Текст книги "Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном" (СИ)"
Автор книги: Оксана Чекменёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
– Всё, – развёл тот руками. – Я тебя побил. Ты себя плохо вела за столом и была за это наказана. Всё.
– Но мне же не было больно, – растерянно пробормотала Суози.
– А мы на больно не договаривались, – пожал плечами Росс. – Побил? Побил. Рукой? Рукой. По ноге? По ноге. Всё, как ты хотела. А делать тебе больно я не собирался, и никогда этого не сделаю. И теперь, когда наказание позади, мы можем спокойно поговорить.
– А?.. – Суози оглянулась на Поузи, которая, прижавшись ко мне, внимательно наблюдала за «наказанием».
– Ах, да. Поузи, ты ведь тоже плохо себя вела за ужином.
– Ага, – согласилась малышка, спрыгивая с дивана и бесстрашно подходя к отцу. -Меня тоже нужно наказать.
Получив свою порцию «шлепков», Поузи довольно улыбнулась.
– Мне нравится такое наказание. Это лучше, чем наказывает Уилли.
– И как же она тебя наказывает?
– Заставляет сидеть на стульчике в углу целых пять минут! Это та-ак скучно! А ты, папа, раз-раз – и наказал. Теперь только ты меня наказывать будешь, ладно?
– Боюсь, не всё так просто, – Росс отвечал дочери, но смотрел на меня, и словно извинялся взглядом. – Поскольку именно Уилли ваша няня, то в наказаниях она главнее меня. Но иногда я тоже буду вас наказывать, обещаю.
– Хорошо, – со вздохом согласилась Поузи, снова усаживаясь возле меня. – А я знаю, что такое семья, знаю! – напомнила она, с чего всё началось.
– Ты умница, – улыбнулся ей Росс. – Но мне бы хотелось узнать, что об этом думает Суози.
И он опустил глаза на дочь, всё ещё сидящую у него на коленях. Та подняла на него растерянные глаза – видимо, до сих пор пыталась осмыслить своё «наказание», -задумалась и выдала:
– Семья, это когда вместе живут...
– Вместе? – уточнил Росс задумчиво. – Значит, мы все семья, да? И мы с тобой, и Поузи, и Уилли, и Митта, и Прунтос, и...
– Нет! – перебила его Поузи. – Митта и Прунтос не наша семья!
– Но они же живут с нами в одном доме, – пожал плечами Росс. – Значит, и они наша семья, и даже мышки в подвале – тоже. А ты, братец, увы, живёшь далеко, значит, не семья ты нам!
– Да нет же! – возмутилась Поузи. – Неправильно! У Митты и Прунтоса свои семьи есть, и у мышек тоже! А дядя Рисе – семья, потому что он твой брат. Брат – это семья, а мыши -нет! Ты, папа, такие глупости говоришь!
– Ты права, Поузи, но и Суози тоже в чём-то права. Чаще всего семья живёт вместе, но не всегда. Может быть, есть ещё что-то, что объединяет людей в семью? Поузи, я уверен, что ты знаешь, но дай, пожалуйста, ответить своей сестре.
– Семья, это... – Суози покусала губу, задумчиво поковыряла пальцем юбку, вопросительно посмотрела на меня.
– Родственники, – зашипела Поузи, и я даже останавливать её не стала. То, что она подсказать сестре решила – это же замечательно.
– Это родня! – ответила-таки Суози.
– Молодец, – улыбнулся ей Росс, как и я, делая вид, что не слышал подсказки. – Семья -это родня, родственники, те, кто друг другу родной. А вы знаете, какие бывают родственники? – обратился он уже к обеим девочкам.
– Мама, папа, дочка, сынок, – зачастила Поузи, радуясь, что может тоже ответить. -Брат, сестра, бабушка...
– Дедушка, – подхватила Суози, потом оглянулась на Рисса. – Дядя!
– Ещё тётя! – снова Поузи. – И ещё внук и внучка!
– Отлично, – кивнул Росс. – А есть ещё племянники и племянницы...
– Он нас так назвал! – Поузи ткнула пальцем в Рисса.
– Верно. Если он ваш дядя, то вы ему – племянницы. А я его сыну дядя, а он мне -племянник. А кто знает ещё каких-нибудь родственников? – Тут Росс обвёл взглядом всех присутствующих.
