Текст книги "Младший близнец, или Спасённая "Лесным демоном" (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Спасибо, моя хорошая, – оборотень широко улыбнулся и поцеловал меня... в лоб. – Но давай двигаться потихоньку. Так будет лучше. Для нас обоих.

– Хорошо, – согласилась я.

Завтра, так завтра. Росс опытнее, он лучше знает.

Меня довели до самой двери домика и галантно поцеловали на прощание руку. К моему приятному удивлению, близняшки тихо сопели в своих кроватках, дав мне возможность спокойно обдумать всё, что произошло сегодня вечером.

Мой первый настоящий поцелуй! Те, в щёку, конечно, не в счёт.

И как же замечательно, что этот первый раз был именно с Россом, что Риссу не удалось отобрать его, присвоить против моей воли. Это показалось мне очень важным, и я снова мысленно поблагодарила близняшек, кинувшихся на мою защиту. Особенно удивила меня Суози, и обрадовала тоже. Значит, за это время я стала для неё достаточно важной и близкой, а это просто замечательно.

Я коснулась губ, вспоминая, что почувствовала, когда Росс ласкал их своими. Никогда не думала, что это может быть так приятно!

Я знала, как рождаются дети и каким образом заводятся в животе у женщины – бабушка всё мне рассказала, потому что опасалась, что кто-нибудь соблазнит меня, а я, выросшая в лесу, даже не пойму, что со мной делают, и к чему это может привести. Она меня и сбор от нежелательного зачатия научила делать, потому что, в жизни может всякое случиться, от всего не убережёшься, и лучше знать, как «минимизировать потери» – бабушкины слова.

Поэтому, наивной я не была. И прекрасно понимала, к чему могут привести поцелуи с Россом. Но так же и понимала, что могут и не привести – всё зависит от меня самой, мой оборотень никогда и ни к чему не станет меня принуждать. Общаясь с ним больше месяца, я была точно в этом уверена.

Я пока не знала, решусь ли я на что-то большее, но если и да – это не казалось мне чем-то страшным. Не с Россом. К чему бы всё это ни привело, мне всё понравится, в этом я была совершенно уверена, поскольку, чего себя обманывать, меня саму тянуло к этому шикарному мужчине – и внешне прекрасному, и в душе.

Но пока между нами был лишь один-единственный поцелуй. И, наверное, не стоило вот прямо сейчас раздумывать, к чему мы можем прийти, и на что мне нужно решиться. Пока можно просто наслаждаться поцелуями и тем, что Росс перестал играть в дядюшку и показал мне – он видит во мне вовсе не родственницу, а женщину.

Потому что, я-то давно увидела в нём мужчину, но думала, что сама я для него недалеко ушла от той же Джуни, к которой Росс относится по-отечески, понимая, что моей сестрёнке очень этого не хватает. Как оказалось – нет, но он почему-то долго не решался это открыть, даже просто намекнуть. И, наверное, я должна сказать спасибо Риссу за то, что он подтолкнул своего брата сделать этот шаг.

Сказать «спасибо» Риссу не удалось, я лишь наблюдала из окна детской, в которую мы поднялись с девочками для занятий, как Росс провожает своего брата до кареты, они о чём-то негромко и вполне доброжелательно разговаривают, Рисе даже с улыбкой похлопал брата по плечу, а потом они и вовсе обнялись. И меня это порадовало – не хотелось, чтобы братья поссорились из-за меня.

Потом широко улыбающаяся Митта передала Риссу огромную корзину со снедью, а невозмутимый Прунтос – диванную подушечку, украшенную бахромой. Расхохотавшись, Рисе сгрёб подушку подмышку и легко запрыгнул в карету – было ясно, что раны от укусов близняшек давно зажили, но шутка его повеселила.

Дальше день проходил как обычно. До обеда – занятия и игры с близняшками, после обеда к нам присоединился Росс и Джуни – мы гуляли по поместью, он помог девочкам собрать яйца у наших кур и покормить козочек. Потом, перекинувшись в волков, отец и дочери выследили и пригнали домой в очередной раз удравшую от матери Балбеску – Росс позволил девочкам самим взять след, лишь присматривал за ними, находясь чуть позади. Я наблюдала за ними, забравшись по лестнице на крышу сарайчика, а Джуни ушла поиграть с внучкой экономки.

