по домам, а вот властям ещё предстояло много работы – целый город, хоть и небольшой, многие годы, если не десятилетия, находился под пятой этой мрази, неизвестно, что он успел натворить за эти годы и сколько жизней погубить. И власти, подкупленные или запуганные, покрывающие всё это или просто смотрящие в другую сторону – с ними тоже нужно будет разобраться.

Работы у королевского департамента правопорядка прибавится, зато какой нарыв вскроется при этом. Сколько голов полетит – в прямом и переносном смысле, – но и сколько народа вздохнёт спокойно. В том числе и Карлиша. Тень страшного господина Салисага уже не будет над ней маячить.

Рассказав нам всё это – уверена, Рисе в это же время просвещал тех, кто жил сейчас в доме герцога, – отец Росса уехал, забрав отца и жену. А мы остались наедине – этот суматошный день закончился.

– Наконец-то мы одни, – сказал Росс, когда, проводив его родных, мы вернулись в гостиную.

А дальше слов уже практически не было. Только «Люблю», выдыхаемое, когда мы на секунду отстранялись друг от друга, чтобы воздуха вдохнуть. А потом снова поцелуи, о которых мы так давно мечтали, но не могли себе позволить, когда рядом кто-то был.

Но, в какой-то момент, Росс поцеловал меня прямо в широко зевающий рот – не удержалась. Жутко смутилась, но тут же была зацелована в нос и щёки.

– Маленькая моя, устала! А я, такой эгоист, забыл, что тебе сегодня пережить пришлось.

– Ага, – кивнула я. – Взятие снежной крепости оказалось делом нелёгким.

– Правда? – удивился Росс.

– Я едва удержалась, чтобы не воспользоваться магией, – пожаловалась я. – Но это было бы нечестно. А на карусели я так и не покаталась. В первый раз в жизни собиралась -и не вышло! На тех ярмарках, куда нас бабушка возила, таких не было, только верёвки с сидениями на крестовине. Хотя мне и на тех кататься нравилось.

– Гуляния в парке продлятся ещё неделю, накатаемся. Но ты уверена, что готова вернуться туда, где мы подверглись такой опасности? – Росс внимательно вгляделся в моё лицо. – Не испугаешься?

– С такими-то защитниками? Точно нет. Как вспомню эту стаю огромных волков, которые мчались нам на выручку – до сих пор мурашки по коже от восторга! Да я теперь вообще ничего не боюсь!

– А учитывая, как ты разобралась со всеми похитителями – я рядом с тобой тоже ничего не боюсь, – усмехнулся Росс.

– Если бы он не держал нож у горла Брелиоса, я бы с ним прямо там расправилась!

– Я тоже. Придётся провести с детьми серьёзный разговор на тему: «Не подходите к незнакомцам, чем бы они ни заманивали». И как я такое упустил?!

– Я тоже. Объясняла близняшкам про сладости – нас этому ещё бабушка учила, перед поездками на ярмарку, – а про другие соблазны, в виде щенков, котят, игрушек и всего остального, чем можно приманить малышей, не подумала.

– Почему-то мне кажется, что теперь дети и сами на такое больше не купятся. Но объяснить всё же стоит. Особенно когда такой пример перед глазами.

– Знаешь, – решила я рассказать о том, что мы с Брелиосом как-то обходили в своих рассказах, всё же, это было очень личное. Но Росс знать должен. Нет у меня от него секретов. – Оказывается, Брелиос был уверен, что став его мачехой, я буду его обижать. Представляешь? Я постаралась убедить его, что это не так, но не уверена, получилось ли. Думаю, тебе тоже надо как-нибудь ненавязчиво с ним поговорить, объяснить, что это не так.