– Двоюродные братья и сёстры! – подал голос Кроф.
– Прадедушки и прабабушки, правнуки и правнучки, – подхватила Джуни.
– Я больше не знаю, – растерянно развёл руками Рисе, когда вопросительный взгляд брата остановился на нём.
Я тоже не могла никого вспомнить, кроме других двоюродных – дядей и тёть, бабушек и дедушек и прочих племянников, но это только девочек путать. А есть же ещё троюродные... Так что, я тоже плечами пожала, когда Росс на меня посмотрел.
– Точно не помните? – искренне удивился Росс. – Ну, как же так? С чего любая семья начинается?
– Со свадьбы? – предположил Рисе, а до меня дошло.
– Муж и жена, – ответила я, смущённо улыбаясь.
Да, такое забыть малышкам простительно, но не взрослым. Впрочем, если подумать, моя семья вовсе не так началась. Это если брать настоящую, ту, что у меня была всю жизнь. Впрочем, родилась-то я в другой семье, в «правильной», где действительно были и муж, и жена.
– Итак, мы выяснили, кто такие родственники, и какие они бывают, – продолжил Росс. -Но есть ещё кое-что. Родственники бывают кровные или нет. Но они всё равно – семья.
– Но если не кровные – какая же это семья? – удивилась Суози. – Это же они не настоящие, значит!
А я, наконец, поняла, к чему Росс затеял этот разговор.
– А разве муж и жена – кровные родственники? – озадачил оборотень свою старшую дочку.
– Не-ет, – растерянно покачала она головой.
– Но они же всё равно семья? Не кровные, но всё равно родные, понимаешь?
Суози медленно кивнула, нахмурив бровки и наморщив лоб – обдумывала сказанное отцом.
– А ещё бывают приёмные дети, – продолжал Росс.
– Сиротки? – подала голос Джуни.
– И сиротки тоже. Их берут в семью и любят, словно родных детей. Или бабушка берёт себе приёмных внуков, потому что, кроме неё о них некому больше позаботиться.
– Как нас? – радостно вскинулась Поузи.
– Да, как вас, – улыбнулся Росс её радости – малышка обнаружила сходство со своим случаем и гордилась этим, по малолетству не догадываясь, что речь-то и шла именно о нас. – И хотя в таких семьях нет кровного родства, в них есть большее – любовь, забота, желание быть одной семьёй. И такие родственники тоже настоящие, понимаешь, Суози?
– Потому что любят? – уточнила малышка.
– Верно, – кивнул Росс.
– А почему тогда меня не любили? – серьёзно глядя отцу в глаза, поинтересовалась Суози.
– Потому что, эти люди так и не стали твоей настоящей семьёй. Бывает и такое. Но тебя любила твоя родная мама, тебя люблю я, уверен, все остальные мои родственники тоже тебя полюбят, когда познакомятся и узнают получше. А те люди, так уж вышло, твоей семьёй так и не стали. Просто не смогли.
– Скажи, Суози, а твоя... мамка, – я запнулась, но решила сказать так, как девочке было понятнее, – обижала только тебя? Или папкиных детей тоже?
– И их тоже, – чуть подумав, кивнула Суози. – Но им она подзатыльники давала, когда папка не видит, а мне и при нём тоже. А папка своих иногда по голове гладил, а меня и мамкиных – никогда.
– Видишь, эти люди не стали семьёй не только тебе, но и детям друг друга. К сожалению, они не были способны на любовь или хотя бы доброе отношение к чужим детям, тебе просто с ними не повезло. Но бывает и по-другому – неродных детей любят как своих.
– Как у нас, как у нас! – радостно подпрыгнула рядом со мной Поузи.
– А иногда даже родные родители своих детей не любят, – тихонько высказалась из угла Джуни.
Я с жалостью посмотрела на сестрёнку, которую Кроф обнял и прижал к себе, словно утешая. Похоже, он тоже знал, кого выбрали её родители.
– Да, всякое бывает, – согласился Росс. – Но твоей сестре, Суози, повезло. Она нашла настоящую семью. Да, некровную, но самую настоящую. Ты понимаешь это?
– Да, – кивнула Суози. – Я больше не буду говорить, что Кроф ей не брат. Просто мне обидно – у неё есть настоящие сёстры и брат, а у меня были только ненастоящие...
– Если хочешь, я тоже буду тебе братом, – предложил Кроф.