Весь день Росс вёл себя так, словно ничего нового прошлым вечером не произошло, впрочем, мы с ним всё время были на глазах у близняшек, наедине не оставались. Но уходя после ужина в кабинет, Росс шепнул мне:

– Жду тебя после того, как девочки заснут.

А когда я пришла, снова был вопрос:

– Уилли, ты подаришь мне свой второй поцелуй?

Конечно, я согласилась. Кому же ещё мне дарить поцелуи, как не Россу? Тем более что он в ответ дарил мне свои.

И снова я испытала то же самое удовольствие, значит, вчера не было случайностью, реакцией на что-то новое и необычное. Сегодня я вроде бы знала, чего ждать – но от этого удовольствие не стало меньше. Скорее даже больше, когда, к моему удивлению, мои губы стали ласкать и поглаживать не только губы Росса, но и его язык.

Это было для меня ново – я и не подозревала, что язык тоже может участвовать в поцелуе. И хотя поначалу меня это удивило, но вовсе не напугало, а потом я и вовсе поняла, как же это приятно.

И на следующий день всё повторилось, и на следующий, и всю остальную неделю, и ту, что за ней... Разница была лишь в том, что каждый раз губы и руки Росса становились чуточку смелей, ласкали меня чуть жарче, продвигались чуть дальше.

А я? Я тоже смелела. И уже сама отвечала на поцелуи, а не просто позволяла себя целовать, ничего не умея. Научилась потихоньку. Росс сказал:

– Ты можешь делать то же, что и я – мне будет очень приятно.

И я делала. Тоже ласкала его губы, запускала пальцы в его волосы, оглаживала широченные плечи и сильные руки... Дальше у нас пока не заходило, и хотя с каждым разом было всё труднее отстраниться, тело льнуло к мужчине, неосознанно требуя продолжения, Росс дальше пока не шёл.

– Рано, Уилли. Ты ещё не готова, – едва ли не стонал он, с неохотой отодвигаясь от меня.

Наверное, он был прав. Моё тело тянулось к нему, а мозг – когда я уже была одна и начинала хоть что-то соображать, – понимал: да, рано. Росс поступал очень мудро, он понимал, что опыта у меня нет вообще. Абсолютно. Никакого. И восполнял то, чего я недополучила, живя в уединении в лесу.

Любая сельская девочка-подросток, ещё до того, как заневеститься, всё равно проходила какие-то стадии общения с противоположным полом – переглядки, кокетливые улыбки, шёпотки с подружками, кто из бывших приятелей по играм стал красавчиком и сколько раз на кого посмотрел с интересом. Потом, подрастая, они начинали принимать от парней знаки внимания в виде комплиментов, букетиков цветов, прогулок рядышком вдоль улицы, первых робких прикосновений к руке...

И всё это – до самых первых, ещё совсем робких и неумелых поцелуев.

У меня ничего этого не было. И сейчас Росс восполнял всё это мне.

Мы пока не показывали своих отношений окружающим, хотя, думаю, кто-то мог что-то всё равно заметить. Потому что, хотя мы старались днём вести себя как обычно, только я всё равно ловила на себе нежные взгляды Росса, а если малышки не видели, он не упускал возможности прикоснуться ко мне, порой дарил чудом выживший стойкий цветочек, найденный им где-нибудь в полях.

Близняшки ни о чём не догадывались, а вот Джуни смотрела на меня как-то слишком понимающе, когда мне не удавалось скрыть счастливой улыбки вроде бы совсем без повода. Кроф... он в основном пропадал со своими друзьями то на конюшне, то бегал с ними куда-нибудь по своим, мальчишеским делам. Но я пару раз заставала его, сидящего с книгой в гостиной, когда осторожно пробиралась домой после наших свиданий с Россом.

Он лишь один раз показал, что тоже обо всём догадывается.

– Если он тебя обидит...

– Не обидит, Кроф, – покачала я головой. – Не такой он челов... оборотень.