– Обязательно, – кивнул Росс. – Я замечал, что Брелиоса что-то тревожит, чувствовал, что он что-то таит в душе, но думал – это из-за того, что он узнал о своём происхождении. Я думал – он всё же не до конца уверен во мне, в моей любви, но я надеялся, что со временем он поймёт, что ошибается, ведь я постоянно ему повторял, что он мой сын, что я люблю его. А оказалось...

– Оказалось – он наслушался сказок. И верит в них.

– Думаю, здесь тоже поможет только время. В итоге он поверит, что ты ему точно не враг. Поверит своим глазам, своему опыту, а не тому, что пишут в сказках.

Мы ещё немного посидели, обнявшись.

– Ты ведь не против, что наша свадьба будет уже через три недели? – Росс заглянул мне в глаза, чтобы быть уверенным в моём ответе. – Мама пообещала приложить все силы и поднять все связи, подключить всю родню, благо она и так уже здесь, но уложиться в три недели. Я был этому очень рад, а сейчас вдруг подумал – а ты согласна на такую короткую помолвку?

– Росс, я вышла бы за тебя хоть завтра, – улыбаясь его опасению, ответила я. – Я очень тебя люблю и хочу стать твоей женой как можно скорее.

– Я тоже, – широко улыбнулся Росс в ответ. – А то вдруг кто-нибудь тебя отберёт у меня.

– Никто и никогда, – прижавшись к нему и ластясь, словно котёнок, пообещала я. – Я только твоя. Навсегда!

– А я – твой и только твой, – сказал, как поклялся мой любимый оборотень. – Навеки.

Эпилог. Свадьба

Четырнадцать лет спустя

Торжественный, и в то же время удивительно нежный марш грянул с антресолей храма, на которых засел невидимый снизу оркестр, и это стало сигналом для всех присутствующих замереть и оглянуться на прекрасное зрелище – к алтарю шла невеста.

Я, буквально пару минут назад прокравшаяся вдоль стеночки и занявшая своё законное место в первом ряду слева, традиционно отданном самым близким родственникам жениха, встала вместе со всеми и повернулась, чтобы приветствовать красавицу невесту. Правда, сначала мы все увидели четырёх её подружек в одинаковых голубых платьях, одна из которых, с белыми волосами, одарила меня сияющей улыбкой, остальные бросали в сторону жениховой родни лишь короткие и слегка испуганные взгляды.

Следом топали две очаровательные беловолосые малышки четырёх лет от роду, похожие, словно две горошины в стручке, и рассыпали по полу розовые лепестки из одинаковых корзиночек. Время от времени они оглядывались на идущих позади, получали одобряющую улыбку или кивок и продолжали гордо исполнять возложенную на них ответственную миссию. Увидев меня, радостно замахали мне руками, словно увидели впервые за неделю, а не были в последний раз проинструктированы мною и оставлены совершать важное задание три минуты назад.

И, наконец, за ними шла невеста. Под руку с отцом, который в свои почти пятьдесят до сих пор притягивал женские взгляды, но я на это давно не обращала внимания – знала, что для него на этом свете существует лишь одна женщина – я.

Мой муж, в которого я всё ещё была влюблена как в первый раз, и от которого все эти годы получала взамен точно такие же чувства, вёл к алтарю свою старшую дочь. В стройной, счастливо улыбающейся, уверенной в себе красавице уже никто бы не опознал того перепуганного и забитого заморыша, которого я когда-то стащила с другого алтаря.

Юная леди, адептка третьего курса магической академии – точнее, станет ею осенью, но два года уже отучилась на «отлично», – звезда балов и раутов, на которых в позапрошлом году Росс представлял высшему свету своих дочерей-дебютанток. У неё было множество поклонников – как и у Поузи, кстати, – но ей никогда не было до них никакого дела. Сегодня Суози выходила замуж за того, кого любила всю свою жизнь.

Всё началось с чувства защищённости и безопасности рядом с ним, чуть позже это превратилось в детское обожание, а потом, по мере взросления, никуда не делось, лишь переросло в самую настоящую любовь. К счастью для Суози – взаимную, просто ей нужно было немного повзрослеть.