– Хочу! – кивнула Суози. – Папа, ты поэтому говорил, что мы ВСЕ родственники? И поэтому нас всех целовал – и Джуни, и Уилли? А если дядя Рисе тоже родственник – он тоже будет всех целовать?
– Сколько нового можно узнать о собственном братце, случайно заехав и просто постояв в сторонке, – хмыкнул Рисе, а когда я оглянулась на него, встретился со мной взглядом и широко улыбнулся: – И я вовсе не против тоже поцеловаться с такой красавицей.
– Нет, – тяжело уронил Росс, глядя на брата с тем же выражением, с которым близняшки смотрели друг на друга полчаса назад.
Чего это он вдруг?
Глава 35. Защитники
День сорок девятый
Поцеловать себя Риссу разрешила лишь Поузи. Суози замотала головой и отказалась подходить к дяде, несмотря на приглашающе распахнутые объятия, а Джуни и тем более мне он даже предложить не рискнул, опасливо оглянувшись на сверлящего его тяжёлым взглядом Росса.
Укладывая малышек по кроваткам – кровать Суози уже давно стояла в нашей с Поузи спальне, – я всё пыталась понять, про какой назревший нарыв говорил Росс. Спросить бы, но не при детях же! Может, завтра получится улучить момент, когда близняшки будут играть?
– Моя куколка! – Поузи резко села в постели.
– Вот же она, – я указала на лежащую с ней в кровати старенькую, но любимую тряпичную куклу, сшитую бабушкой ещё для меня, с которой она спала, сколько себя помнила.
Для Суози мы нашли среди игрушек похожую, и без неё девочка спать теперь тоже не ложилась. Вот и сейчас, крепко обняв куклу, удивлённо смотрела сонными глазёнками на подскочившую сестру.
– Нет, не эта! Новая куколка, которую дядя Рисе привёз. Она в столовой осталась. Хочу ту куколку!
– Ничего страшного, посидит там до утра, – попыталась я успокоить Поузи, но поняла, что идти за забытой игрушкой всё же придётся. Если уж Поузи упёрлась...
– Моя тоже осталась там, – вздохнула Суози. Она ничего не требовала, но смотрела очень жалобными глазами.
– Хорошо, сейчас схожу и принесу. При условии, что вы закроете глазки и будете лежать и ждать, договорились?
Поузи тут же рухнула в постель и крепко зажмурилась, Суози уткнулась лицом в свою куклу, обе, кажется, даже дыхание затаили, демонстрируя, какие они послушные.
Пройдя тёмными безлюдными коридорами – почти все слуги были приходящими и вечером расходились по своим домам в селе, остальных тоже видно не было, – я отыскала в столовой обеих кукол, сидящих рядышком на убранном столе. Это хорошо, что их никуда не унесли, не придётся искать.
В холле я притормозила, увидев под дверью кабинета тонкую полоску света. Значит, Росс ещё там. Задумалась – отнести кукол близняшкам и вернуться, чтобы задать ему вопрос про нарыв, или забежать прямо сейчас, пока куда-нибудь не ушёл? Просто, если отнести кукол, могу задержаться, и он уйдёт. А если в кабинет зайти – Поузи надоест ждать, и она отправится на поиски, уж я-то её знаю.
Вздохнув, решила идти к детям. Моё любопытство потерпит до завтра.
Но стоило мне сделать пару шагов к лестнице, как на мои плечи опустились большие ладони, а возле уха раздался негромкий голос:
– Может, всё же подаришь и мне поцелуй, красотка? А то мне обидно.
От растерянности я застыла на месте, а огонёк у меня на ладони, который я использовала вместо свечки, погас без поддержки. Увы, это было совсем неправильно понято тем, кто меня удерживал.
– Согласен, в полумраке даже романтичнее. Подари мне поцелуй, красавица, – и меня развернули, сжав в объятиях так, что я и трепыхнуться не могла. – Только настоящий, а не это недоразумение, которое ты позволяешь моему брату.
И высокая фигура стала склоняться к моему лицу. До меня, наконец, дошло, кто это, и чего хочет, и во мне забурлила злость.
Да как этот Рисе смеет?! За кого меня принимает? Я что ему, игрушка?!