– Да, не такой, – согласился он со мной. – Что ж, если ты счастлива...

– Я счастлива, – улыбнулась я брату, и больше мы на эту тему не разговаривали.

Время шло, я потихоньку плыла по течению, близняшки радовали нас и своими успехами в учёбе и обороте, и тем, что всё больше сближались – хотя без конфликтов у них не обходилось, Суози потихоньку «оживала», и всё чаще становилось заметно, что характер у сестёр такой же одинаковый, как и внешность.

Я совсем обжилась в этом доме, перезнакомилась со всеми обитателями села, многие из которых обращались ко мне за помощью. Я радовалась тому, что и Кроф с Джуни отлично освоились среди людей, и прежний замкнутый образ жизни не отразился на них слишком сильно.

Жизнь наша неспешно текла своим чередом, пока однажды, возвращаясь с прогулки, мы не увидели, как к дому приближается большая, роскошно отделанная карета.

Глава 38. Призрак

День шестьдесят шестой

– А дед-то что здесь делает? – нахмурился Росс, глядя на карету, которая остановилась возле главного входа, и спрыгнувший с запяток лакей поспешил открыть дверцу, только нам было не видно, для кого. Хотя, Росс, похоже, и так это знал. – Он уже лет пять как никуда из столицы не выезжает.

– Опять дедушка приехал? – обрадовалась Поузи. – Леденцов привёз!

– Карета не та, – Суози подозрительно рассматривала и роскошный экипаж, запряжённый четвёркой белых лошадей, и шестерых верховых, сопровождающих его. Впрочем, верховые не стали останавливаться, а проехали в сторону конюшни.

– Может, у него их много? – дёрнула плечом Поузи.

– Нет, девочки, это не ваш дедушка, а мой, – пояснил им Росс, останавливаясь в ожидании, когда карета отъедет, чтобы мы могли свободно пройти. Но та и не думала отъезжать, что было странно. – Вам он прадедушка. Ладно, давайте её сзади обойдём.

Мы так и сделали и увидели, как по лестнице поднимается высокий седой старик. Он действительно был седым, а не белым, как Росс или его мать, сквозь белоснежные волосы проглядывали редкие каштановые пряди. Он держался прямо, и хотя опирался на трость, мне показалось, что она нужна ему скорее для солидности, чем для поддержки.

Входная дверь распахнулась, не дожидаясь, когда гость к ней приблизится и постучит, причём открыл её не лакей, а сам дворецкий. Низко поклонившись приехавшему, он посмотрела на нас, наблюдающих за этой сценой. Перехватив его взгляд, старик оглянулся.

– Роставиор, – обратился он к внуку. Так вот как моего оборотня, оказывается, зовут. Я так и не догадалась спросить, по большому счёту, мне это было не так и важно.

– Ваша светлость, – Росс слегка поклонился, мне показалось – несколько наигранно, и тут же выпрямился. – Дед, я не ожидал тебя здесь увидеть. Что-то случилось? Ты заходи, сегодня на улице холодно.

– Случилось, да, – дед Росса кивнул, но в дом заходить не стал, наоборот, спустился обратно.

Росс подошёл к деду, а я, чувствуя, что мы пока здесь лишние, взяла близняшек за руки и придержала, чтобы дальше не шли. Впрочем, они и не пытались – незнакомый дед выглядел слишком сурово, и желания к нему подойти точно не вызывал.

– Что-то с родителями? – с нарастающей тревогой спросил Росс. – С Риссом? С девочками? Дед, да говори же, не томи.

– Все живы и в порядке, – покачал головой гость. – Дело в другом. Подойди к моей карете и посмотри, кто там находится. Только тише, он спит, и лучше нам переговорить до того, как он проснётся.

– Что ещё за загадки такие? – нахмурился Росс, но, как ему и велели, подошёл к карете и заглянул в приоткрытую так и стоящим рядом лакеем дверцу.

А потом сполз на землю, цепляясь за резные украшения на стенки кареты, и уселся прямо на припорошённую снегом траву, глядя на деда совершенно безумными глазами.

– Это призрак? – его губы с трудом шевельнулись.

