Текст книги "Упавший поднимется сам (СИ)"

Автор книги: Нуртай Иркегулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Понял, а как же ты думаешь обойти закон.

– А это зависит от тебя, босс. В законе предусматриваются исключительные случаи, когда брак регистрируется в экстренном порядке. А наш Дворец как раз и создан для таких форс-мажорных обстоятельств. Договорись с горисполкомом, это же в интересах города, ради самого святого – создания семьи!

– Хорошо попробую, но не думаю, что от этого сильно возрастут доходы.

– Я еще не все рассказал. Мне больно за несчастных одиноких женщин, прозябающих в ранге любовниц или содержанок. Хочу наладить символическую регистрацию любви. Заметь, не брака, а любви. Поясняю. Наши потенциальные клиенты, из числа самых богатых, еще не подозревают, что им придется раскошелиться. У каждого из них (согласен не у каждого, но у большинства), есть любовница. А у некоторых – и не одна. Многоженство запрещено, вот они и маются. Ни в люди выйти со своей пассией, ни на прием какой-нибудь. И тогда на помощь приходим мы.

– Что за гадость ты задумал?

– Будем проводить символические бракосочетания, без выдачи официальных свидетельств. Так, что с законом будет все в порядке. Они будут получать сертификат о том, что их прекрасные и светлые чувства навечно зарегистрированы в "Книге Любви".

– Но люди не такие дураки, как думаешь ты. Эта филькина грамота не будет иметь юридической силы.

– Не скажи, босс. Сейчас даже за похотливый взгляд могут по судам затаскать, любовные письма фигурируют в качестве доказательств, так что наша филькина грамота еще как может пригодиться, хотя бы при установлении отцовства или начислении алиментов.

– Противно слышать! Ладно, делай что хочешь, но только не нарушай закона.

– Ловлю на слове! Не говори потом, что я чего-то не рассказал.

– Погоди, у тебя еще что-то есть?

– Конечно, – Муся с гордостью посмотрел на меня, – секс меньшинства!

– ???

– Они ведь тоже любят, тебе не понять, но это так. И тоже, как и все остальные, мечтают о бракосочетании. Для них мы заведем специальные голубую и розовую "Книги любви"! Естественно такие браки будут регистрироваться только с понедельника по пятницу, чтобы не смущать обычных граждан.

Мусе надо отдать должное, он будет делать деньги даже из дерьма.

Через месяц, как и обещал Шеф, раздался звонок.

– Какое будет твое слово, Батыр?

– Мне нечем с вами делиться, Шеф. Союз практически пуст.

– Жаль, думал ты умнее.

– Всего доброго.

Это было объявление войны.

Я поспешил к дяде Жаке. Он принял без ненужных сантиментов, мы прошли в кабинет и сразу заговорили о деле.

– Первое, позвони Риме и попроси ее освободить квартиру. Оставаться там становится опасным. Будем считать, что Марат с тобой рассчитался, – он вопросительно посмотрел на меня.

– Безусловно.

– Второе, вероятно, начнется следствие, поэтому принятые тобою меры считаю оправданными. И третье. Потребуется полная информация о Шефе: где чаще всего его можно застать, какая у него машина, местожительство, какие рестораны предпочитает, принимаемые меры безопасности, – он улыбнулся, увидев мое удивленные лицо. – Не пугайся, я не "крестный отец". Но вор, как говорится, должен сидеть в тюрьме.

В тот же вечер я позвонил Риме и сообщил, что Марат окончательно рассчитался со мной.

– И еще, Рима, – было неловко говорить, – вынужден тебя попросить освободить квартиру.

– Значит, это правда, они полностью рассчитались с тобой?

– Да, можешь не сомневаться.

– Я так рада, я... мы так обязаны тебе.

– Забудь, все в порядке.

– А за квартиру не беспокойся. Марат месяц назад купил квартиру, и мы уже обставили ее мебелью. Но я категорически отказывалась в нее въезжать...

– Поздравляю с покупкой, теперь тебе ничто не мешает!

– Спасибо, – и выдержав паузу, сказала, – надеюсь увидеть тебя на новоселье..., познакомлю с мужем.

– Ты ему рассказала?