Я знала, что многие горничные, да и просто селянки или горожанки, не прочь провести ночь с красавцами-лордами, неважно, человек это или оборотень. А от оборотней не против были и забеременеть – те никогда от своего потомства не отказывались и платили на его содержание неплохие деньги.
Но это было их дело и их выбор! Я на такое не соглашалась! Мне тошно было даже подумать о поцелуе с Риссом, его руки, крепко, хотя и довольно аккуратно, обнимавшие меня, вызывали лишь дрожь отвращения, а не приятное тепло, как объятия Росса.
Нет, не хочу! Не позволю!
Всё это пронеслось в моей голове за долю секунды, я задёргалась и замотала головой, уворачиваясь от губ оборотня, ткнувшихся в итоге куда-то возле уха. Меня передёрнуло от отвращения, я задёргалась сильнее, пиная Рисса, к сожалению, ногой в мягкой домашней туфельке, и закричала:
– Пусти! Не смей!
Хватка Рисса внезапно ослабла, он громко вскрикнул и отшатнулся от меня. Почувствовав, что руки свободны, я выронила кукол и толкнула оборотня в грудь, а поскольку сдвинуть такую махину мне было не по силам, отпрыгнула сама и со всей силы двинула кулаком ему под дых.
И взвыла громче оборотня, отбив об него кулак, словно в стену долбанула. И в этот момент вспыхнули магические светильники, заливая холл ярким светом, и раздался громкий голос Росса:
– Что здесь происходит?
Нежно баюкая пострадавший кулак, я оглянулась на него, шагающего к нам от кабинета, потом на Рисса, и едва не ахнула. Так вот почему он вскрикнул и отстранился, вот почему меня выпустил!
На Риссе, словно репьи на собачьей ноге, видели два волчонка. Один цапнул его чуть выше щиколотки, а другой... Я не удержалась от нервного смешка – сидеть в ближайшее время Риссу будет очень неудобно. И оба волчонка отпускать добычу не собирались, несмотря на то, что их дядюшка пытался стряхнуть одного и нашарить другого, того, что повыше, шипя при этом от боли.
– Я спрашиваю – что здесь происходит? – Росс успел дошагать до нас, окинуть взглядом всю картину и, обхватив за плечи, прижал меня к себе. – Уилли, что у тебя с рукой?
Я тут же почувствовала себя в безопасности, как бывало каждый раз, когда Росс прижимал меня к себе. Не так уж и часто это случалось, ежедневные мимолётные обнимашки не в счёт, и каждый раз его большие сильные руки приносили мне чувство тепла и защиты.
А вот руки Рисса были неприятными, их сразу же захотелось скинуть с плеч, а его самого отодвинуть, ещё даже до того, как он полез со своими поцелуями.
– А что у меня с задом, тебе не интересно, братец? – сквозь зубы прошипел Рисе, нащупав-таки верхнего волчонка за шкирку и попытавшись отодрать его от этого самого зада. И тут же получил клыками по запястью, но зато зад спас, это да.
– Мне больше интересно, с чего вдруг мои дочери решили на тебя напасть, обычно им такое не свойственно, во всяком случае, без причины. И отпусти моего ребёнка, это не кошка, чтобы её за шкирку таскать.
Рисе, стиснув зубы, разжал пальцы, и волчонок остался висеть на его руке. Он даже ногой трясти перестал, глядя на брата наполовину обижено, наполовину виновато.
– Девочки, выплюньте дядю, он невкусный, – голос Росса смягчился, а волчата дружно отцепились от конечностей оборотня. Тот, негромко шипя сквозь зубы, прижал к груди окровавленную руку – точь в точь как я, только моя не кровоточила. – Может, объясните папе, что тут случилось?
«Верхний» волчонок тут же превратился в Поузи, второй в Суози. Обе девочки встали плечом к плечу, бросая злобные взгляды на дядю. Сейчас, в разорванных у ворота ночных рубашечках, одинаково растрёпанные и с одинаковым же выражением лица, они были похожи даже сильнее, чем обычно.
– Дядя Рисе напал на Уилли! – Поузи обвиняюще ткнула в родственника пальцем.
– Я не нападал! – возмутился Рисе.
– Напал! – Поузи было не свернуть. – Схватил, хотел укусить, я видела! А она вырывалась и кричала: «Не смей».
– Укусить? – брови Росса скрылись под упавшими на лоб волосами – резинку с хвоста он уже снял.