Подружки невесты – Поузи, две юные родственницы Росса, с которыми близняшки дружили ещё с первой семейной встречи перед празднованием Перелома зимы, и подруга Суози по академии, – прошли мимо алтаря, свернув направо, в то время как слева стояло четверо парней: двое братьев Малик, Брелиос и ещё один парень – друзья жениха.

Так уж вышло, что с Литсом и Нилком у Крофа сейчас совместный бизнес, обойтись без Брелиоса, который стал для Крофа практически младшим братом, тоже было никак нельзя, а вот четвёртый из друзей вызвал удивление у окружающих – просто никто не ожидал увидеть среди них точную копию жениха.

Да, Кроф всё же наладил связь со своим близнецом. И, к счастью, больше не чувствовал перед ним никакой вины. Именно это пришло мне в голову когда-то, четырнадцать лет назад, когда я узнала о странном комплексе вины у Крофа – действовать через Дэйнора, его близнеца. Он знал, что у него был брат-близнец, если и не всегда – хотя «добрых людей», готовых просветить ребёнка о событиях его жизни, обычно много, – то, как минимум, после ареста отца. Не мог не знать.

После нашей с Россом свадьбы и возвращения из столицы в Дубки, я написала новому жрецу в Коряжках, человеку адекватному и присланному в моё село властями, в том числе и для того, чтобы искоренять из тёмных голов опасное суеверие, поскольку не была уверена, что Дэйнор умеет читать. Попросила зачитать пареньку моё письмо, в котором рассказала про его брата и предложила приехать в гости и увидеться с тем, кто был его точным отражением. Прислала деньги на дорогу ему и его мачехе – всё равно зимой в Коряжках никаких особых дел не было.

В общем, братья встретились. Вот такой я устроила Крофу сюрприз. И, как оказалось, это было верным решением. Мальчишки были уже достаточно взрослыми, чтобы понимать, что никто из них ни в чём не виноват – ни в своём рождении, ни в том, что случилось, когда они были младенцами. И ревновать им, как когда-то Поузи, было не к кому – у каждого была своя семья, мы у Крофа, дед, бабушка и приёмная мать у Дэйнора. Им нечего было делить, зато было, чем поделиться.

А мачеха Дэйнора рассказала нам, что живётся им теперь непросто – «общественное мнение» толпы может смениться кардинально от самого крохотного толчка. И если прежде то, что отец Крофа избавился от «жены-изменщицы», поощрялось жрецом, а за ним и окружающими, то теперь тот стал в глазах селян убийцей – и это правильно, – но в его отсутствие негодование изливалось на жену, сына и родителей «убивца и душегуба».

В итоге, вся семья Крофа из Коряжек перебралась в Дубки, где для них нашлись и дом, и работа. Особой близости с кровной роднёй у Крофа не возникло, но он нормально общался с родителями отца и постепенно сдружился с братом. Всё же, они были словно отражение друг друга в зеркале.

И сейчас Дэйнор был четвёртым другом жениха, удивляя тех, кто не был посвящён в историю младших близнецов вообще и Крофа в частности. Ничего, знающих в храме тоже немало, ещё венчание закончиться не успеет, а эта история станет известна всем.

Девочки-цветочницы закончили свою ответственную работу, у одной осталось ещё порядочно лепестков, а означенный фронт работ уже был завершён, так что она просто вытрясла остатки из своей корзинки под ноги – и частично на ноги, – Крофа и радостно потопала ко мне вслед за сестрой. В этом храме они были единственные, кроме герцога и графа, знающих сидящего рядом со мной мужчину с детства, кто не смотрел на него с благоговением и лёгким ужасом.