– Нет, Батыр, он считает, что помощь пришла от папы. Это, конечно, несправедливо по отношению к тебе, но я не могла иначе. Ты не сердишься?

– Ты поступила правильно.

– Я могу надеяться увидеть тебя на нашем празднике?

– Не могу обещать. Сложились такие обстоятельства, пока нам не удастся увидеться.

– Что-то случилось? – Она не скрывала испуга. Признаюсь, было приятно это осознавать.

– Нет, все в порядке, но мне придется уехать из города на некоторое время... по делам.

– Жаль, но когда сможешь, позвони.

– Обязательно. – Не давала покоя одна мысль, и я решился. – Рима, позволь задать не совсем корректный вопрос?

– Да, пожалуйста.

– Ты что-то говорила о ребенке...

На другом конце провода повисло молчание. Наконец она собралась с духом и произнесла:

– Прости, Батыр, я тебя обманула.

– Почему?

– Неужели ты сам не догадываешься?

– Нет.

– Ну, да ладно, дело прошлое. Давай забудем. Пока.

Раздались короткие телефонные гудки.

Что за головоломку она задала? Почему женщины не могут говорить прямо и понятно? Надо подумать. Что она говорила в тот вечер? Вспомнил, о том, что Марат обязательно вернет долг, она дала слово. Так, значит, уйти от Марата в то время было для нее невозможно. Она связана данным мне словом и не хотела оставлять мужа в трудную минуту. Логично? Не знаю, можно ли к женщинам применять этот термин. Дальше, что было дальше? Я настаивал, просил ее любви. Правильно, так и было. Что ответила она? А что она могла ответить, что я ей безразличен? Нет, не могла. Какой-то торг получается. Вот почему она сказала именно так. Она не могла поступить иначе. "Я жду ребенка, Батыр".

Голова кругом от этих мыслей. Что же получается? Она не отказала мне в любви!? Мало того, она проверила силу моих чувств, способен ли я любить ее вместе с будущим ребенком! А что же я? Показал себя малодушным и трусливым типом. Сбежал!

Рванулся к телефону, но ... рука не смогла набрать номер. Что ей сказать, что на меня объявлена охота милицией и бандитами одновременно? Изгой!

Началось. Повесткой вызвал следователь. Это означало, что Шеф приступил к реализации своих угроз. Бандитская романтика осталась в кино и книгах. Шеф переквалифицировался в стукача, когда-то я не мог представить такого даже в страшных снах. Сегодня это не вызывает удивления. В уже привычной нам, так называемой, "войне компроматов", милиция активно использует стукачей и агентов, не брезгуя информаторами и из уголовной среды. Уверен, что на любого крупного бизнесмена, или чиновника заведена пухлая папка, которая запускается в дело в тех случаях, когда, как они любят говорить, "объект выходит из под контроля". О подобном говорят "накрыть колпаком".

... Следователь долго и нудно расспрашивал меня про Строителя (помните такого?), надеясь пришить статью "вымогательство и шантаж". Его аргументами были показания Строителя и ... Сиропа. На категорический отказ от обвинений, он угрожал очной ставкой, закрытием в СИЗО и долгими годами заключения.

– Вы поняли, гражданин? Или, наконец, начнем сотрудничать?

– Начнем.

Следователь оживился.

– Обвинения очень серьезны, вопрос на контроле у руководства. Но есть надежда, потребуются некоторые усилия.

– Сколько? – мы понимали друг друга с полуслова.

– Кроме меня, надо отметиться перед начальством.

– Понимаю.

Он нарисовал на бумажке "20+20" и тут же сжег ее в пепельнице.

– Согласен. Половина сейчас, вторая половина после постановления о прекращении дела.

Через месяц следователь с довольным видом вручил постановление. Был доволен и я, не ожидал, что проблема решится так скоро.

Но еще через некоторое время вызвал уже другой следователь и стал задавать те же нудные вопросы.

– Ваше дело по решению руководства востребовано на доследование. Так что, потрудитесь отвечать на вопросы.

Вам рассказать, что последовало за этим? Тот же сценарий, только с другим исполнителем в главной роли и с возросшим размером гонорара.