– Нет. Хотя я тоже поначалу был шокирован, увидев его живым. Подумай о другом, Роставиор – почему ты его не почувствовал?

– Он до сих пор не обращается? Так долго?

– Уже больше года, внук. Больше года. Понимаешь, что это значит?

В глазах Росса мелькнуло осознание, он закрыл лицо руками, его плечи затряслись. Мне очень хотелось броситься к нему, обнять, успокоить в непонятном мне горе – неважно, что случилось, мне просто было больно видеть моего Росса в таком состоянии. Может быть, будь я одна, я бы кинулась к нему, не раздумывая. Но за мои руки цеплялись испуганные девочки, а позади топталась растерянная Джуни. И всё, что я в тот момент смогла – это отступить на пару шагов, уводя за собой девочек. В том, что здесь и сейчас происходило, мы были лишними.

Гость подошёл к Россу и положил руку ему на плечо.

– Я понимаю, как тебе сейчас больно, внук. Но именно сейчас ты должен принять решение. Я могу увезти его к родным деду и бабушке...

– Нет! – Росс резко встал и замотал головой. – Он мой сын. Как бы там ни было – я его люблю. Ты просто объясни мне – КАК?

– Я не знаю. Он молчит почти всё время. Лишь просится к тебе. Я привёз. Теперь решение за тобой.

– Какое решение, дед! О чём ты, вообще? Как ты мог даже подумать, что я откажусь?..

Я ничего не понимала, только переводила взгляд с одного на другого. У Росса есть ещё один ребёнок? Но он же говорил, что у него только двое побочных, или, как говорят оборотни, добрачных детей – близняшки. Но значит, есть кто-то третий?

И почему он так отреагировал, словно призрак увидел?

– Я больше года оплакивал своего сына, дед! И пять лет до этого любил, – хмуро глядя на гостя, между тем продолжил Росс, и у меня забрезжила невероятная догадка. Он же говорил, что тел погибших так и не нашли. Неужели?.. – И мне всё равно, понимаешь, всё равно!

Я сделала ещё шаг назад, присела на корточки и прошептала близняшкам:

– Девочки, сходите с Джуни на конюшню и позовите Крофа ужинать, хорошо? – Я подняла глаза на старшую сестрёнку. – Заведи их через наш дом, ладно?

Близняшки тут же согласились, конюшня – это гораздо интереснее странного гостя, который не обращает на них никакого внимания, и непонятных взрослых разговоров, поэтому они послушно пошли за Джуни. А я осталась. Просто не смогла уйти.

Наверное, это было неправильно, наверное, это было не моё дело. Но в жизни моего оборотня, а значит, и моих девочек, кажется, грядут большие изменения, и я должна быть в курсе – именно такими соображениями я себя успокоила, и потому осталась наблюдать.

Как кучер с облучка и лакей, отошедший на шаг в сторонку, но продолжавший стоять, вытянувшись в струнку, готовый оказать господам помощь, если понадобится. Как Прунтос, вышедший на крыльцо и прикрывший за собой двери, чтобы не выстужать холл – надеюсь, он не простынет в одной ливрее? На нас всё равно никто не обращал внимания.

Росс припал к окну кареты, жадно разглядывая того, кто находился внутри.

– Где ты нашёл его? И как?!

– Не я, – покачал головой гость. – На моё имя пришло письмо из приюта, который находился в Рингле, это небольшой городок возле Шалинара.

– Это же на другом конце королевства!

– Да, практически на границе. Директриса приюта писала, что находящийся у них после гибели родителей мальчик Лиос Варсерк семи лет утверждает, что его настоящее имя Брелиос Ликолвер, и он правнук герцога Кардерийского.

– Брелиосу шесть, – едва слышно прошептал Росс, продолжая глядеть в окно кареты.

– Если ему сменили имя, что мешало сменить возраст? – пожал плечами гость. – Он мальчик крупный, вполне выглядит и на семь. Директриса не то чтобы поверила, но всё же сочла своим долгом написать мне об этом. Мой секретарь не стал сообщать мне об этом письме – не хотел будить напрасную надежду, сам понимаешь, слишком это всё звучало неправдоподобно. Но он отправил в Рингл своего доверенного человека, знавшего Брелиоса в лицо.