– Да! – подхватила и Суози. – Я видела – тыкался в неё и рот раскрыл! Чуть ухо не откусил!
– Я поцеловать хотел! – взвыл Рисе, не выдержав обвинений.
– С открытым ртом не целуют! – возразила Поузи. – Целуют вот так! – она вытянула губы и чмокнула воздух. – А ты кусаться лез! А сейчас придумываешь! Нельзя нашу Уилли кусать!
– Да я просто поцеловать хотел! – Рисе, поняв, что близняшек не переубедить, повернулся к брату. – Что такого-то?
– Что такого? – голос Росса стал ещё холоднее. – Как тебе такое в голову пришло? В моём доме домогаться мою... – он запнулся, – няню дочерей?
– Да ты ж сам не... – Рисе оглянулся на девочек и снизил громкость: – В щёчку только целуешь, значит, ничего серьёзного! А мне она понравилась, так почему бы и нет?
– А у самой Уилли спросить? Судя по её «Не смей», разрешения ты не получил. Так с чего решил, что имеешь право?
– Да я же не... – снова взгляд на девочек, и уже шёпотом, – не в постель тащил! Всего лишь поцелуй!
– Думаю, тебе не стоит больше здесь задерживаться, – голос Росса похолодел ещё сильнее. Заледенел практически. – Если ты даже не понимаешь... Уезжай, Рисе, и без моего разрешения здесь не появляйся.
– Так у тебя что... серьёзно? Ну, прости, брат, предупреждать нужно. Я бы ни за что!
– Рисе, у тебя время на сборы, пока лошадей в карету запрягают.
– Позволь хотя бы до утра остаться. У меня кровь течёт! Я сидеть не смогу!
– Вся не вытечет. Клыки моих дочерей пока не способны причинить серьёзный вред. Впрочем... Прунтос, перевяжите моего брата и выделите ему подушечку на сиденье, раз он такой неженка. И проследите, чтобы он уехал сразу же, как будет готов экипаж.
– Да, господин Ликолвер, – раздался голос дворецкого. – Пройдёмте, господин Ликолвер.
И до меня дошло, что в холле находимся не только мы пятеро. И Прунтос, и Митта, и лакей, дежурящий у входной двери, и даже Крофф с Джуни, стоящие в дверях подлестничной каморки – все наблюдали за происходящим. Мне стало очень неловко, но от Росса я не отстранилась. После гадких объятий Рисса хотелось остаться прижатой к боку моего оборотня навсегда.
– Митта, дай дяде Риссу с собой побольше еды, – сказала вдруг Поузи. – А то он ещё кого-нибудь дорогой покусает с голодухи.
– Вроде нормально за ужином ел, – пожала плечами Суози.
– Может, у него глисты? – Поузи задумчиво окинула дядю взглядом. – Мне Уилли говорила, у кого глисты, тот всегда голодный, даже если много ест.
– Наверное, – Суози окинула Рисса точно таким же взглядом.
– Позорище! – Рисе закрыл лицо ладонью. – Мне, действительно, лучше уехать.
И он, в сопровождение Прунтоса, ушёл, прихрамывая, на второй этаж. Митта направилась в кухню, лакей, под взглядом Росса, занырнул обратно в свою каморку возле двери.
– Поузи, Суози, вы обе молодцы, что заступились за Уилли, но теперь вам нужно идти в свои кроватки. А нам с ней нужно поговорить, – обратился Росс к дочерям.
Я проводила взглядом близняшек, подобравших куклы и послушно скрывшихся за дверью, Джуни кивнула мне, взглядом обещая присмотреть за девочками. И мы с Россом остались вдвоём.
Интересно, о чём он хочет со мной поговорить?
Глава 36. Вопрос
День сорок девятый
– Что у тебя с рукой? – Росс повторил свой вопрос, когда мы с ним остались в холле в полном одиночестве.
– Ушибла, – впервые с его появления открыла я рот, до этого только следила за разговором, не в состоянии и слова вставить. – Об Рисса, – уточнила, видя его вопросительный взгляд.
– Нас нужно палкой бить, а ещё лучше – оглоблей, – усмехнулся Росс. В его руке каким-то образом оказалось небольшое полотенце, в которое было что-то завёрнуто. Лёд -догадалась я, когда полотенце было бережно прижато к моему пострадавшему кулаку. -Иначе можно сильно ушибиться.