Когда еще через месяц я снова получил повестку, то призадумался. Так может продолжаться бесконечно, вплоть до полного разорения и завершения своих дней за колючей проволокой.

– А как иначе? – поучал один приятель, имевший серьезный опыт общения с милицией. – Пока у тебя есть деньги, они будут "доить". Вероятно, у них что-то есть на тебя. Они изучают все: какая у тебя машина, квартира, как и где одеваешься, посещаешь ли дорогие рестораны, имеешь ли счета в банке. По этим признакам они судят о твоих доходах, и продолжают "доить". Когда деньги кончаются, они торжественно засаживают тебя в тюрьму и докладывают об очередных успехах в борьбе с преступностью. Этот "бизнес" поставлен на поток. У них на учете все подающие надежды предприниматели. Ждут своего часа, то есть того момента, когда к бизнесмену придет крупный успех. И... что делается потом, ты уже знаешь.

– Как же быть?

– Ищи подходы к министру или, хотя бы, к его заму.

– Но ведь и они меняются как перчатки.

– Верно мыслишь, все может повториться сначала. Мы все так живем, при бабках и в кошмарных снах. В нашей стране никто и ни в чем не уверен. Привыкай.

– Нет, меня это не устраивает. Хочу спать спокойно.

– В таком случае бери выше.

– Это к кому же?

– А ты догадайся.

– К... самому? Это невозможно.

– Тогда плати и не рыпайся.

Я опять поплелся к дяде Жаке. Было стыдно за свою беспомощность, но другого выхода я не видел.

– Надеялся, что ты самостоятельно справишься с этой проблемой, – дядя Жаке не церемонился.

– Я пытался, но колесо раскручивается вновь и вновь.

– Батыр, – дядя Жаке, наконец, смягчился, – я уже говорил, что не надо плавать так мелко.

– Понимаю. Но говорить с министром на такие темы... даже не представляю себе этого. И потом, а что если ему на смену придет новый министр?

– Запомни, Батыр, – дядя Жаке опять стал злиться, – ты поставил перед собой большие задачи. Это похвально, но и ты должен им соответствовать. Просить должен не ты, просить должны тебя.

Дядя устало откинулся в кресле.

– А с министром говорить не придется, он тебя не примет. Для таких вопросов есть особые люди, как там их у вас называют, "разводящие" что ли?

В чем заключалась работа разводящего, я знал не понаслышке, но чтобы были разводящие на таком высоком уровне, даже не догадывался. Где же мне найти такого человека?

– Мне подставляться не следует, – вслух размышлял дядя Жаке, – это должен сделать Марат. Пришло время вам познакомиться.

Рима

Пигмеи с острова Тонго

Боюсь читать газеты и смотреть новости на ТВ. Взрывы, крушения, пожары, наводнения... Кажется, им не будет конца. Говорят, что и раньше их было не меньше, но коммунисты, мол, скрывали от народа. Допускаю. Но при нынешнем всеобщем беспорядке мы просто обречены на катастрофы. Вы летали на наших самолетах? Не советую. Они настолько расхлябаны, замызганы, задрипаны (какие там еще бывают термины?), ужас охватывает! Меня всегда удивляло, каким образом такая гигантская глыба металла поднимается в воздух, но когда я сажусь в самолет нашей местной авиакомпании, то невольно становлюсь верующей, умоляя бога, чтобы все завершилось благополучно. Особенно удручают пассажирские кресла. Сидящий позади сосед считает свои долгом прощупать коленями мои почки, я тоже не остаюсь в долгу, выдавливая позвонки впереди сидящему.

А еще криминал. Он обрушивается на наши головы, как лавина в горах. Кино и телевидение превратились в наглядное пособие, в мельчайших деталях демонстрирующее порядок подготовки и совершения преступления и, дошло до того, расчленения трупов! Сексуальные маньяки становятся героями, раздающими интервью корреспондентам, а главари банд превращаются в национальное достояние. Про какого-то вора "в законе" писали все газеты страны, буквально захлебываясь от восторга, описывали его "подвиги" и "радовали" сообщением, что он отпущен на свободу "по состоянию здоровья". Торжество гуманизма!