Получив от меня по поцелую и похвалу шёпотом, Вайолетта и Флёретта – мы с Россом продолжили традицию давать детям имена растений, – спокойно перешли в руки нянек, которые увели своих подопечных, постоянно оглядываясь на сидящего рядом со мной короля. Мы двое были единственными, кто сидел на стороне родственников Крофа, поскольку все остальные, включая Джуни, считались родственниками невесты. Так уж вышло, что моя сестрёнка не только была официально удочерена Россом, но и семь лет назад вышла замуж за его троюродного дядю, который был младше племянника на пятнадцать лет. И сейчас, вместе с мужем, шестилетним сыном и годовалой дочерью она тоже сидела справа.

А слева – только я и король. Были ещё знакомые Крофа по бизнесу и бывшие однокурсники, но они родственниками не являлись и занимали скамьи с третьей по последнюю, вторая вообще пустовала.

Дед и бабушка Крофа были уже слишком старыми, чтобы срываться с привычного места, его брат стоял рядом с ним, а больше у него никого не было. Только я и король, да. Поскольку Кроф так и носил фамилию бабушки, а для оборотней это на самом деле было важно. Это я поняла ещё на своей свадьбе, когда к алтарю меня повёл сам король Брокингер, ныне покойный.

Вот это был шок! Для меня, не для окружающих. Возможно, ещё для Карлиши, а вот для членов семьи Росса, знающих, кто я такая – нет. Для них это было в порядке вещей, я была приёмным ребёнком вдовы брата короля, значит, в понимании самого короля – его племянницей. И не важно, что бабушка никак этого не оформляла, нас не усыновляла, официально нас просто не существовало. Она признала нас своими – для оборотней этого было достаточно.

Нет, короля я дядей называть и на дни рождения приглашать после свадьбы, конечно, не стала. Мы и не виделись после этого уже никогда, тем более что одиннадцать лет назад старый король умер. Но вот сегодня его величество, король Аштонлей, приехал в храм, потому что Кроф считался его двоюродным братом. Вот такие выкрутасы судьбы.

Наконец Росс подвёл Суози к алтарю и вручил её руку Крофу, а сам отошёл на оставленное для него место в первом ряду справа. Мы с ним с улыбкой переглянулись и поняли друг друга без слов – мы на стольких свадьбах за эти годы побывали, но впервые сидим на разных сторонах храма. Вот такой жизненный выверт.

Рядом с ним улыбался мне Барклей, наш старший сын, гордый от того, что всё это время сидел здесь один, без родителей или гувернёра, не то что его двоюродные братья – старше его на три года, а сидят между родителями, те их ещё и за руки держат!

Да уж, не повезло Риссу и Карлише со старшенькими – это были настоящие пострелята, за которыми глаз да глаз нужен. Только отвернись – или мышь выпустят, или фейерверк прямо в храме запустят. Вроде по тринадцать уже, а всё не взрослеют. А в храме сам король! Наученные горьким опытом Рисе и Карлиша глаз со старших сыновей не спускали. Зато их младший, сидящий сейчас между близнецами, в свои одиннадцать лет весь в книжках, тихоня и паинька, мамина и папина радость, и мало кто знает, кто именно подкидывает старшим братьям идеи, которые те с радостью воплощают в жизнь.

Я, например, знаю. Барклей, его лучший друг, проболтался Брелиосу, тот Крофу, тот Суози, а та уже мне. И что удивительно – до Рисса или Росса это так и не дошло. Я тоже помалкивала – не мой секрет, а если честно, ничего особо серьёзного мальчишки не творили, так, нормальные детские шалости, у меня Поузи и не такое придумывала. Одно нашествие тараканов на комнату непонравившейся ей гувернантки чего стоило.

Да, моё предположение о даре Поузи оказалось верным. И у неё, а потом и Суози, проснулась магия управления животными – не просто так у неё Клякса был плюшевой игрушкой, а курица не клевалась, даже когда из-под неё цыплёнка забирали. Это были самые первые намёки, которые легко было принять за случайность. Но когда у близняшек проснулась именно такая магия – я совсем не удивилась.