– К сожалению, оглобли под рукой не нашлось, – вздохнула я, забирая полотенце, чтобы удобнее было прижимать его к руке. – Только куклы. А их жалко, разбились бы, да и далеко им и до оглобли, и даже до моего кулака.
– Рисе, он... не обидел тебя? – продолжая обнимать за плечи, к моей тихой радости, Росс повёл меня к своему кабинету.
– Нет. Я увернулась, и тут близняшки на помощь пришли. Так и знала, что они не дождутся меня, – усмехнулась я и пояснила: – Им вдруг очень срочно понадобились новые куклы, забытые в столовой.
– Знакомо, – тепло улыбнулся Росс. – Мне как-то пришлось среди ночи мчаться несколько километров за оставленной моим сыном на месте пикника деревянной лошадкой. И разыскивать её в темноте и под дождём. А что поделать? Он ревел и засыпать, пока его Гром не вернётся домой, отказывался. Главное, полдня не вспоминал, спать лёг спокойно, а среди ночи внезапно проснулся с рёвом: «Грому там одному страшно».
Мы вошли в его кабинет, где я раньше ещё не бывала, и сели на диван. Точнее – Росс аккуратно меня усадил, словно у меня не рука ушиблена, а обе ноги, а потом сел рядом. К сожалению, уже не обнимая меня, отчего стало как-то... неуютно. Точнее – пропало ощущение уюта и безопасности. Странное состояние, если честно. Непривычное и непонятное.
– Наверное, приснилось что-то, вот и вспомнил, – предположила я, заметив, что впервые Росс вспомнил о сыне без этой привычной боли в глазах. Просто приятное воспоминание о том времени, когда был счастлив. – А почему вы сами поскакали, а не послали слуг?
– Как-то в голову не пришло, – пожал плечами оборотень.– Брелиос просил: «Папа, найди Грома». Меня просил, не слуг. Мой сын, моя ответственность. Я просто оседлал лошадь и отправился за его игрушкой.
– Да, я понимаю, – кивнула я. – Тоже ведь могла Крофа послать за куклами, он ещё не ложился. Но встала и пошла сама.
Мы понимающе переглянулись, потом Росс опустил взгляд на мою руку и вновь нахмурился.
– Я рад, что мой брат не успел тебя обидеть, но скажи, Уилли, ты очень... испугалась? Я знаю, в какой обстановке ты росла, и понимаю, что такой вот мужской... интерес для тебя может оказаться слишком... пугающим. – Росс говорил медленно, чуть запинаясь, подбирая слова и отведя глаза. – Я бы не хотел, чтобы этот неприятный случай... ммм... Не все мужчины такие, поверь. Да и Рисе ничего плохого не хотел, просто он не подумал, что для тебя подобное... впервые, что с тобой нельзя вот так... с наскока. Некоторым женщинам нравится такое вот внимание, Рисе привык, что женщины сами готовы вешаться ему на шею, он знает, что красив, плюс богатство и обаяние...
– Вы красивее, – перебила я оборотня, который и сам уже, кажется, запутался в попытке аккуратно выяснить, что я в тот момент почувствовала.
– Мы с Риссом внешне одинаковые, – Росс перестал бормотать и удивлённо на меня посмотрел.
– Вы красивее, – повторила я. – И вы разные. А я не испугалась, я разозлилась. И если бы Рисе меня не отпустил, я б сама его укусила. Или волосы ему подожгла бы. Я же маг, я не безоружна. Просто не успела, да и не хотела магию применять, знала, что если крикнуть громче – вы придёте на помощь.
– Риссу повезло, что близняшки меня опередили, иначе мелкими укусами он бы не отделался, – Росс вновь нахмурился и зло глянул куда-то в стену.
– Может, зря вы его выгнали на ночь глядя? Ещё и с незатянувшимися ранами.
– Тебе его жаль? – удивился Росс.
– Скорее его кучера и лошадей, которым не удастся поспать, – я смущённо пожала плечами. – Но вообще-то... я же не пострадала, а он уже получил своё от близняшек. Стоит ли наказывать ещё и срочным отъездом? Пусть и на подушечке.
– Не пострадала? А как же твоя рука?
– Она уже практически не болит. И потом – это я ударила, а не меня. Нужно было не бить, а... не знаю, кусаться. Или за волосы дёргать. В общем, мне немного неловко, и перед кучером тоже.