– Но я не понимаю... Почему сейчас? Прошло больше года! И как он вообще попал в приют в Рингле, если яхта загорелась на пути в Сторс? Это же более тысячи километров! И мы же искали – выживших, тела, части судна, хоть что-то? Об этом писали все газеты! Как мой сын, раз уж он спасся, в итоге оказался на другом конце королевства, в приюте, под чужим именем?

Росс вцепился в дверцу кареты, словно хотел вновь её открыть, но его дед придавил её рукой, мешая, и зашипел.

– Не буди! Он заснул всего час назад, а до этого не спал почти сутки – ждал встречи с тобой. Дай ребёнку хоть немного поспать.

– Я хочу обнять моего сына! Моего воскресшего сына!

– У тебя на это будет вся жизнь, раз уж ты решил... Но не забывай – наследником мальчику уже не быть. Законы наследования не мы придумывали, а крови твоей в нём нет.

– Для меня это не важно! И я в состоянии обеспечить всех своих детей, родные они или приёмные. Я просто хочу, чтобы мой мальчик был со мной. И хочу знать, как так вышло, что его у меня отняли!

– Я не знаю, Роставиор, – вздохнул гость. И, как я начала догадываться – самый настоящий герцог. Раз именно ему пришло письмо о правнуке. – Но Брелиос попал в этот приют не год назад, а всего три месяца. Помнишь крушение маговоза неподалёку от Шалинара?

– Смутно. Я тогда почти ничем не интересовался, газеты не читал. Но, кажется, что-то об этом слышал – слуги обсуждали.

– Страшная трагедия. С горы внезапно сошёл сель, снеся и затопив грязью с камнями несколько вагонов маговоза, в том числе, вагон-ресторан. Десятки погибших! К счастью, сам мальчик был в другом вагоне и пострадал не сильно – только от самого толчка упал с полки. Перелом руки, сотрясение мозга, ссадины – ничего, что грозило бы его жизни.

Когда герцог перечислял травмы, полученные ребёнком, Росс застонал, словно сам пережил боль сына. Как же я хотела подойти, хоть как-то утешить, но... Сейчас я была лишней.

– А вот те, кто по документам считался его родителями, были в тот момент в вагоне-ресторане, – продолжил свой рассказ герцог. – Опознавать их было некому, мальчику, конечно, их не показали, но маги крови установили родство, Росс. Большинство тел именно они и опознавали. Поэтому Брелиоса и отправили в приют, как круглого сироту, и уже там директриса попыталась отыскать его родственников, до того, как предлагать мальчика на усыновление. Ты понимаешь, что это значит?

– Что Лирда также не погибла при пожаре на яхте, – медленно проговорил Росс, хватаясь за голову. – И всё это время жила с настоящим отцом Брелиоса, скрывая от меня сына. Позволяла мне верить, что мой мальчик мёртв. И... те люди на яхте... Экипаж, слуги... Может, они тоже живы? Тел мы ведь так и не нашли! Неужели всё это был заговор, дед? Но зачем она так?

– Я не знаю, внук, не знаю, – герцог положил руку на плечо Россу. – Может, Брелиос что-то нам расскажет – как, где и с кем он прожил этот год. На мои вопросы он не отвечал, может, у тебя получится его разговорить?

И в этот момент дверь кареты приоткрылась, и оттуда выглянул темноволосый мальчик чуть старше близняшек.

– Папа? – робко сказал он, глядя на Росса, а когда тот протянул к нему руки, прыгнул к нему на шею с криком: – Папа, папочка! Почему ты меня не нашёл?!

Глава 39. Куклы

День шестьдесят шестой

– Ты был очень далеко, сынок, – выдохнул Росс, крепко обнимая сына и целуя его в макушку, в лоб, куда получится.

– А мама сказала, что ты не мой папа, – пробормотал мальчик, утыкаясь в шею отца. -Что мой настоящий папа – дядя Олден. Но я ей не поверил. Мне не нравится дядя Олден.

– Я твой папа, сынок, – неся мальчика к двери, которую вновь распахнул Прунтос, ответил Росс. – Просто так случается, что у кого-то бывает больше одного папы.