Поэтому, такие передачи стараюсь не смотреть, страшно. Но однажды пришлось внимательно выслушать сообщение диктора об уничтожении криминального авторитета. Я сделала это невольно, обратив внимание на лицо Марата, напряженно и нервно всматривавшегося в мелькающие кадры.

– Что там показывают, Марат?

– Не мешай!

Диктор за кадром равнодушно прочитывал текст.

– Сегодня группа специального назначения штурмом захватила квартиру, где по предварительным данным скрывался криминальный авторитет, известный под кличкой "Шеф", специализировавшийся на шантаже и вымогательстве. В ходе операции преступник оказал вооруженное сопротивление, и в результате был уничтожен группой захвата. Ранее были арестованы его сообщники, и в том числе известный рецидивист по кличке "Сироп". Операцией руководил лично министр внутренних дел, поздравивший оперативников с блестящим успехом. При обыске в квартире "Шефа" были обнаружены: пистолет Макарова, значительная сумма денег в иностранной валюте, наркотики.

Забавно, как излагал события толстый майор:

– Преступник был уничтожен путем снайпера.

Марат облегченно откинулся на спинку дивана.

– Допрыгался.

– Ты его знаешь?

– Лично нет, но он имел отношение ко мне, кредиторы упоминали эту кличку. Будем считать, что в том деле поставлена последняя точка.

"Бедный, Марат", – подумала я, – "ему приходилось иметь дело с отпетыми уголовниками".

Наши граждане уже научились общаться с бандитами и даже обращаться к ним за помощью, как в райсобес, гороно или суд. За справедливостью. У моей подруги похитили в автобусе ридикюль, в котором лежали любимые сережки с бриллиантами. Ее муж имеет бизнес, связанный с цветными металлами, а это, как пояснил Марат, подразумевает тесные связи с криминалом. Он-то и обратился к помощи знакомого вора "в законе".

– Представляешь, – поражалась Людка, – открывается дверь и какой-то забулдыга спрашивает: "Ты Люда?", "Да" – отвечаю. И вручает мне ридикюль. Как в сказке! С доставкой на дом.

Правда, и они бывают бессильны. Как-то нас пригласил в гости маратовский приятель, районный начальник, рассказавший историю пропажи его автомобиля

– Поднял на ноги всех! РОВД трепыхалось несколько суток, объявили операцию "Перехват", закрыли город, – с обидой в голосе рассказывал он. – Безрезультатно. Пришлось обратиться к местному вору, тот обещал помочь: "Век воли не видать!". Но через несколько дней сообщает: моя тачка бегает в... Китае. Хочешь, говорит, мы тебе такую же откуда-нибудь из Прибалтики или с Кавказа пригоним. Нет, мне чужого не надо, отдай, говорю, угонщиков, я с ними расквитаюсь. Не могу, отвечает, не по понятиям будет.

Его, беднягу, расстроил не сам факт пропажи автомобиля, а то, что посмели посягнуть именно на него.

– Придется покупать "Жигули", – не успокаивался он, – если опять джип возьму, не поймут, пойдут разговоры. Опасно.

Его жену, Фариду, переживания мужа совершенно не беспокоили.

– Пойдем, покажу унитаз, – шепнула она на ухо.

Впервые видела такое чудо. Покрытый орнаментом из золота, инкрустированный самоцветами, он больше напоминал произведение искусства, чем то, для чего был предназначен.

– Пять тысяч, – с гордостью произнесла хозяйка, – четырнадцати каратное золото. Сама в Эмиратах выбирала.

Испытание большими деньгами, наверное, самое трудное для наших граждан: выпрыгнули "из грязи" и очутились "в князьях". При этом у многих, к сожалению, отъезжает крыша. Плевать на унитаз, точнее не плевать, а... Да и на всех этих "новых" – тоже.