– Хорошо, – Росс встал и быстро вышел. Я услышала, как он даёт распоряжение, чтобы отъезд его брата перенесли на утро. Я отложила полотенце с почти растаявшим льдом и вспомнила, о чём хотела расспросить Росса.
– Вы сказали, что нарыв назрел и прорвался, что вы имели в виду? – огорошила я вернувшегося в кабинет оборотня.
– Ты про случившееся сегодня с Суози?
– Да. Меня удивил её сегодняшний взрыв, а вы словно бы его ожидали.
– Ожидал, – кивнул Росс, вновь садясь рядом. – Скажи, Уилли, тебе в поведении Суози ничего не показалось, скажем так, неправильным? Не сегодня, а раньше?
– Слишком послушная, – тут же ответила я, потому что и сама об этом думала. – Но это не казалось мне странным, учитывая, как она жила раньше. Просто... да. Это было не совсем правильным. Пятилетние дети просто не могут быть настолько послушными. Она была словно кукла на верёвочках.
– Марионетка, да, – кивнул Росс, соглашаясь с моим сравнением. – Это был её способ выжить. Чем послушнее и незаметнее она была, тем меньше её били – это очень дисциплинирует. Останься она в прежней семье, – последнее слово оборотень буквально выплюнул с отвращением, – она так и осталась бы тихой и покорной, особенно, если бы и муж ей достался не лучше отчима. И не знала бы другой жизни. Но она узнала.
– Отец, который не бьёт, – понимающе закивала я.
– И не только отец. Поузи – далеко не образец послушания. Нет, не пытайся защищать её или оправдываться, – остановил Росс вскинувшуюся было меня. – Поузи – нормальный ребёнок, я сам таким был. Где-то шкодливая, где-то упрямая, но в целом послушная. Дети и должны быть такими, а не замороженными удобными куколками. Ты хорошо её воспитала, она счастливая и не запуганная, как Суози.
– Как бабушка нас растила, так и я её, – пробормотала я в ответ, смущаясь от похвалы.
– И вот перед глазами Суози ежедневно был пример того, как ведёт себя Поузи, а её за это не наказывают...
– Наказывают!
– Посидеть на стульчике? – тихонько рассмеялся Росс. – Разве это наказание в глазах Суози, которую били за что угодно, а порой просто от плохого настроения? И вот она это видит – и в её душе начинается путаница. По её мнению, если вести себя как Поузи -должны бить. Но не бьют. И ей хочется стать такой же свободной как сестра – но страшно, прошлый опыт предостерегает и учит держаться тише воды, ниже травы.
– Но невозможно всегда быть идеальной, – продолжила я его рассуждения. – Пусть она вела себя тихо и послушно, но ей всего пять. Она может случайно что-то задеть, уронить, разлить... Как бы ни старалась, от случайностей никто не застрахован.
– И она ждала, ждала... Что вот наступит момент – и её накажут. Всё равно накажут, как бы она ни старалась. И вот этот её страх копился, копился, словно гной в нарыве. А нарыв лучше вскрыть, потому что, чем дольше гной копится, тем больнее.
– И она сорвалась сама? Напросилась на наказание?
– Да. Думаю, бессознательно. Кто-то мудрый однажды сказал: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца».
– А она ведь это и сказала! – вспомнила я. – Когда просила её побить. Что ждать ещё хуже.
– Да. Пришлось ей подыграть с этой «поркой». И теперь, получив так называемое наказание, она успокоилась. Расслабилась. Она провинилась, но ничего страшного не произошло. Теперь ей станет легче. И она потихоньку будет выбираться из своей скорлупки. Готовься, Уилли, просто не будет.
– Думаете?
– Судя по взрыву, характер у Суози тоже есть. Просто задавленный. Она не тихоня от природы, как, например, Джуни, просто давила в себе то, что было дано ей с рождения. А теперь придавленная ураганом к земле тростинка начнёт выпрямляться. И вскоре мы получим двух Поузи. Крепись.
– Наверное, для самой Суози это будет хорошо, а вот нам будет непросто.
– Ещё как непросто. Они у нас ещё и драться начнут. Уж поверь, я-то знаю. Я обожаю брата, он – моя вторая половинка, но это не мешало нам время от времени сталкиваться лбами – слишком мы похожи, и уступать не хотел ни один.