– Как у Керлиша? – Брелиос поднял голову, глядя Россу в глаза. – У него же два папы -дядя Рисе и муж его мамы. У меня тоже так?

– Да, сынок, у тебя тоже так.

Я уже не видела лица Росса, но в его голосе звучала смесь боли и облегчения, наверное, от того, что ребёнок сам нашёл для себя удобное объяснение, и взрослым не пришлось лгать или что-то выдумывать. Но это временный выход, и скоро мальчик осознает, что всё не так просто.

– Это хорошо, – мальчик вновь положил голову на плечо отца. – Папа, я есть хочу. И спать. И...

Дальше я не слышала – дверь за вошедшим следом герцогом закрылась. А я вздохнула и пошла к конюшне – мне предстоит не самый просто разговор. Нужно объяснить близняшкам, что их погибший брат неожиданно воскрес, и ответить на их вопросы, при том, что я и сама многого не знала. В том числе и того, как теперь изменится наша уже устоявшаяся жизнь.

А она изменится, в этом я уже не сомневалась.

Ужинали мы сегодня на кухне, со слугами, как в первые дни после приезда. Близняшки даже обрадовались – сидеть за одним столом с отцом они уже привыкли, а тут какое-то разнообразие. Я объяснила им, что папа должен ужинать со своим гостем, который девочкам откровенно не понравился хотя бы тем, что просто их не заметил.

Я понимала, что герцогу в тот момент было не до незаконных правнучек, слишком напряжённая была ситуация, но детям этого не объяснишь. Хорошо хоть, сами девочки не питали никаких ожиданий в отношение гостя, мало понимая, что такое «прадедушка», они с дедушкой-то ещё толком не разобрались, поэтому обижены не были.

Но что будет дальше? Не появится ли у них обида на новообретённого брата, который в любом случае перетянет на себя часть отцовского внимания, раньше принадлежащего лично им? А как сам он отнесётся к появлению сестёр? Мало мне было всё чаще вспыхивающих конфликтов между девочками, о чём меня предупреждал Росс, к Брелиосу они будут ревновать обе. А он к ним.

Ох и не просто же нам будет!

За ужином слуги, конечно же, обсуждали воскрешение сына Росса и то, как его нашёл старый герцог. Конечно, учитывая то, что близняшки сидели за столом, никто не поднял тему – а почему же господин Ликолвер сына-то своего не почувствовал и не отыскал? Но вопрос этот витал в воздухе, как и ответ на него, не догадались, в чём тут дело, разве что малышки.

А ведь когда-то они тоже об этом задумаются. А объяснять кому? Правильно, мне.

Они, конечно, несмотря на свои пять лет, уже отлично знают, что дети бывают внебрачными, а родители – неродными. И всё равно, пусть подольше не поднимают этот вопрос.

Пока их больше волновало само возвращение брата – раз уж Росс не собирался отказываться от сына, значит, мальчик им всё равно брат. Как мне Кроф. Впрочем, не так и много жителей было в нашем селе, возможно, мы с ним всё же какие-нибудь пятиюродные родственники, как и с Джуни и близняшками. Но разве кровь – это самое главное? Главное -любовь.

Росс любит сына, как и тот его. Хорошо бы, чтобы близняшки осознали – отца у них не отбирают, просто нужно будет немного поделиться. Но в пять лет не так это просто.

После ужина девочки только о брате и говорили. С Поузи было проще, для неё «брат» -это кто-то очень нужный и родной, Кроф был отличным примером, она надеялась, что и с Брелиосом получится подружиться. С другой стороны, сёстры у неё раньше тоже были, но это не означало, что с новой сестрой всё прошло так же гладко, и вот это её тревожило, не давало испытывать исключительно радостное предвкушение от предстоящих игр с новоявленным братом.

У Суози всё было однозначно – брат это плохо. Да, Поузи повезло с Крофом, она не жила с теми, кто достался Суози. В лучшем случае её не замечали или прогоняли, в худшем, дразнили, били, отбирали и портили всё, что могли, лгали, вешая на неё свои провинности. Да, Кроф не такой, но ей-то Кроф не был братом, так что, пример был неудачный. Чужие братья могут быть хорошими, её, Суози, братья – всегда плохие.