Вглядываясь в Марата, пережившего и воскресшего после жестокой криминальной бури, неожиданно заметила, что он постарел. На голове появились чуть заметные залысины (рановато пока), первые седые волосы на висках и глубокая складка в уголках рта. Его новая работа тоже наложила отпечаток: из под рубашки выпирало небольшое брюшко, щеки округлились, в глазах появился холодный металлический блеск. И голос. Особенно изменился голос, точнее, интонации. Стало ощущаться больше уверенности в себе. Надеюсь, до самоуверенности не дойдет, правда нельзя не заметить, что все чаще он становится категоричным. Разговаривая по телефону с кем-либо из подчиненных, говорит отрывисто, сухо и, по-моему, излишне лаконично. Совсем по-другому он разговаривает с начальством или другим, важным для него, человеком. Пытается быть остроумным, приветливым и веселым. К счастью, заискивающих ноток, свойственных подхалимам, до моего слуха не долетало.

Просмотрев новости по телевизору, Марат произнес загадочную фразу:

– Ну что ж, информация подтвердилась, – и, обращаясь ко мне, – на днях нас посетит с визитом твой знакомый.

На вопросительный взгляд Марат ответил:

– Если не ошибаюсь, его имя Батыр, – и, порывшись в памяти, добавил, – да, именно так.

– Батыр?

– Да, познакомиться с ним настоятельно рекомендует твой отец. Какое-то важное дело.

Свершилось! Я боялась, но когда-то это должно было произойти. Представляя нашу встречу с Батыром, его знакомство с Маратом, я надеялась, что он станет нашим семейным другом. И тогда бы все переживания исчезли. Мои беспокойные фантазии, смутные мечты остались бы, наконец, в прошлом. Я нуждалась в уверенности, в ясном понимании того, что живу настоящей, правильной и счастливой жизнью, и решусь, наконец, завести ребенка.

В конце концов, я сама приглашала Батыра. Но... он отказал! Мне это совсем не нравится. Папу почему-то послушался, а мое приглашение проигнорировал. Все потому, что я женщина? Феодалы первобытные! Все, включая любимого папочку! Одно слово – мужчины.

На следующее утро тщательно осмотрела квартиру. Какое впечатление она произведет на Батыра? Возможно он посчитает меня мещанкой, гоняющейся за ложным престижем, или романтической дурочкой, соорудившей "любовное гнездышко". А может быть наоборот, ничего не заметит? Мужчины всегда замечают лишь то, что хотят увидеть. Детали, тонкости, нюансы – не для них. Обратите внимание, мужчины различают только основные цвета спектра: красный, желтый, зеленый... (главные для них цвета). А, например, сиреневый, бордо, каштановый для них пустой звук, об оттенках и не говорю. Теплые и холодные цвета они воспринимают как баню и холодильник соответственно.

Но... Батыр не такой.

Так. В доме лишь одна картина и та выбрана не мной, подарена Марату на тридцатилетие. Надо прикупить еще парочку, сейчас как раз открылась выставка молодых художников. Что еще? Немедленно убрать идиотские самурайские мечи! Нет, пусть остаются, мужчинам нравятся такие игрушки. Цветы... Надо поставить несколько горшков с цветами в кабинет Марата, а то там так официально и неуютно. За книги не волнуюсь, предмет моей гордости, Батыр оценит. Укоряю себя за мебель в гостиной, все из-за Марата, уговорил купить бездушные итальянские витрины и комод! Но тут ничего не поделать, пусть стоят. В ванной надо убрать излишнее количество баночек и тюбиков, чтобы Батыр не подумал, что меня зациклило на внешности. А я не такая как все. Что надеть? Вечернее платье. В домашней обстановке? Не пойдет. Джинсы и футболку? Слишком просто. Блузку и юбку? Официально. Голова кругом. Ладно, еще есть время подумать. Что подать к столу? Торжественный ужин? Нельзя, Марат еще что-нибудь подумает. Простой семейный ужин? Нет, этого не хочу я. Будет нечто среднее. Немного икры, чуть-чуть деликатесов и что-нибудь мясное. Спиртное? Об этом пусть болит голова Марата. И все-таки, что-то я упустила. Ну, конечно, в доме не хватает веселья, радости, легкомысленности. Что же предпринять? Куплю китайского божка, он такой забавный и приносит в дом счастье. Так хочется счастья!

– Да что с тобой, ты не в себе?! – расспрашивал Марат в день ожидаемого визита Батыра.