– Значит, наделаю побольше настойки для примочек от синяков и заведу второй стульчик для наказаний, – приняла я решение. – А куда деваться?
– Деваться некуда – это наши дети, обратно аисту не отдашь, – тихонько засмеялся Росс.
– Он их уже не поднимет, – поддержала я шутку. – Ладно, пойду я, пожалуй. А то они там сокрушат и Джуни, и Крофа.
– Подожди, – Росс придержал меня за руку и мягко притянул обратно на диван. – Я ещё кое-что хотел у тебя узнать.
Его лицо стало то ли растерянным, то ли смущённым. Так непривычно видеть эти чувства у обычно уверенного в себе мужчины.
– Ты сказала, что поступок Рисса тебя не испугал, просто разозлил.
– Да! Он даже разрешения не спросил, сразу полез! Так нельзя!
– То есть, если бы Рисе спросил, можно ли тебя поцеловать, ты бы разрешила?
– Ему? Нет, скорее всего – нет. Я же совсем его не знаю! И он мне не нравится.
– Совсем?
Мне показалось, или Росс довольно улыбнулся? Нет, наверное, показалось, вон как серьёзно смотрит. Всё же это его брат-близнец, они же похожи внешне. Ещё подумает, что мне и сам он не нравится, а это же не так. И я постаралась объяснить:
– То есть, не так, чтобы совсем-совсем не понравился – всё же, он на вас похож, а вы очень красивый. И, наверное, он хороший брат, и дядя тоже – вон, кукол близняшкам привёз. Просто... мне с ним не хочется целоваться. Он мне не нравится... вот просто как мужчина, с которым хотелось бы целоваться!
Уф, надеюсь, получилось и объяснить, что чувствую к Риссу, и самого Росса не обидеть.
– А я? Я тебе нравлюсь?
– Конечно! – я даже слегка возмутилась подобным вопросом. Как Росс может не нравиться, это даже смешно – такое спрашивать!
– А если бы я попросил разрешения тебя поцеловать – ты бы согласилась?
Глава 37. Поцелуи
День сорок девятый
– Так вы же и так каждый день меня целуете, – растерялась я.
– Я имею в виду, если бы я захотел поцеловать тебя по-настоящему. Вот сюда, – и его палец легонько скользнул по моей нижней губе. И, как и всегда, от его прикосновения стало тепло, и под ложечкой что-то сладко сжалось. – Ты бы разрешила?
– Да, – ответила я. – Я бы разрешила. Но только вам.
– Уилли, ты позволишь мне тебя поцеловать? – серьёзно глядя мне в глаза, спросил Росс, продолжая, едва касаясь, поглаживать мои губы.
– Да-а, – выдохнула я, замирая и глядя в глаза оборотня, которые становились всё ближе, ближе...
Я не выдержала и зажмурилась. Пальцы исчезли, и их место заняли губы. Легчайшее прикосновение, Росс словно бы погладил своими губами мои.
Это было не первое прикосновение его губ к моей коже, да и сама я постоянно целовала сестрёнок – и никогда не было ничего похожего на то, что случилось. Это тепло, разлившееся от места соприкосновения наших губ, эти сладкие спазмы где-то в животе, это сердце, забившееся, кажется, в два раза быстрее – и всё это от простого соприкосновения? Так бывает?
Губы Росса приоткрылись и начали играть с моими – прихватывать, легонько прикусывать, поглаживать. И от каждого его движения меня словно крохотными молниями простреливало. И я не понимала, почему это происходит, но очень хотела, чтобы и эти прикосновения, и мои непонятные, но такие сладкие ощущения, длились и не прекращались.
Увы, Росс отстранился, и всё закончилось. Лишь сердце продолжало колотиться, да учащённое дыхание вырывалось из груди, смешиваясь с таким же учащённым – оборотня.
Он отстранился совсем чуть-чуть, глядя на меня с такой нежностью, что у меня ёкнуло почти успокоившееся сердце.
– Девочка моя, – поглаживая мою щёку костяшками пальцев, едва слышно сказал Росс. – Спасибо тебе.
– За что? – выдохнула я.
– За твой первый поцелуй. За то, что подарила его мне. Подаришь мне завтра второй?
– Да, – кивнула я и тут же спохватилась: – Я могу и сегодня!