Сейчас и близняшки, и Брелиос учились в магической академии. На одном курсе, хотя и на разных специальностях. У Брелиоса проснулся дар портальщика, но он пока не знал, чем займётся после академии – целиком посвятит себя своему дару, сделав его профессией, или же, как с детства мечтал, возглавит одно из торговых предприятий Росса, используя свою магию, чтобы облегчить его работу. Но поскольку учиться ему ещё четыре года, время определиться есть.

К тому же, не стоит забывать, что Брелиос теперь – официальный наследник своего деда по кровному отцу. И когда-нибудь унаследует от него и поместье, и титул барона. Когда тайна о происхождении Брелиоса вышла наружу, отец Олдена, горевавший о гибели единственного наследника, не оставившего сыновей, воспрянул духом и подал королю прошение о том, чтобы его кровный внук стал законным наследником. Он и прежде любил парнишку как внука – тот был сыном его приёмной дочери, – а после того, как обнаружил кровное родство с ним, полюбил ещё больше.

Брелиос общается и с ним, и с бабушкой по матери, и с сёстрами по отцу, но всё же сильнее всего привязан к нам, давно махнув рукой на то, что не кровный. Для оборотней это неважно. Да, он больше не был наследником маркиза, но, если подумать, свой титул Росс получил абсолютно случайно. Выбери его дед в наследники кого-нибудь из сыновей своих сестёр – Росс так и остался бы простым господином, за которого его и принял когда-то Салисаг и его прихвостни, давно закончившие жизнь, кто на эшафоте, кто на каторге.

В общем, семья у нас получилась сборная, но крепкая и сплочённая. Понимая, что нам всем нужно время, чтобы сродниться по-настоящему, мы с Россом решили подождать с общими детьми, пока близняшки, Брелиос и Джуни не примут нас как настоящих родителей. Поэтому наш старшенький родился спустя четыре года после свадьбы, а дочки – ещё через шесть лет. За это время Суози превратилась в нормального, весёлого и шаловливого ребёнка, а Брелиос окончательно поверил, что злые мачехи бывают только в сказках.

Я любовалась этой троицей, сдружившейся за эти годы так, что даже в академию они пошли вместе, в один год, хотя был вариант отправить туда Брелиоса годом раньше. Суози там отличница, Поузи учится чуть хуже, просто немного ленится. А вот Суози поставила себе цель – стать лучшей в своей магии если не во всём королевстве, то хотя бы на своём курсе. У неё есть цель – закончить академию и помогать Крофу в его бизнесе.

Кроф стал конезаводчиком, открыв дело вместе с Литсом и Нилком – детское увлечение лошадьми даром не прошло. После окончания магической академии – а Росс оплатил обучение в ней как Крофу, так и братьям Малик, – парни объединились и открыли свою первую конюшню. Сначала хотели взять в банке кредит – предложенные Россом деньги Кроф брать из гордости отказался, – но я нашла другой вариант.

Мы с сёстрами посоветовались и, взяв из бабушкиных драгоценностей по одной вещи на память, всё остальное отдали Крофу. Это было правильно и справедливо – у нас с Джуни уже были мужья, у Поузи – богатый отец, и только Крофу пришлось пробиваться самому. Поэтому бабушкино наследство он заслуживал больше нас всех, вместе взятых.

Наш домик мы ему тоже отдали. Работа Крофа была связана с частыми разъездами – то на ярмарки, то на выставки, то на скачки, на которых выставлялись его лошади, – так что, дом, который всегда с тобой, тоже был ему нужнее, чем нам всем. К тому же, сейчас он единственный из нас носил бабушкину фамилию, так что, это тоже было справедливо.