Я ходила по дому, любовалась выбранными картинами, улыбалась китайскому божку и прислушивалась к запахам, доносящимся из духовки. Я жила ожиданием. А вопросы оставь при себе, дорогой мой муженек!

Раздался звонок. Я не стала торопиться к двери. Пусть мужчины сами познакомятся, для них это необычайно важный, особенный ритуал, как у пигмеев с острова Тонго. Честно говоря, понятия не имею, какой ритуал у пигмеев, и живут ли они на острове Тонго. Их проблемы, где хотят, пусть там и живут, мне сейчас не до них!

– Рима-а-а, – раздался зычный голос Марата, – встречай гостя!

– Здравствуй, Батыр.

– Здравствуй, – у Батыра в руках букет полевых цветов, почти такой же, как тогда у ресторана. Сколько же времени пролетело с того дня!

– Спасибо за цветы.

За ужином никак не завязывался непринужденный разговор. Я не решалась задавать вопросы и он, вероятно, испытывал те же чувства. На помощь пришел Марат, ставший рассуждать о глобальных мировых процессах. Постепенно мужчины увлеклись разговором, с облегчением заметила, как заинтересованно выслушивал Марат доводы Батыра, с каким блеском Батыр отстаивал свои аргументы.

– Необходимо диверсифицировать золотовалютные резервы страны, – поражаюсь, где они откапывают такие мудреные слова! – Ориентироваться на доллар становится опасно. Новая валюта, евро, привлечет к себе значительные капиталы, тем самым, ослабив доллар. А американцы, увлекшись региональными войнами, могут нанести ущерб собственной экономике, что, как следствие, отразится на их валюте.

– Логично! – Батыр начинал нравиться Марату.

Не ручаюсь за точность процитированного, мужчины любят пустые разговоры о том, что от них совершенно не зависит, поэтому точность здесь не важна (и почему-то при этом они обвиняют нас в болтливости!). Важно, что они нашли общий язык, а предмет разговора значения не имеет.

Я наблюдала за Батыром. Время тоже поработало над его внешностью, но, с удовлетворением отметила, не испортило. Густая шевелюра еще не разбавлена сединой, он строен и подтянут. Однако, морщинка меж бровей стала еще глубже, на руках заметно обозначились кровеносные сосуды.

Наконец, мужчины изъявили желание покурить. Меня это обрадовало, необходимо было как-то успокоить волнение, переварить первые впечатления.

Они закрылись в кабинете Марата, а я ушла на кухню. За окном была ночь. Переведя взгляд на кактус, стоящий на подоконнике (обычно он такой колючий и злой), вдруг увидела, что он расцвел. Нежный, еще совсем маленький цветочек, только собирался раскрыть свои лепестки, а для этого ему необходимы яркие солнечные лучи.

Завтра будет ясный и теплый день! Я уверена.

Батыр

Ваза, все-таки, дороже, чем стоящие в ней цветы

Марат познакомил меня с Нуриком. Полное имя он не назвал.

– Тебе это не нужно, и он этого не любит, – пояснил Марат и, выделяя каждое слово, добавил, – любимый мамин племянник.

Если в стране есть Папа, значит, рядом должна быть Мама. А родственников жены, говорят, лучше не трогать, себе дороже будет. Особенно, любимых.

Встреча состоялась в боулинг-центре. Хорошее заведение для встреч. Демократично и, одновременно, престижно.

– А самое главное – шум, – пояснил Нурик, – меньше вероятности, что нас прослушивают.

Он уже выпил, язык слегка заплетался. Бесконечно трезвонящий мобильный телефон не давал возможности приступить к разговору.

– Мурик, – обращался он к кому-то по телефону, пытаясь перекричать грохот шаров, – если ты не подпишешь постановление, то будешь дуриком. Я тебе обещаю. А за последствия не волнуйся, отвечаю.

Наконец он повернулся ко мне.

– Извини, дела. Тебя рекомендовали серьезные люди. Так что, давай, выкладывай, что у тебя стряслось.

Я попытался кратко изложить суть дела, но телефон опять прервал наше общение.

– Так и передай Сереге, – внушал кому-то Нурик, – за лицензию расчет получен полностью. Если не подпишет, то я за себя не отвечаю. Так и передай, понял?