И хотя я вновь, как и две недели назад, пыталась ей объяснить, что в прошлой семье ей просто не повезло, и её сводные братья и сестры всего лишь повторяли поведение своих родителей, а здесь, в новой семье, всё иначе, переубедить Суози так и не получилось.

И потому я, в итоге, всё же отправилась в детскую, чтобы забрать оттуда самых красивых кукол и отнести в наш домик, иначе Брелиос их обязательно сломает. Проще было согласиться, чем по пятому кругу убеждать Суози и заразившуюся её опасением Поузи, что Брелиосу просто незачем это делать. Порой Суози становилась такой же упрямой, как и её близняшка, и мне было проще принести этих несчастных кукол, с которыми девочки и не играли почти, чем потратить полночи, пытаясь переубедить близняшек, без гарантий, что в итоге у меня получится.

Детская не пустовала. В свете ночника и льющегося из окон лунного света я увидела на одной из кроватей спящего Брелиоса, а рядом с ним Росса, сидящего прямо на полу и неотрывно глядящего на своего вновь обретённого и в то же время потерянного сына. Любовь и тоска в его взгляде заставила моё сердце болезненно сжаться – как же ему сейчас нелегко. Всем нам будет непросто, но ему – больнее всего.

– Что случилось? – увидев меня, шёпотом спросил оборотень.

– Близняшкам срочно потребовались эти куклы, – так же тихо ответила я, кивая на полку, на которой в ряд сидело с десяток разнообразных кукол, нарядных и очень дорогих.

Ими только любоваться было хорошо, а играть... Пару раз девочки, под моим руководством, поиграли с некоторыми из них в чаепитие, побаюкали, покачали в игрушечной колыбельке и снова отправили на полку. Им больше нравились самодельные тряпичные куклы, которые можно было теребить по-всякому и даже ронять, не опасаясь, что разобьются фарфоровые личики и порвутся кружевные платьица.

Лишь Джуни иногда осторожно брала понянчить какую-нибудь из этих красавиц, близняшки же предпочитали тряпичные и деревянные игрушки, вроде кубиков или солдатиков, а так же заводные, двигающиеся, а в последнее время они и вовсе увлеклись настольными играми, с удовольствием играя в лото с картинками или двигая фишки по разрисованным полям.

Но вот именно сейчас им внезапно понадобились нарядные куклы – ничего странного, что Росс удивился.

– Они собираются с ними, со всеми спать? – помогая мне снимать кукол с полки и тоже набирая полную охапку, спросил он.

– Увы, они решили их припрятать, чтобы никто их не поломал, – призналась я. – Я не смогла их переспорить.

– Понимаю, – вздохнул Росс, оглядываясь на сына.

Он действительно понял, кого именно подозревают в возможной порче игрушек, и хотя, как и я, сомневался в возможности чего-то подобного, уже хорошо знал, что если уж близняшки что-то вбили себе в голову, переубедить их очень сложно.

– Я попробую с ними поговорить, – судя по голосу, особой надежды на результат у Росса не было. – Колита, ложись спать, думаю, Брелиос проспит до утра. Если же нет – позовёшь меня.

Я только сейчас заметила горничную, тихо сидевшую на кровати для няни. Если бы не слова Росса, могла бы и не разглядеть её смутный силуэт – свет луны или ночника до этого угла не доставал. Значит, мальчик будет не один. Это хорошо. Бедняге явно пришлось непросто в последние дни и недели. А ему всего-то шесть, на полгода старше близняшек, малыш совсем.

Девочки очень обрадовались приходу отца – прежде он в нашу спальню ни разу не заходил, – а я порадовалась, что свою постель ещё не разбирала, было бы неловко. Пока я рассаживала кукол по спальне и гостиной, где только нашла место, чтобы они не мешались и были в безопасности, Росс объяснял малышкам, что, несмотря на появление брата, не стал их меньше любить. И как он только догадался об их невысказанном страхе? Вслух они только об игрушках волновались, но что сейчас творилось у них в душе...