За прошедшие пять лет, благодаря то ли удивительному везенью, то ли волшебному чутью, то ли помощи близняшек – особенно Суози, – но дело Крофа росло и процветало. И два месяца назад он всё же решился попросить у Росса руки Суози, поняв, что уже может обеспечить ей ту жизнь, к которой она привыкла. Хотя Суози пошла бы за ним и в хижину в лесу.

И вот теперь они женятся. Потом им будет непросто – придётся совмещать учёбу Суози и разъездную работу Крофа. Но они обязательно справятся.

Мне в этом отношении было проще – я в академии не училась. Становиться профессиональным дипломированным стихийником я не планировала, моим призванием было зельеварение, любовь к которому я унаследовала от бабушки. А поскольку магии, которая была бы близка к моему призванию – целительства или растениеводства, – у меня не было, то в итоге мы пришли к компромиссу. Росс нанял для меня частных учителей конкретно для всего, что касалось зельеварения, и мне этого хватало, чтобы продолжать выращивать лекарственные растения и снабжать своими настойками всю свою семью. Диплом как таковой мне был не нужен.

– А теперь муж может поцеловать жену, – провозгласил жрец, и новобрачные слились в нежном, но долгом поцелуе.

Раздались аплодисменты, громкие крики одобрения и пожелания счастья. Все присутствующие в храме встали в едином порыве.

Я оглянулась, встретилась взглядом с мужем, рядом с которым радостно аплодировал наш сын, потом оглянулась на третий ряд, где наши дочери прыгали на лавке, не особо понимая, от чего весь этот радостный шум, но с удовольствием его поддерживая. Няньки приглядывали, чтобы малышки не свалились со скамьи, но не останавливали их прыжки -не принято у нас было мешать веселью детей, если они никому не мешали.

Я обвела глазами гостей в храме – столько родных и друзей теперь у меня есть.

Вон Рисе и Карлиша с любящими улыбками переглядываются над головами троих своих мальчишек, не замечая, что младший что-то нашёптывает одному из близнецов на ухо, а у того на лице расцветает проказливая улыбка.

Вон Джуни старается успокоить свою малышку, испугавшуюся шума и скривившую личико, вот-вот заревёт, а её муж пытается поймать их сына, который полез через спинку стоящей впереди скамьи, чтобы присоединиться к веселью Вайолетты и Флёретты и попрыгать вместе с ними на лавке.

Вон Керлиш наклонился и что-то шепчет на ухо своей спутнице, нежно на неё глядя, а та отвечает ему влюблённым взглядом. Сын Рисса перешёл на выпускной курс академии, учился на боевом факультете и пользовался огромным успехом среди девушек. Но прежде ни на один семейный праздник он ещё ни одну не приводил. Интересно...

Вон герцог, который давно предложил мне звать его дедушкой, с умилением смотрит на целующихся новобрачных. Он единственный не встал, ноги уже плохо его держат, в храм от кареты его нёс на руках один из внуков, но он всё ещё с нами и надеется дождаться праправнуков.

Поузи любуется сестрой с доброй улыбкой – она давно переросла свою ревность и по-настоящему любит свою близняшку. У неё толпа поклонников, но замуж она не спешит и предпочтения никому не отдаёт. Говорит, что выйдет только за такого же мужчину, как её папа, что-то, не дотягивающее до такой высокой планки, ей без надобности.

Граф и графиня тоже здесь. Она осторожно промакивает платочком слёзы в уголках глаз, а он суёт Барклею огромный леденец на палочке, который тот воровато прячет за спину – знает, что не место и не время, но и отказаться от дедушкиного подарка не может. В семье никто так до сих пор и не понял, откуда нынешний первый королевский советник их достаёт.

Семья. Моя семья, большая и дружная, все члены которой приняли, как родных, выросших в лесу младших близнецов, спасённых одной старой оборотницей. Приняли, потому что меня полюбил один из них – мой оборотень, мой муж, мой самый любимый мужчина на свете.

И я точно знаю, что наша с ним любовь не угаснет никогда.

КОНЕЦ