И обращаясь ко мне:

– Этот Серега, как школьник. Вызвали к доске, а он молчит.

– А что за Серега?

– Вот он, – и ткнул пальцем в телевизор.

На телеэкране министр геологии и нефти важно рассуждал о грядущем подъеме экономики страны. Тут меня осенило, значит под "Муриком" он имел ввиду второго человека в правительстве. Кто же еще у нас подписывает постановления? Ни фига себе, "Мурик-дурик"! Я срочно заказал дополнительную порцию виски.

Выслушав мою историю и глотнув виски, он произнес вердикт.

– Дело серьезное, но я тебе помогу. Твоих покровителей надо уважить, – и стал набирать чей-то номер телефона. – Алло, Маке, добрый вечер. Это Нурик. Прошу прощения за беспокойство, надо встретиться. Нет, завтра не могу. Хорошо, сейчас подъеду. Спасибо.

Он выпил еще порцию виски.

– Жди здесь, через час буду. Поговорю с "твоим" министром.

– Нурик, по-моему, ты выпил лишнего. Может отложить встречу на завтра?

Он не обратил внимания на замечание.

– Это моя работа, Батыр. И запомни, на меня в этой стране еще никто не обижался.

Я наблюдал за посетителями. Вот подошли проститутки и уселись за стойкой бара. Приняли такие позы, чтобы было удобно их рассматривать. Заметив мою одинокую фигуру, засуетились, стали о чем-то шептаться. Наконец, одна из них отвалилась от стойки и лениво направилась ко мне.

– Угостите даму сигаретой... – Я кивнул в сторону лежащей на столе пачки. – Не скучаете?

Получив отрицательный ответ, обиженно удалилась.

Одну из дорожек выкупила небольшая компания. По виду чиновники, с женами. Бросив несколько шаров, отошли в сторонку, и стали что-то обсуждать, бросая беспокойные взгляды на окружающих. Увидев меня и чего-то испугавшись, немедленно прервали разговор, опять стали играть. Вероятно, приняли за шпиона.

Наконец вернулся Нурик. На его лице можно было прочитать удовлетворенность собой, осознание важности проделанного и ... алчность. Он уселся напротив, еще раз отхлебнул виски и долго, изучающе, рассматривал меня. В его затуманенной алкоголем голове шла большая математическая работа.

– А тебя можно поздравить, – на его лице расплылась пьяная улыбка, – ты, оказывается, переполошил тут очень многих. А я гадал, чем же им Шеф не угодил?

Я решил не возражать. Пусть думает, что хочет.

– Но не все так просто. Начальник следственного управления хочет раскрутить твое дело на полную катушку. Министр его побаивается, тот, в случае чего, бежит жаловаться наверх, – Нурик многозначительно указал пальцем в потолок. – Договорились о следующем. Я обеспечиваю его перевод либо в генпрокуратуру, либо в верховный суд, а лучше всего куда-нибудь в область на повышение. После этого, твое дело будет закрыто.

– Ясно.

– Погоди, я еще не закончил. Теперь, как говорится, подведем итоги. Во-первых, надо рассчитаться за Шефа, все проделано чисто, ты согласен? – я кивнул. – Сто штук.

Я поперхнулся. Они, без моего ведома, сделали меня заказчиком убийства, пусть даже совершенного на законных основаниях нашими доблестными оперативниками. Но заламывать такую цену!?

Увидев мою реакцию, Нурик пояснил.

– Если бы ты нанял обычного киллера, тебе бы это обошлось намного дешевле. Но ты захотел по закону.

Я не стал спорить.

– Во-вторых, твое дело будет положено на полку. Через полгода, ну, может быть, через год, оно исчезнет из архива. Это тоже стоит денег, – и выдержав паузу. – Еще сто.

Я промолчал, пусть говорит.

– Далее, чтобы обеспечить перевод начальника следственного управления на повышение, надо будет добавить еще один стольник. Эти деньги не для меня. И, наконец, мой гонорар. Двести. Что, думаешь, много запросил?

– Не мало.

– Да, не мало, – Нурик был доволен произведенным эффектом, – но оправдываться не буду, по мелочам не размениваюсь.