После мы вдвоём заверяли их, что на кукол Брелиос точно претендовать не будет, а в остальные игрушки вполне можно играть всем вместе. Уж не знаю, поверили ли отцу близняшки, но заснули они после этого довольно быстро.

Росс поцеловал каждую из спящих дочек в лобик и повернулся ко мне:

– Прости, что вот так оставил вас одних, – притянув меня к себе и прижимаясь щекой к моей макушке, тихонько сказал он.

– Я понимаю, – прижимаясь к своему оборотню, шепнула я.

– Но нам обязательно нужно поговорить, – чуть отстранившись, Росс заглянул мне в глаза. – Предлагаю пойти в мой кабинет, чтобы никого не разбудить. Только... – тут он слегка смутился, – зайдём сначала на кухню, посмотрим, осталось ли там что-нибудь. Я сегодня так и не поужинал.

Я кивнула, и мы отправились на кухню. Услышав, как мы там шаримся, из своей комнаты выглянула Митта и тут же нарезала для Росса бутербродов с сыром и окороком. Прихватив их, а так же чай, который заварился, пока резались бутерброды, мы прошли в кабинет.

– Я думала, что ты ужинал со своим дедом и сыном, – сказала я, глядя, как Росс жадно заглатывает один бутерброд за другим.

– Мне кусок не полез в горло. Когда я услышал то, что рассказал мне Брелиос... Сам он до конца не понял, чему был свидетелем, но, к сожалению, я не шестилетний малыш, и мне стало до ужаса ясно, что случилось той ночью. Чтобы скрыть свою ложь, моя жена решилась на страшное преступление – она стала соучастницей убийства более десяти

человек.

Глава 40. Побег

День шестьдесят шестой

День шестьдесят шестой

– Убийства? – ахнула я.

– Да. Но, пожалуй, лучше расскажу по порядку всё, что узнал от сына. Помнишь, я рассказывал, что Лирда рассталась со мной, а потом появилась с новорожденным Брелиосом на руках?

– Да, конечно, – кивнула я.

– Я не рассказывал в тот раз, тогда это было не важно, но я не был настолько доверчив, как может показаться. Мои доверенные люди незаметно выяснили, не общалась ли Лирда с кем-либо из мужчин в то время, пока, расставшись со мной, жила у родителей – ведь порвать со мной она могла по причине появления у неё кого-то другого. Нет, никого из возможных потенциальных ухажёров рядом не наблюдалось, только близкие родственники и слуги.

– Но...

– Слуг я в расчёт не брал – Лирда была той ещё снобкой. Для неё слуги были кем-то... низшим. Тем, кто должен обслуживать, но в ком она не видела личностей. Мне была неприятна эта её черта, но поначалу влюблённость ослепляла меня, а потом я терпел ради сына.

– Тогда кто? – не выдержала я.

– Олден Варсерк, сводный брат Лирды.

– Сводный брат? – я удивилась, что этого родственника почему-то не посчитали «опасным». – Пусть родня, но не кровная же. Почему он не мог быть «потенциальным ухажёром»?

– Понимаешь, Уилли, у нас, оборотней, немного иное отношение с родственниками. И сводные братья и сестры в плане родства нами воспринимаются почти такими же близкими, как родные. Никому из оборотней и в голову не придёт завести связь со сводной сестрой и наоборот. Это против природы!

– Видимо, этим двоим в голову всё же пришло, – развела я руками, уже ничего не понимая.

– В них не было общей крови, хотя я не сразу об этом вспомнил, – пояснил Росс, беря с блюда последний бутерброд.

– Я уже ничего не понимаю, – вздохнула я.

– Всё просто – вдовец с ребёнком женился на вдове с ребёнком. Дети были настолько маленькие, что не помнили других родителей и воспринимали друг друга родными братом и сестрой. То есть, все вокруг знали, что они не родные – это никогда не скрывалось, да и какой в этом смысл, но опять же, все вокруг воспринимали их родными друг друга. Как вы с Крофом, девочками и вашей бабушкой, понимаешь? – я кивнула. – Кстати, это её портрет висит в вашей спальне?