Подозвав официанта, я заказал еще виски. Необходимо время подумать. А еще, я надеялся, что чем больше Нурик выпьет, тем будет более сговорчив в цене. Но он прикрыл ладонью бокал.

– Согласен или нет?

– Да, – другого выхода не было.

– А вот теперь наливай, – сказал Нурик, обращаясь к официанту.

Его совсем развезло.

– Понимаешь, Батыр, решил я себе коттеджик построить. Пробил два гектара земли. Домик небольшой, где-то с тысченку квадратов. Ну, там теннисный корт, бассейн, гараж на четыре машины, – "скромно" перечислял Нурик. – Но строительство как болото. Вбухиваю огромные деньги, но их постоянно не хватает.

– Теперь хватит, – съязвил я.

– Не скажи, – Нурик не заметил иронии в моих словах, – только на отделку потребуется пол-лимона.

– Не мало?

– Может и мало, – забеспокоился Нурик, – вон, Вадик-банкир говорит, что потратил восемьсот тысяч баксов.

– Можно еще крышу выкрасить сусальным золотом, как купола в церквах.

– А что, идея! Интересно, во сколько это обойдется?

Таким образом, некая сомнительная личность избавила меня от моего, не менее сомнительного, прошлого.

Встречи с Маратом стали регулярными, на этом настаивал дядя Жаке.

– Вместе вы большего добьетесь. Каждый из вас может сделать то, что не под силу другому.

Переговоры проходили в его доме.

– Тебе светиться у меня на работе нежелательно. Контакты госслужащих с предпринимателями не приветствуются. По этой же причине я не могу появляться у тебя в офисе.

Не могу сказать, что эта идея понравилась. Видеть Риму, и при этом изображать себя другом семьи, не хотелось. Вы верите в байку, что между мужчиной и женщиной может быть обычная дружба? Я не верю. Во всяком случае, ко мне это не применимо.

С другой стороны, Марат был чем-то симпатичен. Точнее, импонировало его умение мыслить глобально, прекрасно ориентироваться в нашей экономике, давать тщательно отточенные характеристики людям, великолепно разбираться в финансовых вопросах. Ощущалось отличное образование. Он много разъезжал по миру и был знаком с известными банкирами. Другими словами, Марат был для меня бесценной находкой. Те решения, которые ранее я принимал почти интуитивно, ему удавалось тщательно просчитать и проанализировать. Думаю, что и я был небесполезен для него. Моя хватка, практический опыт, умение применять негласные законы и правила, другими словами знание настоящей жизни – всего этого, думаю, не доставало ему.

Получается, что кукушка хвалит петуха. Поэтому, отмечу и то, что не понравилось. Его желание доминировать, подавлять интеллектом раздражало. Он пытался подчеркнуть свое право старшего: по возрасту (всего то два года!) и по положению в обществе (сомнительное преимущество). Он не требовал благодарности за оказанную услугу, но не уставал демонстративно давать советы:

– Чтобы не наступить второй раз на те же грабли.

Интересно, он, хотя бы раз в жизни, держал в руках грабли или лопату?

Другими словами, дядя Жаке в очередной раз оказался прав. Но дружба не получалась.

Рима демонстрировала откровенное безразличие к нашим встречам, ограничиваясь поданным кофе и сухим: "Как дела, Батыр?". Получив дежурный ответ "Нормально", удалялась в свою комнату. Как будто бы не было признаний, поцелуя в день свадьбы, общей тайны. Узнав Марата поближе, я стал лучше понимать Риму. Престижный муж, высокое положение в обществе, материальное благополучие для нее важнее, чем искренние, романтические и честные чувства провинциала. А то, что было между нами – обычный порыв, желание острых ощущений, игра и не более. Ваза, все-таки, дороже, чем стоящие в ней цветы. И надежнее, не завянет.

– В нефть мы не полезем, ростом не вышли. Слишком много политики и слишком много денег. Пока мы к этому не готовы, – в очередной раз рассуждал Марат. – Ты видел, как президента встречают в Техасе, там штаб-квартиры многих мировых нефтяных компаний. Нам такое не по зубам.